Текст книги "Спасите наши души (СИ)"

Автор книги: Светлана Поли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Что вам нужно? – сразу спросила она.

– Я могу поговорить с вами наедине? – ответил я вопросом на вопрос, поглядывая на телохранителя.

– Я вас слушаю. Но если вам нужен мой муж, то лучше сразу не начинать разговор.

– Нет, речь пойдёт как раз о нём.

Юлия попыталась уйти, но я задержал её за руку.

– Я прошу выслушать меня.

– Вы сообщите, что на Тимура заведено уголовное дело и его повсюду разыскивают? – она отвела взгляд в сторону.

– Мы всё равно рано или поздно найдём его, но тогда уже приговор будет беспощадным.

Юлия презрительно хмыкнула.

– А если явится с повинной, – продолжал я, будто не заметив усмешки, – то останется жив, по крайней мере. Поговорите с ним. Женщина может очень многое из того, что мужчине не под силу...

– Вы серьёзно считаете, что мой муж добровольно передаст себя в руки вашего коррумпированного правосудия?

– Он очень опасен, Юлия Дмитриевна. Тимур контрабандой провозит оружие и продаёт его враждующим группировкам, тем, у кого есть на это деньги, много денег. А те убивают ни в чём не повинных женщин, стариков и детей. Они грабят и сжигают их дома, лавки, ларьки. Разве это человечно? Подумайте об этом, пожалуйста. Я знаю: вы любите мужа. Поэтому прошу задуматься над моими словами. Теперь только в ваших руках жизнь Тимура. Это только кажется, что миром правит мужчина. На самом деле всем управляет женская мудрость. Мужчина никогда не покорится равному себе, а слабой женщине сдаются на милость и короли. Будьте сильнее и мудрее своего супруга. Посмотрите на всё реально.

– Для чего вы всё это мне говорите?

– Чтобы вы по достоинству оценили вашу собственную жизнь и жизнь любимого человека. Ведь сейчас ваши жизни, мягко говоря, оцениваются очень дёшево.

– Что вы от меня хотите? – спросила Юлия, глядя мне прямо в глаза.

– Я хочу, чтобы вы другим давали жить... – также прямо ответил я, – и сами жили, а не существовали в ожидании "неожиданной" смерти. Спасите Тимура. Никому он так не нужен, как вам.

– Почему вы в этом так уверены?

– Потому что по долгу службы я знаю о ваших отношениях достаточно.

– И вы хотите, чтобы я его предала?

– Нет. Не о предательстве я говорил, а о последнем шансе для вас обоих... Неужели ваша любовь погибла бы, окажись вы в бедности?

Юлия долго молчала, но не спешила оставить меня. Она поджимала и кусала губы, поглядывая на мельтешащих вокруг покупателей. Я не торопил её, не прерывал поток её мыслей, просто стоял рядом. Мне вдруг стало ужасно жаль этих молодых людей.

– Как я могу найти вас? – вдруг спросила Юлия.

Я написал в блокноте номер своего телефона, и хотел вырвать лист, но Юлия остановила меня.

– Не надо, – она внимательно посмотрела на цифры и, ничего не сказав, отошла.

То, что произошло после нашего разговора, сохранили страницы дневника, который вела эта женщина. Записи подтвердили мои подозрения о том, что она давно вынашивала идею вырвать Тимура из порочного круга.

Вечером, после встречи со мной, Юлия лежала в постели и размышляла. Она вспомнила, как в результате нападения на машину потеряла ребёнка, как Тимур убеждал её, что ничего противозаконного не делает, как целыми днями не видела мужа, думая, что он уже мёртв. Вспомнила и о том, что не раз сама помогала ему в операциях и после благополучного завершения радовалась, что они остались живы.

На следующий день Юлия приехала к Тимуру за город.

– Подожди. Я буду через минуту, – он поцеловал её и скрылся за дверью.

Через несколько минут Юлия услышала какую-то возню в соседней комнате, а потом увидела в окно, как несколько крепышей силой усаживали в машину незнакомого парня. Его лицо и рубашка были в крови.

Вошёл Тимур.

– О чём ты хотела поговорить со мной? – он обнял её за талию.

– Тим, – она опустила голову. – То, что на тебя заведено уголовное дело, для меня не сенсация. Но зачем ты взялся за торговлю оружием? – она отошла от него к окну. – Не думала я, что это зайдёт так далеко... Выходит, мафия – не те, кто гоняется за тобой, а мы?

– Джули... – он тяжело вздохнул.

Юля не позволила ему продолжить.

– Между драгоценностями и оружием очень большая разница. Если наше золото и драгоценные камни ценятся за границей и приносят людям радость, то у оружия совершенно определённое назначение. И его потом используют против тебя, меня и ни в чём не повинных людей... Из оружия обстреляли нашу машину. Мы просто чудом остались живы, но потеряли ребёнка, которого ждали столько лет...

– Джули, прекрати!

– Следователь сказал, что они всё равно тебя поймают... И убьют! Они не пощадят тебя.

– Джули, мы, кажется, уже говорили на эту тему. Ты обещала не вмешиваться в мои дела! Зачем ты встречалась со следователем?

– Он увидел меня в универмаге...

– Зачем ты с ним разговаривала? Или хотела узнать обо мне что-то новое? Ты мне больше не веришь? О чём он тебя спрашивал?

– Ни о чём. Он хочет, чтобы ты сдался добровольно...

– Ха! Они решили поймать меня через жену! Не выйдет! Хочешь жить в нищете?

– Тимур, я не хочу тебя потерять, – Юлия заплакала и села на диван. – Я так боюсь, что они когда-нибудь тебя поймают, – она закрыла лицо руками и зарыдала.

Тимур присел рядом и обнял жену.

– Ты не потеряешь меня, если не сделаешь глупость. Кому много дано, с того больше и спрашивается. Я знаю, как тебе тяжело. Но прошу тебя... Они никогда меня не найдут. Успокойся. Посмотри лучше, какие я привёз тебе подарки, – и Тимур раскрыл футляры с драгоценностями.

– Нравятся?

– Очень... Тимур, у меня к тебе одна просьба. Давай съездим в горы на два дня, чтобы нас не смогли найти даже твои парни? Я уже видеть их не могу! Ну, пожалуйста, – умоляла Юлия.

– Ладно. Как же я могу тебе отказать? А ты обещаешь, что не станешь больше забивать свою голову моими делами?

– Обещаю, – улыбнулась Юлия, крепко обняла и поцеловала мужа.

Ночью, когда Тимур спал, она осторожно встала, вышла из спальни, взяла телефон и направилась с ним в ванную. Тихо включила воду и позвонила мне.

– Карим Мусаевич? – раздался её шепот в трубке моего телефона. – Это Юлия. Я уговорила его. В воскресенье, в одиннадцать часов, он будет в домике в горах. Когда увидите белую простынь на окне, не стреляйте.

– Всё будет хорошо, Юлия Дмитриевна.

Тут в дверь ванной постучал Тимур.

– Джули, что ты там делаешь?

Юлия сунула телефон под ванну.

– Не волнуйся, иди, ложись. Я сейчас приду. Мне просто нездоровится.

– Джули, открой! – в его голосе звучала тревога.

Дверь открылась.

– Что с тобой? – спросил Тимур с подозрением.

– Ничего страшного. Кажется, я беременна.

– Это правда? – он расплылся в сонной улыбке. – Значит, пора уезжать за границу.

– По-видимому, да.

– Джули, я обожаю тебя! – Тимур подхватил жену на руки и понёс в спальню.

– Подожди, я сейчас...

– Ты куда опять?

– Всё тебе надо знать, – улыбнулась она. – Ты меня отпустишь?

Юлия вошла в ванную, достала дистанционный телефон, поставила его на прежнее место и, вздохнув, пошла обратно.

В субботу утром супруги отправились в горы. Оставив сумки в домике, они пошли гулять по лесу. У Юлии в сумочке были пистолет и дневник.

Они забрались по пологому склону на поляну и развалились на траве. Тимур приподнялся на локте и посмотрел вниз на зелёный ковёр леса и голубой узор небольших речушек.

– Какой простор! Кажется, что весь мир наш, – задумчиво проговорил он.

– Спой ту песню, которую ты пел тогда на дискотеке, – вдруг попросила Юля.

И Тимур запел. Он ходил по поляне и, пританцовывая, возносил руки к небу. Супруги бегали по траве как дети. Веселясь, они завалились потом в высокую траву и обнялись.

– Я так люблю тебя, Тимур. Как только увидела, сразу поняла, что я пропала. Не веришь?! – она подскочила и, расставив руки в стороны, побежала в припрыжку по поляне. – Я люблю тебя! Я люблю Тимура! Я люблю...

– Люблю, люблю, – эхом раздалось в горах.

Вечером у камина супруги в полумраке лежали на ковре и грелись у камина.

– Тим, чего бы ты хотел больше всего на свете?

– Спокойной и сытой жизни, – он посмотрел на жену. – Ты сегодня такая чудная.

– Молчи, – Юлия прикрыла ему рот своей ладонью. – Молчи, – она поцеловала мужа раз, другой, третий и вдруг заплакала.

– Что с тобой сегодня? – Тимур взял её лицо в ладони и настороженно заглянул в глаза.

Юлия разрыдалась.

– Я хочу жить...

Тщетно Тимур пытался её успокоить: она знала, что их ожидало завтра.

Забрезжил рассвет. Густой туман окутал домик. На ковре, обнявшись, спала влюблённая пара...

Юлия проснулась раньше мужа и сразу глянула на часы. Было девять утра. Она осторожно поднялась, оделась. Вытащила пистолет мужа и, подойдя к окну, выбросила его в кусты. Вскоре проснулся Тимур.

– Давай разожжём огонь? – предложила Юлия и подсела к камину, глянув на часы. Было пять минут одиннадцатого.

– Зачем ты повесила простынь на окно? По-моему, ты что-то скрываешь или не договариваешь. С тобой что-то не так, – недовольно сказал Тимур и начал одеваться. – Собирайся, мы возвращаемся немедленно.

– А мне нравится здесь, – задумчиво произнесла она.

В этот момент женщина, видимо, заметила кого-то из наших сотрудников и, быстро отойдя от окна, направилась к своей сумочке. Увидев белую простынь и исчезнувшую в оконном проёме женскую фигуру, я взял громкоговоритель.

– Доброе утро, Тимур. Дом окружён. Выходи, мы не станем стрелять. Я верю, ты поступишь разумно.

Тимур рванулся к своему оружию, которого уже не было, и в растерянности бросил взгляд на жену. Та держала направленный на него пистолет. Тимур остановился, непонимающе посмотрел на неё, широко раскрыв свои огромные чёрные глаза.

– Джули?! Ты чего?

– Я не могу иначе.

– Не глупи, мы еще можем спастись. У нас есть оружие.

– Я им тебя не отдам.

– А я и не собираюсь сдаваться.

– Я никому не отдам моего Тимура. Они не посмеют прикоснуться к тебе. Я сама убью тебя.

– Джули, отдай пистолет, – упрашивая, он стал приближаться.

– Не подходи, Тимур. Это ничего не изменит.

– Чего не изменит? О чём это ты? Ты..? – осенила его догадка. – Так это ты их привела?

– Да, – горько качнула она головой. – Я не хочу, чтобы люди гибли по нашей вине.

– Девочка, зачем ты это сделала? – Тимур рванулся к жене, и Юлия выстрелила.

Он вдруг остановился, пошатнулся и, зажав рану в груди, упал на колени, потом посмотрел на окровавленную ладонь и поднял глаза на жену.

Та тоже присела на колени и медленно поднесла пистолет к своей голове.

– Прости меня. Прости, родной...

– Не делай этого. Не надо, они пощадят тебя. Тебе ничего не грозит... – слабея, проговорил Тимур.

– Я не оставлю тебя, – добавила Юля и нажала на курок.

Тимур закрыл лицо руками и через мгновение упал рядом с женой.

Услышав выстрелы, я со своими ребятами рванулся к дому. Через распахнутое окно мы в считанные мгновения проникли внутрь дома.

На полу лежали мёртвые Тимур и Юлия. Я опустил оружие и отвернулся. Остальные сотрудники так же в недоумении стояли и молчали. Никто не ожидал такой развязки. Я вышел из дома, присел на крыльцо и нервно закурил.

А в синем безоблачном небе кружили и щебетали птицы. Над моей головой шелестела листва, с горы, поблёскивая на солнце, продолжал бежать ручей... Чья-то жизнь продолжалась.

1994 год

Соседи

Началось это лет тридцать назад, тогда мне было всего тринадцать. В один чудесный солнечный день у нас появились новые соседи. Они переехали в дом, в котором прежде жил директор школы господин Цисарио. Наши дворы разделял лишь невысокий каменный забор. Меня распирало любопытство. Приставив к забору скамью, я стал наблюдать, как в дом вносили мебель, чемоданы и огромные горшки с цветами. Во дворе бегали дети наших соседей: мальчик и его младшая сестра.

– У нас снова будут соседи! – услышал я голос своей сестры Беллы.

Она взобралась на другой край скамьи и, поднявшись на цыпочки, заглянула через каменную ограду. Вдруг за спиной раздался мамин голос:

– Как не стыдно заглядывать в чужой двор! Марио, а тебе пора садиться за уроки.

На следующий день мама пригласила соседей в гости. Они охотно согласились и пришли всем семейством. Так я познакомился с Лолой. Ей тогда было семь лет.

Потом мы часто встречались, и я рассказывал ей о своей мечте – стать врачом. Лола слушала молча и не сводила с меня глаз. Мне это было очень приятно. Но вскоре понял, что моя слушательница ничего не понимает. Поэтому, когда она потом несколько раз просила меня что-нибудь рассказать, я убегал от неё, ссылаясь на то, что она ещё мала. Тогда Лола принималась плакать и шла жаловаться своей матери.

– Играй с девочками, а не с мальчиками. К тому же Марио намного старше тебя. Ему просто хочется общаться со своими сверстниками, – говорила ей мать. Но Лолу это не убеждало.

Как-то раз она увидела меня с одноклассницей и решила напакостить: забралась на дерево и бросила перезревший помидор в мою подружку. Девочка расстроилась и заплакала.

– Ах ты противная! Что тебе надо?– кричал я с возмущением на Лолу.

– Пусть не ходит под нашими окнами, – насупившись, ответила она.

– Ваши окна выходят на другую улицу! – продолжал кричать я. – Слезай с дерева!

– Не слезу! – надула губы Лола.

– Вот попадись мне только! – погрозил я ей кулаком.

– И попадусь! Я тебе всю жизнь попадаться буду. Буду! Буду!

– Сумасшедшая! – бросил я и пошёл с одноклассницей дальше, успокаивая её и пытаясь стереть платком с блузки помидорные потёки.

На следующий день я делал уроки на веранде. Лола наблюдала за мной из своего сада, думая, что я не чувствую её присутствия. Она, быть может, продолжала бы ещё долго раздражать меня, бросая на веранду камешки, но её планы расстроил брат Вито.

– Лола, мама зовёт тебя.

– Уходи, – громко прошептала Лола.

– Мама зовет тебя, иди, – настаивал Вито.

– Ладно, сейчас.

Она поползла к дому на коленках, чтобы я не заметил её. Но вдруг чьи-то ноги перегородили ей путь. Лола подняла голову. Перед ней стоял я.

– Я... я... Меня мама позвала, – начала оправдываться она.

– Поднимайся! – строго сказал я.

– Не буду!

Тогда я схватил Лолу за руку и насильно повёл к дому.

– Тётя Роза, вы её звали? – спросил я у её матери.

– Да. Спасибо, Марио. Что ты натворила?

– Ничего.

– Ты снова мешала Марио делать уроки, – вздохнула мать с укоризной. – Сходи-ка лучше к бабушке Терезе и купи у неё молока.

Лола попыталась возразить, но безуспешно. Вернувшись, она побежала к забору. Но веранда была уже пуста. И я видел из окна, как с грустным видом маленькая соседка пошла домой.

Она частенько встречала меня после занятий в школе. Я даже привык к этому. В очередной раз, едва я подошёл к дому, она звонким голосом произнесла:

– Привет Марио. Какую оценку получил сегодня?

– Отстанешь ты от меня когда-нибудь? – раздражённо ответил я.

Она разозлилась:

– Противный ты! Противный, – и, бросив в меня помидор, дала дёру.

Но неожиданно растянулась на дороге, содрала коленку и заревела.

– Это Бог тебя покарал, – назидательно заметил я и присел возле несносной девчонки.

– Мне больно... – хныкала она.

– Не реви. Сама виновата, – я взял Лолу на руки и понёс к дому.

– Чего ты не бьёшь меня, ведь я в тебя бросила помидором?

– Больных нельзя обижать. Врач, прежде всего, должен оказать помощь пострадавшему, а не думать о своём отношении к этому человеку, – говорил я с пафосом, стараясь не показать виду, что мне тяжело нести эту вредину.

Поднявшись к себе в дом, я посадил девочку на стул и приготовился обрабатывать рану. Меня поразило мужество, с каким Лола терпела все процедуры, особенно когда я стал смазывать ранку йодом. По её щекам текли слёзы, но она не издала ни звука, только поморщилась.

В комнату вошла моя мама.

– Что случилось? – поинтересовалась она.

– Упала, – спокойно ответил я и обратился к Лоле: – Завтра повязку снимешь, чтобы рана быстрее затягивалась.

– Ты лучше сам её сними, я не сумею, – сказала она сквозь слёзы.

– Ладно, – улыбнулся я.

Назавтра Лола прискакала к моему дому с горстью конфет и перевязанной ногой.

– Здрасте, я к доктору.

– Он занимается, – с улыбкой ответила моя мама.

– Хорошо, я подожду, – она села на скамейку и стала на ней выкладывать из конфет мое имя.

– Марио, к тебе пришла пациентка, – громко сообщила мама.

В восторг от этого известия я не пришёл и, вздохнув, направился во двор.

– Доктор, вот это – за операцию, – Лола сгребла конфеты и протянула их мне.

– Это была не операция. Садись, – я снял повязку и осмотрел рану. – Всё в порядке. Можешь больше не приходить.

– Совсем? – с удивлением спросила она. – Никогда-никогда? – переспросила Лола, чуть не плача.

– Никогда, – твёрдо ответил я.

Погрустневшая, она сползла со скамьи и, оставив конфеты, молча побрела домой.

– Марио, пусть она приходит. Ты ей очень нравишься, – сказала мама.

– Да она же совсем ещё ребёнок! – возразил я. – Пусть играет с Беллой, она же девчонка!

– Не обижай её.

– Её обидишь, пожалуй...

Через неделю мне пришлось снова быть в роли врача. Лола сидела на кухне и наблюдала за прислугой. Та случайно порезалась и пошла за аптечкой. Девочка тем временем взяла нож и убежала с ним в сад, зажмурилась и... лезвием по ладони. Увидев кровь, она испугалась, бросила нож и побежала с криком к нашему дому. Услышав вопли Лолы, я выбежал во двор.

– Что случилось?

– Резала, резала, и раз – кровь, – всхлипывая, ответила она.

Я перебинтовал ей руку.

– А завтра приходить? – с надеждой спросила девочка.

– Нет. До завтра заживёт.

В следующий раз она воспользовалась красной краской. Но выдумка не дала результата.

– Его нет дома, – ответили ей.

– А где он?

– Они с сестрой ушли в кино.

Лола вздохнула и пошла обратно; села за стол в своей комнате и, положив голову на руку, стала с невесёлым видом пересчитывать монетки из своей копилки. Вдруг в доме раздались шум и крики.

– Сколько это может продолжаться?! – бушевал отец Лолы.

Вито бегал возле матери и пытался защищать её.

– Отойди, сопляк! – кричал он сыну. – Опять этот докторишка ходит за тобой? Что ты ему сказала? Отвечай, иначе и Санта Мария не спасёт тебя!

– Я не виновата в том, в чём ты меня подозреваешь, – пыталась образумить супруга мать Лолы.

– Ты улыбаешься ему, любезничаешь. Я сам видел... О, святые апостолы, эта женщина хочет сделать из меня рогоносца! – продолжал кричать сосед.

– Не надо при детях! – взмолилась тетя Роза.

– Пусть знают, какая у них мать! – не унимался супруг.

Тут прибежал мой отец.

– Чего вы добиваетесь от бедной женщины?

– Уйди, иначе я за себя не ручаюсь!

– Она возвращалась с рынка с тяжеленными сумками, и я по-соседски подвёз её. Вот и всё. Вы лучше бы прислугу отправляли на рынок, раз так трясётесь над репутацией жены, – горячился мой отец

– О, Санта Лучия! Пусть он замолчит, – зарычал сосед, обращаясь к своей жене. – Иначе мне придётся взять грех на душу! Зачем мы только переехали в этот дом?! Убирайтесь, я сам разберусь со своей женой.

Не знаю, чем бы эта ссора тогда могла закончиться, если бы моя мама вовремя не увела отца...

После этого инцидента наши отношения с Лолой стали немного иными. Мне было жаль её. Она уже не делала гадости, но продолжала за мной наблюдать. Теперь она не пряталась, и её голова постоянно возвышалась над оградой.

– Можно, я посижу рядом с тобой? Я буду молчать и совсем не помешаю, – кротко произнесла Лола.

После минутного раздумья я согласился. Лола перелезла через забор и села рядом.

– Ты будешь лечить детей?

– Взрослых, – ответил я, продолжая смотреть в книгу.

– А детей?

– Ты обещала молчать.

– Ладно... Марио, а у тебя усы растут, как у взрослого.

– Лола, ты мешаешь, – я постарался скрыть улыбку.

– Я уже молчу...

Теперь-то я жалею, что был строг с ней тогда. Ей так хотелось о чём-нибудь поболтать со мной, даже если это была глупость. Ей было хорошо только со мной. Но тогда я этого не знал или не хотел знать.

Как-то случилось, что я заболел. И эта маленькая девочка приходила ко мне домой каждый день. Мы болтали с ней о всякой всячине и тайком ели сладости...

Но наступил день, когда наши соседи собрались съезжать.

Лола достала из копилки все свои сбережения и побежала в магазин; потом вернулась: денег было недостаточно. Попросила ещё у матери. В конце концов, она купила два одинаковых медальона. Я до сих пор не могу понять, как смогла прийти в голову такой маленькой девочке подобная идея. Не застав меня дома, Лола отправилась в школу. Разыскав меня в толпе старшеклассников, она громко окликнула меня.

– Лола? – удивился я.

Она поманила меня рукой.

Мне было неловко перед мальчишками, но я всё же подошёл к ней.

– Нагнись, – попросила она.

Лола повесила мне на шею медальон.

– Это тебе. У меня такой же. Вот. Мы сегодня уезжаем навсегда, но я тебя никогда не забуду, – сказала она и побежала домой.

Так мы расстались.

Больше ко мне никто не приходил, не беспокоил своими расспросами, не следил из-за деревьев и не смотрел преданными глазами. Возвращаясь из школы, я часто оглядывался, хотя знал, что Лолы всё равно нет рядом. Целыми днями сидел теперь в саду, и никто не мешал мне заниматься; потом подходил к забору и смотрел на опустевший соседский двор. Тогда я думал, что уже никогда не увижу озорную Лолу. Но однажды, двадцать лет спустя, мы встретились снова...

В ту ночь у меня было дежурство в больнице. Я сидел за столом и заполнял бумаги. Вдруг в окно кто-то яростно постучал. Я выбежал во двор. На пороге без сознания лежала женщина. Она была в крови, и я занёс её в больницу. У женщины было прострелено плечо. Когда мы с медсестрой стали осматривать пострадавшую, я неожиданно обнаружил под блузкой пачку каких-то документов и... очень знакомый медальон. Не успел я спрятать бумаги, как в приёмную ворвались двое вооружённых парней. Они искали бумаги, которые были при раненной, но, не найдя ничего, покинули больницу с угрозами в мой адрес. Честно говоря, мне стало страшновато. После того, как волнение улеглось, я сравнил её медальон со своим. Они были похожи, как две капли воды. Оба были старые и потёртые. Я сразу вспомнил Лолу... Но будь это она или нет, пострадавшей нужна была операция, так как пуля, похоже, оставалась в теле.

После операции женщина долго спала. Я сидел рядом и всматривался в черты спящей, пытаясь узнать в ней девочку из далёкого прошлого.

Утром я поспешил в эту палату.

– Доктор, где мой медальон? – сразу последовал вопрос.

– Доброе утро. Как ваша рука? Вы её чувствуете?

– Нормально. Где медальон?

– Он у меня.

– Верните его.

– Пожалуйста...

Женщина попыталась надеть его, но плечо ещё достаточно сильно беспокоило её.

– Наденьте его мне. Я не могу сама.

– Что за бумаги были при вас? – спросил я, застегивая цепочку.

– Где они? Верните их, пожалуйста.

– Почему в вас стреляли?

– Ваше дело – спасти жизнь пациента, а его личность вас не должна волновать...

Я улыбнулся. Это без сомнения была Лола. Я вспомнил, что когда-то говорил ей эти слова. Тем не менее, я ещё раз решил убедиться в том, что моя подопечная и есть та девочка.

– Радостно, что вы помните эти слова...– сказал я, как бы между прочим. – Позвольте узнать: откуда у вас этот медальон?

– Не волнуйтесь, я его не украла. Он висит у меня на шее уже двадцать лет.

– Как вас зовут?

– Мария.

– Что-о?! – изумился я.

– Ма-ри-о, – повторила молодая женщина по слогам.

– Но... А как ваше настоящее имя?

– Что вам надо от меня, синьор? Чего вы лезете в душу незнакомому человеку?

– Извините. У вас случайно нет брата?

– Есть. Даже два, – резко ответила пациентка.

Я молча достал с груди свой медальон и повесил его поверх халата.

– Просто у меня такой же.

Женщина молча смотрела то на меня, то на медальон.

– Этого не может быть, – прошептала она. – Вы – тот самый Марио? – Лола прикрыла лицо руками.

– Да, Лола.

– И вы все эти годы помнили обо мне?...

Я опустил глаза.

– Боже! Я искала тебя по всем больницам полуострова, но все безрезультатно.

– А почему в тебя стреляли? Что за документы ты прятала?

– Тебе не нужно в это вникать. У тебя своё дело, у меня – своё. Верни, пожалуйста, бумаги.

– Тебя чуть не убили из-за них.

– Но убьют, если они пропадут... Я, наверное, шокирую тебя? Сядь рядом.

Я присел на край больничной койки. Лола взяла мою руку в свою.

– Н-да... двадцать лет... – задумчиво произнесла она. – Я ещё долго проваляюсь здесь?

– Неделю.

– Неделя тепла и счастья... Что ж, спасибо, Господи, и за это.

– Потом ты снова исчезнешь? Не исчезай.

– Но мне нужно позаботиться о дочери.

– У тебя есть дочь? Сколько ей?

– Три года.

– А с кем она сейчас?

– С подругой.

– А если я привезу её сюда?

Лола улыбнулась. Это была красивая женщина. Но на её долю выпало, видимо, не одно испытание.

– Я спрятала её, чтобы ей не причинили вреда.

– Из-за тебя?

– Да.

Позже я познакомился с Луизой. Она была удивительно похожа на свою мать, только очень спокойная. Пока Лола была в больнице, девочка жила у меня. После выздоровления Лола вернулась к прежней жизни. Мне было ужасно жаль их обеих. Я поставил ультиматум: или – или! Мы сильно поскандалили и, забрав дочь, она ушла. Я очень переживал, но не мог принять её образ жизни.

А примерно месяц спустя Лола вернулась ко мне насовсем. Мы поженились и стали жить втроём. Было всё замечательно, но однажды пришёл незнакомый человек и потребовал, чтобы Лола продолжила какие-то дела, иначе потеряет дочь.

– Да-а... Теперь помидорами не отделаешься, – мрачно пошутила она.

– Что решила?

– Пока ничего. Просто я стала бояться оставаться одна. Невольно уже рассчитываешь на чью-то помощь. Хотя раньше я была сама себе телохранителем... Я не хочу вас потерять.

– Всё будет в порядке, – успокоил я её.

Не знаю, что предприняла моя жена, но тот человек нас больше никогда не тревожил. Потом раза два приходили полицейские, справлялись у Лолы, не подозревает ли она кого-нибудь в поджоге злосчастного офиса, того самого, где она прежде работала. Но моя жена ответила, что давно ушла оттуда и не хочет вспоминать своё позорное прошлое.

1993 год.

И ндиго

Говорят, индиго это ангелы Апокалипсиса, ангелы смерти. Может, оно и так, судя по тому, как они себя ведут...

Чингиз сидел во дворе своего дома и ремонтировал велосипед. Его любимый пёс Шерхан носился по двору то за мухами, то за кузнечиками, а то и просто за своим хвостом. Вдруг он куда-то запропастился. Чингиз оглядел двор, позвал пса. Но тот не откликнулся. Наверное, рванул со двора за какой-нибудь сучкой, подумал Чингиз и продолжил натягивать цепь.

Не вернулся пёс и к обеду. Хозяин уже начал волноваться и пошёл искать любимца на улицу. Не успел Чингиз выйти за ворота, как к нему подбежал Шерхан с кульком в зубах и положил свёрток к его ногам.

– Что ты принёс, Шерхан? – наклонился молодой человек к собаке, одобрительно потрепал за холку и уже протянул руки к свёртку, как тот вдруг зашевелился. Он отдёрнул руку, а пёс залился радостным лаем.

Чингиз развязал кулёк. На дне пакета лежал месячный котёнок. Он поднял свои глазёнки на человека, зевнул беззаботно и начал выбираться из шуршащего обиталища. Неожиданно Шерхан лизнул малыша и снова залаял.

– Ты хочешь, чтобы мы его оставили? – спросил Чингиз у пса. – Н-да, кто же это так зверски поступил с животиной? Ну, утопили бы тогда, что ли, чтоб не мучился, а так, живого, уже месячного котёнка в полиэтиленовый пакет? Вот зверьё! – вгорячах высказал Чингиз гневное недоумение и снова обратился к псу: – Ты нашёл себе друга, да, Шерхан? И ты будешь любить кота?

Пёс снова залаял, но котёнок его не испугался, даже ухом не повёл. Выяснилось, что малыш глухой.

Чингиз бережно взял животинку на руки и понёс в дом. Искупал котёнка, расчесал, накормил и уложил спать на подстилку возле батареи. Шерхан улёгся рядом с найдёнышем, и тот угнездился у собачьей морды, пряча свой розовый нос в шерсти спасителя.

Удивительная была картина – породистый пёс, шестилетний кабель ротвеллера Шерхан облизывал беспородного котёнка как любящая и заботливая мать.

С тех пор котёнок и пёс стали обитать под одной крышей, спать вместе, есть из одной миски и даже откликаться на одну кличку. Чингиз тоже привязался к коту. Дома благосклонно отнеслись к новому жильцу, родители не стали отговаривать сына избавиться от найдёныша. Иногда Чингиз брал котёнка к себе на постель, играл с ним, грел на руках, ласкал малыша, и тот порой так и засыпал у него рядом с подушкой, трогая своего хозяина мягкой лапкой за нос.

Как-то Чингиз отправился в соседний ларёк за молоком и кормом для своих питомцев. В киоске оказалась соседская девчонка Наташка. Она набирала продуктов для предстоящего дня рождения.

– Привет, – поприветствовал он её.

– Привет, – не глядя отозвалась она и продолжила спрашивать у продавца продукты по списку, который ей написала мать.

– А ты чего не на занятиях? – поинтересовался Чингиз.

– У нас нет сегодня занятий.

– А чего так вырядилась тогда?

– Мне ещё полкило огурцов, килограмм картошки, – не обращая на него внимания, продолжала Наталья общаться с продавщицей.

– Ты чё, не слышишь? – начал сердиться парень.

– Отвали, видишь, я занята.

– Ты как разговариваешь? – вдруг взбесился Чингиз, схватив девчонку за руку.

– Чего привязался? Иди, куда шёл.

– Так, взяла свои манатки и попёрла отсюда. Очередь только создаёшь! – повысил голос Чингиз.

– Сколько с меня? – спросила Наталья у продавца, продолжая укладывать продукты в пакет.

– Оглохла? Вали отсюда!

– Да пошёл ты, придурок! – огрызнулась девчонка.

– Что ты сказала?! Да ты знаешь, с кем разговариваешь, шалава?! Я кавказец. А с кавказцами нужно разговаривать с уважением!

Наталья расплатилась с продавцом и направилась из ларька к выходу, полностью игнорируя грубияна. Чингиз за ней. Схватил её за плечо и грубо толкнул.

– Ты как разговариваешь? Я тебя сейчас научу, как нужно разговаривать с кавказцами! – и вдруг ударил девчонку по голове и по лицу.

Тут из киоска выбежала продавщица. Увидев в окно, что молодой человек бьёт девушку, она решила вмешаться и призвать его к здравому смыслу. Но в того словно бес вселился. Он не слышал никого и продолжал избивать девчонку. Мимо проходили люди, равнодушно смотрели и шли мимо дальше. Продавец просила прохожих мужчин вмешаться, разнять дерущихся, защитить девушку, но её призывы будто в песок уходили. От этого ей стало страшно. Вот так и её будут бить и ведь никто не заступится, подумала она. Люди очерствели, стали равнодушными.

А Чингиз продолжал колошматить Наташку. И пока не натешился, не отпустил девчонку.

– Я тебя ещё поймаю! – пригрозил он ей вдогонку.

– Иди-иди, – махнула ему продавец. – Я вот всё твоим родителям расскажу. Ни за что на девчонку набросился. Как с цепи сорвался. – Она пыталась успокоить девушку, принесла ей платок, чтобы та вытерла разбитый нос.

Чингиз зло глянул на женщину, но промолчал. Сплюнул на землю и пошёл в другой магазин.

Когда вернулся домой с продуктами, занялся своими животными, как ни в чём не бывало, накормил их, почесал за ухом Шерхана. Потом включил телевизор и стал играть с котёнком. На его лице появилась довольная улыбка, по-детски открытая и искренняя. От случившегося даже тени не осталось, будто и не он это был десять минут назад с искажённым от гнева и ярости лицом.