Текст книги "Академия Межрасовых отношений. Дри Ада (СИ)"

Автор книги: Светлана Рыськова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА 5

Следующие три дня пролетели незаметно. Дамас не задирался и вел себя так, словно я пустое место, что меня только радовало. Хоть и понимала, что это временная передышка. За это время я разобралась с сессией, закрыла все хвосты, попутно вычеркивая претендентов на роль супруга. Из пятнадцати темных адептов осталось не больше пяти. Выбирала по принципу обоюдной выгоды от предстоящей сделки (а именно как сделку я и рассматривала вынужденное супружество). Оставшиеся в моем списке парни нуждались в деньгах, которые я могла им предложить. Нет, они не были бедны, просто не могли себе позволить сорить деньгами, как остальные. А, исходя из своей темной натуры, это очень давило на них.

Темная раса отличалась от светлой азартом, любовью к риску, магией и, конечно же, слабостью к роскоши и положению в обществе. Светлые тоже были не прочь жить в богатстве и комфорте, но при их недостатке не испытывали дискомфорта. Трое их пяти темных адептов, которых я выбрала себе в супруги, были из очень древних, но обедневших родов. Они не были нищими, но на более обеспеченных сокурсников всегда смотрели с плохо скрываемой завистью. А остальные двое были, наоборот, из разбогатевших, зажиточных ремесленников, которым женитьба на мне даст желанный титул. Все-таки я была княжной Священного леса, хотя и старалась этого не афишировать. Это была еще одна причина, по которой я выбрала Академию межрасовых отношений. Здесь не делали различий по титулам и размеру кошелька, для всех были одинаковые условия проживания и учебы.

Решив заняться личной жизнью после отработки повинности у Дамаса, а может даже и во время оной, я направилась после экзамена с Фэл к ее маме. Впереди нас ждал выходной, но для меня он был омрачен предстоящей встречей с моим личным кошмаром, который, я была уверена, приготовил что-нибудь гадкое специально для меня. Марша с нами не ездила, хотя и леди Гортензия, и Фэл неоднократно звали ее к себе. Мы до сих пор не знали причины ее отказов.

Поехала я к леди Нарко не только ради защиты от чар сирен, но и просто передохнуть от учебы и всех проблем и полакомиться домашней выпечкой, которая у мамы подруги была лучше, чем в кондитерской неподалеку от академии.

Гортензия или просто Зи, как она просила себя называть, относилась ко мне так же, как к своей родной дочери. Чем постоянно вызывала во мне противоречивые эмоции. С одной стороны было безумно приятно ощутить на себе опеку и материнскую ласку, с другой – ее забота вызывала ненависть и зависть к подруге. Я понимала, что это говорит во мне моя темная половина, но эмоции иногда были настолько яркими, что приходилось под разными предлогами буквально сбегать из гостеприимного дома. Судя по сочувствию в добрых глазах леди Нарко, она прекрасно все понимала, но не пыталась поговорить со мной на эту тему. За что я была ей очень благодарна.

Вот и сегодня – стоило нам зайти с мороза в теплый, благоухающий ароматом свежеиспеченного яблочного пирога с корицей дом, как нас подхватил светловолосый вихрь. Мадам Зи сначала обняла и расцеловала меня, потом уже дочь. Фэл никогда не обижалась на это, лишь умильно улыбалась, глядя на нас.

– А у нас гости, – перестав обнимать Фелис, пропела леди Нарко. Я давно вас хотела познакомить, но все никак не получалось.

Мы с подругой с любопытством посмотрели на невысокую, все еще очень красивую женщину. Я только сейчас заметила, что сегодня она выглядит не как обычно. Любимое домашнее пестрое платье было заменено темно-бордовым бархатным нарядом, золотистые локоны уложены в высокую прическу, кошачий разрез зеленых глаз был искусно подведен черным карандашом.

– Что за гости? – вставая рядом со мной в гостиной, спросила подруга.

– Сейчас я вас познакомлю, – жестом призывая нас следовать за ней, она направилась в столовую.

– Как твоя нога? – в спину ей полетел вопрос от дочери.

– Хорошо, дорогая, мой новый знакомый был так мил, что сразу же залечил вывих, – улыбаясь, подмигнула через плечо хозяйка дома и скрылась за поворотом.

Комната из-за заката светилась оранжевым – напиталась сочным мягким мандариновым, как глаза Марши, цветом и бережливо плескала его от стены до стены, от окна до окна. В центре просторной столовой стоял большой прямоугольный стол, накрытый порыжевшей скатертью и уставленный всевозможными угощениями. Ужин был сервирован на пять персон. Помимо стола в комнате у стены стоял буфет, заставленный многочисленными колбочками, графинчиками и другими сосудами, в которых переливались разнообразные зелья собственного приготовления мадам Зи. У двух больших окон, сквозь которые проникали апельсиновые лучи солнца, стояли несколько растений в больших кадках. А у противоположной к входу стены стояла пара кресел с небольшим столиком между ними. Именно там и располагались гости, при нашем появлении поднявшиеся со своих мест.

– Господа, хочу представить вам моих красавиц – Фэлис Накро и Аделаиду Дри, – назвала наши имена мужчинам Гортензия.

– Девочки, а это господин Клаус Максвелл и его сын Рок Максвелл, – отрекомендовала гостей хозяйка дома. – Клаус мой давний хороший друг еще со времен моей юности.

– Ты и сейчас молода, – бархатным голосом заявил старший Максвелл, улыбаясь в густые темные усы. Его зеленые глаза смотрели на мадам Нарко с нежностью и трепетом.

Мужчины были одеты с иголочки: в черные фраки и светлые штаны, а начищенные до блеска ботфорты отражали рыжие закатные лучи. Только у Клауса были рубиновые пуговицы на фраке, а у его сына – янтарные. Не знаю, как Фелис, а я на их фоне в своем хоть и дорогом дорожном платье почувствовала себя замарашкой.

Оба поклонились в ответ на наши реверансы.

Рок оказался точной копией своего отца, только без щегольских усов. Высокий статный парень немногим старше нас с идеальной выправкой военного, густыми волосами, доходящими до середины ушей, и… неожиданно золотистыми глазами. Это отличительная черта вервольфов.

Но ген оборотничества передается лишь по мужской линии, а у Клауса радужка глаз точно обычного зеленого цвета.

Мы с Фэл растерянно переглянулись и украдкой вопросительно посмотрели на хозяйку дома. Та наши взгляды заметила, но ответить не успела. Неожиданно глубоким голосом достаточно равнодушно ответил сам Рок:

– Мы научились скрывать свою истинную суть, но мне, к сожалению, до сих пор плохо дается это умение.

– Прошу всех к столу, – радостно улыбаясь, перевела тему мадам Зи. И, вдруг обратившись ко мне, добавила: – Адочка, ты поможешь мне?

– Конечно, – согласилась я и удивленно посмотрела на подругу. Но та была спокойна. Поэтому я, присев в неглубоком поклоне, обратилась к гостям: – Прошу меня простить, господа.

– Может, оставим этикет для более светских мероприятий? – предложил доброжелательно господин Клаус, хотя в зеленых глазах застыло напряжение.

– Если никто не против, – поддержала идею я. Весь этот официоз меня сильно раздражал и утомлял. Да и живя в академии уже четыре года, я отвыкла от него.

Клаус Максвелл выдохнул с облегчением. Или мне показалось?

Когда я вошла следом за мадам Нарко на кухню, она прикрыла дверь и, заглянув в мои глаза, попросила:

– Адочка, милая, могу я тебя попросить об услуге?

– Естественно, – растерянная вопросом кивнула я.

– Видишь ли, когда-то давно мы с Клаусом встречались, но, к нашему обоюдному сожалению, наши пути разошлись. Мы встретились случайно пару дней назад, разговорились и он сделал мне предложение. И я согласилась, не узнав прежде мнения Фэл.

Я улыбнулась, искренне радуясь за маму подруги, которая стала мне очень близка, и поспешила заверить:

– Думаю, что Фелис будет только рада, что вы вновь нашли свое счастье и чинить препятствий не будет.

– Нет, нет, – опровергла мои предположения леди Гортензия, нахмурившись, – это не то, о чем ты подумала. Он сделал другое предложение.

Через несколько минут мы сидели за столом и неспешно ужинали. Я отрезала маленькие кусочки слоеного яблочного пирога с корицей и медленно пережевывала. Леди Зи и господин Клаус вспоминали свою бурную молодость, а я мыслями была далека от разговора. Рассказ и просьба мадам Нарко были очень серьезными, и я размышляла, как бы уговорить подругу решиться на такой значимый поступок. Наверное, если бы я была на месте подруги, то сразу отказалась бы от навязанного обещанием матери предложения. Но то я, которая собственную мать презирает за малодушие, а Фэл и мадам Зи – они другие и отношения у них очень теплые и доверительные.

И все равно не зря леди Нарко решила заручиться моей поддержкой, так как в сложившейся ситуации от Фелис могли ожидать чего угодно.

Перед мысленным взором вновь встал недавний разговор.

– Так что же он предложил вам? – спросила я тогда у мадам Зи.

– Прежде чем ответить на твой вопрос, я расскажу предысторию, – нервно поправив волосы, ответила леди Нарко, – еще в институте мы были очень близки с Клаусом. В то время, после подписания Великого мирного договора между расами, мы искали возможность сокрытия истинной сути оборотней. Их ведь до сих пор недолюбливают, а тогда – считали животными. За ними постоянно следили и контролировали каждый шаг.

Да, до того, как темная раса ворвалась в наш мир, развязав войну, у светлых были свои "плохиши". Виды существ, к которым относились с пренебрежением, презрением и опаской.

– Мы были влюблены друг в друга, – продолжала тем временем рассказывать леди Зи, – а мой отец никогда не пошел бы на такой мезальянс. Я росла очень послушной дочерью и боялась своим поступком разочаровать отца. Клаус и Фред – папа Фелис – нашли древний манускрипт в запретной секции библиотеки. В нем говорилось о кровной связи, благодаря которой можно передать часть физических возможностей своему "побратиму". Но для этого требовались трое. И мы решили пройти ритуал на крови.

Я громко ахнула и, прижав ладонь к губам, с опаской посмотрела на закрытую дверь. Мы немного подождали, не войдет ли кто-нибудь, привлеченный моим вскриком, на кухню. Но никто не спешил к нам.

– Да, мы решились на запрещенный ритуал. Даже не знаю, где они его нашли, но тогда в нашей юношеской крови кипел адреналин и жила мечта о перевороте в магическом мире. Сначала все шло хорошо, мы обрадовались и щедро смешали собственную кровь в ритуальной чаше. А дальше то ли кровь темных не учитывалась у древних светлых, то ли мы допустили в расчетах ошибку, но произошел взрыв. И мы только чудом уцелели, – продолжила хозяйка дома.

Я слушала мадам Гортензию приоткрыв рот от удивления, но когда она замолчала, не рискнула поторопить продолжить.

– Но мы частично добились желаемого, – потирая большим пальцем правой руки середину левой ладони, словно там зудела рана, мама подруги продолжила: – Цвет радужки Клауса поменялся на зеленый и он стал контролировать себя в волчьем обличье. Но выявились и побочные эффекты. Вместе с отличным зрением (у меня было тогда плохое зрение, я носила очки) пришли чувства к Фреду, а любовь к Клаусу перевоплотилась в дружбу. У единственного темного в нашей компании появилась способность к ментальному управлению животными и отголоски чувств Максвелла ко мне. Тогда и распалась моя связь с оборотнем и возникла дурманящая страсть к некроманту – Фредерику фон Анхальту – отцу Фелис. Когда странное влечение, что возникло между мной и темным прошло, я осталась беременная, брошенная на произвол судьбы Фредом и родителями, не простившими ошибку дочери.

– Простите, мадам Зи, а при чем здесь Фелис? – спросила я, нервно переступая с ноги на ногу. Поблизости уже слышался голос подруги, а причину нашего уединения я так и не услышала.

– Дело в том, что у сына Клауса возникли проблемы. Это случилось из-за того, что мы не довели ритуал до конца, – поддавшись моему нервному состоянию, затараторила хозяйка дома, – мало того, что ему не удается справиться с маскировкой своей сути, так еще и проснулись древние гены. Во время перевоплощение его животная суть берет вверх над человеческим разумом, как было до этого с Клаусом и его сородичами. Они потом нашли другой способ усмирить своего волка, но сыну Максвелла ничего не помогает. И Клаус думает, что доведя ритуал до конца, все проблемы сына исчезнут.

– До сих пор не понимаю, какая роль во всем этом предназначена Фэл? – немного успокоившись (судя по звукам, подруга опять ушла к гостям), поинтересовалась я.

– Так как ритуал проводили мы для Клауса, то логично, что для его сына обряд должны провести наши с Фредом дети. А так как она у нас одна на двоих, то и выходит… – не стала заканчивать фразу мадам Нарко, предлагая самой додумать.

– Понятно. А почему вы думаете, что Фелис может отказаться? – поинтересовалась я, немного подумав.

– Ритуал на крови – процесс сложный и… в некотором роде интимный. В его ходе ты чувствуешь эмоции "побратима", знаешь все его тайны, видишь его воспоминания. Да и о побочных действиях забывать не стоит. Если они полюбят друг друга это не станет проблемой.

Осознав, на что подписалась за подругу ее мама, я поняла и причину их сомнений. Зная все детали, Фелис, скорее всего, откажется. Ведь никому не захочется, чтобы незнакомый парень узнал обо всех твоих тайнах, мыслях и чувствах. Да и выходить замуж за пусть красивого, но незнакомого парня – бонус не самый желанный.

Но с другой стороны – в проблемах этого парня есть вина леди Гортензии. Если бы она и другие участники ритуала не решились бы его провести, у Рока было бы все в порядке. И ему не пришлось бы в каждое полнолуние сидеть на цепи, как бешеному псу, чтобы не загрызть невинное существо. И теперь понятно, почему леди Зи решилась ответить согласием, не спросив мнения Фел.

Я, выпав из воспоминаний, посмотрела сначала на подругу, которая наслаждалась едой и обществом, задорно смеялась над смешными историями, что лились из уст веселого господина Клауса, как из рога изобилия. Потом перевела задумчивый взгляд на Рока и смутилась, поймав ответный испытующий взор золотистых глаз. За все время беседы парень лишь несколько раз вставил пару слов в рассказ отца и украдкой следил за своей потенциальной партнершей. Теперь же он с интересом рассматривал меня, словно впервые увидел. Видимо, что-то такое промелькнуло в моих глазах, что удивило и зацепило его.

– Леди Аделаида, я правильно понял, что вы – княжна, дочь главы рода Дри? – вдруг оторвал меня вопросом от созерцания своего сына старший Максвелл.

Я раздраженно передернула плечами, но, быстро взяв себя в руки, мило улыбнулась и кивнула. Внутренне же напряглась, ожидая услышать лесть, всегда сопутствующую после положительного ответа на часто задаваемый вопрос. Но его, к моему удивлению, не последовало. Либо мадам Зи предупредила, что это больная тема для меня, либо мужчина, заметив мою непроизвольную реакцию, оказался умнее своих предшественников и не стал продолжать неприятный разговор.

– А правда ли, что вы отлично ладите с природой? – сменил тему мужчина, доброжелательно наблюдая за мной.

Это был очень личный вопрос, я могла отделаться простой общей фразой "как все лесные нимфы" или "не лучше и не хуже остальных", но я решила ответить правдиво, преследуя свой интерес.

– Да, несмотря на то, что я только наполовину светлая. С детства Священный лес отзывался охотнее мне, чем моим сестрам.

– Можно тогда попросить вас посмотреть на мое новое приобретение? – подался чуть вперед мужчина. – Мне кажется, что ему чего-то не хватает, а определить чего именно не могу.

– Хорошо, – и, рассчитывая на ответную честность, задала свой личный вопрос: – А как вы маскируете цвет своей радужки? И давно вы владеете этим искусством?

Рок скривился после моих вопросов, словно съел кислый лайм, а Клаус добродушно ухмыльнулся и, скосив зеленые глаза на сына, ответил:

– Эти знания дошли до нас несколько десятков лет назад, практически сразу после Межрасовой войны. Одна плененная нами колдунья за спасение собственной жизни рассказала нам, как можно скрыть свою суть. Но этими знаниями мы смогли воспользоваться сравнительно недавно. Сама понимаешь, что чистокровным светлым очень трудно даются заклинания темных. Правда, сынок?

– Угу, – сквозь зубы процедил парень, взглядом уставившись в окно.

– А замаскировать цвет радужки достаточно просто при должном умении концентрироваться на себе. Необходима медитация, полное расслабление, отсутствие любых мыслей и, произнеся "субит арбентия пролес", представить, как цвет радужки меняется на любой другой. Легче всего поменять оттенок, больше энергии затрачивается на смену светлого цвета на темный.

Я вновь посмотрела на младшего Максвелла, интересно, что именно ему мешает овладеть этим навыком? Ведь все выглядит очень просто. Неужели пресловутые гены мешают процессу. Но спросить постеснялась. И так видно по поджатым губам парня, что тема для него болезненна.

– Адочка, не могла бы ты показать Року свою оранжерею? – после десерта поинтересовалась мадам Гортензия.

Да-да, оранжерея была моей, так как именно у мадам Зи я выращивала свои экспериментальные саженцы. И помогала ей ухаживать за новыми растениями из других миров, которые время от времени она заказывала у одного своего постоянного клиента на очень выгодных условиях.

– С удовольствием, – промокнув губы салфеткой, ответила я.

Поднимаясь из-за стола, посмотрела на Фэл и поймала ее удивленный и обеспокоенный взгляд зеленых кошачьих глаз.

– Фелис, милая, нам надо серьезно поговорить наедине, – леди Гортензия успокаивающе положила ладонь на руку подруги.

– Хорошо, – непонимающе посмотрела на меня подруга.

Я лишь пожала плечами. Мол, "ничего не знаю" и подмигнула, говоря: "потом мне все расскажешь в подробностях". Подруга улыбнулась и едва заметно кивнула.

На самом деле, я прекрасно знала, о чем пойдет речь, но по просьбе ее мамы разыграла неосведомленность. Если Фэл откажется или будет сомневаться, я должна буду ее выслушать и помочь принять "правильное" решение. В действительности я считала, что лучше бы мне не вмешиваться в их дела. Но мадам Зи впервые меня о чем-то попросила, и я не смогла ей отказать.

Я жестом указала Року направление и пошла следом за ним. Когда мы вышли в темный коридор, я молча прошла вперед. Пройдя через сквозную гостиную, распахнула стеклянные двери и вышла во внутренний двор, где виднелась кружевная застекленная оранжерея. И лишь войдя в ее теплое влажное нутро и закрыв двери за молчаливым хмурым парнем, произнесла:

– Давай опустим официоз и сразу перейдем на "ты".

– Хорошо, – подозрительно улыбнулся собеседник.

– Что именно ты хотел бы посмотреть? – поинтересовалась доброжелательно я, наблюдая за осматривающимся парнем.

– А что здесь есть? – вопросом на вопрос ответил оборотень.

– Много чего… – я начала перечислять. – Есть целебный отдел, ядовитый, хищный, тропический.

– А какой твой любимый? – вдруг оказавшись ко мне недопустимо близко, обнял за талию наглец.

– Не очень умный, да? – поинтересовалась лениво я.

Он недоуменно нахмурился, а я пояснила:

– Приставать к лесной нимфе в ее оранжерее. У меня здесь есть такие экспериментальные экземпляры, что ты им на один зуб будешь.

– Боевая, – восхитился Рок Максвелл, отпуская меня. – Может, плюнешь на пари с отцом и выйдешь за меня?

– Откуда? – выдохнула я, резко побледнев. Неужели он один из осведомителей отца? Было бы неприятно, так как парень, несмотря на свою наглость и хмурый вид, вызывал у меня необъяснимую симпатию. Возможно, я просто понимала, что таким он стал не из-за собственного невыносимого характера, а из-за сложившихся не в его пользу обстоятельств. Будь я на его месте, тоже озлобилась бы и вела себя вызывающе.

– Я был в департаменте в соседней комнате с отцом, а, в силу особенностей моего проклятия, слышу все вокруг, – немного смущенно признался собеседник. – Мои сородичи хорошо слышат, я же – превосходно. Такой слух у оборотней только в звериной ипостаси, у меня – постоянно.

– Тогда ты знаешь, что я не могу проиграть пари, – немного расслабившись, ответила я. И, кивнув ему следовать за мной, осторожно поинтересовалась: – Тяжело тебе?

Поравнявшийся со мной парень искоса пронзительно взглянул на меня, затем медленно ответил:

– Я не жалуюсь.

– Знаю. Я много знаю о твоей ситуации, мне мама Фэл рассказала, – решила тоже быть откровенной я.

Он ничего не ответил, лишь неопределенно пожал плечами.

– А ты поделился с кем-нибудь информацией обо мне? – направляясь в центр оранжереи, где находился большой фонтан с несколькими белоснежными ажурными лавочками вокруг него, спросила я.

– Нет, – резко бросил-рыкнул Рок. – И тебе советую держать язык за зубами обо мне.

– Я и не собиралась никому рассказывать, – немного обиженно ответила.

Парень ничего не сказал, лишь шумно, как собака или как… волк, втянул в себя воздух и расслабился. На его красивых губах появилась легкая улыбка.

Когда мы присели у фонтана, он откинулся на спинку лавочки и блаженно прикрыл золотистые глаза. Я с любопытством разглядывала красивый профиль. Темные, жесткие на вид волосы зачесаны назад, нос с небольшой горбинкой, черные ресницы, идеальная осанка даже в расслабленном состоянии. Наверняка он учится в военном заведении. Руки жилистые и немного длиннее, чем у обычных человекоподобных существ.

Я тоже расслабленно откинулась на спинку и прикрыла глаза, слушая убаюкивающее падение множества капель прозрачной воды в чашу фонтана, мысленно поглаживала своих подопечных, которые потянулись ко мне при входе в оранжерею. Но я не могла сразу ответить на их мысленное приветствие. Теперь же появилось немного времени.

Когда я просканировала все участки, на которые была разбита небольшая только с виду оранжерея, и выявила требующие моего вмешательства растения, почувствовала на себе пристальный взгляд.

– Что? – открывая глаза и смотря на оборотня, спросила я.

– Ты вся светилась, – завороженно, не сводя с меня золотистых глаз, ответил парень. – Ты – словно солнышко – распространяла убаюкивающее тепло и спокойствие. Давно ничего такого не ощущал.

– А я знаю, как немного облегчить тебе жизнь, – немного смутившись от его слов, прошептала я.

Но он услышал. Еще бы. С его-то слухом. Парень лишь изумленно приподнял брови.

У меня есть одно растение, которое поможет тебе притупить слух. Ведь наверняка ты испытываешь головные боли от постоянных, самых различных звуков.

– Да, – ошарашенно кивнул Рок. И пояснил свою реакцию: – Я никому не рассказывал об этом. Как ты узнала?

– Я задела нечаянно твою ауру, когда сканировала растения, и на секунду почувствовала твое состояние, – не глядя на парня, а смотря на бриллиантовые брызги фонтана, робко пояснила я. И, ласково поглаживая взглядом мраморную розу, из центра которой в небольшую, чуть треснутую с одного бока, чашу падали струи воды, добавила: – Такое очень редко бывает и только с близкими мне существами.

Я знала, что за признанием всплывет вопрос: "Как и когда он стал мне близким?", но, к моему удивлению, и сама не находила ответа на него.

И, будто почувствовав мою растерянность, парень не стал его задавать, лишь уточнил:

– Точно поможет приглушить слух?

– Уверена.

– Тогда пошли скорее, а то действие обезболивающего уже заканчивается, – встал-перетек парень. Мне лишь осталось принять предложенную руку и направиться к моим экспериментальным образцам.