Текст книги "Ксеном. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Странный Странник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Адрес? – перебил парень.

– Адреса не знаю, но могу дать направление и расстояние.

Ксеном кивнул, выслушал предлагаемое.

– Опасности при использовании? – Ниночка мысленно поаплодировала. Она хорошо запомнила серию про «пятно» и последствия.

– Практически отсутствует.

Ксеном обернулся к девушке. Она кивнула.

– Согласны, – сказал он.

Мадам Паутина исчезла.

– И почему у меня ощущение, что она немного не того хотела? – задумчиво сказала Ниночка.

– Странно, – с ошеломлённым видом сказал молчавший до этого Питер. – Раньше мне такое в голову не приходило. Действительно, что стоило сразу всё рассказать, я бы не отказался.

– Во имя всеобщего блага, – Ксеном пожал плечами. – И прошу прощения, мне надо с самим собой немного поговорить, – он удалился.

– Надеюсь, – обратился к Ниночке Питер, – ты понимаешь, что дело будет опасное, и девушке в нём участвовать не следует…

То ли он умел читать по лицу не хуже её парня, то ли сработало паучье чутьё, но фразу Паркер договаривал уже сидя на потолке. Допрыгнуть и объяснить Спайди, с помощью выбивания зубов, что не хорошо обижать слабых и хрупких девушек, Ниночка не успела. В кухню, со словами «Что за шум, а драки нету?» вошёл её парень. В халате поверх ксеномовского облика он выглядел так забавно, что ярость девушки испарилась под напором веселья.

– Сработало, – приняв более-менее человекообразный вид, улыбнулся Ксеном. И жестом предложил Спайди спуститься.

– В общем, – начал её парень, когда все устроились за столом, – как говорит древняя мудрость, раньше сядешь – раньше выйдешь. То есть, предлагаю завтра же отправиться на дело.

Паркер с опаской посмотрел на Ниночку. Видимо, от фантазии не брать девушку он ещё не отказался. Ксеном посмотрел туда же, видимо, понял что к чему и хмыкнул.

– Советую избрать менее болезненный способ самоубийства, чем попытка её отговорить, – заговорщически шепнул он.

Ниночка сделала вид, что ничего не заметила и не обиделась.

– Согласен, – с заминкой кивнул Паркер. И с ещё большей опаской посмотрел на девушку.

– Ну, тогда давайте, пойдём и отметим, – широко улыбнулся её парень.

Предложение было принято на ура.

11

На следующий день, проснувшись рядом с почти счастливой Ниночкой, я мысленно поздравил симбиотов с успехом. Судя по тому, что вчера девушка ограничилась всего лишь вином, и то в небольших количествах, позавчерашнее переливание крови дало хороший результат.

– Да чего уж там, – скромно отозвался партнёр. – Кстати, знаешь, как её симбиот себя назвала? Розочка, – хмыкнул напарник. – Но не в честь цвета и цветка.

Ухмыльнувшись, я выбрался кровати, не разбудив Ниночку, и направился в душ. Заглянув по пути на кухню, увидел, как Питер делает зарядку. При чём в костюме Спайдермена, только без маски.

– Надо бы тоже, – пробормотали мы, – а то неудобно.

– Доброе утро, – сев на шпагат, поздоровался Спайди.

– Привет, – отозвался я, пока партнёр мысленно, то есть, в моих мозгах, составлял нашу программу физических нагрузок. – Когда закончишь?

– Минут через пять, – Питер упёрся кулаками и поднялся над полом.

– Тогда я займу душ пока.

– Валяй.

Быстро помывшись, я вытерся.

– Придумал! – прозвучало у меня в ушах, стоило симбиоту вернуться. – Будешь биться с тенью.

– Будем? – с некоторой опаской переспросил я.

– Тенью буду я! – обрадовал партнёр.

Пока меня вот так оглушали блестящей перспективой небольшого спорта, мы вернулись в комнату. Преодолев мою большую неохоту, напарник было стёк на пол, но осталась кое-какая деталь.

– Стой! – сверкать голым… всем мне не улыбалось. Благодаря наведённому порядку пришлось покопаться в шкафу, прежде, чем удалось найти тренировочный костюм. Постаравшись вернуть всё на место, я натянул его, и только после этого в центре комнаты появилась «тень».

Поскольку о боевых искусствах я знал лишь из фильмов и книг, а симбиот – то, что выяснил из моих мозгов, то есть ещё меньше, в результате первую минуту Ниночка смотрела на «бой» с удивлением, а потом – с тихим ужасом в глазах.

– Слушай, ты же ничем не занимался? – с очень немного вопросительной интонацией произнесла девушка.

– Нет, – вздохнул я.

– Заметно. Значит, мне надо будет это исправить…

Пусть партнёр и поработал с моим телом, но сама перспектива вплотную позаниматься с Ниночкой спортом – не радовала. Мягко говоря.

– Надо, Федя. Надо! – посмотрев на исказившееся ужасом моё лицо, процитировала девушка.

– Мама… – это была не цитата, а почти вопль души.

– Когда вернёмся с задания, – смягчилась Ниночка. Или просто решила меня пока не калечить. – И, кстати, без симбиота, раз ты уже можешь обходиться.

Пожав плечами, я неласково посмотрел на виновника свалившегося на меня счастья. Который уже возвращался на своё незаконно приватизированное место.

– Бульк, – отозвался виновник, с удовольствием глотая адреналин. – Сам ты паразит пред… ладно, ладно, молчу, молчу.

– Пошли завтракать, – предложила девушка. – У нас впереди трудный день. И вечер тоже.

За завтраком я приступил к рассказу своего видения ситуации.

– И так, поедем на мотоциклах. Питер будет со мной…

– Почему? – живо поинтересовался он.

– Думаю, тебе больше улыбается встреча с Мери-Джейн, а не с асфальтом. А то на какой-нибудь колдобине притронешься к чему-нибудь не тому… – Паркер посмотрел на Ниночку как раз в тот момент, когда она провела ребром ладони по горлу. – Вот видишь?

– Вообще-то, это я тебе, – гневно отозвалась девушка. – Нечего тут из меня страшного монстра делать перед гостем из другой вселенной!

– Ну-ну. Тихая-мирная девушка, от которой этот самый гость вчера на потолке спасался…

Она взглядом пообещала очень горячий вечер. И вовсе не в том смысле, на который я, возможно, рассчитывал.

– Я согласен с предложением Ксенома, – поспешно сказал Питер.

– Двое против одной?! – возмутилась Ниночка.

– Двух, – поправил я.

– Трое! – добавила она.

– Да ты и одна со мной и симбиотом расправишься!

Девушка фыркнула, но согласилась.

Доев завтрак, наша компания отправилась в гаражи.

И только рядом с «Ижом» мне вспомнилась одна нехорошая вещь. Пассажирского-то седла я так и не поставил!

Впрочем, проблема разрешилась довольно быстро. Страшно довольная Ниночка взяла меня пассажиром, а Спайди, быстро освоившись с управлением, поехал за нами. В этот довольно ранний час воскресенья машин было мало, а уж в сторону обветшалой промзоны, на чьём краю приткнулся искомый объект, и вовсе никого не ехало. Перемахнув через шатающийся мост, мы остановились перед бело-синим зданием, больше всего напоминающим телефонную станцию. Вокруг здания стояло с десяток «ракушек», которые, по идее, уже давно должны были снести.

– Камер нет, – оглядевшись, сказал я.

– Оставляем мотоциклы и идём внутрь, – превратившись в «леди-веном», Ниночка слезла с байка и прислонила его к одному из гаражиков.

– Опасность! – воскликнул Питер за секунду до того, как «ракушка» резко открылась.

Увидев трёхметровую металлическую жабу, только с пулемётами вместо передних лап, я судорожно огляделся по сторонам, нет ли поблизости офицера Мёрфи. Увы, его нигде не наблюдалось.

В отличие от врага из второй части.

– Вы арестованы! – повернулся в нашу сторону робот. С живым человеческим мозгом внутри, как я заподозрил, вспомнив предостережения Димы. – У вас десять секунд, бросайте оружие и руки вверх! – затем то же самое повторилось, почему-то, на английском.

– Мой байк! – воскликнула Ниночка и подхватила валяющийся фонарный столб. Удар оторвал «жабе» один пулемёт и едва не её опрокинул на бок.

Заметив краем глаза движение столба в обратную сторону, я бросился на землю.

– Есть женщины в русских селеньях, – с восхищением процитировал Питер, который уже лежал на земле. Он умудрился переодеться в свой красно-синий костюм и приготовить маску.

– И в городе есть, прямо тут, – хмуро отозвался я. Второй удар окончательно обезоружил робота. – КамАЗ на ходу остановят, – третий удар, прямо в нос, всё-таки уронил «жабу» на спину. – И кузов ему оторвут.

– Грешно смеяться над больными людьми, – развернулась к нам Ниночка. – Да и над здоровыми тоже.

– А никто и не смеётся. Мы – восхищаемся, – отозвались мы, вскакивая на ноги. – Слушай, может, прикроешь тылы, пока мы в здании будем? А то мало ли, какие тут ещё моллюски водятся.

– Уговорил, – отозвалась девушка. – Но смотри, вздумаешь умереть – сама добью! – помахивая столбом, она направилась к соседней «ракушке».

Дверь недолго сопротивлялась напору. Крякнув напоследок магнитным замком, преграда уступила нарушителям.

– Никогда бы не подумал, что стану преступником, – заметил Паркер.

– На фоне того, что здесь творят корпорации, это так, мелкое хулиганство, – усмехнулся я. – К тому же, мы вовсе не собираемся красть установку…

– Если её вообще можно украсть, – заметил симбиот.

И напарник был прав. Огромная металлическая конструкция, ради которой в здании снесли все внутренние перегородки, занимала три этажа, а некоторые её детали достигали и крыши. И огромное количество проводов уходило в пол, намекая, что это ещё не всё. Установка тихо гудела, как высоковольтные провода.

– Это только перебрасывающий контур, – не очень уверенно сказал Питер. – Чёрт! – выругался. – Это мне в голову впихнули!

– Нормально… – протянули мы. От гула было слегка неудобно. – А где управляющая хреновина, старая перечница не уточнила?

Спайди поморщился, то ли от голоса, то ли от моего упоминания Мадам Паутины.

– Где-то на полках с той стороны.

– Ничего не вижу, – пробегающие по металлу маленькие молнии «засвечивали» мне зрение.

– Тогда пошли.

Держась подальше от установки, мы обогнули помещение по периметру и оказались рядом со шкафом.

– Вот она! – воскликнул Питер и схватил лежавший на полке обруч. Без всяких сомнений Спайди натянул находку на голову. Гул установки повысился, повысив боль.

– Подожди! – воскликнули мы, держась за голову. – Дай нам уйти!

Но Питер уже бежал в центр контура, где над большим углублением пульсировал молочно-белый шар двух метров в диаметре. Стоило Паркеру прыгнуть внутрь, как гул стих.

– Хорошо! – с удовлетворением сказал симбиот.

В следующий момент нас окунуло в огонь, и сознание померкло.

Я очнулся за пределами здания, из окон которого рвался огонь. Надо мной склонилась Ниночка, держа руку на лбу.

– Ты как? – с волнением спросила девушка. Голос доносился как-то глухо, словно сквозь вату.

– Нормально, – чувствуя какую-то пустоту, ответил я. – А что?

– Твой симбиот погиб, – ответила она. – И нам пора убираться отсюда, – девушка встала и направилась к «Леопарду».

– Как погиб? – преодолевая головокружение, мне удалось вскочить на ноги.

Звуки словно вырубило.

Огонь вспыхнул особенно ярко, и здание разнесло на куски.

Длинный язык абсолютно белого пламени лизнул прямо по Ниночке и её байку.

В следующее мгновение на то место грохнулся кусок стены.

Я рванул туда.

Ещё один обломок, чуть не задев меня, приземлился прямо в ту точку, где я лежал.

Не добежав пару шагов до железобетонной глыбы, я упал на колени.

В такой позе меня и нашли спасатели.

Все дальнейшие события прошли для меня в сумеречном состоянии.

Допрос на детекторе лжи, на котором я ответил чистую правду, что я не был Ксеномом, не являлся владельцем симбиота, не клал и не переводил на свою карточку тридцать девять миллионов и прочие «не», связанные с деятельностью вышеупомянутого преступника.

Суд, на котором моим защитником был известнейший адвокат. Впрочем, известен он был не только своей юридической практикой, но и историческими трудами, а так же тем, что при виде стакана с водкой терял совесть, профессиональную память, сознание и подсознание. Но в суде этого напитка не было, так что меня оправдали.

Общение с психологом, который уговаривал меня никому не мстить.

И завершилось всё ночным кошмаром.

Sla(Strannik8) 2011

Ксеном 2
Иные реальности

«Иные реальности» – Продолжение Ксенома. Кроссовер «Евангелиона», «Трансформерс: Прайм», «Гайвера» и «Спайдермена». Окончено. Все в сборе. От аффтыря: кусочек про Кибертрон написан специально для Альфы Прайм.

1

Военные базы курортами не бывают. Во всяком случае, в России – точно. И «Норильск-16», он же, на местном военном диалекте «Нора», а то и вовсе «Дыра», которая дырой, исключением не был. Или не была. Один чёрт. Что в лихие девяностые, что после Удара, что под командованием министерства обороны, что под властью особого отдела института «НЕРВ». Военная служба везде и всегда одна и та же, только детали разнятся. Где-то за неуставную пьянку вздрючат так, что неделю бегать как ошпаренный будешь, а где-то и на самоволку с автоматом глаза закроют, если чепец за пределы воинской части не выйдет. «Норильск-16» последние четыре года был образцом армейской дисциплины.

– Вот именно, был… – мужчина тридцати лет посмотрел в сторону ворот ангара, за которыми второй день царил бардак с элементами передислокации… Каждый хоть раз видел переезд с одной квартиры на другой, а кому-то повезло и участвовать в нём. Том самом, который как два пожара и одно наводнение одновременно. Так что творящееся безобразие в жизни отдельно взятой семьи на три-четыре человека представить может. Теперь умножьте этот хаос на двадцать, поскольку переезжает почти рота личного состава, и увеличьте ещё разика в четыре, поскольку посторонние не только наблюдают, но и пытаются командовать. А что поделать, если из сотни человек особого отряда «Р-6» больше половины принадлежали остальным подразделениям базы. Кто-то был прикомандирован, кто-то – временно зачислен, кто-то просто затесался… и у всех на базе были свои командиры, друзья и просто знакомые. Хорошо ещё, что в «Норе» срочников не было, а то ко всему ещё добавилась бы дедовщина и прочие неуставные отношения.

Единственный обитатель ангара вздохнул. Всё началось четыре года назад, когда «Дыру», до той поры – обычную тыловую номерную базу под Талнахом, отдали на растерзание отделу этого проклятого НЕРВа. Для прапорщика Дворникова – через год, когда отдел обустроился в новеньком комплексе, и при внеплановом медобследовании у Николая Андреевича обнаружили четвёртую группу крови с положительным резусом. Пришёл приказ: за месяц выдоить литр этой жидкости. Месяц вылился в полгода, а жидкости – как бы не все шесть литров. Хорошо ещё, что на второй месяц доения прапорщика перевели на усиленное питание такими продуктами, которые сослуживцы раньше и в глаза не видели, но помогавшие организму восполнять кровь. Правда, на третий месяц прапора пришлось освободить от физических нагрузок, а на пятый и вовсе в лазарет положить, но приказ был выполнен. Ещё через полгода на базу аж четырьмя грузовыми дирижаблями привезли громадный контейнер и за месяц возвели вокруг него бетонный саркофаг в восемьдесят метров высотой, и площадью четыреста квадратных метров. Ещё четыре месяца вокруг носились монтажники, электрики, сантехники и просто учёная братия, протягивая мегаметры проводов, устанавливая оборудование, настраивая его, ломая, чиня и заказывая всё по новой. В конце концов муравейник построил сам себя и затих.

Месяц яйцеголовые что-то там утрясали с начальством, после чего уже старшего прапорщика Дворникова перевели в специальный отряд «Р-6». В первый же день на него надели водолазный комбинезон, на голову нацепили обруч и засунули в хреновину, снаружи похожую на гигантскую пальчиковую батарейку, а изнутри неприятно напоминавшую гроб с креслом. Эту хренотень подняли на верх того самого контейнера, в котором открылся круглый люк, и запихнули внутрь. А затем началось такое, что прапор не сошёл с ума только чудом. Гроб, который учёные называли «контактной капсулой», залило мерзкой на запах и отдающей кровью на вкус жидкостью. Но не успел Николай попрощаться с жизнью, как выяснилось, что заполнившая лёгкие гадость позволяла спокойно дышать. Тем временем в мозгу зазвучал механический голос, возвестивший: «Начата первая стадия. Все системы работают штатно, отклонение от расчётов в пределах погрешности вычисления…» Высказывания невероятного изумления, которые прапорщик выдал в эфир, яйцеголовые, к счастью для себя, заглушили радостными воплями. А действие в саркофаге и не думало прекращаться. Тот же голос объявил: «Первая стадия завершена, переход ко второй стадии». Выдохшиеся учёные замолкли и услышали пожелания от Дворникова чьей-то матери. Затем последовало заявление: «Вторая стадия завершена, уровень синхронизации тридцать пять процентов. Все системы работаю штатно». Вопль радости донёсся до Талнаха.

А мозги прапорщика испытали серьёзнейшее за всю свою жизнь испытание. Он внезапно понял, что его тело уже как бы и не его вовсе, оно стало тяжелее на тысячу с лишним тонн, и больше в двадцать пять раз. Окружавшая темнота давила на психику, та же жидкость, теперь достигавшая лишь подбородка, нервировала неимоверно.

– Синхронизация возросла на один процент, – сказал механический голос.

– А-а-а!!! – не выдержал Николай и рванулся вперёд.

Толстенная сталь контейнера под руками промялась, порвалась, как фольга, и прапорщик вывалился наружу. И остолбенел. Он оказался всё в том же саркофаге, только странно уменьшившемся. Точнее, это сам Николай увеличился.

– Красавец! – раздался голос сбоку.

Прапорщик повернул голову в ту сторону. На подвесном мостике, примерно на уровне подбородка нового Николаевского роста, стоял человек в НЕРВовской форме с погонами полковника на плечах.

Военные рефлексы сработали мгновенно.

– Здравия желаю, товарищ полковник! – Дворников вытянулся «во-фрунт» и отдал воинское приветствие. Движения сопровождались каким-то металлическим скрежетом, отчего полковник морщился.

– Вольно, вольно, – хмыкнул он недовольно.

Николай опустил руку и немного расслабил левую ногу.

– В общем, слушай, – несмотря на помехи, голос полковника доносился чётко, словно звучал прямо в мозгах. Но Николая не это волновало, а чужеродное тепло в животе. Настолько, что большую часть речи прапорщик пропустил мимо ушей. Всё равно всякие там юниты, АТ-поле и прочее было непонятно и не интересно. Вплоть до словосочетания «компактным ядерным реактором»…

– Это что во мне?! – выдохнул Дворников и прижал руки к животу.

– Адаптация реактора для накачки лазера «Скифа». На оружейном плутонии, – не без гордости отозвался полковник. – Работает целый месяц… правда, в любом режиме. Поэтому время будем использовать с максимальной отдачей…

И понеслось.

Синхронизация.

Смена брони, отчего исчез тот скрежет…

Синхронизация…

Что-то там химичившие в юните яйцеголовые…

Синхронизация…

Новый контактный комбинезон…

И вновь она – синхронизация. Что б ей пусто было.

За год прапорщик сменил пять комбинезонов, испытал четыре изготовленных для его махины винтовки и две ракетные установки. Иногда его запихивали в виртуальную капсулу, в которой проводили компьютерные бои с такими же юнитами.

Которые, между прочим, оказались женского рода и носили имя «Евы». Правда, наперекор остальным, та, которой управлял Дворников, называлась «Росей». То ли назвавший её был знатоком мифологии, то ли и вовсе был язычником, а, может, командование просто хотело сохранить всё в секрете.

Время от времени на базу приезжали из других родов войск: лётчики, танкисты, ракетчики… в последний раз были шестеро морских десантников, и не какие-нибудь зелёные новички-призывники, а матёрые Морские Коты. И каждый раз даже первую ступень синхронизации пройти не могли. Хотя виртуальную – пролетали. Но, опять же, каждый раз Николай нервничал: а вдруг пройдут. Ведь тогда «Еву» заберут. А он к ней привязался, даже к выводу Эль-Си-Эль жидкости притерпелся. Хотя разумом и понимал, что как пилот никуда не годится…

На следующий день после отъезда гостей Дворников увидел уже привычную картину ежемесячного осмотра. Только с головы был снят шлем, и в правый глаз юнита светил мощный прожектор.

– Явился! – рядом с Николаем возник его «личный врач», майор медицинской службы Франков, которого за любовь и способности к хирургии называли «Франкенштейном». Старший прапорщик попятился. Уж очень Иосиф Михайлович дико выглядел. – А, ну, говори, что у тебя с глазами?

– Правый – нормально, а с левым какая-то болезнь, – пожал плечами Николай. В принципе, всё это было в его карточке, и самого Дворникова спрашивать нужды не было.

Франков покусал губу. Что-то не сходилось.

– Катаракта в начальной стадии, – сказал осматривающий край глаза «Роси» Волков, сержант той же медицинской службы.

– Она самая, – кивнул Дворников.

– Да я не про тебя, – отмахнулся сержант. И замер. – Товарищ майор! Помните, вы говорили про ДНК ангелов и людей?

– Помню, – Иосиф Михайлович замер. Его лицо посветлело, и он пулей вылетел наружу.

– Похоже, Франкенштейна тоже осенило, – хмыкнул Волков. – Ну, на сегодня у нас точно ничего не будет.

Слова сержанта оказались пророческими не только на «сегодня», но и на целую неделю. В конце которой Дворников услышал обрывок видео-разговора между местным полковником – интендантом и главой производственного сектора российского отдела НЕРВ, генералом-полковником Будёным Семёном Семёновичем, правнуком знаменитого командарма.

– …по десять миллиардов ГЕО на каждого! – почти брызгал слюной полковник. – Это если не считать бракованные экземпляры!

– Спасибо, теперь я знаю, сколько стоит твоя совесть, – усмехнулся генерал. И заорал: – Ты, сволочь! Ты хоть знаешь, что обычные «Евы» могут пилотировать только тринадцатилетние дети?! Ты знаешь, что они сейчас идут в бой?! Ты… (не печатно)!

Полковник окаменело стоял, недоуменно хлопая глазами.

– В общем, – успокоился Будёный, – готовьтесь к переброске объекта «Р-6» на центральную базу.

– Есть! – отозвался интендант.

И в «Норе» воцарился бардак с элементами передислокации.

Уединение старшего прапорщика нарушила группа высокопоставленных НЕРВных военных, среди которых меньше полковника был только один человек. Точнее, одна. Женщина неопределённо-среднего возраста, похожая на высохшую акулу. В центре невозмутимо шагал сам Будёный.

Дворников соскочил с ящика, в котором лежали личные вещи, и вытянулся в струнку. Впрочем, кроме генерал-полковника этого никто не заметил. А приветственную фразу заглушил незнакомый полковник.

– Где этот тип?! – примерно так визгливо спрашивал он. – По инструкции ему положено находиться…

– А давайте спросим об этом у этого молодого человека, – добродушно предложил Будёный.

– Здравия желаю, товарищ генерал-полковник! – повторил в наступившей тишине Николай. – Старший прапорщик Дворников, согласно инструкции нахожусь рядом с личным юнитом Евангелиона ноль шесть.

– Вольно, без чинов, – усмехнулся генерал-полковник. И пожал младлею руку. – Ну, что, сынок, готов сдать пост?

– Так точно, – ответил Николай.

– Это хорошо, – кивнул Будёный и посмотрел за спину Дворнику. – Значит, это и есть та самая «Ева»? – цокнул языком генерал. – Да, в жизни впечатлят ещё больше, чем на экране. Можете продемонстрировать? – обратился он к сопровождающим.

– Так точно! – ответил командир отряда «Р-6».

Переодевшись в контактный комбинезон, Дворников подошёл к «Еве».

– Ну, что ж, – ласково погладил он «Еву» по бронеботинку, – в последний раз…

«Первая стадия завершена, переход ко второй стадии»…

«Вторая стадия, уровень синхронизации пятьдесят процентов и продолжает возрастать»…

Научники переглянулись.

«Шестьдесят»…

«Семьдесят»…

«Восемьдесят»…

«Девяносто»…

«Девяносто девять»…

«Сто».

«Ева» подняла голову, разорвала удерживающую нижнюю челюсть полосу металла и завыла, если этот хриплый стон со смесью железного скрежета можно было назвать воем.

Свита генерала отшатнулась.

– С-спокойно, – раздалось с пульта контроля состояния «Евы».

В её животе что-то негромко хлопнуло и он раздулся против своего размера раза в два.

– Реактор… – как-то чересчур спокойно сказал кто-то.

В следующее мгновение помещение залило багровое свечение…

С воплем «Я не Дворников!» я слетел с постели. Перед глазами стояло видение: «моё» тело медленно растворяется в этой проклятой жидкости. После пяти минут аутотренинга, а точнее – бормотания себе под нос сакраментальной фразы «я не Дворников, Дворников не я…» ноги перестали трястись, и мне удалось выбраться в коридор и до кухни. Там я открыл холодильник и залпом всосал в себя литр молока, жалея, что ничего крепче дома нет. Хотя бы кефира. И вообще жалея о своём чересчур крепком сне и здоровье, отчего в доме не водилось никаких валерианок и прочих прозаков. До сего дня крепком сне, теперь меня в постель не заманишь никакой усталостью.

– Всё, больше никаких аниме на ночь, – решил я и выкинул пустой пакет в ведро. Хотя в последнее время никаких аниме мне и даром не надо было. И прислонился к стене, прикрыв глаза. Мгновенно перед веками возникло видение…

– Ты хорошо поработал, Гайвер-пять, – юноша с длинными чёрными волосами, известный под прозвищем «Зевс», поклонился. – Больше твоя помощь не требуется.

– Служу Советскому Союзу, – «пятый» лихо отвесил пионерский салют и ударил прямиком в «гайвер-контроль». Треснувший от удара шарик неизвестно-прозрачного материала вылетел с места и инопланетная броня за несколько секунд сожрала тело.

– Да… (не печатно)! – я отпрыгнул от стены. – Это всё мультики! В жизни такого не бывает!

Внезапно шевельнулась память. А инопланетные костюмы-симбиоты, спайдермены и прочие мадамы паутины – бывают?

– Бывают, – вздохнул я. – Но ведь не такая же анимэшная бредятина!

Осталось только доказать это самому себе. Поскольку место залегания Гайверов, точнее, их отсутствия мне было неизвестно, оставалось только одно: дислокация базы «Норильск-16».

Как ни странно, дорога прошла без происшествий, несмотря на моё сумеречное, да ещё и полусонное состояние. Выспаться мне не давали всё те же два кошмара, так что весь путь приходилось изматывать своё тело до полного изнеможения. Что, благодаря улучшениям, было весьма непросто. Пару раз меня попытались ограбить, в результате чего огребли совсем другое. Единственным плюсом в этом состоянии была затуманенная память, впрочем, нет-нет, да и прорывавшаяся вспышками боли.

Погодка по приезду была на редкость мерзкая, так что в горах я был один. Разумеется, никакой грунтовой дороги, не говоря уж об асфальтовой и железке, в нужное место не вело. Так что…

Наверное, нечто подобное почувствовал бы атеист, встретив в ресторане натурального чёрта. Не поверил бы своим глазам, ущипнул себя за что-нибудь, чертыхнулся и получил по носу от этого самого чёрта.

У меня, правда, получилось несколько наоборот. Сначала я на полном ходу врезался во что-то носом, затем чертыхнулся, а уж потом ущипнул себя за руку. Но громадные подошвы никуда исчезать не стали, более того, они зашевелились. Некоторое время разум просто отказывался воспринимать происходящее, но когда передо мной появилась увеличенная в несколько раз голова с длинным подбородком, на которой был соответствующих размеров шлем, как у Робокопа, я всё-таки поверил.

– Нет, не он, – прозвучал в голове грустный женский голос. – Придётся стирать память.

– Да, уж, сделай одолжение, – отозвался я. – А то…

– Ты меня слышишь? – рука подхватила меня и подняла к самому лицу. Я похолодел – этой ручке достаточно только немного сжаться, и меня можно будет хоронить в почтовом ящике. Ну, может, в двух.

– С-слышу, – ответ прозвучал ну очень нервно.

– Невероятно! Даже он не мог меня слышать! – меня осторожно поставили на землю. – Слушай, может, ты мне можешь помочь?

Мегатонный робот из «Евангелиона» просит меня о помощи. Приплыли…

Ева, она назвалась именно этим именем, уселась поудобнее и пристально посмотрела на мою персону. Этой самой персоне было не очень удобно. Впрочем, то же самое можно было сказать и о Еве.

– У меня одна большая проблема, и одна – не очень, – никогда бы не подумал, что пятидесяти метровая махина может стесняться. – С какой начинать?

– С большой, – рубанул я.

– В общем, без человека я почти ничего не могу делать. Так уж запрограммирована. Ты не мог бы стать моим пилотом? – должно быть, я побелел, так как в голосе послышалось беспокойство. – Что с тобой?

– Мне приснился сон, в котором я был пилотом такой же машины и – растворился. Точнее, не я, а некто Дворников…

– Это моя вина, – покаялась Ева. – После переноса я очень об этом переживала и транслировала свою скорбь. Но ты не волнуйся, я знаю, как ограничить уровень синхронизации. Только для изменения программы мне нужна команда пилота.

– Именно пилота? – подозрение во мне и не думало униматься.

– Ну, ещё могут инженеры, но они в том мире остались.

Пару секунд страх во мне боролся с желанием обладать громадным боевым роботом, но потерпел сокрушительное поражение.

– Согласен!

– Ну, тогда, – Ева протянула мне ладонь, – добро пожаловать на борт, пилот. Только, это будет рисковано.

– Риск – благородное дело! – стараясь не вспоминать вторую часть фразы: но не благодарное, я ухватился за внешнюю скобу контактной капсулы.

– Тяжёлая… – предупредила Ева.

– И-и-и раз! – едва не вывернув руки из суставов, мне удалось вытащить капсулу сантиметров на десять. – И-и-и два!..

В общем, на счёте «и-и-и сорок пять!» показался пилотский люк, а после «и-и-и шестьдесят два!» в него можно было влезть. Не, сама по себе капсула не была такой уж большой, просто, она, зараза, то и дело норовила провалиться обратно внутрь. И, что характерно, проваливалась. Но всё когда-нибудь заканчивается, хоть порой и не так, как хотелось бы, так что я вытащил контактный комбинезон и на некоторое время застыл, обдумывая одну проблему. Потом принюхался к воняющей потом и прочими следами путешествия одежде, закашлялся и решил, что, в принципе, ничего страшного уже не будет. Переодевшись, втиснулся в приоткрытый люк, захлопнул его, и эта сволочь в смысле, капсула, с лёгким шорохом задвинулась обратно. Щёлкнув, встала на место.

– Система подключения работает штатно, – сообщила Ева. – Можно начинать синхронизацию.

– Погоди, дай в кресло сяду, – мне удалось встать с пола капсулы и плюхнуться в ложемёт.

Пристегнулся.

Глубоко вдохнул.

– Поехали, – и махнул рукой.

Сначала в капсуле включилось освещение, затем хлынула жидкость. Запахло кровью. Тут же вспомнилось одно вампирское высказывание «С адреналинчиком, бодрит!», и губы растянулись в улыбке. ЛСЛ тем временем поднялась до подбородка. Помня опыт прошлого пилота, я выдохнул, опустил голову и вдохнул жидкость. Охреневший от такого надругательства организм малость посопротивлялся, но уже было поздно, воздуха в капсуле не осталось. А ЛСЛ действительно можно было дышать.

– Первая стадия синхронизации, – объявила Ева.

По нервам словно электротоком ударило.

– Первая стадия прошла успешно, – в голосе робота послышалось удивление. – Слушай, у тебя какие-то странные нервы!