Текст книги "Огонь для дракона"
Автор книги: Светлана Ледовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Огонь для дракона
Глава 1
Ненавижу маленькие закрытые пространства. Лифтам я всегда предпочитала лестницы. Но сегодня опаздывала и воспользовалась металлической коробкой. Она мягко двигалась наверх. Мне пришлось прикрыть глаза и прижаться спиной к стене, чтобы сдержать иррациональное желание нажать кнопку экстренной остановки и выпрыгнуть наружу. Стоящий рядом мужчина смерил меня оценивающим взглядом, задержавшись на растрёпанных волосах, приоткрытых губах и ложбинке груди, видимой в расстёгнутой блузке. Решив отвлечься, я принялась рассматривать его. Коренастый, широкоплечий, с угловатым лицом. Упрямо сжатые челюсти и несколько едва заметных линий шрамов, пересекающих лоб и скулы, свидетельствовали о вспыльчивом характере, а его галстук стоил больше, чем вся одежда на мне, включая бельё и обувь и это о многом говорило.
Поняв, что я заметила его интерес, незнакомец подобрался, выпрямил спину и положил ладонь на ремень брюк, постукивая пальцем по огромной пряжке в виде ухмыляющегося черепа. Довольная усмешка растянула его губы, демонстрируя длинноватые клыки и слегка заострённые резцы рядом с ними.
– Впечатляю? – хрипло спросил он.
Смерив мужчину ещё одним долгим взглядом, я скривилась и лениво покачала головой.
– Не сегодня.
– Что так? – мне удалось его удивить.
– Плохой день, – я вновь закрыла глаза, – плохая неделя...месяц...год...
– Может я сумел бы помочь?
– Нет, – без выражения ответила я.
Ущемлённый моим безразличием он разозлился и в воздухе разлился отчётливый запах мускуса. В этот момент кабинка остановилась и двери разъехались с мелодичным звоном. Мне стоило большого труда дождаться, когда мужчина выйдет, а не протискиваться мимо в желании скорее оказаться снаружи. Однако, выйдя, я обогнала его и пошла впереди. Просто решила позволить ему любоваться роскошным видом моих подтянутых ягодиц и бёдер под плотной тканью узкой юбки.
Длинный коридор привёл меня к стойке администрации. Высокая девушка со снисходительным выражением на безупречно накрашенном лице приторно улыбнулась, глядя мне за спину. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять кому предназначено радушие секретарши.
– Господин Гордеев, рада вас видеть. Что-нибудь нужно?
– Солнечные очки, – пробормотала я, раздраженно, понимая, что буду услышана и пояснила девице, удостоившей меня вниманием. – Ты сияешь как лампочка, дорогуша. Только вот по правилам этикета положено уделять внимание первому подошедшему прежде, чем второму.
– Наверно это простительно, – довольно протянул Гордеев, – по отношению к любимому, – он сделал многозначительную паузу, -...начальнику.
Медленно повернувшись, я одарила его огненным взглядом и ощерилась, стирая этим его ухмылку. Мужчина непроизвольно шагнул назад. Поняв, что проявил слабость, остановился тряхнуть головой.
– Ты...вы...ко мне?
– Посмотрим, – я лениво огляделась и пошла в сторону кабинета с его фамилией на двери, выписанной на бронзовой табличке. – Показывай угодья, Гордеев, а твоя...– я приподняла уголки губ в намёке на улыбку, – подчинённая пусть принесёт мне воды.
– Какой? – ядовито уточнила она.
– Ледяной! – рявкнула я, внезапно разозлившись.
– У нас нет льда, – забормотала она, обиженно, но я уже вошла в кабинет.
Добротный. Если честно, то от владельца умопомрачительно дорогого хронографа и ультрамодного костюма ожидала чего-то роскошного и броского, но интерьер был выдержанный. Как коньяк в старой дубовой бочке, забытый в погребе разорившегося замка. Кожаный диван, пара удобных кресел, деревянные лакированные полки, закрытые стеклянными дверцами с латунными, натёртыми до блеска ручками. Пол устилал приглушающий шаги ковер с замысловатым восточным рисунком на удивление сдержанных тонов. Мне даже захотелось снять обувь, чтобы не портить такую красоту, а заодно и проверить настолько ли он мягок. Окно, обрамлённое плотными шторами, открывало вид города в сизой дымке. Шум улиц не поднимался так высоко, Потянув на себя раму, я впустила в комнату холодный ветер. Он ворвался, взметнув мои волосы и, бросив их в лицо, помчался дольше, сжирая тепло и сбивая стопку бумаг, лежащих на углу тяжёлого стола. Листы крутанулись и усеяли пол белыми пятнами.
– К чему этот хаос? – вкрадчиво поинтересовались из-за спины.
– Это моё имя. Тебе ли не знать, что такие как я не умеют жить иначе.
– Зачем ты здесь?
– Скучно, – протянула я, перегибаясь через подоконник и зависая, приподняв ноги. Кожей ощутила, как мужчина сжал зубы, в желании толкнуть меня в спину. – Не представляю, как долго буду падать, но вернусь я быстро и оооочень злой.
Лукаво подмигнув, я села в хозяйское кресло и посмотрела на дверь.
– Жарковато сегодня...– табличка на столе подтвердила имя хозяина, – Даниил.
Лицо мужчины чуть заметно скривилось и вновь приняло вежливое выражение, что немного удивило. В нашем обществе свои имена уважают и воспринимают с гордостью, а тут – забавная реакция. Склонив голову к плечу, смерила стол придирчивым взглядом и заметила рамку с фотографией рядом с массивной статуэткой вставшего на дыбы крылатого льва. Погладив пальцем бронзовую лапу, я взяла снимок. С прямоугольника глянцевой бумаги улыбалась милая девушка с копной светлых волос, россыпью золотистых веснушек на вздёрнутом носике и необычайно голубыми глазами.
– Жена?
– Дочь, – сухо ответил Данил, садясь в кресло онапротив и скрещивая руки на животе. Он ждал. Слишком терпеливо для обречённого. И это нервировало больше, чем обычные истерики, мольбы и стенания.
– Жива?
– Уже нет.
– А это кто? – заметив у самого края чьё-то плечо, безжалостно отрезанное от изображения, я ткнула в него пальцем.
– Сын, – выдавил он, через силу и я осклабилась.
– Недостаточно хорош или, – мне захотелось причинить Гордееву боль, – недостаточно мёртв?
Даниил схватился за подлокотники кресла и едва удержался, чтобы не оттолкнуться, бросившись вперёд. В нём бушевали истинные эмоции, о которых, возможно, он и сам не подозревал. Ненависть, обида, стыд. Часть из них были для меня, остальные же целиком назначались самому себе.
– Тебе нечего терять? Правда?
Мужчина передёрнул плечами, и я хищно подалась вперёд, ловя возможность вкусить его ложь. Уставившись мимо меня в открытое окно, он поёжился, стряхнув напряжение и заговорил, немного растягивая гласные.
– Мне немало лет. Я добился высот и прилично потерял. Часто держался за тех, кто того не стоил и не ценил тех, кто был действительно...Ты когда-нибудь любила?
Вздрогнув как от удара, откинулась назад и неспешно забросила ноги на стол, скрестив идеальные лодыжки. Все мужчины находили меня привлекательной, пока не понимали кто перед ними, и я слукавлю, если скажу, что не хотела забыть о своей природе или солгать о ней, чтобы быть счастливей. Однако он спросил о любви. Странный вопрос. Нелогичный и несвоевременный.
– Короткий ответ тебя устроит?
– Значит, нет...
– Конечно «да»,– перебила его я и удовлетворилась выражением искреннего удивления на суровом лице. – Слишком давно и наверно совершенно не того кого нужно, но я любила.
– Ты помнишь хотя бы его имя?
– Я помню вкус его крови, – закрыв глаза, призналась и гулко сглотнула, действительно вспомнив.
Перед глазами качнулся образ мужчины. Сильный высокий, с пронзительными глазами цвета застывшей лавы – он мог бы стать моим спасением, тихой гаванью. Мог быть тем, на кого я смотрела бы с теплом, ловя каждое слово. Мне хотелось, чтобы он стал моим мужчиной. Чтобы я сама принадлежала ему по-настоящему. Вот только он предал меня. Сотворил то, что я никогда не смогу ему простить.
– Как ты с этим живёшь? – вырвал меня из прошлого голос Гордеева.
– Хреново, – с горечью во рту я всё же улыбнулась. – Но не у всех есть роскошь выбирать.
– А если бы была?
– Достаточно, – оборвала я становящийся бессмысленным разговор. – Где потерялась твоя секретарша? Здесь становится жарко, – стерев испарину со лба, я ухватила ближайшую папку и принялась обмахиваться.
Гордеев вытащил из кармана пачку сигарет и ловким щелчком вытряхнул одну. Едва заметно дрогнувшими пальцами он сунул её в рот и поднёс зажигалку. Ароматный дым завитками заскользил к потолку. Мужчина затянулся и с расслабленным видом откинулся на мягкую спинку, стряхнув пепел прямо на ковёр ручной работы. Кощунство в чистом виде. Это показалось неправильным, противоестественным. Мне бы довериться своей интуиции, придирчиво оценить обстановку, заметить, что в интерьере нет пепельницы, но часы на запястье показывали десять двадцать, становилось невыносимо жарко и к собственному неудовольствию мне начинал нравиться Гордеев. Он был сильным. Точнее – ещё есть. Решительно выдохнув, я поставила ноги на пол и поднялась.
– Торопишься?
– Пора, – я сожалела о том, что сделаю.
– Ты получаешь удовольствие от своей работы?
– Ненавижу её, – лгать ему совсем не хотелось.
– Но ведь ты её выбрала.
– Слишком давно и я уже сотню раз пожалела, что просто не оказалась достаточно смелой тогда, чтобы отказаться.
– Что ты получила?
– Время, – зачем говорила все это я и сама не понимала. – Ничего кроме.
– А как же месть? Обычно ведь ради этого становятся такими, как ты – забирающими долги?
– Месть не греет, – я потерла ладони друг о друга, – она жжёт меня изнутри каждую секунду, заставляя ненавидеть себя. Знаешь, ведь я уже и не помню, какого это испытывать что-то иное, кроме жажды и желания потушить огонь внутри.
– Может ещё вспомнишь, – удивительно, но казалось, он искренне желает мне этого.
– Не в этой жизни.
Согласно кивнув, мужчина встал с кресла, небрежно отбросив сигарету, ослабил узел галстука. Непривычно было смотреть на такого спокойно готовящегося к процедуре изъятия.
– Может...– я сама смутилась от того, что собиралась предложить и нервно закусила губу.
– Последнее желание? – догадался Гордеев и я мотнула головой. Он улыбнулся и мне стало по-настоящему больно. – Как тебя зовут?
– У меня нет одного имени.
– Мне хотелось бы, чтобы было, – сокрушился он.
– Можешь придумать сам, – согласилась я, зная, что это ничего не значит.
– Скажи, как тебя назвали при рождении?
Я открыла рот и не смогла произнести ни звука. Как объяснить то, чего не могу понять даже я сама. Мне по силам помнить всё, что происходило последние несколько десятков лет, но я не способна идентифицировать себя.
– Никак, – призналась я, беспомощно пожав плечами.
– Ужас.
– Одно из моих имён, и оно меня устраивает.
– Тогда позволь...– он шагнул навстречу, и я не успела отступить.
По крайней мере, так я оправдала то, что позволила ему обхватить меня за талию и, прижав к крепкой груди, склониться для поцелуя. Напористый, с примесью боли и отчаяния он перерос в агрессивный, как только я стала отталкивать мужчину. Его дыхание с запахом табака и выпитого чуть ранее кофе смешалось с моим мятным от дешёвой жевательной резинки.
– Сейчас, – хрипло выдохнул он и я подчинилась.
Прикусив его губу, я втянула воздух сквозь чужой рот. Соль крови взорвалась во мне, заставив вспыхнуть. Наши тела охватило пламя. Не то, что пожирает плоть. Отнюдь. Но то, что обугливает души. Мы корчились, не размыкая объятий. Цплялись друг за друга, словно это могло помочь унять боль, разделить её. Я плавилась вместе со своей жертвой, в тысячный раз, но оттого не менее мучительный. Пепел забивался в глаза и глотку, кости трещали, кожа осыпалась прахом. Кричать было нечем: воздух стал настолько вязким, что не втягивался и горячий кашель рвал пустые лёгкие. Тьма поглотила моё сознание, схлопнув его с оглушительным звуком, и меня не стало... совсем ...
Глава 2
Обложенный красным кирпичом домик на окраине старого кладбища стал моим прибежищем. Из окон виднелись стволы деревьев и частые кусты, высаженные вдоль ограды. Когда облетала листва, взгляду являлись ряды холмиков, увенчанных узкими прямоугольниками памятников и крестами. Небольшая сторожка скособочилась со стороны дороги и виднелась только, если охранник зажигал фонарь над порогом. Тут уже давно никого не хоронили и потому могилы не навещали мрачные родственники. Век людей короток, как и память. Мне же это было на руку. Потому как местечко моего обитания было тихим и спокойным.
В щели рассохшихся оконных рам тянуло сквозняком и зимой по скрипящим половицам гулял стылый ветер. На кухоньке облицованной потрескавшейся плиткой, за маленьким столиком я пила по утрам свежесваренный кофе из пузатой турки из темной меди и наблюдала, как на востоке медленно светлеет небо.
Утром я шла на работу. Мне нравилось неспешно прогуливаться по набережной, наслаждаясь холодным ветром с реки и запахом влажного камня.
Открывая офис, я включала чайник, поливала цветы в разноцветных глиняных горшках. Пока загружался компьютер, листала свежую газету, купленную по дороге. Мне нравился запах новой полиграфии. Затем я садилась в уютное, поскрипывающее кресло с очередной порцией кофе в пузатой кружке, открывала пачку хрустящего печенья и проверяла почту. Если заявок на изъятие не было, то утро проходило под цокот клавиш, мерное гудение процессора и негромкие звук радиоприемника. Нужно было отправить отчеты, создать таблицы достижений, расчитать оплату сотрудниукам, проверить поступившие жалобы и посмеяться над наиболее забавными.
Я работала куратором. В мои обязанности входил сбор, перераспределение заданий для остальных сотрудников фирмы и предварительная оценка выполненных работ. Конечно, можно было не снимать офис и спокойно выполнять задания на дому, но мне не хотелось видеть никого из своих сородичей на личной территории. Высшие наведовались редко когда дистанционно решить вопросы было невозможно. Однако каждый раз мне хотелось долго смывать с себя масленые взгяды и мерзкие мысли, прилипающие к сознанию как мокрые комья грязи к обуви. Хорошо, что моя репутация вздорной высшей помогала многим избавиться от иллюзии, что со мной можно завести интрижку.
Заказ на изъятие сущности пришёл неожиданно рано утром, когда я допивала свой второй кофе. Обычно заявки поступали загодя и было время найти исполнителя, но не в этот раз. Что-то пошло не так. Письмо оказалось в корзине со спамом, хотя было отправлено с обычного адреса.
Я чертыхнулась, загрузив данные. В теме письма было указано время исполнения. Требовалось забрать сущность до половины одиннадцатого дня.
Найти кого-либо из нашей братии так рано я даже не надеялась: по собственному желанию они просыпаются, только когда стемнеет. Все же попыталась позвонить нескольким сотрудникам, но получила в ответ длинные гудки и сообщение автоответчиков. Стрелки на выцветшем циферблате часов мерно отсчитывали время, которого у меня уже не было.
Потому наскоро заучив основную информацию, повесив табличку с надписью "технический перерыв" на закрытую дверь конторы, я отправилась в бизнес-центр в элитный район города. Оставалось надеяться, что сегодня мой объект работает, потому как домашнего адреса найти не удалось.
Внутри моего тела включился таймер и чем ближе было заявленное время изъятия, тем сильнее изнутри меня пожирал огонь. Если я не выполню принятую работу вовремя, мой контракт продлится ещё на несколько лет, а тело ещё несколько дней будет корчиться от боли. Сожжение заживо – пренеприятнейшая экзекуция для штрафников. К счастью, я смогла поймать такси. Открыв окно, подставила лицо врывающемуся весеннему ветру. Водитель было хотел возразить, но передумал, наткнувшись взглядом через зеркало заднего вида на мои шальные глаза. Растеряв шпильки, волосы рассыпались по плечам, и я позволила им яростно биться в лицо.
В фойе роскошного бизнес-центра я остановилась у зеркальной стены, соорудила небрежный узел на затылке, расстегнула пуговицу на строгой блузке, чтобы скрыть крохотное пятнышко от кофе, которое осталось на ткани и прошла к лифту. Пользоваться лестницей было некогда. Мне срочно нужен был Данил Гордеев…
***
Резко я вынырнула из забытья. Жадно хватая ртом воздух, я взмахнула руками, убеждаясь, что рядом никого нет. Было темно, и я прижалась спиной, по ощущению к стене, чтобы понять, где нахожусь и чего ждать дальше. В комнате были плотно задёрнуты шторы. Я уже было двинулась к окну, как заметила движение справа. Отскочила в противоположную сторону, шипя и трансформируясь в свою более опасную форму.
– Я тебе не враг, – спокойный голос показался знакомым и через мгновенье я всё вспомнила.
– Кто ты? Что сделал со мной? И... – найдя опору в противоположной стене, я задышала глубже, пытаясь обуздать свою природу.
– Намного интереснее кто ты? – в свете вспыхнувшей зажигалки я увидела, как в хищных глазах мелькнули искры. – Огненная высшая просто обязана была умереть, пытаясь забрать душу невиновного.
– Ты не Гордеев, – наконец поняла я.
– Я не Даниил, – поправил мужчина и затянулся дымом. В тишине отчётливо слышалось, как секундная стрелка на его часах делает оборот.
– Мы нарушили контракт, – пролепетала я, кусая губы.
– Ты нарушила, детка, – поправил он ухмыляясь. – Я всего лишь спасал сына.
– Добровольная жертва, – простонала отчаянно и с силой ударила по стене. – Нужно было понять, догадаться...
– Было предусмотрено всё, чтобы мой план удался. Всё кроме тебя... – это прозвучало зловеще. – Ответь, кто ты и почему вместо горстки пепла передо мной, вполне себе живая огненная высшая.
– Придумай ответ, который тебя устроит, – я зло дёрнула шторы в разные стороны и слегка прогнулась в спине, когда меня окатил свет тонкого месяца.
– Любишь ночь?
– Мы все её любим.
– Большинство огненных терпит луну, – мужчина мановением руки заставил шторы упасть на пол.
Наконец я поняла кто передо мной – горгулия. Именно его крыло из плотной тени срезало ткань.
– Зачем твой сын заключил контракт? – решила я прояснить главное.
– Для чего и ты когда-то – он хотел выиграть время. Получить удачу.
– Он умирал?
– Его сестра...моя дочь, – последние слова он почти прошептал.
– Огненные не возвращают жизнь.
– Он пытался выиграть время. И это почти удалось...
– Почти. Так всегда происходит при сделках, – усевшись на подоконник, я обняла колени. – Вы получаете то, о чём договариваетесь, но на других условиях. На наших.
– Ты считаешь это глупым? Верить в шанс?
– Однажды я отдала бы бессмертие за такой шанс, – с горечью признала я, вспоминая фиалковые глаза матери. – Хорошо, что его мне не предложили. Я была наивной.
– Ты была свободной, – возразил он. – Владела своей жизнью.
– Что ты знаешь обо мне?
– Кроме того, что ты не та, за кого тебя принимают? – я передёрнула плечами и отвернулась, всё ещё видя его в отражении стекла. – Ты должна была погибнуть, когда попыталась забрать мою сущность. Это нарушение договора.
– Прости, что разочаровала, – ядовито усмехнуась я.
– Заинтриговала, – ощерился упырь. – Не многие способны выжить при таком раскладе.
– Почему я все еще здесь? Почему ты не сдал меня властям, как и следовало пр нарушении?
Мужчина выжидательно смотрел на меня, не пытаясь ответить. Я понимала, что теперь в долгу перед этим упырем. И это было скверно. Горгулий не любили. Они владели силой тьмы и могли убить достаточно сильного высшего страшным способом. Их тьма проникала в саму нашу суть и заставляла терять желание жить. И даже если несчастный не погибал сразу, то спустя короткое время он превращался в тень самого себя.
– Что ты знаешь о своём контракте? – уточнил Гордеев.
– Клановый, – фыркнула я, со злостью дёрнув себя за прядку волос. – Когда подписывала, не понимала, что он из себя представляет.
– А твои родители? Как позволили...
– Все мертвы и не будем об этом.
– Но...
– Никогда! – вскрикнула я, разворачиваясь и с трудом удерживая себя в теле.
– Но твой супруг? – сменил он тему, заставив меня улыбнуться. – Неужели не откупил?
– Кто сказал, что я продаюсь?
– Ты молодая девушка и наверняка чья-то...
– Я сама по себе. Закрою долг и...
– Что потом?
– Уеду далеко, – буркнула стушевавшись. Никогда я не говорила вслух о своих мечтах и планах. – Какая тебе разница?
– Слушай, ну ладно, когда подписывала, не понимала на что солашаешься, но потом? – возмутился упырь. – Неужели потом не читала, не искала лазейки, не выясняла, как его расторгнуть?
– Как тебя зовут? – я недобро ухмылялась.
– Зови Борис.
– Что ты знаешь об огненных высших, тех кто родился не в этом мирке? – мужчина вопросительно поднял брови. – У нас принято за всё платить. За еду, крышу над головой, защиту. Когда нечем платить отдаёшь то, что имеешь. Я отдала кусок пергамента старейшине вместо того, чего он хотел больше. Я отдала свиток, чтобы уйти в этот мир.
– Но договор же типовой? – в ответ я лишь пожала плечами. – Есть правила расторжения для любых, – мужчина довольно ощерился, демонстрируя несколько больше зубов, чем до этого. – И твой уже недействителен.
– Бред, – выдохнула я и выбросила перед лицом руку, внимательно рассматривая в скудном свете линии на ладони.
Глаза меня обманывали. Иначе нельзя было объяснить отсутствие глубокой борозды ведущей от холма Сатурна вниз до самого запястья. От холма Юпитера проходила новая.
– Что это?
– Новый контракт, – холодно отозвался упырь, оказавшийся рядом со мной. – Ты вернёшь мне то, что я потерял. Заберешь долг у того, кто не хочет его отдавать.
– Или? – по спине струился мороз, выводя узоры на коже, давно излечившей шрамы.
– Ты узнаешь, почему так боятся горгулий...
Обещать себе, что убью гада не стала. Свои клятвы я выполняла всегда. Поэтому просто сказала отчетливо:
– Ты пожалеешь.
– Не сомневаюсь.
Глава 3
Выйдя из офисного здания, я поежилась от сквозняка, проникшего под одежду. Небо обзавелось тонким серпом месяца, хотя тьма еще не накрыла город. Чуть раньше прошел дождь, и влага висела в воздухе.
Я с надеждой поискала в сумочке хоть что-то съедобное. Там оказалась только жевательная резинка и пара леденцов. Один из них я забросила в рот и с хрустом раскусила. На языке расцвел вкус лимона и мяты.
Стоянка такси располагалась чуть поодаль и мне пришлось идти туда, перепрыгивая через лужи. Удавалось у меня это не особенно ловко. Сказывался обморок после неудачного задания.
– Дамочка, помощь нужна? – хамовато спросил охранник, вышедший покурить. – Может, отсидишься у меня в кабинете?
– Себе помоги, – огрызнулась устало. – Начни с чистки зубов. Я даже отсюда чую, что ты ел на прошлой неделе.
Лицо бедолаги вытянулось, а сигарета выпала изо рта. Ветер разметал ее на искры. А я дошла наконец до крайней машины, дернула на себя ручку задней дверцы. Она не поддалась. И я нетерпеливо постучала костяшками пальцев по окну напротив водительского места.
– Дверь откройте, – потребовала я, когда стекло покатилось вниз.
Щелкнул замок, и я забралась в салон. Тут пахло сандалом, удовым деревом и слегка волглыми листьями табака. Даже зажмурилась от удовольствия.
– Хорошо, что тут не курят, – резюмировала я вслух и продиктовала адрес.
– Для чего мне данная информация? – иронично поинтересовался мужчина.
Видимо, он подумал, что мне это местечко нужно для каких-нибудь варварских ритуалов.
– Можете не бояться, – успокоила его я. – Ждать меня там не нужно. Обратно везти не придется.
– Прямо камень с души, – без злобы резюмировал незнакомец и завел двигатель.
Мне не хотелось его воспитывать. Скорее всего я просто устала, потому что обычно меня сложно остановить.
– И часто вы на ночь глядя отправляетесь на кладбище? – мягко уточнил водитель, выруливая со стоянки.
– А вы не возвращаетесь домой после работы? – вяло отозвалась, откинувшись на мягкое сиденье.
– Вы не похожи на мертвую, – заметил он мягко.
– Это все косметика, – отмахнулась беззлобно.
Для разнообразия хотелось побыть добренькой.
– Но когда я воскресаю поутру, то выгляжу соответственно месту, уверяю.
Мужчина засмеялся. Мне нравился звук, который заполнил салон автомобиля, и я невольно улыбнулась.
– Я вам не верю. Вы очень…
– Осторожнее, – прервала я собеседника. – Сейчас начнете говорить комплименты, и я могу поверить, что вы правда верите в сказанное. Что действительно считаете меня красивой.
– Вдруг я хотел сказать совсем другое, – возразил мужчина и я поймала его взгляд в зеркале заднего вида.
В больших зрачках плясала тень пламени. Со мной играли. Я поддалась азарту и облизнулась, точно зная, что незнакомец следит за этим движением.
– Вы же не хотите составить мне компанию?
– Что? – не сразу понял он.
– Не желаете оказаться на кладбище, – пояснила томным голосом. – Потому вряд ли стали бы говорить гадости девушке, которая не боится темноты.
Он вновь это сделал – засмеялся, заряжая пространство силой. Та искрилась в воздухе рыжими бликами. Один попал мне на руку и скользнул под кожу согревающим бальзамом.
Я гулко сглотнула, поняв, что этот высший сильнее, чем мне показалось поначалу. Человеком считать его мог только слепой и такого заблуждения не могла допустить огненная высшая.
– Вы смелая, – сказал незнакомец наконец.
– Потому что у меня почти ничего нет, – беззаботно ответила я и поправила упавшие на лоб волосы.
– Как это связано?
– Бояться могут те, кому есть что терять. Богатые не хотят стать нищими, родители держатся за детей, любящие – за свою пару. А если у тебя нет дома, ты не боишься, что ветер сорвет крышу.
– Почти.
– Что? – в этот раз переспросила я.
– Вы сказали «почти ничего нет». Значит, что-то у вас есть.
– Да, – я закусила губу перед тем, как ответить. – У меня почти есть свобода.
– Впервые слышу такое определение. Разве можно быть свободным наполовину?
Я расслабилась, решив, что таксисту, пусть даже на элитном авто, могу сказать правду и не беспокоиться, что она меня к чему-то обяжет.
– У вас есть хозяева? – глухо произнесла я.
– Нет, – отрезал он категорично.
– И у меня нет. Но это знаю только я. А некоторые считают иначе, – я холодно ухмыльнулась. – Они полагают, что контракт удержит меня в повиновении. Думают, что могут принудить меня исполнять чужую волю.
Сама не замечая, что делаю, я растирала ладонь с новой меткой.
– Разве контакт не предусматривает подчинения? – нахмурился мужчина, глядя на меня в отражение.
– Исполнение, – поправила я. – И всегда есть альтернатива…
– Смерть, – продолжил незнакомец. – Это не альтернатива.
– Вы знаете мой адрес, – я скривила губы в улыбке.
– Плохая шутка, – прозвучало резковато.
– Вы огненный, – спокойно ответила я, – и знаете, что мы не умеем быть рабами.
– Мы способны находить лазейки.
– Именно, – я подмигнула чужаку, чтобы прогнать из его глаз настороженность.
– Я не собираюсь вас жалеть, – хмыкнул он.
– И правильно, – расцвела я. – Никогда бы не простила вам такой глупости.
Он одобрительно кивнул, словно понимал, о чем я говорю. Может и впрямь понимал. Или мне хотелось в это верить.
Навигатор показал, что мы свернули с нужного маршрута и я иронично приподняла бровь.
– Вы решили поиграть в бессмертие?
– Надо перекуситьь. Не возражаете?
– Я не одета для приличного заведения, – с сожалением признала, заметив на запястье мужчины дорогой хронограф.
– А я собираюсь пригласить вас в неприличное, – парировал он.
– Попробуйте, – прозвучало почти вызовом.
В это момент машина остановилась у небольшого окошка в кирпичной стене.
– Добрый вечер. Среднюю порцию картошки, чизбургер…– очень серьезно принялся диктовать заказ водитель.
Я положила ладонь на его плечо и громко шепнула:
– Зеленый чай со льдом и сырный соус.
Он странно покосился на мои пальцы и назвал выбранные мною позиции.
Заказ я приняла на заднее сиденье и дождалась, когда машина вырулила на трассу.
– Будешь есть на ходу? – с сомнением уточнила я.
– Я бы рад уделить этому чуть больше времени, но тороплюсь. А у тебя живот урчит от голода. Я слышу.
Я кивнула, отметив, что мы перешли на «ты».
– С утра ничего не ела. Вся в делах и заботах.
– Аналогично, – признал мужчина.
– Ты возишь кого-то важного? – догадалась я наконец. – Это ведь не такси?
– Все верно, – не стал отрицать мужчина. – Не такси.
– Тогда…
– Ты просто не видела своего лица, – с притворным ужасом пояснил собеседник. – Нельзя отказывать девушке, которая требует отвезти ее на кладбище. Да еще и на закате.
– Ты умный, – со значением отсалютовала ему стаканом и принялась за еду.
– Можешь не беспокоиться о беспорядке, – успокоил меня мужчина.
Подумала, что он считает меня более порядочной, чем я естью Потому как упавший на пол ломтик картофеля меня нисколько не смутил.
– Тебе ведь плевать? – неожиданно догадался водитель.
– Неее, – продолжила жевать я. – Прям всю ночь потом спать не буду. Вся испереживаюсь. Ага…
Я знала, что он улыбается. И от этого на душе становилось светлее. Снаружи зарядил дождь, растекаясь по лобовому стеклу длинными дорожками.
Когда машина остановилась у кладбища, я сложила все коробочки в бумажный пакет и сунула водителю.
– Выбрось по дороге, – обезоруживающе улыбнулась ему я. – Тут нет урны.
– Ты правда пойдешь туда? – он кивнул в сторону высившихся могил.
Говорит о том, что мне будет удобно добраться до дома по тропинке между памятников я не стала. Мрачно оскалившись, я вышла наружу и сказала напоследок:
– Спасибо, что накормил. Теперь не придется завлекать глупых смертных на поздний ужин.
Когда я уже отошла от машины, подумала, что зря не рассмотрела лица мужчины. Уверена, что оно было приятным.
Глава 4
Шёл мелкий холодный дождь. Он срывался с неба колючками, впиваясь в лицо. Тонкая ткань, намокнув, облепила тело. Туфли хлюпали, натирая пятки, но снять их я не решалась, опасаясь пораниться. Путь домой казался сегодня слишком долгим. Дорожка, выложенная плоскими камнями, заросла травой. Она и цеплялась за носки обуви. Или все дело в усталости, которая затопила тело, стоило мне выйти из темной машины.
Какое-то время я ощущала между лопаток пронзительный взгляд незнакомца, оставшегося в салоне. Фары автомобиля пробивали сгустившееся сумерки еще долго, даже когда я скрылась из вида и дошла до другого края кладбища. Пару раз я оглянулась, словно ждала, что чужак пойдет следом. Или боялась этого. Мне и самой было непонятно, какие эмоции я испытывала. Было нечто странное в том, что я так запросто общалась с кем-то, кого не знала, чьего лица даже не смогла рассмотреть. Будто раскрыла душу случайном попутчику, доверила сокровенное, позабыв о предосторожности. Мне не было свойственно подобное поведение. И отчего-то я была уверена, что мужчина за рулем также не был готов к нашему знакомству.
Порог жалобно скрипнул под моим ногами. Разбухшая от влаги дверь дома едва подалась. Отворив её, я зашла в тёмный коридор. Тут было тихо. Лишь ходики на стене отсчитывали секунды, а на чердаке гулял ветер, перекатывая попавшие через слуховое окно сухие листья. А может там поселились мыши. Вяло подумала, что стоит проверить и приманить дворового кота, который разберется с этой проблемой.
