Текст книги "Немного боли, немного любви (СИ)"
Автор книги: Светлана Кармальская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)
И спрашивает, – ну всё, типа, твоё желание исполнено, когда вернешься?
Знаешь, я прямо остолбенела от такой наглости. Он надо мной столько издевался, и за всё это решил расплатиться парой ударов!
– Дак ведь смотря каких, Яна!
– Неважно каких, ты ж сама сказала, на нём, как на собаке, тьфу, то есть на драконе всё заживает. В общем, говорю ему, – а тебе ничего взамен и не обещали, не знаю, чего ты там себе напридумывал!
Мы помолчали.
Свела тяжело вздохнула, – знаешь, мне что-то совсем расхотелось замуж...
Я захохотала, – можно подумать, тебе этого когда-нибудь хотелось, ладно, давай-ка спать, а то Уннахт завтра с петухами поднимет, он сам ведь пташка ранняя.
****
Слава Орду, на следующее утро, выслушав наш дружный хай и вой, наставник смилостивился, не стал нас мучить в долбанной повозке, а сразу открыл портал в Сфург. Там в здании местного Ковена имелся стационарный переход в Митторн.
Джара нигде не было, меня разбирало любопытство, куда ещё черти понесли супруга, но спросить не решалась, хотя очень хотелось, аж ладошки чесались (казалось бы, чего уж стесняться, теперь-то всё равно, ан нет, вот же натура человеческая...). Впрочем, долго гадать не пришлось. Терс сам сказал, что магистр Аррантелл ещё вчера изволил нас покинуть телепортом. Скатертью дорожка! Я облегченно вздохнула (хотя, если честно, в глубине души испытав легкий укол разочарования).
ГЛАВА 30
ЯНА
Летели месяцы, приближая окончание последнего – четвертого курса. С одной стороны было грустно и страшно, не хотелось расставаться с Академией, друзьями, веселыми деньками, когда чувствуешь себя беззаботным ребенком. С другой, ведь интересно стать, наконец, реально самостоятельной, заняться той деятельностью, что выбрала сама. И потом, чего уж так переживать, это ж не окончательное прекращение обучения, во всяком случае, для меня. Через несколько лет смогу повторить всё вновь. Если захочу, конечно, но я даже не сомневалась – захочу! Ведь не зря профессор Риэннэль давно, ещё читая лекции в школе Магии, утверждал, что одну из его лучших учениц ждет золотая руна высшего магистра. На моём горизонте маячила учёба и на второй, и на третьей, и кто знает (если до смерти не надоест сушить мозги), может, и на четвертой ступени. Хотя, на самом деле к четвертой подходили лишь единицы из людского племени. Если серьёзно, то мне вряд ли светят такие высоты. Ладно, чего-то я замахнулась. Нужно размышлять о более насущных и близких по времени вопросах. Как быть после выпуска? Уехать или остаться в столице?
Какое-то время колебалась, а может стоит вернуться в Наргейн?
Скучала ли по друзьям? Конечно! Понятно, что больше всего хотелось вновь увидеть Марси и Атера, даже назойливая опека тети Велизы по прошествии долгого времени не казалась особенно раздражающей, скорее лишь забавной. Удивительно, но и театральные девицы вспоминались по-другому, неожиданно тепло, без того снисходительного презрения, которое обычно испытывала, слушая их болтовню и высказываемые вслух мечты о богатом покровителе. Как странно..., ведь прошел всего год, но теперь я лучше понимала и даже немножко жалела молоденьких и не очень актрис. Девы, безусловно, отличались талантами (а других Арнали и не брали в свою труппу), но увы, в основной массе не слишком блистали умом и уж совсем не отличались рассудительностью и здравомыслием. Сколько этих хорошеньких дурочек быстро утрачивали и внешность и голос, пускаясь во все тяжкие на пике своей славы. Впрочем, ещё тогда, невольно слушая разговоры актерок, видя, как они проводят свободное время, как планируют свою жизнь (точнее, не планируют её вообще), я удивлялась, почему девушки абсолютно не задумываются о будущем? Не стараются собрать капитал, обеспечить себе достойную жизнь в старости... Ведь практически все эти красотки были обычными людьми, а значит, их годы уходили-утекали быстро и безвозвратно, как вода в песок!
****
В памяти вдруг всплыло, как однажды, уже после моего возвращения из Сагры, мы со змеем блуждали по улочкам Старого города. Атертон, заявив, что здесь можно увидеть и услышать кое-что необычное, затащил меня в одну из относительно приличных портовых таверн, где указал на обрюзгшую тетку в ярком платье, расшитом бисером и стеклярусом. Стоя на небольшом возвышении в углу задымленного зала, пропахшего рахшем и винными парами, женщина распевала несколько сиплым, но приятным голосом, какой-то романс.
Ноги стерли до мозолей,
А уйти не довелось.
Чашку сердца раскололи,
И на скатерть полилось...*
Тут певица поперхнулась дымом, клубы которого проникли сквозь приоткрывшуюся дверь кухни (видимо, что-то у повара пригорело).
– Да затворишь ты, иль нет, придурок, – неожиданно визгливо крикнула она мальчишке, выскочившему с подносом, уставленным кружками с пивом.
Я поморщилась, не желая оставаться больше в этом грязноватом и, на мой взгляд, не очень интересном заведении.
-Погоди, – остановил меня змей, – послушай ещё немного!
Прокашлявшись, тетка взяла несколько аккордов и вновь запела:
У любви сотни лиц, тем она и грешна.
А твоя – без лица, как вино без сосуда.
И моя, стало быть, – что сосуд без вина.
Не по нраву – разбей, я бояться не буду.
Ты вино ради смеха в осколок плеснешь -
Вот и будет лицо из керамики мертвой.
И бессовестно чашу сию поднесешь
Мне же к бледным губам, грубой шуткою гордый.
Если дать тебе выпить отравы такой,
Сможешь вытерпеть горечь беды человечьей?
Но любовь наливая спокойной рукой
Мне в разбитое сердце, ты глух и беспечен.**
Голос неожиданно набрал силу, исчезла хрипота и уже готовая уйти, я приостановилась, – хм, неожиданный репертуар для этого кабака, и мелодия красивая!
– Давай присядем в-о-он за тот столик в углу возле окна, я створку распахну, ветерок нас чуть обдует. Не бойся, мы ненадолго задержимся, – Атер подвинул мне стул.
Я каменная, каменная.
Не грей меня, не проси тепла.
Не знает боли душа моя,
И плоть твоих не чувствует ласк.
Тебя, саламандру, огонь родит,
А я насквозь – остывший гранит.
Я затворяю
Пути ключам.
Огонь сжигает,
Камни – молчат.
Останься рядом – танцуй, живи,
Но не проси у камней любви.
Где сердца нет, там не слышен пульс,
И поцелуй мой – камень на вкус.
Ты ищешь чары – разбить гранит,
Но нет царевны, что в камне спит.
Есть только камень -
Тело и суть.
Коснись руками.
Остынь. Забудь.
Я каменная, каменная.
На грудь ко мне приползет змея.
И ляжет тихо – копить свой яд.
Камни все помнят. Змеи – хранят.***
Я с изумлением рассматривала густо накрашенное лицо, хранившее следы былой красоты, потом перевела взгляд на невозмутимо улыбавшегося вайри: «не поняла... Чьи это стихи? А музыка? Неужели её?»
– Ну-у-у, не всегда же она была вот такой! Когда-то давно на подмостках славного города Наргейна выступала талантливая девушка, с прелестной фигуркой, глазами колдуньи и темно-русыми шелковыми кудрями ниже талии. Она сама сочиняла стихи и музыку для своих чудных песен, м-м-м, это было нечто!
У меня сжалось сердце, – и что с ней случилось?
– Любофф!
Мне захотелось ударить его, – есть вещи, над которыми нельзя смеяться...
– Ладно, не гневайся, я не смеюсь, почти, – дан Индораль пожал плечами, – Лаида была волшебно хороша и поклонников кружилась вокруг тьма-тьмущая. Как сейчас помню, после выступлений её буквально забрасывали цветами. Да-а-а, было дело...
– Ну, чего замолчал-то!?
Змей вздохнул, – но с полуэльфом, да ещё из графского рода, естественно, не мог сравниться никто из окружающих восходящую звездочку кавалеров. Лаида отдала ему всю себя, пела лишь для него, танцевала только для него.
– А дальше, – я нахмурилась.
– Дальше все произошло... стандартно, для подобных ситуаций. Молодой граф (который, кстати, был не так уж и молод, просто от матери-эльфийки вполне закономерно унаследовал не только красоту, но и долгую жизнь) увез её в свой замок, а через несколько лет увы, оставил, воспылав страстью к очередной даровитой юнице. Нет, он отнюдь не выказал ни жестокости, ни бездушия к брошенной фаворитке. Напротив, богатства родовых поместий давали возможность проявлять щедрость и благородство по отношению к бывшим пассиям. Так что, Лаиду одарили весьма крупной суммой, вполне способной обеспечить любой здравомыслящей деве долгие годы безбедного существования. А там глядишь, и мужа бы себе нашла, с таким-то приданым. Не хочешь, можно открыть ресторанчик или швейную мастерскую... – Двусмысленная улыбочка играла на ярких губах вайри, – все вполне мило и так достойно, не правда ли?
Я тихо выругалась.
– Жаль, Лаида не оценила чуткости и заботы, глупая девка, что с такой возьмешь? Фи, плебейка! Вернувшись в Наргейн, взялась прожигать жизнь, устраивала кутежи и всё прочее. Только представь, как-то раз приказала наполнить фонтан во дворе ресторана игристым сартанским вином и купалась в нём вместе со свитой! Само собой, при таком образе жизни никаких денег не хватит! О-о-о, – щебетали в ушки подружки, – безденежье таланту не страшно, всегда найдутся желающие оказать материальную и всяческую другую помощь.
– А что, не нашлись?
– Почему же, ещё как нашлись! Самые красивые юноши из богатейших городских семейств оспаривали её друг у друга, даже на дуэли дрались! Жаль, долго никто не выдерживал, у одних деньги заканчивались, у других родня на дыбы вставала, третьи сами отказывались от сумасшедшей и беспутной любовницы. Тем временем, годы уходили в пустоту, с ними незаметно и красота, и дивный голос... Через несколько лет певунья уже грела постель управляющему казино Арженти, потом пожилому начальнику городской стражи, потом хозяину трактира, потом...спилась и пошла по рукам. Скорее всего, она погибла бы, но трактирщик, один из её бывших любовников, увидев однажды Лаиду валяющейся в совершенно непотребном виде на улице, пожалел и пристроил здесь. Она пытается зарабатывать остатками голоса, ну и если кто пожелает развеяться... Да что ревешь? Вот ещё, на-ка, возьми платок и перестань сейчас же, оно того не стоит.
– А ты откуда все подробности знаешь? Наблюдал за бесплатным представлением? О да, ведь реальная жизнь, это круто, не какие-то выдумки. Что ж уважаю, тут все по-настоящему, не хухры-мухры, – я разозлилась, – действительно интересно, можно столько лет развлекаться!
– Дура, – Атер неожиданно рассвирепел, – слишком легко меняешь свое мнение! Разве я давал повод? Совсем недавно, после помощи семейке Димшотов ты расхваливала меня на все лады, а теперь с грязью готова смешать!
Я смутилась, – прости! Сама не знаю, что вдруг нашло!
Змей фыркнув, демонстративно отвернулся.
Сделав небольшой перерыв, певица промочила уставшее горло рюмочкой наливки, которую принесли с кухни и присев на скамеечку, продолжила свое выступление.
В каждой женщине спит змея,
Неприметной лентой на камне.
В изъязвлении бытия -
Даже в эпосах – нет ей равных.
Если тронет веки тоска
И зрачок вертикалью станет, -
Вновь слова с ее языка,
Как укусы, тебя изранят.
Не перечь ей хотя бы раз.
И оружие брось на землю.
Там, за холодом гневных глаз
Та же девочка чутко внемлет:
Вдруг ты скажешь ей не упрек,
А забытое заклинание?
В каждой женщине дремлет Бог.
Бог прощенья, а не прощания****. (все стихи О. Барминой)
В конце выступления глаза женщины осветились, а уставшее и потасканное лицо словно помолодело. Впрочем, волшебство длилось недолго.
– Эй, ты, – пьяно крикнул один из посетителей, – чего нудишь, сбацай лучше нашу, веселую!
Певица тяжело поднялась и сварливо выкрикнула, – ишь, размечтался, а вот этого не хочешь, – она сделала неприличный жест, – кончила на сегодня, жрать пойду, – женщина скрылась за дверью, ведущей на кухню.
На маленькую сцену поднялись двое музыкантов с джестой и анжоном* (аналог скрипки и барабана на Тиоре), немедленно заигравших бойкий мотивчик известной песенки. Народ пустился в пляс, да так, что пыль поднялась столбом, среди общего гомона слышались оживленные голоса, выкрикивающие отдельные слова и куплеты. Лаиду с её романсами тут же забыли.
– Пойдем отсюда, больше здесь нечего делать.
Оставив на столе монетки, Атер направился к выходу, увлекая меня за собой.
На улице я затормозила, – почему ты не хочешь ей помочь? Ведь тебе это не трудно, или ... я сама попробую, у меня уже хорошо получается лечить, ведь нельзя вот так, бросить эту несчастную.
Вайри отрицательно покачал головой, – тебе пока не под силу возвращать молодость и красоту...
– А ты, ведь можешь, да?
Он неожиданно грустно улыбнулся, – уже...
– Что уже?
– Пробовал...В свое время даже увозил её в Сагру, она сбежала оттуда.
– Но... почему!? Она не хочет начать свою жизнь заново?
– Нет, Лаида вполне направленно превращает себя в развалину и не желает ничьей помощи. Вначале девчонка хотела дикими кутежами заглушить боль и тоску, потом просто втянулась и не могла остановиться. Я пытался помочь, она даже вернулась вроде на сцену, вновь молодая и красивая, но, увидев на одном из своих выступлений графа с очередной его подружкой, сорвалась. Дурочка решила, что назло красавцу-полуэльфу разрушит и свое тело и жизнь, чтобы ему становилось жутко при воспоминаниях о бывшей возлюбленной. Не понимает и объяснить ей невозможно, что граф и не вспоминал о ней, ему совершенно безразлично, что там происходит с давно забытой девицей.
– Сволочь, хоть бы споткнулся этот... на ком-нибудь, – не выдержав, опять обругала никогда не виденного мной негодяя, – ну неужели никто не мог устоять перед ним? Что, и в самом деле такой уж красавчик?
Змей кивнул, – шарм есть, и красота и немножко магии, от эльфов.
– Так ты его видел?
– Довелось...
– Когда?
– Впервые, когда его появление расстроило мои попытки помочь, разумеется, невольно, но все было им испорчено.
– Что значит впервые? Ты и потом продолжал встречаться с этим мерзавцем?
Змей улыбнулся, – как сказать, я-то больше не сталкивался, но им заинтересовалась... моя сестра.
– Сестра!? У тебя есть сестра, удивительно.
– Почему, мне что, запрещено иметь родственников?
– Н-нет, конечно, – протянула я, и вдруг, словно что-то щелкнуло в голове, отдельные кусочки сложились в картинку. Ха, ясненько, – коварно усмехнулась, догадавшись, о чем речь. Атер ведь не подозревает, что гостья видела его в другом облике, да ещё и в объятиях Келниэля.
– И-и-и, как он твоей... сестре, приглянулся?
– Скорее она ему.
– Ну-у-у, если вы с ней похожи, то такая краса не может не понравиться, – опустила ресницы, сдерживая смех.
– М-м-м, похожи, но она гораздо красивее.
– Ещё бы... Атер, кончай придуряться, я все знаю про вайри, просветилась, знаете ли, тесно пообщавшись с драконами.
Дан Индораль с искренним удивлением поднял брови, – не понял?
– Давай, давай, ещё ресничками похлопай, губки надуй совсем, как Атера.
Принужденно рассмеявшись, змей кивнул, – ничего-то от тебя не утаишь, – и тут же кольнул острым заинтересованным взглядом, – где меня видела?
– В голубом кабинете, вы там с Келни так нежно общались, – увидев разгорающийся гнев в янтарных глазах, поспешно выпалила, – не-не-не, я только взглянула и сразу ушла!
Он нахмурился, – да с чего ты туда потащилась-то?
– Уж очень красиво пел твой приятель, снизу хорошо до балкона доносилось, вот любопытство и разобрало, кто ж так заливается? Сначала обалдела, а потом дошло!
Приободрившись, горделиво расправила плечи, – а ты думал – спать буду, точно послушная девочка? Не-е-ет, мы знаешь, как с Антой, моей сестрой навострились в разведке, дома везде проползали и родителей подслушивали! Папа ужасно сердился и щиты ставил!
Атер, закатив глаза, покачал головой, – боги, с кем я связался, некоторых надо вернуть в Школу Магии, причем в младшие классы, там тебе самое место! Он вздохнул, – сволочь все таки твой муженёк, тебе бы ещё в куклы играть.
– Ах-ах, ну до чего ж мы хорошие, да праведные! Ты, похоже, из тех, кто в чужом глазу соринку увидит, а в своем бревна не заметит! Сам-то отнюдь не детские развлечения предлагал мне!
Вайри заметно смешался, – это была шутка, – увидев мою кривую ухмылку, пожал плечами, – ну прости, сам не знаю, что нашло!
– Ладно, проехали, послушай, одного не пойму, зачем оно тебе надо? Чего ты везде лезешь, ввязываешься, сам же утверждаешь, мол, плевать хотел на "глупых людишек". Жалеешь, что ли, их?
– Ничего подобного! – Змей вполне натурально возмутился, – мне скучно, а здесь развлечение! Влиять на людские судьбы порой так забавно!
Я недоверчиво хмыкнула, – ню-ню, только почему-то сие вмешательство каждый раз связано со спасением чьей-то задницы!
– Фи, какая ты бываешь грубая, от своей Свел нахваталась! Помню-помню твою подружку!
Атер философски пожал плечами, – что поделать, уж так устроен, что потворствовать хаосу и множить энтропию в мире противно моей сущности. Собственно, большинство драконов таковы.
Увидев помрачневшее лицо собеседницы, он спохватился, – не думай, речь вовсе не о Джаре, но он молодой, быть может...
– Давай сменим тему! Ты начал рассказывать о графе, кстати, как его звали, то есть зовут?
– Рамиан, из рода Сангоров! Его мать действительно была эльфой, подарившей сына простому смертному!
– Не такому уж простому, мы в Академии учили генеалогию самых известных семейств Реотаны, род старинный и знатный!
Змей отмахнулся, – происхождение людей не имеет большого значения для эльфов, куда важнее магические способности! К тому же, мужчины во всех слоях общества совершенно одинаковы, что принц, что плотник, завидев красивые глазки и роскошное тело, бегут следом, как..., – он замялся.
Назло ему (а пусть не обзывает деткой-школьницей), я цинично усмехнулась и подсказала, – как кобели за течной сучкой!
Атер выпучил глаза (ага, вот, получи!)
Великодушно махнула рукой, наслаждаясь собственной грубостью, – не отвлекайся, давай дальше, чем закончилось-то, купился на... сестру графчик?
Змей самодовольно прищурился, – сомневаешься?
– А дальше?
– Ну-у-у, далее как обычно, бурный роман, безумная любовь, закономерно пришедшая к своему концу, что делать, все хорошее рано или поздно заканчивается! Да только мало у кого получается забыть красавицу змею! А вот она, увы, охладев к возлюбленному, покинула те края! До неё доходили слухи о неимоверных терзаниях вельможи, боги, безутешный влюбленный буквально неистовствовал! Представь, от Рамиана даже прятали ножи, ведь он пытался вскрыть себе вены!
Вайри безжалостно рассмеялся, – не сумев отправиться на тот свет при помощи стали, несчастный раздобыл веревку, но ах, и тут не вышло! Верные слуги вовремя вынули страдальца из петли!
– Что же Атера?
– Она искренне веселилась, читая письма, наполненные то смертной тоской, то угрозами, то самыми жалобными мольбами и обещаниями!
– Разве лорд не искал встречи?
– Разумеется искал и настаивал, однако принудить к чему-либо вайри? Как ты себе это представляешь? А потом, о-о это было чертовски забавно, в Наргейн заявилась прекрасная эльфийка – мать Сангора, ха-ха, глупышка не знала, кто возлюбленная сына и естественно, пылала жаждой мести! Когда я обернулся прямо на её глазах, заявив, что отныне предпочитаю мужской облик, и любезно предложил ей свои объятия, она почему-то не пожелала заменить своего отпрыска в моих забавах и удалилась, проклиная всех драконов, причем столь поспешно, что это больше походило на бегство! Да-а, – змей прижмурился, как сытый котяра, – до сих пор вспоминаю, как славно повеселился!
Слушая его рассказ, я хохотала до слез!
****
Чертовски все же хотелось вновь увидеть эту наглую морду! Но если за Атера я не боялась, то, представляя, какой опасности могу вновь подвергнуть Марсела, вздрагивала, нет пожалуй, лучше не рисковать, моему рыцарю уже один раз досталось!
Если честно, скучала не только по друзьям, тосковала и по лазурному морю, и по далекому южному городу – утопающему в цветах, солнечному и буйно-красивому, полному самых неожиданных уголков – то уютных и очаровательных, то пугающих и таинственных.
Однако, взвесив все за и против, решила после завершения учебы остаться в Митторне, тем более, что здесь были родители и подруги. Ни Свел, ни Талина не собирались покидать столицу. Миола, ставшая прекрасной травницей, тем более не планировала менять столь удачное место, как аптека Природы. Немаловажным было и то обстоятельство, что Римана оказалась отличной наставницей и Миола под её руководством делала огромные для своего Дара успехи. Что касается Сели, то, как и Вирна, она выскочила замуж (у меня почему-то создалось впечатление, что две приятельницы соревновались, кто первая удостоится чести стать почтенной замужней матроной). Младенцы и мужья не оставляли бывшим развеселым красоткам свободного времени, так что с Оссой мы теперь практически не виделись. Хотя нет, Миола изредка навещала её. Я же, побывав один раз, пришла в тихий ужас от непрерывного детского рева, гордо демонстрируемых запачканных пеленок и, увы, с горечью констатировала – мне абсолютно не о чем говорить с рыжей... С остальными девчонками отношения оставались по-прежнему замечательными, мы гуляли везде, где хотели, одно время чуть не каждый вечер торчали в Лагуне, но мой благоверный, каким-то образом узнав об этом, тоже стал таскаться туда (каким-каким, ясно – через чертов браслет, хотя и без него мою ауру дракон наизусть знает, так что, используя магическое зрение, легко может отыскать, если спецом не прикрываться чарами).
Было, правда, ещё одно место, где мы периодически пересекались с Джаром, – Академия, но я молча проходила мимо, стараясь не встречаться взглядом с тоскливыми зелеными глазами.
****
Весеннее солнце медленно катилось на закат и его прощальные лучи светили прямо в глаза, заставляя сердито щуриться одну из девчонок, стоявших на пересечении улицы Кленов и Большой Речной. Прогуливавшиеся неподалеку молодцы, судя по расшитым плащам и бархатным камзолам – сыновья зажиточных купцов или молодые дворянчики не самого высокого ранга, с интересом посматривали в сторону хорошеньких горожанок. Старший, высокий и крепкий малый, в алой шапочке, лихо заломленной набекрень, уже совсем было решился подойти, но тут порыв ветра откинул в сторону прядь светлых волос и на виске красотки сверкнул синий трилистник.
– Ч-черт, да это маги, ну их, – парни заметно расстроились.
– А я тебе сразу говорил, не стоит подходить, уж больно видок у них независимый, да равнодушный, мы ж и так кругаля дали, и эдак, а фифы сквозь нас глядят, словно и нету никого,
– Да я думал, – простые девахи, и вроде не из богатых, поди обрадуются! Одежка-то обычная, ну вот же глянь, ничего уж особо шикарного.
– Боги, ну ты дубина стоеросовая, магам-то как раз на одёжу плевать, они себе какую хочешь враз наколдуют, потому и не сильно стараются...
Девушки (это были Яна со Свел), и в самом деле, даже не замечали крутившихся неподалеку купчиков, нет, мужские фигуры на перекрестке они видели, чай не слепые, но и только, куда больше студентки были увлечены спором, который никак не могли разрешить.
– В этом году, между прочим, после долгого перерыва Академия вновь устраивает конкурс менестрелей!
– Да его каждый год в Митторне проводят!
– Все ты путаешь, мне прекрасно известно, что во время празднования Фиора со всей Реотаны съезжаются всякие творческие личности, а то, о чем я твержу, – закрытые состязания, только среди магов.
– Да какая разница, – Яна фыркнула.
– Не скажи, слушать выступления музыкально одаренных магов намного увлекательнее, да их исполнение и сравнить нельзя с тем, что представляют на суд зрителей обычные люди. Сама знаешь, насколько Сила помогает развивать любые таланты! Помнишь, как Джар пел в Винкау, умереть не встать!
– Фигня, лучше бы сделали обычную вечеринку с маленькими номерами, фуршетом и танцами.
– Чего злишься, давай вместе выступим, а? Народ поразим, – Свелента мечтательно закатила глаза. – Эх, я вот не забыла, как на посвящении первого курса у нас с тобой здорово всё получилось, а сейчас-то наверняка ещё лучше выйдет!
Яна лишь скривилась, промолчав.
– Странно, так реагируешь, – проворчала Свел, – боишься, что ли, чего, или кого? А, может, стесняешься? Думаешь, опозоримся? Не дрейфь, сама вон рассказывала – в Наргейне, небось, в театре играла!
– Ничего не боюсь, кого это мне бояться, ещё не хватало!
– Правильно, а если насчет меня сомневаешься, то не думай, мы тут даром времени не теряли, и музыкой и танцами дополнительно занимались!
– К Арналю, записались, да? – Яна оживилась, – неужели и Талину сподвигла, вот молодцы, я давно советовала, а то эльфийские танцы, которым тебя в Дельгарии Дьель обучает, это хоть и чудесно, но знаешь, там все же набор движений чуток ограниченный, все такое изысканное и плавное...
– Ха-ха, нет, это у нас на третьем курсе ввели дополнительные занятия по культурологи, всякие там искусства и ещё языки... народ побунтовал сначала, ну потом как всегда... Против ректора и деканов не попрешь, стали учиться.
– Какие ещё языки, вроде же в первый год обучения в нас всё, что можно вбили?
– А-а-а, тебя ж не было... Прикинь, собрали наших всех и ещё две старшие ступени, и говорят, мол, в ближайших пластах реальности есть перспективные звездные системы, с планетами, где имеются очень любопытные цивилизации, а для их изучения, дескать, необходимо знание местных обычаев и основных наречий, которыми пользуются аборигены! Ковен магов Тиоры давно мечтает направлять туда экспедиции и с этого года принято решение дополнить обучение в Академии... Блин!
– Ты чего? Давай дальше-то.
– Не-е, вон опять черт несет твоего благоверного, поговорить не даст спокойно!
Синеглазка нахмурилась, – сидел бы себе на Острове, вот ведь назола! Между прочим, сам сказал, что хочет уже в этом году подготовиться и сдать, наконец, испытания на звание магистра третьей степени...
– Это Джар тебе докладывается? – эльфийка вытаращила глаза, – так у вас отношения наладились?
– Ага, как же, не дождется, и не собираюсь ничего с ним налаживать! Это он маме рассказывает все, а она уж мне.
****
Вообще-то, после поездки в Винкау, Джар сделал попытку отсидеться на Острове и окончательно успокоиться, но вскоре не выдержав, вернулся. Он больше не в силах был ждать, не видя свою жену хотя бы изредка, и хотя чувствовал, что девчонка давно превратилась для него в своеобразный наркотик, тем не менее, не мог, да и не хотел бороться с собой. Пробовал найти поддержку в лице даны Фирент, но Катрина лишь пожимала плечами, не желая ни мешать, ни помогать зятю. Она смутно чувствовала, что все не так просто, и речь идет не только и не столько о несходстве характеров. Байки драконы Андвэйн не обманули весьма неглупую магессу, и хотя поведение Джара было безупречно, а забота о супруге, обнаруженная во время болезни девочки, вызвала у матери искреннее умиление, но, поразмыслив, Катрина решила не вмешиваться. Без веских причин её дочь не стала бы так упорствовать... Возвратившись в столицу, молодой дракон продолжал тренироваться с наставниками, однако, несмотря на занятость, всё чаще оказывался на пути своей снегурочки. Пока муж ничего не требовал, но Яна понимала, что долго так продолжаться не будет. В глубине души она, не веря оборотню, полагала, что Джар скоро вновь продемонстрирует свой нрав.
****
Лика находилась в библиотеке уже битых три часа. Собственно, это была не сама библиотека, а ряд небольших комнат возле читального зала, где хранились старинные фолианты, информация в коих предназначалась лишь для магистров, имеющих как минимум изумрудную руну* (вторая степень). Высокие стеллажи, скрытые полупрозрачной завесой, непроницаемой и для пыли и для чужого взгляда, тянулись вдоль стен. Сати, вначале активно помогавшая подруге, спустя полчаса заявила, что устала, и предпочла устраниться от активного участия в поисках нужной книги. Вальяжно развалившись на небольшом диванчике, она молча наблюдала за тем, как сартанка* (Лика – уроженка Сартании) карабкается по приставной лестнице под потолок, затем, не найдя искомое, вновь спускается, тянет своё средство подъема к другим полкам и всё повторяется сначала.
– У тебя скоро ноги отвалятся, использовала бы левитацию, – не выдержала она.
– Я тебе что, архимаг? – возмутилась брюнетка, – проще эту дуру деревянную перетащить, хотя долго заниматься такой физкультурой тяжеловато! Впрочем, думаю и высшие магистры не смогли бы левитировать три часа подряд, эти чары забирают уйму энергии!
– Да я про книги говорю, уж их-то несложно снять.
– Все равно ничего не выйдет, глаза-то разуй, – огрызнулась Лика, – это же закрытый хран, пока мы в нём – не сильно и поколдуешь, погляди, стены пропитаны чарами поглощения!
– А-а-а, точно, совсем забыла, здесь можно применять лишь те заклятия, что помогают открывать запретные трактаты.
Вдруг Лика торжествующе вскрикнула и принялась быстро спускаться по ступенькам, – нашла!
С трудом удерживая в обеих руках тяжелый том, обтянутый темной потрепанной кожей, уставшая магичка плюхнулась на диванчик. Две головы – черноволосая и светлая, склонились над гримуаром.
Некоторое время стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц.
Внезапно одна из девушек издала приглушенный возглас, полный негодования и злости...
– Вот тварь! – Красавица гневно тряхнула головой, разрушая сложную прическу и черные волосы копной рассыпались по плечам, – ну почему, почему?!
– Успокойся, может это какая-то ошибка...
– Какая тут может быть ошибка! – проорала Лика, – мы ведь читаем Арканум Перворожденных* (Арканум – тайны, таинства, трактат о драконах Тиоры), вот же картинка – я не слепая, у него на руке точно такой рисунок, это брачный браслет драконов! А ты меня уверяла, что твой бывший дружок совсем молоденький и точно свободен, мол, Перворожденные не заключают браков в таком юном возрасте, да и пару им трудно себе найти!
Губы её тряслись, глаза метали молнии, руки то сжимались в кулаки, то разжимались, словно магичка желала немедленно придушить неизвестную соперницу. Впрочем, состояние агрессии длилось недолго, в следующую секунду бешеная фурия исчезла, опустив голову, сартанка закрыла лицо ладонями и внезапно разрыдалась.
Изумленная Сатиана молча уставилась на подругу, раздираемая противоречивыми чувствами – от некоторого злорадства до сострадания. Наконец, жалость в ней победила, – успокойся, мы что-нибудь обязательно придумаем, – приговаривала она, поглаживая Лику по голове, – о-о-о, постой, совсем забыла, нужно расспросить обо всем Рана!
