Текст книги "Месть"

Автор книги: Стюарт Мелвин Камински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Это хорошо, потому что будет обидно, если мы окажемся там, ― он показал на поднимающиеся волны, ― а ты не сможешь доплыть обратно до катера или до берега. Мэнни, помоги мистеру Фонеске найти плавки. Тебе понравится, Льюис. Вода сегодня под тридцать градусов.

Мэнни стоял теперь на палубе, держась за швартов. Возможно, у катера был также якорь.

Бегаю я неплохо, хоть и не наперегонки с ветром, но едва ли я смог бы проскочить мимо Мэнни. Прыгать в воду тоже не имело смысла, потому что я солгал Пираннесу. Я совсем не умею плавать.

Я протянул руку к бутылке шампанского. Мой план состоял в том, чтобы сбить с ног Пираннеса и помериться силами с Мэнни с малой надеждой на успех. Я посмотрел на Пираннеса ― он понял мою мысль и покачал головой, показывая, что я делаю ошибку.

Ошибка была уже сделана. План Пираннеса был прост, его участия даже не требовалось. Он мог положить мою одежду на берегу, рядом положить полотенце, что означало бы, что я заплыл слишком далеко и утонул. Эймс бы этому не поверил, Дэйв бы этому не поверил, Фло бы этому не поверила, и вряд ли поверила бы Салли, но проку от этого было немного. Я не просто недооценил Пираннеса ― я не оценил его вовсе. Передо мной стоял человек, который убивал людей, если они ему докучали. Мэнни уже наматывал канат на укрепленную на палубе железную стойку.

– Все это не доставляет мне удовольствия, ― сказал Пираннес.

Он и в самом деле выглядел не особенно довольным. Когда Мэнни отправился на корму поднимать якорь, он посмотрел на часы. Если я собирался бежать, это надо было делать сейчас. Пираннес встал передо мной. Может быть, мне удалось бы с ним справиться. Может быть, нет. В любом случае он сумеет удержать меня, пока Мэнни преодолевает расстояние в несколько ярдов.

Первым приближающегося человека увидел, кажется, я. Он шел к нам по пирсу вальяжной, покачивающейся походкой. В руках у него ничего не было.

Пираннес тоже заметил его и позвал:

– Мэнни.

Со своего места, где он крутил лебедку, поднимая якорь, Мэнни взглянул на пирс и увидел моего ангела-хранителя.

– Не вздумай отмочить какую-нибудь глупость, ― прошептал Пираннес. ― Может быть, он идет на другой катер. Если сюда, сиди и не рыпайся. Иначе и тебе, и нашему посетителю крышка.

Глядя перед собой, человек продолжал приближаться ровным шагом.

Мэнни прошел через палубу и встал лицом к пирсу. Когда мы все поняли, что коренастый лысый человек направляется именно к нам, Пираннес крикнул:

– Я могу быть вам полезен?

Ангел ничего не ответил и продолжал идти вперед. Мэнни перепрыгнул через двухфутовую щель, уже отделявшую нас от пирса, и встал лицом к подходившему. Мэнни, сильный, мускулистый, был на четыре или пять дюймов выше незваного гостя, который выглядел так, будто всю жизнь ел слишком много лазаньи. Когда маленький человек подошел еще ближе, Мэнни поднял руки, держа одну ладонь открытой, другую сжатой в кулак.

Маленький человек не останавливался. Он ускорил шаг, наклонился и ударил Мэнни головой в живот. Мэнни застонал, но не упал. Ангел отступил в сторону и сбросил Мэнни с пирса в воду. Затем он прыгнул на палубу, чуть не сорвавшись в воду, и подошел к Пираннесу, который стоял не двигаясь с места.

– Что тебе нужно? ― спросил Пираннес.

Человек не ответил. Он схватил его медвежьей хваткой, поднял над палубой, подошел к борту, обращенному к бухте, и бросил великосветского сутенера в воду.

После этого он повернулся ко мне и сказал:

– Пошли.

Мэнни тяжело плыл к берегу, Пираннес осыпал нас проклятиями. Я последовал за незнакомцем по пирсу и на стоянку.

Когда мы остановились у моей «Гео», он тяжело дышал. Его «Бьюик» стоял рядом с моей машиной.

– Как ты меня нашел?

– Я знаю, куда ты ездишь, ― сказал он чуть ли не со скукой в голосе. ― В офис ты больше не возвращаешься. Я поискал вокруг, засек твою машину у этого бара и поехал за тобой.

– Спасибо, ― сказал я.

– Делай свою работу, ― ответил он.

– Какую работу?

– Ищи ее.

– Я ее нашел.

– Нет, ― сказал он. ― Не девчонку. Миссис Себастьян. Ищи ее. Делай свою работу.

– Кто ты такой? ― спросил я, когда он повернулся ко мне спиной и открыл дверь своей машины.

– Делай свою работу, вот и все, ― тупо повторил он.

Он сел в машину, открыл окно, выглянул и сказал:

– Садись в машину и уматывай отсюда.

Я сел в машину и умотал.

Я выехал с острова и стал размышлять, насколько я мог рассчитывать на маленького здоровяка. Кажется, он еще раз спас мне жизнь. Работал ли он на Себастьяна? На самого себя? На кого-нибудь еще? И зачем он ездил за мной?

Я решил отложить поиски Дуайта. Я не был уверен, что и дальше могу рассчитывать на своего ангела. Когда я найду Дуайта, мне нужна будет поддержка и еще ― план, которого, отправляясь на поиски Джона Пираннеса, я, должен признаться, не имел.

Дуайт ли убил Тони Спилца? Он приехал в квартиру Пираннеса, чтобы увидеть Адель. Допустим, Тони не пустил его. Они подрались. У Дуайта был пистолет, или он схватил пистолет Спилца. После этого он рассказал Адели историю, которую она преподнесла мне и Эймсу. Ради своего папочки она была готова на все.

Я вернулся к своему офису и помахал Дэйву в окне «ДК». Он тоже помахал мне и крикнул:

– Твой друг паркуется на стоянке напротив.

– Я знаю, ― крикнул я в ответ и пошел по ступенькам к себе. На этот раз меня никто не ждал, ни живой, ни мертвый. Вещи тоже все были на месте.

Я снял телефонную трубку и набрал номер Харви-компьютерщика.

– У тебя есть что-нибудь, Харви?

– Наша дама становится неосторожной, ― ответил он. ― Она стала пользоваться кредитками.

– Где?

– В основном в Брейдентоне, один раз в магазине подарков. У нее чемодан наличных. Она что, хочет, чтобы ее поймали?

– Кажется, да, ― сказал я. ― Продолжай присматривать, пожалуйста, пока она не даст себя обнаружить.

– Мне больше нравится выслеживать, чем идти на поводке. ― Энтузиазм Харви явно выветрился.

– Пожалуйста, не бросай, прошу тебя.

Разделавшись с этим, я решил ускорить поиски. Мне еще нужно было найти убийцу и защитить девочку от зверя, которого она называла своим отцом. Я снова снял трубку и набрал номер офиса Джеффри Грина. Секретарша ответила, что он на месте, но занят с пациентом. Я сказал, что перезвоню.

Я сел в машину и поехал на Палм-авеню. Синий «Бьюик» ехал справа от меня уже не прячась. Я нашел место для парковки возле галереи. Где остановился ангел, я не заметил.

Секретарша посмотрела на меня с улыбкой, намекающей, что меня узнали.

– Да, сэр?

В приемной никого не было.

– Мне нужно увидеть доктора Грина, ― сказал я.

– Если это срочно, я могу записать ваше имя и номер телефона...

– Прямо сейчас.

– У него в кабинете пациент, еще на десять минут. Если вы скажете мне, в чем ваше дело, я передам ему до того, как подойдет следующий пациент, и может быть...

– «Может быть» не подходит, ― возразил я спокойно. ― Я подожду здесь десять минут, а потом он примет меня. Скажите ему, что это Льюис Фонеска. Скажите, что я здесь по делу Мелани Себастьян. Скажите, что сегодня полнолуние и оно сильно на меня действует. Скажите, что я люблю его. Скажите ему что угодно, но не забудьте сказать, что я пришел, чтобы поговорить с ним... ― я посмотрел на часы, ― через девять минут.

– Я все скажу, ― ответила секретарша. ― Присаживайтесь, пожалуйста.

Я сел. Чего мне хотелось на самом деле ― это вернуться в свою маленькую комнату с горой видеокассет. Я хотел есть пиццу и смотреть на Бетт Дэвис, Джоан Кроуфорд, Кэри Гранта, Керка Дугласа, Джона Уэйна и Эррола Флинна. Я хотел, чтобы поиски Мелани Себастьян закончились. Я хотел, чтобы Дуайт Хэндфорд исчез. Я хотел, чтобы Адель снова стала ребенком и жила где-нибудь в спокойном месте. Я хотел есть крабов в мягком панцире с Салли Поровски и разговаривать с ней о ее детстве.

Я сидел и ждал.

12

― Кто-то играет со мной в игры, ― сказал я, когда доктор Джеффри Грин закрыл за мной дверь своего кабинета.

Он прошел за свой стол и остановился там, поджидая, пока я не подойду и не встану напротив. Было около пяти часов вечера. Я чувствовал, что мне пора побриться, и не понимал, почему ему не пора. Потом догадался, что он бреется в перерыве между пациентами. Грин всегда имел идеально ухоженный вид.

– У меня десять минут, мистер Фонеска, ― сказал он. ― Если вы хотите договориться о сеансе...

– Нет, я спешу. Согласен на блиц-анализ, ― сказал я. ― Анализ навынос.

Он был в темном костюме. Его клетчатый галстук был безупречен, манера спокойна.

– Я не сажусь и не приглашаю вас сесть, потому что этот разговор будет очень коротким, ― предупредил он. ― Кто-то играет с вами? Если бы я собирался дать вам стандартный ответ «навынос», я бы сказал, что у вас параноидальный синдром. Но я допускаю, что это может быть не так. Кто играет с вами в игры? Какие игры? И почему вы рассказываете об этом мне?

– Хорошо, ― сказал я, кладя ладони на его стол, то есть посягая на стену между ним и пациентом. ― Карл Себастьян нанимает меня, чтобы искать его жену. Он говорит, что она бежала со всеми его деньгами. Причины нет. Объяснения нет. Он просит меня обратиться к вам. Вы не говорите мне почти ничего. Вы ее психиатр. Вы делаете намеки. Посылаете меня в следующий квадрат. Я выбрасываю шестерку. Дальше ход Мелани Себастьян. Она водит за нос меня и моего компьютерщика. Она умна. Может быть, вы помогаете ей в этом. Она объявляет мне, что даст найти себя через несколько дней. Чего я должен ждать? Все это время какой-то тяжеловес ездит за мной по пятам, потом спасает мне жизнь и велит вернуться к поискам Мелани Себастьян. Игра, в которой меня гоняют по полю. Я фишка ― но кто игроки, Грин? Вы и Мелани Себастьян? Растерянный Карл?

– На вас часто такое накатывает? ― спокойно спросил Грин.

– Ничего на меня не накатывает, ― сказал я. ― Последнюю ночь я плохо спал. У меня есть другая работа, более важная, чем поиски Мелани Себастьян. Женщина, к которой я хорошо относился, была убита в моем кабинете. Я могу рассказать очень длинную историю, но вы говорите, у меня только десять минут. Поэтому...

– Сядьте.

Он взвешивал в уме что-то важное, возможно, вопрос о моем душевном здоровье. Я сел. Он поправил галстук, почесал левую бровь.

– Я знаю, где она. Если вы передадите это Карлу Себастьяну, я буду все отрицать. Напрасно он обратился к вам, это действительно их семейная проблема. Она мой пациент и мой друг. Больше я ничего не могу сказать.

– Но вы знаете больше?

Он кивнул.

– Кто этот парень, который спасает меня и настаивает, чтобы я нашел миссис Мелани Себастьян?

– Я не знаю, ― ответил Грин.

– Я очень устал. Я перенервничал. Человек по имени Джон Пираннес ― слышали когда-нибудь? ― только что пытался меня убить. Я должен был бы спросить у этого тяжеловеса, почему он сам не найдет Мелани Себастьян.

– Да, ― согласился Джеффри Грин. ― У нас осталось пять минут.

– Ну?

– Я слышал о Джоне Пираннесе. Лично я с ним незнаком. И вы в самом деле должны были бы спросить этого человека, почему он не пытается сам найти Мелани. Я бы предположил, что он не умеет искать людей, тем более умных людей, которые не хотят, чтобы их нашли.

– Ему, однако, не составило труда найти меня, ― сказал я. ― Можете не комментировать, я принимаю ваш комплимент. Да, я умею искать умных людей, особенно таких, как Мелани Себастьян, которая хочет, чтобы ее нашли, но тогда, когда это будет ей удобно. Я говорю разумные вещи?

– Да, ― подтвердил он.

– Вы с Мелани Себастьян любовники?

– Я из тех, кого называют геями, мистер Фонеска. Я уже говорил вам об этом.

– «Гей» еще значит «веселый». Я никогда не понимал, что в геях веселого. Большинство гомосексуалистов, которых я встречал, были очень улыбчивы, но страдали от депрессии, ― сказал я.

– Как вы?

– Сходство действительно есть, ― согласился я, откидываясь в кресле. Я раздумывал, не попросить ли у него рецепт на транквилизатор. После смерти жены я почти целый год принимал антидепрессанты. Теперь я не был в депрессии ― я был в лихорадке. Вероятно, я производил впечатление напрочь запутавшегося человека. Он протянул руку к блокноту, взял ручку, что-то написал, оторвал листок и протянул его мне. На нем оказалось не название транквилизатора, а две строчки. Я прочел их.

– Игра усложняется, ― сказал я.

– Боюсь, что так. Наше время истекло.

Он встал, и я вслед за ним.

– За последние два дня умерли два человека, оба насильственной смертью, ― сказал я. ― Я не могу играть в игры ради богатых людей, ради вас, Карла Себастьяна, его жены. Я должен заниматься девочкой, которая попала в серьезную беду, а не избалованной богатой беглянкой.

– Вы считаете, что должны найти убийцу? ― спросил он. ― Мистер Фонеска, раскрывать убийства ― дело полиции. У нас больше нет времени.

– Значит, ― я прошел за ним к боковой двери, ― я все-таки не параноик.

– Вообще? Не могу сказать. Но в данном случае, вероятно, нет.

Он открыл дверь. Я сложил записку, которую он мне дал, и сунул ее в карман рубашки.

– Вы позвоните сейчас Мелани? ― спросил я.

– Да, ― ответил он.

Я вышел, и он закрыл за мной дверь.

Синий «Бьюик» стоял на Палм-стрит в полуквартале от меня. Я подумал, не подойти ли к парню, который спас мне жизнь, и не пригласить ли его на чашку кофе и не задать ли ему некоторые вопросы. Но из нашего недолгого общения было очевидно, что он не слишком разговорчив и едва ли станет отвечать.

Я медленно двинулся по Палм и подъехал к конторе Тайсинкера, Оливера и Шварца. Харви был у себя, но, казалось, не очень рад меня видеть. Я протянул ему записку, полученную от Джеффри Грина, и попросил проверить первую позицию.

– Это можно отщелкать за час, даже меньше. ― Харви немного оживился. ― Но сейчас я делаю кое-что для Матта Шварца, так что ответ будет часа через два-три. Тебе в общем виде или с деталями?

– Пока в общем, ― сказал я, ― а детали ― когда у тебя будет время.

– Распечатать я не смогу, не хочу вещественных улик.

– Я надеюсь на твою память.

Харви что-то пробурчал и потянулся за чашкой, из которой свисал хвостик с этикеткой от пакетика чая.

– Она уже не та, что раньше, ― сказал он.

Я не совсем понял, что он имел в виду.

– Кто-то играет со мной в игры, Харви. Точнее, с нами.

– Я люблю игры. ― Он нажал кнопку серой клавиатуры. ― А не люблю твою Мелани Себастьян, которая размахивает у меня перед носом виртуальной конфетой.

Компьютер издал мелодичный звук и проснулся.

– Когда мы закончим, я угощу тебя обедом в любом ресторане по твоему выбору.

– У меня скромные вкусы, Льюис... Хотя это не всегда было так.

– Хорошо. Я позвоню тебе попозже. Ты будешь на месте?

– Я всегда на месте.

– От тебя можно позвонить?

Вторая из подсказок Джеффри Грина состояла из одного имени: Кэролайн Уилкерсон.

Ее номер вместе со всеми остальными номерами и обрывками записей, которые я теперь с трудом мог разобрать, был у меня в маленькой записной книжке в заднем кармане. В трубке раздался ее голос: автоответчик. Я оставил сообщение, сказал, что по-прежнему хочу встретиться с ней еще раз и что я перезвоню.

Затем я набрал рабочий номер Салли. Было довольно поздно, но я представлял себе ее расписание. Она говорила по другой линии, и мне пришлось подождать минуты три.

Харви не обращал на меня внимания. Он отхлебывал чай, смотрел на дисплей, нажимал на клавиши и беседовал со своим компьютером.

Когда Салли наконец подошла, я спросил:

– Как Адель?

– Я поговорила со старшим инспектором. У нас достаточно материалов, чтобы направить ее в колонию для несовершеннолетних. ― Голос у Салли был усталый. ― Боюсь, иначе она сбежит. Я объяснила это Адели. Она и расстроилась, и обрадовалась одновременно. Колония ― место надежное, но там ее долго не продержат. Мы ведь не будем заявлять о нарушениях закона. Изолируем ее, попробуем найти приемных родителей. Будем надеяться, что она не убежит опять и что судья не отправит ее обратно к отцу. Она рассказала мне, что произошло.

– Рассказала?

– Про Спилца, ― сказала Салли. ― Сейчас я пишу отчет. У меня нет выбора, Льюис. Может быть, я потеряю работу или попаду под суд за вмешательство в деле следствия.

– Вы рассказали инспектору?

– Рассказала.

– Я могу пригласить вас на ужин?

– Я не знаю, когда закончу.

– Я не тороплюсь.

– Я обещала детям, что буду ужинать дома, ― сказала она. ― Куплю жареную курицу. Хотите присоединиться?

– Вы думаете, Майклу и Сьюзан это понравится?

– Они нашли вас интересным. ― Она наконец повеселела.

– Дайте мне немного времени, ― сказал я. ― Я приеду и привезу курицу.

– В восемь. Это будет наверняка. Вы случайно не знаете кого-нибудь, кто хотел бы удочерить девочку? Кого-нибудь, кто бы мог и хотел справиться с Аделью? Для этого нужен святой. Нет никого на примете?

– Как будто бы нет.

Харви громко фыркнул. Чаще всего это слово употребляется фигурально, но Харви фыркнул по-настоящему. Перед ним на экране плыл список телефонных номеров.

– Хотя на самом деле, ― добавил я, ― я, кажется, знаю человека, который не отказался бы взять это на себя.

– Назовите мне имя, ― сказала Салли. ― Я передам в отдел, который занимается усыновлением.

– Сначала я должен поговорить с ней, ― сказал я. ― Увидимся в восемь часов.

Я повесил трубку.

Я медлил, уклонялся, тянул время. Теперь, когда я почувствовал, что, кажется, начинаю оживать, во мне стали просыпаться человеческие желания. Например, купить корзину жареной курятины и съесть ее вместе с Салли и ее детьми. Когда Пираннес приказал мне надеть плавки, я вдруг обнаружил, что я уже не тот самоубийца, каким был еще несколько дней назад.

Энн Горовиц несомненно была бы довольна. Я снова чувствовал страх, боль, волнение и тревогу. Похоже, мы одолели тебя, депрессия.

Мне не хотелось сейчас отправляться разговаривать с Дуайтом Хэндфордом. Но встретиться с ним было необходимо.

– Еще пару звонков, ― сказал я, стараясь придумать способ избежать Дуайта.

– Сколько хочешь. ― Перед Харви на экране продолжали скользить какие-то телефонные номера. ― Тым-дым-дым... О-оп-ля!..

– Ты о чем? ― спросил я, нажимая кнопки на телефоне.

– Не твое дело. То есть я хочу сказать, вряд ли тебе это может быть интересно. Но когда я вскрываю такую штучку, это, доложу я вам, почище самого кристального напитка.

– Отлично.

Харви, кажется, менял свою застарелую привычку на другую, более здоровую.

– Чем могу помочь? ― раздался в трубке голос Фло.

В отличие от Харви она не нашла чем восполнить утрату мужа и по-прежнему заливала боль дорогим виски. Сейчас это было слышно по ее голосу.

– Это я, Лью, ― сказал я.

– Ты нашел девчонку?

– Она в полном порядке.

– Это я все просрала, Льюис. Я упустила Берил, из-за меня ее убили. Я бы хотела найти этого-ублюдка и прострелить ему башку, но ведь этим ее все равно не вернешь.

– Извини меня, Фло, ― сказал я, ― я очень жалею, что впутал тебя в это дело.

– Я и не такое видала.

– Можно заехать к тебе сегодня попозже, часов в одиннадцать?

– Разумеется. Ты что-то придумал?

– Придумал, ― ответил я. ― А теперь я должен сказать кое-что обидное.

– Валяй.

– Пожалуйста, перекуси что-нибудь, прими душ и...

– ...и протрезвей, ― закончила она. ― Ладно, но это уговор, а не обещание. Я зареклась давать обещания.

– До встречи в одиннадцать, если я не окажусь за решеткой.

– А можешь оказаться?

– Если это случится, я дам тебе знать.

Я повесил трубку.

Разглядывая цифры на экране, Харви пел им какую-то нежную песенку.

Время подходило к шести. Я набрал еще один номер. Мне ответили, что детектив Вивэз на месте, но он занят. Я попросил женщину, которая подошла к телефону, передать ему, что звонит Льюис Фонеска и хочет поговорить о Тоне Спилце.

– Одну минутку, ― ответила она.

Вивэз взял трубку через несколько секунд.

– Фонеска? Вы хотите прийти и сознаться в двух убийствах? Вы что, убиваете по человеку в день? Бросьте, пожалуйста. Я сейчас занят другим. Вы что-то знаете об убийстве Спилца? Или подождите... Оно что, связано с убийством Берил Три?

– Я думаю, они были совершены одним и тем же человеком, ― сказал я.

– Мне подъехать к вам, или вы приедете?

– Я буду у вас через десять минут. Я тут недалеко.

– Через десять минут, ― сказал он и повесил трубку.

Я похлопал Харви по плечу и пообещал перезвонить ему позже.

– Два открытия за один час. ― Харви был доволен.

Я отправился в полицейский участок на Ринглинг. Синий «Бьюик» следовал за мной. «Интересно, ― думал я, ― какие выводы он делает, отслеживая мой маршрут?» Насколько я мог судить по моему краткому с ним знакомству, богатым воображением он не обладал. Что, возможно, было самым ценным его качеством.

Дежурный в участке спросил меня, знаю ли я, как пройти, и махнул рукой, пропуская меня. В помещении перед кабинетом Вивэза у стены стояла деревянная стремянка, половина стены была покрашена. Столы, стеллажи с папками и стулья были укрыты белой тканью. Непокрытой оставалась скамейка у стены. На ней сидели двое черных мужчин, сцепленных друг с другом наручниками. Один из них выглядел лет на сорок, в костюме, галстуке и с аккуратно подстриженными усами: этакий Эдди Мерфи, не позирующий перед публикой. Глаза его были закрыты. Второй ― молодой, невысокий, в джинсах и синей рубашке, с невыразительным лицом. Увидев меня, он отвернулся.

Вивэз сидел в кабинете за своим столом так, чтобы видеть двоих на скамейке через открытую дверь. Он жестом пригласил меня войти, показал на стул возле своего стола и потер лоб.

– Голова болит, ― сказал он. ― У меня это постоянно. Аллергии, мигрени ― все напасти, какие только существуют.

– Пожалуй, по вас это заметно, ― сказал я, садясь. ― Сегодня я общался еще с одним человеком, который страдает мигренями. С Джоном Пираннесом.

Вивэз перестал тереть лоб.

– Нет уж, давайте-ка сначала о Спилце, ― сказал он. ― Будете кофе?

– Спасибо, нет.

– Кофеин иногда помогает от головной боли. Кола, кофе, таблетки... Эй! ― крикнул он через мое плечо. ― Куда это вы собрались?

Голос позади меня сказал:

– Нам надо в туалет.

– Обоим? ― спросил Вивэз устало.

– Обоим.

– Это может подождать. Ваш адвокат будет с минуты на минуту. Когда он придет, я разрешу ему проводить вас.

Он снова повернулся ко мне.

– Итак, кто же убил Спилца? И откуда вам это известно?

– Дуайт Хэндфорд, ― сказал я. ― Он убил свою жену. Он убил Спилца.

– У вас есть какие-нибудь доказательства, свидетели, вы можете что-то рассказать?

Дверь в соседнюю комнату открылась, и Вивэз крикнул:

– Ты как раз вовремя, Чарли. У твоих клиентов проблемы с мочевым пузырем. Ты проводишь их по коридору? Я звонил в окружную прокуратуру, они выслали человека.

– Кого именно? ― спросил голос позади меня.

– Кажется, Энджи Ферчайлда, ― ответил Вивэз.

– Прекрасно, ― сказал Чарли. ― Я провожу моих клиентов по коридору и обратно.

Дверь позади меня снова открылась и закрылась. Я слышал, как парни в наручниках заговорили между собой, потом голоса стихли.

– Рассказывайте, ― сказал Вивэз.

– Вы видели мое досье на Берил и ее дочь.

– Вот его копия.

– Уличный сутенер с Норт-Трэйл по имени Тилли рассказал мне, что Дуайт Хэндфорд продал Адель Пираннесу. Возражать Тилли не мог. Я поехал к Пираннесу, чтобы это проверить. В квартире оказалась Адель, Пираннеса не было. Она слышала, что ночью приходили какие-то люди. Она находилась в спальне. Услышала выстрел, вышла. Увидела, что Спилц мертв, а остальные скрылись. Я нашел ее в шоке, она вся дрожала. Я накормил ее и отвез к врачу и инспектору по делам несовершеннолетних. Сейчас она, наверно, уже в колонии.

– Продолжайте.

– Я запаниковал. Это было глупо, я должен был позвонить вам, как только нашел тело, но я не мог думать ни о чем, кроме девочки, ― сказал я. ― Я понял свою ошибку около часа назад. Я позвонил вам ― и вот я здесь.

– Кто был ваш спутник, человек, с которым вы ездили к Пираннесу?

– Спутник?

– Пожилой мужчина с длинными волосами, в желтом плаще, ― сказал Вивэз. ― Когда вы позвонили, я взял отчет об этом деле. Вот он. Охранник у ворот сказал, что низкий лысеющий мужчина с грустным лицом ― это, я полагаю, были вы ― и высокий старик с длинными волосами, одетый несмотря на тридцать градусов жары, в плащ, спрашивали Пираннеса сегодня утром. Когда двое жильцов сообщили, что видели этих подозрительных людей, охранник вызвал полицию. Мы приехали в квартиру Пираннеса и нашли тело Спилца. Между нами, не для протокола будь сказано, исчезновение Тони Спилца ― небольшая потеря для человечества. Тридцать восемь арестов в Нью-Джерси, Нью-Йорке и здесь. Две отсидки в Аттике: один раз за рэкет, второй ― за покушение на убийство. Если надо, я могу пожертвовать десять баксов на его похороны. Итак, кто был старик?

– Охранник ошибся, ― отрезал я.

– Ошибся? ― переспросил Вивэз. ― Вы так и скажете, когда будете давать официальные показания: «Охранник ошибся»?..

– Я не знаю, ― сказал я. ― Я посоветуюсь со своим адвокатом. Если со мной и был старик в плаще ― а его не было, ― возможно, у него есть судимость; если бы он и существовал ― а на данный момент его не существует, ― он к этому делу не причастен.

– Я с трудом вас понимаю, ― сказал Вивэз. ― У меня был очень длинный день. Мне нужно выпить кофе. У нас неплохой кофе, особенно если свежесваренный. Вы решительно отказываетесь?

– Выпью немного.

Вивэз тяжело поднялся и вышел, оставив меня размышлять. За то время, что его не было, придумать я ничего не смог. Впрочем, он вернулся очень быстро.

– Как раз только что сварили. ― Он протянул мне большой пенопластовый стакан. Стакан был горячий, кофе черный. ― Я отправил Чарли с его клиентами вниз, чтобы уделить вам все мое внимание.

Он прошел за свой стол, сел и отхлебнул кофе. Я поставил стакан и посмотрел на него.

– Вы начали говорить о том, что сделали какие-то ошибки. И о Джоне Пираннесе.

– Я поехал к Пираннесу.

– Куда?

– У него есть катер, называется «Красавица», стоит в Саннисайде на Лонгбоут.

Вивэз начал записывать.

– Почему вы поехали к нему?

– Вы говорили, что у вас есть дочь такого же возраста, как Адель. Может быть, вы поймете. Я очень сильно рассердился.

– У вас был какой-нибудь план?

– Нет, ― признался я. ― Я хотел сказать ему, чтобы он оставил Адель в покое. А может быть, он сообщил бы мне, что Тони Спилца убил Дуайт Хэндфорд.

– Блестяще, ― проговорил Вивэз, отхлебывая еще кофе. ― Разумеется, он согласился оставить Адель в покое и сознался, что либо убил Спилца сам, либо видел, как это сделал Дуайт Хэндфорд.

– Увы, ― вздохнул я, разглядывая свой стакан. Вивэз сказал правду. Кофе был хорош.

– Вы быстро обнаружили, что Пираннес умнее вас.

– Да.

– И что у него очень короткий фитиль.

– Да.

– Теперь моя очередь исповедаться, Льюис, ― произнес он театральным шепотом. ― Пираннес умнее и меня тоже. Он очень ловкий человек. На него работают лучшие адвокаты, и у нас ничего на него нет. Мы разыщем его, придем к нему, или, может быть, он сам придет к нам. У него будет чудесная история о том, где он был, когда убили Спилца, и история еще лучше о том, как Спилц оказался в его квартире. Мы знаем, какими делами и с кем занимается Пираннес, но у нас нет никаких улик, и вы ничего мне не сообщили.

– Он пытался убить меня. По крайней мере, планировал.

Вивэз покачал головой, как бы говоря: «А чего еще ты ждал, идиот?»

– Он велел мне надеть плавки и дал понять, что собирается утопить меня в бухте. Я не умею плавать.

– Вы рассердили его. Мы хорошо знаем, что он не любит, когда его сердят, и что те, кто доставлял ему неприятности, отправились плавать в залив или в бухту и не добрались до берега. Он прямо сказал, что собирается убить вас?

– Нет.

– Да это и не важно, ― проговорил Вивэз. ― У нас нет ничего, кроме ваших слов. Что еще вы можете сообщить?

– Пираннес сказал мне, что у него есть алиби на время убийства Спилца, что вчера вечером он не был в своей квартире и может это доказать.

– Он мог бы это доказать, даже если бы он там был, ― сказал Вивэз. ― Что еще?

– На катере вместе с ним был парень по имени Мэнни.

Вивэз записал.

– Мэнни Гузман. Дальше?

– Он ждал женщину на ланч.

– Богатая информация, Льюис. А как вам удалось уйти от Пираннеса?

– Повезло, ― сказал я.

Вивэз на минуту задумался. Мы оба отпили кофе. Я чувствовал себя немного лучше.

– Как ваша голова?

– Отпустило, ― сказал он. ― Итак, мы ищем Пираннеса весь день. Вы находите тело в чужой квартире. Отправляетесь на поиски ее хозяина. Пираннес сейчас, возможно, по-прежнему на катере, может быть, вернулся в квартиру. Она опечатана, но у него есть ключ, и он может заявить, что ничего не знает. Может быть, девчонка врет. Может быть, она видела, как ее отец, или Пираннес, или Мэнни убил Спилца, но боится признаться?

– Я не знаю, ― сказал я. ― Вряд ли.

– Я поговорю с ней, черт возьми. Утром. А сейчас я отправлюсь домой, поцелую жену, поругаюсь с детьми.

– А я?

– Отойдете в сторону, оставив при себе свои показания, ― сказал он, вставая и допивая свой кофе. Затем он посмотрел на меня долгим взглядом и добавил: ― Вы пытались защитить ребенка. Поезжайте домой. Затаитесь. По этой истории вас ни в чем не обвинят. Но если я обнаружу, что вы лжете, вам будет предъявлено обвинение по всем возможным статьям.

– Я не лгу, ― заверил я.

Свой кофе я не допил.

– Я тоже думаю, что вы говорите правду, но я видел лжецов, которые искренне верили в то, что рассказывали, и убеждали меня. Поезжайте домой.

Домой я не поехал.

― Кентукки-фрай, ― сказала Сьюзан Поровски, открыв дверь и увидев меня с двумя пакетами.

– Это подходит? ― спросил я.

– Если с кукурузой и пюре с подливкой. Корочка хрустящая?

– Более или менее.

Она потянула к себе один пакет и сунула в него нос.

– А нельзя ли мне войти?

Она взяла тот пакет, в который заглядывала, и провела меня в квартиру.

– Мама уже дома?

– А это капуста? ― спросила она, проводя меня через гостиную к столу в столовой.

– Капуста.

– Терпеть не могу.

Мы начали распаковывать свертки. Сьюзан, казалось, что-то ищет.

– А это что?

– Курица без корочки для твоей мамы. Она не ест жареную курицу.

– Я знаю. Но обычно она просто снимает корочку.

Мы разложили еду, бумажные тарелки, салфетки, расставили стаканы. Рядом с бутылкой колы поместился диетический «Сэвен ап».

– Так мамы нет дома?

– Нет. Она звонила. Сказала, что если вы придете раньше, то чтобы мы подождали десять минут, а потом садились за стол без нее.

– А твой брат?

– Майк обитает в ванной.

– То есть он сейчас в ванной?

– Именно. ― Она кивнула. ― Когда он не в ванной, он смотрит телевизор, читает, ходит с приятелями на фильмы для взрослых или играет в баскетбол. Я тоже играю в баскетбол. И еще я играю на блок-флейте. Хотите послушать?

Я сел за стол.

– Может быть, после обеда.

– Вы думаете, я не умею играть по-настоящему?

– Думаю, что умеешь, не знаю только, насколько хорошо. Я играю на губной гармошке, на мой взгляд вполне прилично, но слушатели почему-то другого мнения.