Текст книги "Огонь для дракона"
Автор книги: Светлана Ледовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Наскоро избавившись от мокрой одежды, я закуталась в махровый халат. Его давно бы стоило заменить новым, но мне нравилось выдергивать из ткани выбившиеся нити, когда я нервничала. Прошлепав на кухню, поставила чайник на плиту.
Потом забралась на стул, поджав под себя ледяные стопы. Вечерние сумерки вливались в окно, но я не зажигала лампу, заворожённо глядя на голубые лепестки пламени конфорки, облизывающего донышко тяжёлой посуды. Огонь не был единственной родной мне стихией. И хотя я так и не научилась им управлять, он всегда привлекал меня. Залив кипятком несколько щепоток ароматных сухих листьев, я накрыла кружку льняной салфеткой и потёрла ладони друг о друга, пытаясь согреться. Мерзнуть было непривычно странным. Я не испытывала этого ощущения очень давно, наверное, целую вечность. Огненным не бывает холодно.
Продолжая растирать руки, я выглянула в окно, заметив скользнувшую снаружи тень. Хотя там никого не могло быть, мои инстинкты возопили о том, что в темноте кто-то прячется. Сунув в карман широкий нож, я взяла кружку и почти полный чайник и пошла в гостиную. Разместившись на потёртом клетчатом диванчике, я запахнула полы халата и блаженно грела пальцы о горячую керамику. Отколовшийся накануне край кружки неприятно царапнул губу.
– И давно ты планировала измену? – вкрадчивый голос заставил меня дёрнуться, пролив напиток на колени.
– Наставник, – напряжённо застыла я, – не знала, что ты в этом мире.
Он был таким же, как и много лет назад. Лишь несколько серебряных нитей, запутавшихся в волосах, свидетельствовали о прошедшем времени. Когда-то он забрал меня из отчего дома в свой мир, дал новую семью и выбор... плохой выбор для рождённой свободной.
– Ты нашла возможность расторгнуть контракт, – заметил Марок.
– Пришёл поздравить? – я ощущала ещё одного постороннего в своём доме и пыталась определить на слух, где он.
– Считаешь, что можешь так просто покинуть клан?
– Просто? – недобро уточнила я. – Сколько лет я живу в этом мире? Как долго работаю на клан? Я не роптала, не пыталась слукавить или откупиться.
– Ты расторгла контракт!
– Это было неизбежно. Тебе ли не знать, – я нервно стиснула кружку, и она с хрустом раскололась, окатывая меня горячим чаем.
Коротко выругавшись, не задумываясь, скинула халат. Позади раздался судорожный вздох. Медленно повернув голову, я усмехнулась:
– Шрамы всё там же? Неужели настолько ужасны?
– Почему ты их не залечишь? – Марок скривился
– Зачем? – зло отозвалась я. – Мне нечего стыдиться.
– Это же не боевые раны, – возразил высший. – Тебя наказывали в юности за неповиновение.
Он не произнес вслух, что меня хлестали огненным кнутом, чтобы выбить своеволие. Как и не стал упоминать, что сделать из меня послушную не получилось.
– Тебе не понять, – процедила злобно, царапая выступившими клыками собственные губы. – Я не хочу забывать о цене, что пришлось заплатить за собственную жизнь.
– Ты стала одной из нас.
– Никогда, – качнув головой, я рассыпала ещё влажные волосы по плечам.
– Ты должна быть моей, – прорычал бывший опекун, шагая навстречу.
Я невольно вспомнила, что когда-то мы были вместе. Не потому, что я его любила. И мы оба это знали. Возвращаться в мир огненных я не собиралась. Не для того я жила в этом, человеческом столько лет! Я отрабатывала свою свободу!
Отпрыгнув в сторону, ухватилась за спинку стула и, швырнув его в мужчину. И потом бросилась прочь. Сказались многолетние тренировки. Когда за распахнувшейся дверью, я наткнулась на другого высшего, то нырнула под его руками, практически распластавшись на полу. Выскочила позади его и рванула к выходу. Не тратя времени на тугую дверь, плечом выбила окно в деревянной раме похожей на соты. Перекатившись по земле, оказалась на ногах. За спиной раздался рёв. Не обращая внимания на жалящую боль от впившихся в кожу осколков, я рванула в сторону кладбища. Собственное сердцебиение набатом отдавалось в ушах. Я словно вернулась в прошлом, где меня вновь гнал страх оказаться в чужой власти...в его власти...
Я бежала, прыгая через едва заметные холмы и скользя голыми пятками по мокрой земле. Расположение здешних могил и склепов я знала и могла сориентироваться даже с закрытыми глазами. Обежав по дуге нужное мне место, я вернулась и нырнула в незаметную снаружи расщелину. Это старое надгробие треснуло много лет назад. С каждым годом отверстие ширилось, пока не стало достаточным для того, чтобы из него показалось юное деревце. Бродя несколько лет назад по узким тропинкам, я заметила его. Приподняв плетущиеся лапы растения, я обнаружила уходящий вниз склеп с рядами крепко сколоченных гробов.
Решение использовать это место как альтернативное убежище пришло сразу. Я спрятала внутри фонарь, несколько смен одежды в вакуумных пакетах, коробку с консервами, тубы с водой, комплект документов, немного наличности, пару кредитных карт. Прикрыв разлом куском тонкого выкрашенного матовой краской металла и поверх пластом разросшегося плюща, я время от времени проверяла своё хранилище.так я убеждалась, что оно не найдено и не разграблено. В глубине души надеялась, что оно мне не пригодится.
Пригодилось.
Быстро осмотрев себя, убедилась в отсутствии повреждений, но нашла несколько кровоточащих царапин на ногах. Вскрыв на ощупь аптечку, распылила нейтрализатор запаха от самого входа, надеясь, что дождь смоет следы, оставшиеся снаружи. Обрабатывая ранки, я чутко прислушивалась, в любой момент ожидая обнаружения. Конечно, я предполагала, что расторжения контракта заметят. Но не ожидала, что все случится так быстро и уж совсем не думала, что за мной придёт сам Марок.
Прошла пара десятков лет, я смогла заслужить должности куратора северной части местной столицы. Не мне судить, насколько были правдивы слухи, но поговаривали, что Мар, став старейшиной. Он расширял влияние клана в исконном мире и добился невероятных успехов, возглавив всех огненных, связанных контрактами. Они... мы были одними из самых влиятельных и могущественных ветвей высших в том мире. Каждый контракт приносил нам забранную суть высшего. Впитав ее внутри своей сути, мы помещали ее в кристаллы. А они потом доставлялись в клан. Мощь каждого из камней была невероятной. Как ею распоряжались шаманы мне не хотелось думать. Об этом знали лишь старосты клана. Для меня это была работа. Теперь же я ее потеряла. Как и контракт, который для меня был обузой много лет.
Я не знала, что ждет меня впереди. Гордеев не сказал, какую работу я должна для него выполнить. Он не ожидал, что я выживу. Скорее всего и сам не знал, что теперь со мной делать. Но шрам на моей ладони ясно дал понять, что сейчас у меня с упырем контракт. Что он для меня придумает?
Обхватив себя замёрзшими руками, я мелко подрагивала. Будучи одной огненных мне удавалось ощущать холод, но никогда не страдать от него. Я могла спать на глыбе льда и просыпаясь потягиваться, сбрасывая с себя мешающую одежду. Мой собственный огонь всегда дремал, я умела тлеть и горела лишь в момент изъятия чужой сущности, но замёрзнуть мне за всю жизнь не удавалось. До этого дня, до этой ночи.
Свернувшись калачиком на нише, давно освобождённой от гроба, я растирала себя через новую одежду, постепенно согреваясь. Наверху громыхало, вода стекала по дальней стене. Под мерный шум дождя я задремала, устав ждать нападения.
Во сне я видела свое прошлое.
Глава 5
Очень давно…
Я родилась в далеком мире, названия которого не хотела помнить. Каждая свободная женщина там была чьей-то добычей.
Мать меня любила. Она часто сажала меня на колени. Легонько касаясь губами остриженных светлых волос, пела песни на забытом многими языке. Всегда грустные, наполненные тоской и ощущением предстоящих разлук. Её голос казался самым прекрасным творением мироздания, и я заворожённо слушала, забывая обо всём.
В тусклом свете чадящей масляной лампы она ловко плела невесомые кружева из тончайших шёлковых нитей. Я пыталась ей помочь, но сокрушённо качая головой, она отводила меня в сторону.
– Наша беда, что ты красива, – с болью шептала она, гладя мое лицо изящными пальцами. – Однажды тебя заберут и пусть небо сжалится над тобой...
– Кто заберет?
– Кому продаст твой отец. Я лишь молюсь, чтобы твой хозяин был добр к тебе.
И я сжималась от ощущения беды, каждый раз, когда ловила на себе грустный взгляд моей матери.
Настал день, когда я увидела своего отца. Взрослый, хмурый мужчина вошёл в наш маленький дворик, залитый солнцем и зеленью. Он застал меня играющую с котёнком, перебравшемся через высокую ограду. При появлении незнакомца зверек выгнул спинку и яростно зашипел. Не обращая на это внимания, чужак ухватил меня за подбородок. Вздернул вверх, всматриваясь в лицо и словно решая какую-то головоломку. Забыв о дыхании и не мигая, я уставилась в полыхающие тёмным огнём глаза.
– Боишься? – спросил он, низким вибрирующим голосом.
– Чего? – не понимала очевидного я.
– Глупая и смелая, – усмехнулся мужчина и, присев на корточки, деловито осмотрел моё нескладное тело, ощупав лодыжки и тонкие запястья.
– Слишком маленькая, – глухо проговорила мама, возникшая на пороге. В ее глазах плескался страх. Вырвавшись из чужих рук, я подбежала к ней и уткнулась в колени.
– Рано ещё.
– Это на тебе решать, ведьма, – бросил мужчина неприязненно.
Ощутив отчаяние матери, я обернулась к незнакомцу и запальчиво вскрикнула:
– Не обижай мою маму. Она не...
– Твоя мать недостойная женщина, – огромная ладонь хлестнула меня по лицу, опрокидывая на землю.
Зарычав, я вскочила и вновь очутилась на коленях. Из разбитых губ сочилась и падала в пыль темными каплями кровь. Впервые я увидела свою собственную кровь, ощутила солоноватый привкус и изумлённо отёрла ладонью, почти не замечая боли. Сквозь пульсирующее сгустившееся пространство до меня доносился голос, кто-то тряс меня, пытаясь вырвать из плена накатывающей тьмы.
Мама обхватила меня за худенькие плечи и прижала к себе.
– Не трогай ее.
– Ты мне указывать вздумала? – с угрозой протянул отец.
– Не делай ее жизнь невыносимой. Не сейчас…
Глухо выругавшись, мужчина ушел. Я подумала, что у меня еще будет повод ненавидеть его больше.
****
Очнулась я в горячке, в смятых, влажных простынях. Вокруг сгустились тени, которые давно меня не пугали. Спустив ноги на пол, ежась от холода, я прокралась в комнату матери. Она сидела у окна, завернувшись в колкое шерстяное покрывало и смотрела на огромную луну, застывшую в рваных облаках. Ткань соскользнула, обнажив острую лопатку, от которой вниз по позвоночнику уходил широкий неровный шрам.
– Они срезали их, – глухо проговорила мать, словно для самой себя. – Познав полёт, ты уже никогда не будешь счастлива в рабстве.
– Это сделал он? – мертвея, шепнула я. – Отец?
– Он не помешал другим, – эти слова горечью отразились в моей душе. – Твой отец боялся потерять меня. Упустить. И решил, что так я останусь с ним. Но после всего...
– Зачем он приходит? – спросила я, поняв, что мать затерялась в своем прошлом.
– Напомнить, что теперь мы обе в его власти.
– Мы же можем уйти, – я села на подоконник, отмечая, что уже достаточно высока, чтобы касаться ступнями пола.
– Ты принадлежишь двум мирам, – мать пропустила мои отросшие за годы волосы между пальцами. Она больше не стригла их и не позволяла этого мне. – Истинной твоей силы не знает никто, даже я... Тебя не отпустят, а одна я не уйду.
Красивая женщина, сидящая передо мной, была отражением меня самой, только более красивая и совершенная. Я обрела её голос, молочный цвет кожи, прямой нос, полные губы, миндалевидные глаза, чуть больше привычных, что я видела у других женщин, но цвет был иным. Против её фиалковых мои были серые, с фиолетовыми всполохами, рождающимися, когда я радовалась или злилась. Но самым тщательно скрываемым моим изъяном было то, что на пике эмоций моё лицо заострялось. Оно приобретало хищное выражение и из дёсен прямо над обычными с виду зубами выступал второй ряд сплошных клыков. Это было наследие отца. Матери было больно видеть меня такой. Чтобы не расстраивать её, я училась контролировать себя и мне удавалось. Чаще всего.
****
Он пришёл в одну из темных ночей. Я открыла глаза и увидела высокую фигуру, затмевающую распахнутое окно. Испугаться не вышло. Мужчина казался не страшнее теней, жмущихся по углам и недовольно шипящих, когда зажигались свечи. Подобравшись, я прижалась к спинке узкой кровати и подтянула одеяло до самого подбородка.
– Ты и теперь не боишься, – даже не спросил, а констатировал он.
– Зачем ты здесь? – не стала я отвечать на провокацию.
– Ты стала взрослой. Я ощущаю в тебе свою породу, – мужчина шумно втянул в себя воздух и содрогнулся, – и её тоже. Невероятное сочетание. Дикое и необузданное.
– Ты не ответил, – напомнила я, нервничая от его слов, от их жутковатой интонации.
– Сегодня ты пойдёшь со мной.
И я поняла, что это не просьба, мои желания не имели значения.
– А мама?
– Свой выбор она сделала! – с неожиданным жаром вскрикнул отец и только тогда я заметила, что всегда чутко спящая мать всё не идёт и в воздухе качается ржавый запах.
Уже не понять, как удалось проскочить мимо его распахнутых рук, поднырнуть, пригнувшись к самому полу, скользя по натертому до блеска дереву. Как сумела влететь в комнату матери и, не задумываясь, следуя за горким запахом, выпрыгнуть в открытое окно. Не знаю, как крик не разорвал пространство надвое. Мне не удалось осознать, как мир смог молчаливо смотреть на мою сгорбленную ещё угловатую девичью фигурку над растерзанным некогда прекрасным телом женщины. Её кровь была на мне. Я распласталась на остывающей матери, в котором уже не сияла даже искра прекрасной души и сотрясалась в рыданиях.
Первые в моей жизни истинные слёзы шипели, скатываясь по щекам, оставляя зудящие дорожки на коже, а внутри распускался мрачный цветок чуждой силы. Точно знаю, что она звала меня по имени, которое знал мир. Слово, означающее моё тело долетало до меня, но не имело власти. Мама. Она подарила мне свободу, не заключая мою душу в клетку звуков. Она не дала мне имени, она подарила мне шанс не быть чужой добычей.
Отец оторвал меня от тела матери и поволок прочь. Конечно, я пыталась сопротивляться, брыкалась, царапала, ухватила его клыками за руку, разорвав плоть и взвыла, когда во рту полыхнуло нестерпимой болью. Желудок сокращался, выплескивая содержимое и я вновь оказалась на земле, корчась и скуля. Тонкая шёлковая сорочка, пропитанная потом и кровью, липла к горящей коже. Хотелось сорвать её, ощутить ночной воздух и остыть. Дыхание с хрипом вырывалось из лёгких, желчь осталась на губах. Смахнув её ладонью, я измазала липкой кровью лицо и наконец замерла, осознав, что осталась одна.
– Она это всё, что у меня было.
– Ты была у этой твари временно. Дети принадлежат отцам.
– Ты веришь, что сможешь владеть мною? – злобно хохотнув, я заметила, как мужчина содрогнулся, наверняка сравнив меня с мамой. – Так же как владел ею? – поднявшись, я откинула на спину тяжёлые пропитанные красным волосы и ощерилась. – Меня нечем шантажировать, нечем держать. Кто ты для меня? – он отпрянул, заметив фиолетовые всполохи в глазах. Так делали все, кто их видел.
– Ты пойдёшь со мной.
– Заставь меня...
Ничего не изменилось: я оставалась глупой и смелой. Хрупкая, не знающая насилия, почти ребенок с дрожащими коленями, сожженная болью. Короткий удар по голове заставил меня осесть на землю. Перед забытьём я успела заметить, с какой жаждой отец смотрел на меня. Именно в этот короткий момент я ощутила страх.
Глава 6
Меня поселили в закрытой части дома с небольшим двориком огороженным высоким забором и забранный сверху металлической сеткой. Ночами я пряталась в угол, упираясь спиной в крепко сбитые доски, подбирала под себя босые ноги. Запрокинув голову, с тоской смотрела в разрезанное металлическими прутьями небо, кажущееся таким далёким. За мной наблюдали постоянно и скрыться было невозможно. Кормили хорошо, одежду выделили добротную и новую. Она была жесткой натирала и царапала кожу, но жаловаться было некому, да и не стала бы я. Служанки не разговаривали со мной. Спустя пару месяцев я уже тосковала по речи.
В один из дней я запела о забытой любви и покинутых берегах. Закрыв глаза, так легко было представить, что это мамин голос с нежной тоской ласкает мой слух, отталкиваясь от стен. Раскинув руки, я танцевала, путаясь в тяжёлой длинной юбке.
– Чему тебя учила эта женщина?
Резко остановившись, я качнулась и, ловя равновесие, ухватилась за протянутую руку. Только осознав кому она принадлежит, я резко отпрыгнула назад. Ударилась плечом о дверной косяк и зашипела, оскалившись.
– Дикая тварь, – выплюнул отец с показным презрением.
– Так не смотри на меня так, – опрометчиво бросила я вызов.
– Как? – вскинулся он, делая шаг вперёд. Мужчина навис надо мной, поставив руки по сторонам от плеч и тем самым, не позволяя мне пошевелиться. – О чем ты?
– Думаешь, никто не видит, – упрямо задрав подбородок, я не позволяла себе отвести взгляд от его тёмных глаз, – но слуги шепчутся...
– О чём?
– Что ты привёл в дом девку и зачем-то ждёшь вместо того, чтобы использовать.
– Заткнись! – взревел мужчина, склоняясь ниже.
– На твоем лице голод. Убей меня, как её. Возможно, утолишь его! – закричала я отчаянно.
Отшатнувшись и спотыкаясь, он вышел прочь, а я, потеряв остатки смелости, упала на подломленных ногах и взвыла от обиды.
– Я заменю слуг! – рявкнул высший из коридора.
– Ты не можешь держать меня здесь вечно!
– Посмотрим...
Это слово лишь послышалось, но ярость взметнулась во мне и вырвалась воплем. Это было последним осознанным происшествием на долгое время вперёд.
Потом память отказало мне. Я могла кричать сколько угодно, метаться, швыряя мебель, царапая колени и локти, пока запах собственной крови не сводил меня с ума. Забившись в угол с разрушенным хламом, я тихо скулила от безнадёжности. Никто не приходил, успокоить меня или объяснить, что со мной творится, отчего мне хочется выть и смеяться одновременно. В моей тюрьме не было зеркал и постепенно из неё вынесли всё, что я могла сломать, разорвать или обо что сумела бы пораниться. Вскоре вокруг остались голые стены, пара матрасов на полу, несколько узлов с бельём и одеждой.
Абсолютно пустой дворик стал казаться совсем крошечным. Было тесно. Однажды я поняла, что не могу уснуть. С этой ночи жизнь превратилась в череду мучительных, плохо отпечатывающихся в памяти дней. Кто-то заходил ко мне, что-то говорил, хватая за руки и ощупывая сквозь одежду. Иногда я затравленно рычала или шипела, если до того сорвала голос. Всё продолжалось до тех пор, пока не настала та самая ночь.
Я очнулась снаружи, под сеткой. На небе висела огромная бледно-голубая луна. Она зачаровывала. Смотря на неё, я могла разумно мыслить и дышать, не испытывая ломки. Она ласкала меня, пронизывая нежным светом. Шёлковые нити ветра гладили взмокшую кожу. Где-то за оградой шумела листва невидимых деревьев, редко вскрикивала сова и пищали юркие мыши, пролетая прямо надо мной. Вокруг пульсировала жизнь. Закрыв глаза, я могла ощущать её в каждом проходящем и грядущем мгновении.
– Почему ты не объяснила мне...
Мама часто кружилась во дворе, разведя в стороны руки и запрокинув голову в свете луны и звёзд, но никогда не признавалась, что испытывает при этом и почему так ждёт ночных танцев. Слабые ноги едва держали моё истощённое тело, но я качалась в такт своему сердцебиению и постепенно туман рассеялся. Я вернулась.
****
На следующий день за мной пришли. Двое хмурых мужчин, неуловимо похожих на отца. Высокие, смуглые, в странных темно-синих штанах и кожаных рубахах с грубыми швами. Они, совершенно игнорировали моё возмущение и принялись тщательно осматривать меня, беспардонно задирая одежду.
– Надо было забрать её раньше. Сейчас какой толк? Она не выживет...
– Где мой отец? – прохрипела я и когда меня не услышали хотела повторить, но тут поняла, что меня волокут на выход и замолчала.
– Так будет быстрее, – один из мужчин легко закинул меня на плечо.
Сквозь спутанные волосы, свесившиеся до самого пола, я с трудом различала, что несут меня сквозь широкие переходы большого дома. Встречные отворачивались от нас или делали вид, что не замечают. Страшно не было, это был шанс выйти из тюрьмы. Я терпела боль от не слишком бережно держащей меня руки, жёсткого плеча, упирающегося мне в живот при каждом шаге. Свежий ветер взметнул потрёпанную одежду, обнажив ноги и я беспокойно заворочалась. Носильщик невнятно выругался, ощутимо шлёпнув меня по бедру, и я невольно вскрикнула.
– Что это с ней? Может, она ещё не перегорела?
– Она просто бредит. Силу не рассчитал, – пояснил здоровяк раздражённо. – Не нанимался я возиться с безумным отребьем.
Закусив губу, я решила терпеть.Главное было – убраться подальше. От висения вниз головой в ушах уже шумело, а перед глазами плыли красные пятна, желудок судорожно сократился и выплеснул бы из себя что-нибудь, но, к счастью, был абсолютно пуст. Наконец меня не особо нежно, но без травм сгрузили на землю. Потом меня оставили одну, отойдя в сторону. Осторожно повернув голову, я с удивлением поняла, что вокруг простирается степь. Именно так её я и представляла из рассказов детства.
Откинув волосы, я рассматривала удивительные крохотные цветы цвета маминых глаз. Не сдержавшись сорвала несколько растений и прижала к лицу, вдыхая едва заметный аромат. Приходилось признать, что я, вероятнее всего, сошла с ума. Как иначе можно объяснить, что мне мерещится подобное. Сообразив, что в таком случае таиться глупо я, тяжело опираясь на руку, села и подставила лицо по осеннему блеклому солнцу. Мне так не хватало его в колодце зарешеченного дворика. Колючие лучи скользили по моему тщедушному телу, наполняя теплом и светом. Наконец. Может, я вздохнула слишком громко или блаженно застонала. От этого позади смолкли голоса и послышался шорох шагов.
– Эй, болезная, ты чего?
– Питаюсь, – важно сообщила я и сунула в спутанные волосы сорванный цветок.
– Фух, я уж подумал она в себе, – здоровяк, что меня нёс, обтёр широкое лицо и запнулся, споткнувшись о мой взгляд. – В бездну такую работу. Посмотри какие у неё глаза...
– Что с ними не так? – настороженно поинтересовалась я.
– Ты...– мужчина опустился на колени.
Нахмурившись, я попыталась отодвинуться, но он ухватил меня за затылок и притянул ближе. В его глазах таилась знакомая тьма и я невольно облизнула пересохшие губы.
– Понимаешь кто ты? Где?
Медленно качнув головой вниз, я тут же мотнула ею в сторону. Стало не по себе, и я поёжилась.
– Наверное, я сумасшедшая, – нехотя призналась и смахнула шипящую слезу. – Мне мерещится степь. Я так долго была в аду, что наверняка потеряла разум.
– В каком аду, маленькая?
– Он держал меня в одиночестве, не позволял видеть свет. Я так изголодалась по нему, – вцепившись в мощное запястье, я дёрнула его. – Пусти.
– Зачем? Если тебе это только мрещится?
– Хочу хотя бы тут быть свободной.
– Ты никогда не была таковой и теперь уже не будешь, – печально проговорил верзила и поднялся, потянув меня за собой.
Повернувшись к закатному солнцу, я развела руки в стороны и качнулась. Чужие ладони на талии удерживали, не давая упасть.
– Побудем здесь немного, – попросила я.
– Зачем? – настороженно уточнил мужчина.
– Я почти пуста и не могу идти...
Меня подхватили на руки и прижали к груди. Слабо дёрнувшись, я испуганно застыла.
– Не трону, – глухо пробормотал незнакомец.
– Тогда я тоже, – серьёзно пообещала и закрыла глаза.
Вокруг что-то полыхнуло и загремело. Пахнуло грозой, но посмотреть не было сил. Мир поплыл и наконец померк в схлопнувшемся сознании.
Глава 7
Мой опекун придумал мне имя – Ней. И довольно скоро увидел во мне не просто очередного наёмника, на котором можно заработать. Он всё чаще задерживал на мне задумчивый взгляд, с каждым днём становящимся всё более голодным.
В один из дней Марок загнал меня на тренировке далеко в редкий лес. Сбив с ног, он заставил пересказывать устав клана. Злясь и отплёвываясь от попавшей в рот земли, я не сразу заметила огонь, вспыхнувший в его глазах. Было тепло, аромат хвои и смятой травы забивался в лёгкие, а заходящее солнце косыми лучами между ветвей ласкало взмокшую кожу. Устало прикрыв веки, я сидела, повторяя зазубренные правила и сплетала растрепавшиеся волосы в косу.
– Ты думаешь обо мне? – перебил мой монотонный пересказ Марок. Удивлённо посмотрев на него, я не сразу осознала смысла вопроса. – Ты ведь ни с кем не встречаешься?
Отрицательно мотнув головой, я наконец заметила его напряжённые плечи. Подобрала под себя ноги, готовясь бежать. Марок напугал меня в этот момент. Обычно сосредоточенный мужчина пылал и казался незнакомым.
– Не беги от меня. Поймаю и...
Не дослушав, я сорвалась с места. Петляя между деревьями, не позволяла себе оглядываться. В глубине души я понимала, что лучшего выбора, чем Марок в клане мне не найти. Он мог решить все мои проблемы, стать надёжным спутником и надсмотрщиком. Только я ещё не разучилась мечтать и хотела не столько надёжности, сколько любви. Глупая иллюзия даже для юной огненной, но это всё что у меня было. Марок не солгал – он поймал меня спустя четверть часа. Распалившийся и задетый моим побегом, он свалил меня на землю, придавив крупным телом. Лишив возможности шевелиться, застыл. Его надсадное дыхание с едва слышным вырывающимся рычанием выдавало напряжение.
– Мар... – беспомощно пролепетала я.
– Будь со мной... Моей... Ты не пожалеешь, – его хриплый голос, отдавался во мне странной вибрацией.
Дезориентированная и удивлённая я собиралась что-то сказать, но через мгновенье жадные губы смяли мои в собственническом поцелуе. Взвыв, я выгнулась под ним, пытаясь сбросить, но добилась только того, что он обхватил меня крепче, стискивая до боли.
– Не сопротивляйся, – оторвавшись от моих губ, зашептал он горячечно.
– Пусти, – проскулила я.
– Ты выбрала другого? Кого? – от его ярости я содрогнулась. Сейчас он почти не отличался от моего отца.
– Никого нет, – поспешно оправдывалась я.
– Не нравлюсь? – продолжал злиться Марок.
– Боюсь, – я уткнулась лбом в его ключицу, вдыхая аромат чужого желания.
– Меня? – уже немного растерянно.
– Каждого из мужчин.
– У тебя что, никого не было? – я отрицательно мотнула головой, всё ещё не отрываясь от его кожи. – Ты дашь мне шанс? – я сглотнула и этого оказалось достаточно для того, чтобы хватка крепких рук ослабла. – Привыкай ко мне.
– Что?
– Я убью любого, кто коснётся тебя...так...
Его ладони скользнули под рубашку и очертив живот, легли на напряжённую грудь. Я ощутила каждую мозоль на его пальцах. Они царапали кожу, заставив меня непроизвольно содрогнуться.
– Не...надо...– выдохнула слабо и сама подалась к нему – Ах...– выдала я, непроизвольно двинув бёдрами ему навстречу и, испугавшись собственной реакции, забилась, пойманной птицей. – Пусти!
Мученически простонав, мужчина скатился в сторону. Собравшись, я села, обхватила колени руками и отвернулась от него. Меня трясло.
– Это неправильно.
– Я не причиню тебе вреда.
– Зачем тебе я? Ты можешь выбрать любую, – понизив голос, я передёрнула плечами, пытаясь избавиться от ощущения его пальцев на себе. – Я вижу, как на тебя смотрят женщины...
– Ты думала обо мне? – повторил он свой первый вопрос совсем иным голосом, в котором послышалось самодовольство. – Считаешь, что недостойна меня? Потому что пришлая? Или...
– Нет! – со вспыхнувшей злостью я развернулась. – Я не считаю себя второсортной, в отличии от каждого в клане.
– Никто не думает так о тебе, – он нахмурился.
– Неужели? – я стряхнула травинки, прилипшие к одежде, и поднялась. – При тебе никто не позволяет себе выказывать презрения, – мужчина хмуро следил за моими лихорадочными движениями.
– Тебя обижают?
– Меня недооценивают. Все и даже ты, – высший легко подскочил, хищно потягиваясь. – Считаешь меня лёгкой добычей.
– Ты даже не понимаешь, что я испытываю к тебе.
– Испытываешь? – повторила я удивлённо. – У вас не принято привязываться к чужим.
– У нас, – поправил он. – Почему ты всегда отделяешь себя от клана?
– Мне здесь не место. Однажды я уйду...
Железные пальцы впились в мои плечи, заставив вскрикнуть от неожиданной боли.
– Не смей даже думать об этом! – он с силой встряхнул меня. – Ты моя, слышишь?! Я никогда не отпущу тебя!
– Это решать мне, – упрямо просипела я, едва дыша от накатившего ужаса.
Его лицо заострилось, клыки вытянулись, выступив из-под верхней губы, раскалённое дыхание опаляло мою кожу. Уперевшись ладонями в его грудь, я попыталась сохранить расстояние между нами. Коротко рыкнув, Марок прижал меня плотнее.
– Смирись. Ты принадлежишь мне...
По щеке, шипя, скатилась слеза. Свет во мне затаился, свернувшись клубком. Ненавидя себя за слабость, я умоляюще взглянула в пылающие глаза.
– Пусти...
Внезапно он разжал руки, и я резко отшатнулась назад, едва не упав.
– Сейчас...уходи...– выдавил Марок с трудом.
Повторять ему не пришлось. Пятясь, я медленно отошла к деревьям и, оказавшись вне пределов его видимости, рванула прочь, не чуя ног. Мне мерещилось чужое дыхание за спиной и это подгоняло сильнее хлыста.
Добежав до построек, я вжалась лопатками в каменную стену и сползла в густую высокую траву. Тренировки закончились давно. Молодняк гулял по широким улицам, и воздух качался от аромата желаний и едва сдерживаемой агрессии. В сумерках меня не замечали и лишь слегка вели носами, проходя мимо. Не попавшись никому на глаза, я добралась до своей каморки на окраине посёлка. Только прикрыв за собой дверь, смогла отдышаться.
С того дня Марок всегда оказывался рядом. Он окружил меня своим присутствием, приручая, заставляя привыкнуть к мимолётным прикосновениям и хриплому голосу. Каждый раз ощущая его поблизости, я вздрагивала, пыталась спрятаться за чужие спины и когда считала, что мне удалось избежать его каждый раз ошибалась. Мужчина всегда находил меня и... Окружающие притворялись, что не замечают особого внимания, которое мне уделял всегда мрачный капитан, но порой я успевала поймать злобные взгляды. Спустя некоторое время я стала огрызаться на него, понимая, что рано или поздно на мне отыграются жаждущие его внимания женщины клана. Но моё мнение было для него несущественно. Конечно, закономерно было то, что постепенно я смирилась с его присутствием и однажды поняла, что неосознанно ищу его глазами, ожидаю одобрения. Наверное, мне просто нужно было чьё-то тепло. Изголодавшаяся по нему, я нехотя приняла внимание Марока. Он не оставил мне выбора. Я понимала, что как только наступит моё совершеннолетие, жизнь перестанет мне принадлежать.
