Текст книги "Дракон ведьме не товарищ, или суженый за рекой Смородиной (СИ)"

Автор книги: Светлана Калинникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

ГЛАВА 5. Семейные разборки в доме Лютычей.

Полина Лютыч держать удар умела всегда, а вот отцу понадобилось успокоительное. Служанка стояла рядом с матерью, которая измеряла отцу давление.

– Все очень неплохо, – сказала она, не оглашая результаты своих измерений. – Ты должен собраться, Андрей. Никакой расхлябанности в такой ситуации – нам еще внука искать.

– Этим занимается сейчас Корган, – объяснил Владислав.

– Как ребенок мог сделать подкоп на глазах охраны и няни? Ты взрослый человек, с образованием, полученным в Древлинке, предприниматель и политик, не справился с главной ролью своей жизни – отцовством! – бушевал Андрей Лютыч.

Ну, положим, высшее экономическое образование в Древлянском Университете – старинном высшем учебном заведении Трех королевств – не гарант большого успеха, а его политическая карьера пока что находится в зачаточном состоянии. Должность в Парламенте при такой конкуренции внутри рода? Больше нервотрепки и такое себе удовольствие. Однако с отцом он не спорил никогда, и сейчас оснований для этого не имелось тем более.

– Владенька, этому самому Коргану стоит доверять? Быть может, есть смысл обратиться к отцовским связям в Королевской охране? Долгое время нам не удастся утаить такую новость как исчезновение наследника рода Лютычей, и потому официальное обращение ничего уже не изменит. Огласка – не самая большая проблема в нашей ситуации, – рассуждала мама.

– Охранка – не выход из положения, – возражал отец, – Корган сам бывший начальник отделения Тайного сыска, насколько я помню. У него достаточно знаний и опыта. А, кроме того, наш сын – глава парламентского крыла от рода Лютычей, и как раз огласка нам совершенно не нужна, моя дорогая!

Еще раз – черт бы побрал его политико-родовые обязанности! Владиславу было плевать на них. В данный момент. У него есть заместитель от представителей Лютычей, не это сейчас проблема. Конечно, отец боится, что пока Владислав будет занят поиском сына, его место в Парламенте займет его заместитель и двоюродный брат, но если это жертва во спасение Николеньки – так тому и быть.

Он был согласен с отцом в оценке Коргана и его связей. Королевская охрана – полицейский орган, находящийся в фактическом служении трех древних фамилий – Лютычей, Горынычей и Тугаринов, как основателей Трех королевств. Иногда по указанию представителя одной из Высоких семей сотрудников охранки привлекали к работе в помощь обычной полиции. Корган занимался тайным сыском и ушел в отставку только потому, что захотел самостоятельной работы и независимости в своей деятельности.

– Как ты подбирал няню? – спросила мама, – Ты же проверял все рекомендации, я помню отлично. Как она могла проморгать, когда мальчик ковырялся в земле? Королевич и такие неблагородные игры!Подкоп – это не ямка в песочнице. Она должна была смотреть за ним ежеминутно, не оставляя маленького королевича без внимания и опеки. Нужно незамедлительно принять меры – сообщить всем о том, что она некомпетентна, легкомысленна и может поставить под угрозу жизнь ребенка.

– Мама, я не могу сейчас разорваться на части и заниматься и поиском Николеньки, и бизнесом, и еще мстить идиотке-няне.

Мама цыкнула на него и еще раз измерила давление отцу. Владислав выдержал паузу, зная, что мама еще не высказалась полностью и сейчас продолжит воспитательную работу. Она лаково прошлась по руке мужа, вытащила из шкафа какую-то таблетку и подала ему стакан воды.

– Бессовестной няней займусь я, – сказала мама с мстительным огоньком в глазах, – Отныне я не стану тебя слушать о том, что воспитание Николеньки – твоя прерогатива. Великий змей! Я слишком положилась на твое благоразумие. Хотя о чем я? Этот твой брак на этой бродяжке с цыганскими корнями – образец мышления не головой, а тем, что в приличном обществе не должно упоминаться.

– Как ты и Корган намерены искать нашего мальчика? – спросил отец, постукивая пальцами по стакану с водой.

– Единственный вариант направиться в мир людей. Туда отправимся я и Корган. Мне придется на какой-то период оставить компанию.

Владислав поморщился, потому что отрыв от дел предполагал полную ответственность помощника и его заместителя. Полномочия между ними были строго регламентированы, но никогда бизнес не мог оставаться без присмотра владельца.

– Конечно, Андрей уже не в том возрасте и состоянии здоровья, чтобы бегать по мирам в поисках своего внука, но я считаю, что он вполне может справиться с тем, чтобы помочь тебе в твоих финансовых делах. Разве не так, Андрюша?

В мягкой интонации Полины Лютыч появились те самые интонации, которые приводили мужчин их семьи в чувство – «ибо, если иначе…». Отец ласково взглянул на супругу и поцеловал протянутую ему руку.

– Возможно, вам понадобится переехать ко мне, – заметил Владислав.

– Думаю что это совсем небольшое неудобство и малая плата для любящих бабушки и дедушки, – закрыла тему мама. – Когда ты и Корган направляетесь в мир людей?

– Корган уверен, что портал открывается в последний день Луны.

– Последние сутки лунного цикла, – поправила мама, – Больше двадцати дней. Великий змей, дай силы и удачи моему внуку выдержать все посланные ему испытания!

В самом деле, он был готов отправиться за сыном хоть сейчас, но был связан проклятым лунным циклом! Великий змей, дай и ему терпения!

В дверь кабинета постучали, и затем показался личный секретарь отца – Павел – в строгом костюме и очками на носу. У Павла было отличное зрение, но он был уверен, что очки вкупе с дорогими классическими костюмами составляют образ настоящего секретаря аристократа из трех Высоких семей.

Они учились вместе с Пашкой, который благородным происхождением не мог похвастаться, но отличался и умом и сообразительностью и блестящими манерами. Он с большим удовольствием стал служить у отца, совершенно не смущаясь должностью секретаря.

– У меня очень сильный дракон, – как-то признался Павел ему в дружеской беседе, – и он нуждается в усмирении. Меня как человека устраивает и оплата моих услуг, и должность, и близость к твоей семье, которая со времени студенчества приняла меня как хорошего друга.

Пашка лидерских качеств не имел, а вот его дракон – да. Один раз, летая с ним на просторах Озерного каскада, он ощутил, как Пашкин дракон пытался изменить направление их полета и стать Ведущим драконом. Но и дракон Владислава обладал сильной волей и не позволил «продавить» себя, поднявшись над ним и прихватить когтями шею взбунтовавшегося Второго дракона.

У Пашки была страсть к старинным писаниям и манускриптам и, будучи на должности секретаря, он имел допуск к ним. Отец даже настаивал, чтобы Павел начал исследовательскую работу и сделал научную карьеру.

– Я вынужден вас побеспокоить, – сообщил Павел, – есть новости в «эфмене».

«Эфмен» – эффективный обмен – давно и прочно вошел в жизнь Трех королевства как универсальная система связи. В мире людей имелась аналогия в виде интернета.

Павел подошел к отцу и протянул ему свой маленький обменник – прибор для работы с «эфменом».

– Скандальное интервью няни семьи Лютычей. Пропал наследник влиятельного рода или семья избавилась от неудачного продолжателя рода, – зачитал заголовки статеек отец.

– Мерзавка дала интервью о нашей семье и Николеньке, – охнула мама.

Владислав схватился за свой обменник и тут же нашел в первых строчках новость об «ужасающем» происшествии в семье Лютычей.

Там было все, что так любят обыватели и светские сплетницы: суждение об его браке с Лутарой и ее побеге с любовником, о любовницах Владислава и жестокости его второго «я» – дракона. В поисках сенсации и рейтинга они не пощадили сына – Николенька представал отстающим в развитии ребенком, которого семья скрывала и стыдилась. «Несчастный» ребенок сбежал от строгости воспитания и бессердечного обращения. В завершение была опубликована фотография няни Лиды и ее откровения о том что ей постоянно не доплачивали и унижали незнатным происхождением.

От потрясения Полина Лютыч не аристократично присела на стол мужа и сказала: «Трындец».

Отец отложил телефон и выдохнул в сторону огонь – его дракон пребывал в ярости. Верный признак, что ему в ближайшее время необходимо выгулять своего дракона. В отличие от сына он предпочитал летать над родным замком, благо, территория угодий позволяла. Владислав же любил компанию дружественно настроенных драконов и совместные полеты над Озерным каскадом.

– Мы должны дать опровержение, – сказала мама, вложив свою ладонь в руку отца, – Молодые люди, этим вопросом я займусь. Няня не то, что не получит ни единой положительной рекомендации, я добьюсь отзыва лицензии у нее на работу с детьми. А вы, молодые люди, займетесь основным – поиском нашего мальчика. Все сопутствующие вопросы – на мне. Павел, надеюсь, вы с нами?

Павел приложил руку к сердцу и поклонился с большим достоинством.

Покинув родителей, Владислав направился в офис. Он видел, как телефон отображает незнакомые номера и скидывает их. Эту программу он был вынужден установить очень давно.

Чертовы журналисты теперь будут наседать на него и родителей. Но тут, слава Великому змею, матушка не даст спуску никому. Конечно, на фоне отцовского нездоровья это сильно потреплет им нервы, но все уже случилось. Мама права, нет ничего важнее одного – поисков Николеньки.

Финансовая корпорация «Лютыч-Сребреник» была передана под управление Владислава десять лет назад. Отцовское сердце стало давать сбои и по настоянию Полины Лютыч, Андрей передал все дела сыну, который был его правой рукой уже многие годы.

В кабинете его личный помощник и заместитель. Они уже были в курсе того, что происходило в публичном пространстве.

– Некоторое время вы будете работать с моим отцом. Он переедет в мое имение и будет выезжать в «Лютыч-Сребреник», если будет необходимость – к нему будете приезжать вы. Как долго я буду отсутствовать в настоящее время сказать невозможно. Как понимаете, по условиям работы ни для кого ничего не изменится, за исключение крайней необходимости выезда к отцу. На это счет я дам распоряжение, чтобы за вами всегда была закреплена машина.

Оставшееся время до окончания лунного цикла он много работал, стараясь облегчить положение отца в свое отсутствие.

Календари – на работе и дома – стали его личным страхом. Только высокая мужская дисциплина не позволяла ему вычеркивать наполненные волнением и напрасной суетой дни. Он всегда переживал за сына – с момента рождения – его первые шаги и неудачные полеты, когда неокрепшие крылышки были непослушны и слабы, его перевоплощение в дракона и пребывание в этом облике, но никогда не подходил к черте отчаяния.

В то время даже самые потаенные мужские нужды, которые регулярно его тревожили ранее, отошли на второй план. Женщины – доступные и гордые, элитные и входящие в свет – оказались в списке «прочее». Пару раз он навещал только драконицу Диану, экзотическую красавицу, исключительно для здоровья. Потом он встретил Злату и его личная жизнь обрела некую стабильность.

Его дракон приуныл и не изъявлял никакого желания поехать на вылет хоть на базу отдыха, хоть в особняк отца. Он лежал, сложив крылья и опустив голову, огонь не клокотал в груди, а сила дракона спала.

Но так было недолго и не дошло до того, что дракон мог заснуть вечным сном, тоскуя по наследнику, и «здравствуй, инвалидность» в неполные сорок лет. Он договорился с Корганом выехать на закрытую базу Озерного каскада, так как приближалось окончание лунного цикла, и было нужно обсудить взаимодействие при зарождении смерча и вхождении в него, проникновении в портал, выхода из него в мире людей.

Неизвестность и долготерпение, которым он так гордился, стали его проклятьем.

Там в полете на базе, который он сам не хотел, но в нем так нуждался его дракон, он надеялся не потеряться в гневе и сомнениях. Все второстепенно, жизнь маленького королевича, его плоть от плоти – вот что имело значение.

ГЛАВА 6. Воспитание Лютыча.

Лютыч обосновался у Маши на правах любого домашнего питомца. Он ползал по квартире, сразу понял назначение лотка, ждал приема ванны, отбивая по полу стаккато хвостом. Маша даже предположила, что он настукивает ритм знакомой ему мелодии.

Она уходила на работу, оставляя его на попечение кота и домового. Они пытались выразить свое неудовольствие, но ведьма в приказном порядке указала на необходимость учитывать, что в доме появился еще один член семьи.

Первые дни она прибегала на перерыв, чтобы проверить, как все обитатели квартиры ладят между собой. Судья разрешила ей задерживаться минут на пятнадцать, она отнеслась к необычной ситуации с пониманием.

Она же и рассказала, что Кудесин изучает специальную литературу, ездит в старую городскую библиотеку, собирая информацию о роде Лютычей. Он созвонился со своими друзьями по кафедре, московскими коллегами и обещал помогать в любых вопросах относительно «природы существования магического существа».

Сама Ангелина Николаевна передавала ей для Лютыча орехи и фрукты. Гостинцы оказались отличным подспорьем для Маши, потому что орехи он щелкал как белка, хоть и дракон по природе.

Маша опасалась разговора с родителями, которые жили в этом же подъезде, но разговор с ними оказался самым простым из всего, что выпало на ее долю в эти дни. Она даже была пристыжена тем, что не рассчитывала на их понимание.

– Боже! – всплеснула мама руками, когда Маша показала ей Лютыча, – Он такой худенький! Чем ты его кормишь? Малыш, тебя не обижают?

Мама в один поток выдала ей и наставления относительно содержания Лютыча, и слова жалости к нему после того, как узнала, что он всего лишь пришелец из мира древнего рода, и взяла его на руки. Как мама поняла, что он маленький, если Маша даже не успела ей назвать его возраст, осталось загадкой.

– Ну, что ж, – вздохнула мама, – теперь мне понятно, о каком крокодиле вела речь Никитична. Едва я появилась во дворе, как она подошла ко мне и сказала, что ты принесла домой крокодила, и она обязательно сообщит об этом куда следует.

Лютыч жмурился от счастья, когда мама гладила его от головы до кончика хвоста, и как только она появлялась у них дома, просился на ручки – приподнимал передние лапы и отрывал их от пола, насколько мог. Иногда подлетал и заглядывал в глаза.

– Вот мы и дождались внучка, Валюша, – резюмировал папа, – будем воспитывать неизвестного королевича. Этому твоему Кудесину верить-то можно?

– Он кандидат магических наук, – объяснила Маша, – Других специалистов я искать не стану, тем более что его привела моя судья и ее муж. Они для меня же старались.

Папа на выходных соорудил для него деревянный домик, обитый изнутри старыми одеялами. Хотя, конечно, было бы легче купить на «Озоне» или в ближайшем магазине домик-лежанку для животных, но Маша оценила порыв папы и растроганно его обняла.

– Конечно, это не королевский дворец, но все-таки индивидуальное место, – серьезно говорил папа.

– Володя к Лютычу очень привязался, – объяснила мама.

Папина фраза про внука всерьез не обижала Машу, ее родители поженились рано, и в двадцать лет у них уже родилась дочь. Маше было тридцать, а она была не замужем и перспективы в этом плане были туманны как осенний лес.

Это было еще полбеды. Она чувствовала с маленьким Лютычем общность, потому что считала себя ущербной. Малыш не мог обращаться в человека и дышать огнем, что было заложено его природе, если верить Кудесину. А Маша в своем возрасте еще ни разу не забеременела, хотя и должна была. Последние два года она встречалась со своим бывшим одноклассником, парнем симпатичным и вполне приятным. Их встречи были необременительны, и Маша не настаивала бы на вступлении в брак и даже на признании ребенка, если бы беременность наступила. Конечно, она была нечестна по отношению к Саше, потому что вопросы предохранения взяла в свои руки, но и ответственность за рождение новой жизни приняла бы на себя.

Недавнее посещение женского врача и по совместительству маминой подруги Ирины Алексеевны, внушало надежду, но еще остался осадок сомнений – что-то не так.

– Рано говорить о бесплодии, поверь мне как врачу, Машуля. Просто нужен подходящий половой партнер. Мне как гинекологу и придраться не к чему.

– Да был у меня … партнер, – вздохнула Маша, складывая пеленку в пакет.

– Не всякое недоразумение половым партнером может быть, – весомо ответила Ирина Алексеевна, – значит, не подходит тебе. Да и вообще, сейчас в век высоких технологий и это не проблема, ЭКО через донорство всегда отличный вариант. Только, если надумаешь – не затягивай, пожалуйста.

«Я ущербная», – грустила Маша. Она не может сказать мне прямо о моей бесплодности, жалеет, потому что знает меня с детства. И вот в ее жизни появился тот, кто, как и она имел дефект.

Лютыч привык к ней. Доверившись Кудесину, Маша приняла как данность, что ее дракон по возрасту – мальчик лет пяти-шести.

Вечером она усаживалась на диван, подхватывала Лютыча к себе под бок и включала телевизор. К ним присоединялись кот и домовой, и вот в этой теплой компании они смотрели мультфильмы.

– У него нужно формировать правильный вкус с самого детства. Мы же не знаем с тобой, когда он обратится в настоящего человека. Поэтому не будем терять времени, ведь, даже через мультфильмы он познает жизнь.

Маша скачала советские мультики от «Простоквашино» до «Ну, погоди», и вечерние киносеансы стали их традицией. Лютыч смотрел в телевизор завороженно, иногда ей казалось, что он моргает. Постепенно она поняла, что под фырканьем маленького дракончика надо понимать смех.

Маша гладила его по теплой коже и называла своим малышом.

Он возмущался, бил хвостом по полу, стучал маленькими лапками и фырчал.

– Ну, хорошо, ты не малыш. Ты взрослый парень.

И он кивал, дескать, наконец-то ты правильные вещи говоришь.

Когда Маша брала работу с собой, Лютыч беспокойно бегал вокруг нее и соревновался с котом, кому из них прилечь на документы, разложенные на столе.

А у Маши как раз случилось обострение любви к работе, и она принесла с собой дело, чтобы составить новые запросы и разложить старые. Дело не представляло особого интереса, потому что все было на поверхности, и Оболенцев вместе с Соболевым, как магические следователи, полагали, что после неудачи с предыдущим делом реабилитировали себя перед Трибуналом.

Пока она работала, Лютыч бегал по комнате, иногда взлетал к столу и заглядывал в документы.

Она заметила, что он очень активный дракончик. Лютыч все понимал и иногда даже выражал свое мнение.

Как-то, собираясь на работу, Маша примеряла золотые сережки и назвала Лютыча золотцем и золотым мальчиком. Дракончик обозлился и зарычал.

– Что? Не называть тебя так? – удивилась она.

Лютыч закивал и долго еще обиженно шипел.

Значит, кто-то называл его так, и это связано с неприятными воспоминаниями. Но было еще кое-что: читая одну книгу, главной героиней которой являлась девушка по имени Злата, Маша произнесла ее имя.

– Ох, Злата, что же творишь? И зачем тебе это изменник, Злата?

Ее маленький воспитанник вскочил, заворчал и затеребил лапками.

– Чего это ты разошелся так? Имя знакомое что ли?

Он закивал и изобразил рычание.

– Это твоя мама? – в ответ яростное шипение.

Так, следующим вариантом она предположила сестру – Лютыч прикрыл мордашку лапками. Значит, нет. Маша выяснила, что это даже не подружка по играм.

– Это просто плохая тетя? – наконец задала она правильный вопрос.

Она угадала, потому что Лютыч не только кивнул, но и, схватив какую-то бумажку, протоптался по ней лапками.

– Ну, прям такая плохая? – улыбнулась девушка, – Навыдумываешь тут. А я тебе прям так легко и поверила!

«Жила я себе спокойно и провинциально, а тут и королевич – фантазер нарисовался!» – подумала она. Ведьминская чуйка ее не подводила никогда – самое интересное еще впереди. В тот день, когда в ее жизнь ворвался Лютыч, многое ушло на второй план.

Карьерные притязания Маша оставила в прошлом. Лютыч был ни при чем, она, шагнув за тридцатилетний рубеж, отчаянно хотела ребенка. Она изнывала от тоски по маленьким ручкам, держащим игрушку и топающим в доме ножкам. Машу умиляли малыши в колясках, детские песенки о хрюшечках, и она жутко завидовала мамам, которые крепко держали за руку свое чадо. Но до стадии «пусть будет ЭКО», она еще не дошла. Значит, не припекло еще, решила она.

Мамины слова о Лютыче как о внучке были для нее сигналом, мама просто боялась, что Маша в заботе о драконьем королевиче найдет замену настоящему материнскому счастью.

От Кудесина не было никаких известий, хотя Маша ждала хоть какой-нибудь информации. Малыш Лютыч, которого она иногда по привычке называла драконом, хоть и казался радостным, но был вырван из привычного окружения. Кудесин обещал изучать вопрос по возвращению Лютыча домой, а для этого было нужно понять, как он мог очутиться во дворе дома по переулку Цветочному.

Маша каждый день ходила на работу по одному и тому же маршруту, но больше ничего подозрительного не происходило. Она ни разу не встретила хулиганов, напавших на Лютыча, не слышала ни от кого из соседей вопросов о принесенном ею домой «крокодиле», хотя Никитична не могла не поделиться такой информацией, ни тем более не встретила ни одного змея или дракона. Боже, ей и одного хватит.

Маша, закончив работу с документами, согнала Лютыча с облюбованной бумажки, но он ухватился за нее с зубами.

– Ты что творишь, – прикрикнула Маша, – а ну отдай! Вот будет умора, когда скажут, что у трибунальских неизвестный дракон съел ответ на запрос. Были случаи, когда жулики при ознакомлении с делом в судах съедали явки с повинной, но с Трибуналом такого не случалось. И не случится!

Маша щелкнула Лютыча по носу и отняла у него «добычу». Он засопел, но и только. Девушка постепенно отучила его пускать дым из пасти чуть, что не так, и рычать не по делу. Он послушно протягивал ей лапы, когда он вытирала их влажными салфетками, кивал, услышав «доброе утро» и «привет». «Спасибо» Лютыч обозначал умильным «шшш» и при этом медленно прикрывал веки.

Как было нужно воспитывать детей или драконов-королевичей, и есть ли тут хоть какие-то пересечения, Маша не знала. Порой ей казалось, что сама мысль сравнения ребенка и Лютыча кощунственна, в конце концов, вдруг Кудесин ошибся в своих выводах. И пока жизнь не подкинула никаких других более ил и менее рациональных объяснений появления Лютыча в Лесовске вообще и в ее жизни в частности, она поступала так, как считала правильным по наитию. Маша отгоняла от себя мысли о том, какую боль своим исчезновением Лютыч причинил родителям, и как долго они его ищут. Вопрос – как они его ищут – тоже ее беспокоил. Ну, не по объявлению же, верно?

***

А Николеньке понравились и кот, и маленький старичок-домовой, и мультики по телевизору. Только бы читать и считать не заставляли, и папа нашелся. А если папа и Машу с собой бы забрал… Вот бы жизнь настала. «Кажется, я смогу снова быть мальчиком», – подумал он.