Текст книги "Размер не главное (СИ)"
Автор книги: Светла Литвин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Глава 10
Папа, к моему счастью, ещё вчера отбыл на два дня в Питер иначе пришлось бы от него шарахаться, но мама встретила прямо в прихожей.
– Как Давос? – с милой улыбкой спросила она, обняв и расцеловав в обе щеки как в детстве.
– Отлично. Сосиски вкусные. – весело ей ответила, хотя какой Давос?
У меня такие там события произошли, что не до курорта было, только о сосисках и могу рассказать.
– А чемодан где? – мама с любопытством оглядела прихожую в его поисках.
– Чемодан у Грини. – сказала с больши́м сомнением, что она не знает о моём побеге, хотя…
– А. Ну ты иди к себе. Устала с дороги. Душ прими. – сама же мама стала обуваться, деликатно так и не начав разговора, которого я боялась.
С девочками это обсуждать было стыдно, а с мамой уж тем более невозможно, про папу вообще молчу.
– А ты куда? – поинтересовалась у неё, чтоб не выглядеть безразличной дочерью.
– А у меня мезотерапия. Посмотри, какая кожа, как попа младенца. – мама полюбовалась на себя в зеркало счастливо улыбаясь.
– Круто. Я пойду? – чмокнула маму в щёку ещё раз, и получив её согласие, ушла к себе.
Сначала забралась в горячую ванну. Низ живота ещё немного ныл, мышцы во всём теле тоже почему-то болели, но в целом я была огурцом. Ой нет. Молодцом.
Мысль об огурцах наводила уже на конкретные ассоциации с причинным местом. Пожалуй, я теперь смогу употреблять этот овощ только мелко рубленным в салате, желательно будучи не в курсе, что он там есть.
На целый час я заняла себя масками на все части тела и волосы, то и дело подливая горячей воды в ванну. Чувство волнения никак не покидало, как и не посещали нормальные мысли по поводу предстоящего разговора. Что сказать Мамонту я уже не думала, поняв, что это бесполезно, вместо этого я раздумывала о том, что он мне скажет?
Связь так не вовремя оборвалась, вдруг он хочет поговорить о расставании? Но были ли мы вместе? Тоже вопрос…
Выйдя из ванной комнаты, я ещё на час нырнула в свой шкаф. Отбраковывала вещь за вещью, думая, а есть ли они эти причины для расставания? По моей логике их не было, но мало ли какая муха укусит Мамонта. У него ведь семь пятниц на неделе, то буду, то не буду и какого решения ждать от него сейчас я совершенно ни знала.
Терзая свой мозг, отрыла в недрах своего необъятного шкафа милый домашний костюмчик розового цвета. Объёмная кофточка была похожа на вату, мягкий и уютный. То, что нужно для встречи с уютным Мамонтом.
Одевшись, я отправилась на поиски моей Снежки. Тётю Катю я не видела ещё, но она шумела на кухне, как обычно, готовила, гремя посудой.
– Тёть Кать, здравствуйте. – впервые я ничего не спёрла со стола, аппетит пропал ещё в Давосе, и, похоже, с концами.
– Светочка! Здравствуй! Вернулась уже? Как отдохнула? – радостное лицо тёти Кати добавило чуть-чуть настроения.
– А! – махнула рукой, – Фигня. А где Снежка? – хотелось поскорей взять на руки мою любимицу и так задержав встречу на два часа.
– Она у меня в комнате, забирай свою красотку. Очень хорошая кошечка, такая культурная. – захвалила тётя Катя, и я, улыбнувшись этому, пошла за Снежкой.
Пройдя в комнату, сразу увидела своего котёнка и поняла, что с ней что-то не так. Она, сидела подобравшись на кровати, и мордочка у неё была такая печальная.
– Эй, ты чего? Заболела, что ли? – взяла Снежку на руки, убедившись, что пушистая явно заболела.
Она была вяленькая и на моё появление совершенно не отреагировала, как и на то, что я взяла её на руки.
Только я собиралась просить у тёти Кати телефон, чтобы вызвать такси и поехать в ветеринарную клинику, как к нашему дому подъехал Мамонт. Я увидела в окно, что он не отпустил машину. Неужели разговор планировал недолгий? Волнение за кошку перемешалось со страхом перед возможным расставанием. Глупо было думать, что мы можем расстаться, но не думать об этом я не могла. Ведь расстались же совсем недавно, когда видимых причин не было, неожиданно и жёстко. Где взять гарантии, что это не повторится? Да нигде, их не было.
– Тёть Кать я уехала! – крикнула из прихожей накидывая куртку и пихая ноги в валенки.
В них уже было жарковато, но с котёнком на руках только их можно было удобно и быстро надеть не используя рук.
– Куда? – удивлённая тётя Катя выглянула из кухни.
– Снежка заболела, там Гриня приехал, к ветеринару повезём. Маме передайте, что я с Гриней и всё. – выскочила за дверь навстречу Мамонту, совершенно от волнения забыв, что он у нас и есть доктор Айболит звериный.
За воротами он стоял с цветами, но без чемодана. В голове пулей пронеслась пугающая мысль что это прощальные цветочки.
– Что случилось? – спросил Мамонт, не торопясь дарить цветы, когда увидел у меня под курткой Снежку.
– Она заболела, я не знаю что с ней. – чуть ли не плача призналась, подходя вплотную.
Наверное, и двух секунд не прошло, прежде чем Гриня принял решение.
– Садитесь в машину. – он открыл заднюю пассажирскую дверь и помог сесть, положил рядом букет, сам же обошёл машину и сел вперёд.
Это было такси, а не машина Мамонта и на заднее он бы просто не влез. Он и впереди едва помещался, отодвинув сидение до максимума. Я сидела за водителем и могла смотреть на его сосредоточенный профиль. Гриня выглядел так, словно он уже продумывает план лечения для Снежки.
– Куда едем? – спросил водитель, потому что мы так и стояли на месте.
Сесть в машину сели, но адреса Мамонт не называл, о чём-то размышляя.
– А, да! На Красную Пресню шесть два. – отчеканил Мамонт, значительно хмурясь.
Машина тронулась под бешеный стук моего сердца. С двух сторон на меня давили две ситуации. С одной стороны, Мамонт и я с непонятностью нашего будущего, с другой стороны, волнение за Снежку. Всё не слава богу, ну почему так?! Никогда не бывает ничего нормально. Просто раз и хорошо, без всяких проблем. Вместо этого вечно какие-то проблемы и несчастья. Неужели, к счастью, по другому пути не пройти?!
От этих мыслей я почти уже ревела в голос, и ко мне обратился Мамонт.
– Дай-ка мне её. – попросил у меня котёнка протянув обе руки, хотя на Снежку хватило бы и половины одной.
Он аккуратно двумя руками прибрал малышку, и усадив к себе на колени бесцеремонно разинул ей пасть на секунду. Его тяжёлый вздох не предвещал никаких утешительных прогнозов. Я сразу поняла, что всё хреновей некуда.
– Что с ней? – хотела её забрать, но Мамонт не вернул, оставив её на коленях.
– Калицивироз с точностью девяносто девять процентов. – мрачно озвучил диагноз, бросив на меня виноватый взгляд.
– Ты же говорил, что она привита. – возмутилась, понятия не имея что это за болезнь и есть ли от неё прививки.
– Да, у неё все прививки есть, но такое бывает, иногда прививка не срабатывает. Возможно, вирус попал в организм до вакцинации.
– Какие шансы? Это хорошо лечится? – мне важно было знать, что Мамонт как тот самый Айболит излечит – исцелить моего такого долгожданного первого домашнего питомца.
Если нет, то это будет трагедия. Самая настоящая трагедия, а не эта нелепость что случилась у меня с Мамонтом в Давосе.
– Кошка крепкая, должна справиться. Я ей в этом помогу. Сейчас капельницу поставим, антибиотики. – Гриня подёргал её за шкурку, – А с хозяйкой-то повезло, вовремя внимание обратила. Даже обезвоживания нет. – решил подбодрить меня, но я была вообще не настроена на что-то подобное.
– Угу. Я её бросила больную получается. – почесала переносицу, чтобы сдержать слёзы, – Дай её мне. – запросила свою Снежку обратно.
– Не кутай только. У неё температура и так высокая. – предупредил Мамонт, возвращая мне кроху.
– Но…она же дрожит. – возмутилась, хотя перечить профессионалу глупо, наверное, только эмоции в очередной раз взяли верх.
– Пусть, это не страшно. Всё будет хорошо Кошка. – Мамонт врал, и это видно было по его встревоженному взгляду.
Мы долго ехали от моего дома до ветеринарной клиники «Друг». Час с лишним и ещё попали в пробку минут на двадцать. Я нервничала с каждой драгоценной минутой всё больше, ведь мы теряли драгоценное время. Но как только оказались в клинике сразу прошли в свободный кабинет. В другой ближайшей к дому нам бы пришлось ждать очереди, а тут Мамонт сам себе хозяин.
– Здравствуйте, Григорий Анатольевич. – поприветствовали его в клинике, как только мы зашли в помещение.
– Здравствуй, Мария. Мы в изолятор. Я ещё в отпуске. – уточнил он, уводя меня за собой.
Он катил сразу два чемодана, на моём лежали цветы. Я смотрела на качающиеся бутоны розовых розочек, стараясь отогнать от себя дурные мысли. Этакий розовый гипноз в действии или цветочный.
– Вот сюда проходи. – Мамонт открыл дверь в небольшое помещение без окон, с уже включенным тусклым светом.
Тут особенно сильно пахло чем-то резким лекарственным. Он быстро скинул куртку, надел смешной синий халат с рисунком в виде рыбных косточек, и закатав рукава на мощных руках, забрал у меня Снежку.
– Иди сюда звезда наша Кассиопея. – храбрился, плохо делая вид что всё хорошо.
– Она Снежка, я её переименовала. – вовремя осеклась, не уточнив для Мамонта, что сделала это после того, как он меня бросил.
Меньше всего мне хотелось обижаться на него и уж тем более обижать.
– Ладно. Снежку на стол. Присмотри за ней, я сейчас всё подготовлю. – он щёлкнул выключателем и небольшая комната теперь была наполнена не только резкими запахами лекарств, но и ярким светом.
Я встала у металлического стола. Неуютный цвет стали лишь добавлял холода, морозящего кожу и душу, да и сам стол был холодный. И место неуютное, если бы тут не было Мамонта, то совсем тоска. И Снежка стала дрожать более крупной дрожью, а у меня слёзы с глаз, из-за того, что я не могу ей облегчить страдания.
Мамонт тщательно мыл руки у маленькой раковины, потом растёр по ним какую-то прозрачную жидкость и наконец-то натянул чёрные перчатки. На его руках они растянулись максимально и стали серого цвета. При всей его тёмной рабочей одежде он по-прежнему оставался уютным.
Мамонт уютный, а вот стол нет, как и само место. Выходит, больницы для животных ничем не отличаются от человеческих. У них такая же неприятная атмосфера.
– Ты замёрзла. – сказал, не глядя на меня и отошёл к столу у стены, стал копаться в лотке со шприцами.
– Нет. – глупо было не сознаваться, что он прав, но соображала я туго.
– Ты вся в мурашках. – заметил он, а я не поняла как.
Я же так и стояла в куртке, накинутой на домашний костюм. Оглядевшись, поняла, что кофта, напоминающая ватное облако, задралась, неприлично оголив живот. А он весь был в крупных мурашках, гусиная кожа, как принято говорить. Торопливо поправилась, совсем не к месту и событиям, вспомнив, как плавилась в руках Мамонта. По жилам пробежался ток, а у меня Снежка болеет. Стыдно стало и я вновь покраснела.
– Что ты будешь делать? – поинтересовалась, желая всё знать.
– Сейчас температуру уточним, потом антибиотики, капельницу поставлю, наберём что нужно и домой поедем. Она заразная, тут её держать не лучший вариант, а я в отпуске ещё. Так что у Снежки персональный ветеринар. – говоря всё это, Мамонт ловко затолкал в кошку термометр.
Пушистенькая даже не пискнула, глазки не открыла. Совсем её было плохо, и я поняла кое-что важное.
– Если бы я не вернулась в Москву? – на почти незаданный вопрос Мамонт едва кивнул.
Она бы точно умерла, даже если бы тётя Катя приметила, что с кошкой что-то не так, она бы не стала её лечить. Мама тоже, а про папу и говорить нечего.
Мамонт лишь убедился, что у Снежки калицивироз, и воткнув в неё несколько уколов, поставил капельницу, показав, как держать малышку.
– Я отлучусь на минутку, а ты пока подумай что хочешь на ужин. Надо будет заехать в магазин, а то дома холодильник пустой. – сказал Гриня и вышел из помещения быстрей, чем до меня дошло.
Что он сейчас сказал! Он забирает меня к себе?! Догнать его и уточнить я не могла из-за Снежки и минутка в ощущениях растянулась в бесконечность.
Я отсчитывала каждую секунду, наблюдая за каплями в системе. Мамонт вернулся через пятьдесят две. Он уже переоделся и в руках нёс целый пакет всего для лечения Снежки в домашних условиях. Прошёл к столу у стены, накидал в шуршащий пакет шприцев, и взглянув на капельницу, решил, что Снежке хватит.
Все его действия были чёткими прям как в армии и на меня в этот момент, он, внимания, кажется, не обращал. Вот есть пушистый пациент и вокруг ничего не существует.
– Папа будет против. – заговорила я, начав без вопросов и долгих бесед, обсуждать мой скорый переезд.
– Что? – спросил Гриня, освободив лапку Снежки от иглы.
Бережно, но чётко. Даже если бы кошечки были силы, она наверняка не пискнула бы. Сейчас же Снежка походила на тряпочку, и у меня создалось впечатление, что ей стало ещё хуже от всех процедур.
– Ты хочешь меня забрать? Правильно я понимаю? – уточнила, мало ли, вдруг я ошиблась.
– Правильно, а папа почему против будет? Он тебя одну на курорт отправил и чётко дал понять, что нам деваться некуда. – удивился Мамонт, пакуя баллон с жидкостью для капельницы в пакет.
– Но жить с тобой и курорт, это разные вещи. – возразила я, как мне казалось логично.
– Ничего не разные. Заверни её, – Гриня протянул мне маленький плед, а сам подошёл к вешалке за курткой.
– Я с тобой не поеду. – заявила капризно и не веря собственному языку.
Что я несу? Не так давно рыдала думая, что всё кончено, а сейчас говорю, что не поеду? Совсем больная, что ли? Я же его люблю и других мужчин рядом с собой не представляю.
– Поедешь. Ждём машину. – строго ответил Мамонт, тут же мягко добавив, – Кошке нужно капельницу ставить, уколы. Каждые три часа. – посмотрел при этом на меня так, словно он меня пытает, заставляя ехать к нему, и ему за это стыдно.
– Хорошо. – согласилась из-за кошки, хотя не только из-за неё, – Но с папой моим сам будешь объясняться.
Мамонт уверенно кивнул. По-хорошему нам самим бы поговорить, расставив точки над i, но на руках у меня была едва дышащая Снежка. Совсем не тот момент для серьёзного разговора. Да и нужные слова совсем не шли, причём не только у меня, но и у Мамонта.
– Поговорю, можешь даже не сомневаться. – прозвучало запоздало, и довольно ехидненько.
Мы ещё минут десять молча стояли в разных углах комнатки в ожидании такси. Мамонт заговорил со мной, только когда сели в машину.
– Решила что на ужин? – спросил, не торопясь называть таксисту адрес.
– Мне всё равно. – пожала плечами, есть вовсе не хотелось.
Как, я, вообще, могу думать о еде и хотеть есть, когда Снежка находится на грани даже думать не хотелось чего.
– Тогда Некрасова восемь, с заездом в магазин. Там на углу дома Гастроном. – объяснил таксисту Мамонт, вновь сидя на переднем.
Эта машина была ещё более неудачной чем первая. Тут Мамонт коленками упирался в торпеду, и головой почти касалась потолка. Когда водитель тронулся Грине пришлось наклонить голову, чтобы не задевать потолок, если автомобиль подпрыгивал на лежачих полицейских и других неровностях.
Всё это время поездки я ему очень сочувствовала. Сама попробовала так посидеть. Ужасно неудобно. А Гриня ведь мог поехать на стоянку в аэропорт и забрать свою гормональную машину. Но тогда он бы подъехал к моему дому на несколько часов позже, и, возможно, мы бы даже не встретились. И Снежку лечил бы другой ветеринар и не факт, что он сделал бы всё как надо.
Когда остановились возле магазина, Мамонт еле выбрался из машины. Сразу стало понятно, что его гормональная машина ещё и необходимость чем выбор лишь за её внушительный вид. Его не было десять минут. Купив, всё, что считал нужным, он вернулся с небольшим пакетом продуктов и теперь уже с трудом втискивался обратно в салон.
Вот они какие трудности большого человека. Думая об этом, на минутку я отвлеклась от кошки, но она о себе напомнила. Неожиданно, плед, в который она была укутана стал горячим и влажным. Не передать словами, как я испугалась, решив с перепугу что это кровь. Но нет. Снежка попросту описалась. Причём прилично так и хорошо, что мы подъезжали к дому Мамонта.
Штаны мои тоже намокли, и пусть девочки объяснили мне что к чему, но теперь кошка туда же. Днём меня преследовала писающая девочка в лице беременной сестры, вечером за это взялась Снежка. Сказать вслух о проблеме при водителе я не решалась. Лучше парню не знать, что происходит в салоне его автомобиля, поэтому терпела и молчала. Надеялась на лучшее, что это не совсем плохо. Когда выбиралась из машины, кошку я запрятала под куртку, чтобы та, будучи мокрой, окончательно не замёрзла.
У Мамонта я уже была несколько раз. Один раз просто смотрели у него кино и ели карамельный попкорн с перерывами на сладкие в прямом смысле поцелуи, а другой раз он готовил для меня пиццу. Самую божественную пиццу на свете, из-за которой я чуть не проглотила язык. В его квартире, как и прежде витал аромат корицы и царил творческий беспорядок. Тут явно не хватало женской руки. Холостяцкая квартирка при этом была невероятно уютной и тёплой, как и её хозяин.
Гостиная стала одним целым с кухней и одновременно выполняла функции столовой и спортзала, да и гардеробной. На велотренажёре, стоящем в углу у входа, всегда висело несколько Мамонтячьих шмоток. Рубашка или халат, а сиротливый носок на сидении свидетельствовал о том, что этот тренажёр тут популярностью не пользуется.
Давно он там просто лежит, носок этот.
– Она описалась. – выудив из-за пазухи Снежку, спешно понесла её к раковине прямо тут на кухне.
– Когда? – хрипло поинтересовался Мамонт, побросав вещи, он мигом забрал у меня кошку.
– В такси, несколько минут назад. – призналась шёпотом.
Сердце замерло, дышалось с трудом и голос туда же, отказывался слушаться. Казалось, что это всё! Начало конца…
Сначала я не сдержала слёз, а когда Мамонт опустил безразличную к внешним раздражителям Снежку в миску с тёплой водой и вовсе заревела в голос. Наполовину кошечка лежала в воде, а мамонт придерживал ей голову и передние лапы на своей ладони.
– Там в пакете из ветеренарки пелёнки впитывающие. Принеси. – велел Мамонт, укутывая Снежку в кухонное полотенце после водных процедур.
Пока я копалась в пакете, одновременно утирая слёзы и сопли, Гриня приготовил для Снежки местечко в коробке из-под обуви.
– Она умирает да? – всхлипывая, протянула Мамонту пелёнки, с ужасом глядя на безразличную ко всему Снежку.
– Не стану врать тебе солнце, всё гадко и хреново, но мы поборемся. – честно признался Мамонт. – Пакет, наверное, весь неси, я ей ещё укол поставлю. – он забрал у меня пелёнки, а я вернулась в прихожую за пакетом, заодно на автомате захватила продукты и цветы.
Мне нужно было чем-то занять себя, чтобы не впасть в истерику, но готовить я не умела, так хоть поставить цветы в воду. Отдав пакет с лекарствами Мамонту, я встала у раковины. Помыла на автомате миску, в которой купали Снежку, ощущая при этом свои руки как чужие. А когда набирала в банку воду под цветы, не осознавая, что она мала для этого букета, сзади подошёл Мамонт. Крепко обхватил руками в плотное горячее кольцо, отчего хотелось только сдаться и расплакаться, признавшись тем самым в собственной слабости.
– Сейчас у неё кризис. Завтра либо-либо. – пробасил он, утыкаясь носом мне в макушку.
После этого я плакала, ревела в голос считая, что мир несправедлив по отношению ко мне и к этой ни в чём не виновной крошке. Ревела, но при этом была благодарна Мамонту за честность. За то, что рядом, за то, что сейчас на первом месте Снежка, а не наш разговор.
Глава 11
После того как нарыдалась до икоты в объятиях Мамонта, вспомнила, что так и не удосужилась позвонить маме. Время уже было ближе к ночи, а она наверняка не в курсе, что я не вернусь домой. Ну точно не в курсе, я же тёте Кате сказала… А что я ей сказала? – вот этого уже не помнила, но, когда я выходила из дома, я ещё не знала, что Гриня затребует моего переезда к нему.
– Дай свой телефон, пожалуйста. Я должна маму предупредить что домой не приеду. – отсутствие телефона меня нервировало, а новый купить и восстановить сим карту было некогда, я сомневалась, что завтра смогу этим заняться.
– А твой? – Мамон нехотя разжал свои руки, отпустив меня, – Ты говорила, что потеряла. – уточнил он, уходя в прихожую.
Телефон был у него в куртке.
– Да. Последний раз, где я его видела, это был поезд. – говорила с Гриней, а сама подошла к Снежке.
Мамонт уложил её на пелёночку и сверху прикрыл такой же, чтобы она скорей просохла. Вид у Снежки был замученный, а белоснежная шёрстка уже потеряла свой вид, но она мирно спала сейчас, это не могло не радовать. Раз так спит, значит, у неё хотя бы ничего не болит.
– Не мешай, пусть спит. Вот, держи. – протянул мне телефон, – Смотри не потеряй, Маша-растеряша. – как только взяла из его руки телефон, он загрёб своими ручищами коробку со Снежкой и понёс её куда-то.
Я могла лишь предполагать, что понёс в спальню, потому что не знала всей квартиры. Пароля на телефоне Мамонта не было, я набрала мамин телефон по памяти, радуясь, что помню его. Иначе пришлось бы звонить Андрею, чтобы он попросил Вику скинуть на телефон Мамонта мамин номер. Целая эпопея. Точно завтра схожу в офис и восстановлю симку, телефон куплю новый. Главное, чтобы Снежка поправилась, иначе не смогу выйти на улицу.
Мама почему-то не отвечала. Пять звонков были проигнорированы. Уже и Мамонт вернулся, пристроив Снежку в укромном месте.
– Позвонила? – он сразу пошёл к пакету с продуктами, принимаясь готовить.
– Звоню. Не берёт.
– Отправь сообщение и дуй в душ, перезвонит я с ней поговорю. – велел Мамонт и я не могла с ним спорить, ведь меня описала Снежка по-любому нужно в душ и переодеться.
– Ладно. Я быстро.
Написала маме короткое сообщение, что я у Мамонта ночую, проблем с ней-то точно не будет, а вот папа что-нибудь бы колкое сказал. Но его нет в Москве, а значит можно не переживать особенно.
– Там полотенце чистое я повесил. И вот ещё. – Мамонт нырнул в пакет из магазина, порылся там и преподнёс мне зубную щёточку, милого розового цвета. – Под цвет твоего костюмчика. – заметил он, с очаровательной улыбкой.
Если бы ни Снежка…
– Спасибо. Не стоило, в чемодане есть зубная щётка и тапочки. – кисло вспомнила, забирая щётку из Мамонтячьей руки.
– Ту выбросим. – заявил он, возвращаясь к столу с продуктами.
Я согласилась молчанием и поплелась в душ, совершенно забыв взять из чемодана сменную одежду. Вспомнила я о ней, как водится, уже после водных процедур. Халата на крючке, как в гостинице не оказалась, пришлось замотаться в узкое полотенце и на цыпочках выходить в прихожую. Там стоял мой чемодан.
Ага! Стоял он, пока я не ушла в ванную комнату и Мамонт его куда-то не укатил. Ну чего он тут не видел?! – подумала я, и понесла свою тушку в гостиную босыми ножонками. При всей своей сознательности я всё же сгорбилась, так полотенце становилось ниже и прикрывало больше ног.
– С лёгким паром! – радостно громыхнул Мамонт своим фирменным хриплым басом, как только я показалась на пороге. – Ужин готов.
– О! А я есть не хочу, можно я спать? Это куда? – наступила сама себе на ногу, зажимаясь всё сильней.
Всё-таки стеснение меня не покинуло несмотря на всё, что между мной и Мамонтом случилось.
– Иди, конечно. До конца коридора и направо. Чемодан твой с вещами уже там. – кисло направил он.
– Мама? Звонила? – фразами говорит становилось всё сложней когда я в таком виде перед Гриней.
– Да, перезвонила, мы мило пообщались, она пожелала тебе доброй ночи. Иди, а то замёрзнешь и тоже заболеешь. Не дай бог. – негромко произнёс Мамонт, отводя от меня жаркий взгляд.
– Ага! – и я тут же юркнула в коридор.
После того как нарыдалась до икоты в объятиях Мамонта, вспомнила, что так и не удосужилась позвонить маме. Время уже было ближе к ночи, а она наверняка не в курсе, что я не вернусь домой. Ну точно не в курсе, я же тёте Кате сказала… А что я ей сказала? – вот этого уже не помнила, но, когда я выходила из дома, я ещё не знала, что Гриня затребует моего переезда к нему.
– Дай свой телефон, пожалуйста. Я должна маму предупредить что домой не приеду. – отсутствие телефона меня нервировало, а новый купить и восстановить сим карту было некогда, я сомневалась, что завтра смогу этим заняться.
– А твой? – Мамон нехотя разжал свои руки, отпустив меня, – Ты говорила, что потеряла. – уточнил он, уходя в прихожую.
Телефон был у него в куртке.
– Да. Последний раз, где я его видела, это был поезд. – говорила с Гриней, а сама подошла к Снежке.
Мамонт уложил её на пелёночку и сверху прикрыл такой же, чтобы она скорей просохла. Вид у Снежки был замученный, а белоснежная шёрстка уже потеряла свой вид, но она мирно спала сейчас, это не могло не радовать. Раз так спит, значит, у неё хотя бы ничего не болит.
– Не мешай, пусть спит. Вот, держи. – протянул мне телефон, – Смотри не потеряй, Маша-растеряша. – как только взяла из его руки телефон, он загрёб своими ручищами коробку со Снежкой и понёс её куда-то.
Я могла лишь предполагать, что понёс в спальню, потому что не знала всей квартиры. Пароля на телефоне Мамонта не было, я набрала мамин телефон по памяти, радуясь, что помню его. Иначе пришлось бы звонить Андрею, чтобы он попросил Вику скинуть на телефон Мамонта мамин номер. Целая эпопея. Точно завтра схожу в офис и восстановлю симку, телефон куплю новый. Главное, чтобы Снежка поправилась, иначе не смогу выйти на улицу.
Мама почему-то не отвечала. Пять звонков были проигнорированы. Уже и Мамонт вернулся, пристроив Снежку в укромном месте.
– Позвонила? – он сразу пошёл к пакету с продуктами, принимаясь готовить.
– Звоню. Не берёт.
– Отправь сообщение и дуй в душ, перезвонит я с ней поговорю. – велел Мамонт и я не могла с ним спорить, ведь меня описала Снежка по-любому нужно в душ и переодеться.
– Ладно. Я быстро.
Написала маме короткое сообщение, что я у Мамонта ночую, проблем с ней-то точно не будет, а вот папа что-нибудь бы колкое сказал. Но его нет в Москве, а значит можно не переживать особенно.
– Там полотенце чистое я повесил. И вот ещё. – Мамонт нырнул в пакет из магазина, порылся там и преподнёс мне зубную щёточку, милого розового цвета. – Под цвет твоего костюмчика. – заметил он, с очаровательной улыбкой.
Если бы ни Снежка…
– Спасибо. Не стоило, в чемодане есть зубная щётка и тапочки. – кисло вспомнила, забирая щётку из Мамонтячьей руки.
– Ту выбросим. – заявил он, возвращаясь к столу с продуктами.
Я согласилась молчанием и поплелась в душ, совершенно забыв взять из чемодана сменную одежду. Вспомнила я о ней, как водится, уже после водных процедур. Халата на крючке, как в гостинице не оказалась, пришлось замотаться в узкое полотенце и на цыпочках выходить в прихожую. Там стоял мой чемодан.
Ага! Стоял он, пока я не ушла в ванную комнату и Мамонт его куда-то не укатил. Ну чего он тут не видел?! – подумала я, и понесла свою тушку в гостиную босыми ножонками. При всей своей сознательности я всё же сгорбилась, так полотенце становилось ниже и прикрывало больше ног.
– С лёгким паром! – радостно громыхнул Мамонт своим фирменным хриплым басом, как только я показалась на пороге. – Ужин готов.
– О! А я есть не хочу, можно я спать? Это куда? – наступила сама себе на ногу, зажимаясь всё сильней.
Всё-таки стеснение меня не покинуло несмотря на всё, что между мной и Мамонтом случилось.
– Иди, конечно. До конца коридора и направо. Чемодан твой с вещами уже там. – кисло направил он.
– Мама? Звонила? – фразами говорит становилось всё сложней когда я в таком виде перед Гриней.
– Да, перезвонила, мы мило пообщались, она пожелала тебе доброй ночи. Иди, а то замёрзнешь и тоже заболеешь. Не дай бог. – негромко произнёс Мамонт, отводя от меня жаркий взгляд.
– Ага! – и я тут же юркнула в коридор.
До спальни уже добежала с одним желанием, скорей натянуть на задницу трусы.
Чемодан остался незамеченным, ведь на полу у стены напротив кровати стояла коробка со Снежкой. Опустилась на колени перед ней. Очень хотела погладить по маленькой головушке, но боялась коснуться её и потревожить сон. Ведь все врачи твердят что сон лучшее лекарство. Просто сидела, склонившись над своей красавицей, и наблюдала, как она размеренно дышит.
Просидела так пока дверь не открылась. Мамонт.
– Что за новости? – заворчал возмущаясь.
– Я сейчас оденусь. – вскочила как нашкодивший ребёнок и встала у стены, боясь, что Мамонт унесёт Снежку, – Не забирай её, пусть со мной спит. – слёзно попросила.
– Я и не собирался. Через два часа ей укол ставить. Сейчас тоже в душ схожу и вздремнуть надо хоть часик. – с этими словами он прошёл к шкафу у стены.
– А… я не поняла, ты тут спать будешь? – то есть хотела спросить, что вместе, что ли, но спросила, как получилось.
– Буду да. – Мамонт шагнул ко мне и одной рукой, положив её на мою поясницу, притянул к себе, сразу же поймав своими губами мои.
Его борода кололась, а душа вновь куда-то полетела. Я встала на носочки, отвечала на поцелуй, но не решалась обвить Мамонтячью шею руками. Боялась, что полотенце упадёт и начнётся что-то кошмарное. Я была ещё к этому не готова.
– Я в душ, вернусь, чтобы уже крепко спала. Режим – залог здоровья. – строго велел он, при этом его рука соскользнула с поясницы на бедро.
Сжал до души в пятках и сбившегося дыхания.
Мамонт ушёл, а я в тусклом свете небольшого светильника быстро нашла нижнее бельё в чемодане. Одевшись, я ещё чуть-чуть посидела возле Снежки, не выдержав, коснулась её лобика. Она дёрнула ушком и потянулась, широко зевнув, но на этом вся активность. Снежка продолжила крепко спать, и я, следуя её примеру, забралась на кровать. Большая, уютная, с огромным воздушным одеялом и кучей подушек. Я понимала, что совсем это не холостяцкая кровать, но Мамонт мне не мальчиком достался. Хотя спать в этой кровати было теперь не так приятно.
Конечно, уснуть мне не светило вовсе, но я старалась притвориться для Мамонта спящей. А он вернулся довольно быстро, заглянул к Снежке, погасил свет и лёг рядом. Сначала просто лежал без всяких поползновений в мою сторону, потом не выдержал или понял, что я не сплю ещё. Шумно вздохнув, Мамонт лёг вплотную рядом со мной, накрывая, и прижимая к себе своей ручищей. Поцелуй в макушку заставил млеть и улыбаться в темноте. Это подействовало на меня лучше всякого снотворного.
Сквозь сон я слышала звонки будильников, понимала, что Мамонт в ночи встаёт к Снежке, делает ей уколы. Чувствовала очередные объятия, когда он возвращался в кровать, вновь крепко от этого засыпала. В полном ощущении защиты и заботы мне так сладко спалось, хотя изначально я думала, что не смогу и глаз сомкнуть.
