Текст книги "Размер не главное (СИ)"
Автор книги: Светла Литвин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Конечно, окна моей спальни были только с торца дома, но всё равно услышала бы шум машины. Тем более громадина Мамонта совсем нетихая, урчит как надо.
Подождала немного и всё же решилась проверить, ушёл ли Мамонт. А то, чего доброго, сидит под дверью караулит. Только зачем?
Я раз десять задалась этим вопросом пока лежала под одеялом, и естественно он остался без ответа.
На цыпочках, тихо словно кошка на мягких лапках спустилась в гостиную, прошла в прихожую, затем заглянула на кухню. Никого нет, и дальше бы подумала, что Мамонт сквозь землю провалился или вообще мне приснился, если бы ни шум, доносящийся с папиного кабинета.
– Чёрт. Только не это блин. Блин. Блин. – шепча себе под нос блинные проклятия, я шустро и по-прежнему бесшумно добежала до двери папиного кабинета.
Без сомнений, Мамонт разговаривал с папой, и я всё важное уже явно прослушала, как назло. Разговор давно состоялся, папа с сомнением в голосе с чем-то согласился.
– Да! Однако. – протянул папа и тут же быстро добавил, – Может, всё, это самое, сложится в общем? – с трудом он сложил слова в непонятное для меня предложения.
– Да ничего не сложиться! Как вы это себе представляете? Жениться, а потом она поскачет на развод подавать? Кирилл Дмитриевич вы поймите меня правильно, я Свете жизнь портить не хочу. – басил Мамонт отрезая.
– А может Света решать будет? Её же жизнь? – вот это мне очень понравилось, но папа тут же умную мысль потерял, – Хотя, с другой стороны, ты прав по-своему, конечно, я как мужчина могу тебя понять. Но может же всё сложиться?! – папа взорвался, повысив голос, Мамонт ему так понравился, что он не бился в судорогах от возмущения, а бился за него.
Я сгорала от любопытства, переминаясь с ноги на ногу, не понимая о чём же речь, а папа явно в курсе о чём.
– Света в этом ещё ничего не смыслит и по первости ей может показаться что это неважно. Но рано или поздно она поймёт, что важно и захочет уйти, только я её отпустить не смогу. Испорчу жизнь ей поймите. Да и я с вами не торгуюсь. Решение уже принял. Я её люблю очень, поэтому и не хочу портить жизнь. – уныло пробасил Мамонт.
Порыв забежать в кабинет и отлупить его как следует за то, что нервы мне треплет я сдержала, наступив себе на ногу. Когда драться стало для меня не так важно, я, забыв про конспирацию, звонко шлёпая босыми ногами по полу, отправилась на кухню.
От нервного напряжения вновь засосало в желудке. Налила стакан молока и сгребла в охапку несколько упаковок с печеньем, безумно тараща глаза от движения шестерёнок в голове.
В мозгах вовсю происходил мыслительный процесс, требующий схемы в посменном виде, чтобы точно разобраться что к чему.
Итак, первым пунктом в моём списке стал день икс. День, когда Мамонт дал отворот поворот без объяснения причин. Отметила подпунктом его малоубедительную фразу что дело не во мне. Что мы имеем до этого? Во-первых, поступки, внимание, признание в чувствах, решение пожениться, во-вторых, он чуть ли не с первого свидания тянул свои похотливые лапищи к моим трусам. То есть всё было нормально, до того как я намекнула что до свадьбы ни-ни и вообще ещё ни с кем ни-ни.
Наутро после этого его как отрезало от меня, но, по его словам, дело не во мне и папина реакция не заставила сомневаться что дело именно в нём.
Куча пунктов и возможных смыслов. К утру голова пухла, я съела всё печенье и три раза спускалась на кухню за молоком, не заметив как Мамонт уехал, но в итоге вывела один лишь логичный вариант Мамонтячьего безумия.
Он не хочет со мной спать, считая, что испортит мне этим жизнь… Что же там с ним такое, что он так торопился перевести наши отношения в горизонталь, а как узнал, что я девственница, так и слился тут же?
– Светочка! – мама с воплем и рыданиями заскочила ко мне в комнату.
Ой! Папа ей всё доложил уже, это было понятно на сто процентов.
– Мам всё в порядке. – угу, я бы ещё убивалась, если бы не слышала, как Мамонт признался папе, что любит меня и всё ради моего же блага.
– Ну как же в порядке? Тебя же бросили. Девочка моя, бедная, несчастная крошка. – мама завалилась ко мне на кровать и роняя на меня слёзы начала вгонять обратно туда, откуда я сегодня ночью вполне успешно выбралась, осталось только Мамонту мозги вправить.
– Мамочка! Всё в порядке! У меня всё хорошо! – вскочила с кровати и начала стаскивать маму за руку, чтоб выставить её за дверь ещё до того, как в моих глазах заблестят слёзы.
Не успела! Ещё и папа запёрся в комнату, на удивление трезвый.
– Собирайся Света. – заявил с порога, выглядывая на полу котёнка.
– Куда? – отпустила маму, та пошатнулась, но устояла, по-прежнему всхлипывая.
Чувство было такое, что жаль ей Гриню, а не меня, в том плане, что он как бы исчезнет из нашей жизни. Ну это у неё такие мысли были наверняка, в мои планы входило нечто иное.
– В Давос с матерью полетишь. Ты же хотела, лыжи там и что-то такое. А то скоро закрытие. Вот. – папа на меня старался не смотреть, словно за что-то чувствовал вину свою.
– Да куда лететь-то? У меня кошка вообще-то! – о!
Не могла согласиться на полёт, мне Мамонта нужно добыть и добить, а заодно и убедиться, что мою Снежку никто не тронет.
– Всё я сказал. Летишь, и это не обсуждается! А за кошкой твоей Катя присмотрит, я уже договорился. – строго заявил папа и так, что я уже не смела перечить.
Глава 5
Хотела я или не хотела, а собираться и ехать в аэропорт всё равно пришлось ведь билеты уже куплены, путёвки оплачены. О том что я мечтала туда поехать мне было всё равно уже, я ведь не хотела оставлять Мамонта без присмотра. Но, с другой стороны, у меня появилось время подумать.
– А толстовку ты взяла? Вот эту, которая цвета бешеный лосось. – с реальным интересом спросила мама.
Я от её вопроса впала в ступор, а если бы на моём месте сидела Вика, она бы точно огрызнулась.
– Взяла, и ещё штаны на флисе.
– А каточку? Карточку свою банковскую взяла?
– Да. – предупреждая дальнейшие мамины расспросы, достала наушники, – Я музыку послушаю? Ты не против?
– Послушай. – разрешила, пожав плечами.
Вид у неё был озабоченный и странноватый, но я не придавала этому особого значения, до того момента как не оказалась в самолёте одна.
Перед самой регистрацией мама отказалась лететь, вспомнив, про приём у какого-то супер-пупер крутого косметолога, к которому она едва смогла записаться ещё полгода назад.
– Ну и отлично, всё равно я лететь не хочу! – не скрывая радости, уже почти взяла курс на выход, пока мама не спустила с небес на землю.
– А ты то куда? Ты же летишь! Доберёшься до отеля, одну ночку переночуешь одна, не маленькая ведь, а я завтра прилечу. На карту тебе ещё денег скину, номер в отеле папа уже оплатил, так что справишься. – расцеловав меня, мама подхватила за ручку свой чемоданчик и покатила к выходу.
Вполне я могла дождаться пока она уедет, и тоже отправиться домой, но папа за это по головке не погладит.
Как слепой котёнок без мамы кошки, я кое-как добралась до салона самолёта самой последней.
Много раз отдыхала за границей, но всегда с родителями и эта регистрация, посадка и сам полёт без них, дались мне с большим трудом.
А после трёхчасового перелёта предстояло ехать на поезде с аж тремя пересадками. То ещё испытание, когда интернет в телефоне отказывался работать.
Но к счастью, из Москвы в Давос я добиралась не одна. Идея прибиться к какой-то парочке пусть и втихаря показалась неплохой. Получив багаж, я огляделась по сторонам и мои ноги тут же превратились в суфле. Прямо по курсу, в десяти метрах от меня стоял Мамонт в весёлой и довольно дружной компании из пяти человек, не считая его самого.
Я была до такой степени растеряна, что так и стояла вкопанной посреди большого зала небольшого аэропорта, глядя на улыбающийся профиль Грини. Но меня заметила рыженькая девушка из их компании, обратив внимание всех.
Стоило только Мамонту взглянуть на меня, как я тут же бросилась в его сторону забыв про чемодан, ручку которого давно отпустила.
– А меня мама бросила! – крикнула подойдя ближе, вышло жалобно и вспомнился мамонтёнок на льдине.
Меня бросили, а пытаюсь спастись на чистом энтузиазме.
– В смысле? – Мамонт подхватил меня под руку, и мы вместе пошли забирать мой несчастный чемодан.
– Папа отправил нас отдыхать, но у мамы срочная процедура с лицом, и в общем, она завтра прилетит. Мне до отеля Амерон бы добраться, можно я с вами? А то я тут без мамы заблужусь. – мямлила я, пока Мамонт строго хмурился.
– Свет, зачем ты врёшь? – спросил он, отпустив мою руку.
Сказать, что моё сердце выпало, всё равно что смолчать. Оно непросто выпало, по нему ещё и потоптались знатно.
– Я, в отличие от тебя никогда не вру! – взяла за ручку свой чемодан и покатила его в сторону сидений.
Собрать себя из состояния тряпочки и попытаться поймать интернет, вот что я хотела сделать. Ведь мне срочно нужен номер, кровать и реветь. Долго. Много. Под одеялом.
– Мама, значит, на частном самолёте прилетит? – поинтересовался Мамонт, следуя за мной.
– Нет у нас никакого частного самолёта. – одарила Мамонта таким взглядом, что он свернул голову тут же в сторону своей любопытной компании.
Особенно дылда рыжая тянула свою шею от любопытства в нашу сторону.
– Самолёт сейчас сюда летает раз в неделю Света. – тихо оповестил Мамонт.
– Отлично! Меня ещё и родная мама обманула. – я была готова разреветься, пялясь в телефон, но тут замаячил значок четыре джи, – О! Я поймала интернет! Спасибо! Твоя помощь мне больше не нужна! – сказала это Грине в лицо и уткнулась носом в экран телефона.
Поиск быстро помог разобраться куда во сколько и тому подобное.
Самое странное было то, что я ни разу не встретилась с Мамонтом в Москве и при высадке, получении багажа. Я понятия не имела, что он тоже будет тут, и мы летели с ним на одном самолёте, а его не заметить сложно.
Но пока добиралась до отеля отдельно от него и его компании, то и дело с ним сталкивалась взглядом. И удивительное рядом. Из десятка отелей мы с Мамонтом заселились в один. Слава богу хоть не в один номер. Весь мой утренний запал желания вернуть Гриню растворился. Хотя я уже понимала, что это на время, и завтра я снова захочу его вернуть.
Как только рухнула на кровать, позвонила мама. Я сбросила вызов, сил говорить всё равно не было. Сквозь пелену слёз набрала сообщение.
Я в отеле.
На что тут же пришёл ответ.
Милая, я была против, это папина идея.
Не стала отвечать, и это сообщение прочитала с трудом. Сил не было ни на что, даже реветь, я просто молча роняла слёзы под подушку, раскинувшись на кровати звёздочкой лицом вниз.
Зачем любить так больно?
Глава 6
От усталости из-за дороги и бессонной ночи накануне я крепко заснула и проспала бы до утра, если бы в дверь номера не постучали. Хорошо, что я не красилась перед поездкой, а то выглядела бы пандой, открыв дверь Мамонту.
И я ведь даже не сомневалась, что это он.
– Тебя не было на ужине. – пробасил, протискиваясь с подносом еды в номер.
– Я заснула. А сколько времени? – прикрыв дверь, я включила весь свет и пошла за едой.
На подносе стояли целых три тарелки с чем-то вкусненьким и большая белая чашка чая с лимоном.
– Уже почти десять местных, в Москве будет одиннадцать. – Мамонт поставил поднос на стол и сам сел за него, не планируя никуда уходить.
Я разрывалась между двумя тупыми желаниями. Пожрать и навалиться на Мамонта со спины, чтоб задушить его в объятиях. Я же этот, как там его? Кинестетик. И у меня уже начиналась ломка и нехватка обнимашек с Гриней.
– Меня сюда папа отправил. А ты? – села напротив Мамонта подобрав ноги под стул, и забрав с подноса тарелку с каким-то чудным салатом.
Гриня посмотрел на меня, абсолютно равнодушно, даже не улыбнулся привычной открытой улыбкой. Посмотрел и отвёл взгляд в сторону.
– Как раз хотел поговорить об этом. Я вчера, точнее сегодня ночью разговаривал с Кириллом Дмитриевичем. Моей ошибкой было сообщать ему, что я уеду на две недели из города. Просил его присмотреть за тобой, чтоб ты глупостей не натворила. – заявил он.
– Я глупости?! – возмутилась и натыкав на вилку всего подряд из тарелки, заткнула себе рот едой.
Вкуса не почувствовала, но мой нервный желудок тут же заткнулся, перестав урчать. Мамонт встал со стула и подошёл к окну. Вид из панорамных окон номера, конечно, был прекрасный, но совсем не время любоваться горами.
– Ты ничего не понимаешь Света. – многозначительно произнёс он, а я только сдержала порыв зашвырнуть в его монолитную спину столовый нож.
Побоялась промазать и разбить окно.
– Я ничего и не пойму, потому что мне ничего не объяснил.
Мамонт довольно долго молчал, продолжая пялиться в окно, я за это время успела слопать весь салат, и сменила тарелку. Довольно большой кусок мяса порадовал, а вот мизерная порция гарнира к нему огорчила. Что за несоответствие?!
– Я же сказал, дело не в тебе. – Мамонт отошёл от окна, и старательно избегая взгляда со мной, нещадно пилящей вполне нежный стейк, вернулся за стол.
– Угу. – буркнула я, и блефуя отчасти, призналась; – Я слышала весь ваш разговор! – не рискнула при этом признании смотреть Мамонту в глаза, всё тело дрожало от одной лишь мысли, что он меня раскусит.
– Света… – его голос стал ещё более хриплый, чем обычно, – Ты действительно всё знаешь? – интонация в вопросе была таковой, что я не могла не посмотреть на Мамонта.
Стоило лишь поднять глаза, как нарвалась на вселенскую тоску, отображённую в прекрасном янтарном цвете. В душе взорвалась надежда, что Мамонт сдастся прямо сейчас, а моя ложь во благо поможет.
– Да. – ответила уверенно, словно всё знала.
На самом деле мне было плевать что там за тайна такая, достаточно Мамонтячьих побуждений. Ради меня же старается и из-за любви.
– Знаешь, это даже хорошо. Но всё равно не имеет никакого значения и решения своего я не поменяю. Сейчас тебе кажется, что это неважно, потому что у тебя опыта нет. – загадочный ответ Мамонта не внёс ясности и ликвидировал взрыв надежды своим бесстрастным ответом.
– А говоришь что дело не во мне. Был бы опыт, я так понимаю всё было бы ровно. Хм. Тут много одиноких мужчин и я на целую неделю одна…Как думаешь, хватит времени опыта поднабраться? – даже чуть вперёд подалась, гуляя словами по натянутым нервам Грини.
Бешеным взглядом Мамонт метнул в меня молнии, отчего здорово напомнил папу.
– Ты этого не сделаешь. – самоуверенно чётко заявил он, кивнув на тарелку, – Ешь, у тебя ещё десерт, а я должен возвратить посуду.
– Назови хотя бы одну причину. Почему ты думаешь, что я этого не сделаю? – спросила с интересом, вновь возвращаясь к мясу.
– Я не думаю, я знаю, потому что не позволю тебе этого сделать. – уверенно заявил он.
В голове сразу закрутилось что-то знакомое в отношении Мамонта, но я никак не могла обличить это в слова. Даже жевать на несколько секунд перестала, но это не помогло.
– Ты ведёшь себя как эта… – решила начать, вдруг Мамонт подхватит, – Которая и сама не ам, и другим не дам. – хоть что-то, но я совсем иначе хотела сказать, хотя смысл тот же.
– Ты считаешь меня собакой на сене?! – хрипло возмутившись, он вскинул брови, и уставился на меня в ожидании объяснений.
– А разве это не так? Ты отказался от меня, и не хочешь позволить мне набраться опыта. Собака на сене и есть. Самая настоящая!
– Я передумал. – сложив свои мощные руки на груди, заявил Гриня.
Что значит передумал? Я захлопала ресницами как ненормальная и аппетит сразу пропал. Что за игры дурацкие?! Вчера не хочу, сегодня хочу, а завтра снова не хочу?! Всеми этими вопросами я задалась беззвучно про себя.
– Что-то мне нехорошо. – отодвинула от себя тарелку со стейком, и выпив чай тремя большими глотками, встала из-за стола.
Хотелось сбежать с этого места от унизительного чувства игры со мной в кошки мышки. Если бы мне кто-то сказал неделю назад про то, что Гриня передумает, я бы прыгала от радости и визжала бы от счастья. А сейчас…сейчас я хотела лишь только убежать и спрятаться, как та самая несчастная мышка закошмаренная игривой кошкой.
От нервов я даже пошатнулась, теряя стабильное равновесие. Со мной чуть не случился обморок опять, и не удивительно, ведь моё сердце не привыкло к таким перепадам ритма.
Поздно я осознала свою ошибку, надо было сидеть за столом, а не вскакивать на ноги в состоянии суфле. Я уже была прижата всей своей дрожащей тушкой к телу Мамонта. Его руки крепко меня сжимали. Одна обжигала поясницу, другая между лопаток, а мою голову Мамонт зафиксировал своим подбородком, положив его мне на макушку.
– Доигралась ты Кошка, никуда от меня теперь не денешься, даже если захочешь. – хрипло и невероятно нежно произнёс он.
Я расплакалась. Не от счастья или несчастья, а от непонимания. Я не могла решить, что сделать. Во мне, в моей душе происходила странная борьба желаний и чувств. Но страх внезапно победил. Страх, что всё повторится вновь. Сегодня он решил вернуться, а завтра снова передумает и я тогда просто сдохну. Всё это время я и не осознавала, что доверие Мамонту так подорвано.
– Вот ещё! – взбрыкнула, пытаясь вырваться, но меня словно тисками сдавили Гринины руки, и я даже не смогла до конца изложить свои мысли.
Мамонт просто подхватил меня на руки, ему это легче простого сделать и понёс в спальню. Вот тут я конкретно запаниковала.
– Ты меня бросил!
– Теперь обратно подобрал. – хмыкну Мамонт.
– Подобрал?! А ну пусти меня! – упёрлась руками в его каменную грудь, но толку-то?
А от возмущения из ушей пар пошёл, я ещё и про рыжую вспомнила, что не добавило успокоения.
– Не так выразился. – неуверенно пробормотал он, осторожно опуская меня на кровать.
Сделала вид что полежу спокойно, но пока он пытался примоститься рядом, ловко скатилась с высокой кровати на пол.
– А рыжая шпала твоя?! Тоже не так, как я подумала?! – возмутилась, отходя в угол комнаты.
– Инга? – хохотнул Мамонт, – Инга просто знакомая.
Видела я, что это за просто знакомая. Да она же чуть шею в аэропорту не сломала, наблюдая за мной в момент тет-а-тета с Мамонтом. И потом чуть ли не висла на нём пока добирались до отеля.
– Сомневаюсь, что она в курсе. – фыркнула я нехотя, меньше всего хотелось устраивать Мамонту сцену ревности, а то зазнается, и так довольный развалился на моей кровати.
– Возможно. Но я-то тут при чём? – удивлённый, он поманил меня к себе.
Отрицательно покачала головой, не для того на пол шлёпнулась, чтоб так быстро сдаваться.
– Наверно не стоило таскать её сумку. – предположила, отворачиваясь к окну.
О! А это отличный манёвр. Делать вид, что любуешься красотами, а на самом деле прячешься от изучающего взгляда. Хотя Мамонту и моего голоса было наверняка достаточно, чтоб понять мою слабину. Ещё чуть-чуть и я сдамся, потому что так люблю, не представляя своей жизни без него.
– Думаешь? Мы просто общаемся, как приятели. – Гриня громко зевнул и в отражении стекла я видела, как лёг на спину.
Он что тут спать собрался?
– Она специально потащилась сюда с сумкой, чтоб ты её таскал. Есть же чемоданы на колёсиках. – я со своим вполне спокойно справилась.
– Глупости. – хмыкнул он.
– Свой чемодан я катила сама. – я была так близка к тому, чтоб сдаться без боя, оттого и сделала шаг в сторону, прячась за плотной шторой.
Сомнительное укрытие от собственных чувств, но так стало уютней, только ненадолго. В дверь номера настойчиво постучали. Я пошла открывать, без единой догадки кто это мог быть. Отсюда и удивление, когда открыла дверь в меня буквально бросился рыжий цвет. Щёки полыхнули огнём. Она пялилась на меня своими зелёными глазищами сверху вниз, отчего я чувствовала себя самым настоящим гномом.
Странно, что рядом с Мамонтом такого ощущения не возникало, хотя рыжая была чуть ниже него. Мысль, что они больше подходят друг другу по габаритам, не миновала мой мозг.
– Привет, как ты себя чувствуешь? Гриша сказал, что тебе нездоровиться. – Гриша?! Как она смеет его так называть?! – Ты, наверное, простыла, я принесла порошок от гриппа. – она всё это говорила так доброжелательно, так миленько, что хотелось наступить ей на ногу, потому что от неё мне доброта и жалость точно не нужна.
– Не помню, чтоб мы переходили на ты. – я воспринимала её в штыки, что неудивительно, а она делала вид, что не понимает моего к ней отношения.
Грусть, мелькнувшая в её взгляде от моего ответа, меня вовсе не тронула, зато вот Мамонта очень даже.
– Света, чего ты на людей бросаешься? – пробасил он, материализовавшись в проходе с подносом, – Инга вон тебе порошок принесла. – начал заступаться за эту свою знакомую, отчего меня просто подбросило.
– Я, во-первых, не больна, а во-вторых, что мне этот порошок? Залить его горячей водой из-под крана? – уставилась на Мамонта просто не веря глазам.
– Пойду я, пожалуй. Правда что-то я глупость сделала. – тоненьким голосочком промямлила эта Инга, опуская взгляд на свои тапки.
Я не верила ей ни на йоту. А вот Мамонт проникся этому спектаклю Инги в роли несчастной жертвенной овечки.
– Пойдём вместе. Я посуду должен вернуть, а ты отдыхай Кошка. – он поцеловал меня по-отечески в лоб и вышел из номера.
Я долго не закрывала за ними дверь, просто потому что не могла сделать шага. Так и подпирала стенку своей тушкой, пытаясь осознать, что это сейчас такое было?!
