Текст книги "Скоморох"

Автор книги: Свенельд Железнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Глава 13

Радим проснулся от того, что его настойчиво трясли за плечо. Жмурясь от неожиданно яркого света, он приоткрыл глаза.

– Что такое? – проворчал скоморох.

– Ага, покойник воскрес, – шутливо заметил знакомый голос.

Туровид загремел плошками. Через некоторое время губ Радима коснулся край грубо слепленной чашки.

– На, выпей. Я достал травку. Тебе станет значительно лучше.

– Если по вкусу такое же, как те проклятущие корешки…

– Пей!

Радим подчинился. То, что случилось дальше, произвело на него неизгладимое впечатление. Внезапно все члены налились силой, взор прояснился, и мир обрел краски, кровь забурлила в жилах. Скоморох вскочил на ноги, чуть не проломив головой низкий потолок.

– Вот тебе на! – удивился Туровид.

Радим хищно взглянул на репку, лежащую на ларе, быстрым движением цапнул ее и отправил в рот, сжевав овощ за пару ударов сердца. Больше вокруг ничего съедобного не нашлось, и скоморох остановил взгляд на Туровиде. Тот опасливо посторонился:

– Радим, по-моему, ты в полном порядке!

– Я хочу есть!

– Немудрено, ты тут больше суток валялся в качестве мертвяка.

– Где бы раздобыть съестного?

– Мда… Не учел. Придется потерпеть. Не самый урочный час, чтобы ходить на торжище. Кроме того, скоро захлопывать ловушку. У меня замечательно получилось распускать слухи. На мертвого Радима придет смотреть самый доверенный холоп бископа. То, что надо!

– Мне плевать! Я хочу есть!

– Придумал. У меня еще осталось немного чудесных зернышек. Пососи их…

– Сам пососи! Я больше спать не намерен. Меня распирает сила! И безумно хочется есть!

– Радим, я прошу: потерпи чуток. Как «дичь» поймаем, сразу 'займусь твоим пропитанием.

– Ладно, – смирился Радим. – Долго терпеть-то?

– Не очень. В полночь встречаюсь в условленном месте. Потом идем сюда… Дело недолгое, – Туровид был явно обрадован покорностью Радима. – Ты кувыркайся, кувыркайся… Только кровлю не снеси.

Пока Радим разминался, вытворяя свои любимые трюки, великий заводила Коло Скоморохов занялся подготовкой землянки к встрече. По углам он развесил сушеные птичьи лапки. В котле сварил несколько клювов вперемешку с пометом. Полученный отвар разлил по полу и тщательно растер. Достав мешок с птичьими перьями, Туровид начал втыкать их между бревнами стен.

– Чудное творишь, – заметил Радим.

– На себя посмотри.

В этот момент скоморох стоял на одной ноге, заложив вторую за голову, и отжимался от ларя.

Закончив с подготовкой, Туровид удовлетворенно хмыкнул. Землянка приобрела вид курятника после визита куницы. Пришло время звать гостей.

– Радим, я на тебя рассчитываю. Никуда не ходи. Скоро буду.

Радим кивнул и вернулся к упражнениям.

Время пролетело незаметно. Звук шагов отвлек скомороха от очередной забавы. Он повернулся к двери.

Впереди шел человек в синем плаще. Его рука лежала на рукояти меча, под одеждой блестела кольчуга. По квадратному подбородку и массивным надбровным дугам Радим признал Дудику.

– Как так? Он жив?

– Уж что есть, то есть… – ответил следовавший за гридем Туровид и тихонько коснулся его плеча длинным разноцветным пером.

Дудика замер как вкопанный. Его глаза закрылись. Туровид начал выписывать круги вокруг гридя, повторяя:

– Запоминай, что скажешь, когда я кашляну. Запоминай и исполняй как велено.

– Может, я лучше выйду? – спросил Радим.

– Тихо!

Туровид сосредоточенно водил пером по носу Ду-дики.

– Запоминай! «Я был послан господином к лати-нам, дабы просить их о помощи». Запоминай! «Мой господин втайне причащается опресноками». Запоминай! «Мой господин задумал отдать Новгород лати-нам».

Несколько раз молча обойдя гридя, Туровид сказал:

– А теперь забудь все, что помнишь о Богдане. Ступай в свою каморку и спи. Утром явишься на Яросла-вово дворище.

Дудика подчинился, так и не открывая глаз. Когда он ушел, Туровид довольно рассмеялся:

– Дело наполовину сделано.

– Я по-прежнему голоден.

– Потерпишь до рассвета?

– Нет!

– Как знаешь… Я лично до утра собираюсь поспать.

– Я ухожу. Дай мою одежду.

– Я выбросил эти лохмотья. Свиряй утром обещал кое-что посвежее принести.

– Я все равно уйду!

– Только не слишком по соседским огородам шастай. Тут народ суровый. Прибьют за здорово живешь.

– Ты обещал мне помочь.

– Ночью? Не, такого уговора не было. Вот утро настанет, так в Ярославово дворище нагрянем. Там попируем знатно, с рябчиками, фазанами, поросятами…

– Молчи! Слюнами захлебнусь…

– Молчу. Я прикорнуть собрался, – Туровид погасил светильник. – Чего и тебе советую. Корешок дать?

Радим взревел. Утром поползли слухи, что в заокольном сельце завелся оборотень.

Глава 14

Утреннее солнце только позолотило верхушки крепостных башен, а Радим и Туровид уже стояли в очереди желающих попасть в град. Оба были бодры и полны сил. Радим щеголял почти не латанными портами и рубахой. Туровид стряхнул со своей одежды пыль и теперь выглядел как купчина средней руки.

На страже у ворот стоял старый знакомец скомороха, Брон. Как и прежде, он без малого смущения орудовал плетью.

– А ну, постоять-пропустить!

Радим огорченно покачал головой:

– Ничему не научился…

– Ты о ком? – тихо спросил Туровид.

– Вот об том парне в броне и с плетью.

– Твой ученик?

– Самый худой из них. Правда, мало его учил. Дело поправимое…

– Эй. Ты куда?

Но Радима уже ничто не могло остановить. В мышцах играла немереная силища, душа жаждала схватки.

– Куда прешь, босоногий! – грубо толкнул Радима сторож. – Я скажу, когда пойдешь!

– Плохо же ты с народом обращаешься…

– Что ты несешь, смерд? Да я тебя узнал! Ты давно нарываешься. Ну, сейчас получишь.

– Плеткой своей не маши. Не для того поставлен.

– Что? Ты мне указывать будешь? В поруб захотел, смерд?

– Что за бунт? – С другой стороны моста к Радиму устремился второй сторож.

– Лучше не вмешивайся, – посоветовал скоморох.

Однако слушать его не стали. Брон взмахнул плетью, и… она обрушилась на его товарища. От увечий сторожа защитили доспехи. Он опешил.

Радим швырнул Брона на мостки. Второй сторож потянул меч, но не успел. Поддетый плетью под колени, он упал рядом с товарищем.

– Бунт! – заверещал Брон и тут же получил рукоятью в зубы.

– На, подавись…

Туровид схватил Радима за рукав и потянул к воротам. Надо было уносить ноги, пока не набежала стража. Чудом проскочив меж недоумевающих ратников, спешащих от надвратной башни, скоморохи смешались с толпой, запрудившей Торговую сторону.

– Ты чуть не похоронил все мои труды. Да и себя тоже, – сказал Туровид. – С голыми руками идти против сторожей! Ты долго думал, прежде чем сделать это? Больше так не делай!

– Не буду. А куда мы идем?

– На Ярославово дворище.

– Ты обещал знатный пир, – заметил Радим, поглаживая живот.

– Наешься до отвала. И на судилище над Лукой Жидятой поглядеть не грех.

– Над бискупом? Как так?

– Увидишь.

Внезапно из небольшой улочки послышался девичий голос:

– Радим!

Скоморох повернулся – и переменился лицом:

– Умилка!

Девчушка постояла мгновение, потом скользнула в глубину переулка.

– Умилка! – Радим бросился следом.

– Стой! Куда? – рванулся за ним Туровид. Улочка завернула вбок, потом еще раз. Из-под ног с кудахтаньем полетели куры. Отроковицы нигде не было. Радим несся впереди, Туровид старался не отстать. Не успели они пробежать и полусотни саженей, как попали в засаду. Четыре узловатых дубинки обрушились им на головы. Туровид рухнул как подкошенный. Радим же, благодаря быстроте и сноровке, вильнул в сторону и перекатился под ноги нападавшему. С двумя он бы справился. Однако лихих людей оказалось значительно больше. Его спеленали крепкими волосяными веревками, затянув узел так, что он не мог пошевелить и пальцем. Затем пленника бесцеремонно поволокли во двор.

Там Радима ждал Буслай в окружении десятка отъявленных негодяев. Умилка стояла в углу, обливаясь слезами, ее придерживали за руки Куря и Зяма. Они были явно недовольны компанией, но ничего не могли поделать. Грозный Берсерк, стоя за их спинами, поигрывал острой секирой. Похоже, ему велели приглядывать за отроками.

– Вот и скоморох. Недолго же бегал. Хорошо я придумал на Умилку его приманить?

– Ты умен, Буслай, сего не отнять, – загалдели окружающие.

– Зачем я тебе? – спросил Радим.

– Все очень просто. Гривна серебра на дороге не валяется. А твоя голова ровно столько и стоит.

– Мы можем договориться.

– Вряд ли, скоморох. Ты разгневал богов. Лед не прощает, когда жертва избегает его. Ты должен умереть.

– Может, поторгуемся? У меня в одном укромном месте припрятан клад…

– Никакого торга. Я спешу. До меня дошли слухи, что дела нашего бискупа не так хороши, как раньше. Мне нужно серебро, пока его дают. Приступайте, ребятушки…

Паники не было. Скоморох успел привыкнуть к смертельным игрищам, устраиваемым судьбой. Спасут ли его боги на этот раз? Где Туровид? Скорее бы он пришел в себя и показал этим негодяям, чей бог сильнее!

Радиму вывернули руки и склонили к березовой плахе.

– Нет! – закричала Умилка. – Не смейте! Братья старались удержать сестру, зажать ей рот, но отроковица исступленно рвалась к скомороху. На помощь пришел Берсерк. Он легонько тюкнул Умилку обухом секиры. Девчушка обмякла и повисла на руках братьев. Зяма и Куря попытались возмутиться, но были укорочены строгим окриком Буслая. Сейчас он был грозен, как никогда. Пререкаться с суровым татем братья не решились.

Невысокий сгорбленный мужичок, прихрамывающий на правую ногу, примеряясь, коснулся шеи скомороха топором с широким лезвием.

– Хромец! Ты как тут? Помнишь ли меня? – узнал мужичка Радим.

– А то! С радостью отомщу за моего хозяина, мерзкий пересмешник! Бедного Боровичка по твоей вине извели бискупли гриди!

– Я не виновен!

– Боги разберутся!

Топор впился в позвоночник. Хрустнули кости, брызнула кровь. Из горла вырвался предсмертный стон. Отрубленная голова покатилась по опилкам.

* * *

Черный омут засасывал скомороха. Он пытался всплыть, бил руками и ногами – но все было бесполезно. Темнота смыкалась плотной завесой. Последнее, что увидел Радим, прежде чем пучина поглотила его, было искаженное ненавистью лицо Луки Жидяты.

Глава 15

Радим смотрел снизу вверх и удивлялся: он еще жив? Странно. Все вокруг залито кровью. Вот и плашка с поваленным на нее телом. Что? С телом? С обезглавленным телом? До Радима медленно дошло, что он видит свой труп.

«Не может быть…»

Вокруг была тишина. Потом к лицу Радима склонился Буслай.

– Похоже, я выпил сегодня лишнего… – проговорил скоморох.

– О, боги! – Буслай вскочил и кинулся прочь. – Заклятие! Он зачарован!

– Свароже, защити нас!

Забегали, засуетились. Радим ухмыльнулся. Испугались. Было бы чего! Полетали б над долиной островерхих курганов! А тут всего лишь голова – лежит себе, прыгнуть и укусить не может. Хотя, откуда им знать…

Постепенно суета утихла. Как понял Радим, перепуганные тати разбежались. Тело по-прежнему лежало на козлах, а голова – на опилках. Что делать дальше – совершенно не ясно. Радим попробовал пошевелить ухом. Безрезультатно. Слушались только рот да глаза. Ну, еще нос, из которого вдруг потекла жидкая сопля. Неприятно.

– Эй, кто-нибудь! – крикнул Радим.

Ответа не последовало. Радим постарался унять нарастающий страх. Ничего, бывало и хуже. Сейчас хоть разум ясный. Ачто, если закричать «Пожар!» – громко, что есть мочи? Град все-таки, кто-нибудь да прибежит.

Внезапно послышались шаги. Человек заходил сзади, поэтому скоморох его не видел. Радиму стало страшно. Вдруг человек идет, чтобы учудить со скоморохом какую-нибудь гадость? А бедняге даже отмахнуться нечем. Ох, незавидное положение.

– Только не бойся! Помоги мне, и я все объясню… – проговорил Радим.

– Живой… – послышался голос, преисполненный удивления и радости.

Радим облегченно улыбнулся:

– Туровид! Ты!

– Я, Радим. Пришел в себя, а тут такое… Вот лиходеи что с тобой учинили. Если б не двинули так крепко дубиной, ух, показал бы я им!

– Теперь поздно. Ты знаешь, что со мной?

– Тебя обезглавили.

– Сам вижу. А отчего я живой?

– Волшба. Я про такое слышал от наставников. Ежели перед казнью мертвой воды выпить, то боги к себе не берут.

– Я ж не пил мертвой воды! Или пил? Ты мне что давеча давал?

– Обычная вода, колодезная. Неужто бы целый колодец мертвой воды в Новгороде прозевали? Странная история… Но без заклятий не обошлось. Кто-то тебя напичкал волшбой по самые уши. У меня аж все обереги светятся.

– И что теперь делать?

– Ума не приложу. Приноравливаться…

– Что? Жить без тела? Сквернее ничего не могу себе представить!

– А что? Ты ж скоморох. Народ веселить будешь. Представь: вносят тебя на блюде. Ты песенки поешь, байки говоришь. Потом языком толкнешься – и как покатишься!

– Смешно, да? А мне знаешь каково?

– Не уверен.

– Я в отчаянии! Никогда не думал, что такая беда со мной приключится. Думал, умру себе, как все добрые люди, ан нет. Туровид, ты же великий заводила и волхв от рождения! Помоги мне! Сделай что-нибудь!

– Что ж… Есть у меня чуток живой воды. Вещь бесценная, раны всякие мигом заживляет. Раз тебя в сие втравил, буду расплачиваться.

– Мне поможет?

– Моли богов. Иначе не ведаю, как и поступить. Разве что везти тебя в Киев по частям.

Туровид, достав из сумы сверток, распутал тряпицу и извлек греческую склянку, заполненную мутноватой жидкостью. Плеснул жидкостью на порезанную шею. Жилы задымились и зашевелились. Лекарь поспешил приставить голову. Радим закрыл глаза и перестал дышать. Туровид снова плеснул живой водой на шею больного. Рана стала заживать на глазах. Вскоре никто бы не догадался, что недавно эта голова лежала отдельно от туловища.

– Радим! Получилось! Очнись!

Но Радим лежал как полено. Даже пара звучных пощечин не привела его в чувство. Туровид почесал затылок и полез в суму. Оттуда он извлек маленький сморщенный корешок. Поднес его к губам Радима – и тот сразу открыл глаза.

– Нет! Только не коренья!

– Я так и знал, – расплылся в улыбке Туровид. – Живой! И здоровый!

– Ох, точно. И руки-ноги шевелятся! Глянь!

Радим ощущал себя как после долгого сна. Скоморох с удовольствием несколько раз перепрыгнул через плашку.

– Утром я чувствовал себя лучше, – капризно сказал он.

– Извини, мы опаздываем на собор! Надо торопиться.

– Какой собор?

– А куда мы шли, забыл? Вот увидишь, сегодня Луку закуют в железа и отправят в поруб.

– Ох, не хочется мне с ним встречаться.

– Утром ты был готов поглядеть на сие зрелище.

– Утром я был сам не свой! Знаешь, твой Лука меня уже извел во снах. Видеть его не могу.

– Как знаешь. Я побежал. Без меня там ничего не получится. Одному Остромиру с ним не сладить.

– Постой… Знаешь, я тоже пойду.

– Передумал?

– Что-то кушать хочется.

Следом за Туровидом Радим направился в сторону Ярославова дворища.

Глава 16

На Ярославовом дворище творилось нечто необычное. Вокруг частокола стояли доспешные ратники, ворота были распахнуты, и через них непрерывно сновали озабоченные люди. При входе стояла усиленная стража. Они были норманнами. С такими те шуточки, что вытворял Радим с посадскими сторожами, не пройдут. Чуть что – сразу зарубят.

– Кто такие? – спросил старший норманн.

– Вот, – Туровид показал сторожу золотой напалок. – Нас ждет великий боярин.

– Проходите.

Норманны расступились. Радиму понравилось, как их приняли.

– Хорошая у тебя игрушка. Мне бы такую.

– Только скажи – примем тебя в Коло, тоже получишь.

– Я подумаю.

Туровид неплохо знал закоулки Ярославова дворища. Спутники пошли не через красное крыльцо, забитое народом, а задворками. Через неприметную дверцу проскользнули внутрь и вновь оказались лицом к лицу с парой вооруженных норманнов. Опять пригодился напалок. Гостей пропустили без лишних вопросов. Пройдя через сумрачные сени, они вошли в большую палату, наполненную жавшимися по стенам людьми. В центре помещения стояли два резных стула с высокими спинками. На них восседали Ост-ромир и Лука Жидята. Остромир теребил бороду, время от времени поводил бровями. Лука сидел насупившись, зло глядя на стоявших недалече норманнских сторожей.

– Стой тут, – коротко сказал Туровид и заработал локтями, пробиваясь через толпу к Остромиру.

Радим послушно замер, выглядывая из-за плеча укутанного в шелка и парчу толстяка. Угощения пока не было. Уж не ошибся ли Туровид? Добром это не кончится. Столько богатых мужей вокруг, соблазн пощипать их слишком велик. Если пира не будет, самое время срезать мошны – и бежать.

– Введите Дудику, – громко произнес Остромир. – Не дело творишь, посадник, моих людей пытаешь… – попытался возмутиться Лука.

– То княжья воля, не моя. Грамоты великого князя Изяслава и святейшего митрополита Ефрема ты видел.

– То дьявол нашептал нашему государю. Знаю, откуда уши растут…

Тем временем в палату, в сопровождении четырех рослых ратников, вошел Дудика. Он выглядел растерянным. Руки связаны за спиной, а пояс непривычно свободен от оружия.

– Отвечай, Дудика, служишь ли ты господину бискупу?

– Да.

– Все ли помнишь, что он тебе поручал?

– Все не все, а на память не жалуюсь…

– Тогда отвечай, ездил ли в страны закатные к латинам по указу бискупа?

– Гнусный поклеп! – не выдержал Лука и стукнул посохом по полу.

– Держи себя в руках, владыка, – сказал Остро-мир. – Отвечай, Дудика!

– Мне неведомо… – начал Дудика, но вдруг что-то остановило его. На мгновение гридь замер с раскрытым ртом, потом потупил взор и вяло заговорил: – Я был послан господином к латинам, дабы просить их помощи.

Окружающие зашептались, покачивая головами:

– Да он не в себе!

– Бедняга. Ум за разум зашел. Лука хмуро посмотрел на Остромира:

– Что с моим человеком твои каты сделали? Как блаженный говорит.

– Но, заметь, говорит о твоем перевете. – Остромир повернулся к гридю: – Ответь, Дудика, знаешь ли о грехах владыки? Ничего не утаивай. Бог на твоей стороне.

– Мой господин втайне причащается опресноками. Ропот возмущения пронесся по палате. Лука вскочил, потрясая посохом:

– Ложь! Извет! Клевета! Не слушайте его!

– А скажи, Дудика, еще какие грехи знаешь за владыкой?

– Мой господин задумал отдать Новгород латинам.

– Ложь! Я знаю, чьих рук дело! Скоморохи! Хватайте скоморохов и тащите на пытошный двор!

– Владыка, при чем тут скоморохи? Мы о твоих винах говорим. Вот и слово открытое против тебя сказано. А тут у меня и грамотка имеется. В ней же письмо на языке латинском, а рукою твоею писано. Отпираться будешь?

– Ничего о такой грамоте не ведаю. Покажи сюда, посадник.

– В руку не дам – вдруг попортишь. А так погляди. И все глядите. Злые письмена, не русские!

– Извет! Не моя грамота! Подделка!

– Не кричи, владыка. Смотрите, бояре, узнаете ли подписание владычье?

К Остромиру приблизились наиболее видные мужи. Они по очереди подходили и крутили в руках свиток. Потом кивали.

– Его рука, – сказал наконец старший из бояр.

– У! Сучьи дети! – не выдержал Лука.

– Не ругай достойных людей, переветник. Скидывай клобук, складывай посох. Пойман ты именем князя великого.

– Не сметь! Всем прочь! Прокляну!

Остромир кивнул норманнам. Те бросились на епископа и, повалив на пол, стали рвать на нем одежду. Лука пытался что-то кричать, но ему быстро сбили дыхание, и далее он только хрипел. Через пару мгновений обнаженного и избитого старца поволокли наружу.

– В цепи его, и на грязный воз! – приказал Остромир. – До Киева путь долгий, пусть раскаивается в грехах своих великих.

Присутствующие притихли. Однако всеобщую радость скрыть было тяжело. Многие улыбались и сжимали друг друга в объятиях. Раздавался шепоток:

335

– Свершилось!

– Наконец-то!

– Славно Остромир с этим кровопийцей расправился.

Радим заметил, что Туровид стоит по правую руку от посадника и перешептывается с ним. Остромир явно был в хорошем расположении духа.

– А теперь всех прошу во двор! Там ждет угощение великое!

Только этого Радим и ждал. Быстро сообразив, куда повернули гости, он ловко протиснулся между ними и чуть ли не первым выскользнул наружу.

Благодать! Двор был полон бочками с медом и вином, чурбаками, накрытыми скатерками и уставленными яствами. Чего только тут не было!

Радим насытился быстро. Рыгнув и погладив вздувшийся живот, скоморох обвел взглядом двор. Самое время взять толстую мошну. Однако его намерения были пресечены Туровидом, появившимся будто из-под земли.

– Даже не думай, Радим!

– Что так?

– Не надо омрачать праздник. Мы сделали великое дело!

– Поздравляю. Но мне надо как-то жить дальше.

– Через пару дней вместе возвратимся в Киев. А пока побудем здесь. Остромир – гостеприимный хозяин.

– Я собирался за море.

– Брось! Это из-за меня. Теперь все позади. Время получить награду.

– Предпочел бы звонким серебром. На Киевщину я не поеду. Дело решенное…

– Не забывай, ты отравлен заклятием злобного чернокнижника Луки. Кстати, знаешь, за что он на тебя так взъелся? Задери рубашку!

– Э! Тут люди!

– Не стесняйся! Задери.

Радим глотнул еще вишняка и подчинился. Где-то за спиной раздалось девичье хихиканье. Туровид строго цыкнул, и дворовых как ветром сдуло.

– Во! У тебя чудное пятно на теле. А Лука больно много читал. В одной из книг было написано про нечто подобное. Якобы большая чародейская сила у человека с таким пятном. Вот и решил он от тебя побыстрее избавиться. Сперва Лука тебя простой казнью хотел извести. А когда не вышло – чернокнижить начал. Тут, говорят, Волхов пару дней в другую сторону тек. В общем, сильно тебя достать хотел. Он как раз чарами вдарил, когда тебе тати голову снесли. Вот и получилось, что ты будто умер, а потом ожил, когда волшба по ложному следу пошла. Да еще гадину на тебя он наслал… Много ядов в тебе намешано.

– А я себя отлично чую. Мне б кун немного на путь-дорогу, а волшбу – ну ее. Будь что будет.

– Неправильно, Радим. Так и живот потерять недолго.

– Нашел чем пугать. Я вон голову терял. Ничего, опять на месте.

– Как знаешь. Без награды не уйдешь, не беспокойся. Гляди, что у меня есть.

Туровид извлек из-за пояса массивный медный ключ.

– Что такое?

– Ты там уже бывал. Следуй за мной.

Радим пожал плечами, но послушно зашагал следом за Туровидом. Они прошли через торг, миновали мост, который нынче обходился без вирника, и оказались в Детинце. По Бискуплей улице вышли к Святой Софии.

– Ох, неужто, о чем я подумал!

– Точно, Радим. Заслужил. Забирай, сколько на себе унесешь.

Радима долго упрашивать не пришлось. Скоро в его руках заискрились самоцветы, между пальцев заиграли золотые ручейки.