Текст книги "Полицейская сага"

Автор книги: Стюарт Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц)

Глава 28

Когда Уилл Генри прибыл в бакалейную лавку Роутона, тот складывал в сумку купленный товар, одновременно расточая любезности покупательнице. Уилл Генри осмотрелся, но не заметил Уилли. Он подождал, пока Роутон не кончит обслуживать клиентку.

– Привет, Уилл Генри. Извините, что вытащил вас сюда.

– Это моя работа, Эд. Где мальчик?

Роутон бросил взгляд в конец лавки. И усмехнулся.

– Положил его на лед.

Он отомкнул висячий замок и распахнул массивную дверь ледника. Уилли сидел на полу, страшно дрожа и подогнув колени к груди. Уилл Генри бросил взгляд на Эда Роутона, тот же отвел глаза.

– Больше негде было его запереть.

Уилл Генри помог мальчику встать. И с удивлением увидел, что тот вытянулся почти до шести футов, хотя и оставался худым. Под глазом у мальчика был синяк.

– Уилли, иди, садись в машину и грейся. Я сейчас приду.

Мальчик вышел. Эд Роутон забеспокоился.

– Да он убежит!

Уилл Генри покачал головой.

– Я знаю Уилли. Когда у меня была ферма, его семья там работала. Никуда он не уйдет. Да, а вы что, задали ему трепку?

Роутон все еще смотрел в сторону.

– Я страшно рассердился. Дал парню работу, а он тащит у меня ветчину.

Уилл Генри кивнул.

– Эд, вам обязательно надо подавать на него в суд? Отец у мальчика давно болеет, у них в доме и без того плохо. Впредь он будет вести себя как следует.

Роутон покачал головой.

– Я обязан это сделать, Уилл Генри. Если ему это сойдет с рук, то все ниггеры из Брэйтауна явятся набивать подол рубашки товарами из моего магазина. Я обязан быть жестким, иначе тут начнут воровать с закрытыми глазами. Сами понимаете. Но я вам вот что скажу. Он не получит много. Обвинение будет по минимуму. Как это можно назвать, мелкая кража?

Уилл Генри кивнул.

– Это будет квалифицироваться всего лишь, как правонарушение. По крайней мере, его не отправят в лагерь. Спасибо, Эд. – Он вышел из магазина и прошел к машине.

Уилли все еще дрожал. Уилл Генри влез внутрь и включил обогреватель.

– Зачем ты это сделал, Уилли? Ты же знаешь, как это огорчит твою маму.

По лицу мальчика ручьем потекли слезы.

– Скоро День Благодарения. А в доме ничего. – Говорил он тихо, но Уилл Генри понял, что голос у мальчика переменился. Уилли становится мужчиной.

– Ты же знаешь, что мог бы зайти к нам. Или к Флосси. И, кроме того, церковь на День Благодарения обязательно даст вам индейку.

Уилли покачал головой.

– Мама сказала, что мы больше ни у кого не возьмем ничего. А мистер Роутон платит мне десять центов в час. На такие деньги ничего не купишь.

Уилл Генри порылся в карманах и выудил две долларовые бумажки. И засунул их в карман рубашки мальчика.

– А теперь послушай-ка. Мы не скажем правды. Не надо говорить маме, откуда эти деньги. Скажи, что нашел случайную работу. Теперь, если в доме опять ничего не будет, обязательно приходи ко мне, и я помогу. И ты никому об этом не расскажешь. Договорились?

Из глаз Уилли опять полились слезы.

– Да, сэр. Договорились. Да, сэр.

– Но про Роутона рассказать придется. Это уже от меня не зависит. Суд соберется завтра, и Роутон собирается предъявить обвинение в мелкой краже. Но не бойся, в лагерь за это не посылают. Скорее всего, тебя приговорят к какому-то сроку в городской тюрьме. Но поскольку я тут, все будет в порядке. А теперь перестань плакать, и мы поедем к маме.

Уилл Генри приехал на улицу «Ди» и поговорил с Нелли, не заходя в дом. В доме находился Джесс, страдающий от очередного приступа малярии. Нелли выслушала новости молча, но Уилл Генри видел, что она сердита и сильно уязвлена.

– Вот что, Нелли, Уилли останется здесь на ночь. Суд состоится завтра, и он должен явиться ровно в девять. Ясно? Мистер Роутон согласился предъявить обвинение по минимуму, это значит, что вместо лагеря графства ему грозит городская тюрьма. Так что он останется в Делано, и ты сможешь навещать его. Причем это ненадолго.

Она кивнула. Зубы у нее были стиснуты, и непроизвольно дергалась челюсть.

– Я уже как следует поговорил с Уилли, и вдобавок его отмолотил мистер Роутон. Он получил хороший урок, да и взрослый он уже для шлепков, так что будь с ним поспокойнее, ладно? – Нелли еще раз кивнула. – Значит, завтра вы оба являетесь в городской совет в девять утра. С Джессом посидит Флосси. Не забывай, Нелли, что я оставляю Уилли на твое попечение вместо того, чтобы засадить его на ночь в камеру, что, кстати, я обязан сделать, так что если вы не явитесь вовремя, у меня будут большие неприятности.

– Мы придем, мистер Уилл Генри, – заверила Нелли. – И мы благодарим за то, что Уилли остался дома. – Она говорила, а сама смотрела куда-то в сторону, мысли ее витали где-то далеко, и наполнены они были мраком и отчаянием. Где-то в доме раздался шум, а затем громкий стон, – Надо идти к Джессу, – проговорила она.

Уилл Генри медленно возвращался в участок, сердце его переполнялось горечью и жалостью к Джессу и Нелли Коулам. Мало им того, что было, так еще и это. А случилось все из-за парня Спенсов. Чувство жалости сменилось чувством вины, да еще на это наложилась встреча с родителями убитого мальчика. Такого он уже не в состоянии был вынести.

Когда он заходил в участок, там надрывался телефон.

– Говорит начальник полиции Делано Ли.

– Начальник? Это звонит Т. Т. Браун.

А, представитель компании по изготовлению полицейского имущества. Уилл Генри регулярно виделся с ним два раза в год, но Браун еще ни разу не звонил по телефону.

– Как поживаете, мистер Браун?

– Превосходно, просто превосходно. На будущей неделе направляюсь в ваши края. Если позволите, заеду к вам.

– Да конечно, мне как раз нужны кое-какие мелочи.

– Хорошо, но звоню я не поэтому. На прошлой неделе мы получили заказ из Делано.

– Я ничего не заказывал.

– Я знаю. Заказ, похоже, от гражданского лица. Такие заказы мы получаем время от времени, но широкой публике мы наших товаров на продаем. Если кто-то хочет купить что-то из нашего каталога, мы просим сделать заказ через местное полицейское управление; тогда у нас не возникает ненужных проблем.

– Понятно. Так кто же направил заказ, и что конкретно было заказано?

– Заказ безымянный. Просто просьба выслать две пары наручников с приложением денежного ордера на соответствующую сумму, а в качестве адреса указывается абонементный ящик в Делано. Номер восемьдесят два. Не исключено, что это ребенок, такие случаи бывают сплошь и рядом. Они хотят играть в «сыщиков и воров» и копят деньги, чтобы купить «настоящее». Тем не менее, я решил, что вам следует знать об этом. Фирма уже вернула деньги с письмом, где дается совет действовать через вас.

– Что ж, спасибо за информацию, мистер Браун, и заезжайте, когда будете у нас. – Уилл Генри повесил трубку.

Он так и не понял, почему Браун взял на себя труд позвонить. Деньги возвращены, значит, и делу конец. Весьма сомнительно, чтобы кто-нибудь пришел к нему разместить через полицейское управление заказ на наручники. И он занялся другими делами. Лишь бы отвлечься. Вот письмо от группы женщин, желающих, чтобы у них на углу поставили знак «Стоп». Он пометил, что это письмо следует показать в городском совете Уиллису Гриру, и положил его в отделение для исходящей корреспонденции, чтобы не забыть захватить его с собой, когда он туда поедет.

Вечером он рассказал дома о задержании Уилли.

– Бедная Нелли! – проговорила Кэрри. – Я прослежу за тем, чтобы ее фамилия была включена в список получающих индейку. И еще поговорю с Фрэнком Мадтером и попрошу его почаще присматривать за Джессом. Я бы сама к ней съездила, но я слишком хорошо знаю Нелли и понимаю, что этим только поставлю ее в неловкое положение. Знаю, сколько ей потребовалось душевных сил, чтобы обратиться к нам, когда Хосс Спенс выбросил их. Она терпеть не может просить о помощи, даже у Флосси и Роберта. Знаешь, следует подумать, как найти для нее постоянную работу, которая была бы ей по силам. Или что-то подобное для Уилли, хотя теперь, когда все узнают, что произошло у Роутона, вряд ли что получится. А она так старалась, чтобы он продолжал учиться в школе, и если бы ей удалось продержаться, он бы в будущем году окончил школу. Флосси говорит, что он умен и сообразителен. Первый ученик в классе.

– Завтра намекну на это судье; может быть, поможет.

Они поужинали и поболтали, но Кэрри и дети видели, что Уилла Генри опять терзает его личный демон.

Уилли получил десять дней с отбыванием срока в городской тюрьме. Мать дала показания, что у него раньше не было никаких неприятностей и что он прилежный ученик. Уилл Генри засвидетельствовал, что знает мальчика с младенчества, что он хороший работник и родители воспитывали его надлежащим образом. Уилли принес публичные извинения Эду Роутону за кражу, и Роутон заявил, что наказание, по его мнению, не должно быть слишком уж строгим. Мировой судья Джим Бус, по совместительству владелец фуражной лавки, отнесся к обвиняемому с симпатией, но заявил, что мальчику должен быть преподан урок. Результатом было десять дней общественных работ на улицах города под надзором управляющего городским хозяйством. Уилл Генри передал его в распоряжение Уиллиса Грира сразу же, как закончился суд. Роберт отвез Нелли домой в машине Ли, а Флосси было официально поручено начальником полиции приносить заключенному правонарушителю, оплаченное городом питание. В тюрьме он оказался единственным заключенным.

Уилл Генри совершал свои регулярные осмотры и объезды как-то бездумно, отрешенно, находясь в очередном приступе депрессии. Он приехал в участок к шести часам, к моменту, когда ему должны были доставить заключенного.

– Как прошел день, Уилли? Какую работу задал тебе мистер Грир?

– Я вычищал листья из уличных дренажных стоков. Завтра, – сказал он, – буду заниматься тем же.

– Нет, десять дней – это недолго. В конце будущей недели срок уже истечет.

– Да, сэр.

Флосси принесла Уилли ужин и задержалась у него поболтать, пока Уилл Генри ездил домой поесть. Дверь камеры он оставил незапертой, а по дороге подумал, что здесь Уилли поест гораздо лучше, чем у себя дома. На обратном пути Уилл Генри вдруг испугался, подумав, что Уилли мог сбежать. Но Уилли был на месте, он глазел в окно, а дверь камеры все еще была не заперта. Флосси уже ушла. И Уилл Генри задумался, почему это вдруг ему пришло в голову усомниться в мальчике.

– Все в порядке, Уилли?

– Да, сэр. Теперь вы меня запрете?

– Да, так что устраивайся. Тут много одеял, и я еще перед уходом подкину в печку угля. Тебе будет удобно. – И Уилл Генри затворил дверь и стал запирать ее.

Уилли отскочил от окна и вцепился в решетку, выпучив глаза от страха.

– Вы ведь меня тут одного не оставите, да, мистер Уилл Генри? Ведь не оставите?

Уилл Генри просунул руки через решетки и положил их на плечи мальчику.

– Ну, сынок, я же не могу остаться здесь на всю ночь. Ты в полной безопасности. Все в порядке.

Уилли схватил Уилла Генри за запястья и расплакался.

– Ой, не надо, сэр. Не могу один! Мне тут страшно! Пожалуйста, сэр, мистер Уилл Генри, не надо со мною так! Не оставляйте меня одного! Пожалуйста!

Уилл Генри задумался.

– Ну, вот что, Уилли…

– Пожалуйста, сэр!

Уилл Генри на минуту задумался. Он располагал некоторой свободой действий, ведь никто никогда у него не спросит, где конкретно находится заключенный. И он решился.

– Ладно, Уилли, послушай меня. Пока ты отбываешь срок, я буду разрешать тебе на ночь уходить домой. Ты будешь после работы являться сюда, Флосси будет тебя кормить, а ночевать ты будешь дома. Но ты обязан пообещать мне, что каждое утро в восемь часов ты будешь являться в городской совет к мистеру Гриру, и он будет давать тебе работу. Ты можешь дать мне такое обещание?

Уилли опять чуть не расплакался, на этот раз от радости.

– О, да, сэр! Конечно, могу! Спасибо, сэр!

Уилл Генри отвез мальчика домой и смотрел, как он бежит по ступенькам крыльца прямо в объятия матери. И Уилл Генри уехал домой, чувствуя себя немного лучше, чем в предыдущие дни.

Глава 29

На следующее утро, впервые с тех пор, как он был назначен на должность начальника полиции, Уилл Генри опоздал на работу. Он приехал только в двадцать минут девятого, и его уже ждали. Тщедушный старичок с мешком за спиной и узелком под мышкой стоял на пороге.

– Доброе утро, сэр, – произнес он. – Зовут меня Дули. Я разъезжаю по округе и плету корзины и тростниковые стулья. Когда я попадаю в новый город, первым делом иду к полицейскому начальству и предлагаю свои услуги. Так люди и полиция знают, что когда я хожу по домам, то не затем, чтобы красть серебро. Вам тут не надо что-нибудь сплести или починить, сэр?

Уилл Генри улыбнулся посетителю.

– По правде говоря, надо. Как приятно, когда нужный человек появляется как раз тогда, когда требуются его услуги. Проходите. – Он провел мастера в кабинет и показал ему два просевших стула с плетеными сиденьями. – Сколько за оба?

– Я бы рад был починить их даром из одного доброго расположения к вам, сэр.

– Ну, а если я назначу за оба доллар?

Старичок улыбнулся и скинул шляпу.

– Как вам будет угодно, сэр.

Он поставил мешок на пол, туда же высыпал содержимое узелка – это оказался нарезанный тростник, устроился на полу и принялся за работу, орудуя острым ножом и что-то монотонно напевая под нос. Тут зазвонил телефон. Это оказался Скитер Уиллис.

– Доброе утро, Уилл Генри.

– Доброе утро, Скитер.

– Звонил мне вчера старый друг, шериф графства Фултон. Просил об одолжении. У приятеля его жены в воскресенье убежал парень, после того, как он кое-что затворил и получил основательную порку. Шериф думает, что он отправился к тетке во Флориду, и считает, что он может ехать на путных по сорок первому шоссе. Он был бы признателен, если бы мы поискали парня. Вы слушаете, Уилл Генри?

– Да. – Он в это время думал о другом мальчике, впервые в одиночку отправившемся в дорогу, а теперь вернувшемся, наконец, домой, к родителям в деревянном ящике, привязанном к кузову грузовика. – Есть описание?

– А как же! Имя и фамилия – Рэймонд Кертис, возраст пятнадцать лет, но выглядит старше; пять футов девять дюймов роста; вес сто сорок пять фунтов; шатен; глаза карие; на подбородке шрам длиной в один дюйм; чуточку заикается. Усекли?

Уилл Генри быстро записывал сведения.

– Усек. Когда его видели в последний раз?

– В воскресенье, во второй половине дня. Если он действительно отправился во Флориду, то уже проехал мимо; сегодня уже среда, но все равно надо доглядывать. Ладно?

– Ладно. Буду рад помочь.

– И еще, Уилл Генри. Наткнетесь на него – звоните мне, а не в графство Фултон.

Понятно. Скитер хочет огрести все лавры.

– А как же, Скитер!

Тот повесил трубку.

Уилл Генри сидел, опершись о стол и прикрывая ладонью рот, точно его вот-вот вырвет. Боясь шевельнуться, он смотрел в одну точку. Неужели опять? Но почему у него возникли подобные мысли? Просто мальчик убежал из дому. И тут до него дошло, что перед ним что-то знакомое, что-то давно виденное. Он стал вглядываться в то, что делает в другом углу комнаты этот человек, Дули. Руки его так и летали над стулом, когда он плел новое сиденье, закрепляя его на раме. Второй стул, подготовленный к работе, стоял рядом, как бы голый, раздетый, вызывающий какие-то непонятные воспоминания. Он прошел к письменному столу, выдвинул тяжелый нижний ящик, порылся в бумагах и нащупал нужную папку. Отложив в сторону фотографии, он стал вчитываться в аккуратно отпечатанный на машинке отчет; вот оно, до мельчайших деталей: «…горизонтальные и вертикальные шрамы, приблизительно от восьми до девяти дюймов в длину, один дюйм в ширину, имеющиеся на ягодицах». Но в отчете было не все; кое-что было просто сказано вслух за столом у Франка Мадтера во время ужина, который он не в состоянии был есть: в ушах зазвучал глубокий голос Картера Солза: «Мальчик был привязан за запястья и лодыжки к некоему подобию стула, к примеру, это мог быть стульчак доватерклозетного образца…» Теперь он вспомнил. Первый визит в дом Фокси… в доме никого… на кухне чинятся плетеные стулья… один еще не готов. Тогда его напугала собака, потом через щель в кухонной двери вылезли щенята, перепугав его до полусмерти, да так, что он начисто забыл про стулья. Он про них даже не вспомнил, когда Солз говорил за столом. Да, вот что сказал тогда Солз: руки у мальчика были связаны, а то возможно, и скованы наручниками. Он снял телефонную трубку и назвал номер.

– Почта. У телефона Питтмен.

– Джордж, это говорит Уилл Генри Ли.

– Как дела, начальник?

– Прекрасно, Джордж, скажите-ка мне, кто абонирует ящик номер восемьдесят два? – Ответ он уже знал заранее.

– Фокси Фандерберк. Получил его в прошлом году. У нас ведь очередь, сами знаете.

Уилл Генри призадумался.

– А Фокси каждый день забирает свою почту, Джордж?

– Никогда не забывает. Стоит мне приехать на работу, как он уже тут как тут. За исключением…

– Ну, говорите же, Джордж?

– В общем, это просто смешно, но Фокси… погодите минуточку, не вешайте трубку!

Уилл Генри стал ждать, постукивая носком ноги по полу. Он уже знал, что сейчас услышит, и страшился услышать это.

– Ага, в точности, как я и думал! Фокси не брал почты с субботы! Надеюсь, он не заболел, один на этой горе.

– Спасибо за информацию, Джордж.

– Не за что, Уилл Генри, а в чем дело?

Но Уилл Генри уже повесил трубку. Начальник полиции вынул доллар из кармана и подал его Дули.

– Не будете возражать, если кончать работу придется в помещении пожарного депо? Мне надо уехать ненадолго и закрыть тут все.

– Пожалуйста.

Дули собрал свои вещи и прошел через дверь. Уилл Генри запер помещение и направился к машине. За спиной зазвонил телефон. Он задержался ненадолго, потом решительно сел в машину и уехал.

Он заставил себя ехать по городу медленно. Нечего беспокоить людей. И, лишь проехав последние дома, он прибавил газу и поехал вверх, в гору, достаточно быстро поднявшись на перевал. Затем он остановился и заставил себя успокоиться, привести в порядок дыхание. Уже два раза он приезжал к Фокси в связи с убийством и уезжал ни с чем. На этот раз он поступит по-иному. Вместо того, чтобы ехать через гору прямо к Фокси, он повернул направо, на Живописное шоссе, и проехал по гребню перевала. Убедившись, что из трубы дома Фокси идет дым, он поставил машину на обочине и вышел. В нескольких сотнях ярдов, под горой, он заметил часть крыши. Ветер относил клубы дыма прямо на него. Отлично. Ветер в его сторону, собаки его не учуют. Он отошел от машины, но затем вернулся. Отомкнул багажник, вынул ружье калибра тридцать на тридцать и зарядил его. Возможно, там, внизу, оно ему понадобится. Он дослал патрон в патронник, взвел курок наполовину и стал спускаться с горы.

Глава 30

Он двигался вниз, окруженный буйством красок, осенними деревьями, одетыми в прекраснейший золотой и огненно-красный наряд. Под ногами расстилался ковер из листьев тех же расцветок. Но он не обращал внимания на всю эту красоту, он думал лишь о том, с каким столкнется ужасом в конце пути.

Когда он приблизился к дому, то стал двигаться медленнее, чтобы не побеспокоить собак. Теперь сквозь деревья он видел отдельные части дома, поленницу, распахнутые двери гаража сбоку, грузовик внутри. За двадцать ярдов от дома деревья расступились, давая место поляне. Последние ярды перед открытым пространством он передвигался скрытно, от дерева к дереву, от куста к кусту, следя за тем, чтобы между ним и домом оказывалось естественное укрытие. У края поляны он остановился и огляделся. Тихий утренний пейзаж, ничего особенного, дым из трубы, грузовик, гараж. Ему захотелось обойти поляну по периметру, и он стал искать удобную тропку. И замер. Что-то не так. Земля на листьях, поверх листьев. Он опустился на колени. Красноземная глина. Листья нетронуты. Он разгреб листья и запустил руку в грунт. Черный подзол. Черный подзол под листьями, красная глина сверху. Все не так. Он осмотрелся. Глина, смешанная с черноземом, разбросана на расстоянии нескольких ярдов. И тогда он поглядел в сторону поляны. Вот оно. Футах в десяти отсюда, там, на поляне, листья. Разворошенные листья на значительной площади. Стоит поглядеть.

Пятно разворошенных листьев находилось на самой поляне. Укрыться негде. Он поглядел на окна. Никого. Тогда он поднялся, взял ружье наперевес и самым что ни на есть небрежным шагом последовал в сторону пятна. Вместо твердой почвы под ним вдруг оказалась мягкая земля. Он опять поглядел на дом. И опять ничего не заметил. Стал разгребать листья ногой. Проступил контур. Чернозем, смешанный с красноземом, утрамбованный чем-то, по-видимому, лопатой. Он позабыл про дом и стал разгребать листья еще шире. Шесть футов в длину, около двух в ширину. Тут копали яму, что-то в нее опустили, опять забросали землей, а лишний грунт раскидали по лесу, чтобы не появился заметный холмик, а мягкую землю забросали теми же листьями. Только что. Сегодня утром. Он опоздал.

А в доме усталый Фокси брился. В городе за три дня накопилась почта, и ему надо иметь презентабельный вид, когда он за нею приедет. Он повернулся, чтобы взять с окна полотенце, и замер. Позади дома стоял Уилл Генри Ли, как раз на том самом месте, раскидывая листья ногой и разглядывая землю… Прошло несколько секунд, прежде чем, бросив полотенце, сорвался с места, и помчался в гостиную, голый и босой. Схватился за пистолет срок пятого калибра, висящий над камином, вбежал на кухню, на всякий случай, взвел курок, помчался мимо того самого места на полу, дочиста выскобленного и уже подсыхающего, Пронесся мимо кухонного стола, где были разложены наручники, кусок резинового шланга, веревка и ринулся к кухонной двери, распахнул ее и припал, целясь, на одно колено. Никого.

Поляна пуста. Уилл Генри с шумом бежит через лес, в гору. Фокси, перемахнув через разворошенные листья, припустил что было духу следом через опушку прямо в лес. Остановился. Шагов больше не слышно. У Ли слишком большая фора; и тут он похолодев, вспомнил, что он голый. Повернулся и побежал домой.

Уилл Генри карабкался вверх, он то бежал, то просто шел быстрым шагом, и все время думал. Он опоздал. Опоздал. Но теперь налицо улика, настоящая улика, скрытая в холодной земле. За пределами его юрисдикции. Он добрался до машины и забросил ружье на заднее сиденье. Ему придется ехать к шерифу Гулсби из графства Тэлбот, рассказать ему, убедить его. Но он друг Фокси. Неважно. Когда он услышит, что расскажет ему Уилл Генри, у него не будет выбора. Постановление об обыске. Он завел машину, развернулся и с шумом помчался под гору, в Делано, не ведая, что Фокси его видел.

Фокси вбежал в дом, весь потный, несмотря на холод, сгреб одежду, обувь. Надо добраться до Ли, пока он ничего не успел рассказать. Обязательно. Он сорвал ружье со стены над камином и помчался в грузовик.

Уилл Генри отпер двери участка и бросился к телефону, с нетерпением ожидая соединения.

– Канцелярия шерифа.

– Говорит Ли, начальник полиции в Делано. Попросите, пожалуйста, к телефону шерифа.

– Извините, начальник. Он на совещании у судьи графства. Пробудет там, похоже, целый час.

– Ладно. А кто со мной говорит?

– Помощник шерифа Симпсон.

– Хорошо. Послушайте, помощник, я немедленно выезжаю в Тэлботтон. Мне надо увидеть как шерифа, так и судью, и прошу проследить, чтобы до моего приезда оба были на месте. Все ясно?

– Да, сэр.

– Посадите кого-нибудь у зала заседаний и объясните им, что вопрос срочный, понятно?

– Да, сэр. Я предупрежу их, как только кончится совещание.

Уилл Генри положил трубку. В дверях стоял Уиллис Грир. На лице у управляющего городским хозяйством было написано отвращение.

– Где мой заключенный? – спросил он.

– Как?

– Где мой заключенный? Я утром приехал за ним, но его тут не было. Вы его отвезли куда-то? Я все утро пытался дозвониться, но никто не отвечал.

– Чертов Уилли!

– Я отправил его ночевать домой. Но он обязан был ровно в восемь быть в здании городского совета.

– Так вот, его там не было. Надеюсь, что он не ушел далеко. Мне на этой неделе так нужны рабочие руки! Надо очистить от листьев все стоки ливневой канализации.

– Послушайте, Уиллис. Мне сейчас некогда тратить на это время. Я еду в Тэлботтон по очень важному делу. Не думаю, чтобы Уилли сбежал. Он, очевидно, у себя дома на улице «Ди».

– Послушайте, Уилл Генри, он мне сегодня нужен позарез. Не могли бы вы съездить за ним прежде, чем отправитесь в Тэлботтон?

Соображал Уилл Генри быстро.

– Вот что мы сделаем. Его дом по пути. Поезжайте вслед за мной в Брэйтаун. Я заберу Уилли, вы заберете его с собой, я же поеду в Тэлботтон.

Фокси завел грузовик, с ревом помчался к воротам, повернул налево, направился в горы, но когда выехал на перевал, вдруг ударил по тормозам и встал на обочине. Он попытался трезво поразмыслить. Его заливал пот, дыхание стало тяжелым и прерывистым, а сердце готово было выскочить из груди. Ехать надо было не в Делано. А в Тэлботтон. Ли обязан будет обратиться к Гулсби в Тэлботтоне. И он уже стал разворачиваться, как его внимание обратило на себя происходящее внизу. Полицейская машина из Делано сворачивала с шоссе на Брэйтаун, а за ней следовал грузовик, принадлежащий муниципалитету. Фокси резко развернулся еще раз и двинулся в сторону Делано, чтобы тоже попасть в Брэйтаун. Он сделал поворот на улицу «Эй» как раз в тот момент, когда обе машины повернули направо на авеню Брэя. Сохраняя дистанцию, он следовал за ними, и увидел, что теперь они повернули налево, на улицу «Ди». К перекрестку он подъехал самым острожным образом. Но в такую холодную погоду никого на улице не было. Тогда он тоже повернул на улицу «Ди» и остановился. На этой улице было всего два дома. Один на углу, пустой, а другой в самом конце. А между ними – обширное свободное пространство, поросшее кустарником. Он проехал несколько футов и притормозил. Чуть подальше Уилл Генри Ли и Уиллис Грир выходили из своих машин и направлялись в дом. Тут Фокси выскочил из грузовика, захватив с собой ружье.

А в доме Нелли протирала губкой лоб и лицо Джесса. Он провел плохую ночь, но теперь, казалось, затих и успокоился. Ей вместе с Уилли пришлось до этого приложить немало усилий, чтобы удержать его в постели. Он оказался во власти какого-то наваждения, где Хосс Спенс играл немаловажную роль, ибо Джесс без конца то выкрикивал, то просто бормотал себе под нос его имя.

Уилли был встревожен. Вот уже два часа, как он обязан был явиться в городской совет, и ему вовсе не хотелось, чтобы у начальника полиции из-за него были неприятности.

– Мама, он теперь тихий. Мне надо в город.

Нелли так и завертелась волчком.

– Нет! Нет, сэр! Ты останешься тут, потому что ты тут нужен! – Похоже, она сама была не в себе.

– Но, мама… – На улице хлопнули дверцы машин. – Это же за мной! Теперь меня запрут в тюрьме!

– Уилли! – раздался голос начальника полиции.

К дверям рванулась Нелли.

– Оставайся здесь и умой лицо папе. А я скажу ему, что ты никуда не поедешь!

Она вышла на крыльцо. Внизу стояли начальник полиции и управляющий городским хозяйством.

– Доброе утро, Нелли, – проговорил Уилл Генри самым любезным тоном, на который только был способен. – Я приехал за Уилли. Ему пора на работу.

Нелли тряслась от злости.

– Вы его не заберете. Он мне нужен тут. Его отец болен.

– Прости, Нелли. Сегодня же днем я пришлю доктора Фрэнка. Но Уилли обязан поехать со мной, иначе у него будут крупные неприятности. Ты это знаешь.

Фокси продирался через кустарник, которым поросла пустошь между двумя домами, пока перед ним не открылась четкая картина происходящего. Ли и Грир стояли у крыльца и разговаривали с ниггершей. Фокси задумался, рассказал ли о нем Ли Гриру. Скорее, нет. Ли разговаривал с этой женщиной насчет того, чтобы увезти мальчика. За этим сюда и приехал Грир. Фокси припал на одно колено и вскинул ружье. Убить придется всех троих.

– Нет! – закричала Нелли во всю мощь своего голоса. А в доме Джесс подскочил в постели. – Нет! Вы его не заберете! Вы такой же, как все остальные! Вы не лучше, чем Хосс Спенс! – Джесс оттолкнул Уилли и двинулся по направлению к двери.

Фокси поднял ружье и прицелился точно в правый висок Уилла Генри. Начальник полиции стоял, как вкопанный, положив руки на бедра. Стрелку, подобному Фокси, было несложно попасть в такую цель. Он сделал глубокий вдох и стал, затаив дыхание, плавно нажимать спусковой крючок.

Тут из дома выскочил Джесс в одном комбинезоне, с выпученными глазами. В руках ружье. Уилл Генри повернулся в его сторону, так и не убирая рук с бедер. Он только приготовился поговорить с Джессом, несшимся через крыльцо и оттолкнувшим Нелли с дороги:

– Послушай, Джесс, положи…

Прогремел ружейный выстрел.

Фокси глазам своим не верил, наблюдая за тем, как Уилл Генри оторвался от земли и полетел спиной вперед прямо по воздуху. А черный мужчина бросил ружье и, спрыгнув с крыльца, бросился в лес, начинавшийся за домом. Вслед за ним выскочил черный мальчик. Женщина что-то выкрикивала.

Прежде чем до него донесся гром выстрела, Уилл Генри ощутил, что летит навзничь, получив удар в грудь чем-то тяжелым. Потом все происходило как в замедленной съемке. Он отделился от земли и некоторое время плыл в пространстве, а затем ударился спиной оземь. Казалось, упав, он пропахал длинную дорожку, взрывая лопатками землю и разбрасывая кусочки гравия. И когда он замер, голову расколол гром выстрела, затем он поглядел на небо, и с неба к нему спустилось лицо Уиллиса Грира. И он, как ему показалось, долго пытался наполнить воздухом легкие, опустевшие из-за удара.

Фокси переменил позицию, направил ружье в сторону убегающего чернокожего, аккуратно прицелился между лопаток, но тотчас же остановился. Ему тут быть с ружьем не положено. Вдобавок, следовало узнать, что известно Гриру. И он двинулся к пикапу, пригибаясь в кустарнике. А черная женщина все еще кричала.

Уиллис Грир опустился на четвереньки и склонился над Уиллом Генри. Грудь начальника полиции была разворочена посередине и представляла собой кровавое месиво. На лице его застыло выражение изумления. Он судорожно заглатывал воздух и с трудом выдыхал его. Кровавые пузыри вспенивались на поверхности открытой раны, и Уилл Генри вновь хватал ртом воздух. Грир же, казалось, был в шоке и не знал, что делать. Фокси остановил грузовик перед домом и подбежал туда, оттолкнув по пути Грира. Он наклонился над Уиллом Генри со странным выражением на лице.

– Ли, вы можете говорить? Можете разговаривать со мной? – сладко промурлыкал Фокси.

Тут боль овладела Уиллом Генри, и он потерял сознание.

В лесу Джесс остановился перевести дыхание у небольшого ручейка, и там его нагнал Уилли. Джесс схватил Уилли за плечи, жадно глотая воздух. Когда он стал в состоянии говорить, то произнес: