Текст книги "Ксеном. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Странный Странник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Абульдеть! – оценил симбиот, глотая мой адреналин. Меня захлёстывала ненависть к банку. – Всё это против… буль… таких маленьких и… буль… скромных нас!

Правая нога соскользнула со стены.

– За цепкостью следи! – внимание мгновенно переключилось.

– Прошу прощения, – отозвался напарник, исправляя оплошность. – Ну, что думаешь?

– Сейчас ворвёмся внутрь, всех раскидаем…

– И был воин беспощаден. И слепли враги от сверхдозы его запредельной улётности… – с усмешкой процитировал симбиот. Опять этот паразит по мозгам без спросу лазил. – Он один мог сражаться с целой армией, ибо был он ну вааще…

– Опять?!

– А ты давай реальный план, а не то, что сейчас!

– Когда инкассаторы подъедут к основному оцеплению, и танки сосредоточатся друг на друге, – представляя себе эту картинку, я оскалился в предвкушении, – мы свалимся прямо на инкассаторский фургон, выборосим оттуда охрану и мешки с деньгами, навьючим на себя парочку и помчимся на выезд под очень неуверенным огнём.

– Почему неуверенным?

– Побоятся задеть самое святое – деньги. Кстати, уже пора!

Мы провернули ручку газа.

Как всегда, он выбрал самую удобную для наблюдения точку: крышу банка. И то пропустил момент, когда с одного из зданий, оставляя за собой огненный росчерк, в воздух взлетел мотоцикл. Что уж говорить о простых людях. Две полосы огня тянулись за летящим байком, создавая феерическое ощущение двойной спирали, пока конец дугообразной траектории не упёрся в асфальт, точнёхонько между танком и фургоном. При этом мотоцикл приземлился колёсами вниз.

– Невероятное мастерство! – восхитился наблюдатель. – Я знаю только одного человека, кто так может! – фигура внизу взялась за дверь инкассаторского броневичка. – Однако, пора мне вмешаться! Ну, защитник слабых и обездоленных, вперёд…

Тёмно-зелёная фигура одним прыжком перемахнула парапет и полетела вниз. С громким ударом приземлившись на фургон и глянув за его крышу, прыгун увидел громадные и абсолютно белые глаза без всяких намёков на зрачки и радужки. От державшего оторванную дверь их обладателя сильно пахло удивлением и чем-то нездоровым. То ли травмой, то ли какой-то болезнью.

– Ого! – его голосок оказался крайне неприятным, но гляделки уменьшились, их обладатель немного пришёл в себя. – Вот это новости!

– Ты кто? – строго спросил «защитник слабых и обездоленных».

– Мы – Ксеном! – ответил тот и прислонил дверь к стоявшей позади боевой машине. И двигался он, как больной, чьё недомогание компенсируется чем-то внешним.

– И правда, симбиот… – тёмно-зелёный был потрясён. – Слушай! Это симбиот толкает тебя на преступный путь!

– Правда? – отозвался Ксеном. – Я-то думал, что граблю банк потому, что кушать нечего. А это, оказывается, симбиот на меня так плохо действует. Какой нехороший! – грабитель покачал головой. И запрыгнул внутрь фургона.

– Спелись! – решил защитник и перегнулся через крышу.

Ксеном уверенно вскрывал мешки и просматривал их содержимое. Увидев доллары или евро, говорил «опять фантики!» и переходил к следующему. Деморализованная охрана и не пыталась помешать. Наконец грабитель добрался до рублей, воскликнул «Ну наконец-то деньги!» и взвалил два мешка на плечи. И только тут заметил наблюдателя. Со словами «Подсматривать – нехорошо!» Ксеном пинком послал вскрытую холстину прямо в лицо тёмно-зелёному. Наблюдатель увернулся. Теряя содержимое, мешок вылетел из дверного проёма. Неизвестно, что по этому поводу подумали в танках, но летящую мишень тут же подбили из пушек. Обрывки купюр осыпали пейзаж.

– Деньги, идиоты! – раздался коллективный предсмертный стон из банка. Совет директоров бдил, на свою голову.

– Классная дымовая завеса! – восхитился Ксеном, и мешки полетели один за другим. Тёмно-зелёный с чувством камикадзе, увидевшим на корабле-мишени родной японский флаг, наблюдал за разлетающимися купюрами. И прозевал момент, когда вместе с мешками из фургона выпрыгнул грабитель. А тот времени даром не терял, сразу поднял на дыбы и развернул свой мотоцикл.

– Счастливо! – пожелал Ксеном и выжал газ.

Огонь вырвался из труб и поджёг купюры. От банка донёсся ещё один предсмертный стон. Тёмно-зелёный едва успел остановиться на краю фургона.

– Безбашенный отморозок, блин! – прыгать в этот факел защитнику банка не хотелось. Примерившись, он прыгнул на асфальт сбоку от мотоцикла. Не успели ноги коснуться земли, как в челюсть тёмно-зелёному прилетел маленький, но крепкий кулачок, и от удара потемнело в глазах. А в следующий момент «безбашенный отморозок» вильнул, и прыгун всё-таки получил огненным выхлопом по ногам. Все мысли о преследовании испарились, и с воплем по поводу чьей-то матери тёмно-зелёный помчался в сторону пожарного пруда.

Когда защитник выбрался из тины, грабителя и след простыл.

Удар колёс об асфальт меня потряс. В прямом смысле. Что-то протрещало в теле, и боль прошлась от кончика ног до макушки. Мысль про паразитов и прочее не успела оформиться, как симбиот меня опередил:

– Кости трещат. Ты сам мне не дал их изменить!

– Луну за полумесяц! – не разжимая зубов выругался я.

– Не трогай маму! – обиделся напарник. – Лучше давай, делом займёмся.

– Ладно, – мы шагнули к инкассаторской машине. Приходилось двигаться очень осторожно, а то кости всё ещё хрустели. Едва нам удалось оторвать дверь, как на фургон что-то грохнулось. Мы замерли. С крыши высунулась голова и, если бы не цвет, точки-зрачки и отсутствие пасти, я бы мог поклясться, что смотрюсь в зеркало.

– Ого! – вырвалось у нас. – Вот это новости!

– Ты кто? – строго спросила голова мужским голосом.

– Мы – Ксеном! – представились мы и прислонил дверь к танку.

– И правда, симбиот… – от тёмно-зелёного пахнуло потрясением. – Слушай! Это симбиот толкает тебя на преступный путь!

– Правда? Я-то думал, что граблю банк потому, что кушать нечего. А это, оказывается, симбиот на меня так плохо действует. Какой нехороший! – мы покачали головой и запрыгнули внутрь фургона.

– Спелись! – донеслось с крыши.

Вскрывая мешки, мы всё время обнаруживали доллары или евро, бурчали «опять фантики!» и переходили к следующему. Деморализованная охрана сгрудилась в уголке и даже не пыталась нам помешать. Наконец были найдены рубли. Воскликнув «Ну наконец-то деньги!», мы взвалили два мешка на плечи. И только тут заметили, что с крыши за нами наблюдают.

– Подсматривать – нехорошо! – мы пинком послали вскрытый мешок в лицо тёмно-зелёному. Наблюдатель увернулся. Теряя содержимое, мешок вылетел из дверного проёма. Неизвестно, что по этому поводу подумали танкисты, но летящую мишень тут же подбили из пушек. Обрывки купюр осыпали пейзаж.

– Деньги, идиоты! – раздался голос из громкоговорителей банка.

– Классная дымовая завеса! – мы принялись швырять мешки один за другим. Но вскоре валюта закончилась, и подошёл наш черёд. Выпрыгнув, мы подняли на дыбы и развернули мотоцикл.

– Счастливо! – наше пожелание чуть-чуть опередило тот миг, когда огонь вырвался из труб.

Но стоило нам чуть отъехать, как рядом приземлилось нечто тёмно-зелёное. От неожиданности я попытался отмахнуться, как от комара. Кулак во что-то врезался, «Иж» чуть не потерял управление, но это нечто отстало. Под истерические вопли «Не стрелять! У него мешки с деньгами» выбив мешающийся шлагбаум, мы вылетели не простор окружной дороги. Вслед нам пролетело несколько трассеров, несколько пуль попали в спину, но бронежилетка выдержала. Правда, нас при этом чуть не снесло.

Проехав ещё пятьдесят километров, мы завернули за угол и затормозили около банкомата с тремя буквами. АКБ, а не тем самым словом… в прочем, оно тоже было. Народ давно уже спал и видел банк на этом органе.

– Что ты хочешь сделать? – с интересом спросил симбиот.

– Положить деньги на карточку, – ответил я, доставая дебетку.

– Думаешь, они хоть что-нибудь переведут? – с сомнением. – Лучше – вон там, – он повернул нашу голову в сторону филиала «Oil-Inxest».

– Гений! – восхитился я. – Слушай, может, ещё и замаскируемся?

– Весь в носителя, – довольно сказал партнёр.

В результате к банкомату подъехала копия популярного блондина из нашумевшего своим провалом боевика с голубой БМП. Помимо всего прочего роль воришки этому обитателю «Жилого архипелага» очень шла. Нацепив ту самую улыбочку заядлого вруна, от которой меня едва не вырвало при попытке просмотра, мы подошли к банку.

– Я – Ник Олай, из Питера, – басом представились остолбеневшему охраннику и проскользнули мимо него вместе с мешками. Вставив карточку и вытащив четыре пачки десятитысячных купюр, мы поочерёдно затолкали их в приёмник и принялись терпеливо ждать, пока техника прожуёт добычу. Через десять минут банкомат признал, что купюры подлинные и засчитал мне на карточку тридцать девять миллионов.

– Теперь главное – не напороться на запись камер, – заключил я и повернул к выходу.

– Почему? – поинтересовался партнёр.

– Терпеть ненавижу эту рожу, – отозвался я. – Куда бы остальные деньги девать?

– Бедным раздать, – предложил симбиот.

– Гениально! – восхитился я. – Поехали!

Напарник скромно промолчал.

Когда-то три разных инвестора один за другим набрали денег и испарились в неизвестном направлении, оставив новостройку в состоянии «ну, там чуть-чуть доделать, окна вставить, подвести свет, газ и воду», и теперь недостроенный небоскрёб служил своеобразным пограничным столбом между городом и областью. Сразу за ним начинался палаточный городок, в котором жили несостоявшиеся владельцы квартир, отдавшие последние сбережения вместе с прежним жилищем в надежде на новоселье. Вместо которого были вынужденны отдать заложенную под ипотеку недвижимость и благодарить банки, что те не стали забирать в качестве уплаты всякие жизненно важные органы. В самом небоскрёбе люди селиться остерегались, поскольку новейшие стандарты строительства как-то не предусматривали пригодность здания, даже полностью достроенного, для жизни. И самодельная палатка из газет защищала от холода и ветра лучше, чем стены из щелей вперемешку с дырками.

По той же причине не удалось шикануть поездкой по стене до самой крыши небоскрёба, откуда мы собирались красиво разбросать деньги и скрыться не узнанными в неизвестном направлении. А потому просто въехали примерно в центр лагеря, к самому большому костру. На скамье рядом с ним сидели три мужика, бедно, но аккуратно одетых и пахнущих дешёвым мылом. В середине сидел, судя по габаритам и уверенным движениям – бывший борец в супер тяжёлом весе, с сединой на висках и взглядом прожжённого жизнью тёртого калача. Чувствовалось, что меня этот человечище может в бараний рог скрутить, не взирая на симбиота. Особенно сильно это ощущалось при взгляде на трёхметровый рельс, которым мужик ворошил костёр.

Справа сидел длинный, метра под два с половиной, юноша, с блеском отчаянной храбрости в глазах. При виде меня парень посмотрел на соседей с немым вопросом «а не врезать ли этому пришельцу?»

Сидящий слева бритоголовый, но в очках, покачал головой. Кого-то он мне сильно напоминал, то ли известного архитектора, то ли физика-ядерщика. Но при этом на интеллигента ни капли не тянул, не было в глазах того выражения страдальца за высшие истины.

– Тёртый, умный и храбрец, – шепнул симбиот.

– Ну, чудище, – взял слово «тёртый», – с чем пожаловало?

– Мы – Ксеном, – уже привычно представились.

– А, слышал, слышал, – кивнул «умный». – И что?

– Это – вам, – мешки бухнулись на землю. Ткань не выдержала и разошлась по швам, пачки вывалились на землю.

– Плата за проживание? – с ехидцей спросил «умный». – Так у нас своих… – он осёкся и посмотрел в сторону.

Около дощатого строения с цистерной наверху сидел чёрный леопард с красными пятнами.

– Барсик пришёл! – обрадовался «храбрец». – Киса! Иди сюда!

«Киса» подошла и подставило голову на предмет почесать за ушком. На меня зверь глядел с лёгкой неприязнью, как на постороннего, но не опасного прохожего.

– Умная зверюга, – похвалил и похвастался «храбрец». – У нас как-то провокаторы поселились, самогонный аппарат соорудили, так пока полицаи сюда ехали да окружали входы-выходы, Барсик детали по округе разбросал, а змеевик вообще в пруд выбросил.

– А деньги, мил-человек, откуда? – убедившись, что зверь на меня не бросается и не собирается, задал вопрос «тёртый».

Барсик как-то особенно хмыкнул, вывернулся из-под руки и лапой повернул мешок надписью «American Corporation Bank» вверх.

– Это с каких пор альянс капиталистических бандитов вдруг благотворительностью страдает? – с подозрением спросил «умный».

– Ни с каких, – пожал плечами я. – Это мы их грабанули, а теперь от лишних денег избавляемся.

– И что нам с ними делать? – спросил «тёртый», наблюдая, как Барсик деловито обнюхивает одну пачку, чихает и переходит к следующей.

– Не знаем, – мы оседлали «Ижа». – Можете потратить, а можете – в костёр бросить.

Взревев мотором, мотоцикл унёс нас в город.

Это была беспокойная ночь. Ниночка ворочалась и не могла уснуть. Наконец, в полчетвёртого, она решила всё-таки проверить, что же так её гложет. Приянв позу Бхуджангасана, девушка погрузилась в глубины подсознания. Далеко нырять не пришлось, мысль плавала почти на поверхности. И касалась мужского самолюбия. Оказывается, Ниночку беспокоил тот поход в кафе, когда она оплатила обед за своего парня. Ведь, по идее, всё должно быть наоборот. Правда, сам он отработал, да ещё как… но ведь это по её, ниночкиной, идее, а вот по его, вполне возможно, что и нет.

– Ладно, – решила девушка, – надо будет забыть кошелёк и попросить его оплатить заправку.

Успокоенная этим решением совесть позволила Ниночке спокойно уснуть.

9

Утро началось с неприятностей. Я почему-то не смог пошевелиться. Ну, лёгкие трепыхались, сердце тоже стучало об внутренности, но вот всякие руки-ноги работать отказывались. И мне было, кого в этом подозревать.

– Эй! Вставать пора! – и подозреваемый явился.

Челюсть повиноваться отказывалась, поэтому всё, что мог сказать про симбиотов вообще и про данного конкретного в частности, я выдал мысленно.

– Сам ты паразит! И маму не трогай! Я всю ночь старался, упрочнял кости, что бы их твои собственные мускулы не ломали, а ты… а ты… а чего молчим?

Ну и как мне объяснить этому энтузиасту от анатомии, что я даже глазами ворочать не могу?

– Упс. Кажется, я где-то напортачил.

Опять.

– Ну, извини… – жгутики симбиота проникли под кожу.

– Ну, извиняю, – выдохнул я, когда смог шевелить челюстью. Не без помощи симбиота, но хоть так. – Сегодня придётся обойтись без душа…

До кухни я добрался так же, как и при улучшении суставов – по стеночке.

– Чувствую себя Желчным, – рухнув на табуретку, простонал я.

– Я всё исправлю! – отозвался напарник. – Только про крепление мышц к костям почитать нужно.

Как мне удалось не сверзиться со стула, не знаю. Скорее всего потому, что сам симбиот к нему прилепился.

– То есть, ты полез улучшать, толком ничего не зная? Луна, роди его обратно!

– Да ладно тебе! Денёк потерпеть и всё!

– Надеюсь, – пробурчал я.

После завтрака мы поехали на работу.

Этот день Ниночка хотела полностью посвятить работе. Но, как и все благие намерения, это тоже разбилось при столкновении с реальностью. Парень приехал в таком состоянии, что посторонние мысли испарились в неизвестном направлении.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросила девушка.

– Вчера сильно вымотался, – он отмахнулся. – Покатаемся сегодня?

– А как же! – отозвалась Ниночка. – Только… – изобразив смущение, – я забыла карточку. Заплатишь за бензин?

– Без проблем, – улыбнулся парень. По мелькнувшему на его лице выражению девушка поняла: она была права по всем пунктам.

Занятая своими радужными мыслями, Ниночка и не заметила, как оказалась на своём стуле. Причина же эйфории прошла к своему месту и растеклась там.

– Трудно же ему подработка досталась, – очень близко к истине заключила девушка. – А он – бодрячком держится! Сильный, смелый, умный, да ещё и на байке катается… Что ещё нужно для счастья? – повторила она вчерашнюю мысль.

– Наверное, что бы у него денег много было, – предположил голос сверху. – А то двоим жить на одну зарплату…

Ниночка посмотрела наверх.

Оказалось, она замечталась настолько, что не заметила ни приближения Димы, ни скрипа спинки, на которую он облокотился. Затем девушка перевела взгляд на до сих пор тёмный монитор и поспешно включила компьютер. Попискивая жёстким диском, машина загрузилась и запустила браузер. Так как из-за ночных переживаний Ниночка едва не проспала, то и новостей дома не смотрела.

Хит парад возглавляла сенсация про ограбление века. Она же шла ещё четырьмя строчками ниже.

– Только не это! – Дима исчез со спинки.

Заинтересованная девушка быстро пролистала несколько статей. Проправительственные и правозащитные СМИ, слившись в экстазе, вопили про страшно русских фашистов из «Ксенома» и устроенную ими настоящую войсковую операцию вплоть до тактического ядерного удара гигатонной силы. Когда Ниночка прочитала это в первый раз, она даже выглянула в окно, проверить, стоит на месте город или одни развалины остались. Но, несмотря про сообщения о пехотной дивизии, кавалерийском эскадроне, дивизионе самоходных орудий, танковом полке и батарее установок реактивного залпа, общий тон статей выглядел так: «Эти гады вероломно обстреляли наши самолёты, мирно бомбившие их города». Ещё больше веселья принесла видео реконструкция событий, по своему содержанию оставившая далеко позади ролики про падение памятника и убийство. Естественно, ведь антифашисты подошли к порученному им делу с крайней серьёзностью, для расстрела «несчастного Тударова» они даже позаимствовали в музее «T-VI», из пушки которого и расстреляли полицейского. А вот согнанные насильно участники клуба исторической реконструкции отстебались над полицией по полной. Особенно смачно выглядела атака кавалерийского эскадрона, состоявшего из индейцев. Впрочем, стрельцы Ивана Грозного, с аутентичными пушками, изображавшие батарею установок реактивного залпа, тоже были ничего. За кадром, слышались комментарии «режиссёра-постановщика», настолько горестные, что их даже не стали запикивать. Ибо стоны были насквозь литературными.

К концу ролика половина офиса рыдала от смеха, вторая просто лежала на полу и подвывала. И даже заглянувший генеральный директор, в обычных условиях очень серьёзный бизнесмен, висел на косяке и всхлипывал.

– Убойно, – выдал директор и удалился.

Отсмеявшись, Ниночка переключилась на остальные статьи. Они чётко делились на две части: до выложенной записи с камер банка и после её появления. И если в первых строились самые невероятные предположения, кто это сделал, то вторые, зачастую от тех же авторов, называли ролик бредом и видео монтажом. Саму же девушку больше всего заинтересовали два главных героя сюжета.

– Значит, есть ещё, – пробормотала она. – Всё интереснее и интереснее. Ладно, всё-таки Димка в чём-то прав, ведь тюнинг же, даже самостоятельный, немало стоит. Нужно подкинуть парню деньжат, только понезаметнее.

Сказано – сделано. Тысяча рублей, замаскированная под последний взнос наличных, легла на нужную карточку. Ниночка улыбнулась, всё-таки бухгалтерское образование было получено не зря. И девушка вернулась к работе.

Да, креативные в полиции сидят ребята! Такого бреда нагородить, это надо было уметь. Мне только при помощи симбиота, и то с трудом удалось доползти до туалета, что бы сунуть голову под охлаждённую воду. Пехотная дивизия! Кавалерийский эскадрон! А реконструкторы только нанесли, так сказать, завершающие штрихи. Особенно понравился огромный танк с педальным приводом, то ли «Крыса», то ли «Мышонок», я в них не особо разбираюсь.

Хорошее настроение продержалось до самого конца рабочего дня, а там и подскочило, ведь Ниночка никуда не собиралась исчезать, а наоборот, взяла меня под руку. Чуть не оторвав конечность, но не суть.

– До заправки дотянешь? – спросил я, садясь на «Ижа».

– Дотяну, – кивнула девушка.

А передо мной возникла проблема: куда ехать. Можно, конечно, на государственную, там и цены и качество приемлемые, но – именно приемлемые. А можно на частную, но цены – заоблачные, а качество – отнюдь не всегда. Наконец, плюнув на конспирацию и только возможные последствия, я повернул к той самой, где всегда заправлялся. Как мне было известно, её хозяева придерживались так называемой «доктрины тайной империи». То есть, брали на работу только русских, покупали бензин у какого-то частного заводика, принадлежавшего тоже русским и старались не вести дел с банками. Особенно с откровенно чужими. И клиентов предпочитали обслуживать славянского роду-племени. Нет, остальных не посылали куда подальше, но создавали такую атмосферу, что те сами были рады убраться подобру, поздорову. Не знаю, как у владельцев при этом получалось нормально работать, если в последнее время за высказывание «Я – русский» уже давали печально знаменитую разжигательную статью.

– Ого! – с восхищением сказала Ниночка. Кажется, я получил ещё парочку плюсов. – Ты об этом месте знаешь!

– Знаю, – скромно кивнул я, подъезжая к крайней площадке, специально сделанной под мотоциклы.

Стоявший рядом парень примерно семнадцати лет отставил в сторону пакетик с соком.

– Привет, Макс, – я сполз с «Ижа». – Сколько сегодня полный бак?

– Привет, – кивнул он. – Как всегда.

– Тогда два полных, – вообще-то, можно было и подождать, пока счётчик отщёлкает нужную сумму, оплатить её, благо, постоянным клиентам это разрешалось, но ждать было неохота. А благодаря свистнутой из мешка пачке сторублёвок можно было не жадничать.

– Два? – Макс настороженно посмотрел на Ниночку. Видимо, её здесь тоже хорошо знали. Девушка лучезарно улыбнулась. Парень ещё больше напрягся.

– Ага, – Ниночка улыбнулась совсем дружелюбно. Похоже, его это вообще испугало.

– Два, – подтвердил я и пошёл на кассу.

Не знаю, о чём подумал Макс, но, когда я вернулся с чеками, то обнаружил его сменщика. Впрочем, Алексей Михайлович, не смотря на чуть более солидный возраст, тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Ниночка сидела себе на мотоцикле, никого не трогала и мечтательно улыбалась. И как раз в тот момент, когда баки наполнились, в её кармане заорал мобильник.

– Да?! – раздражённо рявкнула в трубку девушка. Закатив глаза, пару минут выслушивала кого-то, буркнула «Ладно, буду» и отключила телефон. Секунд сорок она боролась с желанием расколотить его об асфальт, но затем вздохнула и положила на место. И извиняюще посмотрела на меня.

– У меня плохое предчувствие на счёт этого, – пробормотал симбиот. И причин не согласиться не было.

– Встретимся на трассе? – предложил я Ниночке. – У старта.

– Давай, – согласилась она. И нехотя уехала.

– У тебя с ней что-то серьёзное? – недоверчиво спросил расслабившийся Алексей Михайлович. Рядом из ниоткуда возник Макс.

Мне и самому это было крайне интересно. Так что ответ был уклончивый:

– Как минимум, взаимная симпатия, – «Иж» взревел. – Ну, я поехал.

– Удачи, – крайне серьёзно пожелали они.

Радуясь, что за стеклом шлема не видно наших глаз, мы посмотрели на дорогу. Тепловые следы Ниночкиного байка вели в район, где не только камер, но и полицейских постов в последнее время не было.

– Оно нам понадобится, – лёгкая злость – они убили Кенни…тьфу, посмели прервать НАШУ прогулку! Сволочи! – будоражила нервы и насыщала кровь и симбиота адреналином.

– Крыши, – подсказал партнёр.

Въехав в глухой тупичок, которых здесь было предостаточно, мы окончательно стали Ксеномом. И «Ксено-Иж» въехал по стене на крышу. Оттуда было видно не только следы, но и тот байк, что их оставил.

– Ну и как мы за ней поедем? – пробурчал я.

– Я тут немного поэкспериментировал, – от этих слов у меня похолодело в животе, – Да не над тобой! Посмотри на переднее крыло, – там обнаружились два вздутия, чрезвычайно напоминающие паучьи брюшки. Они раздулись и выплюнули две чёрные ленты. Кончики лент долетели до края соседней крыши и закрепились там. – Вспомнил одну игрушку…

– Вспомнил?! – воскликнул я и добавил ещё пару слов, не совсем прилично характеризующих одно небесное тело.

– Оставь мою маму в покое, – обиделся симбиот. – Я стараюсь, придумываю, а он…

– Вот превратишь в анацефала какого-нибудь…

– Да я аккуратненько! – заверил напарник. – И вообще, нам ехать пора.

Вздохнув, я согласился с этим паразитом.

Ленты легли под переднее колесо, под заднее, напряглись, но выдержали.

– Между прочим, прочнее твоей паутины, – обижено заявил партнёр. – А уж она вес грузовика выдержит. Только без огня, – прозвучало предупреждение, – а то больно будет!

– Уболтал, гений языкастый, – я по достоинству оценил изобретательность симбиота.

– А то! – гордо сказал напарник.

Второй проём между крышами мы пронеслись, не снижая скорости.

А третьего и не понадобилось, Ниночка остановилась в тупике, почти под нами. Стоило ей заглушить мотор, как из стоявшего перед въездом в тупик «Опеля» – трёхтонки вышел какой-то мужчина с рупором в руке и неспешно пошёл к девушке.

– Кажется, лизать уже не нужно, – пробормотал я.

– Почему? – заинтересовался партнёр. – Ого!

Розовый с красными вставками комбинезон Ниночки – шевелился и отбрасывал короткие щупальца.

Почти не помня себя от ужаса, Ниночка вжалась в стену. И то, что этот ужас был лишь частично её, девушку не успокаивало. Про звуковой пистолет она знала, и про боль от него – тоже.

– Мы тебя раскусили, – уверенно сказал куратор с тем самым звукомётом в руке. – Всё-таки, они были правы, и это вещество действительно толкает на преступный путь. Ловкий ход, ничего не скажешь, назваться мужским именем и перечислить деньги на счёт своего дружка, но он не прошёл. Снимай костюм.

– Но это не я! – выкрикнула она.

– Мне ещё раз повторить? – мужчина направил оружие на девушку. – И не вздумай сопротивляться!

– А мы считаем, что к девушкам приставать нехорошо, – раздался сверху двойной скрипящий голос, и белая верёвка, очень похожая на паутину, прилипла к пистолету. Сильный рывок – и оружие с треском ударилось о стену, а куратора развернуло лицом к стене.

– Кто это?! – с негодованием воскликнул он.

– Мы, – заявил тот же голос. – Да ты глазки-то подними, может, увидишь чего…

Ниночка посмотрела наверх и увидела того, с кем её спутали.

– Ты-ы?! – прорычал куратор.

– Мы, – поправило существо. – Мы – Ксеном… – симбиот, а у девушки не было сомнений, что костюм – симбиот, шевельнулся. – И мы злы, – добавил Ксеном.

Куратор выхватил «Дезерт Игл» и почти не дрогнувшей рукой выпустил всю обойму. Своей цели он, кажется, достиг, во всяком случае, Ксеном свалился со стены. Но не успел мужчина поменять обойму, как вроде бы убитый вскочил на ноги.

– Всё, мы – в ярости!

Куратор попятился, и Ниночка очень хорошо его поняла. Именно после этой фразы покойный полицай и стал покойным. Из левого запястья Ксенома вылетела паутина, и мужчина лишился второго пистолета.

– Пустой, – оружие полетело в сторону. – Ну, тебе не повезло.

Уперевшийся спиной в стену куратор открыл было рот, но туда залетел шарик паутины.

– Слова всяким разным не давали! – и большой белый ком превратил мужчину в расплющенную снежную бабу с торчащими по сторонам руками и ногами. – Жидкая паутина – классная штука! – процитировал Ксеном. И посмотрел на девушку.

– Ксеном, я тебе…

– Нам, – поправил он. – Ксеном – мы.

Ниночка не к месту вспомнила, что так представлялся Веном-Брок.

– В общем, спасибо, но у меня уже есть парень, и мне надо к нему спешить! – девушка подняла байк, завела, послала неожиданному спасителю воздушный поцелуй и рванула к месту встречи.

Проводив взглядом умчавшуюся Ниночку, я припомнил маршрут отсюда до четвёртого овала, понял, что напрямик через крыши получится раза в два быстрее и решил немного подзадержаться. Первым делом мы нашли тот непонятный рупор, который так напугал девушку и на всякий случай расколотили вдребезги.

– Ны-ы! – промычал пленник паутины.

– Да ты не волнуйся, – мы похлопали его по щеке. – Через часик паутина начнёт распадаться, тогда и выберешься.

Не обращая больше внимания на мычание, мы залезли на крышу, завели мотоцикл и поехали.

Он успел к шапочному разбору. То есть, к моменту, когда Ниночка уже выехала, но Ксеном ещё оставался. Из появившейся на лице пасти вырвалось короткое рычание. Проводив чёрную фигуру взглядом, зелёный сплюнул вниз, обратил внимание на своё собственное отражение и постарался успокоиться. Пока он обретал внутреннюю гармонию, мотоциклист успел исчезнуть из поля зрения.

– Чёрт! Это всё-таки не она! – выругался зелёный, так и не успокоившись. – Надо бы извиниться. И предупредить…

Нам всё-таки удалось приехать раньше, но не на столько, как думалось. Едва мы успели сменить внешность и притвориться долго ожидающими, как появилась Ниночка. Встрёпанная и с немного безумным взглядом. Не успел я ничего сказать, как она утянула меня в подворотню.

– Я тебе должна признаться ещё в одной вещи, – что-то в её тоне подсказывало, что шутки будут опасны как минимум для здоровья. Слегка наклонив к плечу голову, я изобразил повышенное внимание. – В общем, для лечения рака в одной лаборатории было создано специальное псевдоживое вещество, и мне посчастливилось стать подопытной… нет, нет, – она увидела скептическое выражение на моём лице, – именно посчастливилось. Оно как бы заморозило протекание болезни. И это вещество, помимо сего прочего, может усиливать мускулы и менять форму. Вот, смотри… – её комбинезон и шлем «поплыли», превратив девушку в розово-женский вариант Венома, только без «паука» и пасти.

– Вот видишь! – тут же высказался напарник. – Она своему костюму доверяет и голову защищать! В отличие от некоторых…

– Очень симпатично, – не отвлекаясь на всяких, оценил я. – И что?

– Они подумали, что я – Ксеном…

– Он, вроде бы, другого цвета, – усомнился я. – И… – мой взгляд в район двух заметных выпуклостей был очень красноречив.

– Теоретически, вещество может менять цвет и объём так, что бы скрыть некоторые детали, – немного смущённо ответила Ниночка. – Ну и, наверное, они учли мою нелюбовь к тому блондинчику из «Жилого архипелага»

– Нелюбовь? – с интересом спросил я.

– Ненавижу! – у прорычавшей девушки на мгновение появилась пасть.

Повисла неловкая пауза.

– В общем, сегодня куратор потребовал, что бы я сняла с себя вещество, – через минуту печально закончила Ниночка. – Но тут появился Ксеном и прилепил его к стене.

– То есть, всё в порядке, они убедились, что ты не трансвеститка и…

– Они могут решить, что мы – сообщники и начать меня преследовать. Уже, наверное, решили. А полагаться, что он каждый раз будет меня защищать – глупо. А уж тебя заодно – тем более. А то они и за самого Ксенома тебя примут.

– Опять за труса держишь? – с трудом удержавшись от улыбки, я сделал вид, что смертельно обиделся.