Текст книги "К.С.В... (СИ)"

Автор книги: Светлана Григорьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 39 страниц)

   Истерика сменилась безмерной усталостью и он, подхватив меня на руки, бережно усадил в машину и мягко захлопнул за мной дверь.

   -Отвези меня домой, – тихо проговорила я. Учитывая общий звуковой фон, было бы странно, если бы он меня расслышал, но Влад молчаливо кивнул и медленно тронулся с места.

   На обратном пути меня видимо сморило, потому как, открыв глаза я обнаружила, что мы стоим на стоянке у его дома и он молчаливо всматривается в мое лицо.

   -Под домом я подразумевала свой, – спокойно заметила я, безучастно глядя в окно. Происходящее воспринималось мною как бы со стороны, и я отдала себе отчет в том, что окружающий мир стал для меня не более чем экраном кинотеатра, где крутят душещипательную, но как будто чужую историю жизни.

   -Это и твой дом тоже, – как можно спокойнее заметил он.

   -Это твой выбор, не мой, – отозвалась я, и тут же сердце сжалось от болезненного импульса.

   -Тома, пожалуйста, – начал он.

   -Пожалуйста, что? – вяло уточнила я и посмотрела на него.

   Он на минуту прикрыл глаза, справляясь с эмоциями. Меня накрыло волной сожаления, грусти и боли. Кажется, я начинала понимать, что это такое – наша связь. Слов не требовалось, за них все сказали чувства.

   -Останься хотя бы на сегодня. Утром придет твоя бабушка, я ей уже позвонил, – я хотела возразить, но он меня опередил, – вам все равно нужно поговорить, а в общежитии сделать это спокойно вам не удастся. Пожалуйста.

   -Я так понимаю, ты и сам хочешь присутствовать при этом разговоре, – заметила я.

   -Если ты против, я могу уйти.

   -Да, нет, отчего же. И потом мне уже все равно.

   -Тома, – в его голосе проскользнул упрек.

   -Что? – немедленно отреагировала я. – Что Тома?! Вы все за меня уже все решили, так чего еще вы хотите от меня. Радости? Счастья? Ты прекрасно знаешь, как я не люблю это и, тем не менее, ни слова мне не сказал за целый месяц. Даже намека не было. Сплошной обман и ложь.

   -Я не лгал,– возразил он.

   -Твои недомолвки относятся к той же категории, – парировала я. – Полуправда – это та же ложь.

   Я прикрыла глаза, справляясь с очередной волной боли поселившейся подобно острозубому зверьку у меня в солнечном сплетении.

   -Хорошо, – наконец произнесла я, прислушавшись к собственному "я", и начала выбираться из машины. – Но только на сегодня.

   Зверек на время разжал свои челюсти, и я полной грудью вдохнула морозный воздух.

   Поднявшись в квартиру, он тут же поинтересовался:

   -Есть хочешь?

   -Нет, просто чаю. Я сама заварю.

   Пока я занималась делом, он стоял рядом и не спускал с меня взгляда.

   -Ты на мне дыру скоро прожжешь, – заметила я, расставляя на столе чашки, не оборачиваясь.

   -Том, не надо. Не отгораживайся, – попросил он. – Я осознаю, что был не прав, но ведь каждый имеет право на ошибку.

   -Дай мне время осмыслить все это, ладно? – глянула я на него и он кивнул в ответ.

   Мы сели за стол, друг против друга. Так далеко от своего демона у него дома я еще ни разу не сидела.

   -Осталось еще что-то чего я не знаю? – поинтересовалась я.

   -Из глобального – нет, – задумчиво отозвался он.

   -А не из глобального, – вновь напряглась я.

   -Я боюсь рано или поздно тебе придется пройти процедуру регистрации в Совете. Я постараюсь что-нибудь придумать, чтобы максимально оттянуть во времени этот момент, но я сам должен появляться там довольно регулярно и лишних вопросов мне все равно не избежать.

   -Почему? – поинтересовалась я.

   -В нашем случае с тобой случае разрешение на брак не требуется, потому как ты не простой человек и обращение тебе не нужно, – безликим голосом произнес он, – но, тем не менее, и у нас есть своя бюрократия, которая требует официальной записи о регистрации нашего брака.

   Брак! Дикость какая. Мне с детства представлялось это чем-то сказочным и немного эфемерным. Ну, какая разница, есть у людей документ, что они имеют право быть вместе каждую минуту своей жизни или нет? На отношение друг к другу это никак не влияет. Печать в паспорте это суть символ материального мира, не имеющего к миру чувств и эмоций никакого отношения. Забавно, что хотела то и получила. Печати нет, зато есть связь. И еще неизвестно, что из этого хуже.

   Пока я раздумывала надо всем этим, Влад не отрываясь следил за моим лицом, но поймав мой взгляд, тут же отвел глаза.

   -Я иду спать, – заявила я. – Во сколько вы договорились встретиться завтра?

   -В полдень, – отозвался он, сразу поняв, что речь идет о моей бабушке.

   -Хорошо, – заметила я. – Не люблю рано вставать.

   -Я знаю, – легкая улыбка коснулась его губ, как лучик Солнца промелькнула и тут же исчезла.

   Я поднялась из-за стола и вопросительно посмотрела на него, потому как он не сдвинулся с места.

   -Ты идешь?

   Удивление на его лице было столь очевидным, что я невольно усмехнулась.

   -Хочешь спать на диване? – теперь улыбка коснулась и его глаз. Сероглазый отрицательно покачал головой и тут же встал на ноги.

   Я приняла душ, переоделась в свою любимую футболку и с наслаждением вытянулась на кровати. Денек выдался еще тот, и я чувствовала, как усталость берет свое. Завтрашний день должен расставить все по своим местам, а сегодня я оставлю все как есть. Ну, почти все.

   Влад присел на край кровати, по-прежнему полностью одетый и с сомнением посмотрел на меня.

   -Что-то не так? – поинтересовалась я, осознавая, что спать сейчас мне все же хочется больше, чем продолжать выяснять отношения.

   -Ты больше не сердишься? – спросил он и мягко коснулся моих волос ладонью.

   -Еще как сержусь, – сладко зевнула я, что, впрочем, тут же опровергло мое утверждение, и он усмехнулся. – Владь, не начинай, ладно. Не хочешь ложиться, не надо. Я не настаиваю. Но я, правда, очень устала и, думаю, что принимать какие-либо решения я буду уже завтра.

   -Ты все еще хочешь быть рядом со мной? – в ответ я только закатила глаза.

   -Я же осталась, – заметила я. – Не хотела бы, ушла уже давно.

   Он тут же ослепил меня своей фирменной улыбкой и мгновение спустя уже обнимал меня лежа рядом. Я тут же привычно пристроила свою голову у него на плече и, прижавшись к теплому боку, обхватила его поперек груди правой рукой. Меня как будто завернули в теплый кокон, в котором я так привыкла нежиться в последний месяц, просто раньше я не знала, что это исходит от него, принимая это за свои собственные ощущения. Он прижал меня покрепче к себе и поцеловал в макушку. Уже на границе сна и реальности до меня донесся его шепот:

   -Спи, родная моя. Я никому тебя не отдам.

   Спала я беспокойно. Во сне я все время от кого-то убегала, чувствуя каждый момент неумолимое приближение своего невидимого врага и его прерывистое дыхание на своем затылке. Казалось, что стоит мне повернуть за угол и окажусь с ним лицом к лицу. Но вот очередной мрачный город, дорога, пустырь, ледяные пальцы ужаса привычно тискают мою слабую душонку, такую беззащитную в этом царстве хаоса и мрака, а я так и не смогла рассмотреть лицо своего преследователя.

   Проснулась я резко, судорожно вздохнула и попыталась прогнать остатки липкого страха, который как инверсионный след от турбины самолета проник из мира сна в мир реальный и цепко удерживал меня на границе двух реальностей. Мне понадобилась добрых пара минут и размеренное дыхание лежащего рядом со мной Влада, чтобы понять, что это всего лишь сон. Аккуратно, стараясь не побеспокоить его, я приподнялась на руках и заглянула в лицо своему демону. На моей памяти это было впервые, когда я видела его таким беззащитным. Да что уж там говорить, я впервые видела его спящим.

   Темнота и уличный свет фонарей смягчили черты его лица, но так и не смогли скрыть то, что даже во сне он не позволял себе расслабиться. Изгиб губ, едва заметная складочка между бровей, подрагивающие ресницы и срывающееся порой с ритма дыхание говорили мне, что даже там, в стране грез, он ведет невидимую борьбу. Ему явно что-то снилось и, судя по всему, это нечто было наполнено светом и радостью не более, чем мой недавний кошмар.

   Я осторожно, стараясь не коснуться их ненароком, провела над его губами подушечками пальцев, после чего прочертила невидимую линию по его скуле, и едва задев лоб, мягко пригладила его волосы.

   -Тома, – мгновение и я уже смотрела в два темных омута, – что ты делаешь?

   -Смотрю, как ты спишь, – тут же ответила я. – Это такая редкость, что я не удержалась.

   Он приподнялся на локтях и внимательно посмотрел на меня.

   -А сама почему не спишь?

   -Мне приснился кошмар, – ответила я. – Не смогла уснуть.

   -А я там был? – ухмыльнулся он.

   -Нет, обычная белиберда нагнетания страха перед неизвестностью.

   -Почему меня не разбудила?

   -Владь, перестань. Это просто кошмар, как у всех.

   -Ты не все и я могу помочь, – навис он надо мной, так что мне пришлось откинуться на спину.

   -Каким образом? Налить мне теплого молока с медом и спеть колыбельную?

   -И это тоже, если хочешь, – пригладил он мои волосы. – А могу просто усыпить без снов или побыть там рядом с тобой.

   -Где там? – не поняла я.

   -Во сне, – улыбнулся он и я тут же припомнила первые дни со дня нашего знакомства. То как я просыпалась в холодном поту, после того как он по ночам наведывался ко мне в мою страну грез.

   -Лучше просто молока, – слегка испуганно заметила я.

   -Есть еще один вариант, после которого ты обычно спишь, как младенец, – ухмыльнулся он и склонившись ко мне, поцеловал. Я ответила на его ласку, но когда его ладонь прочертила огненную линию по коже моих бедер и живота, я замерла и, отстранившись, подумала:

   "Не надо. Не сегодня, ладно."

   Он коротко глянул на меня и поднялся.

   -Ты куда? – удивилась я. Сразу стало как-то холодно и одиноко на душе.

   -Сделаю тебе молока, – печально улыбнулся он и вышел из комнаты.

   "Раз все остальные способы ты отвергла!", – подумал он и мне стало еще хуже.

   Я свернулась калачиком и закрыла глаза. Я слышала как он вернулся в комнату. Чуть позже до меня донесся звук звякнувшего о деревянную поверхность стекла и я почувствовала как кровать продавилась от его веса за моей спиной и меня коснулась его рука. Я так и не повернулась и даже не открыла глаз.

   "Я знаю, что ты не спишь, ребенок! Может поговорим?"

   "Нет!"

   "Молоко будешь?"

   "Нет!"

   "Том, это уже совсем детский сад! Сейчас-то, что не так?"

   "Все так! Я сплю!"

   Меня развернули на спину, усевшись сверху и завели руки за голову.

   "Открой глаза, ребенок."

   Я мотнула головой и зажмурилась еще больше.

   "Том, я не сержусь, мне просто грустно. Я знаю, что ты злишься, наверное, даже более чем заслуженно, но мне показалось пару часов назад, что ты решила дать мне шанс, а сейчас опять пошла на попятную. Что я сделал не так? Помоги мне, родная. Я не понимаю тебя."

   "Я не знаю, что со мной. Во мне, наверное, все еще говорит обида."

   "Обида – это очень подлое чувство. Оно способно только забирать, ничего не давая взамен. Ни знаний, ни ответов, ни душевного покоя. Могу я как-то помочь и избавить тебя от него?"

   "Не дави на меня. Мне просто нужно время на осмысление всего. И...", – я запнулась, – "не бросай меня вот так. Мне плохо, когда ты уходишь."

   Прозвучало это как-то жалостливо, но я поняла, что это правда. Возможно, это была наша пресловутая связь, а может это была обычный человеческий эгоизм, но как бы то ни было, положение дел это никак не меняло. Я, наконец, открыла глаза и посмотрела на него. На меня смотрели задумчивые, немного печальные глаза.

   "У меня руки затекли", – пожаловалась я, и он немедленно выпустил меня из своего захвата, опершись ладонями по обе стороны от моей головы.

   "Прости, родная. Слова тут бессильны. Я могу показать тебе, насколько сильно мы связаны с тобой на простейшем примере", – и он плотоядно ухмыльнулся. – "Сейчас, когда у тебя появилось знание происходящего с тобой в эмоциональном плане, ты сможешь отделить собственные чувства от моих."

   -Интересно, а как я отличу, что это не просто физическая реакция моего тела на твое воздействие, а нечто большее? – скривилась я.

   -А давай попробуем, и ты мне сама об этом расскажешь, – склонился он ко мне, широко улыбаясь.

   -Ты все свои проблемы с девушками решал подобным способом? – не удержалась я.

   -Не все, хотя этот способ мне всегда нравился не в пример больше всех остальных. Человек в такие минуты наиболее раскрепощен и искренен, хотя бы по отношению к самому себе.

   -Что-то этот способ решения проблем не сильно помог тебе с Кветой, – сказала я и немедленно прикусила себе язык. Улыбка пропала.

   "Это было грубо!" – холодно заметил он, отстраняясь и садясь на край кровати.

   "Прости, прости, прости! Я просто так ляпнула, не подумав! Я знаю, как это неприятно для тебя. Прости. Больше ни слова не скажу."

   Я подползла к нему поближе и как кошка просунула голову ему под руку. Он непроизвольно зарылся ладонью ко мне в волосы и начал задумчиво перебирать их.

   "Ничья?" – кое-как вывернувшись, я улеглась головой ему на колени и посмотрела в его лицо, снизу вверх.

   -Что ж с тобой сделаешь, ребенок, – произнес он, поглаживая мой лоб и перебирая волосы. – Ты знаешь, никто на свете еще не дарил мне столько радости и боли одновременно. Мир?

   -Мяу, – ответила я, млея под его руками. – В смысле перемирие.

   -Почему перемирие? – удивился он.

   -Потому что точка еще не поставлена, – заметила я. – Мне уже интересно, что будет завтра, а точнее уже сегодня, когда на божий свет выползет еще пара томов "страшной" тайны имени меня. Владь, не сердись, но мне, правда, нужно еще немного времени теперь, наверное, уже на осознание самое-себя.

   -Ладно, ребенок, – склонился он ко мне и поцеловал в лоб. – Пей свое молоко и ложись спать.

   -А ты? – непроизвольно вырвалось у меня.

   -И я, – вздохнул он. – Куда ж я от тебя теперь денусь!

   На этот раз, когда я свернулась калачиком, и ко мне сзади прижалось теплое тело моего демона, обнимающего меня подобно плюшевой игрушке, и я спокойно закрыла глаза, поняв, что кошмары сегодня меня больше не побеспокоят. Будущее все еще пугало меня своей неотвратимостью и мрачным предчувствием, но теперь у меня появилась надежда на то, что чтобы не ждало нас там с ним, мы все сумеем преодолеть, потому что искренне хотим этого, не смотря на все подначки наших неугомонных и неистощимых на фантазию судеб.

Глава 19

Печати

   -Тома, открой, пожалуйста, – крикнул Влад вслед за раздавшейся короткой трелью его дверного звонка. Я и так знала, кто стоит там за дверью, потому без колебаний распахнула ее.

   -Привет, бабуль, – немного настороженно произнесла я. – Как дедушка?

   -Здравствуй, Омичка, – проговорила она и поцеловала меня в щеку. – С ним все будет нормально. Меня в данный момент больше заботишь ты. Тебе лучше?

   -Более или менее, – пожала я плечами.

   -Добрый день, пани Софья, – раздался позади меня голос сероглазого, и Влад положил руки мне на плечи. – Хотите чаю или, может, вы предпочитаете кофе?

   -Кофе, пожалуйста, – ответила она. Влад помог снять ей верхнюю одежду и ушел на кухню.

   -Омичка, прости меня, пожалуйста, – начала моя бабушка, – мне правда не хотелось, чтобы ты узнала все это вот так.

   -Я подразумеваю, в ваши планы входило, чтобы я вообще ничего не узнала, так или иначе, – не удержалась я и, развернувшись, пошла на кухню.  Во мне новой ядовитой волной растекалась обида.

   Усевшись на диванчик, подогнув одну ногу под себя и положив подбородок на вторую, согнутую в колене, я невидящим взглядом уставилась перед собой.

   -Тома, – подал голос Влад. – Ты обещала, что для начала выслушаешь все стороны, а уж потом будешь делать выводы. Не надо возвращаться во вчера, пожалуйста.

   -Ладно, я вас слушаю, – скрестила я руки на груди.

   Бабушка села напротив меня и, бросив задумчивый взгляд на сероглазого, глубоко вздохнула и произнесла:

   -Ничего не поделаешь, видимо, мне придется смириться с твоим наличием в жизни Тамары, но знай, теперь я с тебя глаз не спущу. И если я узнаю, что ты причинил ей боль, – она одарила его яростным взглядом, – лучше тебе не знать, на что я способна. Учти, я в любой момент могу насовсем вернуться в ваш мир, и Совет меня не остановит. Впрочем, он и раньше не особо мог мне помешать.

   Я заинтересованно посмотрела на двоих самых близких, на данный момент времени, людей и поняла, что оказалась меж двух огней. Не надо быть гением, чтобы понять, что моя бабушка Влада, мягко говоря, недолюбливала.

   -Я люблю ее, пани Софья, и сам кому угодно укажу на его место, если он обидит ее, – ответил он.

   -Да, но только ты способен ранить ее в самое сердце, – парировала она. – Я предупредила.

   -Может, хватит, – устало произнесла я. – Никто никого ни за что не бьет и, вроде, пока даже не посылает. Меня сейчас больше интересуют детали моей собственной биографии. Буду задавать вопросы в порядке их важности, по меньшей мере, для меня. Итак, – я посмотрела на двоих хранителей, в данном случае, моих секретов. – Во-первых, почему от меня столько лет скрывалась моя причастность к вашему миру, и почему, в конце концов, я не имела о них никакого понятия. Во-вторых, почему меня никоим образом не видно на изнанке мира, и если я все же такая крутая, как вы оба утверждаете, я не могу делать даже такие элементарные вещи, как чтение ваших мыслей. Судя по твоим словам, – я посмотрела на Влада, – этой простейшей способностью обладают даже младенцы. И, наконец, в-третьих, хотя, наверное, это надо поставить на второе место, а возможно, даже на первое – какого хрена получилось так, что ни сном не духом не знавшая о том, что я хранитель, умудрилась заполучить вашу мифическую связь, для которой, судя по всему, помимо чтения мыслей, требуется еще и ваш дурацкий мифический знак. И объясните мне, в конце концов, в деталях, что это такое и с чем ее едят. Пока все! Остальное по ходу!

   Как я ни старалась держать себя под контролем, последние слова я произнесла все же несколько более эмоционально, чем планировала.

   -Омичка, успокойся, – мягко проговорила бабушка.

   -Я спокойна, как дохлый слон, – огрызнулась я. Вчерашние обиды вернулись с лихвой.

   Влад отвернулся к плите и начал готовить кофе. Его кажущаяся невозмутимость могла провести кого угодно, но не меня. От него буквально волнами исходило сомнение, вина и... неуемное любопытство. Я с интересом глянула на него, и он, поняв, что я раскусила его, усмехнулся и пожал плечами. Хотя я и так знала, что это одна из его самых странных положительно-отрицательных, в зависимости от конкретной ситуации, черт характера, потому в ответ только покачала головой.

   -Я смотрю, ты не менее Тамары заинтересован в получении ответов на эти вопросы, – усмехнулась моя бабушка, тоже посмотрев на него, и на этот раз он просто развел руками.

–Я могу уйти, – отозвался он.

   -А смысл? – усмехнулась она. – Она все равно тебе все выложит потом, – и бабушка улыбнулась мне и задумчиво произнесла: – Все твои вопросы, Омичка, на самом деле, есть суть одного и того же и тесно взаимосвязаны друг с другом. Так с чего же начать?

   -Почему вы ушли? – неожиданно спросил Влад. – Тогда, девяносто лет назад.

   Цифра невольно резанула мой слух, и я с интересом посмотрела на родную бабку. Может, я приемная? Или Влад ошибся. Столько не живут! Во всяком случае, на столетнюю она уж точно не тянула, я ей с большим сомнением дала бы даже половину этой цифры. Забавно, я только сейчас подумала, что не знаю, сколько лет на самом деле моей бабушке.

   -Омичка, не смотри на меня такими большими глазами. Да, я несколько старше, чем ты думала, но, с учетом сложившейся ситуации, тебя впереди ждет еще более продолжительная жизнь, – немного печально произнесла она. – А ушла я потому, что устала. Тот мир отнял у меня кое-что, что было мне дороже жизни, и я так и не смогла смириться с этой потерей. Лишать себя жизни, на мой, даже теперешний взгляд – это самая большая глупость, на которую только способна человеческая особь. Хотя, тогда, девяносто лет назад, не скрою, меня посещали подобные мысли. Неужели так много времени прошло? А ведь оно не лечит, вопреки всем утверждениям. Время всего лишь создает легкую пленку на твоей душевной боли, что-то вроде патины, не более того. Вся боль все равно навечно остается с тобой, особенно, когда неосторожно касаешься этого места, невольно обращаясь к воспоминаниям. Тогда выжить мне помогла именно вера в то, что дальше будет легче. Ерунда это все.

   Мы оба с моим демоном молчали, ожидая продолжения, когда Влад вдруг чертыхнулся и схватился за тряпку. По кухне распространился прогорклый запах сбежавшего кофе.

   -Простите, – сказал он и аккуратно, стараясь не обжечься, начал вытирать блестящую поверхность плиты. Я вскочила и начала помогать ему убирать последствия его разрушений. Вымыв джезву и подавая ее Владу, я заметила на себе заинтересованный взгляд своей бабушки.

   -Спасибо, – внезапно произнес сероглазый, и я с не меньшим любопытством уставилась уже на него. Неожиданно он усмехнулся и показал мне язык. Я надулась.

   "Опять тайны мадридского двора."

   В ответ он притянул меня к себе и поцеловал в лоб.

   -Я, пожалуй, начну сначала, – произнес он и вновь включил плиту.

   "Что она тебе сказала?" – подумала я, вновь усаживаясь за стол и с любопытством наблюдая за обоими своими собеседниками.

   -Что я даю ему шанс, – ответила за него бабушка, – потому как, возможно, он и есть то самое, что способно спасти тебя от себя самой. Ты ведь это хотела узнать?

   -Бабуль, только не говори мне, что и ты умеешь читать мысли, – обиженно проговорила я.

   -Нет, этого я сейчас, – она сделала акцент на этом слове, – не могу делать. Но многих людей  можно прочитать и без способностей хранителей, а твое поведение я, и вовсе, почти всегда могла предсказать на пару ходов вперед.

   -Почему "почти"? – тут же уточнила я.

   -Потому, что я ошиблась в тебе всего один раз, зато глобально.

   -В чем это? – не отставала я.

   -В нем, – кивнула она на изо всех сил старающегося не улыбаться Влада. Это ему удавалось, надо заметить, с большим трудом. – По твоим рассказам о нем я понимала, что у тебя появился очередной парень, но даже предположить не могла, что ты в него влюбишься. Как ни жестоко это звучит, я рассчитывала на то, что это твой очередной роман, после которого ты опять перегоришь через пару месяцев и ринешься на поиски нового приключения.

   Я шокировано посмотрела на бабушку, а потом на не менее удивленного Влада. Приехали! И бабуля туда же.

   -Сейчас ты начнешь все отрицать, – опередила она меня, – но я все равно останусь при своем мнении. Итак, на чем мы остановились?

   -Кого ты потеряла? – спросила я, радуясь, что она не стала развивать эту тему.

   -Твоего деда, – просто ответила она.

   -Но ведь...

   -Омичка, Герман не твой родной дед. Его я встретила много позже, уже после второй мировой, и вышла я за него, потому что устала быть одна.

   Кажется, я потеряла дар речи.

   -Упреждая твой следующий вопрос, – продолжила она. – Нет, Михаил действительно твой отец и мой родной сын. Только он не Германович, как записано в паспорте, а...Вацлавович.

   -И сейчас ты скажешь, что ему тоже сотня лет, так же как и моей маме, а сестренка и вовсе эльф. И знаешь, я ничуть не удивлюсь, – заметила я. Влад поставил передо мной чашку горячего кофе, и я чуть не обожгла себе язык и горло, автоматически отхлебнув из нее.

   -Ну, почти, – ответила она. – Твоему отцу, на самом деле, чуть больше девяноста, а вот насчет своей мамы и Тани можешь не волноваться – они самые обычные люди. Генетика – странная вещь, – продолжила она, – такое ощущение, что ты забрала себе целиком и полностью гены нашей семьи, так что Тане не досталось даже крошек. Твоя мать – обычный человек. Я в свое время даже размышляла, стоит ли мне обращать их обоих и прятать их линии или оставить все, как есть. И решила, что, пожалуй, своими обычными человеческими судьбами они привлекут к себе меньше внимания хранителей, чем наши – твоя, моя и твоего отца – спрятанные.

Я даже вперед подалась, стараясь не пропустить ни одного слова.

   -Отсюда поподробнее, – не удержалась я. – Что значит "спрятанные"?

   -Судя по всему, ты знаешь, что у всех хранителей есть так называемый знак, помогающий им попадать на изнанку мира, – я нетерпеливо кивнула в ответ. Она лишь слегка усмехнулась и перевела взгляд на Влада. Последовав ее примеру, я разглядела в его глазах охотничий огонек, и вся его поза так же говорила о том, что он находится в не меньшем нетерпении от предвкушения получения ответа на  так сильно волнующий его вопрос. – Чувствую себя феей, заглянувшей на огонек, прочитать паре неугомонных детей сказку на ночь.

   -Бабуль, – заныла я.

   -Ладно, ладно. Итак. Мало кто знает, но помимо основного знака существует и его антипод, будем называть его "антизнак". Если первый позволяет хранителю попадать на изнанку мира, то второй, при правильном наложении на первый, делает это действие невозможным.

   -Но зачем он нужен? – не удержалась я. – Если можно попросту лишить хранителя знака и все.

   -Лишение хранителя знака не сделает его менее хранителем, чем он есть на самом деле. Он просто не сможет самостоятельно попадать туда, куда ему хочется, и только, – объяснила бабушка. – Антизнак обладает большим эффектом – он превращает хранителя в обычного человека.

   На кухне повисла оглушающая тишина.

   -Это невозможно, – подал голос Влад. – Обратного пути нет, даже для обращенных, не говоря уже о потомственных.

   -Живой пример сидит перед тобой, – парировала бабушка, – даже в двух экземплярах.

   Удивленно-недоверчивое выражение не сходило с лица сероглазого, и он не спускал с меня взгляда.

   -Я уверена, – обратилась бабушка к нему, – что ты не единожды уже сканировал Тамару, но так и не получил никакого результата.

   -Не то слово, никакого, – проворчал он.

   -Это потому, что помимо скрытия ауры хранителя, точнее она становится неотличима от обычной человеческой, антизнак в качестве "побочного" эффекта дает и... – бабушка вновь замолкла на мгновение, и внимательно посмотрев в лицо Владу, произнесла, – полное скрытие линий судьбы хранителя. Она попросту становится невидима для  других, во всех смыслах этого слова. Линия будет обозрима только для того, кто наложил на нее этот самый антизнак. То есть, в случае с Томой, на изнанке мира ее смогу увидеть только я.

   -То есть, – попыталась подвести я итог, – если с меня снять эту...ммм... печать, прости бабуль, слово "антизнак" мне не нравится – есть в нем что-то мрачное, – повела я плечами, – то я стану, как он.

   Я кивнула головой в сторону задумчивого Влада, и он, будто очнувшись, с интересом посмотрел на меня.

   -В общих чертах, да.

   -Круто, – ухмыльнулась я. – И я смогу прочитать его?

   -Во-первых, тебе этому все равно надо сначала научиться, ребенок, – заметил он. – Это не так просто, как кажется, а во-вторых...

   -А во-вторых, – добавила моя бабушка, – супруги не могут читать судьбы друг друга, так же как и свою собственную. Ты ей вообще хоть что-нибудь рассказал? – повернулась она к Владу.

   -Не успел, – отозвался он. – С ней вчера вообще сложно было разговаривать, да вы и сами видели.

   Я нахмурилась.

   -Интересно, а кто в этом виноват? – не выдержала я, чувствуя, что опять начинаю заводиться.

   -Том, ты мне это теперь до конца жизни припоминать будешь? Откуда я мог знать, что у тебя есть знак? Я сам понял, что произошло, далеко не сразу, – ухмыльнулся он. – Но другого объяснения, почему ты стала слышать меня, я больше не нашел, и приехавшие тогда Аня с Алеком только утвердили меня в моих подозрениях на сей счет. Кстати, Аня настаивала, на том, чтобы я все тебе рассказал, – заметил он, – но мне кажется, что ты тогда бы точно куда-нибудь сбежала, учитывая твой категоричный настрой по отношению к вопросам брака как такового.

–Интересно, и чего же ты ждал, на что надеялся? – возмутилась я. – Что я изменюсь?

   -Нет, что ты изменишь свое отношение ко мне, – ответил он. – Я до сих пор не понимаю, почему ты то боишься меня, то никуда не отпускаешь, то безумно ревнуешь по любому поводу, то видеть не хочешь.

   -А ты думаешь, что твое нынешнее поведение мне сильно в этом помогает? С чего ты начал нашу совместную семейную жизнь, черт, неужели я это произнесла вслух?! – я тяжело вздохнула и продолжила. – В общем, возможность жить вместе с того, что тут же взял и все рассказал мне? Нет! Ты, как всегда, все тайны оставил при себе. Так с чего я теперь должна тебе доверять? Ты, вообще, никогда ничего не рассказываешь просто так.

   -Я всегда отвечал на все твои вопросы, – парировал он.

   -Да, точно, – саркастически заметила я, –  после того, как я к тебе чуть не с ножом к горлу пристану. Владь, ты привык, что все решения принимаешь ты и исключительно ты. Это, по меньшей мере, не честно по отношению ко мне. Я привыкла доверять близким мне людям и делиться с ними всем. Понимаешь?! Всем! Мне порой так сложно понять тебя и, тем более, предугадать твое поведение в той или иной ситуации, что я просто не знаю, что ты выкинешь завтра.

   -Я выкину?! – воскликнул он. – Из нас двоих ты более всего подвержена чувствам и неожиданным, даже для меня, порывам и, как следствие – необдуманным поступкам. Да с тебя глаз спускать нельзя, потому как, стоит мне отвернуться, ты ту же найдешь приключения на собственную голову. Мало мне того, что ты служишь приманкой чуть ли не для всех окрестных вампиров, которые слетаются к тебе, как мотыльки на свет, так ты еще обладаешь непревзойденным талантом провоцировать их с первого взгляда. Мне порой кажется, что стоит всего лишь вывести тебя на Невский, и я за день выполню свой годовой план.

   -Я подвержена чувствам? А кто, ни с того ни с сего, решил обратить Гошку? То он с тобой знаться не хочет, то прямо не отодрать, друзья не разлей вода! Что ты ему наплел, что он так резко изменил свое мнение на твой счет?

   -Ты же сама хотела, чтобы мы перестали конфликтовать, – заметил он.

   -Я хотела, чтобы вы подружились, на худой конец, начали вести себя, как цивилизованные люди, а не бросать друг на друга возмущенно-выноватые взгляды. Но тащить его в тот мир – это выше моего понимания.

   -Еще раз говорю – это его решение, и оно мне на руку.

   -Еще одну няньку нашел?! Это, по-твоему, позволит мне лучше относиться к тебе? Ты считаешь, это и есть доверие? Кроме того, это жестоко по отношению к нему, ты прекрасно знаешь, как он относится ко мне.