Текст книги "К.С.В... (СИ)"

Автор книги: Светлана Григорьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 39 страниц)

   -Любовь сэра Генри грозит бедой только сэру Генри, – ответил он. – А так, я более чем уверен, что он не предаст тебя.

   -Владь, это все проходящее, и из всего, что вечно, у любви самый краткий век. Откуда ты знаешь, что через пару лет он меня не возненавидит, как косвенный или прямой источник своих бед? Ты слишком самонадеян, распоряжаясь чужими судьбами.

   -Это моя жизнь и твоя, кстати, теперь тоже. Привыкай.

   -А я не хочу, – уперлась я. – Я не хочу жить в таком мире, где ты превращаешься в расчетливого, холодного робота, которому наплевать на чувства других людей.

   -Мне не плевать на чувства других людей, но, порой, их приходится отметать, следуя холодной логике, потому как иначе ты никогда не выполнишь свое предназначение.

   -В таком случае скажи, в чем состоит мое?

   -Я смею надеяться, быть рядом со мной, – ответил он и легко улыбнулся. – Том, перестань, ты судишь обо всем с позиции сердца, это прекрасно, но не всегда правильно.

   -Да? А ты в курсе, что, суди я с позиции головы, я вообще бы не стала бы с тобой встречаться? Ты хотя бы знаешь, насколько я боялась тебя, особенно поначалу, особенно тогда, в первый раз? Ты можешь себе представить, как сложно мне было перебарывать себя, свой страх? Это было почти физически больно, не говоря уже о том, как я себя чувствовала при этом!

   -Дети, перестаньте, – неожиданно вмешалась в разговор бабушка, о которой в пылу спора, надо отметить, судя по немного испуганному взгляду сероглазого, позабыли мы оба. – А насчет твоих страхов, Омичка, я могу только пораженно констатировать, что ты победила не только себя, чему я невольно восхищаюсь, но и, что еще более невероятно, меня. Я могу с полным основанием говорить, что ты утерла нос своей старой бабке.

   Я недоуменно уставилась на нее.

   -Прости, родная, но это тоже моих рук дело.

   -Это – что? – переспросила я.

   -Я понимала, что отпускаю тебя в этот мир совершенно незащищенной, потому как, в отличие от твоего отца, которому я худо-бедно что-то рассказала и научила паре несложных приемов, ты, по нашему совместному решению, должна была оставаться в стороне от нашего мира как можно более продолжительное время. Нам хотелось, чтобы ты вела обычную человеческую жизнь и была независима от их Советов и правил, – она кивнула головой в сторону растерянного Влада, – Потому я наложила на тебя пару печатей, которые помогали бы тебе избегать нежелательных контактов с представителями того мира. Одна – от вампиров, она включала твои защитные силы, в первую очередь ментальный щит, в случае их воздействия на тебя. А вторая – она вновь коротко глянула на Влада, – должна была предохранять тебя от подобных ему.

   -Каким образом? – поинтересовалась я, хотя у меня уже и так зародились нехорошие подозрения на этот счет.

   -Скажем так, она воздействовала на твои животные инстинкты, немедленно вызывая их к жизни, стоило тебе войти в более-менее тесный контакт с любым представителем из клана хранителей, – смущенно проговорила она.

   -И какие именно, можно поинтересоваться? – спросила я, хотя и так уже знала ответ.

   -В первую очередь, самый естественный для любого человека, сталкивающегося с неизвестным – страх.

   Я вцепилась руками в столешницу, так что пальцы побелели, и с силой сжала челюсти, чтобы не закричать. Так вот почему я так боялась его первое время. Вот почему он пугал меня до потери сознания, стоило ему прикоснуться ко мне. Так вот в чем причина наших первых неудачных попыток быть вместе.

   -Омичка, – донеслось до меня как из потустороннего мира, потому как в ушах шумела кровь, и я почувствовала, как занемели мои пальцы, сжимающие стол. В тот момент мне казалось, что через мгновение я услышу хруст ломающегося дерева и звон битого стекла, так сильна была во мне тогда энергия разрушения.

   "Томочка, успокойся!", – на меня смотрели обеспокоенные глаза Влада. Он поднялся со своего места и, сев рядом со мной, медленно разжал мои руки, взяв их в свои ладони. Я недоуменно посмотрела на переплетение его пальцев с моими и сердито посмотрела на него.

   -Успокойся?! Еще хотя бы один раз я услышу это слово от вас двоих, клянусь, я встану и уйду, – прорычала я, выдергивая свои руки из его захвата. – Прожить двадцать лет в полном неведении относительно того, что, оказывается, за меня все давно уже решено, только я одна, глупая, не в курсе происходящего, потом в течение суток вывалить на меня полный шкаф скелетов, и вы хотите, чтобы я оставалась спокойна?! Вы оба меня переоцениваете или держите за кого-то другого, – я повернулась к бабушке. – Что с ними сейчас? Я про печати.

   -Ты их спалила, родная, – отозвалась она. – Не знаю, как тебе это удалось, но факт налицо.

   -Именно поэтому он смог связать меня с собой? – вернулась я к теме своего наибольшего интереса.

   -Отчасти да, но это скорее было чем-то вроде сигнализации – громкой, но совершенно не мешающей в проведении ритуала. Его суть совершенно в другом, и эти два понятия взаимосвязаны только твоим желанием быть с ним.

   -Не поняла, – нахмурилась я. – Судя по его словам, это была случайность. Как я во всем этом поучаствовала, кроме того, что сама не знаю, как избавила себя, любимую, от твоих печатей, к слову сказать, весьма действенных, учитывая мои частые обмороки? – скривилась я.

   Бабушка посмотрела на Влада, и он, склонив голову, произнес:

   -Хорошо, я сам ей все объясню, – Влад вновь взял меня за руку и посмотрел в глаза. – Том, дело в том, что для ритуала связи достаточно двоим хранителям выпить крови друг друга и... – он запнулся, и я отчетливо увидела румянец на его щеках.

   -И что? – я просто сгорала от любопытства, видя его реакцию.

   "И провести ночь вместе", – ответил он и бросил смущенный взгляд на мою ухмыляющуюся бабку.

   -И все? – потрясенно переспросила я.

   -И все! – ответил он.

   -И как вы все после этого не переженились там у себя, с такой, мягко говоря, упрощенной схемой вступления в брак?! – не удержалась я.

   "Во-первых, для этого обычно есть какое-то предварительное решение обоих сторон, во-вторых, ты часто пьешь кровь своих любовников?"

   -Начнем с того, что ты, вообще, у меня первый с подобным статусом, если вдруг ты позабыл, – вновь завелась я. – И кроме того, даже если отвлечься от того факта, что я не припомню, как пила твою кровь, мою уж точно ты пил уже после того, как я тебя "услышала". Что-то у вас не стыкуется! Может, вы оба ошибаетесь на мой счет? – с надеждой спросила я. – И вообще, черт возьми, откуда вы взяли, что у меня с тобой есть эта связь? Может, это просто твоя нереализованная, больная фантазия! – уперлась я взглядом в серые глаза, смотрящие на меня с немым укором.

   "Не знаю, как тебе, но мне неприятно слышать подобное", – заметил он. – "Я вот только не пойму, в тебе по-прежнему говорит обида за то, что я скрыл от тебя часть правды, и ты, таким образом, пытаешься мне отомстить, стараясь уколоть посильнее, или ты и правда так думаешь. Прости, Том, но второе, не в пример, больнее. Я, вроде, не настолько плох, чтоб считать меня кем-то, с кем нельзя связать свою жизнь".

   Неожиданно он встал и, отойдя к окну, замер там, скрестив руки на груди. Меня запоздало накрыло чувство вины и какого-то тихого отчаяния. Я всем своим существом ощущала его обиду и боль, которую сама же и нанесла ему своими словами.

   -Омичка, ты не права, – как бы между прочим заметила моя бабушка. – Какие же вы оба еще дети! Вместо того, чтобы решить, что вам делать дальше, лезете в дебри своих прошлых обид, – она бросила взгляд на Влада, но он даже не повернулся в ее сторону, и меня настигла очередная волна его чувств, от которых в желудке как будто появилась острая ледяная иголка.  – Омичка, ты ведешь себя подобно ребенку, которому родители на день рождения подарили вожделенный паровоз, а он дуется на них за то, что они купили игрушку без него. А тебе, Влад, я бы посоветовала почаще разговаривать с нею. Омичка – довольно открытый человек, и способна снести многое, но не предательство.

   Влад резко повернулся и, скользнув по мне взглядом, пристально посмотрел в глаза моей бабке.

   -Что вы хотите этим сказать?

   -Это всего лишь совет, – ответила она, не сводя с него глаз, – так сказать на будущее.

   Сероглазый, некоторое время еще всматривался ей в лицо, после чего склонил голову и вновь отвернулся к окну.

   -Ну, что – тупик? – спросила я. – Бабуль, расскажи ты тогда, откуда ты узнала о нашей связи.

   -По цвету его ауры, – ответила она, кивнув на Влада. – Все связанные хранители, чем-то похожи друг на друга, как братья-близнецы. Кроме того, линия судьбы меняет свой цвет, становясь изумительного серебристого оттенка, ни с чем не спутаешь.

   Я тут же припомнила, как переливалась его линия на изнанке мира и как послушно она следовала за моей рукой. Неужели все дело в связи?

   -Подожди, – вдруг воскликнула я, – а ты-то откуда это можешь знать?

   Бабуля ухмыльнулась.

   -А я не упоминала? – невинно приподняла она брови. – В моем случае, я сама на себя накладывала антизнак, потому мне ничего не мешает его самой снять, а потом вернуть на место, по-моему усмотрению.

   Сероглазый на миг оторвался от созерцания улицы, но встретившись взглядом с моей бабушкой, вновь занял прежнюю позицию.

   "Так и будешь дуться?" – не выдержала я. – "Ну, извини, я не это хотела сказать. Конечно, ты для меня самый лучший, самый белый и пушистый, но Владь, ты мне соврал, и я все еще не могу до конца простить тебе этого. Вот во мне иногда и говорит обида, а она у меня девушка неразумная, ляпает, что ни попади. Мир?"

   Он повернулся и, опершись спиной на подоконник, посмотрел на меня.

   "В том то все и дело, что помимо нее у тебя есть еще причины, чтобы вот так кидаться словами. Ты ведь и, правда думаешь, что я тебя сковал по рукам и ногам и бесишься, думаю именно поэтому. Видимо свобода для тебя гораздо более значима, чем кажется на первый взгляд, только ты сама себе в этом никогда не признаешься."

   "О, я смотрю, ты в очередной раз все за меня решил", – нахмурилась я. – "Я не знаю! Готова повторять это по десять раз на дню – я не знаю, как мне относиться ко всему этому. Ты слишком многого требуешь от меня за столь короткий промежуток времени. Может, решим эту проблему позже, когда меня перестанет сверлить взглядом моя бабка? У нас было водяное перемирие или ты его отменил? Ну, хочешь, я стукнусь головой об стол, чтоб загладить свою вину?"

   "А смысл?"

   "Тогда у нас будут одинаковые шишки – у меня снаружи, а у тебя внутри головы."

   Влад хохотнул и, оторвавшись от подоконника, подошел ко мне и сел рядом.

   "Не хочу, иначе меня твоя бабка убьет на месте, за нанесение телесных повреждений ее любимой внучке", – поцеловал он меня в лоб.

   "Теперь я знаю, чем тебя шантажировать", – улыбнулась я и переплела свои пальцы с его.

   -Помирились?! Что ж, тогда мы можем продолжить, – подала голос моя бабушка. – Владислав, не сочти за грубость, но могу я попросить сварить для меня еще одну чашку твоего замечательного, без всякого преувеличения, кофе.

   -О, да конечно, – встал он на ноги, – простите, что не догадался предложить сам.

   -Итак, на чем мы остановились? – спросила она.

   -Не помню,– пожала я плечами. – Вы меня все время сбиваете.

   -Я помню, – отозвался Влад. – И меня этот вопрос тоже волнует. Я действительно пробовал кровь Томы уже после того, как она начала меня "слышать", – я рассеянно почесала свое левое запястье и бабушка скользнув по мне взглядом, посмотрела на сероглазого.

   -А ты, Омичка, значит не отрицаешь, что таки отведала его крови непосредственно перед... хм, ритуалом, – усмехнулась она и я покраснела в ответ. Я все еще не могла поверить, что разговариваю об этом со своей бабкой.

   -Он порезался, и я непроизвольно слизала пару капель, – выдавила я, – если вы про это.

   "Ну, пару капель, это ты преуменьшаешь, порез был все же довольно глубоким. К тому же помимо всего прочего, ты еще мне и губу прикусила до крови", – ухмылялся сероглазый, – "меня потом Алек с Анютой чуть не задразнили. Сказали, что моей репутации грозы вампиров конец, если кто узнает. Покусала собственная девушка."

   "Я не помню", – нахмурилась я.

   "Еще бы", – веселился он. – "Даже с учетом моей довольно высокой регенерации к их приезду следы все же остались, что говорит о том, что с тобой даже тигр не справится, не приведи Великие Магистры, он вдруг решит напасть на тебя – загрызешь!"

   -Обхохочешься! – надулась я, пытаясь в деталях припомнить наши новогодние праздники, но это мне удавалось с большим трудом. Все было покрыто какой-то розовой пленкой бесшабашенного счастья и все прочие мелочи попросту утонули в полном и безграничном наслаждении нашей духовной и телесной близостью. Во всяком случае, на тот момент я думала именно так.

   -Ой, дети и как вы жить дальше будете, не представляю, – улыбалась бабушка. – Вам еще расти и расти. Итак, ты, Влад, судя по всему, так и не понял всей жертвы Тамары. И могу вас обоих поздравить из всех видов ритуала связи – вы выбрали самый действенный.

   Я удивленно посмотрела сначала на бабку, а после на своего демона. Он ответил мне не менее понимающим взглядом.

   -Я что-то пропустила? Меня что успели распять и воскресить? – попробовала пошутить я.

   -Омичка, – все еще улыбаясь, произнесла моя бабушка, заглядывая мне в глаза, – только не отнекивайся, я все равно знаю, что этот так, но он ведь был для тебя первым мужчиной?

   "Так, приплыли."

   Я вновь почувствовала, что стремительно краснею и, судя потому, как Влад резко отвернулся к плите, он тоже был далек от своего обычного невозмутимого состояния.

   -Бабуль, даже не начинай! – приложила я ладони к своим пылающим щекам.

   "Вот, черт. И как я об этом не подумал?! Это действительно все объясняет!"

   -Не подумал о чем? – не сдержалась я.

   -А ты смышленей, чем я думала, – повернулась к нему моя бабушка. – Люди все же немного обесценили, особенно в последние годы эту жертву. Многие и вовсе считают позорным сохранять это продолжительное время в своей недолгой биографии, стремясь перевести это как можно скорее в разряд прошлого и как не всегда приятное воспоминание сложить на полку в закромах своей памяти. Забавно, что генетика относительно недавно доказала некую целесообразность прошлых предрассудков. Да, простыни сейчас никто не вывешивает, но поверьте мне, первая кровь имеет довольно сильное действие на изнанку мира и в частности на связь двух людей. Такое никогда не забывается, ни телом, ни душой, и вы, сами того не осознавая, выбрали для себя самый старый из возможных, и одновременно самый сильный по своему воздействию, ритуал связи.

   -Ты хочешь сказать, что..., – начала я, -... из-за этого?! Но... Но этого же так мало. И вообще я не понимаю когда... Но это же бред. Это все средневековые глупости. Владь, помоги мне. Скажи что это не правда. Должна же быть другая причина. Может ты меня куснул тогда, а я просто не заметила.

   Сероглазый рассеянно посмотрел на меня и я почувствовала его смятение и сожаление. Сожаление?

   "Ну вот и дождалась! Вот оно самое верное чувство реакции на все происходящее."

   Мне снова стало обидно. Две случайности, сложившиеся вместе, помноженные на желание в квадрате в конечном итоге привели к необратимым последствиям. Уверена, он рано или поздно разочаруется во мне и, вспомнив обстоятельства "вступления в брак", не преминет укорить меня этим. И это как яд, всосется в мозг и, отравляя день за днем наше существование, в конце концов, встанет между нами, став началом конца. Видимо в этом и была его истинная причина не говорить мне о нашей связи. Он сожалел и надеялся избежать этого. Вполне вероятно, что он хотел найти пути для ее разрыва. А что до меня: "Меньше знаешь – крепче спишь!"

   -Это можно как-то отменить? – медленно проговорила я и Влад немедленно бросил на меня тяжелый взгляд.

   -Нет, – безучастно отозвался он и отвернулся к столу, опершись на него руками. Судя по выключенной плите и уже остывшему кофе, он совершенно забыл о том, что делал до сего момента.

   -Омичка, можно тебя на два слова, – обратилась ко мне моя бабушка и я, рассеянно кивнув, вновь бросила обеспокоенный взгляд на Влада. Он не повернулся и я, поднявшись, последовала за своей бабкой.

   -Она без колебаний толкнула дверь кабинета и, остановившись на его середине, повернулась ко мне и сказала:

   -Прикрой дверь, – я послушно выполнила ее просьбу. – Теперь посмотри мне в глаза, глубоко вдохни и медленно выдохни.

   Я по-прежнему, ничего не понимая, выполнила ее пожелание.

   -Так, а теперь, вновь вдохни и медленно выдыхая, сосчитай до десяти. Хорошо. А теперь представь, мысленно, что тебя окружает стена. Из чего угодно, хоть из воды, главное чтобы ты знала, что ты внутри нее под защитой, а весь окружающий мир остался за ее пределами. Есть только ты и стена.

   Я прикрыла глаза и представила себе наглядную картинку. Правда, вместо воды у меня получился воздух, этакое терпкое марево, поднимающееся от дороги в жаркий июльский полдень и делающее все окружающие предметы размытыми и как бы подрагивающими от невидимого ветерка.

   -Хорошо, – донесся до меня голос бабушки. – А теперь, скажи мне родная, почему именно ты выступаешь против того, чтобы быть связанной с ним.

   -Я не против, – возмутилась я, но натолкнувшись на ее взгляд, добавила, – ну почти, не против. Мне просто обидно, что это, в сущности немаловажное событие моей жизни, прошло как бы без моего участия. Но я бы и с этим смирилась, узнай я это все вовремя и не при столь неоднозначной ситуации. Мне вообще кажется, что если бы не стечение обстоятельств, я бы еще пару лет пребывала в счастливом неведении относительно всего происходящего.

   -Ты хочешь быть с ним?

   -Да, – немедленно отозвалась я.

   -Ты любишь его.

   -Нет! Не знаю, – я забегала по комнате. – Бабуль, я, правда, не знаю. Он порой очень пугает меня тем, что всегда знает, что мне нужно тогда, когда я сама об этом еще даже не подозреваю.

   -Ты любишь его и поэтому сердишься. Если бы ты и правда не знала этого или тебе было все равно, то ты никогда бы не отреагировала так бурно на последние события, – мягко проговорила она.

   -Бабуль, – задумчиво произнесла я, остановившись напротив нее, – а почему ты сама мне ничего не сказала?

   Она посмотрела мне в глаза и взяв за руку медленно проговорила:

   -Я боялась, что ты, бросив все, начнешь искать пути и возможности попасть в мир хранителей и попробовать его, как ты говоришь, на собственной шкурке, чтоб испытать себя. Я, знаю, что возможно поступила неправильно, скрывая это знание от тебя, но ты слишком безрассудна, в этом я полностью согласна с Владом, и зачастую действуешь поддавшись порыву своего сердца, игнорируя явные предупреждения разума. Впрочем, моя ложь мне не помогла. Ты и без меня нашла пути, как попасть туда, куда я хотела, чтобы ты попала в последнюю очередь. Хотя, твой выбор не так уж плох и скорее всего вы будете счастливы, но мне от этого все равно грустно, потому как я потеряла тебя.

   -Почему потеряла?

   -Омичка, я не вернусь. Во всяком случае, по своей воле.

   -Но ты же сама сказала...

   -Если понадобится моя помощь и то, в крайнем случае. Я слишком много оставила позади и я прекрасно знаю, что пути назад нет. Да я и не хочу возвращаться. Мне нравится моя спокойная жизнь. Знать то, что моя семья рядом – это сейчас для меня самое главное.

   -Но... Но я думала, что ты мне поможешь, – тихо произнесла я.

   -Конечно, родная. Я всегда помогу тебе всем, чем смогу, но я сейчас для тебя кто-то кто остался в прошлом, а тебе надо думать о будущем. И как не жестоко это звучит, отныне там есть только твой муж. И не надо строить такие моськи, – потрепала она меня по щеке. – Это более чем серьезно и со временем ты поймешь это. Но у меня есть еще один вопрос – скажи мне, что там с Гошей?

   -В каком смысле? – удивилась я, столь резкой смене разговора.

   -Он готовится к обращению? Когда? Кто второй наставник?

   -Да, – протянула я, – церемония через неделю. Второй Алек.

   -Ты тоже туда идешь?

   -Да, – так же неуверенно проговорила я.

   -Не ходи! – неожиданно резко проговорила она. – Это дорого тебе дастся.

   -Я не могу, я уже обещала.

   -Кому?

   -Гоше. Ему нужна моя поддержка.

   -Его цель не в этом. Рискну предположить, что он хочет, чтобы ты своими глазами увидела темную сторону своего Влада. Поверь мне – зрелище не из приятных. Все мужчины немножко эгоисты.

   -И все же я обещала, – непроизвольно вздрогнув, произнесла я. – Я не люблю нарушать данное слово.

   Бабушка закатила глаза.

   -Ты слишком правильная для них двоих, – вздохнула она. – Омичка, это их дела, их решения и их планы. Ни один из них не посвящает тебя в них, значит это что-то что связывает их вместе, но не ты, в противном случае Влад бы на это не пошел. Риск уж больно велик, и он знает, что ты его можешь и не простить причини он хоть малейший вред твоему другу, – рассуждала она. – Не давай им втянуть тебя во все это. Я не хочу давить, но твое появление в совете поставит под удар нашу с тобой семью. В первую очередь твоего отца и меня.

   -Бабуль, прости, я не могу. Я должна поступать так, как говорит мне мое сердце.

   -И что говорит тебе твое сердце? – спросила она.

   -Что Гоша совершает большую ошибку и позже он пожалеет о своем решении, но сейчас я просто не могу предать его.

   -Омичка, ты даешь ему ложные надежды и поэтому он, помимо всего прочего, продолжает бороться за тебя. В нынешней ситуации – это более чем глупо. Связь – это не штамп в паспорте, это нечто гораздо более сложное и более вечное, если можно так выразиться. Он упустил свой шанс.

   -Бабуль, только не говори мне, что и ты знала о том, что он влюблен в меня.

   -Конечно, – недоуменно произнесла она. – Одна ты видимо была не в курсе. С чего еще нормальному парню ни на шаг не отходить от симпатичной девушки.

   Я тяжко вздохнула.

   -Дружба, – уже с большей долей сомнения, чем ранее протянула я.

   -Омичка, я тебя избаловала. Скажу тебе по большому секрету, его мама очень надеялась на то, что он все же начнет с тобой встречаться уже не в качестве твоего друга. Да что далеко ходить – я сама на это рассчитывала.

   -Бабуль, – потрясенно проговорила я.

   -Омичка, ты знаешь, что я люблю тебя и я, правда, считала, что Гоша подходит тебе больше, – я шокировано, смотрела на нее, не зная как прокомментировать это заявление. – С ним ты была бы спокойна и уверена в завтрашнем дне, как за каменной стеной. Влад еще причинит тебе боль, он слишком своенравен и независим. Кажется, он и правда любит тебя, но он еще не определился со своей собственной жизнью, потому тебе придется с ним тяжело. У тебя тоже характер не подарок, потому, родная моя, я могу тебя лишь предостеречь и дать ненужный совет – терпение и еще раз терпение. Доверие и любовь – с ними можно победить все трудности, но вам еще придется доказать, что вы оба в полной мере обладаете этими дарами. Вы еще слишком молоды, но у вас все еще впереди. Ваши судьбы теперь связаны навсегда.

   -А связь точно никак нельзя разорвать?

   -Нет, родная, – печально улыбаясь, произнесла она. – Бывали единичные случаи, когда оба человека желали этого столь сильно, что связь разрывалась, но цена этого была слишком высока. Не думаю, что вы с ним способны возненавидеть друг друга до такой степени. Ненависть – ужасное чувство. Это как яд выжигающий тебя изнутри. После остается лишь пустота. Боль сравнима разве что с разрывом связи в результате гибели одного из партнеров.

   Ее голос дрогнул и она отвернулась от меня посмотрев в окно.

   -Ты прошла через это, да? – прикоснулась я к ее руке.

   -Не будем о грустном, – отозвалась она и мягко улыбнулась мне. – Пойдем, думаю, тебе самое время поговорить с твоим мужем, – меня опять передернуло, но бабушка лишь усмехнулась. – Ничего, привыкнешь. Если хочешь вновь устраивать с ним мысленные перебранки, снова глубоко вдохни и, считая до десяти на выдохе, представь, как ты рушишь свою стену.

   Я последовала ее совету и мысленно сдула ее. Правда, удалось мне это только с третьей попытки, выстроить ее было, не в пример проще.

   -Молодец, – похвалила она меня. – Видимо ты уже делала это, хоть и неосознанно. И судя по заминке с ее разрушением, снимать защиту тебе всегда помогали. Хотя, могу предположить, ты не особо сопротивлялась.

   Я нахмурилась.

   -Не понимаю, о чем ты.

   -Скажешь, ты его еще ни разу не блокировала? Ни разу не бывало так, что он переставал "слышать" от тебя даже то немногое, что мог?

   Я начала припоминать все те случаи, когда он жаловался, что я закрываюсь от него. Действительно, если сопоставить то, чему сейчас научила меня бабушка с тем состоянием, когда я, отгораживаясь от всего мира, погружалась в свои мысли, то определенное сходство принципов действия нельзя было отрицать. А еще я припомнила, чем обычно заканчивались его жалобы. Он просто целовал меня, так что я забывала о своих думах, остальном мире и полностью растворялась в своих чувствах и ощущениях. Я почувствовала, что краснею.

   -Видимо это "да", – улыбнулась она. – В таком случае, я могу посоветовать тебе, ответить ему сейчас той же монетой.

   Мы вернулись на кухню, где застали моего сероглазого демона стоящего лицом к окну в своей излюбленной позе, с засунутыми в карманы брюк руками и медленно перекатывающегося с пятки на носок. Судя по всему, он еще и нервничал. Это было что-то новенькое.

   -Итак, думаю на сегодня достаточно, – внезапно заявила моя бабушка, когда я уселась за стол и посмотрела на нее. – У меня тоже остались невыполненными несколько неотложных дел и далее вы и сами разберетесь.

   -Но бабуль, – начала я, внезапно осознав, что боюсь оставаться один на один с Владом. Страх пробрался ко мне в душу после того, как войдя на кухню, он скользнул по мне взглядом и вновь отвернулся к окну. Он опять сердился. На меня. И почему я не умею обходить острые углы?!

   -Омичка, меня ждет дедушка. Если что-то надо – позвони мне. Я пока не могу точно сказать, сколько мы еще пробудем в городе, но операция назначена на завтра и если все пройдет благополучно, думаю, через неделю мы уедем. Владислав, – повернулась она к нему, – не смотря ни на что, приятно было познакомиться с тобой. И я надеюсь, что наши дальнейшие встречи будут не в пример радостнее.

   Он развернулся и, сделав пару шагов по направлению к двери, произнес:

   -Взаимно, пани Софья. Я провожу вас.

   Бабушка обняла и поцеловала меня в щеку, шепнув на прощание:

   -Действуй его же монетой, – и, улыбнувшись, ушла.

   Я слышала, как хлопнула входная дверь, но прошла одна минута, потом другая, но Влад на кухню так и не вернулся. Дуется! Ну ладно. И я отправилась на его поиски. Странно, но обойдя всю квартиру, я его так и не нашла. Зато обнаружилась пропажа его сумки с документами и пальто в прихожей. Меня ледяной волной затопило отчаяние, и в груди немедленно поселилась тупая боль. Он ушел и не попрощался, оставив меня одну в его квартире. Как он мог?

   Я почувствовала себя сиротливой хворостинкой на огромном скошенном поле. И негде спрятаться от пронизывающего ледяного ветра, изо всех сил старающегося пригнуть мою голову в земле. Холодно и одиноко. Горло непроизвольно сжалось, и я прикусила губу, чтоб не заплакать. Недолго думая, я собрала свои вещи и не оставив даже записки, выскользнула за дверь.