Текст книги "Полицейская сага"

Автор книги: Стюарт Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)

Глава 14

Билли Ли и преподобный Брукс Питерс пришли в гости к Хью Холмсу вечером после похорон начальника полиции Мелвина Томпсона. Холмс принял их у себя в кабинете и предложил им чаю со льдом. Присутствие проповедника исключало иное угощение.

Говорили о том о сем, и, наконец, Билли заговорил о самом главном.

– Мистер Холмс, похоже, с Санни Баттсом у нас будут неприятности.

Холмс не удивился.

– Вы говорите об избиениях?

– Да, сэр.

– Ну, пока все, что я слышал, может быть представлено, как законные приемы самозащиты сотрудника полиции.

– А мы полагаем, что этим дело не ограничивалось.

– Я же не говорю, что верю всему сказанному. Меня вовсе не удивит, если окажется, что дело этим не ограничивалось.

– А разве эти слухи не дошли до сведения членов городского совета, утверждавших кандидатуру на должность начальника полиции?

– Дошли. По правде говоря, я поставил их в известность и внес предложение оставить все, как есть, то есть полагать Санни исполняющим обязанности, а самим подыскивать более опытного человека. Но мое предложение не получило поддержки. Более того, стали раздаваться голоса в пользу того, чтобы полиция действовала тверже и решительнее. По их мнению, это бы снизило уровень преступности в Брэйтауне.

– В субботу вечером произошел новый инцидент, – вмешался Брукс Питерс.

– Билли в воскресенье говорил мне об этом по телефону, когда я звонил ему в связи со смертью Мелвина Томпсона.

– А на заседании совета об этом говорили?

– Говорили, но дело в том, что никто не подает жалобы и нет свидетелей, я имею в виду таких, которые бы дали показания против Санни. В подобных случаях это обычное дело. Никто, кроме жертвы, конечно, не может засвидетельствовать превышение со стороны Санни и Чарли Уорда пределов разумного применения силы в рамках исполнения служебных обязанностей.

– Но что-то ведь надо предпринимать, мистер Холмс! – воскликнул Питерс. – В негритянской общине накопилось достаточно ненависти по отношению к белым, нам только не хватает, чтобы подобные наглые выходки их еще и спровоцировали!

Холмс кивнул.

– Согласен. Что-то надо делать. И если вы предложите план действий, имеющий шансы на успех, то я займусь его претворением в жизнь. Но я не могу идти на совет и выдвигать обвинения против начальника полиции, основывающиеся лишь на слухах или, в лучшем случае, свидетельских показаниях цветного, задержанного в нетрезвом виде и недовольного тем, как с ним обращались.

– Мистер Холмс прав, – заявил Билли. – Нам нужен прецедент, который можно будет передать в суд и уже на базе судебного решения обращаться в совет с требованием о замене Санни. У муниципальных властей не существует определенной процедуры рассмотрения подобных ситуаций: она ничем не регламентируется, причем отсутствуют имеющиеся в больших городах органы типа комитетов или комиссий по рассмотрению жалоб на лиц, занимающих административные должности. – Он на мгновение задумался. –Мистер Холмс, есть ли какие-нибудь неофициальные пути оказания давления на совет или непосредственно на Санни?

Холмс покачал головой.

– Таких путей нет, за исключением общественного мнения, а я заявляю, что в настоящий момент общественное мнение не будет на вашей стороне до тех пор, пока на белый свет не выплывут менее спорные улики и свидетельства. Санни сейчас на коне. Он организовал правильную работу полицейского управления, он лично внес в городскую казну массу денег, собранных в виде штрафов с автолихачей, и внешне он выглядит так, как должен выглядеть образцовый служащий полиции, а для формирования общественного мнения это играет немаловажную роль. Нет, сэр, полагаю, что вы пытаетесь пробить головой кирпичную стену!

Билли и Брукс притихли. Питерс нервно гонял ложечкой в стакане кусочки льда.

– И все-таки надо что-то придумать! – высказался он.

Билли глубоко вздохнул и заговорил:

– А, может быть, что-то должна предпринять цветная община?

Холмс поднял голову.

– Что вы имеете в виду?

– Точно пока что сказать не могу, но полагаю, что по этому поводу стоит переговорить с Маршаллом Паркером. У них создана группа ветеранов-цветных, которая собирается регулярно. Может быть, они сумеют выработать какое-то решение проблемы.

Холмс насторожился.

– Уж не хотите ли вы им предложить бороться с огнем при помощи огня же?

– О, нет, сэр. Нам только негритянского клана не хватает! Нет, я имею в виду то, что образ действий должен быть подсказан ими. Если им удастся собрать веские доказательства по поводу Санни, вы сумеете представить их на совете?

– Конечно, но они должны быть аргументированы и убедительны сверх всякой меры. И пусть эти ребята не пробуют просто подловить Санни на чем-нибудь. Он мигом на них отыграется!

Брукс Питерс встал.

– Ну, это предложение, Билли, кажется мне разумным. Переговорите с Маршаллом, а на очередной встрече мы вернемся к этому вопросу. Мистер Холмс, благодарю за чай со льдом. В воскресенье надеюсь увидеться с вами в церкви.

Холмс пожал руку проповеднику.

– А я надеюсь, нам удастся что-то предпринять, Брукс, и я окажу любую посильную помощь. – Он обратился к Билли. – Не смогли бы вы задержаться на несколько минут? Надо переговорить по банковским делам.

Они распрощались. И Холмс тут же полез в тайник со спиртным.

– Не могу ли я заставить вас выпить виски?

– Заставляйте! «Бурбон» и немного воды.

Холмс приготовил выпивку и опять уютно устроился в кресле.

– Билли, у нас проблемы.

– В банке?

– Нет, проблемы политического характера. – Он стал пальцем гонять лед вдоль стенок стакана. – Не уверен, стоит ли вам именно сейчас связываться с Маршаллом и его ветеранами.

– Я вообще с ними не связан. Просто я знаю большинство из них, но мое личное участие в их делах ограничилось проблемой подброшенного Маршаллу самогона.

– Знаю. Но вы чините у него машину, и…

– Минуточку! Вы тоже чините у него машину, и мы оба пользуемся его услугами потому, что он знает свое дело. Разве не так?

– Конечно, так, и мне вовсе не надо, чтобы вы переметнулись к Микки Шелтону. Просто до предварительных выборов оставьте все, как есть. Потерпите всего три недели.

– Вы что-то слышите? Наверное, вы что-то слышали, раз вы так встревожены.

– Да, встревожен. Ваши отношения с Маршаллом непропорционально раздуты, причем нам во вред. И я задаюсь вопросом, получим ли мы голосом графства Тэлбот, да и в графстве Харрис перспективы не из блестящих. Знаю, что у вас полный порядок в Делано, Манчестере и Гринвилле, но если более мелкие общины, или фермеры Тэлбота, или графство Харрис пойдут иным путем, то мы может оказаться на грани.

– Так что же, по-вашему, мне следует делать?

– Ну, во-первых, в течение трех последующих недель все время наезжать в Тэлбот и Харрис, жать там руки и отвечать на вопросы.

Билли поморщился.

– Ну, мне-то казалось, что я изъездил эти места вдоль и поперек.

– Все так, но надо заняться этим сначала.

Билли вздохнул.

– Ладно. Отправлюсь завтра утром.

– Во-вторых, до проведения предварительных выборов вам не следует заниматься Санни Баттсом и необходимо воздержаться от контактов с Маршаллом и цветными ветеранами.

– Мне это не по душе, – проговорил Билли. – По-моему, надо что-то делать с Санни, да и люди Маршалла делают все, что от них зависит, чтобы черные регистрировались и отдали нашим кандидатам свои голоса, и потому я морально обязан оказывать им всяческую помощь.

Холмс подался вперед и оперся локтями о колени. Для Билли это был знак, что Холмс желает настоять на своей точке зрения. Так он поступал в банке.

– Билли, я ни в коей мере не требую от вас, чтобы вы предали Маршалла и его ребят. Я лишь прошу воздержаться от контактов с ними хотя бы до исхода предварительных, – а лучше – окончательных выборов, и не ввязываться в их дела.

– Но я и так не ввязываюсь. Я…

– Вопрос не в том, в какой степени вы с ними связаны. Вопрос в том, в какой степени вас считают с ними связанным. Не имеет смысла во время избирательной кампании наживать себе врагов там, где их и в помине не было. А если вы хотите оказать помощь цветной общине, то вы в состоянии будете это сделать только тогда, когда будете избраны. А как вы им сможете помочь, если проиграете?

– Я уже пообещал Бруксу, что переговорю с Маршаллом.

– И вы обязаны это сделать. Но Брукс часто лезет, очертя голову. Вам нельзя идти у него на поводу и ввязываться в щекотливые ситуации в такой неподходящий момент. Своевременность поступков играет в политике огромную роль, и если вы хотите чего-то добиться, это обязательно надо учитывать. Уж поверьте.

Билли почесал затылок и залпом выпил виски, остававшееся в стакане.

– Ладно, – согласился он.

– А Санни Баттс займетесь через несколько недель. Вдруг нам повезет, и он совершит грубую ошибку. Дайте ему пока походить на длинном поводке. Вы же сами понимаете…

Билли кивнул.

На следующее утро по дороге на работу Билли проезжал мастерскую Маршалла Паркера как раз в тот момент, когда тот ее открывал. Чернокожий помахал ему и знаком попросил остановиться. Билли помахал в ответ и проехал мимо. К тому времени, как он проехал к себе в контору, он уже сгорал от стыда за свой поступок. И позвонил в мастерскую.

– Маршалл? Говорит Билли Ли. Я уже проехал мимо, когда до меня дошло, что вы, наверное, хотели со мной поговорить. Извините, голова была забита другим.

– Да, сэр. Я, действительно, хотел перекинуться с вами словом. В конце дня в субботу у нас намечается небольшое собрание. Будут наши ветераны с женами. И я подумал, что, может быть, вы сможете заехать к нам и сказать пару слов. Мы будем в Галилейской церкви на шоссе.

Билли с такой силой вцепился в телефонную трубку, что у него побелели суставы.

– О, Господи, спасибо, Маршалл, но я в это время буду блуждать в дебрях графства Тэлбот. Мистер Холмс полагает, что мне самое время съездить туда и заняться починкой заборов. За оставшиеся три недели я еще успею поговорить с ветеранами. На будущей неделе обязательно позвоню.

– Да, сэр, это было бы прекрасно. – В голосе Маршалла послышались явные нотки разочарования.

Когда Билли клал трубку, он чувствовал себя еще отвратительнее, чем когда ее брал.

Глава 15

Жарким субботним днем Санни Баттс сошел с последней ступени на пробковый мат пружинной доски для прыжков в воду бассейна у Сосновой горы. Он лениво оглядел красивый, огороженный флагштоками бассейн в форме колокола, сооруженный в тридцатые годы Гражданским корпусом по охране лесов и мелиорации, и остановил взгляд на двух девушках, лежавших на одеяле. Он уже целый час издалека наблюдал за ними, лежа на солнце и потягивая пиво из бумажного стаканчика. В принадлежащем властям штата Парке имени Франклина Делано Рузвельта алкогольные напитки были запрещены.

Одна из девушек была высокой, стройной, с большим бюстом. Волосы стянуты на затылке «конским хвостом». Другая пониже ростом, полнее, светлые волосы подстрижены, на лице запудренные веснушки. Похожа на мальчишку, зато мила, подумал Санни. Он обратил внимание на то, с каким вниманием девушки относились друг к другу: медленно втирали масло в тело, щекотали друг друга, повизгивали. Тут Санни припомнил эпизод с двумя девушками в Бельгии, пожалуй, тогда у него была самая бурная ночь в жизни.

Убедившись, что они смотрят на него, он подошел к самому краю доски и замер, расправил плечи, расслабил мышцы ног. Пару раз подпрыгнул, чтобы проверить доску, затем отскочил назад и принял исходное положение. Он отсчитал шаги: раз, два, три – и подпрыгнул на доске. Набрав высоту, дугой выгнул тело и пошел спиной в великолепном полуприседе, а затем, сверкая на солнце коричневым загаром и светлыми волосами, почти без единого всплеска вошел в воду. Последующие пятнадцать минут он демонстрировал весь свой репертуар, выученный в долгие часы дежурства во время работы спасателем, а ребята из средней школы, до того работавшие с доской, собрались кучкой, разинув рот. Девушки тоже смотрели. Наверное, из Коламбуса, подумал он. Раньше он их тут не видел.

Направляясь к своему одеялу, он нарочно прошел недалеко от них и встал рядом широко расставив ноги и положив руки на бедра.

– Привет вам, – сказал он, подчеркивая, что его слова относятся к обеим. – У меня тут поблизости есть холодное пиво. Почему бы вам, девушки, не помочь мне его выпить?

– М-м-м! – произнесла высокая девушка. – Быть может, через несколько минут.

– Непременно! – проговорила низкорослая. Она, похоже, обрадовалась, что ее тоже пригласили.

Он вернулся на свое место, разлегся на солнце и стал ждать, попивая пиво. Тут его разморило, он несколько минут подремал, а открыв глаза, не нашел девушек. Санни привстал и осмотрелся. Девушки шли вдоль цепной ограды, отделявшей территорию бассейна от леса. Куда это они направились, недоумевал он. Бабская сральня совсем на другом конце, а забор в восемь футов в высоту. Но тут он заметил, как низкорослая девушка боком протиснулась в не замеченную им ранее щель. Оттянула звено цепи, пропуская подругу, и высокая вылезла следом, поглядев на Санни и одарив его улыбкой. А затем обе исчезли среди деревьев.

Санни ухмыльнулся. Он уже повидал виды и понял, чего им вдруг захотелось. Подождал пять минут, затем забрал пиво и тоже пошел вдоль забора. В лесу он отыскал тропинку и двинулся вперед, стараясь не шуметь. Через четверть мили он заметил валявшиеся сбоку солнечные очки. Нагнулся, чтобы их поднять, а когда вставал, увидел верхушку каменного очага, прорисовывающуюся в просвете между деревьями позади небольшого холмика. Вспомнил, что очки принадлежали высокой девушке. Он сошел с тропинки и пошел по узенькой, заросшей тропке в направлении очага. А когда взобрался на холмик, то увидел, что очаг был частью заброшенной площадки для пикников, представлявшей собой небольшую полянку с парой врытых столов. Сделав глубокий вдох, он затаил дыхание. Высокая девушка лежала на спине поверх одного из столов, широко разбросав руки. Другая склонилась над ней, поглаживая ей груди и живот. Обе полностью раздеты. Глаза у высокой девушки были закрыты, а Санни зашел из-за спины второй, так что ни одна из них его не видела. Он стоял и напряженно следил за ними. Та, что пониже, прижалась к подруге и стала покусывать ей соски, отчего они моментально стали твердыми. А потом стала медленно целовать ее, спускаясь сверху вниз и в итоге дойдя до внутренней стороны бедер. Высокая девушка застонала и шире раздвинула ноги.

Санни осторожно поставил пиво на землю, а затем вылез из плавок и спортивной майки. Его мощный член уже был в полной боевой готовности. Тут низкорослая встала на колени и медленно развела влагалище подруги, лаская его языком. Высокая девушка внезапно кончила, тихонько повизгивая и мотая головой. Глаза ее все еще были закрыты. У подруги тоже. Санни тихонько приблизился к обеим, положил одну руку на живот высокой, пришпилив ее к столу, а другую на затылок коротышке, сложив пальцы замком в коротко остриженных волосах. Обе дернулись от неожиданности, но высокая до такой степени погрузилась в экстаз, что ей было все равно, что бы с нею ни происходило, а коротышку он держал крепко.

– Эй, ты, – пропел он низкорослой девице, – давай-ка, этим займусь я, а ты взамен пососешь вот это. – И он ткнул набухший пенис прямо ей в лицо. Она оттолкнула его и стала подниматься на ноги.

– Нет! – вскрикнула она, отступая и одновременно принимая боевую стойку, широко расставив полные, мускулистые ноги и слегка согнув их в коленях.

– О'кей, о'кей, – проговорил Санни, пытаясь успокоить ее. – Постой минуточку, и мы потрахаемся по-настоящему, но пока, как мне кажется, твоей подруге это требуется больше. – Он повернулся к высокой девушке, которая как раз пыталась в этот момент привстать, и толкнул ее в прежнее положение. Она попыталась плотно сжать ноги, но он уже пролез между ними. И ввел пенис, направляя его свободной рукой.

А у него за спиной коротышка стиснула кулаки, сделала шаг вперед и изо всех сил ударила Санни снизу вверх.

В тот момент, когда Санни вошел внутрь высокой девушки, ощутив на миг, какое у нее тугое, влажное и горячее влагалище, он тотчас же почувствовал дикую боль: коротышка изо всех сил тянула его за тестикулы, заворачивая их в сторону промежности. Он заорал и свалился спиной на землю; инстинктивно приняв защитную позицию зародыша в чреве матери.

– Давай! – зашипела коротышка, обращаясь к подруге. – Собери свое добро, и живо отсюда! – Сама она уже наполовину влезла в купальный костюм.

Высокая с трудом натягивала на себя одежду.

– Господи, да он же убьет нас? Ты, что, спятила?

Санни продолжал вопить при каждом вздохе. Коротышка зашла сзади и вновь его ударила, на этот раз врезала ногой по почкам. Он взвыл и потерял сознание. Девушки убежали.

Через некоторое время он пришел в себя, но боль была невыносимой. Пару раз его вырвало, и только через полчаса он сумел встать на ноги. Эти суки забрали его плавки, но ему удалось найти майку. Он был весь в земле оттого, что повалился навзничь, и теперь попытался помыться, насколько это возможно, пивом. Медленным шагом, ощущая дикую боль, он двигался по тропинке. Нужен был лед, но его пугала сама мысль приложить его к яйцам. В нескольких футах от ограды кончился лес, и он увидел, что паршивки повесили его плавки на забор.

День клонился к закату, но людей было еще много. Он проклинал этих девок за то, что поставили его в столь унизительное положение. Подождал еще полчаса, улучил момент, когда никто не смотрел в его сторону, рванулся к ограде, сорвал с нее плавки и устроился за деревом, хныча от нестерпимой боли, но все же в итоге справившись с плавками. Пролез через забор, вернулся к бассейну и, прихрамывая, опустился в холодную, родниковую воду. Она получше льда не даст яйцам распухнуть!

Через несколько минут ему стало значительно лучше, теперь он мог ходить, не прихрамывая. Завернувшись в одеяло, чтобы не демонстрировать следы ударов по почкам, он отправился в раздевалку и оделся. Санни думал, как отыскать этих девок, но он понятия не имел, откуда они, на какой машине приехали и как их зовут. Все еще чувствуя тошноту и дрожа от злости и унижения, он резво вскочил в машину и поехал через Сосновую гору в Делано. В отделении для перчаток у него была пинта виски, и он стал жадно пить.

Вернувшись в общежитие, он прошел к себе в комнату через черный ход и повалился на кровать. Остаток дня он проспал тревожным сном, то и дело просыпаясь и прикладываясь к бутылке. Злость, как раскаленный металл, остыла и превратилась в нечто холодное и твердое, и внутри стало рождаться грозное и зовущее чувство. А когда стало темнеть, он вспомнил, что наступает субботний вечер. Тогда он встал, раздобыл еще одну пинту виски и, все еще одетый в джинсы и майку, поехал а участок.

Когда Санни вошел в служебное помещение, Чарли Уорд дремал, положив ноги на стол. Санни выбил из-под него стул, отчего тот, сделав в воздухе сальто-мортале, полетел в другой угол комнаты.

– Господи, Санни, – простонал Чарли, поднимаясь на ноги, – так с перепугу и обосраться можно!

– Скажи спасибо, что это всего-навсего я, а не кто-нибудь из членов городского совета!

– Ну, в конце концов, ничего пока не случилось.

– Так вот, поднимай свою жопу и залезай в патрульную машину. Мы с тобой сделаем так, чтобы что-нибудь случилось.

Глава 16

Маршалл и Энни Паркер задержались в церкви еще на несколько минут после того, как ветераны свернули свой субботний пикник и разошлись. Маршалл прошелся граблями по участку, а Энни проверила, не осталось ли на земле бумажных пакетов или стаканчиков. Поскольку мероприятие проходило на церковной земле, о бутылках можно было не беспокоиться. В Делано они приехали на закате, тесно прижавшись друг к другу в машине.

– Эта неделя была для нас удачной? – спросил Маршалл.

Энни улыбнулась.

– Еще бы! Ты ставил кольца, да еще Смитти заплатил по счету. Приход составил почти двести долларов, а если вычесть текущие расходы, то наших сто пятьдесят.

– Пока что это наша лучшая неделя?

– Пока что.

– Я читал в газете, что у Фаулера объявлена распродажа. Как ты думаешь, я смог бы купить тебе новое платье?

Она рассмеялась.

– Возможно, смог бы.

Маршалл поехал в центр Делано.

– Похоже, старый Джуниор работает как надо.

Джуниор Тернер был новым работником у Маршалла.

– Да, и я очень рада, что мы взяли его. Теперь ты не будешь работать по ночам.

– Думаю, что смогу приходить домой пораньше. Знаешь, он, кажется, умеет делать все, что умею я, за исключением восстановления деталей. Но теперь запчасти уже не в дефиците, так что это не имеет существенного значения.

– Он, к тому же, очень приятный. Людям он нравится.

– Знаешь, милая, если что-нибудь произойдет и со мной что-то случится, он сможет заниматься мастерской, а ты – бухгалтерией.

– А с тобой что-нибудь может случиться?

– Ну, знаешь, вдруг я попаду в аварию или заболею. Такие вещи надо продумывать заранее. И потом, у тебя есть моя военная страховка.

– Не хочу даже говорить об этом, Маршалл. Ты еще слишком молод, чтобы говорить об этом.

– Послушай, милая, иногда надо слух говорить и о худшем. И если такое случится, хочу, чтобы ты немедленно увиделась с полковником Ли. Он все для тебя сделает, как надо. Слышишь?

Она положила голову ему на плечо.

– Ну, ладно. Хватит об этом. Поговори со мной о чем-нибудь другом. Давай помечтаем о новом доме.

Он говорил с ней о том, как они будут строить дом, всю дорогу до самого города.

Генри Фаулер стоял на тротуаре у входа в магазин и с удовольствием поглядывал на Главную улицу. Было уже девять, а квартал был все еще забит машинами, фургонами и конными тележками. Прохладный вечер и сезонная распродажа выгнали людей на улицу; по его расчетам, закроется магазин где-то в пол-одиннадцатого. Конечно, это не сезон Рождества, когда он открыт до двенадцати ночи, но все равно неплохо. Он заметил, как Маршалл Паркер с женой проехали мимо в поисках места для стоянки, и махнул им рукой. Они поехали вниз и скрылись из вида, продолжая поиск.

Собираясь уже вернуться в магазин, он вдруг заметил полицейскую машину. За рулем сидел Чарли Уорд и патрулировал на медленной скорости. Тут глаз засек какую-то несообразность. Санни Баттс сидел в качестве пассажира, причем в гражданской одежде, а не в форме, и, вдобавок, не в чем-нибудь, а в майке. Это оскорбляло чувство приличия. Фаулер решил пожаловаться первому же члену городского совета, который зайдет к нему в магазин. Санни высунулся из окошка и что-то крикнул девушке, шедшей по противоположной стороне улицы. Фаулер с отвращением отвернулся и покинул свой наблюдательный пункт.

Вскоре в магазине появились Маршалл и Энни Паркер. Фаулер обслужил их лично, одобрив Энни в выборе платья и помогая ей уговорить Маршалла купить себе новую рубашку и галстук. Ему явно доставляло удовольствие видеть эту пару счастливой и процветающей на радость всего общества. И его вдруг удивило, что он воспринимает их именно так, вне зависимости от их цвета кожи, как он думал бы, скажем, о Билли и Патриции.

Фаулер отложил чек Маршалла и записал покупку на его магазинный счет. И когда он прощался с ними, желая этой паре доброй ночи, он представлял себе, как в течение многих лет они будут у него постоянными покупателями. Не забыть бы сказать Джиму Паркеру, какого прекрасного сына он вырастил.

– Разворачивайся. Возвращаемся на Главную улицу. – Они находились рядом со зданием средней школы, и Санни так и не нашел, что искал. Чарли выполнил распоряжение начальника, и когда они поднимались в гору и поравнялись с почтой, Санни внезапно проговорил: – А-а-а-а-а, ну-ка, погляди! – И кивнул направо. Маршалл Паркер с женой шли под гору, неся свертки. Санни посмотрел на часы и огляделся вокруг. Шел одиннадцатый час, и толпа на Главной улице заметно поредела. А нижний ее конец вообще был пуст, если не считать этих двоих запоздалых покупателей, очутившихся в ноле зрения полицейских.

– Притормози-ка, Чарли. – И они оба вышли из машины.

Санни знаком велел Чарли зайти в спину супружеской паре, а сам, улыбаясь, пошел прямо на них.

– Добрый вечер, Маршалл! – Тон был изысканно-вежливый.

Маршалл и Энни остановились.

– Вечер добрый, – спокойно проговорил Маршалл.

– Хочу перемолвиться с вами словечком, Маршалл.

– Давайте. – Энни вцепилась мужу в рукав.

– Ну, я полагаю, будет лучше, если мы обо всем переговорим в участке.

– А в чем дело?

– Выяснилось кое-какие обстоятельства, связанные с появлением самогона в вашем заведении. Пусть жена едет домой с покупками, а вас мы попозже подбросим сами. – Санни почувствовал, что ниггер насторожился. А жена его была явно напугана.

Маршалл на миг задумался, потом обратился к Энни:

– Вот ключи от машины. Поезжай домой и жди. Приеду позже. – Она не сводила с него испуганный взгляд. Он наклонился, поцеловал ее в щеку и прошептал, едва шевеля губами: – Позвони полковнику Ли! – Затем выпрямился и громко проговорил: – Ну, поезжай. Все будет в порядке. Эти люди просто хотят со мной побеседовать. – Она забрала ключи и поспешила к машине.

Санни, не двигаясь с места, стоял на тротуаре и следил за тем, как она отъезжает. Как только он услышал звук мотора, он произнес:

– Ах, ты, черный сукин сын! Ты теперь мой!

Глядя через плечо Маршалла, он подмигнул Чарли, и тот сзади оглушил Маршалла дубинкой. Маршалл пошатнулся, протянул руки в сторону Санни и рухнул на колени.

– Скорее, Чарли! Надень ему эти чертовы наручники, пока он не пришел в себя. Вот зараза, не на Главной же улице им заниматься!

Энни спешила, как могла, пытаясь сохранять спокойствие, но дыхание у нее стало прерывистым и учащенным. Домой она доехала меньше, чем за пять минут, и кинулась к двери, оставив покупки в машине. Схватила телефонную книгу и стала лихорадочно ее листать. Бесполезно. Тут она вспомнила, что номера Ли еще нет в книге. Она схватила трубку.

– Станция.

– Простите, мэм, какой номер телефона в новом доме полковника Ли?

– Энни, – Сказала телефонистка, узнававшая всех по голосам, – они пока еще в трейлере. Номер «120-дабл-ю». Соединить?

– Да, пожалуйста, мэм.

Послышался звонок, затем еще один. Энни топнула ногой от нетерпения. Пять звонков. И никакого ответа.

– Не отвечает, Энни, но они могли пройти в новый дом. Снаружи трейлера есть громкий звонок. Позвоню еще.

Телефон позвонил десять раз. Пятнадцать.

– Похоже, их нет дома, Энни. Билли ездит с предвыборными выступлениями. Позвоните попозже.

– Спасибо, мэм. – Энни повалилась в кресло и стала размышлять. И поочередно позвонила Хью Холмсу и Бруксу Питерсу. Их номера тоже не отвечали. В отчаянии она села в машину и поехала назад, в город.

Когда Маршалл Паркер пришел в себя, он уже лежал лицом вниз на заднем сиденье полицейской машины, с руками, заведенными за спину и закованными в наручники. А Санни Баттс положил ногу ему на затылок. Машина с визгом остановилась. Маршалл услышал, как передняя дверца отворилась и сразу же захлопнулась. И тотчас же оба полицейских грубо выволокли его и машины.

Сознание к Маршаллу вернулось еще не полностью но ему было ясно, что он находится в участке.

Билли и Патриция Ли возвращались из Тэлботтона где Холмс организовал пикник в саду одного из активистов. За рулем сидела Патриция, которая после окончания мероприятия уехала с мужем раньше Холмса.

Билли развалился рядом, но не спал.

– Что ты думаешь об этой избирательной кампании и о сельской публике?

– Ну, для меня все это не новость. Нет больших любителей политики, чем ирландцы. Новость для меня – лишь выступление в роли жены кандидата, а это меняет угол зрения.

– То есть?

– Раньше я не думала о многообразии восприятие людьми политических событий. Дома о политике раз говаривали постоянно, кто-то из наших знакомых интересовался ею больше, кто-то меньше, но когда я стоял рядом с тобой на приемах и прочих мероприятиях, то чувствовал разницу.

– Продолжай.

– Некоторым просто интересно, для них это повод очутиться среди людей. Другие поддерживают тебя лично, может быть, потому, что ты ветеран, или потому, что помнят отца и знакомы с твоей семьей, а то и потому, что ты – кандидат Хью Холмса. А есть и такие, кто чего-то хочет. И они поддерживают банк из расчета, что потом могут рассчитывать на отдачу. Опасаюсь, что с такими у тебя потом могут возникнуть проблемы.

– Я уже разговаривал с мистером Холмсом на эту тему. Большинство их тех, кто чего-то хочет в будущем, не имеют в виду ничего определенного. Они просто хотят на случай моей победы оказаться в стане победителей, а хотят они, в основном, мелочи: оказания им помощи в решении вопросов в министерствах штата или еще чего-либо подобного. Такие желания удовлетворить будет легко.

– А как насчет тех, у кого аппетиты покрупнее?

– Понятия не имею, какие аппетиты может удовлетворить сенатор штата. Вот сели бы я баллотировался в губернаторы, такого рода публика оказалась бы тут как тут. И все же, если смогу, я помогу и таким, если, конечно, они не будут просить что-нибудь явно незаконное, на что они не имеют права, таких людей я просто-напросто отошью.

– Это твое заявление я буду напоминать тебе все время.

Он улыбнулся.

– О'кей.

– Кстати, ты уже продумал, где мы будем в ночь выборов?

– Господи, нет! А ты полагаешь, что нам надо будет праздновать победу или еще что-нибудь организовать?

Она рассмеялась.

– Ну, если опасения мистера Холмса относительно исхода выборов имеют под собой хоть какие-то основания, заранее планировать празднество было бы величайшей самонадеянностью.

– Ты права. Но, похоже, он думает, что нам удастся достичь цели без особых трудов. Просто он не хочет говорить это вслух, чтобы я не задрал нос.

– А почему бы нам не устроить новоселье по принципу «открытого дома»?

Он даже подпрыгнул.

– Ты, действительно, уже так далеко продвинулась вперед со строительством?

– Не настолько далеко, чтобы устраивать новоселье по всем правилам, но к тому времени основные работы уже будут завершены. Мы сможем все прибрать и почистить, а полы оставить на потом. Тогда тот, кто захочет, сможет всласть побродить по дому и все поглядеть, а нам не надо будет тревожиться, что в дом нанесут грязи. Угощение устроим на улице, а по дому пусть ходят на здоровье, пока не надоест. А если пойдет дождь, есть, где укрыться.

– По-моему, это то, что надо. Может быть, посадим кого-нибудь у телефона собирать сведения о результатах по каждому из округов.

И он опять откинулся на сиденье. Они уже перевалили через гору и въезжали в город.

Патриции бросилась в глаза машина, проехавшая ей наперерез, не остановившись у знака «Стоп».

– Похоже, это Энни Паркер, – проговорила она.

Билли просунул голову наружу, но машина уже умчалась прочь.