Текст книги "Волчья стая"

Автор книги: Сурен Цормудян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Да окстись, Ходок. Какая, к черту, правда. Байки это все. А ты заливаешь, что эта соплячка и есть Химера из глупых сказок. Ну да, была пара случаев – девки ряженые катались. Одну казаки поймали и родителям вернули, потому как она стадо на пастбище распугала, и две коровы свалились в овраг. И еще был случай: другая от мужа сбежала на его мотоцикле и назвалась Химерой. Потом мотоцикл сломался, клина поймал, она его продала да ушла работать в вертеп.

– Не, эта на продажную не похожа. И рейт у нее ухоженный. Кстати, она от нас шаровую молнию увела! Вот!

– И что? Проблема, что ли, шаровуху отвлечь?

– А риск?

– Риск есть, конечно, – признал Иван. – И немалый. Только мужиков молнии бьют в шесть раз чаще, чем баб. Издревле известный факт.

– Интересно, почему? – пробормотал Крылов.

– Почему? Хах! – не замедлил с ответом Павел. – Да потому что у нас, у мужиков, здоровенный такой молниеотвод есть!

И он хлопнул себя ладонью ниже живота, но тут же скорчился от боли, отдавшейся в ране.

– Мляха, гребаный осколок… Кажись, укол перестал действовать…

– Паша, кончай орать, – осадил его Иван.

Он хотел сказать что-то еще, но его отвлек громкий и резкий звук позади дома, возле которого они находились. Все снова обернулись.

Мимо, ревя двигателем, промчался черный мотоцикл. Наездница, а у Ходокири не оставалось сомнений, что это была та самая одноглазая незнакомка, нареченная Химерой, умело лавировала между кустами и руинами. Стальной конь уносил ее в сторону самолета, кружившего над окраиной.

– Слышь, Ванька Булавка, – ехидно заговорил Павел. – Поведай мне, суеверному, сколько ты знаешь людей, которые вот так катаются на рейтах по Чертогам? А?

– Она что, ненормальная? – проворчал Булава, глядя рейтарше вслед. Ее уже не было видно, она скрылась за поворотом, оставив лишь дымный шлейф. – Угодит в свищ – и привет. Поминай, как звали.

– Правильно, Ваня. Ноль, – ответил за своего друга Ходокири. – Я тебе говорю, Химера это.

– Может, она просто хорошо знает этот Чертог? – предположил Крылов.

Иван возразил:

– Мы тоже знаем, но на рейтах не рассекаем.

– Возможно, вы не так хороши, как пытаетесь казаться, – усмехнулся молодой снайпер.

– Ваня! Всеки ему с правой! Врежь засранцу! Я не могу, задница болит!

– Расслабься и не будет болеть, – посоветовал Булава.

* * *

– Дьявол! Давайте скорее! – крикнул Тахо.

Он находился на башне и уже отсоединил и скинул два пустых контейнера от зенитных ракет.

– Думаешь, это так легко? – откликнулся Мустафа. – Чертов Павлин, уломал ввязаться в эту историю, а сам сейчас прохлаждается с девкой. Моралист чертов.

– Парни! Самолет! Я его вижу! – подал голос Артем.

– И я вам о том же говорю! – подхватил Малон. – Времени больше нет! Быстрее!

– Засоль, давай! И-и-и – ррраз! – рявкнул Черный.

Они все-таки приподняли контейнер. Соловей присел, подставил спину и начал выпрямляться.

– Черт! Муса! Не отпускай! Она мне хребет поломает!

– Да я не отпускаю! Тахо, ты держишь?

– Держу!

– Почему на этой машине нет лебедки, зараза, я ее все манал! Может, все-таки одной? Одну-то уже загрузили!

– Не гарантирую, что и двумя собьем! – уперся иноземец.

– Что? Так какого черта мы тут тогда…

– Засоль! Угомонись! Тяни вверх! – заорал Соловей, продолжая вставать, несмотря на адскую боль в пояснице и трясущиеся колени.

– Я тяну!

– Сейчас подсоблю, парни!

Из здания выскочил Артем. Он прыгал на одной ноге, морщился и рычал от боли в ране, однако из последних сил спешил на помощь товарищам. Повязка на ноге вновь набухла от крови, но Полукров не обращал на это никакого внимания.

* * *

– Лейтенант, вижу одинокого мотоциклиста, – доложила Ширин.

Гильмири взглянул на ее монитор. В углу горел номер камеры, с которой поступало изображение. Он нажал нужную кнопку, и та же картинка возникла на его экране.

– Ну да. Так и есть. Мотоциклист.

– Лейтенант, нам его атаковать? – послышался в динамике голос старшего стрелка.

– Нет. Нам нужна машина. Ищите ее.

– Что он делает? – пробормотала капрал. – Выехал на пустырь и крутится там.

– Отвлекает внимание. Значит, машина где-то рядом. Мы близки к цели.

Над приборной панелью замерцала красная лампа, и звуковой сигнал оповестил о включении наземного радара.

– Проклятье! Они в нас целятся! – воскликнула Ширин.

– Где? Черт, да где машина?!

– Я ее вижу! – отозвался второй пилот. – На три часа!

– Проклятье! Они вне сектора обстрела! Разворачивайте борт! Живо!

* * *

В центре пустыря образовался магнитный свищ. Девушка всем телом чувствовала, как ее мотоцикл затягивает в ловушку, вокруг которой она гоняла, все увеличивая скорость. В центре круга уже собралась груда металла – останки машин, какие-то строительные конструкции, железные ограды. Все это слиплось и выглядело как сюрреалистический памятник событиям, приведшим к появлению Чертогов, свищей и прочей дьявольщины, без которой нынешние жители резерватов не представляли окружающий мир.

Химера была без шлема, тот висел на руле. Она четко определила границу влияния магнитной аномалии. Девушка чуяла свищи, их настроение, влияние, состояние. Притяжение уже ощущалось, но было недостаточным, чтобы затянуть железного коня в капкан и присовокупить к скопившемуся хламу. Центробежная сила мотоцикла, носившегося вокруг свища, возмущала аномальное поле, и девушка это явственно воспринимала. Именно для этого она сняла шлем. Сейчас она отчетливо ощущала приятное покалывание в волосяных корнях. Челка вдруг веером разошлась, кончики волос в черных косах распушились. Воздух вокруг продолжал наполняться электричеством.

Уже был отчетливо слышен шум моторов самолета. «Ганшип» накренился и стал поворачиваться. В орудийных установках дрогнули стволы, готовые открыть огонь.

* * *

– Соловей! Заведите машину! – крикнул Малон, копаясь в пусковых контейнерах. – Полукров! Мустафа! Уходите в подвал! Немедленно!

Черный быстро запрыгнул в кабину, включил массу и повернул флажок зажигания. Дизельный двигатель КамАЗа утробно зарычал.

Артем недоуменно развел руками:

– Зачем в подвал?

– Я активирую радар! Машина станет прекрасной мишенью! Если мы не справимся, вы все равно останетесь живы!

– Черт, это веский аргумент, – пробормотал Засоль и, схватив Артема за руку, потянул к зданию. – Пошли скорее.

– Давай поможем и собьем наверняка? – возразил Полукров.

– Нет! – Тахо спрыгнул на землю и полез в кунг. – Здесь автоматика! Помощь не нужна!

– Брат, пошли уже. – Мустафа нервничал и тянул друга к подвалу.

– Ладно, ни пуха вам! – Артем махнул рукой и подчинился Засолю.

– Что? – Малон высунулся из кабины.

– Да к черту! – закричал Соловей. – Тахо, не отвлекайся!

Они вошли в дом. Краем глаза Артем заметил, как ерзает и дергает ногами привязанный к фаркопу пленник. Он что-то пытался сказать, но кляп ему мешал.

– Надо было этого с собой взять…

– Да черт с ним. Пошли скорее вниз.

В башне раздался приглушенный свист. Заработавший радар быстро обнаружил воздушную цель, и автоматика сервоприводов проворно повернула башню в направлении противника.

– Он разворачивается орудиями! Они нас заметили, Тахо! – выкрикнул Соловей из водительской кабины.

Малон напряженно смотрел на экран. Отметка воздушной цели мерцала яркой точкой. И вдруг вокруг нее нарисовался красный крестик. Запищал динамик – цель была захвачена, и Тахо быстро нажал кнопку «пуск».

Пусковой контейнер с оглушительным хлопком выплюнул ракету, и тут же сработал стартовый двигатель первой ступени. Ракета устремилась к самолету.

* * *

– Командир! Обстрел! Одна ракета! – закричал второй пилот.

– Отстрел ловушек! – скомандовал первый пилот.

– Есть! – Выкрикнув это, второй пилот уже топил кнопку, палец на которой держал, когда сработал сигнал оповещения.

– Огонь из всех орудий! – крикнул Гильмири стрелкам.

– Угла наведения не хватает! Борт еще недовернул!

– Стреляйте как можно ближе к ним! Это их спугнет! Огонь!

– Есть!

Сноп тепловых ловушек уже вылетел из специальных контейнеров, закрепленных на корпусе самолета. Турбулентные потоки, вызванные четырьмя винтовыми двигателями, причудливо закручивали густые дымные следы разлетевшихся мерцающих и горящих факелов. Ракета влетела в гущу ловушек и взорвалась облаком стержневых поражающих элементов.

– Твою мать!!! – завопил Соловей. – Черт!!! Мимо, сука!!!

В борту самолета несколько раз полыхнули вспышки. Метрах в ста торчал старый покосившийся дом и рядом еще один – бывший магазин. Стены ветхих строений вдруг взметнулись вверх и в стороны, окутанные грязью, клубами дыма и огня.

– Тахо, эти гады стреляют!

Малон высунулся из кунга, дверь которого он так и не закрывал.

– Они не могли так промахнуться! Им не хватает угла наведения!

– И что?

– Скорее сюда! Мне нужна ваша помощь!

* * *

Кожный зуд стал нестерпимым, волосы стояли торчком. Сейчас это произойдет. Химера остановилась. Мотоцикл урчал, терпеливо ожидая команды. Девушка устремила взор на самолет, слегка подкручивая ручку газа. Вот от того отделилось облако светящегося дыма – что это? В него попала ракета? Нет… Ракета, сбитая с толку источниками тепла, влетела в облако светляков и взорвалась. В ответ загрохотали стволы «ганшипа».

За спиной неистово гудела магнитная аномалия. Девушка чувствовала, как сотрясалась земля. Свищ, возмущенный вмешательством человека, был готов что-то исторгнуть. Химера сжала губы, стиснула зубы. Ее левая рука напряглась, потянулась за спину; затем Химера вскрикнула и выбросила руку вверх, в сторону самолета.

Яркий свет озарил все вокруг. Острое жало изогнутой молнии вонзилось прямо в центр магнитного свища. Из причудливой металлической конструкции посыпались искры. Заскрежетал металл. Какие-то ошметки разлетались в стороны и падали в лужи и грязь, где шипели и окутывались паром. От молнии откололась длинная ветка, такая же яркая и кривая, но она не спешила к земле. Она прицепилась к самолету, и ее кончик заплясал по корпусу в поисках входа.

Позади Химеры раздался громкий лязг кромсаемого металла. Свищ разродился шаровой молнией, которая незамедлительно взметнулась вверх, словно ведомая к цели яркой электрической нитью.

Растопыренная ладонь Химеры оставалась протянутой к самолету, пальцы ее дрожали. И снова вспышка. Шаровуха врезалась в корпус. Девушка уронила руку, выдохнула, обессиленно навалилась на руль мотоцикла.

– Кажется, получилось, – прошептала она.

* * *

– Еще одна молния? – проворчал первый пилот, щурясь от яркого света.

– А это что такое?! – возопил вдруг второй пилот, глядя в лобовое стекло кабины.

С места кружения странного мотоциклиста вокруг пустыря с грудой металлолома в центре к ним неслось что-то яркое и совсем не похожее на ракету.

– Максимальную тягу! – закричал первый пилот и потянул штурвал на себя и вправо, чтобы набрать высоту и подставить этой штуковине днище. Второй пилот тем временем до предела увеличил тягу всех четырех двигателей.

Гильмири опешил, видя, как земля на экране вдруг проваливается, сменяясь пасмурным небом. Это означало, что орудийные расчеты снова теряют сектор огня.

– Вы что делаете, черт вас дери! – заорал он в переговорное устройство.

Пилоты слышали, но им было не до него. Первый пилот вытягивал штурвал, пытаясь выполнить немыслимый на такой высоте и для такого самолета маневр уклонения. Все было тщетно.

Шаровая молния врезалась в кабину, испарив кусок обшивки и проникнув внутрь. Громкий хлопок. Сноп искр. Запах паленого мяса и горящей проводки. Второй пилот открыл глаза, зажмуренные от неожиданного удара и яркой вспышки, взглянул на своего командира.

Его взору явилось страшное зрелище. Со стороны первого пилота стекло кабины было разбито. В борту зияла полутораметровая дыра. Половина приборной панели искрила и тоже была разрушена. Откуда-то валил дым. Пластиковые элементы панели мгновенно оплавились – как и верхняя половина туловища командира. Левая рука отсутствовала, грудная клетка была разворочена и дымилась. Голова обгорела так, словно ее долго жгли паяльной лампой.

– Кабина разбита! Первый пилот мертв! Часть приборной панели выведена из строя! – заголосил оставшийся летчик.

– Что?! Как?! – ужаснулся Гильмири.

Это был настоящий шок. По самолету выпустили всего одну ракету, второй не было, системы оповещения молчали. Может быть, противник применил пушки зенитной установки?

– Самолет управляем?

– Да! – ответил летчик. – Но плохо слушаются вертикальные рули! Кабина разгерметизирована! Нам придется возвращаться на малой высоте! На малых высотах увеличен расход топлива! Я разворачиваю самолет на базу!

– Дьявол, нет! Мы в трех секундах от победы над этими дикарями!

– Есть четкий регламент! Поврежденный самолет выходит из боя! – вопил второй пилот.

– Я знаю другие правила! Ни при каких обстоятельствах нельзя оставлять средства поражения воздушных целей в резерватах! Выполняй приказ, свинья, или я прострелю тебе голову! Я лучше сдохну в этом проклятом месте, но не вернусь домой ни с чем! Ты меня понял?! Всего несколько секунд – и все!

– Лейтенант, вы угрожаете жизни офицера. Вас могут судить за это, – негромко напомнила Ширин.

Гильмири выхватил из кобуры пистолет и наставил его на лицо капрала.

– Закрой свой поганый рот, пока я тебе его не заткнул, грязная шлюха!

* * *

– Это что? – Соловей уставился на возникший в руках Тахо прибор темно-серого цвета, напоминавший большой монолитный бинокль или монокуляр, но с одной линзой, в центре.

Рядом виднелись небольшие оптические датчики.

– Это лазерный целеуказатель. Позаимствовал у хозяев машины. Сейчас я синхронизирую систему наведения ракеты по лазерному лучу. – Он щелкнул тумблером, и загорелась какая-то лампа. Тахо прильнул к прибору, прижавшись бровями к резиновой накладке. – Так, есть контакт. Я выйду на улицу и поймаю прибором самолет, загорится и послышится писк. На экране появится красный крестик. Жмите вот эту кнопку и убегайте подальше от машины.

– А ты?

– Я должен удерживать маркер цели на самолете, пока ракета его не поразит. За это время они могут открыть огонь. Похоже, что эта молния дала нам фору, но небольшую.

– А если не удерживать?

– Ракета все равно полетит к цели, но ориентируясь уже на тепло. Они снова применят тепловые ловушки.

– Черт! А ты не мог сделать это сразу?!

– Моя ошибка. Но они бы нас мигом засекли. Вы поняли меня? Ракета пошла – и сразу бежать.

– Хорошо. Так. Вот этот огонек. Красный крест. И эта кнопка. Верно?

– Именно, – кивнул Малон и устремился на улицу.

Фора и впрямь оказалась незначительной. «Ганшип» снова выравнивал курс, и скоро машина окажется в зоне поражения. Тахо пробежал чуть вперед и упал на одно колено, прижимая к лицу лазерный целеуказатель. На внутренней линзе возникла красная мигающая точка. Она легла на самолет, замигала быстрее и вдруг превратилась в яркий красный квадрат с перекрестием внутри. Цель была захвачена, а данные – переданы в системы зенитной установки.

Соловей сделал все точно и без промедления. Позади раздался хлопок. Затем оглушительно зашипела ракета, пронесшаяся справа от Тахо и обдавшая его горячим воздухом.

Машина качнулась, она не была установлена на грунтовые упоры. Соловей выскочил из кунга, но, вопреки настоянию иноземца, никуда не побежал. Он прыгнул на место водителя и быстро снял машину с ручника, включая передачу.

Малон слышал, что позади происходит нечто странное. Черный делал не то, что ему советовали. Однако оборачиваться и что-то менять он не мог, приходилось удерживать квадрат с крестиком на самолете. Это была их последняя ракета и единственный шанс.

Соловей хорошо понимал, что машина является первоочередной целью для летающего пирата, и решил отвлечь внимание стрелков на себя, чтобы Малон спокойно довел дело до конца.

В суматохе оба забыли о несчастном пленнике, который мычал в свой кляп. Его кидало из стороны в сторону, волочило за рванувшей с места машиной по грязи и битому асфальту.

* * *

– Вторая ракета! – крикнула Ширин.

Она с ненавистью смотрела на одержимого лейтенанта. Никто еще не оскорблял ее так, как позволил себе Гильмири. Жажду мести придется унять, сначала надо разделаться с неугомонными дикарями, а уж потом, дома, на базе, этот поганый сын свиньи ответит за все.

Второй пилот нервно доложил:

– Тепловые ловушки пошли.

– Машина начала движение! – раздался голос старшего орудийных расчетов. – Она сейчас попадет в сектор обстрела!

– Сразу открыть огонь из всех орудий! – крикнул Гильмири, ерзавший в кресле и весь вспотевший.

– Есть!

Лейтенант был настолько перевозбужден и взволнован, что постоянно вскакивал с кресла и переминался с ноги на ногу. Вся эта нервотрепка вызвала чертовски неуместные симптомы в его прямой кишке. Он вперился в экран. Вот сорвавшаяся с места машина, что-то болтается позади. Человек? СТОП! Невдалеке еще один! Тот не двигался, преклонив колено и что-то прижимая к лицу. Бинокль? НЕТ! Это лазерный целеуказатель! Так вот кто вынудил их открыть огонь по группе «Бора Биляль»!

– Нет! НЕ ПО МАШИНЕ!!! – истошно завопил Гильмири.

Но орудия уже открыли огонь. И именно по машине.

* * *

Тахо вздрогнул. По ту сторону прибора, в небе, самолет разразился вспышками. Велико было желание рвануть к ближайшим руинам, послав все к чертям и предоставив ракете полную свободу действий, но вокруг летящего врага снова роились огоньки ловушек. Нельзя. Что прилетит раньше – снаряды, выпущенные по нему, или ракета, которую он сейчас вел по невидимому лучу? В любом случае, это, похоже, конец. Но конец должен прийти и самолету…

Позади раздались взрывы. Где-то поблизости падали куски грунта и асфальта. Странно заревел двигатель удаляющейся машины. Стреляли не в него! Били по машине! Так вот что сделал Соловей – спас ему жизнь…

Малон вновь продемонстрировал выдержку, поборов искушение обернуться и посмотреть, что происходит с «Панцирем». Нельзя уводить метку с цели…

Ракета прошла под левым крылом, едва не задев один из двигателей. Вонзилась в борт. Яркая вспышка взрыва. Детонация боезапаса бортовых орудий. Крыло отвалилось, корпус вспорола мощная сила, и…

В последнюю секунду кишечник подвел лейтенанта Гильмири. Уста же его изрыгнули последнее бранное слово, а глаза успели заметить, как приборная панель срывается вместе с монитором и сносит голову капралу Ширин…

Глава 16
ПРИЧИНЫ И СЛЕДСТВИЯ

Мустафа осторожно выглянул из здания. Внезапно воцарилась тишина. Дождь почти прекратился, гроза унялась. Казалось, что некая сила все выключила – рев мотора КамАЗа, гул далекого самолета. Все стихло. И больше никто не стрелял.

К рейтару приковылял Артем.

– Что случилось? Они его сбили?

– Похоже, наоборот, – мрачно ответил Засоль, не сводивший взгляда с искореженной и горевшей зенитной установки. Она лежала на боку метрах в ста от места, где они ее видели в последний раз. Рядом курилось несколько небольших воронок – не все снаряды попали в цель. Машине не хватило нескольких секунд, чтобы скрыться за стеной здания, уже уничтоженного первым залпом с самолета.

– Помогите мне, парни! – Малон Тахо внезапно возник слева. Он бежал к горящей машине, отбрасывая в сторону уже ненужный лазерный целеуказатель. – Там Соловей!

Мустафа бросился за ним. Следом, превозмогая боль в бедре, устремился и Полукров.

– Что с самолетом, Тахо? – крикнул вдогонку Артем.

– Уничтожен!

Малон подбежал к машине. Башню оторвало, и она лежала в стороне. Весь кунг, изуродованный и разорванный снарядами, полыхал. Передняя часть рамы также оторвалась вместе с кабиной, которая была сильно деформирована. Она тоже горела. При взрыве на нее вылилось много дизельного топлива. Тахо проворно отцепил разгрузочный жилет с оружием и боеприпасами, чтобы те не взорвались от перегрева. Швырнул в мусор, метнулся к кабине. Изнутри донесся стон.

– Он живой!

Малон и Засоль, обжигая ладони, принялись выгибать часть смятой крыши, мешавшую добраться до попавшего в раскаленную ловушку человека. Артем в это время хватал густую грязь и торопливо забрасывал пламя.

– Тахо! Ты уже горишь! – крикнул Мустафа, глядя на воспламенившуюся спину товарища, который втиснулся в узкую щель, где когда-то было лобовое стекло, и раздвигал железо руками и ногами.

– Он тоже.

Полукров зачерпнул глиняной жижи и бросил Малону на спину, гася огонь.

– Спасибо!

Смятая крыша наконец чуть выгнулась, и Засоль немедленно полез внутрь.

– Вот он! Юрьич! Юрьич, ты живой?! Черт, парни, у него кость торчит из ноги! И рука тоже сломана!

– Вытаскиваем, вытаскиваем! – крикнул Артем.

– А если что с позвоночником?

– Он сейчас сгорит! Хватай его, Муса! Тахо! Давай! Осторожнее!

Они принялись выволакивать комбата из раскаленной кабины. Соловей сдавленно вскрикнул. Он почти потерял сознание от болевого шока.

Рейтары и иноземец оттащили его от машины и осторожно уложили на кусок бетонной плиты.

– Что с «ганшипом»? – простонал Черный.

– Мы его сбили, дружище, – выдохнул Малон.

– Сбили… – На обожженном, почерневшем от копоти лице Соловья появилась улыбка. – Сбили. Все, отец. Они ответили…

Олег понимал, что это был совершенно другой самолет и правили им совершенно другие люди, но АС-130 являлся символом его личной войны. Детским кошмаром, когда такой же самолет разрывал беженцев в клочья и смешивал с дорожной пылью. В этой мешанине из крови, человеческих потрохов и грязи осталась и его маленькая сестра. Все, что он нашел, так это ручонка, сжимавшая куклу…

Каждый такой самолет стал его личным врагом. И каждый, кто в нем находился, считался если не убийцей сестры, то его наследником, достойным лютой смерти. Война во все времена была примитивным делом с одинаковыми результатами: кто-то кого-то убивал. И всегда существовала другая сторона – те, кто кусал в бессильной злобе кулаки, мечтая отомстить. Иногда эта ненависть становилась делом всей жизни – такова была личная война Олега Юрьевича Черного. Он старался не думать, что в уничтоженном ими самолете были вовсе не те, кто убивал его соплеменников и сестру. Одним безнаказанным воздушным пиратом стало меньше. Чья-то сестра доберется до дома, вырастет и будет не играть в куклы, а воспитывать своих детей. Да будет так…

– Какой отец? О чем он? – Артем вопросительно уставился на Тахо.

– Похоже, бредит. Болевой шок. Ожоги серьезные и два перелома. Один точно открытый. И еще неизвестно, какие увечья внутри.

Соловей прошептал:

– Ракетница…

– Что? – Мустафа склонился над ним.

– У меня… В кобуре… Ракетница… Пустите ракету… Мои бойцы увидят… И сразу включат рации…

Тахо достал ракетницу, благо та не взорвалась от жара, пока Соловей находился в горящей кабине.

Красная ракета взмыла над мертвым городом в очищенное от врага небо.

Артем извлек из кармана Черного его рацию, та оказалась разбита, и он включил свою.

– Юрьич! Юрьич, ты слышишь?! Какой канал?!

– Что?.. – простонал тот в ответ.

– По какому каналу они выйдут на связь?!

– Пятый…

– Проклятье, а я аптечку у Павла вашего оставил, – вздохнул Малон.

Полукров настроил нужный канал, и эфир взорвался голосами, спешно докладывавшими о событиях.

– Точно, увидели ракету, – хмыкнул Артем, утопил кнопку и громко заговорил: – Внимание! На связи Артем Полукров! «Волчья стая»! Ваш командир!..

– Дай сюда, – прорычал Соловей, поднимая здоровую руку.

Рейтар сунул ему рацию.

– Внимание… говорит Лесник, – начал тот, стараясь звучать тверже. – Пташка долеталась. Вам задача номер раз… Прочесать район восточной окраины Чертога и пригорода… Как слышно… Прием…

– Все понял, командир! – ответил заместитель.

– Погоди ты… Эй, Тахо…

– Да.

– Слушай… Сколько там экипаж…

– Тринадцать. Стандартный штат.

– Итак, Федя… Мне нужно тринадцать подтвержденных трупов… Я не хочу, чтобы какая-то свинья выпрыгнула с парашютом и ходила по моей земле… Пленных… Не брать… Как понял…

– Все понял, командир!

– Да что за херня, Соловей! – Артем выхватил рацию. – Федя! Прием!

– Кто это?

– Полукров! Вашему комбату нужна срочная и серьезная медицинская помощь! Немедленно снаряжайте машину с медиками в Чертог!

– Хорошо! Понял тебя!

Позади заревел мотор мотоцикла, и рядом возникла Химера.

– Вовремя ты, сестрица! – воскликнул Артем. – Тебе знаком этот Чертог? – Он пристально уставился в непроницаемый шлем.

Та невозмутимо пожала плечами:

– Я в любом Чертоге как дома.

Полукров не придал этому значения и продолжил:

– Лети со всей мочи к мосту! На южной окраине…

– Я знаю, где это. Не отвлекайся.

– Так вот. Там сейчас сбор батальона. Проведи к нам машину с медиками, но чтобы в свищи не попали!

– Да я понимаю. Что-нибудь еще?

– Ходокири прихватите!

– Сделаю. – Химера рванулась с места, и мотоцикл умчался прочь.

Она лишь мельком взглянула на двух вооруженных людей, которые возникли слева в кустах. Что-то подсказало ей, что это свои.

Булава и Крылов проводили ее взглядом и поспешили к товарищам.

– Парни, что тут у вас?

– Соловей совсем плохой, – вздохнул Мустафа.

– Не-е… хлопчики… я… хороший… – Черный, который теперь всем видом соответствовал своей фамилии, вымученно улыбнулся. – Где… мои… очки…

– Командир! – вскрикнул Крылов и, повалившись на колени в грязь, склонился над бетонной плитой с Соловьем. – Как же так, командир?!

– Это… же… война… сынок… не… не сопи… мне в ухо… бляха… мушечка…

Тахо подскочил к Булаве:

– Иван! Моя аптечка не у вас?

– Специально прихватил. Как чуял, что тут неладно. – Рейтар протянул ему пластиковый короб.

Малон принялся извлекать шприцы.

– Артем, – морщась, Иван взглянул на друга, – чья там нога валяется?

Полукров приподнялся, содрогнувшись от боли в ране, и посмотрел в сторону, куда указал Булава. Метрах в тридцати действительно валялась нога в штанине и ботинке с высоким берцем. Нога была совсем свежая, кровь не свернулась.

– Вот зараза, а мы и не заметили, – скривился Мустафа. – Это все, что осталось от нашего пленника. Он же к фаркопу был пристегнут. Блин, нехорошо получилось.

– Хрен с ним, – простонал Соловей. – Сам виноват… Убейте врага и жалейте его… А предателя… Убейте и… плюньте на его могилу…

* * *

На старой дороге перед мостом царила суета, подъезжали машины и бронетехника. Замкомандира батальона отдавал распоряжения: несмотря на победу, нельзя было допустить компактного скопления и живой силы и машин. То, что после столь сокрушительного поражения Оазис отважится выслать новых воздушных карателей, казалось маловероятным, но исключить такой вариант никто не мог.

Люди стекались и растекались, машины что-то привозили и увозили. Кто-то о чем-то докладывал Федору. Только три автомобиля ГАЗ-66 с кунгами стояли на месте: внутри выполнялись срочные операции. Медики спасали раненых и боролись за жизнь командира. Медслужба в батальоне Черного была на высоте: даже когда подразделение подолгу простаивало без дела и бойцы уже отвыкали от походной жизни, батальонные медики продолжали трудиться. Они кочевали из одной общины в другую, помогая нуждающимся и поддерживая свое врачебное мастерство на должном уровне. Вели статистику. Содействовали местным знахарям, делясь с ними бесценным опытом, и за всем этим неустанно следил сам Соловей. Что и говорить, весь Воронежский резерват просто обязан молиться за его жизнь…

Артем, Иван и Мустафа сидели на паре разбитых вражеских квадроциклов, стоявших у обочины, и наблюдали за происходящим, взывая мысленно каждый к своему богу – просили, чтобы достойный человек, каким все они считали Олега Юрьевича Черного, выжил.

Выслушав доклады двух командиров ячеек, Федор что-то сказал им и направился к рейтарам.

– Ребята, вы тоже ранены. Давайте в левый кунг, я вас вне очереди…

– Федя, – перебил его Артем. – Обожди. Мы вроде дышим нормально. Сначала с тяжелыми разберитесь, мы потерпим.

– Ну, смотрите. Но если что…

– А как там Пашка? – Мустафа с надеждой на добрую весть заглянул в глаза заместителя.

– Матерится и обещает всех трахнуть. Включая докторов, их мам и бабушек заодно. Орет, как хренов вепрь в брачный период…

– А-а-а. Ну, значит, с ним все в порядке, – вздохнул Засоль.

– Ладно, рейтары. У меня дела, но я буду рядом. Ежели что, крикните. – Федор махнул рукой и побежал навстречу катившей в их сторону БРДМке.

– Учтем, – лениво вздохнул Артем.

Из Острогожска по мосту катил мотоцикл – знакомый черный зубастый рейт с очаровательной всадницей. Артем зажмурился, чувствуя, как треклятое сердце снова затарахтело, словно мотор во время перегазовки. Позади Химеры сидел Малон Тахо. Мотоцикл подъехал к рейтарам.

– Друзья мои, совсем забыл. – Тахо спешился и, улыбаясь, протянул Артему мешок с золотыми монетами. – Это по праву принадлежит вам. Пригодится для отдыха и лечения перед новым делом.

– Новым делом? – Полукров вопросительно уставился на иноземца, косясь на женщину. Снова проклятый шлем, хоть бы сняла! – И что же у нас намечается?

– Мир стремительно меняется, – уклончиво ответил Тахо. – А значит, и дел будет много.

– Обрадовал, черт тебя подери, – проворчал Иван.

– А зачем вы мотались в Чертог? – спросил Артем. – Чего там забыли?

– Во-первых, мы оставили после себя много трупов, а это люди корпорации – следовательно, все с чипами. Их надо было извлечь и уничтожить. Во-вторых, мы забрали то, ради чего все и затевалось. – Сказав это, он снял ранец и извлек оттуда два обернутых в полиэтилен увесистых предмета. – Это твердотельные носители информации от бортовых самописцев. От того самолета. Они были в машине, и я, к счастью, спрятал их в надежном месте раньше, чем мы столкнулись с «ганшипом».

– И вот из-за этих хреновин весь сыр-бор? – протянул Мустафа. – Может, наконец расскажешь, что и к чему?

– Друзья мои, простите, я спешу. На юге меня ждут люди, которым я должен все это передать. Чем скорее они покинут ваш резерват, тем вероятнее, что сюда никто не направит войска.

– Так ты, выходит, не один такой в нашем ареале?

– Такой я один на всем белом свете, – улыбнулся Тахо. – Но у меня есть свои люди на юге.

– Слушай, Малон, некрасиво как-то, – нахмурился Иван. – Неужели мы так и не узнаем, ради чего ловили свинец? Во имя чего полегли ребята из батальона и Соловей теперь одной ногой в могиле?

– Узнаете. Но позже. Мы с вами непременно увидимся. Вы мне понравились.

– Хорошо, что тебя Пашка не слышит. Он бы полез целоваться взасос, – угрюмо отозвался Полукров. Тахо вернулся на свое место позади молчаливой Химеры.

– Эй, парни, вы умеете хранить секреты? – вдруг спросил иноземец, прежде чем урчавший двигателем мотоцикл тронулся с места.

– Мы рейтары, и этим все сказано, – изрек Иван.

– Я помню, что, когда мы пришли в Чертог, вы обсуждали некоего Альберто Кавая, верно?

– Суперумник в инвалидном кресле? – уточнил Артем. – Было дело.

– Это не совсем так. В своем телешоу, в родном Оазисе, он выглядит как парализованный старик, общающийся через речевой синтезатор. Но на самом деле он мой ровесник. – Тахо поднял ладонь на уровень своей головы. – А еще он с меня ростом. Он может ходить и свободно говорит на шести языках, включая русский. И у него вот такая улыбка.