Текст книги "Академия Межрасовых отношений. Дри Ада (СИ)"
Автор книги: Светлана Рыськова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)
ГЛАВА 11
Всю дорогу до Храма Светлейших мы проделали молча. Я смотрела в окно, думая о завтрашнем дне, представляла вытянутое лицо отца и уже заранее ощущала ни с чем не сравнимое удовольствие от своей победы.
Но от сладких грез меня постоянно отвлекал задумчивый и какой-то непонятный взгляд синих глаз Дамаса, сидящего напротив.
– Чего ты хочешь, Дамас? – не выдержав, задала "любимый" вопрос я.
– Да вот думаю, что я погорячился с некоторыми пунктами брачного договора, – не отрывая непонятного взгляда, честно ответил будущий муж.
Поинтересоваться какие именно параграфы, я не успела, так как наш кар остановился перед Храмом.
Святилище нашей светлой расы располагалось прямо в центре Бристаля. Ведь изначально этот мир был заселен только светлыми. Высокий, намного выше нашей Академии Межрасовых отношений, построенной значительно позже, он поражал всех присутствующих своей мощью и кажущейся хрупкостью.
Белоснежные колонны, соединенные между собой дугообразными арками-проходами, окружали сам шарообразный Храм Светлейших по кругу. Таким образом показывалось, что Пресветлые боги рады всем своим детям, приходящим к ним за помощью из любого уголка мира. Двор был вымощен брусчаткой ванильного цвета, особым образом, что из каждой арки, казалось, вела одна единственная дорожка к главному входу в Храм. Про еще один незаметный – служебный – знали только храмовники.
Немного взволнованная я положила подрагивающую руку на локоть спокойного спутника и направилась навстречу своему будущему. Поблизости никого не было – либо служба уже прошла, либо была в самом разгаре. От этого пересохло в горле, а коленки все время норовили подкоситься. Если бы не поддержка Дамаса, то я точно растянулась бы на чистой брусчатке.
В Храм Светлейших мы вошли не спеша. Шагнув с мороза в теплый полумрак помещения, мы немного задержались в гардеробной. Служитель храма с отрешенным выражением лица принял наши теплые плащи и замер безмолвной статуей у входа.
– Ты готова? – спросил меня будущий супруг, когда мы подошли к лестнице, ведущей вверх, к статуям Пресветлых Богов. Там, в главном зале, проходили все обряды светлых.
– Не очень, – дрожащим голосом призналась я. И, прислушавшись к своим чувствам, смущенно добавила: – Но с тобой мне не так страшно.
– Это хорошо, – переплетая наши пальцы, мягко улыбнулся темный. – Если честно, то мне тоже здесь не по себе, слишком много пустого пространства и светлых тонов.
Внутри храм был еще светлее, чем снаружи, хотя это казалось невозможным. Высокие стены уходили далеко ввысь, теряясь в ослепительной белизне. И даже сильно задрав голову, нельзя было увидеть потолка Храма. Наверняка какая-то магия Богов.
Поднявшись по мраморным пепельно-белым ступеням, мы остановились перед входом в главный зал. Там никого не было, кроме небольших, ростом со среднестатистического жителя Тайниуира, статуй Пресветлых Богов. Это было сделано специально, тем самым показывая, что в своем Храме Боги нисходят до своих детей, становясь ближе к ним во всем.
Я нервно огляделась, пытаясь разыскать хоть одного храмовника, но никто не спешил нам навстречу.
– Ты сказал, что договорился и нас здесь уже ждут? – вполголоса спросила я.
– Пойдем, – потянув меня за собой, ответил Дамас.
Когда мы дошли до фигуры Пресветлого Брата, покровительствующего лесному народу, откуда-то сбоку отворилась неприметная, сливающая со стеной, дверь и оттуда вышел служитель храма.
– Светлого пути и счастливых дней, дети Богов, – поприветствовал нас ритуальной фразой низкий худощавый храмовник в светлой хламиде.
Чистокровный колдун, с выбеленными старостью волосами и аккуратной небольшой бородкой, идеально вписывался в светлый антураж помещения.
– Мира и расположения Пресветлой троицы, – одновременно с Дамасом ответили мы.
– Вы немного задержались, – мягко констатировал храмовник, – но Пресветлый Брат никогда не замечает течения времени.
И жестом предлагая следовать за ним, повел нас к статуе покровителя лесных жителей. Остановившись к нему лицом, он поднял белокаменную чашу, стоящую у ног статуи и, став вполоборота, чтобы не оскорбить своим тылом Пресветлого Брата, начал зачитывать слова брачного обряда.
После первых же слов мы встали на колени лицом к Богу и взялись за руки. Не прерывая читать заклинание, храмовник окунул указательный и средний палец в пустую чашу и окропил нас божественным маслом, появившимся там по велению божества. И тут же наши сцепленные ладони опутала светящаяся зеленая лента, связывая руки и даруя благословение Пресветлого Бога.
Закончив читать слова ритуала, храмовник открыл глаза и изумленно охнул. Лента ярко вспыхнула, больно резанув глаза, и впиталась в наши руки.
– Никогда такого не видел, – изумленно воскликнул служитель, – вы не только получили благословение, но и находитесь теперь под защитой Пресветлого Брата.
– Чем это нам грозит? – поинтересовался практичный темный.
– Разорвать ваш союз будет очень сложно, – благоговейно ответил храмовник, продолжая смотреть на руки.
– Сложно, но возможно? – вставая с колен и помогая подняться мне, продолжал выяснять степень нашего попаданства… уже муж.
– Конечно, – задумчиво поглаживая бородку, ответил колдун. – Боги не любят неволить своих детей, если они не желают больше следовать по одному пути.
– Хорошо, – поставил точку в диалоге Дамас и, подхватив обескураженную меня под локоть, направился прочь из главного зала.
– Будем решать проблемы по мере их поступления, – накидывая на мои плечи подбитый мехом плащ, решительно заявил муж мрачной мне.
И, глубоко вдохнув, я расслабилась. Действительно, почему бы не отдаться течению и не беспокоиться заранее возможными неприятностями?
Выйдя из храма, я оглядела внутренний двор и с удивлением осознала, что наступил вечер. Лучи закатного солнца багрянцем раскрасили ванильную брусчатку, алыми бликами расчертили белоснежные колонны, отбрасывающие длинные тени. Еще одной интересной особенностью было то, что если в Храм вела одна дорожка, то из него – сразу несколько в разные стороны. Поэтому у светлых была знаменитая присказка: "Все дороги идут в Храм, а из Храма Пресветлые боги отпускают вас на все стороны".
Дорога до Храма Темных Богинь прошла в мрачном молчании. Пусть я и согласилась с решением мужа, но сердце жалила мысль о том, что теперь развод между нами будет оформить намного сложнее.
– Ты прочла о самом брачном ритуале темных? – вырывая из тяжелых мыслей, поинтересовался Дамас.
– Нет, – призналась я, – думала, что они не особо отличаются.
– О-о, тогда ты будешь крайне удивлена, – загадочно усмехнулся уже муж.
– Чем? – подалась я вперед, мгновенно заинтересовавшись и тоном, и содержанием ответа.
– Не скажу, – ответил этот гад, который муж. – Сюрприз будет.
– Скажи хоть – приятный? – разочарованно откидываясь на спинку сидения, спросила я.
– Вот ты мне сама и скажешь после обряда, – довольно улыбаясь, заявил несносный темный.
Я обиженно надулась и в который раз за этот долгий день отвернулась к окну. Но надо отдать должное находчивости Дамаса. Этим заявлением он вытеснил угрюмые мысли о препятствиях, которые могут возникнуть при разводе. Теперь меня охватило закономерное волнение, и неприятные предчувствия отозвались громким бурчанием в моем животе.
– Водитель, – нажав на кнопку переговорника, Дамас посмотрел на стыдливо покрасневшую меня с усмешкой и приказал мужчине: – Сделаем небольшую остановку в "Сладостях Куми-Ра".
– Я не завтракала, – начала оправдываться, когда муж закончил отдавать распоряжение.
– Устроим небольшой перекус, – нахмурившись, ответил муж. – Но впредь тебе придется следить не только за своим питанием, но и за моим тоже. Так что постарайся больше не забывать о приеме пищи, – и уже мягче добавил: – Пока перекусим, так как обряд нельзя проводить на полный желудок. А после Храма Темных Богинь уже заедем в ресторан и отпразднуем как следует.
– Хорошо, – согласилась с последним предложением. О том, что я теперь обязана следить еще за питанием темного, решила подумать позже. И то только подумать.
Сделав заказ у сатира Куми-Ра, держащего лавку самых вкусных сладостей Бристаля, мы – каждый наслаждаясь своим мороженым – весело поглядывали друг на друга. Дамас даже один раз успел десертной ложечкой залезть в мой рожок, чтобы продегустировать сладость. Я не осталась в долгу. И пока он, довольно прикрыв глаза, облизывал ложку с шоколадно-фисташковым мороженым с добавлением пралине, засахаренных лепестков роз и кокосовой стружки, я макнула палец в его креманку. Он успел заметить мои действия. Но снисходительная усмешка постепенно начала сходить с его губ, когда я стала медленно посасывать палец с горько-цитрусовым лакомством, пытаясь распробовать вкус. Синие глаза потемнели, кадык нервно дернулся и муж охрипшим голосом, не отрывая от меня жадного взгляда, сказал:
– Больше так не делай… пожалуйста.
– Ты тоже, – довольная результатом ответила я, возвращаясь к своему вафельному рожку.
Дамас мрачно посмотрел в свою креманку, потом на меня. А затем встал и брезгливо выкинул свое лакомство в мусорное ведро, стоящее неподалеку от нашей стоянки.
Я лишь понятливо усмехнулась. Никто не любит, когда трогают его вещи, особенно темные. Моя маленькая месть за все сегодняшние обиды. Мелочь, а приятно.
До Храма темных мы добирались уже в сумерках. На мой скептический вопрос: "Ждет ли нас там кто-нибудь в такое время?" – прозвучал утвердительный ответ.
Храм Темных Богинь встретил нас угрюмо. Вокруг было темно, луны не было видно из-за темных непроницаемых туч. Я ничего не могла рассмотреть дальше света от фар нашего кара. Мороз усилился и с жадностью принялся кусать лицо и руки.
– Похоже, что нас все-таки никто не ждет, – пряча руки в складках плаща, проговорила я.
– Почему? – удивился Дамас.
Я, прищурившись, посмотрела на него. Издевается или правда изумился?
– По-моему, это очевидно, – развела я руками. – Здесь даже магических светляков нет.
– А они темным не нужны, – усмехнулся муж, подходя ближе.
Точно. Совсем забыла, что все темные хорошо видят ночью. Я же, пока не проснется второй дар, буду слепым котенком.
– Тогда тебе придется вести меня, – сказала очевидное, когда Дамас подошел ко мне настолько близко, что я сквозь многочисленную одежду ощутила жар его тела.
– Знаю, – прошептал он.
А в следующее мгновение его горячие губы накрыли прохладные мои. Сначала я ошеломленно стояла и не знала, что делать. Ведь в договоре четко прописано, что поцелуи возможны лишь в случае необходимости, чтобы показать окружающим реальность наших чувств. Но сейчас доказывать нашу "любовь" было некому, так почему он так поступил? Неужели таким образом решил расторгнуть договор?
Пока эти мысли проносились в моей голове, Дамас властвовал над моими губами, выпивая мое дыхание. Но затем проснулся здравый смысл, и я стала вырываться. Мои попытки оказались бесполезными, а в приоткрывшийся от злости рот тут же скользнул язык мужа. Он стал такое вытворять, хозяйничая у меня внутри, что сопротивление постепенно стало угасать. Появилась предательская дрожь в коленях и сердце застучало чаще. И уже не заметила, как мои руки оплели его шею, зарываясь в длинные, украшенные голубыми бусинами, шелковые волосы.
Когда супруг отстранился от меня, тяжело дыша и смотря практически черным взглядом, моя рука действовала на автомате. Хлесткий звук пощечины пролился бальзамом на мою растоптанную гордость и вывел из сладострастного оцепенения.
– Захотел расторгнуть договор прямо перед Храмом Темных Богинь? Решил отказаться от сделки, не сделав последнего шага? – зло, срываясь на крик, спросила я.
Дамас долго смотрел на меня, яростно прищурив вновь синие глаза. Яркий отпечаток моей ладони алым пятном горел на бледной коже и, наверняка, если не болел, то саднил уж точно. Но темный даже не потянулся к нему в попытке остудить прохладными ладонями.
– Договор вступает в силу только после брачного обряда, проведенного в Храме Темных Богинь, – холодно ответил парень, не отводя от меня тяжелого взгляда.
– Тогда зачем это все нужно было? – я начала чувствовать свою вину и это раздражало.
– Считай, что это было вместо мальчишника, – медленно облизнув губы, ехидно ответил муж, наконец-то отводя взгляд. И, схватив за локоть, жестко сказал: – Пошли, пока ты еще чего-нибудь себе не напридумывала.
Стало обидно и в то же время очень стыдно. Но эти нелепые чувства быстро вытеснил страх. Когда ты ничего не видишь, даже собственный силуэт – это безумно страшно. И если бы не ладонь мужа, немного шершавая, то я давно лежала бы на полу, подвывая от захлестнувшей паники.
Пару раз я спотыкалась обо что-то, но Дамас, несмотря на не улегшуюся ярость и обиду, осторожно поддерживал меня. Когда послышался скрип открываемых дверей, я уже было вздохнула с облегчением. Но, как оказалось, зря.
Внутри Храма было так же темно, как и снаружи. Дамас молча подхватил меня на руки и быстрым решительным шагом начал куда-то идти. Затем появилось ощущение, что мы начали спускаться, но так как муж не снизил темп, я решила, что мне показалось.
Через несколько минут, показавшихся мне вечностью, меня поставили на ноги. Тут же вспыхнули множество ярко-зеленых магических шаров под сводами, окрасив все вокруг мертвенно бледным сиянием.
Несмотря на мрачность, и безмолвную тишину было не страшно. Даже странно, но я чувствовала себя в абсолютной безопасности. Налетевший теплый ветерок, взявшийся из ниоткуда, окутал меня, словно материнскими ласковыми руками погладил лицо и волосы. И вдруг пришло ощущение, которого я, казалось бы, знать не могла. Я почувствовала себя маленькой девочкой, сидящей у мамы на коленях, а она в то время пела мне колыбельную и укачивала, нежно перебирая волосы. Еще мгновение я нежилась в призрачных объятиях, потом все пропало, оставив после себя чувство невосполнимой утраты. Я прикрыла глаза, а по щекам медленно скатились две горячие крупные слезинки. Вытерев их рукой, огляделась.
Две большие статуи прекрасных Богинь в откровенных нарядах располагались прямо перед нами. Одна была юной с порочным взглядом и соблазнительной улыбкой. Вторая бережно положила руку на довольно круглый животик и с материнской любовью смотрела на нас. Между ними находился невысокий постамент с ритуальной чашей. Мы стояли в нескольких шагах от нее, стены же, вопреки ярким магическим шарам, терялись в чернильной мгле.
– Рады приветствовать молодых, – послышался красивый голос откуда-то сбоку.
Дамас вежливо склонил голову. Я тоже последовала его примеру.
– Является ли ваше решение добровольным и трезвым? – вновь спросили из темноты, но уже со спины.
– Да, – одновременно ответили мы. Все возникшие вопросы я решила задать позже.
– Хорошо, – хлопнули в ладоши. И мы вдруг оказались внутри ярко-алой пятиконечной звезды, вспыхнувшей на угольно-черном, мраморном, мозаичном полу.
Сквозь отсветы алого пламени все казалось каким-то угрожающе опасным. И три фигуры в темных балахонах, вдруг очутившиеся перед нами, только добавляли тревоги. Лица были сокрыты в глубоких капюшонах, так что было не разобрать кто – мужчины или женщины – стоят напротив нас.
– Будет ли невеста вступать в род? – спросили трое одновременно. Так что определить пол по голосу стало невозможным.
Я недоуменно посмотрела на Дамаса, который теперь даже не смотрел в мою сторону. Он, подняв голову, вглядывался в лица Богинь.
– Да, – глухо ответил он, опустив голову вниз.
Мое недоумение сменилось ошеломлением. Дело в том, что принятие в род происходило очень редко. Жена не только брала фамилию мужа с дополнительной приставкой (еще одно отличие темной расы), но и полностью разделяла все имущество супруга, была во всем ему равноправна. В таком браке женщина могла принимать активное участие в судьбе своих детей. Так как темные, да и светлые не любили возиться с ребенком, пусть и своим собственным, если он наследовал способности супруга, это было серьезное решение.
– Ты принимаешь дар, дитя света? – обратилось трио ко мне.
– Д-да, – заикаясь, ответила я, продолжая смотреть на Дамаса. Вспомнила слова о сюрпризе. Неужели это он и был? Но зачем, если брак будет фиктивным?
– Да будет так, – ответила троица и начала медленно, плавно читать слова обряда.
– Подойдите, – приказали служителя Храма Темных Богинь.
Мы послушно направились к ним, к самой границе одного лучика звезды.
Одно существо в балахоне свободно пересекло границу горящей пентаграммы и протянуло в стороны руки ладонями вверх. Двое других подошли к тому, что стоял теперь вместе с нами в звезде и вложили в одну его руку серебряную чашу, а в другую – нож, острие которого жадно блеснуло кровавым всполохом.
– Протяните правую руку, – вновь скомандовала троица.
Мы подчинились. Сделав надрезы на наших ладонях двумя четкими отрывистыми движениями, так что я даже не почувствовала боли, нам протянули чашу.
Дамас сразу же перевернул порезанную руку над чашей и разжал ее, наблюдая, как в нее стекает струйка темной крови. Я же, словно завороженная смотрела на бледную полоску, которая очень медленно начала наливаться алой кровью.
– Дитя, – то ли вопрос, то ли указание. И я добавила свою кровь в сосуд.
– Хватит, – произносит трио. Порез сам затянулся, не оставляя и шрама.
Вновь какие-то чуждые слуху слова и новое распоряжение:
– Пейте.
Дамас берет серебряную чашу и первым делает глоток. К горлу подступает тошнота, когда муж передает мне сосуд с кровавым содержимым. Металлический запах и черная жидкость почти заставляют отказаться от обряда, прервав его. Но я смотрю в глаза хмурого мужа и, сделав глубокий выдох, одним залпом выпиваю содержимое. Наша кровь обладает гранатовым кисло-сладким привкусом.
Вытерев губы тыльной стороной ладони, я заметила, что храмовник вышел с чашей из пентаграммы. Дальше троица опять начала читать заклинание.
С каждым их словом огонь звезды становился сильнее, но, как ни странно, не приносил жара, словно был ненастоящий. Я отмечала это автоматически, продолжая пристально смотреть на супруга. Он стоял в трех шагах от меня (и когда успел отойти) и вновь пытался что-то найти на лицах статуй. Затем в какой-то момент на его губах появилась язвительная горькая усмешка и он, повернувшись ко мне лицом, сделал то, чего обещал не делать.
Муж воспользовался своим даром сирены и запел. Его голос первое время был тихим, но затем все громче разносился по Храму, а синие глаза начали светиться голубым светом.
Я сначала искоса наблюдала за троицей в балахонах, поддадутся ли они чарам мужа? Но они спокойно стояли на своих местах и продолжали читать свое заклинание, в которое гармонично вплеталась песнь супруга.
А потом уже ничего не замечала, околдованная пением Дамаса. Я тонула в его глазах, мелодия создавала непонятные вибрации во всем теле. Откуда-то из глубин моей сущности наружу поднималось что-то страстное, порочное, темное. Что-то, о чем я даже понятия не имела.
Это что-то, мрачное и развратное, откликалось на Зов сирена (знание тоже всплыло в голове) и стремительно рвалось на поверхность к Дамасу. Ни сил, ни возможности остановить или помешать этому нечто я не нашла, так что оно полностью вырвалось из меня, на мгновение обретая власть над телом.
Сияющие голубым огнем глаза мужа округлились от удивления. Но эта минутная растерянность не помешала ему подойти и надеть на меня брачный браслет. Второй был протянут мне, и я будто во сне взяла его и застегнула на руке темного.
Дамас продолжал петь и не сводить с меня ошеломленного взгляда. Теперь все его внимание принадлежало только мне. И это приносило какое-то странное болезненное удовольствие.
Затем голоса троицы стали становиться все громче, а песня мужа все тише, пока полностью не прекратилась. Многоголосое бормотание слов ритуала делалось таким громким, что тело вновь стало вибрировать, словно оно перестраивалось, наполняясь чужеродной силой. Наверное, так себя чувствовали оборотни, когда меняли облик на звериный.
Муж подошел и осторожно притянул к себе. Мое тело мне не принадлежало. Его будто заняло другое существо – темное и голодное. А я словно смотрела на все со стороны. Вот Дамас с уже нормальными синими глазами наклонился к моим приоткрытым губам, на которых за миг до скрепляющего брак поцелуя промелькнула торжествующая улыбка. А дальше меня пронзили такие яркие эмоции, что я испугалась потерять саму себя.
Голодное существо, занимающее в тот момент мое тело, с жадностью накинулось на супруга, будто пыталось выпить его без остатка. Дамас достал откуда-то нож и резким движением обрезал часть моей косы, затем вдруг дернулся и отшатнулся, недоуменно смотря на меня.
Достигнув апогея, троица умолкла, браслет обжег кожу и вывел из непонятного и неприятного состояния. Я вновь обрела возможность управлять своим телом, а то темное нечто притаилось где-то в глубине, сыто мурча от удовольствия.
Звезда погасла, магические зеленые шары тоже, все погрузилось в темноту, но зрение не окунулось в непроглядную тьму. Я видела четкие очертания предметов, пусть и в сером цвете. Затем с любопытством огляделась и с удивлением обнаружила, что по периметру прямоугольного помещения расположилось множество существ в черных балахонах храмовников.
Лица так же, как у троицы, были скрыты в глубоких капюшонах. От их молчаливого неподвижного присутствия становилось не по себе. Даже радость от того, что теперь мне доступно ночное зрение, испарилась.
– Что происходит? – растерянно спросила я, обратившись к мужу.
– Ты что-нибудь чувствуешь? – осторожно поинтересовался Дамас.
– Что именно? – спросила, прислушиваясь к себе.
– Какие-то изменения, желания, новые способности? – подходя ко мне, перечислил муж.
– Я вижу в темноте, – тихо призналась, не желая рассказывать явно прислушивающимся храмовникам о темном нечто, спящим где-то внутри меня.
– И все? – продолжал допытываться муж.
– Да, – ответила раздраженно. И, чтобы прекратить дальнейшие расспросы, поинтересовалась: – Мы закончили брачный ритуал?
– Да, – задумчиво разглядывая меня, подтвердил муж. И, словно очнувшись от кошмара, помотал головой и обратился к служителям Храма: – Спасибо за потраченное время. Утром получите всю сумму, как и договаривались.
– Не надо, – вновь одновременно ответила троица, стоящая у постамента. – Ее волосы будут достойной платой.
Дамас вопросительно посмотрел на меня и молча передал тяжелую косу. Я спокойно осмотрела собственные волосы, погладила, словно не верила, что они мои. Никакого сожаления, злости, обиды, разочарования или негодования по поводу вынужденной стрижки я не испытывала. Наверное, до сих пор не до конца приняла все произошедшее в Храме Темных Богинь. Пожав плечами, я повернулась к ожидающей троице и сказала:
– Нет.
– Дитя… – вдруг прорезался один женский голос.
– Вы договаривались о другой плате, ее и получите, – решительно заявила я. И, обратившись к мужу, сказала: – Пошли домой. Я очень устала и голодна, а завтра еще встреча с отцом. Надо подготовиться.
– Хорошо, – поддержал мое решение супруг, за что я ему была безмерна благодарна.
