Текст книги "Размер не главное (СИ)"
Автор книги: Светла Литвин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Глава 3
Целая неделя романтики, прогулок по городу, опьяняющих поцелуев, бесконечных цветочных букетов и даже один с колбасками. Я влюбилась в Гриню по уши, окончательно и бесповоротно.
И вот, мы стоим на мосту, любуясь вечерней Москвой. Мамонт греет мои руки без труда закрыв своими ладонями, а я хочу признаться в своих чувствах. Хочу, но сомневаюсь, что ещё рано.
И всё-таки я решила сказать о своих окрыляющих чувствах.
Я не знала, как начать и от этого меня очень так неслабо начало потряхивать. Мысли кучей в голове словно бабочки порхали, мешая своими крылышками работе моего заржавевшего мозга.
– Так, что-то ты совсем замёрзла Кошка, давай в машину пока не простыла. – пробасил над головой Гриня, мигом испортив весь момент, а я почти собралась!
Почти призналась!
– Да я вовсе не замёрзла! – выдохнула отчаянно, словно этот момент для признания в чувствах один-единственный и он упущен, а другого не будет.
И упираться было возможно только словесно, сопротивление Грининой мощи было бесполезно.
– Да я же чувствую, что дрожишь как листик. Я не повезу тебя сразу домой, если ты об этом, ещё в кафе заедем, горячий чай выпьешь. – посмеиваясь, обнадёжил Мамонт, так и ведя меня к машине.
– Хорошо! – радостно согласилась.
Это даже и лучше. В уютном кафе шепну на ушко по секрету. Решила так, но в прогретой, урчащей как Кася машине, я расслабилась, распустила всех бабочек, и не дожидаясь местечка за столиком, призналась;
– Я тебя люблю. – так просто это сказала, потому что не сказать не могла, да и сомнения все растворились, как только мы сели в машину и Гриня накрыл своей курткой мои, как он считал замёрзшие ноги.
Он отвлёкся от выезда с парковки, обратив всё своё внимание только на меня.
– Кошка… – шепнул, быстро и с силой прижимая к себе, хрипло на ухо добавил, – Это взаимно. – от такого ответа я была слегка не в себе.
Что значит взаимно?
Я, конечно, понимала смысл и значение этого слова, но мне нужно было слово поконкретней. С трудом отстранившись от Мамонта, задала ему прямой вопрос глядя прямо в его янтарные глаза, хотя они казались в этот момент почти чёрными из-за плохого освещения в салоне Тундры.
– А ты? Ты тоже любишь меня? – вопрос звучал неуверенно в отличие от признания и дался гораздо сложней.
Гриня хрипло засмеялся, рукой скользнул на затылок, зарываясь тут же пальцами в волосы, отчего стало тепло и в положительном ответе сомнений не было.
– Кошка, моя любимая Кошка, я люблю тебя всем сердцем, безмерно и пожизненно. – и притянул меня к своим губам накрывая мой рот страстным, но наполненным нежностью поцелуем.
Гринина куртка скатилась в ноги, а я забралась коленками на кожаное сидение, чтоб быть ближе. Поцелуй всё не заканчивался, и в момент уже острой нехватки кислорода, отстранившись, почувствовала руку любимого на собственной груди. Когда успел пробраться под куртку и кофту? Неловко плюхнулась на задницу освобождаясь от ручищи, и спешно поправляя одежду.
– Что, если я тебя сегодня украду? Ты не против? С папой я договорюсь. – с нескрываемой радостью поинтересовался довольный Мамонт, аккуратно выезжая с парковки.
– Знаешь, на самом деле я не могу. Завтра же ужин и знакомство с родителями Андрея перед их с Викой свадьбой, надо подготовиться. Помочь. – врала и не краснела, активно оттряхивая поднятую Гринину куртку.
Да! И данное обещание папе тут вовсе ни при чём, я просто трусиха!
– Точно, у меня после твоего признания память отшибло. – хрипло посмеиваясь, Мамонт бросил в мою сторону горячий взгляд, и я его уловила, хотя всё ещё занималась спасением куртки от пыли и грязи.
– Что ты приглашён помнишь? – нарочито строго спросила я.
Не хотелось сидеть одиночкой среди парочек.
– Ну надо же, а Кошка оказывается шипеть умеет. – ехидно заметил Гриня, – Конечно, помню, в семь вечера буду.
К Вике соваться за советом в такое для неё волнительное время я не могла, а к Ленке просто не хотела. Мне вообще хотелось скрыть Мамона ото всех, уж больно жаркие взгляды на него бросают девицы. И уж если в Вике я была уверенна, что ей Гриня на фиг не нужен, то от Ленки предпочитала держать его подальше, даже не хвастаясь, что у меня появились отношения. Бережёного и бог бережёт, счастье любит тишину и тому подобное.
Ужин ожидался спокойный для меня, я так думала по крайней мере. Была уверенна, что папино внимание будет только к Вике и Андрею с его родителями, а мы с Гриней просто поедим за компанию и поедим.
Но папа всё решил по-своему. Между разговорами о том, как классно жить в Москве и хорошо бы родителям Андрея перебраться к нам, он решил и меня уж точно пристроить, неожиданно задав Грине серьёзный вопрос, вгоняя меня в краску.
– А вы молодой человек, когда собираетесь со Светой бракосочетаться? – подпёр свою пьяную голову рукой, чтоб точно смотреть в Мамонта.
– Пап ты чего? Про Москву же говорили. – усмехнувшись, занервничала, ведь речи о свадьбе не шло даже о Викиной и чего он про меня вспомнил?!
Меня это навязывание даже обидело и все, как назло, несмотря на подпитие и активный разговор замолчали, разом создав оглушительную для меня тишину. Все смотрели на нас. Я опустила взгляд, взяв в руку нож. Глупо пыталась в отражении на блестящем металле разглядеть степень своего покраснения. Красней, чем пожарная машина или всё же ближе к фламинго.
– Летом будет идеально. – пробасил Гриня, страстно сжимая под столом мою коленку.
– Этим? – спросил папа следом икнув.
У-у-у! Позор-то какой.
Я тяжело вздохнула и с трудом посмотрела на Мамонта. Хотела понять, он это серьёзно про лето или всё же по вынуждению моего отца определился.
– Естественно. – заявил безапелляционно и даже оскорблённо, следом мягко добавив; – Летом хорошо.
Большим пальцем руки на моей коленке поглаживал кожу, посылая по телу горячие импульсы. Внизу живота необычно заныло и я не могла бы сказать, что это было на сто процентов приятное ощущение. Неизвестность пугала.
После ответа Грини папа Андрея засуетился с тем, что предстоящую женитьбу нужно отметить. Пока всем наполняли рюмки и бокалы, Гриня, подливая в мой вино, шепнул на ухо;
– Кошка же не против выйти замуж летом? – как обычно, хрипло, одаривая всю левую сторону моего тела мурашками.
– Совсем нет. Лето идеальный вариант. – кокетливо улыбнулась, подхватывая бокал с красным лёгким вином и не дождавшись, когда все чокнутся, отпила сразу половину.
Ужин плавно превратился в мужскую пьянку. Мужскую, потому что лёгкое вино не могло бороться с крепкими спиртными напитками, и потом, на нашей женской половине была одна трезвая Вика. Наши шансы были равны нулю. Мама позвала всех нас девочек на кухню, ибо беседы кардинально разделились, а переорать пьяных мужчин было невероятно сложно.
Пока мама убеждала Викину свекровь, что переезд в Москву дело по сути плёвое, я молча цедила вино, без всяческих надежд окосеть. На нервной почве я наелась всего что было на столе, и двойная порция корейки ягнёнка тем более не позволила бы этому случиться.
Не знаю, что за время наших девичьих посиделок на кухне произошло с папой, но, когда мы все разбредались по комнатам, Гриня беспрепятственно очутился у меня вместо гостевой спальни.
Как только переступили порог моей комнаты нас сразу же встретила Кася. Громким мяуканьем посвящая нас в своё возмущение.
– Детёныш. – пьяный до этого момента Гриня вполне трезво опустился на колени и взял котёнка на руки.
Кася тут же затарахтела как леопард или любая другая крупная особь кошачьего представительства.
– Ты вроде кривой был как сабля несколько секунд назад. – сами собой мои руки упёрлись в бока, и я сейчас смотрела на Мамонта сверху вниз, что было очень необычно.
– Ты что Кошка? Мне чтоб в саблю, бочка ядрёного рома нужна. – хрипло посмеиваясь, с Касей в одной руке, другой Мамонт захватил меня в объятия, резко поднялся вместе со мной так, что я взвизгнула, хватаясь за его шею.
Все вместе мы приземлились на кровать. Кася топталась прям по нам, прогнув спинку и хвост трубой, громко мавкала, требуя, чтоб её беспрестанно гладили, а Мамонт тут же поцеловал меня.
Поцелуй был сладкий со вкусом вишни. Именно такая карамель постоянно лежит у меня в вазочке на комоде.
– М-м-м. Когда ты успел стащить конфетку? – спросила с интересом.
– Я не стащил, а купил такие же. В Подсолнухе по девяносто девять рублей за упаковку. – щурясь от удовольствия, Гриня счастливо улыбался.
Как только Кася успокоилась, и получив необходимую ей порцию ласки, устроилась в ногах клубочком спать, Гриня притянул меня к себе. Начал целовать меня с новой силой, и тут же стаскивать платье. Возможно, если бы я была более охмелевшая, я бы сдалась такому напору. Но я была трезва практически и волнение побороло, то, всё-таки приятное чувство, томящееся во мне.
– Кошка, скажи честно, сколько ждать? Я серьёзно. – Мамонт прямо в лоб влепил мне этот вопрос, почувствовав моё сопротивление.
Я отдышалась, одёргивая платье, глядя в его тёмные и хмурые глаза. Он тяжело дышал и даже мне неопытной было достаточно понять, что он хочет знать, и очень хочет перешагнуть на ступень повыше, чем срывающие дыхание поцелуи.
– Так свадьба летом. До свадьбы и ждать. После, то есть. – выпалила, жадно дыша.
Не была уверенна, что продержусь до дня свадьбы, но сказала до свадьбы. Ведь после свадьбы мне так и так деваться будет некуда, а до я может быть и не решусь. Кто знает.
Этот момент запомнила для себя как самый-самый, полный переживаний и душевного метания. А во взгляде Мамонта проскользнуло смятение, он приподнялся на локте, и сведя свои густые брови вместе, строго уточнил;
– Так ты ещё ни разу? – от этого вопроса меня подбросило, так просто мы с Гриней сошлись и так непросто было разговаривать с ним на эту тему.
– У нас с Викой папа очень строгий в этом вопросе. – призналась, отводя взгляд и нервно ковыряя невесть откуда взявшуюся дырочку в покрывале, видимо Кассиопея постаралась.
– Ха! Да ты меня разыгрываешь Кошка! – хрипло смеясь, Гриня, снова притянул меня к себе целуя, но без новой попытки стянуть с меня платье.
Я замерла, почти не отвечая на поцелуй, позволяя лишь целовать себя, и ответила ему, как только он взглянул мне в глаза;
– Я правду сказала. – шепнула не в силах от тревоги говорить громче.
– Но Вика беременна! – резонно возмутился Гриня.
– Папа был очень зол. – едва могла говорить, потому что от Мамонта исходило только возмущение.
Словно он очень огорчился моему девственному состоянию.
– Надо умыться. – поторопилась выбраться из-под руки Мамонта, и перебравшись через него, юркнула в ванную комнату.
Необходимо было остаться хоть на небольшое время наедине, чтобы подумать и успокоить бешено бьющееся сердце.
Закрылась в ванной комнате и что-то совсем не хотела возвращаться к Мамонту. Не понравилась мне его реакция. Так у него лицо вытянулось словно у меня какая-то болячка.
Долго умываться было глупо, а быстро вернуться в комнату я бы никак не смогла. Поэтому решила не умыться, а помыться полностью несмотря на позднее время. Всё равно не усну. Приготовила себе молочную ванну с пеной. Пока грелась в белой воде, балуясь масочками, успокоилась и перестала раздувать из мухи слона. Убедила саму себя, что Мамонт расстроился из-за предстоящего ожидания. Спустя лишь час выбралась из остывшей воды, и закутавшись в халат, вышла из ванной комнаты.
Сердце сразу же зашлось от нежности, когда я смотрела на спящего Гриню. Пока я плескалась Русалочкой, он разделся, и забравшись под одеяло, крепко и безмятежно уснул. Без рубашки он выглядел ещё больше, а спящий, он такой милый.
Со щенячьим восторгом поторопилась к комоду, по-быстрому напялила пижамку и немного потеснив спящую на свободном крае кровати Касю, прижалась к могучей спине Мамонта. Это невероятное чувство, когда понимаешь, что ты именно там, где нужно. Сладкий сон возле горячей спины Мамонта накрыл сразу же, даже помечтать о предстоящей свадьбе не успела толком.
И уже утром, всё, было, между нами, как-то напряжённо. Мамонт долго спал и не реагировал на мои попытки его разбудить, а когда проснулся был совсем не в настроении. Я особо не придавала этому значения списав всё на похмелье, хотя сомневалась, что у Мамонта оно бывает, он же не бочку ядрёного рома выпил.
– Чем займёмся? Может кино посмотрим? – с радостью предложила хоть что-то.
– Давай. – Мамонт хотел выйти из комнаты, но я остановила.
– Давай тут посмотрим. – кивнула на телек, висящий на стене. – Что ты хочешь? Комедия, ужастик или боевик? – это была ещё и уловка, чтобы понять каково у Грини настроение.
– Мне всё равно. Выбирай сама. – он сел на диван, хотя я планировала посмотреть фильм, валяясь на кровати в обнимку.
– Тогда комедия. – внутри тревожно заёкало, я не стала перебираться на диван к мамонту, легла набок отвернувшись к нему спиной.
Включила семейный фильм, про неудачное свидание двух родителей одиночек, по воле случая оказавшихся в одном номере спустя время. Фильм шёл почти два часа, и смеялась только я и то в попытке сбежать от осознания явно назревающей проблемы. Мамонт так и просидел на диване всю комедию, а я так и не дождалась его. Он не лёг рядом, не обнял и не согрел.
Когда по чёрному экрану уже бежали белые титры я повернулась к нему и радостно спросила;
– Свадьба летом, а дата какая? Я могу дату выбрать сама? – подскочив с кровати, взяла телефон, лежащий на комоде, и начала рыться в календаре выискивая красивое сочетание чисел.
– Света, послушай. – от этого «Света» сердце тревожно ёкнуло, теряя заданный ритм.
Он всегда меня Кошкой называл, а тут резко перешёл на Свету.
– Да. – я смотрела на него, а он на меня нет, чуть подавшись вперёд, кажется, он изучал узор на ковре.
– Идите обедать! – раздалось в коридоре.
Тётя Катя так звала к столу.
– Ой я так есть хочу! Слона бы съела! – резко вскочив с кровати, увидела, как покачнулся мой горизонт, взяв угол градусов в девяносто.
Я никогда в обмороки не падала, но это похоже был почти он. Тряхнув головой, пришла в себя, и хихикнув, сделала вид, что оступилась, запутавшись в домашних тапочках.
– После обеда поговорим. – поднимаясь с дивана, пробасил Гриня.
Внутри всё сжалось, ещё наш вчерашний разговор вспомнился, в общем ужас тихий. И что делать? Я как Кася совсем растерялась, словно меня поместили в чужую среду и началась жестокая и беспощадная адаптация.
За столом я ела за всех вместе взятых, когда остальные нехотя ковырялись в тарелках. И Гриня где-то растерял свой аппетит, сидя за столом лишь для вида в ожидании меня.
После обеда Вика с Андреем и родителями собрались домой, я в их проводах даже для приличия принимать участия не стала. Только чмокнула сестрёнку в щёку, и всё.
– Пока все заняты, можем поговорить. – прильнула к Грининой руке, он, соглашаясь кивнул, и мы вернулись ко мне.
Дальше начался самый настоящий ужас, кошмар и всё тому подобное. Мамонт встал у двери, подперев рукой косяк.
– Ты только не думай, что дело в тебе… – начал он, серьёзно глядя мне в глаза.
– Что? – пискнула я, понимая, к чему он ведёт и словно чем-то горячим окатили.
– Свет давай без истерик. Свадьбы не будет. – вот так в лоб сказал.
Что там с людьми происходит, когда они в шаге от смерти? Перед их глазами пролетает вся жизнь. А я была в шаге от разрыва очень важных для меня отношений, перед моими глазами пролетели наши с Гриней моменты от первой встречи до того момента, как легла с ним спать ещё сегодня ночью. И сейчас мне говорят, что всё! Дальше кина не будет и все серии ты не посмотришь.
Я была против категорически поэтому и готова на всё.
– Это из-за того, что я до свадьбы ждать хотела? Я могу не ждать! Это вообще неважно, я… я просто испугалась. Давай прямо сейчас, пока родители Вику провожают, да и потом они не зайдут. – я в отчаянии почти схватила Мамонта за пояс джинсов, но он перехватил мои дрожащие руки и прижал к себе крепко обнимая, уже трясущуюся от рыданий.
Хоть он и просил без истерик, а как её сдержать? Она вырвалась наружу, круша всё вокруг.
– Я же сказал, что ты тут ни при чём. Ты самая лучшая, самая замечательная. Дело во мне и поверь так для тебя будет лучше. – басил он над моей головой, а я ревела, задыхаясь в голос, утыкаясь лбом в его грудную клетку.
Я слышала сквозь шум в ушах, как быстро колотится его сердце и не понимала, что он несёт. Он же говорил, что любит и не только говорил, поступки же тоже такие, которые только любя и вот так?! Ну как же так?!
Мне было так плохо, что я не могла говорить. Слёзы, казалось, были всюду, я не могла дышать из-за них. Говорить и видеть тоже не могла. Хотелось спрятаться в тёмный угол, чтобы никто не нашёл.
– Я пойду поговорю с твоим отцом. У тебя не будет никаких проблем. – усадив меня на кровать, сунул мне в руки Касю и хотел действительно уйти.
– Подожди! – спустила кошку на пол, – Я сама ему скажу! – утёрла лицо от слёз, но они всё равно бежали по щекам.
– Нет. Я должен с ним сам поговорить. – отрезал Мамонт.
– Никому ты ничего не должен! Свободен! – от злости меня всю перекосило, чёрт!
Я готова была его побить! Но вместо этого просто выставила за дверь своей комнаты. Не высовывалась из неё всё воскресение, проревев под одеялом, а утром в понедельник поняла, что он всё же ушёл так и не поговорив с папой.
Глава 4
Целый час я маскировала последствия своих ночных рыданий, чтоб в якобы хорошем настроении спуститься к завтраку. Чтоб никто не думал, как я убита выходкой Мамонта. А он оказывается всё же послушал меня и ушёл вчера молча без разговора.
Иначе папа бы не спросил, где мы с Гриней планируем отмечать свадьбу.
– Не знаю. Мы это не обсуждали. – нарочито бодро произнесла, вспомнив, что у Викули скоро свадьба.
Я просто права не имею её портить своей неудачей, как бы плохо мне не было. Но сидеть дома после ежедневных свиданий с Мамонтом было и невыносимо, и подозрительно. Проглотив остатки пышной запеканки, я допила сок и вскочив с места обошла стол.
– Папочка, – встав позади, обняла его и положила голову на плечо, беспроигрышный манёвр чтобы что-то выпросить.
– Что доченька? – с подозрением спросил папа, уже давно зная мои уловки.
– А я сегодня хочу платье купить. Денежек дашь?
– Не дам. С мамой поезжайте, поможете друг другу. – сопротивлялся он.
– Ну папа! Я с Ленкой хотела, у нас с мамой вкусы расходятся! – заканючила ему прямо в ухо, от чего он пытался отстраниться, но я крепко обняла, стиснула и повисла на нём и ничего у него не вышло.
– Да пусть едет, дай ей денег. Я, вообще-то, себе платье уже купила. – мягко мама помогла мне.
– Да? – переспросил папа, мама кивнула, – Ну хорошо. Только приличное платье Света! – папа предупредительно постучал указательным пальцем по столу.
– Конечно! – взвизгнула по-настоящему радостно, прыгая на месте и зацеловывая папу в щёку.
Получив наличные и свободный от родительского контроля день, вызвала такси до метро. Надо было убить этот серый, ставший безликим день. От нервов постоянно хотелось есть, я забрела в первое попавшееся кафе и просидела там целый час, методично чистя телефон от тысячи фотографий с Мамонтом. В голове была пустота с одним лишь вопросом. Почему? Что там с ним случилось, что такой резкий поворот. Но ответа нет.
– Я присяду? – на стул напротив меня плюхнулся парень.
Мелкий, тощий, даже на мужика непохож, причёсочка такая мерзкая, бабская даже, так и захотелось бритвочкой пройтись по черепушке.
– Я жениха жду! – показала телефон с очередной ещё не удалённой фоткой Грини, чтоб уж наверняка.
– Понял. – сглотнув выдавил из себя задохлик и его сдуло как ветром.
Я быстро доела десерт, и запив уже остывшим чаем, поспешила сбежать. Всё равно Мамонт не придёт, а этот тощий на меня так и пялился сидя за соседним столиком.
Дни потянулись серой вереницей, при родителях я изображала счастье и по ночам ревела в подушку зарывшись под одеяло. Дотянула до свадьбы Вики и Андрея так никому ничего не сказав, и сейчас меня колбасило от мысли, что Мамонт явится с какой-то кралей. Тогда я получается испорчу свадьбу собственной сестре. Это будет полнейший провал.
На самой церемонии бракосочетания Грини не было, благо есть на что списать его отсутствие. Ресторан, в котором будет отмечаться женитьба Вики и Андрея принадлежит ему, и он печётся, чтоб было всё идеально. Контролирует. Собственно, это понимала не только я и никто не поинтересовался почему я одна. Да и не до меня всем. В центре внимания была Викуля. Такая красивая. Сестрёнка моя, родная, любимая, самая-самая и я никак не могла позволить себе испортить её праздник своей внезапной неудачей.
Когда подъехали к ресторану, там уже была часть гостей и среди них сразу увидела Мамонта. Такого здоровяка невозможно не заметить.
Выдохнула радостно, поняв, что он всё же один. По ногам прошёл холодок, когда выбралась из салона автомобиля и направилась прямиком к Мамонту. Несмотря на ватное состояние я довольно быстро переставляла ноги, торопясь предупредить Гриню, и попросить о помощи.
Он словно не замечал меня, пока я не подошла вплотную. Посмотрел мне в глаза хмурясь и злясь, что ли. В последнем я была неуверенна, но внутри всё нервно сжалось в неприятном спазме.
– Привет. – он лишь слегка кивнул, так словно я назойливая мушка дрозофила и ему хотелось бы меня прихлопнуть.
Я не понимала за что он так со мной поступает?! Если бы ни свадьба сестры я бы уже давно бежала отсюда рыдая в голос. Но портить свадьбу сестры я не имела права. Душа рвалась на лоскуты, я поглубже вздохнула для храбрости и неуверенно начала свою просительную, тщательно заготовленную речь, не глядя в этот момент на Мамонта вообще.
– Я… я не говорила никому ещё. – призналась, сжимая пальцами клатч до боли в ногтях, наблюдая, как белеют фаланги. – И ты не говори, пожалуйста. Все расстроятся. Особенно Вика, а это же её свадьба. А они все так и думают, что у нас свадьба летом. Скажу, что мы расстались позже, уже после свадьбы Андрея и Вики. – только договорив, посмотрела на серьёзное лицо Мамонта умоляюще и не верила, что он может мне отказать.
– Странно будет, если ты сядешь не со мной. – это было очень похоже на завуалированный отказ, всё и так внутри было в огне, а после такого ответа и вовсе сдохло.
Но в боковом зрении мелькнула счастливая сестрёнка, и я собралась.
– Я сяду с тобой. Ты же не будешь против? – спросила его, а сама почти молилась про себя, чтобы только не был против.
Сказать во время свадьбы сестры, что всё, между нами не сложилось было бы полнейшим провалом. И даже если бы я смогла держаться, всё равно свадьба была бы испорчена.
– Хорошо. – подумав, Мамонт явно нехотя согласился и тут же добавил, – После свадьбы всё равно придётся всем признаться. Если ты не можешь, я поговорю с твоим отцом сам. – я даже не успела на это ничего возразить, и Вика с Андреем подошли и Мамонт стартанул их приветствовать, оставив меня стоять одну в толпе малознакомых мне людей.
Нашла взглядом среди приглашённых Ленку и встала рядом с ней улыбаясь для сестрёнки.
Когда прошли в ресторан и все уселись за стол я старалась не обращать внимания на Гриню сидевшего рядом. И мне повезло, что когда я нервничаю, то всё съедобное мету на своём пути. Незаметные официантки только начали разносить салаты, а я уже успела слопать несколько закусок и выглядывала что-то ещё. Всё моё внимание было настолько поглощено едой, что я опомнилась, когда поняла, в меня она больше не лезет. Уже вовсю шли какие-то конкурсы, в которых я не собиралась участвовать. Пока я ела меня никто не трогал и мир вокруг перестал существовать, но всё имеет конец.
– Потанцуешь со мной? – впервые за всё время глухого молчания обратилась к Грине, замерев в ожидании с тревогой в сердце.
Мне снова показалось, что он откажется.
– Свет. – сказал Мамонт и внутри всё упало, когда я точно убедила себя что это отказ. – Да, потанцую. – согласился, как мне показалось равнодушно.
И снова я Света и уже ни Кошка.
Мамонт уже хотел встать, как до меня дошло, что я не смогу к нему просто прикоснуться, чтоб потом отпустить и забыть, это как хвост по кускам рубить. Нафиг надо!
– Потом. Сейчас музыка неподходящая. – выкрутилась, собрав все остатки моей павшей гордости, передумав танцевать.
Есть я не могла больше, конкурсы мне были неинтересны, а вот когда Викин Бычок запустил фильм про свою уже жену, я и посмеяться успела и всплакнуть от умиления. Но в целом я считала секунды до конца этого мероприятия.
Я не заикнулась больше про обещанный мне танец, и Мамонт не напомнил. От этого было ещё херовей и ещё больше хотелось вернуться домой, и не для того, чтобы плакать, а просто. Просто вернуться. Там хорошо, тепло и мама с папочкой и даже тётя Катя, все они любят меня.
И слёзы предательские всё же навернулись, когда в список любящих меня мысленно вписала Касю. Что сказать папе, чтоб позволил её оставить?
Вариантов вообще не было. Все мысли скатывались к Мамонту. Кто вообще дарит такие подарки?! Это же живое существо! В помойку не выбросить, чтоб уж наверняка забыть Мамонта, да и отдать её другому я не смогу.
Пришлось находиться в ресторане до самого конца, я ждала родителей, чтоб уехать с ними, и как только это случилось мне стало легче. Я не испортила свадьбу сестры, теперь можно признаться папе, что я замуж не выхожу. Но как это сделать? Не имела никакого понятия.
– А я что-то не понял. – пошатываясь начал папа ещё у входа в дом, – Что ты кислая такая на свадьбе сестры сидела? За столом сидела ни разу из-за стола не вышла! Обидел кто? – настрой у него был боевой и скажи я ему про Мамонта в этот момент, он бы точно ринулся его искать и мстить.
– Папочка, ты просто не заметил, но там девочка была в таком же платье как у меня. Брюнеточка такая с каре, помнишь? – главное в этом деле накидывать побольше описаний, убеждая папу, что он её действительно видел или верит хотя бы что она реально существует.
– Не помню. – икнув, признался папа, проходя в прихожую, а потом ему стало нехорошо, и мама увела его в спальню.
А я поднялась к себе. У дверей меня встретила Кася, высоко задирая мордочку, она так просилась на ручки.
– Знаешь что? – взяла кошечку на руки и взглянула в её глаза, – Никакая ты ни Кассиопея. Будешь Снежкой-Нежкой. Нежность мне сейчас не помешает. – покружившись с кошкой на руках, и плюхнулась на кровать прямо в платье.
Сон быстро сморил, но среди ночи я проснулась и не смогла заснуть. Взяла ноутбук со стола и снова вернулась на кровать. Полезла в социальные сети, ведь пока горевала, даже не заходила сюда. Недолго подумав, поймав мимолётный порыв, нажала кнопку «удалить страницу». Выскочило окошко «укажите причину».
Сначала не хотела ничего указывать, но потом само получилось написать одну лишь фразу. Ещё совсем недавно она окрылила и позволила испытать чувство полёта, а сейчас ранила глубоко и заставляла по настоящем страдать. Немного сократила её, оставив только окончание.
…всем сердцем, безмерно и пожизненно…
Проделала то же самое со всеми другими аккаунтами, а в телефоне удалила все популярные мессенджеры, хорошо, что Инстаграм так и не завела. Остался только телефон и обычные сообщения, которыми давно никто не пользуется.
Я бы и телефон отключила, но побоялась, что Ленка или Вика настучат папе. Так, сама себя и посадила под домашний арест без интернета и телефона. Не прошло и часа после моей расправы с активной социальной жизнью в интернете, как на весь дом затрезвонил дверной звонок. Я уже почти уснула в обнимку с подушкой, придя к неутешительному выводу, что Мамонт просто хотел меня поматросить и бросить, совсем не собираясь брать замуж.
На часах было всего лишь двадцать минут пятого скорее ещё ночи, чем утра, в доме, кроме нас с мамой, тёти Кати и пьяного папы нет никого. Охрану за ненадобностью никогда не имели, мы же мирные законопослушные граждане. Наплевав на тапки, я накинула халат поверх всё-таки неснятого вечернего платья и выглянула в холл. Папа с мамой уже шли к дверям, я осталась на лестнице, свесившись с перил. Любопытно и страшно одновременно было, хотелось знать, кто это явился к нам в такую ночную рань.
– Что случилось? – открывая дверь на воротах, с тревогой у кого-то интересовалась мама по видеосвязи.
Я навострила уши, папа что-то бормотал, и я не расслышала ответа, возможно его и не было. Без сил я повисла на перилах, потому что, когда в дом быстрыми шагами зашёл Мамонт и я встретилась с его опасными глазами, мои ноги отказались меня слушаться. И папе я ещё ничего не сказала.
– Что случилось Григорий? Пожар, что ли? – поинтересовался всё ещё пьяный папа, немного покачиваясь, и явно не соображая.
Одна мамочка, кажется, давно раскусила меня и папу захотела увести, понимая, что Мамонт явился ко мне. Только одного я не понимала. Зачем?
– Нет, но мне срочно нужно со Светой поговорить. – отстранив моих ошалевших родителей, Мамонт беспрепятственно поднялся ко мне, и взяв за руку, повёл в комнату.
Папа что-то буркнул нам вслед, но в моих ушах был такой шум, что я не расслышала. Да была уверенная, что ничего плохого он не сказал, ведь Мамонту можно, раз он мой будущий муж. Для папы это так до сих пор.
– Ну и что ты творишь? – налетел на меня с вопросом, как только мы оказались у меня в комнате и дверь закрылась.
– Что? – не понимала о чём он, но я явно что-то натворила, раз у него такой угрожающий вид.
И когда успела?
– Вот это! – он отпустил мою руки и достал из кармана телефон.
– Рагозина Светлана удали…ла стра… – не дочитала, – Ты заявился сюда, потому что я удалила страницу в вконтакте?! – возмутившись, отошла подальше от Мамонта, пряча руки в карманы халата, уж очень хотелось поколотить ими этого идиота.
– Похоже на то, что ты не только это сделала! – рявкнул Мамонт по-настоящему пугая.
– Да что тебе нужно от меня? Выручил? Спасибо. Дальше я как-то без тебя со своей жизнью разберусь. – шипела на него словно кошка, стараясь изо всех сил не начать орать.
Лучше папе узнать про всё в спокойной обстановке его кабинета, там и коньячок его любимый, и там ему будет проще успокоиться.
– Очень напоминает на прощание с этой жизнью. – этот здоровый Мамонт, наконец-то озвучил свои идиотские выводы.
– А-а-а. Зашибись колёсный трактор! – развела руками, – Думал я из-за тебя вешаться начну?! Или точить нож, чтоб свои драгоценные венки перерезать? Вот тебе! – скрутила кукиш, и выставив руку вперёд, пошла с ней на него словно с крестом на вампирюгу, – Вон отсюда! Похотливая кочерыжка! – заорала что есть мочи, то ли Мамонт моего крика испугался, то ли мамонты кукишей боятся, но он быстренько ретировался за дверь.
Злая я забралась под одеяло, и прислушиваясь, не могла понять, какого хрена я не слышу, как отъезжает машина?
