Текст книги "К.С.В... (СИ)"

Автор книги: Светлана Григорьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 39 страниц)

Глава 25

Тайна

Если б так поэта измучила, он любимую на деньги б и славу выменял,

А мне ни один не радостен звон, кроме звона твоего любимого имени.

И в пролет не брошусь, и не выпью яда, и курок не смогу над виском нажать.

Надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа.

Сплин «Маяк»

   Остаток дня прошел как в тумане. Я ходила, как запрограммированный на поддержание основных жизненных циклов, робот. Родители довольно бурно отреагировали на мое явление пред их очами в более-менее сознательном состоянии. Мама, казалось, сейчас расплачется прямо у меня на глазах, а объятие, которым одарил меня папа, я последний раз помнила в пятилетнем возрасте. За всей сценой расспросов со стороны близких и односложных ответов с моей стороны, как коршун за добычей следила бабуля. Стоило разговору уйти в ненужном направлении, как она тут же с грацией светской львицы меняла его тему. Я была благодарна ей за то, что до серьезных копаний в моей и без того потрепанной всеми ветрами душе, так и не дошло. Единственным ураганчиком не поддающимся ни на какие провокации оказалась Танька и она то и задала самый главный вопрос, которого все остальные старались избегать по мере сил и возможности. Я, потому как старалась воспитать в себе новое умение – стирание памяти по желанию, а родители, потому как боялись моей реакции.

   -Том, – неожиданно встряла в разговор моя сестра, – а ты что, Гошу больше не любишь?

   -Почему? – как можно спокойнее поинтересовалась я.

   -А почему он тогда тебя не поцеловал? Ну, когда ты спала.

   -А почему он должен был меня целовать? – улыбнулась я ей, стараясь не показать, как мне не хочется продолжать этот разговор. Но, я знала свою сестру – просто так она не отстанет. Проще выдержать пытку вопросами до конца и соврать.

   -Ну, он же ведь был твой парень и собирался жениться на тебе, – со святой невинностью произнесла она, и все затаили дыхание.

   С невинностью ребенка женского пола она перемешала мир своих фантазий с моей прозой жизни.

   -Таня, – пришла мне на помощь мама, – Тома сама решает за кого ей выходить замуж. И потом ей еще рано думать об этом, – бросила она напоследок обеспокоенный взгляд в мою сторону.

   -А мне Гоша сказал, что самое время, – заявила эта "святая невинность".

   У меня отвисла челюсть. Интересно, чего еще я не знаю о своем лучшем друге?!

   -Когда это он тебе такое сказал? – не удержалась я.

   -Осенью еще, когда один без тебя сюда приезжал, – отозвалась моя мучительница.

   -Ну, – пыталась выкрутиться я, – возможно, он просто так говорил и вовсе не обо мне. Или может он вовсе говорил это просто так, о будущем, – но под конец не выдержала и спросила чуть резче, – и откуда ты вообще взяла эту идею, что он собрался на мне жениться?

   -Он же мне это сам и сказал, – улыбалась она. – По большому секрету. Я даже кольцо видела.

   И этот дьяволенок растянулась в блаженной улыбке. Молчание, установившееся в квартире, по своему апогею, могло соперничать с оглушающей тишиной начала времен, нарушила которое опять же моя сестра, выстрелив контрольным залпом по моему сознанию.

   -И твой Влад мне тоже не нравится.

   -Тоже? – уже чисто автоматически отозвалась я.

   -Ну, да. Гоша сказал, что он плохой человек, и я ему верю, – я только потрясенно молчала, не видящим взором смотря перед собой, пока Таня продолжала свои излияния. – Гоша хороший и красивый. Ты бы видела, как на меня смотрели Маринка и Поля, когда он меня от школы до дома провожал. У нас из девчонок полкласса в него влюблены, потому все мне ужасно завидовали. Они даже поздороваться с ним боялись, а меня он в щеку поцеловал.

   -Ты мне об этом не рассказывала, – подала голос мама.

   -Это же тайна была, – как ни в чем не бывало, заявила сестра.

   -А сейчас уже выходит нет? – заметил, ухмыляясь мой папа. Похоже он был единственным, кого эта ситуация забавляла.

   -А сейчас он сказал, что уже не важно, потому что у тебя есть Влад, – ответила Таня и тут же добавила, – Но мне он все равно не нравится. Ты с Гошкой всегда веселая приезжала и не забывала мне привезти что-нибудь вкусненькое, а сейчас ты грустная и все время спишь. Я не хочу Влада, хочу Гошу. Он меня со школы будет встречать. Девчонки обзавидуются.

   "Устами младенца...", – почему-то подумала я.

   -Таня, – очнулась мама. – Ну что ты такое говоришь! Миша, – повернулась она к мужу, – ну, скажи хоть слово!

   -А что я могу сказать, – улыбался папа. – Слоны к тебе так и липнут, доча. Бегемошек, надеюсь у нас еще не предвидится?!

   Я покраснела. Из кресла послышалось небольшое покашливание деда, больше похожее на неудачную попытку скрыть смех. Мама, судя по лицу, разрывалась между желанием рассмеяться и поддержать меня, своим подчеркнуто-нейтральным выражением лица. Бабуля же открыто улыбалась.

   -Я не хочу говорить на эту тему, – выдавила я, скрещивая руки на груди. Мне стало обидно оттого, что мои родные перевели все это в шутку. Я чувствовала, как рушится моя жизнь, расползаясь по лоскутам, как плохо сшитое одеяло. Жалости и сочувствия я, правда, тоже от них не требовала, но хотелось услышать хоть каплю понимания того, что мне тяжело говорить об этом. – Я устала, может, поговорим обо всем завтра?!

   -Когда ты собираешься возвращаться? – уже более деловым тоном спросил отец.

   -Как только найду решение своей проблемы, – не отводя взгляда от бабули, ответила я. Та в свою очередь тут же посерьезнела и нахмурилась.

   -Какой именно? – уточнила мама.

   -Это мое дело! – твердо произнесла я. С меня вполне достаточно на сегодня было советов младшей сестрицы, относительно того, кто станет моей судьбой.

   -Вы что и, правда, так сильно поссорились? – сочувственный взгляд мамы, выворачивал мою душу на изнанку.

   -Мама, пожалуйста, – выдавила я.

   -Томка собралась послать Влада? Круто! – улыбалась Танька.

   Дед снова кашлянул, а бабуля с мамой нахмурились. У меня зачесались руки. Чувствую, давно я не колотила собственную сестрицу.

   -Что ты задумала? – неожиданно серьезно спросил папа, и я тут же мысленного перестала складывать хворост на кострище для родной сестры, и посмотрела на него.

   "Так, по мелочи", – невольно подумала я. – "Узнаю у родных способ решения своей проблемы и сразу назад. Грызть гранит уже, наверное, ненужной мне науки."

   Но вместо этого произнесла:

   -Ничего такого я не задумала. Может я просто решила побыть немного дома и все. Могу я соскучиться?!

   -Тома, что-то ты темнишь, – не унималась мама. – Тебя на новый год кренделем было домой не заманить, а теперь уезжать не хочешь. Доча, мы просто хотим тебе помочь.

   Я мысленно закатила глаза. Ну как им объяснить, что от них тут ничего не зависит?! Это моя боль и мне решать, что с нею делать. Папа, слегка прищурившись, смотрел на меня, после бросив короткий взгляд на бабушку, произнес, обращаясь к маме:

   -Оленька, поздно уже. Тане завтра в школу. Идите-ка домой, я тоже скоро приду.

   -Миша, поговори с ней. Тебя она должна послушать. Ну, нельзя же вот так из-за какого-то парня рушить всю свою жизнь. Ей еще учиться и учиться.

   -Мама, – снова попыталась возмутиться я.

   -Оля, я поговорю. Идите домой.

   Мама нехотя кивнула, но у сестры определенно был свой взгляд на все это.

   -А я не хочу! Я хочу послушать, о чем они будут говорить.

   -Таня, – чуть повысив голос произнес отец и та тут же сникла. – Домой! Иначе все выходные на улицу носа не кажешь.

   Последний довод определенно подействовал. Сестра подскочила и, махнув мне на прощанье, направилась к выходу. За нею встала и мама, коротко обняв меня на прощание. Следом за ними с кресла поднялся дед, о существовании которого я за всеми семейными перебранками успела позабыть.

   -Я думаю, что я вам тут тоже ни к чему, потому я лучше пойду спать, – произнес он, и напоследок подмигнул мне. – Доброй ночи.

   "Ага, как же доброй. Тяжелая артиллерия в действии – бабка и отец. Как бы мне до утра дожить теперь?!"

   -Что ты задумала? – ту же взял быка за рога папа, едва закрылась дверь за дедом.

   -Ничего.

   -Тома, – сверлил он меня взглядом.

   -Ничего, что касается вас, – поправила я себя.

   -Нас касается абсолютно все, что касается тебя. Особенно сейчас!

   -Сейчас? – невольно вырвалось у меня.

   -Омичка, ты сама не знаешь, на что идешь, – подала голос бабушка. – Ты потом будешь жалеть о своем решении, но будет поздно.

   -Это будет МОЕ решение, – уперлась я.

   -Мама, ты знаешь, что она затеяла? – спросил отец, обращаясь к бабушке.

   -Она хочет разорвать связь, – ответила та.

   -Нет! – немедленно отреагировал он и с испугом (?) посмотрел на меня.

   "Так, судя по всему – папа в курсе...", – нахмурилась я.

   -Еще бы я был не в курсе, – тут же отозвался он.

   "Чем дальше в лес, тем толще партизаны", – распахнула я рот в неверии. – "И ты тоже можешь читать мысли?! Давно?"

   -Всегда мог, но пользоваться начал только, когда стало ясно, что дальше притворяться не имеет никакого смысла.

   -Что изменилось? – полюбопытствовала я.

   -Она еще спрашивает?! – всплеснул он руками, глядя на бабушку.

   -Миша, – предостерегла его она.

   -Что, Миша?! Если Гершон еще не примчался сюда, требовать твое сердце на блюде, я ему не нужен и подавно.

   -Гершон? – нахмурилась я, пытаясь вспомнить, где я слышала эту фамилию.

   -Я думаю имя Радомир для тебя более привычно, – тихо произнесла бабушка, правильно истолковав мой нахмуренный взгляд.

   -А он то тут при чем? – недоумевала я.

   -При том, – начал отец, – что с того момента, как о нашем местоположении стало известно главе северо-западного управления Совета Хранителей, я вообще не вижу дальнейшего смысла в нашем затворничестве.

   -Миша, мы это уже обсуждали, – по прежнему тихо, но твердо произнесла моя бабушка. Я же с интересом глянула на своего отца.

   -Мама, посмотри правде в глаза. Тома связана с хранителем и рано или поздно должна будет занять свое место в том мире. Ты сделала все возможное, чтобы уберечь ее от этого, но это был ее выбор и ей теперь нужно идти вперед.

   -Это был как раз не мой выбор, – встряла я, но меня как будто не услышали.

   -Миша, ее я не уберегла. Это моя вина, я не отрицаю, но нам там по-прежнему не место.

   -Этого хочешь ты, но не я. Месть свершена, пора вернуться, – неожиданно резко произнес он, и я распахнула от удивления рот.

   -Миша, сейчас не лучшее время ворошить старые раны, – прожигая взглядом моего отца, проговорила бабушка. – И потом исполнители меня волновали мало, а вот главные инициаторы по-прежнему на своих местах, так что говорить о свершении еще рано.

   Я превратилась в одно большое ухо. Я боялась даже вздохнуть, чтобы не прерывать их. Сколько еще скелетов спрятано в нашем тихом, примерном на первый взгляд, семействе?!

   -Кроме того, речь сейчас не обо мне, – взгляд черных глаз вернулся ко мне.

   Папа глубоко вздохнул и тоже посмотрел на меня. Я тут же почувствовала себя так, как будто мне в лицо направили сверхмощный прожектор.

   -Что у вас произошло, что ты решилась на такую крайнюю меру? – похоже теперь папа решил отыграться на мне.

   -Это мое дело, – немедленно уперлась я.

   -Возможно, так и было до момента, пока ты не решила окончательно испортить себе судьбу и лишиться души, – ответил он.

   -Души?! – нахмурилась я.

   -А как еще назвать изменение твоей сущности, путем замещения твоей судьбы чужой. Ты надеешься подавить в себе свою энергию, заместить ее донорской и после этого сохранить себя? Ты знаешь, что ты навсегда потеряешь возможность, связывать себя с кем бы то ни было? Это все равно как вынуть сердце, а на его место поставить простой насос.

   -Это будет мой выбор! – возразила я.

   -Я не позволю тебе испортить собственную жизнь, – чуть более яростно отозвался он.

   -Я ее УЖЕ испортила, когда пошла на поводу у... Гардинера, – выдавила я. – Сейчас я всего лишь хочу все вернуть на круги своя.

   -Ты видимо не до конца осознаешь, во что влезаешь. Это структурное изменение на уровне самого Поля Судьбы, обратной дороги не будет, – продолжал убеждать меня папа.

   -Тем лучше, – ответила я.

   -Ты до конца жизни будешь невольно зависима от своего донора. Даже не смотря на энергию Эрго, большую часть которой ты растеряешь во время разрыва, ты будешь время от времени подвержена всплескам и провалам энергии, гасить и компенсировать которые сможет только он.

   Я призадумалась. В свете этих фактов, пожалуй, к выбору донора, как выразился папа, нужно отнестись посерьезнее.

   "Это конечно не связь, но может для него это будет все же лучше, чем ничего..."

   -Тамара, не смей впутывать во все это еще и Гошу, – неожиданно холодно произнесла бабушка. Все время нашего разговора с папой она просто сидела в кресле, и, нахмурившись, что-то обдумывала. Судя по всему, моя последняя мысль вывела ее из этого состояния. – Не вешай на него этот груз. Ему и без того хватает несчастий в своей жизни, чтобы помимо всего прочего брать на себя еще и результаты твоих глупости и упрямства.

   -Упрямства?! – возмутилась я. – Глупости?!

   -А как еще назвать твое упорное нежелание идти на компромисс со своим мужем?

   Я задохнулась от возмущения.

   -Я должна идти на компромисс? Я? Он врет, стирает мне память, а я должна...

   -Я прекрасно осведомлена обо всех его пороках и недочетах, – прервала она меня. – Но ты сама его выбрала, а при первой же трудности просто сбежала.

   Я закрыла глаза и постаралась мысленно досчитать до десяти. Меня буквально трясло от возмущения.

   -Ты вместо того, чтобы решить проблему, избегаешь ее. Да еще и пытаешься списать часть ее на человека, не имеющего к этому никакого отношения, – доносился до меня голос бабушки. – Ты собираешься разрушить собственную жизнь и жизнь Гоши из-за пустяка.

   Я открыла глаза и в упор посмотрела на бабку.

   -Пустяка?!

   -Вся его вина состоит лишь в том, что он слишком самоуверен, вплоть до самонадеянности, и излишне горд, чтобы в этом сознаться, – выдержала она мой взгляд. – А потому очень болезненно переживает собственные ошибки.

   -А тот факт, что с ним близко знакома, ближе, наверное, некуда, большая половина Питера, ну я конечно говорю о ее женской составляющей, хотя я уже и в этом сомневаюсь, – чувствую сарказм вырвался на свободу, – конечно не имеет никакого значения. Ведь даже если он потом решит продолжить свои.. хм, знакомства, это конечно будет не его вина, а целиком и полностью моя, как человека не желающего идти на компромисс.

   Скрестив на груди руки, я насуплено глянула на бабку, а после на отца. Если первая смотрела на меня слегка прищурившись, как обычно бывало, когда она что-то обдумывала, то папа меня тут же обескуражил. Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу и со спокойным выражением лица, наблюдал за носком своей мерно раскачивающейся ноги. Как будто не было его яростной речи всего несколько минут назад. Да какое там, он наблюдал за всем так, как будто его это все внезапно перестало интересовать.

   -Папа, – удивленно добавила я, – тебя больше не волнует, что я думаю, или, что буду делать в дальнейшем?!

   -Ты злишься, – поднял он на меня взгляд и слегка улыбнулся, – а это говорит о том, что ты еще не приняла окончательное решение. Из всех грехов своего избранника ты на первый план вынесла то, что является всего лишь следствием, в то время как сама причина, названная твоей бабушкой не вызвала в тебе такого явного протеста и негодования. Таким образом с этой стороной его натуры ты уже смирилась, приняв ее такой, какова она есть.

   Я открыла рот, снова его закрыла, и вновь распахнула. Нужные слова отчаянно не хотели ложиться на язык.

   -Не протестуй, все твои чувства сказали уже все за тебя, – продолжил он. – Доча, не знаю, насколько уместно именно мне будет говорить об этом, но если ты хочешь прожить с любимым человеком долгую, счастливую жизнь, то главным слово для тебя должно стать – компромисс. В этом твоя бабушка права. И еще умение разговаривать, прямо и открыто.

   "И отчего мои родные приняли мой собственный факт брака так легко?! И где возмущение? Где – что ты задумала?! Ты еще маленькая! Тебе еще учиться и учиться!"

   -Вот за этим всем можешь обратиться к маме, – уже открыто улыбался папа. – Уверен, она прочтет тебе целую лекцию, на сей счет. Кстати – она еще ни сном, ни духом. Моя же задача уберечь тебя от по-настоящему серьезных ошибок.

   -Как, например, разрыв связи? – продолжала я давить на свое. Мне не хватало деталей, и я намеревалась выудить эти знания из своих родственников.

   -Омичка, я не думаю, что это все же твой вариант решения проблемы, – произнесла бабушка.

   -Почему? – изобразила я на лице самое простодушное на какое была способна выражение.

   -Доча, что ты опять задумала? – склонив голову на бок, поинтересовался папа. – Тебя наши с бабушкой слова все еще не отвратили от этой идеи?

   -Для начала я бы все же предпочла услышать подробности ритуала разрыва, а уж после, когда я буду владеть всем объемом информации я сама, – сделала я акцент на этом слове, – решу, что мне делать дальше.

   Бабуля с отцом переглянулись.

   -Мам, расскажи ей, все равно ведь докопается, – произнес папа. – И потом, если она узнает все это от нас – боляшая вероятность того, что эта информация будет максимально близка к истине. И без того, знание мира становится все более и более субъективным. Столько ошибок из-за незнания...

   Бабушка нахмурилась и, неодобрительно поджав губы, наконец, заговорила.

   -Связь между двумя устанавливается на уровне их энергетического стержня. Происходит что-то вроде обмена – ты отдаешь часть себя, получая взамен часть партнера. Лишиться этого просто вернув все как есть назад нельзя, потому как это одно из вмешательств на уровне самого поля. Лишиться этого можно посредством донора, который должен забрать эту часть уже твоей энергии и частично заменить своей. Но новой связью это уже не будет. Скорее установится что-то вроде отношений, что бывают между наставником и учеником. И еще из-за столь грубого вмешательства в свое "я" в дальнейшем возможны всплески и провалы энергии, компенсировать которые опять же сможет только донор. Двойная зависимость. Ты будешь чувствовать его, но уже никогда не сможешь установить полноценную связь. Искалеченная душа не способна на это.

   Взгляд бабули направленный на меня без слов говорил о том, что она обо всем этом думает.

   -И еще одно, не каждый хранитель способен пережить такой спад собственной энергии, – продолжил папа, после затянувшейся паузы. Бабушка по-прежнему смотрела на меня с осуждением. – У тебя как Эрго шансов конечно поболе будет, но Тома, подумай на что ты обрекаешь того, кто все же решится помочь тебе в этом безумии. Ты практически превратишь его в вампира. И ты уверена, что Гоша выдержит столь серьезное испытание, как искушение твоей кровью?!

   Последние слова зародили сомнение во мне. Вампира? Гоша?

   -Почему? – автоматически спросила я.

   -Потому что прежде чем добраться до стержня, ему придется сначала добраться до него, выпив твоей крови, – продолжила бабушка. – А потом все время бороться с собой. Он и сейчас борется, когда чувствует аромат твоей крови, но одно дело смотреть на витрину с пирожными, предполагая в уме какие они вкусные, и совсем другое знать наверняка.

   -Доча, не надо этого делать, – мягко добавил отец. – Твои сомнения не беспочвенны. Прислушайся к своему сердцу. Поверь, оно все уже решило за тебя.

   Я нахмурилась.

   -Бабуль, а почему ранее ты говорила, что разорвать связь невозможно и что это путь ненависти?

   -Потому что я слышала, что бывали прецеденты, когда оба партнера в силу недопонимания или других причин ступали на путь взаимной ненависти. Ведь это всего-навсего другая сторона любви, – печально проговорила она. – Они сами вырывали из себя часть партнера, но поверь мне, долго прожить без части себя невозможно. Ненависть, конечно, сильное чувство, но оно питается твоей же энергией, ничего не давая взамен. Жить с таким чувством внутри невозможно.

   -Это вариант без донора? – уточнила я.

   -Что-то вроде, – кивнула она, – скорее тут была замкнутая сама на себя система. Каждый из них выступал в это роли для своего партнера. Ненависть, как и любовь, порой бывает взаимна.

   "Это точно не мой вариант. Хотя...", – подумала я.

   -Не думаю, что Влад настолько глуп, чтобы скатиться до такого, – заметила бабушка. – Эта связь ему будет стоить дороже, чем он думает.

   Мне стало обидно.

   "Ну, да, конечно. Давайте его все теперь еще и пожалеем. Ой, Влад...", – сердце уже привычно кольнуло.

   -А..., – нервно начала я. – А что будет со вторым... партнером? Ну, после... разрыва?

   Я смотрела на лица бабушки и отца, но те как по команде отвели глаза.

   -Для него в эмоциональном плане ты..., – медленно начала бабушка.

   -... умрешь, – жестко закончил папа. – Смерть партнера – это второй способ разрыва связи. Его ты, надеюсь, не хочешь опробовать?!

   Теперь мне было стыдно.

   "Может проще попробовать с петлей времени?", – мелькнула, непрошенная мысль.

   -Не поможет, – тут же отозвался папа. – Я уже говорил – связь, это вмешательство на уровне структуры самого поля. Его действие распространяется как на будущее, так и на прошлое.

   "Он что-то такое и подозревал, потому и сомневался, стоит ли..."

   -Думаю, он сомневался не поэтому, – мягко заметила бабушка.

   "Я вообще не знаю и знать не хочу, почему он сомневался", – подумала я. – "Все равно он виноват."

   -Он виноват, – заметила она, – но, опять же, не в том, что ты думаешь. Это наименьший из его грехов и как уже сказал Миша, всего-навсего следствие, а не причина.

   -Доча, подумай, на что ты обрекаешь их двоих, я уж не говорю о тебе, – подал голос папа. – Не спеши. Все наладится.

   "Наладится...", – протянула я. – "Я уже и не верю в это. Раз от раза все только хуже и хуже."

   -Все будет хорошо, – легко улыбнулась бабушка. – Верь в это и так и будет.

   "Где-то я это уже слышала", – нахмурилась я.

   -Потому что это правда, – улыбка потеплела. – А сейчас – спать! Это я говорю тебе уже как твой врач.

   При упоминании о сне мой организм тут же выдал смачный зевок, так что даже челюсть хрустнула. Папа встал на ноги и, поцеловав меня в лоб, пожелал спокойной ночи, и ушел. Бабуля накрыла меня одеялом, благо с кровати я так и не сходила и положила руку мне на лоб.

   -Спи, Омичка. Утром снова взойдет солнышко и все будет казаться чуточку светлее, чем сейчас.

   И я провалилась в сон, как в бездну. Впрочем, длилось это недолго. Проснувшись среди ночи, сама не зная почему, ее остаток я провела ворочаясь, поймав лишь под утро мимолетную дымку неглубоких, наполненных кошмарами снов. Сомнение, зарожденное моим отцом и бабкой давало о себе знать, и я решила, что лучше всего переговорить на эту тему с Гошкой. Мне нужно было услышать еще одно мнение, пусть и субъективное, но мнение.

   Поутру завтракая под орлиным взором бабули, я все думала о том, как мне лучше связаться с Гошкой. Звонить ему домой я побаивалась, а сидеть и ждать когда он это сделает он сам, я не могла. Вполне вероятно, что он вообще теперь будет избегать моего общества и... уедет. Хотя нет, не попрощаться со мной он не может. Или все же может?! Мне внезапно стало страшно. А что если он и правда прислушается к совету моей бабули и постарается забыть меня?

   Я внезапно со всей кристально чистой и холодной ясностью осознала, что кроме Гоши в моем мире никого не осталось. Машке скоро определенно будет не до меня, она и сейчас уже растворилась в Алеке, а что будет, когда у нее появится его точная маленькая копия?! Больше друзей у меня не было. Были знакомые, хорошие и не очень, иногда попадались даже чуть лучше чем просто хорошие или чуть хуже чем отличные, но, тем не менее, друзей в полном смысле этого слова я себе больше не завела. Лишь Гоша и Машка имели безраздельный допуск в мой мир, потому как я чувствовала себя уютно и тепло с теми, кто у меня был. И наивно думая, что это обстоятельство будет неизменно, постоянно, вечно. Как же я ошибалась. Да, были еще родные, включая родную сестру, которую после вчерашнего, мне хотелось придушить, ну или как минимум выпороть. Вот и все. А еще был Влад.

   "Вот именно, что "был", – грустно подумала я. Сердце привычно дернулось, с неистовством мяча для сквоша, врезаясь в ребра, но странно, через мгновение оно затихло и вернулось к своему спокойному ритму.

   -Позвони ему и перестань изводить себя по мелочам, – прозвучал спокойный голос моей бабки.

   -Кому? – встрепенулась я. – Ему? С какой стати?! Все кончено.

   -Ох, глупая, – легкая улыбка коснулась ее губ. – Ничего, все образуется, но вообще-то я говорила про Гошу.

   -Я боюсь..., – я запнулась, подбирая нужные слова, – нарваться на его родных. Мне показалось, что он из-за меня с ними поругался.

   -Тогда, позвони просто ему, – подмигнула она мне. Я неосознанно растянулась в улыбке. Такой мне моя бабуля нравилась гораздо больше, чем в роли грозной хранительницы-эрго.

   -Точно, – осенило меня, – мобильник!

   И я тут же сорвалась с места и убежала в комнату. Долго искать это чудо техники не пришлось. Коробка с телефоном по-прежнему лежала в пакете с кричащим логотипом мобильной компании, прямо поверх моей сумки. Короткий взгляд на модель и я мысленно закатила глаза. Чувствуется рука Влада. Извлеченной следом за телефоном инструкцией можно было, наверное, убить мышь среднего размера, причем всего лишь нечаянно уронив сей толмут на голову несчастного животного.

   "Вот интересно, люди, покупающие такие игрушки, собираются банально использовать его как телефон? Или – ух ты, эта штука еще и звонит! Клево!", – саркастически подумала я и нажала на кнопку питания.

   Как и следовало ожидать – показания на шкале заряда были близки к значению абсолютного аккумуляторного нуля.

   "Любопытно, как скоро у нас введут это понятие – абсолютный аккумуляторный ноль?! А.А.Н. Круто звучит! И чему он будет равен?! Минус двести семьдесят три и одна десятая минуты разговора с подругой или минус два умноженное на десять в n-нной степени отправлено-полученных смс в процессе выяснения за кем останется последнее слово в прощальном пожелании спокойной ночи любимому. Ну и бредни! Кажется, голову мне тоже потом лечить придется."

   Выждав пару минут, после подключения его к сети питания, я вновь сделала попытку оживить мобильный. Заставка, приветствие и ... серия писков извещающих о приходе смс. Пропущенные звонки? Неожиданно у меня вспотели ладони и я, вытерев их пару раз о футболку, нажала на кнопку. Более тридцати сообщений и все от Машки. От него всего одно, судя по дате отправленное в день моего приезда сюда.

   "Этот дневник принадлежит вашей семье, потому я посчитал нужным передать его законному владельцу. Надеюсь, этот поступок в глазах пани Софьи хоть отчасти уменьшит мою вину перед вашей семьей. С любовью, Влад. Прости меня..."

   Слезы горошинами вновь покатились у меня из глаз, падая прямо на телефон. Слова на экране слились в размытое пятно, но, тем не менее, я по-прежнему видела их с особой ясностью и каллиграфической четкостью. Они, подобно водопаду вгрызающегося каждой каплей воды в каменную, гранитную толщу земли отпечатались у меня в голове, и стоило мне прикрыть на мгновение глаза, как передо мной явился его образ, говорящий эти самые слова. Все было настолько правдоподобно, что я даже протянула руку ему навстречу, стараясь удостовериться в его реальности.

   -Омичка, – вернул меня в реальность голос бабули.

   Я открыла глаза и сквозь завесу слез увидела ее склоненное ко мне лицо. Не говоря ни слова, я протянула ей телефон.

   -Тебе надо вернуться, – мягко начала она, коротко глянув на экран. – Все что могла я сделала. Я помогла твоему телу побороть болезнь, и вернуть твою энергию почти в полном объеме, но вот твое сердце мне не подвластно. Здесь я бессильна, впрочем, так же как и все остальные. Это дело касается только вас двоих и никого более. Поезжай назад, родная. Здесь, с нами тебе хуже конечно не будет, но и лучше тоже, уверяю тебя.

   Я закрыла глаза и удрученно помотала головой. Вновь вернулась картинка из кабинета Влада и я от злости прикусила губу. Боль отрезвила, но не намного.

   -Не думай об этом. Когда любишь, надо учиться прощать, – погладила она меня по голове.

   -Я... не могу, – выдавила я. – И не хочу.

   Попытка разозлиться ни к чему не привела. Тело по-прежнему меня слушалось слабо, а сердце после этого материального напоминания о существовании источника моей боли в реальном мире, вновь сжалось в груди подобно испуганному зверьку замершего под пластинами электродов.

   -И все же подумай о том, что если бы ты действительно не хотела прощать, то кусала бы сейчас губы до крови, а просто вернулась бы назад и прямо ему так и сказала.

   Она ласково погладила меня по голове и добавила:

   -Мне пора на работу. Позвони Гоше, а лучше прогуляйся с ним. Тебе нужен свежий воздух, а ему возможность быть полезным, – улыбнулась она. – И вот еще что, он боится, что сделал неверный выбор, хотя, думаю, он в этом не сознается даже самому себе. Не дави на него. Ему тоже нужна поддержка и к тому же на таком расстоянии от своих наставников он очень уязвим.

   После этих слов бабушка ушла. Дед, судя по всему, покинул квартиру еще раньше ее. Они оба были жаворонками и всегда потешались над моей любовью понежиться в постели лишний часок. Одна, в пустой квартире я почувствовала себя свободной и покинутой одновременно. Взгляд непроизвольно вернулся к телефону, все еще зажатому у меня в руке.

   Дрожащими пальцами я набрала номер телефона лучшего друга. На мой зов он отозвался едва ли не после первого звонка.

   -Тома, ты как? – донесся до меня его взволнованный голос.

   -Доброе утро, – неожиданно для себя, смутившись, произнесла я. – Гош, ты сейчас не занят?

   -Нет, – отозвался он. – Что-то случилось?

   -Нет, – прокашлялась я. – Прости, нет, – уже более отчетливо произнесла я. – Ты не мог бы составить мне компанию и немного прогуляться. Мне бабуля разрешила.

   -Хорошо, – коротко произнес он. – Зайти за тобой?

   Этот простой, в сущности, вопрос вызвал во мне бурю неведомых ранее чувств.

   "Да что это со мной?! Как девица на первом свидании. Это же Гошка!", – мысленно отругала я себя, но все же ответила:

   -Нет, не надо. Давай встретимся через пятнадцать минут на нашей площадке.

   -Договорились, – отчего-то мне показалось, что в этот момент он улыбнулся.

   Я спешно натянула на себя пару теплых свитеров, благо зима в нашем городке была похожа сама на себя, со снегом и морозами, а не на переходящее состояние неведомого времени года, из осени в весну, как мне это всегда казалось в Питере.