Текст книги "Девять веков юга Москвы. Между Филями и Братеевом"

Автор книги: Светлана Ярославцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Не у ремесла, так у промысла

Благоуханна жизнь среди садов, но очень ненадежна. Сегодня урожай есть, а завтра, глядишь, все вложенные деньги растают вместе с нежданной весенней порошей. Для постоянных занятий садоводством всегда был нужен дополнительный источник средств, позволяющий пережить неурожай, подготовиться к новой страде. Как говорится, соха кормит, ремесло поит, а промыслы одевают, обувают. Существенную поддержку крестьянскому семейному бюджету подчас оказывали женские рукоделья.

В 1880-х гг. в Московском уезде существовало много разнообразных промыслов. Но в Зюзинской волости промышленное значение имели лишь два из них.

Ручное вязание – в селе Зюзине действовало 32 (!) промышленные единицы (иначе – предприятия, в котором объединялось до 6 человек); еще в 4 деревнях волости – от 1 до 4 предприятий; всего – 41.

Гильзовый промысел (т. е. изготовление папиросных гильз) – в селе Покровском – 36 предприятий; еще в 13 деревнях – от 1 до 11; всего – 90.

Вероятно, все эти предприятия работали по заказу патронных заведений. В 1884 г. три таких заведения отмечались в соседней Царицынской волости. В деревне Ореховой действовало два патронных заведения. Одно содержалось Товариществом табачной фабрики М.И. Бостанджогло в арендуемом доме крестьянина Николая Егорова. Другое – крестьянином Рузского уезда Герасимом Степановым в доме крестьянки Любови Степановой Комизовой.

И еще одно патронное заведение существовало в селе Борисове. Открыл его московский мещанин Александр Андреев в доме крестьянина Егора Михайлова Крысина. Хочу отметить, что в селе Борисове работало еще три канительных фабрики, устроенных в собственных домах крестьянами Никифором Ивановым Гориным, Михаилом Петровым Вороновым и Васильем Андрияновым Рассказовым[106]106
  ЦИАМ, ф. 11, д. 828, лл. 22–22об.


[Закрыть]. На эти фабрики тоже трудились окрестные рукодельницы.

Это были прежде всего женские ремесла. И если гильзовый промысел – результат новых увлечений общества, то ручное вязание имеет давнюю историю. Запас полотен и других льняных изделий в крестьянском доме находился исключительно в женских руках. Кстати, и в государевом дворце эта статья домашнего хозяйства принадлежала исключительно ведомству царицы. Тканье полотен называлось хамовным делом, поэтому и царицына Кадашевская слобода в Москве, где изготавливали и полотно, и разные предметы из него, называлась хамовной. Производством там занимались хамовники (ткачи) и деловицы (мастерицы): ткальи, пряльи, бральи, швеи и т. п. Кстати, государевы сады тоже находились в ведении ведомства царицы, и несомненно, когда Зюзино относилось к дворцовому ведомству, женские рукоделья и рукодельницы в селе всемерно поощрялись.

Интересно проследить развитие именно женских ремесел на примере селений Зюзинской волости. В 1773 г. в одном из описаний Московского уезда[107]107
  ФВУА, № 18859.


[Закрыть] отмечалось, что все крестьяне «промышляют хлебопашеством, к чему они радетельны». В некоторых селениях у мужчин были и другие промыслы. В деревне Чертановой, как и во всех селениях ведомства Главной дворцовой канцелярии, они в зимнее время ездили в разные города в извозе, а также занимались продажей огурцов, капусты и других овощей. Извозничали в Москве в зимнее время крестьяне и села Киёва, и сельца Бирюлева, и сельца Красного. Последние, кроме того, держали летом постоялые дворы при Большой Серпуховской дороге. Содержали постоялые дворы на Большой дороге и крестьяне из деревень Качаловой и Абиц (позже Битцы), где продавали для проезжающих калачи и рыбу. А крестьяне села Знаменского Садки тож промышляли и извозом, и продажей сена.

Женщины во всех селениях, кроме полевой работы, рукодельничали, но только «для семейного употребления». В Зюзине – пряли лен и шерсть, ткали холсты и сукна. В Нижних Теплых Станах – пряли посконь и шерсть, ткали холсты, крестьянские сукна. В селах Знаменском и Киёве, в деревнях Изютиной и Чертановой, Качаловой и Абицах, в сельце Бирюлеве и в сельце Красном – пряли лен и шерсть, ткали полотна и сукна.

В описании Московского уезда, проведенном в 1800 г., отмечается, что в некоторых селениях изделия женских рукоделий идут на продажу. В частности выделено, что женщины в селе Зюзине и в соседней деревне Верхних Котлах «упражняются в прядении шерстяных пятинок на продажу»[108]108
  ФВУА, № 18861, л. 83.


[Закрыть]. (Пятина – мера измерения нитяной пряжи, или также – мот, моток.)

Гребень для расчесывания льна. Фото автора, 2006 г.

Ручная прялка, передававшаяся из поколения в поколение в одной из семей села Зюзина. Фото автора, 2000 г.

Интересный промысел отмечен там же, в Верхних Котлах. Крестьяне собирали по полям и по речке Котелке дикий булыжный камень и свозили в Москву на мощение улиц. А о зюзинских крестьянах впервые написано: «Промысел имеют в разведении садов и продаже их плодов». 200 лет, оказывается, официально зафиксированному зюзинскому садовому промыслу.

Многие бытовые потребности крестьянской жизни вызывали к жизни и другие разнообразные промыслы, особенно ремесленные. Как подковать коня, сделать топор или соху? Крестьянину нужны были полушубки и валенки, мебель и посуда. Во второй половине XIX в. в селениях стали появляться кузницы и мастерские – единичные, мелкие заведения, которые имели весьма малые обороты и число работников. Владельцами их нередко были и удачливые, разбогатевшие крестьяне. Они заводили свое дело в селе, частенько совмещая торговое и ремесленное заведения. Так, в «Списке фабрик, торговых и промышленных заведений по раскладке на 1872 г.»[109]109
  ЦИАМ, ф. 11, оп. 6, д. 201, лл. 109–115.


[Закрыть], а затем и в таком же «Списке» на 1873 г.[110]110
  ЦИАМ, ф. 11, оп. 6, д. 370, лл. 115–121.


[Закрыть], которые составлялись при подсчете земских сборов, в качестве владельцев заведений соседствуют крестьяне, мещане и дворяне.

Кузницы держали: в селе Сергиевском-Конькове – мещанин Никита Петров; в деревне Чертановой – крестьянин Василий Петров (вместе с трактиром) и крестьянин Порохов Иван Иванов (вместе с питейным заведением); в Покровских выселках – солдатка Прасковья Федорова; в Ясеневе – жена генерал-лейтенанта Марья Сергеевна Бутурлина; в деревне Нижних Теплых Станах – дворяне Калантаровы.

В селе Черемушки крестьянин Лаврентий Степанов держал лаковый завод. А в селе Тропареве мещанин Ефимов Кирилл Ефимов – овчинно-выбелочное заведение. Через десяток лет в Зюзине имелось одно предприятие по производству сапог из шерсти (как видно, валяной обуви).

В деревне Румянцевой крестьянин Андрей Герасимов открыл в собственном доме столярное заведение. А в Ясеневе появилось два медных заведения, обустроенных в собственных домах крестьянами Василием Петровым Талызиным и Иваном Леоновым Ушанкиным[111]111
  ЦИАМ, ф. 11, д. 828, лл. 65–68.


[Закрыть].

Недалеки от ремесленных мастерских появившиеся в начале XX в. небольшие заводики[112]112
  Памятная книжка Московской губернии на 1912 г. М., 1912. С. 88.


[Закрыть]. При Троицком Черемушках с 1896 г. действовало небольшое (на 7 рабочих) заведение для выделки серебряных вещей Надежды Павловны Кузьминой.

В деревне Аннино (Новые Битцы) крестьянин Владимир Андреев Капустин пустил заведение валяной обуви на 40 рабочих. Кстати сказать, и до сих пор примерно на том же месте работает Битцевская фабрика валяной обуви, продолжившая дело крестьянина Капустина.

А Анна Катуар с сыновьями Львом и Константином в Верхних Котлах собрала окрестных рукодельниц и в 1896 г. пустила шелко-крутильную фабрику; в 1899 г. на ней работало 280 женщин и 13 мужчин[113]113
  Памятная книжка Московской губернии. М., 1899. С. 676.


[Закрыть], а в 1912 г. – 375 работниц, многие из которых делали свою работу на дому. Эта шелкокрутильная фабрика пережила все революции; в 1917 г. она была национализирована, законсервирована и продолжила работать только в 1928 г. В советское время она стала известна как «Красная крутильщица». Сейчас адрес фабрики: Нагорная, 3.

В конце XIX в. крестьянские промыслы разделялись на три группы: местные, отхожие и фабричные. Местные промыслы, как отмечалось в статистических сведениях за 1882 г., преобладали во всех группах крестьян[114]114
  Московский уезд. Статистические сведения о хозяйственном положении селений Московского уезда. Вып. II. М., 1882. С. 180, 181, 186, 187.


[Закрыть]. Но различие было, как правило, небольшое. Вот, например, какова была ситуация в трех самых крупных селах волости: Ясеневе (временнообязанные крестьяне), Покровском (государственные крестьяне) и Зюзине (собственники из помещичьих крестьян). В Ясеневе при 132 надельных домохозяевах 132 семьи занимались местными промыслами и 119 работников – отхожими, и ни одного фабричного, т. е. живущего и работающего на фабрике. В Покровском (119 надельных домохозяев) – 121 семья занята местными промыслами, 33 работника в отходе и 2 фабричных. В Зюзине (78 надельных домохозяев) 79 семей заняты местными промыслами, 51 работник в отходе и ни одного на фабрике. Таким образом, местными промыслами занимались в каждой семье. Фабричных было очень мало. Но большая масса крестьян – почти из каждой семьи – в поисках заработка уходили из деревень. Они шли в города для работы в мелких ремесленных заведениях или в другие деревни на сезонные сельскохозяйственные работы.

Мастера кузнечного дела. Миниатюра из рукописной книги «Лекарство душевное», конец XVII в.

Многие крестьяне работали в Москве практически постоянно, оставаясь приписанными к своему сельскому обществу. При этом они получали полугодовой или годовой паспорт, который регулярно возобновлялся. В статистических ведомостях по каждому селению (за 1883 г.)[115]115
  ЦИАМ, ф. 184, оп. 10, д. 2361.


[Закрыть] пофамильно отмечены все отсутствующие. Уходили обычно крестьяне из дальних селений, а особенно безземельные, т. е. приезжие из других мест мужчины, не имеющие надела в сельском обществе, и вдовы. Больше всего таких работников было в селе Ясеневе – 12. В селе Качалове – 5 и 6 безземельных, в дер. Дальней Беляевой – 7, в дер. Котляковой – 4 и 3 безземельных, в дер. Верхних Теплых Станах – 5... Зюзино было на 10-м месте – всего трое в отъезде, причем один – на военной службе.

Какую работу выполняли недавние крепостные в Москве и окрестных городках и селениях? Да ту же, что делали и для своих помещиков. Дворник, кучер, медник, кухарка, садовник, кузнец, сторож, пекарь, нянька, пастух, каретник, извозчик, водовоз, сапожник... Но уже появились среди крестьян фабричные, торговцы, и официант, и фотограф, и дорожный мастер на железной дороге, и владелец собственного дома, и хозяин постоялого двора.

Устойчивость сельских кустарных промыслов не зависела от устройства государства. Они возникали там, где в них была жизненная необходимость, и, как правило, закреплялись в семьях, передаваясь из поколения в поколение.

В «Поселенных таблицах» Ленинской волости (частью которой стала Зюзинская волость в 1918 г.) за 1927 г. сообщены сведения о наличии кустарных промыслов в селениях волости. Без расшифровки названы только количество хозяйств, в которых развиваются промыслы, и число занятых им лиц. Столько изменений произошло в селениях! А кустарные промыслы пригодились, хоть и стало их много меньше. В Покровском и выселках ими занимались 6 хозяйств, в Аннине, Борисове – по 7 хозяйств в каждом селении, в Верхних Котлах, Битцах, Качалове, Черемушках – по 4, в Конькове, Чертанове, Ясеневе – по 3, в Зюзине, Воронцове, Деревлеве – по 2[116]116
  ЦГАМО, ф. 674, оп. 1, д. 363, лл. 58–59.


[Закрыть].

Чем занимались тогда кустари в селах, неясно. Вполне вероятно, что не стало патронных фабрик в Борисове – и угас гильзовый промысел Зюзинской волости. Но женское рукоделье всегда живо. И деятельные предприимчивые крестьяне, ищущие заработка, на исходе эпохи НЭПа сумели найти, где приложить свои силы и умение.

Кирпичная провинция

Занявшись историей московских промыслов, чтобы представить процесс развития промышленности в Московском уезде, я обнаружила, что в Зюзинской волости особенно много кирпичных заводов. Промышленность в России обычно вырастала из ремесленных промыслов, бытовавших прежде всего в тех местах, где имелось свое сырье. А Зюзинская волость стояла на сырье – вся плоская платформа Теплостанской возвышенности, на которой она располагалась, была сложена из отличных красных кирпичных глин. Настоящая кирпичная провинция! Из кирпича стали строить дома и городские жители, и владельцы поместий, и даже крестьяне. В селе Зюзине в 80-х гг. XIX в. было около двух десятков каменных крестьянских домов.

Издавна на территории волости возникали кирпичные заводы – и большие, и маленькие. Стоило только выкопать яму поглубже да поставить поблизости сарай для сушки и печь для обжига продукции – вот тебе и завод. А сараи состояли, по сути, из больших плетней, обмазанных глиной и покрытых железной крышей. Нередко какой-нибудь владелец поместья в самых простейших условиях производил небольшое количество кирпичей для собственных нужд поместья. Если поместье находилось вдали от Москвы, то заводик работал лишь тогда, когда необходимо было что-то построить самому помещику или его ближайшим соседям.

Но чем ближе к Москве, тем больше возникало заводов, которые производили большое количество кирпичей. Они не всегда могли соперничать с заводами, стоявшими в самой Москве, ближе к покупателю, поэтому нередко разорялись. Но если земля с таким заводом попадала в руки оборотистого человека – он устанавливал новейшее оборудование, расширял ассортимент, производил дешевый кирпич и этим переманивал покупателя, увеличивал доходность. И завод снова оживал.

Нередко случалось, что к очередному годовому отчету, когда Управа подсчитывала, каким земским сбором обложить недвижимость, оказывалось, что какой-то заводик остановился, а то и сменился или разорился владелец. Но волостной старшина при составлении очередных ведомостей вписывал в них все известные ему промышленные заведения независимо от того, работают они или стоят, а также их владельцев.

В Зюзинской волости кирпичных заводов было больше, чем в какой-либо другой. В «Атласе мануфактурной промышленности Московской губернии», составленном московским губернским механиком инженером-технологом Н. Матисеном в 1872 г., среди упомянутых двадцати кирпичных заводов Московского уезда восемь находились в селениях Зюзинской волости. Надо принять во внимание, что при подобных публикациях назывались, как правило, заводы, которые уже приобрели промышленное значение, т. е. продукция регулярно вывозилась на продажу. Маленькие заводы, как правило, не учитывались.

Производство кирпичей активизировалось в Московском уезде после Отечественной войны 1812 г., когда сгоревшую при отступлении французов Москву понадобилось восстанавливать. Первыми стали появляться казенные кирпичные заводы поблизости от столицы. Еще в 1842 г. К. Нистрем в Московском адрес-календаре отметил кирпичные заводы в сельце Семеновском, расположенном рядом с Троицким-Черемушками и подчиненном в то время Удельному ведомству Коломенского приказа. (Кстати, сейчас территория Семеновского сельского общества расположена в черте Юго-Западного административного округа г. Москвы.) Глину здесь добывали близ заводов, на землях обоих селений. Богатство залежей глины, простота производства приносили быструю прибыль.

Московская пожарная команда в начале XIX в. Со старинной литографии

К середине XIX в. производство и поставка в столицу кирпича из Московского уезда стали стабильными. Поэтому в 1861 г. в Москве была выпущена книга «О кирпиче и московских кирпичных заводах», где подробно описывались возможности и достоинства производимых кирпичей на каждом имеющемся тогда вокруг Москвы заводе. Были названы и все заводы, и все поставщики, а также отмечено: «Кирпич доставляется преимущественно из следующих мест: из-за Серпуховской заставы, включая смежное пространство за Калужскою заставою, и на Воробьевых горах, и из-за Семеновской заставы, с Введенских гор; из прочих же мест доставляется кирпича меньше»[117]117
  О кирпиче и московских кирпичных заводах. М., 1861. С. 12.


[Закрыть].

Заводы в книге отмечены без точного указания места расположения. За Серпуховской заставой стояли заводы: княгини Кропоткиной, выстроенный в 1859 г. и вырабатывающий более 4 млн кирпичей в год; купцов Китайцевых, существующий с давних лет и широко известный в Москве, ежегодно выпускающий до 4 млн штук кирпича; завод Перелыгина, выстроенный не более 2–3 лет до выхода книги, а выпускающий до 1 млн штук лучшего кирпича в Москве; известны были также заводы Протасьева, Енгалычева, Хлебникова, Нарского и Андреева.

За Калужской заставой и на Воробьевых горах указаны следующие заводы: Байдакова – существовал давно, вырабатывал более 3 млн штук; Мамонтова – выстроен недавно, но уже вырабатывал до 3 млн штук; отмечены также еще один завод княгини Кропоткиной и заводы Бодрова, Шмелева, Фескина (иначе завод Конькова), Бронзова, Паленова и Степанова.

Большинство названных заводов находилось в селениях, составивших вскоре Зюзинскую волость. Расположение некоторых из названных в книге заводов мне удалось установить по архивным документам. Завод купчихи Марьи Алексеевны Байдаковой, а затем ее сына – при селе Троицком-Голенищеве и при сельце Семеновском. Василия Матвеевича Бронзова – при сельце Семеновском. Купца Василия Ивановича Хлебникова – близ Даниловской слободы. Купцов Китайцевых и купца Ивана Андреева – при сельце Черемушках. Шмелева и Поленова – в селе Троицком-Черемушках. Мещанина Бодрова – в Богородском-Воронине, Фескина – в Конькове.

Многие из упомянутых в книге фамилий заводчиков позже ни в каких документах или публикациях не появлялись. Нередко заводы в этой кирпичной провинции переходили из рук в руки. Если какой-либо заводчик разорялся, вскоре находился другой, с новыми деньгами, который покупал или хотя бы арендовал заводские строения. В документах редко указывался прежний владелец завода. Поэтому пришлось пересмотреть множество архивных документов, чтобы установить, от кого, кому и когда переходил каждый из упоминаемых на территории волости заводов. У каждого из этих заводов интересная судьба.

Среди крупных заводов Зюзинской волости раньше всех возникли те, что близ сельца Черемушек – в 1846 г.; в Верхних Котлах – в 1860 г. Земли этих селений до 1780 г. соседствовали с зюзинской дачей.

Клейма на кирпичах XVIII – первой половины XIX вв. «КИТ», «ЯК» – завод Китайцевых. «МК» – завод М. Колкунова. «БАИ» – завод Байдаковой. Последний внизу «знак» – отпечаток лапы животного на тычке сырого кирпича во время его сушки стоя

Двор Верхнекотельского кирпичного завода. Фото автора, 2000 г.

Камеры для обжига кирпича в гофманской печи, установленной на Верхнекотельском заводе еще в 1889 г. Фото автора, 2000 г.

Самый крупный завод находился в Верхних Котлах[118]118
  ЦИАМ, ф. 184, оп. 9, д. 44, л. 282.


[Закрыть]. Его владельцы – потомственные почетные граждане Анна Катуар и ее сыновья Константин и Лев Ивановичи – даже держали управляющего, Евгения Федоровича Фохта. Еще в 1871 г. А. Катуар и сыновья купили у князей Грузинских 182 десятины земли, где был и завод с паровой машиной, основанный в 1862 г. Новые владельцы подошли к делу умело и с 1894 г. стали выпускать не только обыкновенный, но и рельсовый, и кленчатый кирпич. Завод рос и постепенно занял 139 десятин земли вдоль правого берега речки Котелки (ныне Котловки). Воды ее использовались, как уточнили в описании завода, «только для питья».

Надо отметить, что кирпичный завод Катуары построили для того, чтобы возвести затем из своего кирпича шелкокрутильную фабрику в долине на левом берегу речки Котловки, которая представляла собой живописную низину, заросшую вековыми ветлами. И тогда они дали купеческое слово, что вредных сбросов в реку не будет, а расход топлива не превысит 15 тыс. пудов мазута в год[119]119
  Михалков А.В. Очерки из истории московского купечества. С. 74.


[Закрыть]. Речка, впадающая в Москву-реку, жива до сих пор.

Катуары подвели к заводу собственное шоссе, по которому до Москвы было всего полторы версты. Это шоссе было необходимо, ведь по нему возили кирпич, сырье, топливо – и не дерево, как у всех, а уголь. Использовался не только английский, но и русский (из Подмосковья) каменный уголь, кокс и русский антрацит. Через десять лет завод вырабатывал свыше 8 млн кирпичей в год. В 1889 г. на заводе было уже три гофмановских печи для обжига кирпича. Одна из них работает и до сих пор. Жив пока и кирпичный завод, устоявший, несмотря на последние кризисы; он находится поблизости от станции метро «Нагорная» и носит название «Котельский».

Был при Верхних Котлах и другой кирпичный завод[120]120
  ЦИАМ, ф. 184, оп. 9, д. 44, л. 287.


[Закрыть], много меньше и вдвое дальше от Москвы – в пяти верстах, а от Серпуховского шоссе – 700 сажен. Этот завод, основанный в 1860 г., был куплен коллежским асессором Петром Акимовичем Красновым у капитана Н.А. Калашникова вместе с 30 десятинами земли в 1869 г. Позже Краснов сдал в аренду 4 десятины с заводом московскому купцу Сергею Ивановичу Поземщикову. Но дело у него не заладилось, и к концу срока аренды завод почти остановился. Многие кирпичные сараи к 1882 г. уже порушились. Возможно, владельцем именно этого завода в 1899 г. стал Зигфрид Альбертович Якобсон. Рабочих у него было немного, но завод работал вплоть до 1917 г. В «Списке фабрик и заводов, находящихся на учете МСНХ» 1924 г. отмечено, что завод быв. Якобсона работает в ведении Шатурстроя, на нем трудится 40 служащих, 60 женщин и 11 подростков – всего 119 человек[121]121
  ЦГАМО, ф. 674, оп. 1, д. 246, лл. 8–13.


[Закрыть].

Больше всего заводов было в Черемушках – в обеих его частях: и в Троицком (на землях Е.Ф. Андреевой), и в Знаменском, где находилось имение Меншикова. Эта земля издавна привлекала кирпичников. Заводы здесь стояли столь близко друг к другу, что в документах писались на одном расстоянии от Москвы – в 3 верстах. Глину заводчики брали, как правило, и в Троицком, и в соседнем Семеновском.

В 1812 г., судя по метрическим книгам, при Троицком стояло уже несколько небольших заводов. И с тех пор кирпичный промысел никогда не прекращался на землях окрест села. Среди владельцев был Михайло Нефедов, которого в 1819 г. обозначили московским купцом Китайцевым (Кутайцовым). Представители этой известной купеческой фамилии очень долго держали здесь кирпичный завод. В метрических книгах не дается полного перечня заводов при селе Троицком на каждый год; отмечаются лишь события, связанные с рабочими этих заводов. Среди упоминаемых с 1812 г. вскользь владельцев, кроме М.Н. Китайцева, встречаются фамилии Сергея Павлова (1812), Селезнева, Алексея Никифорова, а позже московских купцов Филиппа Иванова Шкарина и Прокофья Артамонова Шкарина (1817); московского мещанина Г.А. Шепилькова, Н. Сергеева, С.П. Щеглова (1819); тех же купцов Ф.И. Шкарина и А. Никифорова, а также Ивана Андреева Губанова (1823); московского купца Алексея Васильева Нечаева (1824); того же купца Ф.И. Шкарина и московского купца Прохора Иванова Андреева (1827); купцов Григорья Бекетова, Никиты Иванова Глебова и Дмитрия Никифорова Воробьева (1830)...

До 1805 г. селом Троицким владел камергер князь А.Н. Голицын[122]122
  ЦИАМ, ф. 203, оп. 745, д. 977, № 25, л. 241.


[Закрыть], вскоре после которого имение приобрел коллежский асессор и кавалер Федор Анастасович Ардалионов. В 1809 г. он выдал 17-летнюю дочь Елену замуж за секретаря Правительствующего Сената Николая Петровича Андреева[123]123
  ЦИАМ, ф. 203, оп. 745, д. 1022а, № 25, л. 235.


[Закрыть]. Последний и стал владельцем Троицкого в 1817 г., доставшегося Елене Федоровне по разделу после кончины Ф.А. Ардалионова[124]124
  ЦИАМ, ф. 203, оп. 745, д. 1141, № 59, л. 497.


[Закрыть]. У Елены Федоровны было много детей. И с тех пор вплоть до национализации в 1917 г. село Троицкое принадлежало дворянам Андреевым.

Вдова статского советника Е.Ф. Андреева постоянно проживала в имении с 1852 г. Выше были упомянуты фамилии заводчиков Поленова и Шмелева – вероятно, уже до 1861 г. их заводы стояли на землях Андреевой. В 1882 г. московский 2-й гильдии купец Василий Васильевич Поленов арендовал под завод 4 ¾ десятины на 12 лет по 385 руб. в год. Выпускалось на этом заводе кирпичей немного – всего 800 тыс. штук в год. Еще один завод, московского 2-й гильдии купца Егора Васильевича Шмелева, располагался на таком же участке и на тех же условиях, но кирпича выпускал заметно меньше. Несколько позже эти заводы купили другие владельцы.

Один завод (быв. Вас. Вас. Поленова) приобрел прусский подданный Фридрих Вильгельм Шмидт, по-русски его звали Василий Федорович. Трудилось у Шмидта 92 человека. В 1889 г. у него уже стояла гофмановская печь для обжига кирпича. В «Памятной книжке Московской губернии» начиная с 1899 г. по 1914 г. годом основания называется 1890, скорее всего это год приобретения завода новым владельцем. Прежние строения и разработки, конечно, забывать нельзя.

Другой завод перешел к московскому мещанину Михаилу Егоровичу Федорову и его компаньону Евграфу Николаевичу Новикову. У них работало много больше мужиков – 200 человек, и продукции производилось больше. Оба завода действовали до Первой мировой войны и даже позже. В 1917 г. Новиков и наследники Федорова – сыновья Иван, Василий и Александр – владели участком в 15 дес. 920 кв. саж., на котором и стоял завод. После национализации в 1918 г. эти заводы стали собственностью Московского совнархоза. А в период НЭПа, 25 октября 1921 г., Е.Н. Новиков (уже с другим компаньоном) взял в аренду и свой прежний завод, и бывший Шмидта. Оба завода в 1924 г. уже не работали.

Стояли заводы в Троицком-Черемушках и на землях церкви Святой Троицы. Здесь тоже был известен (по «Атласу...») завод, основанный в 1867 г., владельцем которого являлись поручик Александр Дмитриевич Кондратьев-Барбашев и коллежский асессор Александр Лаврентьевич Обер. На нем 60 рабочих выпускали не только 1,5 млн штук обычного кирпича, но и 0,5 млн штук дренажных и пустотелых. На этом заводе было необычное для тех лет оборудование: 1 паровая машина в 6 лошадиных сил, 1 паровой котел, 2 глиномяльни, 1 пресс, 2 печи (одна особого устройства). В 1882 г. на этих землях было уже два завода. Одним владел московский 2-й гильдии купец Григорий Андреевич Юдин, который арендовал под завод 9 дес. земли. В 1889 г. на его заводе была большая гофмановская печь.

Другой владелец – московский 2-й гильдии купец Митрофан Самойлович Романов – поставил завод подальше от Серпуховского тракта, чем завод Юдина, – в трех верстах. Пять десятин по 350 руб. в год он арендовал под строения, а еще одиннадцать, поближе к сельцу Семеновскому, по 300 руб. в год – для добычи глины. Кирпич он сушил на русских печах. Выпускалось здесь 1,5 млн штук в год по 21–23 руб. за тысячу шт.

Но самый крупный и известный завод поставил коммерции советник, купец 1-й гильдии, Василий Иванович Якунчиков. Еще в 1879 г. он арендовал у сельского общества Троицкого-Черемушек 21 десятину (т. е. практически всю надельную землю небольшого общества) по 800 руб. в год на 12 лет с правом возобновления (уверен, видно, был в своей удаче!). Для добычи глины Якунчиков арендовал у крестьян сельца Семеновского на 12 лет 6 десятин за 1000 руб. в год только за право выбирать глину – цены по тем временам высокие. Производил Якунчиков разного сорта кирпич, в зависимости от спроса, но в основном обычный – 4,5 млн штук по 21 руб. за тысячу. Работало на его заводе 900 мужчин и 90 женщин. Все годы, до самой Первой мировой войны, эти показатели у него не снижались. Обжиг кирпича на заводе проводился круглый год и круглые сутки. Остальные работы (подготовительные) велись днем и только 4 месяца лета и осени[125]125
  ЦИАМ, ф. 184, оп. 9, д. 44, лл. 169–271.


[Закрыть]. Почти одновременно, в мае 1880 г., Якунчиков купил имение генерал-адъютанта князя Владимира Андреевича Меншикова в Знаменском-Черемушках.

Близ сельца Черемушки еще в 1861 г. держали кирпичные заводы купчиха Александра Алексеевна Китайцева и купец Иван Андреев, о которых говорилось выше. Последний в 1869 г. арендовал у крестьян села Троицкого полдесятины полевой земли под выборку глины на 4 или 5 лет. А в 1872 г. его заводом владели уже наследники, что было отмечено в «Атласе...» Н. Матисена. В нем сообщалось, что в Черемушках наследники Ивана Ивановича Андреева держат небольшой завод, основанный в 1846 г.: 6 сараев, 6 станков, 2 печи и всего 27 рабочих. О заводе Китайцевой как о действующем было известно и в 1872 г.

Труба Черемушкинского кирпичного завода стояла до 2000 г., но рядом подрастали многоэтажные жилые здания. И трубу, уже ненужную оставшемуся керамическому цеху, снесли. Фото автора, 2000 г.

Вероятнее всего, Якунчиков приобрел и эти заводы. Свой же он расположил в 4 верстах от Серпуховской заставы – по собственной дороге, которую проложил не только до завода, но и продлил до села Зюзина, волостного центра. В 1889 г. у него работала гофмановская печь для обжига кирпича. Описывая свое имение в 1896 г. в соответствующей анкете, он сообщал: «Рядом с имением большой кирпичный завод, с имением связанный лишь внешним образом... Кирпич продается в Москве, куда доставка его стоит 6 руб. тысяча. Если продают с доставкой 20–22 руб. тысяча, то это хорошо. Когда же цены падают до 18 руб. тысяча, то прибыли уже очень мало... Имение расположено в возвышенной и относительно довольно ровной местности. Почвы – глина. Сверху до глубины 4–5 вершков она имеет светло-серый цвет, а потом на глубину 2 ½ аршина идет обыкновенная хорошая кирпичная красновато-бурая глина...»[126]126
  ЦИАМ, ф. 184, оп. 10, д. 2460, лл. 1025–1054.


[Закрыть]

Подобное описание почв заводчиком встречается крайне редко. Статистики тогда нередко отмечали, что кирпичные заводчики не проводят предварительной разведки залежей глины и экономичности ее добычи, что влияет на их доходы и обороты. Может, потому Якунчиков и удержался, что сумел просчитать богатство окрестных почв.

Черемушкинский завод выдержал испытание временем. В советское время его сушильные сараи занимали в длину 33 км. Обжиг проводился в гофмановских печах, отапливаемых торфом. В 1976 г. он отметил свое 100-летие. Сейчас в связи с жилищным строительством вокруг завода производство кирпича свернуто и демонтировано. Остался только один керамический цех. На местных глинах теперь встали жилые кварталы. А издалека возить их накладно. Да и не найти уж таких.

Для полноты картины стоило бы назвать и еще несколько мелких заводиков, которые действовали в разное время, подчас недолго, или останавливались на время, и выпускали кирпич, как правило, только для нужд поместья.

Воронцово. На участке в 1 десятину, арендованном на 12 лет у сельского общества под постройку завода и выборку глины, в январе 1872 г. поставил небольшой кирпичный заводик крестьянин Калужской губернии Иван Сундуков. Через три с лишним года он продал завод крестьянину Калужской губернии Корнею Иванову Сысоеву. Арендная цена за землю с 1 января была назначена 40 руб. в год. Эту же цену Сысоев платил и в 1882 г.[127]127
  ЦИАМ, ф. 184, оп. 9, д. 44, л. 276.


[Закрыть], хотя арендовал уже 3 десятины. Кирпича, правда, производили всего 200 тыс. штук в год. Расширить завод он, как видно, не успел – через два года владелицей завода записана уже его вдова, Ульяна Ильина Сысоева. В 1889 г. при с. Воронцове отмечено два кирпичных завода: один – Василия Александровича Строганова, о другом скажу позже. Вероятно, Строганов приобрел завод у Сысоевой. У него уже стояла одна гофмановская печь для обжига кирпичей. Эта иностранная новинка ставилась пока не всеми заводчиками. Завод Строганова к 1899 г. перешел во владение Василия Акимовича Кириллова (заведовал Петр Иванович Шквалов, работали 60 мужчин и 2 женщины) и действовал до Первой мировой войны. В 1924 г. завод быв. Кириллова не работал[128]128
  ЦГАМО, ф. 674, оп. 1, д. 246, лл. 8–13.


[Закрыть].