Текст книги "Девять веков юга Москвы. Между Филями и Братеевом"

Автор книги: Светлана Ярославцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Несколько человек из всех семейств Касаткиных ушли воевать в Великую Отечественную войну. Семеро не вернулись.

О генеалогических взаимосвязях трех линий Касаткиных многочисленные внуки и правнуки Алексея Дмитриева, Василия (1847– 1918) и Александра (1851–1913) Егоровых в XX в. уже не знали. Когда по моей просьбе правнук Василия Владимир Александрович Касаткин (1941 г. р.) составил родословную семейства, оказалось, что он не знал ни года рождения прадеда, ни его отчества, ни существования у него брата. А ведь и те, и другие Касаткины жили на одной улице; более того, потомки Александра Егорова были более многочисленны.

Отец В.А. Касаткина Александр Александрович многочисленными ранениями вернулся с Великой Отечественной войны и многие годы работал в колхозе электриком. И Владимир Александрович учился в средней школе на соседней с селом московской территории, а потом выучился на инженера... Мужчин в роду Касаткиных и сегодня достаточно много, так что можно надеяться: эта старинная фамилия не исчезнет.

В 13-м дворе в деревянном доме проживал Федор Григорьев Бурлаков, 28 лет, с женой и детьми (дочь и два сына, Иван и Григорий). Здесь же жили его брат и сестра, мать Авдотья Федорова, 50 лет, и бабушка Анна Иванова, 80 лет. Бабушка была вдовой Дмитрия Савельева, позже Васильева, приймата Захара Алексеева Заварзина. Младший сын Алексея Борисова Захар Заварзин не имел законных детей. А в 1793 г. в метрической книге появилась запись, что у Захара Алексеева родился сын Дмитрий. Но в ревизской сказке 5-й ревизии (1795) мальчик был записан прийматом Дмитрием Савельевым, рожденным незаконно девкой Авдотьей Гавриловой. В метрических книгах 1819, 1820, 1822, 1825 гг. при рождении и смерти детей его записывали как Дмитрий Захаров Заварзин. Но когда Дмитрий Васильев стал самостоятельным дворовладельцем (1850), то взял фамилию Захаров. А когда двор перешел к его старшему внуку Федору Григорьеву, тот взял фамилию Бурлаков (у Даля, бурла́к – вообще крестьянин, идущий в чужбину на заработки, особенно на речные суда; зюзинские крестьяне постоянно занимались извозом на барских работах, колесили по Московской и окрестным губерниям). Эта фамилия закрепилась в дальнейшем за его потомками. В Списке жителей с. Зюзина, погибших в годы Великой Отечественной войны, значатся двое Бурлаковых – Михаил Григорьевич и его сын Сергей Михайлович.

В соседнем, 14-м дворе стоял деревянный дом Степана Иванова Лудилкина. Это тоже была ветвь Заварзиных. У второго сына Алексея Борисова Заварзина – Осипа – было двое сыновей: Иван и Яков. Осип Алексеев умер в 1812 г., а Иван Осипов взят в рекруты в 1814 г., и у него остался сын-подросток Иван.

В 1818 г. Иван Иванов женился 17-летним, но через четыре года его молодая жена умерла, оставив ему двух младенцев-погодков – Гаврилу и Аксинью. Через пять лет Иван снова женился, на вдове Бориса Васильева Бычкова Фионе Ивановой, у которой было трое детей. Иваново семейство выросло. И дядя Яков Осипов, оставив племянника в отцовском доме, поставил рядом отдельный дом для своего семейства. От второго брака у Ивана родилось еще трое сыновей. О злоключениях семейства Ивана Иванова, его детей и пасынков, о происхождении фамилии Лудилкин я рассказала выше (см. 6-й, 7-й, 8-й дворы). К Подворной переписи 1869 г. у Степана Лудилкина не было в доме сыновей. Сам он умер в 1891 г., 61 году от роду.

Так как в метрических книгах я не нашла продолжения фамилии Лудилкин, мне казалось, что фамилия угасла тогда же. Однако недавно старожилы вспомнили, что в годы войны в армию был призван Александр Лудилкин. Но он не вернулся с фронта, и теперь фамилия действительно угасла.

В 15-м дворе в деревянном доме жила вдова Дмитрия Иванова, Анна Алексеева Мурашова, 42 лет, с двумя дочерьми и сыновьями Иваном, Михаилом и Алексеем. Это тоже была ветвь от рода Заварзиных. У третьего сына Алексея Борисова Заварзина – Гаврилы – было двое сыновей, Степан и Иван. Степан был взят в рекруты в 1807 г. (как правило, из рекрутов в те годы на историческую родину не возвращались, и продолжение рода происходило на стороне).

Иван Гаврилов в метрических книгах 1815, 1818, 1820, 1827 гг. записан с прозвищем Казачок (у Даля, казачо́к – так называли иногда гонцов, конных рассыльных; думаю, именно это понятие скрыто в данном прозвании, так как зюзинских крестьян нередко посылали с вестями на конях и в Москву, и в другие имения барина). Но в конце 1827 г. Иван Гаврилов Казачок умер 37 лет от роду, и его прозвище не закрепилось в фамилии детей.

Надеюсь, читатель заметил, как часто я упоминаю прозвища и возникшие или не возникшие из них фамилии. Механизм возникновения новой фамилии из прозвища действовал в селе Зюзине непрерывно вплоть до 1918 г. И проследить этот факт мне удалось, в частности, потому, что с 1813 г. в метрических книгах и исповедных ведомостях все крестьяне стали писаться то под фамилиями, уже обозначенными в ревизских сказках, то под прозвищами, мне не знакомыми. Сопоставив семейные списки, я поняла, что один и тот же крестьянин нередко обозначался по-разному даже в течение одного года. Случилось это потому, что в Борисоглебской церкви сменился священник: в апреле 1812 г. был уволен с должности по старости лет священник Иван Иванов, который спустя 10 месяцев умер в возрасте 73 лет. Вместо Ивана Иванова священником стал Прокопий Григорьев. Иван Иванов крайне редко фиксировал крестьянские фамилии и в метрических книгах, и в исповедных ведомостях, хотя в ревизских сказках они уже появились (в 5-й, 1795 г. – Заварзин, Панов, Льленов, Маторин; в 6-й, 1811 г. – почти каждая из 30 семей имела фамилию – Заварзины, Пановы, Гусевы, Вавилины, Маторины, Гайдуковы, Корневы, Аленовы). А священник П. Григорьев, честь ему и хвала, стал записывать не только уже закрепившиеся фамилии, но и появлявшиеся прозвища, от которых возникали новые фамилии.

Надо отметить, что сменивший П. Григорьева (после 1830 г.) новый священник А.Д. Воздвиженский перестал писать в метрических книгах крестьянские фамилии и прозвища, записывал только имя и полуотчество. Проследить появление новых прозвищ и закрепление их в фамилии стало невозможно, хотя процесс этот не прерывался. Просто сведений не сохранилось. Это стало ясно позже, когда после крестьянской реформы 1861 г. все крестьяне записали свои фамилии, происходившие от уличного прозвания. Даже те редкие, которые прежде были бесфамильными. Кстати, ни один не написал фамилии, образованной от имени, типа Иванов, Петров, Сидоров.

В метрических книгах XX в. (с 1900 г., книги предыдущего продолжительного периода мне не удалось просмотреть из-за ветхости) фамилии уже писались. Многие были образованы от прозвищ, впервые появившихся, и отдельные (2–3) мне не удалось идентифицировать с реальной семьей.

Первый сын Ивана Гаврилова умер в младенчестве, а второй Дмитрий остался 8-летним вместе с грудной сестренкой на руках матери Ирины Тимофеевой (1790 г. р.). К 8-й ревизии ему уже исполнилось 15 лет, он входил в брачный, а значит, и в хозяйственный возраст (ведь только после женитьбы крестьянин мог брать на себя тягло, а значит, и двор). Но женился он только в 1846 г., 25 лет, тогда и стал самостоятельным дворовладельцем. В ревизских сказках в 9-й и 10-й ревизиях Дмитрий Иванов записан с фамилией Мурашов (у Даля, мура́ш – мелкий муравей, который водится в домах и на кухнях).

Откуда взялась эта фамилия в семействе Заварзиных?..

Одновременно с Дмитрием Ивановым в 9-й и 10-й ревизиях записался Мурашовым крестьянин деревни Изютиной Андрей Антонов, зять Павла Тимофеева (1778–1847). Мне думается, что мать Дмитрия Ирина и Павел – дети Тимофея Савельева, крестьянина сельца Изютина, который умер (1801) еще до приобретения (1811) сельца И.И. Бекетовой.

Ирина Тимофеева была много младше Павла. Когда дядя Федор Савельев подыскал ей жениха и ее выдали замуж в село Зюзино за Ивана Гаврилова (~1805), Павел как старший брат помогал Ирине. Когда у Павла подросла единственная дочь, он в 1818 г. выдал 10-летнюю Параскеву за 15-летнего Андрея, сына зюзинского крестьянина Антона Федорова Фурина. Андрей был старшим из трех сыновей Антона, и первые годы Параскева жила в доме свекра. Через пять лет Андрей Антонов Фурин был переведен с женой и двумя сыновьями в сельцо Изютино в дом тестя. Там у него родились еще три дочери.

Тем временем у сестры Павла умирает муж, Иван Гаврилов, и старший брат несколько лет помогал овдовевшей сестре растить детей. Возможно, домовитость и отзывчивость Павла Тимофеева, мотавшегося в семейных хлопотах между селом и деревней, вызвали появление у него прозвища Мураш (муравей). Во всяком случае, в 9-й ревизии, когда Павла Тимофеева уже не стало (ум. 1847), и благодарный племянник Дмитрий Иванов, выращенный дядей, и зять Андрей Антонов записались под одной фамилией – Мурашовы.

Дмитрию Иванову после смерти отца отошел отцовский двор. К Переписи 1869 г. на дворе жила его вдова Анна Алексеева, две дочери и три сына. Старшие Иван и Михаил Дмитриевы и их дети закрепили фамилию Мурашовых уже в XX в.

Среди погибших в годы Великой Отечественной войны было двое Мурашовых – Иван Павлович и Борис Иванович.

В 16-м дворе в деревянном доме дворовладельцем был записан Василий Алексеев Корьёв, 40 лет, с женой и детьми (две дочери и три сына – Иван, Георгий, Матфей). Здесь же значился Григорий Андреев, 65 лет, с женой. В две последние ревизии (9-й и 10-й) именно Григорий Андреев жил с семейством в этом дворе. Это был как раз тот двор, куда много лет назад отселился от большой отчей семьи дед Григория Андреева Леонтий, старший сын Григория Борисова Заварзина.

У Леонтия ко времени 5-й ревизии (1795) было четыре сына: Степан, Федор большой, Федор меньшой и Андрей. Два старших уже имели семьи. И после 5-й ревизии Леонтий с детьми отселился двумя дворами в конец улицы. В одном дворе поселился он сам с двумя младшими сыновьями, а старшие поселились в соседнем дворе. К 6-й ревизии (1811) умерли и сам Леонтий, и его сын Андрей, у которого осталось два сына – ПеТри Григорий. Мальчики жили теперь с семьей дяди Федора Леонова Заварзина. Когда Петр в 1831 г. ушел в рекруты, у него осталась дочь Дарья.

Григорий со своей женой и дочерью, с матерью и племянницей к 9-й ревизии отселился в отдельный дом. К старости с ним осталась только жена, и не было мужчины, которому он мог бы передать тягло, двор и, конечно, подати. И тогда с ними поселились дальние родственники из семейства Заварзиных – Василий Алексеев Корьёв с семьей. Это был внук Ивана Михайлова, зятя Спиридона Борисова Заварзина.

1914 г. П.И. Мурашова, 17 лет, невеста Н.И. Альянова. Фото из коллекции автора

Когда 17-летняя дочь Спиридона Мавра вышла замуж за Ивана Михайлова, он поселился в доме тестя. На семью Спиридона в то время несчастья валились одно за другим. Сбежал из села единственный сын Спиридона 30-летний Федор и оставил малолетнего сына Андрея. Мать его с горя тут же умерла (8 мая 1792), но намеченную на 26 мая свадьбу Мавры отменять не стали. Сам Спиридон был уже на склоне лет, в доме нужен был мужчина (тягло крестьяне тянули с 18 лет, или от женитьбы, до 60 лет, полное тягло – двойное – давалось на мужа и жену, крестьянин владел по наделу двором, участком земли и луга и платил за это подати). К 5-й ревизии у молодых уже была дочь.

Иван Михайлов происходил из семьи Дмитрия Моторы. Он – праправнук старшей сестры Дмитрия Дарьи Андреевой, которая вышла замуж за Савку Корнилова, и зять остался жить в доме тестя, зюзинского крестьянина Ондрюшки Маркова, отмеченного в отказной книге 1666 г. В 1684 г. Ондрюшки Маркова уже не стало, а у Дарьи с Савкой уже были сыновья Антошка и Пронька. В 1710 г. Дарья с сыновьями Елисеем и Максимом Савельевыми жила в особой избе, поставленной во втором ряду на дворе ее младшего брата Дмитрия Моторы. Вдова Дарья Андреева, 63 лет, отмечалась еще в 1-й ревизии (1723–1724).

У Максима было трое сыновей – Максим, Михайла и Иван, но эти внуки появились поздно, бабушки они уже не видели. Михайла женился в 1750 г. на дворовой девице Афимье Потаповой. У них тоже выросло трое сыновей: Григорий, Яков и последыш Иван. Через пять лет после рождения Ивана (1771) Михаил Максимов умер, и все его семейство осталось на попечении его старшего брата Максима Максимова, у которого в браке детей не было, да и жена к тому времени умерла. Дядя заменил племянникам отца, вырастил, женил, помог поставить второй дом для Якова Михайлова, когда семьи старших братьев разрослись. Иван Михайлов в это время жил прийматом в доме тестя.

Старшие братья Ивана Михайлова – Григорий и Яков – уже с 6-й ревизии (1811) жили своим двором и взяли себе фамилию Корневы, хотя в метрических книгах ее писали в другом варианте – Кореневы. Впрочем, оба варианта производятся от однокоренных слов – корень, корни, коренеть, кореневатый – коренастый. А Иван Михайлов, хоть и писался в метрических книгах и Корневым, и Кореневым, но в 7-ю ревизию был записан Спиридоновым, по имени тестя. Он уже жил в отдельном дворе, отселившись после смерти в 1810 г. тестя в конец улицы.

На 9-й ревизии все сыновья Ивана Михайлова – Иван и Егор, жившие в доме отца (ум. 1847), а также Алексей и Тимофей, отселившиеся с семьями в отдельные дворы, – сохранили фамилию Спиридоновы. Но на 10-й (1858) все они поменяли фамилию – записались Корневыми, как семьи старших братьев отца. На Переписи 1869 г. дети Алексея Василий и Ефим (см. 24-й двор) снова взяли другую фамилию – Корьёвы. Их дети и внуки в XX в. сохранили ее – тогда уже стало не принято с такой легкостью менять фамилии.

В метрических книгах начала XX в. отмечены не все семьи сыновей Василия Алексеева. У Ивана Васильева в двух браках рождались дочери. Семья Георгия (Егора) не отмечена, а Матвей Васильев был трижды женат и имел много детей.

В 1922 г. в Именном списке граждан с. Зюзина записаны две семьи потомков В.А. Корьёва: вдова Матвея Зинаида Васильева Корьёва, 34 лет, с четырьмя сыновьями и дочерью (четверо детей младше 16 лет), и вдова Георгия Татьяна Иванова Корьёва, 51 года, с семью детьми (четверо младше 16 лет)[689]689
  ЦГАМО, ф. 674, оп. 1, д. 146, лл. 2, 6.


[Закрыть].

Во дворе Матвея домохозяином стал его старший сын, 18-летний Павел, а молодая вдова занималась малолетними детьми. Хозяйство было неплохое: 2 ¾ десятины земли, корова и лошадь, за 4 ¾ платежных пая семья должна была выплачивать 10 925 тыс. руб. подворного налога в дензнаках 1922 г. У Татьяны Корьёвой хозяйство было много хуже, хотя и больше детей. Земли всего 1 ¼ десятины, ни коровы, ни лошади, а подворный налог – 2875 тыс. руб. [690]690
  ЦГАМО, ф. 674, оп. 1, д. 674, лл. 55об., 56об.


[Закрыть]

1927 г. Сергей Егорович (Георгиевич) Корьёв, член ревизионной комиссии сельсовета, с семьей; справа жена, Пелагея Дмитриевна (урожд. Булкина), слева ее сестра Мария, на лошадке сын Петр Корьёв

К 1927 г. справное хозяйство Матвея разделилось на два бедных: З.В. Корьёвой (налог самообложения 7 руб.) и В.М. Корьёва (налог самообложения 2 руб.). Хозяйство Т.И. Корьёвой было еще хуже, налог самообложения с нее обществом снят как со всех бедняцких[691]691
  ЦГАМО, ф. 674, оп. 1, д. 362, лл. 8, 11.


[Закрыть]. Но старший ее сын Сергей Егорович Корьёв, закончив школу в Москве, отслужил в Красной Армии и к 1927 г. вернулся в село кандидатом в члены ВКП(б). Его избрали в члены сельсовета, где он стал членом ревизионной комиссии.

Колхозное хозяйство З.В. Корьёвой было внесено в шнуровую книгу, умерла она в 1948 г.

С фронтов Великой Отечественной войны не вернулись четверо из семейства Корьёвых: сын Сергея Егоровича Петр Сергеевич, родной брат Иван Георгиевич, двоюродные братья Петр Матвеевич и Павел Матвеевич.

В соседнем, 17-м дворе в деревянном доме жили три семьи братьев Заварзиных: Василий Дорофеев, 42 лет, с сыном Петром, 17 лет, Борис Дорофеев, 33 лет, с женой, и Иван Дорофеев, 30 лет, с женой. Выше я уже упоминала (см. 16-й двор), что Григорий Андреев жил в одном дворе с семьей дяди Федора Леонова меньшого Заварзина. Позже Федор Леонов поставил себе отдельный дом рядом с домом отца, где остался Григорий Андреев. В доме Федора Леонова Заварзина теперь жили его внуки – Дорофеевы дети Василий, Борис, Иван с семьями. На этой семье мне удалось в очередной раз проследить механизм возникновения новой фамилии из прозвища, происходивший в течение десятков лет, вплоть до 1918 г.

Так, в метрической книге 1814 г. появилась запись Федор Леонов Симага (это мог быть только названный выше Федор Леонов Заварзин). У прозвища Симага могло быть два варианта понятия (у Даля, сымака́ – густые сливки, верхи на молоке; сма́га – сила, мощь; второе вероятнее по отношению к человеку – Федор мог быть весьма сильным). Его сын Дорофей Федоров в метрической книге 1822 г. был однажды записан Симагиным. И хоть по ревизским сказкам и Федор, и его дети и внуки писались как Заварзины, в 1900-х гг. Борис и Иван Дорофеевы в метрических книгах записаны как Симагины. Борис и Иван Дорофеевы дети и умерли как Симагины. Дети и внуки Василия и Бориса сохранили эту фамилию до XX в. Два брата Симагины Александр и Михаил Александровичи погибли на фронте. А сыновья Ивана Дорофеева – Алексей, Борис, Иван – продолжили фамилию Заварзиных.

1941 г. Колхозные плотники (слева направо): Н.И. Альянов, И.В. Журин, П.Б. Симагин

В следующем, 18-м дворе в деревянном доме жил Герасим Иванов Папков, 33 лет, с женой. Детей у него не было. Герасим – родной брат Ефима Иванова Папкова, жившего в 5-м дворе (выше я рассказала о происхождении семейства). Сведений о продолжении рода Герасима Папкова в метрических книгах не нашлось.

В 19-м дворе в деревянном доме жил Никифор Яковлев Панов, 63 лет, с женой, 15-летней внучкой Маврой и большой семьей младшего сына Якова, 30 лет, – жена, три дочери, 5-летний сын Василий. Древняя фамилия Никифора Яковлева сохранилась неизменной с 1721 г. О ее происхождении я рассказала выше (см. 2-й и 3-й дворы). Напомню, что после 5-й ревизии в доме Антона Иванова Панова (ум. 1796) остались его младшие дети. А старший сын Алексей Антонов отселился из отчего дома с сыновьями. Сам он умер в 1797 г., его старший сын Василий был рекрутирован в 1802 г. В доме остались младший сын Алексея Яков и его мать. После Якова (ум. 1816) двор перешел его старшему сыну Никифору. На него двор был записан в Переписи 1869 г. Никифор Яковлев Панов вместе с женой прожил долгую жизнь. У него выросли трое сыновей – Василий, Николай и Яков. Николай был взят в рекруты в 1855 г. К Переписи 1869 г. с Никифором остались жена, дочка Василия Мавра и Яков с молодой семьей. Дети и внуки Я.Н. Панова продолжили древнюю фамилию.

Юный Василий Яковлев Панов (род. 1863) уже был старостой с. Зюзина, когда 17 июля 1874 г. «мировой судья 1-го участка Московского уезда надписал данную и выдал ее сельскому старосте Василию Яковлеву Панову, чем ввел крестьян во владение землей», выкупленной ими у господ Балашовых, – знаменательное для крестьянского общества событие. Женился Василий Яковлев поздно – только 37 лет; 31 октября 1901 г. он взял в жены 20-летнюю Марью Ивановну Мурашову, с которой у него были и сыновья, и дочери. Он оставался сельским старостой многие годы. В деле о возобновлении знаков и отграничении крестьянского надела в дачах сельца Изютина и с. Борисоглебского, Зюзино тож (февраль–март 1903 г.), уполномоченные сельский староста Василий Яковлев Панов вместе с крестьянами Семеном Ивановым Городилиным и Иваном Васильевым Соломатиным подали прошение от крестьян села Зюзина[692]692
  ЦИАМ, ф. 210, оп. 13, д. 193, лл. 2, 21.


[Закрыть].

В Именном списке граждан села Зюзина 1922 г. записано семейство Василия Яковлева Панова, 57 лет, с женой, двумя сыновьями и двумя дочерьми[693]693
  ЦГАМО, ф. 674, оп. 1, д. 146, л. 2.


[Закрыть]. Василий Панов платил подворный налог 12 150 тыс. руб., т. е. 4 ½ платежных пая, т. к. у него было 2 ½ десятины земли на семью, лошадь и корова[694]694
  ЦГАМО, ф. 674, оп. 1, д. 674, л. 56об.


[Закрыть]. И к 1927 г. Василий Яковлев Панов не снизил своего достатка – он платил налог самообложения 20 руб.[695]695
  ЦГАМО, ф. 674, оп. 1, д. 418, л. 8.


[Закрыть] Колхозный двор долгожителя В.Я. Панова внесен в шнуровую книгу колхоза, составленную в 1939 г., и только после войны, при переделе 1946 г., переведен на дочь Елену Васильевну[696]696
  ЦГАМО, ф. 7250, оп. 1, д. 39, л. 10.


[Закрыть].

Его сын Сергей (род. 8.04.1904) получил среднее образование, что для тех времен было очень редко. 22 февраля 1926 г., как член Комитета крестьянского общества взаимопомощи (ККОВ), он подписал «Акт о выселении из здания бывшего агропункта (бывшая усадьба Д.А. Романова) в с. Зюзине и передаче здания ККОВ с. Зюзина», составленный в присутствии членов ККОВ с. Зюзина гр. Панова С.В., Булкина Е.И., зам. председателя сельсовета Журина И.В. и секретаря сельсовета Заварзина И.И. В 1936 г. беспартийный, но образованный С.В. Панов был избран председателем ревизионной комиссии в Зюзинской сельскохозяйственной артели им. 9 января[697]697
  ЦГАМО, ф. 674, оп. 1, д. 362, лл. 10, 10об.


[Закрыть]. Позже он долгие годы ведал колхозной пасекой. Другой сын, Владимир Васильевич Панов, был призван на фронт Великой Отечественной войны и домой не вернулся.

В 20-м дворе в деревянном доме жил Иван Леонов Журин, 80 лет, с женой Александрой Яковлевой, 66 лет, и с тремя детьми (два сына: Максим, 27 лет, Яков, 16 лет, и дочь Марфа, 7 лет). Весьма необычны при таком возрасте отца столь малые дети. Они были рождены вышеназванной второбрачной женой Ивана Леонова. В первом браке у него родились двое детей: дочь, сын Федор. И со второй женой он прожил уже 30 лет, и из семерых их детей остались только эти трое. Старший сын Федор, 40 лет, со своей семьей и с сестрой Дарьей, 48 лет, к Переписи 1869 г. уже жил отдельным двором (см. 39-й двор).

Иван Леонов был внуком Прокофия Вавилова, ставшего крестьянином из дворовых к 5-й ревизии (1795). Отец Прокофия Вавило был сыном зюзинского садовника Герасима Осипова (1640 г. р.). Вавило Герасимов сын (1680 г. р.) и его отец упоминались в числе дворовых садовников села Зюзина еще в 1704 г. Вавило, как и его отец, тоже стал садовником. У них был отдельный садовничий двор и садовничьи земли для пропитания. Может быть, именно это способствовало тому, что семья дворовых людей более 300 лет жила на одном месте. Семья обычно была многодетной, и все работали с главой семейства, которому должность садовника передавалась как бы по наследству. Три господских сада требовали большого ухода, и подрастающие дети Вавилы – четыре сына – включались в работу. Ко 2-й ревизии (1748) среди дворовых людей числился Прокофей Вавилов, 32 лет, с двумя малолетними детьми. К 5-й ревизии Прокофий уже умер (1787), а сын его Леонтий вступил во второй брак, с Екатериной Стефановой, вдовой умершего в 1794 г. Михайлы Александрова, у которой на руках остался 3-летний сын Степан Михайлов. С молодой женой у Леонтия родилось двое сыновей: Тимофей и Иван. Но в 1803 г. молодая жена (32 года) умерла, а Леонтий пережил ее на 20 лет. В 6-й ревизии (1811) Леонтий Прокофьев записан с фамилией Вавилин. Но в дальнейшем эта фамилия не повторяется. Только пасынок Леонтия Степан Михайлов в метрических книгах после 1814 г. записан то Вавиловым, то Вавилиным. А к 9-й ревизии, когда Степан стал самостоятельно хозяйствовать в своем дворе, он взял фамилию своих родственников по родному отцу – Гусев. Леонтий умер в 1823 г., 74 лет от роду, а его сын Иван Леонов, став самостоятельным дворовладельцем, в 9-й и 10-й ревизиях и в Переписи 1869 г. записан с фамилией Журин. Толковать ее можно двояко (у Даля, жу́ра – журавль; журить – бранить; скорее последнее – может быть, был Иван ворчлив, недоволен жизнью).

В метрических книгах XX в. фамилию Ивана Леонова Журина продолжили его сын Яков и внук Сергей Яковлев. В 1922 г. в Именном списке граждан с. Зюзина записана семья С.Я. Журина, 41 года, с женой и четырьмя детьми. В крепком хозяйстве было 2 ½ десятины земли, лошадь и корова – 4 ½ платежных пая подоходного налога на сумму 12 150 тыс. руб. в дензнаках 1922 г.[698]698
  ЦГАМО, ф. 674, оп. 1, д. 674, л. 56об.


[Закрыть] И в 1927 г. Сергей Яковлев оставался крепким хозяином – платил 18 руб. налога самообложения[699]699
  ЦГАМО, ф. 674, оп. 1, д. 418, л. 9.


[Закрыть]. На фронтах Великой Отечественной войны остались четверо родственников Сергея Яковлевича: два брата, сын и племянник.

В 21-м дворе в деревянном доме жил Василий Иванов Чучин, 40 лет, с женой. Эта семья тоже происходила из Заварзиных: они были потомками Леонтия Заварзина, о котором я говорила выше (см. 16-й двор). Так вот, его два старших сына – Степан и Федор больший – поселились в отдельном дворе до 1811 г. Степан Леонтьев умер в 1815 г., не оставив потомства. А у Федора Леонтьева большего (ум. 1811) выросло три сына – Василий, Иван, Степан. У Василия (ум. 1830) остался пасынок Егор Тимофеев (сын жены Василия Аксиньи Федоровой от ее первого брака). В первом браке она была женой Тимофея, сына Леонтия Прокопьева сына Вавилина, двор которого в то время находился по соседству с двором Степана Леонтьева. Тимофей умер в 1810 г., и Аксинью Федорову с полугодовалым Егором выдали замуж за Василия, старшего сына их соседа Федора Заварзина, хотя она была на 10 лет старше жениха.

В метрических книгах 1817, 1820, 1823 гг. Василий Федоров при рождениях его детей был записан Ребовым, в 1819 г. Аксинья Федорова была записана как жена Василия Федорова Ребова. Младший брат Василия Иван Федоров в 1818 г. при бракосочетании с Евдокией Тимофеевой тоже был записан под фамилией Ребов (ребо́й – искаженное произношением слово «рябой»). Возможно, Федор Леонтьев, отец Василия и Ивана, был рябым, и прозвание перешло на детей. Но это прозвище в те годы не переросло в фамилию.

В 1830 г. Иван взят в рекруты, и у него осталось две дочери и два сына – Егор и Василий. При 9-й ревизии (1850) старший, Егор Иванов, уже женатый, став дворовладельцем, взял фамилию Чучин (у Даля, чу́ча – чудь, чучело). Уже после 10-й ревизии семья Егора Иванова отселилась в отдельный двор, который в перечне Переписи 1869 г. значится 27-м двором (см. ниже). Стал Чучиным и младший Иванов сын Василий, уже при 10-й ревизии (1858). Эту фамилию продолжили в 1900-х гг. потомки Василия Иванова. Его внук Иван Иванович и правнук Григорий Иванович Чучины погибли на фронте. А вот пасынок Василия Иванова Егор Тимофеев, хоть и не был по крови Заварзиным, продолжил родовую фамилию отчима. И в 10-й ревизии, уже живя в своем дворе, записался Заварзиным (см. 36-м двор).

В 22-м дворе в деревянном доме жил Лука Васильев Морозов, 56 лет, с женой, но без детей. Это сын Василия Анисимова Гусева, о происхождении которого я писала выше (см. 10-й двор). Анисим Александров Гусев, отселившись в отдельный двор уже после 5-й ревизии (1795), умер в 1810, 50 лет от роду. И во дворе остался его женатый сын Василий, у которого за два месяца до смерти отца родился первенец Дмитрий. Этот ребенок не прожил и году, а следующий, Еким, родился лет через пять. В метрической книге 1817 г. Василий Анисимов дважды – при рождении сына Луки и при смерти 3-летнего сына Екима (Иоакима) – записан под фамилией Бурцов (у Даля, буре́ц – бурый, серый мужичок, сермяжник). Однако в ревизских сказках его по-прежнему записывали Гусевым. Он прожил более 70 лет. Почему Лука после его смерти поменял фамилию и стал Морозовым, неясно. Продолжения эта ветвь не имела.

В 23-м дворе в каменном доме жил Иван Петров Корчагин, 70 лет, и четверо его семейных сыновей: Иван, Андрей, Василий, Яков. Иван Петров – внук Ивана Андреева Маторина, о котором я писала выше (см. 11-й, 12-й дворы) и который поселился отдельно от своего отца до 5-й ревизии. Вскоре Иван Андреев Маторин разделил свою семью: сам со старшими сыновьями Павлом, Степаном и Василием отселился, а младшего Петра оставил в своем новом каменном доме. Петр Иванов в 6-й ревизии (1811) записан под фамилией Маторин, в 7-й ревизии (1816) – уже Хромов.

Фамилия эта писалась по-разному – то Храмов, то Хромов. Но когда в одной из метрических книг я встретила ее написание в родительном падеже – Хромаго, то поняла, что исходным является слово «хромой», а дети его, следовательно, дети Хромого. Возможно, именно Иван Андреев Маторин имел это прозвище, и все его сыновья в 1816 г. взяли фамилию Хромовы. Но позже все они вновь поменяли фамилии. Петр Иванов в 1850 г. стал Корчашкиным (у Даля, корча́жка – калека со скорченными членами). Впрочем, это понятие близко с предыдущим: может, и хром был Иван Андреев оттого, что нога скрючена. Его сын Иван Петров слегка облагородил фамилию – стал Корчагиным. Потомки его сохранили фамилию, хотя двое из них – Корчагины Николай Алексеевич и Павел Иванович – погибли на фронте.

В 24-м дворе в деревянном доме жил Ефим Алексеев Корьёв, 34 лет, его жена Александра Иванова, 24 лет, и дети – дочь и три малолетних сына: Александр, 8 лет, Николай, 4 лет, и 2-летний Гаврила. О происхождении фамилии я написала, говоря о 16-м дворе, где жил брат Ефима Алексеева Василий. У Ефима после Переписи 1869 г. родилось еще два сына – Алексей и Василий.

Известен был в селе Николай Ефимович Корьёв. Когда произошла Февральская революция 1917 г., в Зюзинской волости был избран Волостной совет крестьянских депутатов. Н.Е. Корьёв стал членом Исполнительного комитета. В августе 1917 г. был создан Зюзинский волостной земельный комитет, который должен был заняться выработкой плана земельной реформы, которая намечалась в Московском уезде. Н.Е. Корьёв вошел в состав Земельного комитета, а 10 октября 1917 г. был избран его председателем[700]700
  ЦГАМО, ф. 805, оп. 1, д. 8, лл. 2, 4.


[Закрыть]. В середине 1918 г. произошло перераспределение волостей Московского уезда, Зюзинскую волость объединили с Царицынской и Нагатинской, и зюзинские волостные органы были упразднены. Но в селе избрали сельсовет, а Н.Е. Корьёв был его секретарем в течение нескольких лет.

В 1922 г. в селе жило несколько семей потомков Ефима Алексеева: Николая, Алексея, Гаврилы, вдовы Александра Прасковьи с детьми и старшего сына Александра Василия. У Николая было 2 ½ десятины земли, корова и лошадь; у Алексея – 2 ½ десятины и корова; у Гаврилы – 1 ¼ десятины, лошадь и корова, у Прасковьи – 2 ¾ десятины, лошадь и корова; у Василия – 1 ¾ десятины, но лошади и коровы он пока не завел[701]701
  ЦГАМО, ф. 674, оп. 1, д. 674, лл. 55, 56об.


[Закрыть]. К 1927 г. Корьёвы достатка не растеряли, все платили середняцкого размера налоги самообложения: Николай – 12 руб., Алексей и Гаврила Ефимовы и Василий Александров – по 10 руб., Прасковья Григорьева – 14 руб. У 60-летней Прасковьи домохозяином практически был уже другой сын, Сергей Александров Корьёв. Появилось в селе еще одно хозяйство Корьёвых – отделился Сергей Николаев, который пока мог платить 7 руб.[702]702
  ЦГАМО, ф. 674, оп. 1, д. 418, лл. 9–12.


[Закрыть] Несколько хозяйств Корьёвых внесено в колхозную шнуровую книгу[703]703
  ЦГАМО, ф. 7250, оп. 1, д. 39, лл. 9–14.


[Закрыть]. Потомки Александра и Николая Ефимовых сохранили фамилию Корьёвых, а Алексей Ефимов и его дети стали Корневыми. Трое воинов из этой семьи не вернулись с фронта Великой Отечественной войны: Сергей Николаевич, Владимир Александрович и Егор Алексеевич Корьёвы.