Текст книги "Сила, которая защищает"

Автор книги: Стивен Ридер Дональдсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 32 страниц)

– Тебе нужно отдохнуть, Морэм, – донесся до него голос Лории. – Оставь Замок на нас и отдохни.

И все же он не мог в полной мере расслабиться до тех пор, пока не убедился, что воины Замка уже снова расставлены по своим местам и по всему Ревелстоуну разосланы поисковые отряды, чтобы найти тех, кому пришлось особенно плохо во время штурма. И только ощутив наконец, что город медленно оживает, словно гигант, стряхивающий с себя обрывки цепей, Морэм позволил себе погрузиться в сон.

Когда на следующее утро он проснулся, боевая готовность Замка была полностью восстановлена. Вомарк Квен принес ему еду и, пока Морэм подкреплялся, рассказал о том, что нового произошло в городе.

Жизнеспособность Армии Лордов не вызывала сомнений. Гравелингасы, конечно, сильно устали, но в целом с ними все было в порядке. Кое-кто из Учителей Лосраата и хайербрендов был ранен впавшими в панику, обезумевшими людьми, но ничего страшного ни с кем из них не случилось – Целители уже успешно трудились над ними. Хуже всего обстояло дело с теми, кто не откликнулся на призыв Лордов. Поисковые отряды обнаружили несколько десятков погибших. Больше всего их оказалось в тех помещениях, которые находились на уровне земли ближе к внешним стенам. Большая часть этих несчастных погибла от голода и жажды, но некоторые были убиты впавшими в безумие родными или соседями. Среди уцелевших обнаружено человек восемьдесят – сто таких, чья психика пострадала необратимо.

Осмотрев все помещения Замка, Лорд Лория направила к Целителям всех тех, кто пострадал физически или умственно; в том числе и тех, кто, потеряв рассудок, сам совершал убийства. Сейчас она помогала Целителям. Ревелстоун быстро приходил в себя – сам Замок остался цел и невредим.

Рассказав все это, Квен умолк, и Морэм спросил, так и не дождавшись продолжения:

– Что с армией Опустошителя?

Квен воскликнул с необычной для него горячностью;

– Они не шевелятся.

Он был поражен – и не удивительно. Отступив к своим лагерям, орды Сатансфиста впали в состояние, похожее на летаргический сон, как будто сила, приводившая их в движение, полностью иссякла.

В последующие дни положение мало изменилось. Твари почти не двигались. С юга и востока подъезжали крытые повозки с продовольствием. Время от времени замершие в неподвижности на мерзлой земле темные фигуры пронзала слабая зеленая вспышка, напоминая тем самым, что они по-прежнему находятся под контролем. Сам самадхи-Опустошитель не показывался. Однако окружающее Ревелстоун кольцо осаждающих оставалось на месте, и это говорило о том, что Лорд Фоул еще не смирился.

Прошло пять дней.., десять.., пятнадцать. Враги по-прежнему, точно мертвые, лежали вокруг Замка. Некоторые из наиболее оптимистично настроенных обитателей Ревелстоуна утверждали, что дух нападающих полностью сломлен. Однако Квен не верил в это, и Морэм был готов согласиться со старым другом.

Сатансфист просто дожидался, пока Ревелстоун съест свои запасы и ослабеет, чтобы тогда предпринять новый штурм.

По мере того как время шло, Морэм все больше терял покой. Прислушиваясь к настроениям, царившим в городе, он чувствовал, что дух его обитателей снова начал подтачивать страх. И было от чего.

Великаны, которые тысячи лет назад, во времена Деймона, вырубили Ревелстоун из скалы, постарались сделать его неуязвимым. Все, кто с тех пор обитал в нем, рождались и жили с уверенностью, что находятся в полной безопасности. Стены и ворота из гранита невозможно было разрушить. Нагорная часть плато, расположенная выше Ревелстоуна, изобилующая дичью и растительностью, в кризисной ситуации всегда могла обеспечить Замок продовольствием. Однако коварная зима Презирающего свела на нет все это изобилие; растения погибли, животные тоже, а чудом уцелевшие из них разбежались в поисках более теплых мест. С тех пор как эта чудовищная зима начала свое наступление на Страну, город мог рассчитывать только на свои собственные запасы.

Впервые за все долгие годы существования Ревелстоуна его обитатели осознали, что могут просто умереть от голода.

Постепенно рацион питания становился все меньше и, в конце концов, стал настолько мал, что все жители Замка теперь постоянно испытывали сосущее чувство голода. В трапезных велся строжайший учет продуктов, отходы больше не выбрасывались. Но всего этого было недостаточно. В городе находилось много тысяч жителей, и каждый день, даже при самом скудном пайке, запасы продовольствия существенно уменьшались.

Точно вода, пролитая на сухой песок, приподнятое настроение покидало обитателей Замка. Бесконечное ожидание неизвестного притупляло волю, изматывало душу, сводило с ума; переносить его с каждым днем становилось все труднее и труднее. И Высокий Лорд Морэм поймал себя на том, что с нетерпением ждет, когда начнется новый штурм – тогда ему, по крайней мере, есть с кем сражаться.

Постепенно холодные, серые, беспросветные дни начали лишать даже самых благоразумных людей элементарного прагматического чутья. Некоторые бывшие фермеры, которых жестокая зима лишила возможности заниматься своим делом, крадучись пробирались на холмы вокруг Мерцающего озера и безо всякого толку зарывали в мерзлую землю зерна, словно надеясь на чудо.

Лорд Тревор все больше пренебрегал выполнением некоторых из своих обязанностей. Временами на него находило затмение, он не помнил, почему вообще стал Лордом, и испытывал необъяснимый страх, опасаясь, что не справится со своими обязанностями. Лория, его жена, по-прежнему стойко делала свое дело, но дух ее тоже находился в смятении. Об этом можно было догадаться, видя, как она пробирается по Замку украдкой, стараясь не смотреть никому в глаза. Она голодала больше других, часто отдавая свою порцию дочерям. Всякий раз, встречаясь с Высоким Лордом, она смотрела на него со странным выражением обиды во взгляде, точно он обманул какие-то ее ожидания.

Лорд Аматин тоже все больше замыкалась в себе. Каждую свободную минуту она тратила на лихорадочное изучение Первого и Второго Заветов Кевина, надеясь найти в них нечто, что помогло бы Ревелстоуну в его теперешнем положении. Возвращаясь после этого к своим обязанностям, она выглядела измученной и почти утратившей веру.

Некоторые хайербренды и гравелингасы всюду, куда бы они ни шли, носили с собой свой огонь, точно опасались, что могут внезапно ослепнуть. А на двадцатый день мучительного ожидания вомарк Квен, не посоветовавшись ни с кем из Лордов, направил разведчиков в лагерь Сатансфиста. Ни один из них не вернулся.

Армия Опустошителя все еще лежала на земле, точно скованная сном.

Стоя перед Высоким Лордом, Квен обрушился с проклятиями на самого себя:

– Я выжил из ума! – беспощадно заявил он. – Старый дурак! Меня нужно заменить – я послал своих воинов на верную смерть.

– Кем, скажи на милость, я могу тебя заменить? – мягко спросил Морэм. – Презирающий только этого и хочет, чтобы все защитники Ревелстоуна почувствовали себя выжившими из ума.

– Он может быть доволен. Зачем ему воевать с нами? Все, что ему нужно, это набраться терпения. Морэм пожал плечами:

– Может быть. Но я думаю, что такая тактика отражает его неуверенность. Лорд Фоул не знает, сколько у нас на самом деле запасов.., и есть ли в нас решимость стоять до конца.

– Тогда чего же он дожидается?

Высокий Лорд ответил на этот вопрос, не задумываясь:

– Самадхи-Опустошитель ждет сигнала. Может быть, от Презирающего.., или от нас.

Предоставив Квену возможность приступить к своим обязанностям, Высокий Лорд занялся тем, что уже давно крайне беспокоило его. Он отправился на поиски Трелла.

И снова, уже в который раз, ему не удалось найти гравелингаса. Похоже, Трелл специально прятался где-то. Морэм не обнаружил никаких следов его пребывания в Ревелстоуне, и никто из мастеров радхамаерля уже давно не видел его. Морэм ломал голову над тем, где Трелл мог так надежно укрыться? И зачем? Может быть, он подверг себя добровольной изоляции, истерзанный своими страданиями? Но на плечах Высокого Лорда лежала масса забот и ему некогда было обшаривать все закоулки Ревелстоуна ради одного-единственного озлобленного и разочаровавшегося во всем гравелингаса. Не успев осмотреть и малой доли всех помещений, он наткнулся на группу Учителей Лосраата, которым взбрело в голову отправиться к Опустошителю с мирными переговорами. И вопрос о Трелле тут же вылетел у Морэма из головы.

На двадцать четвертый день Лорд Тревор объявил, что полностью слагает с себя свои обязанности. Точно кающийся грешник, он принял бесповоротное решение отказаться от еды и питья. Лория не сумела добиться от него никаких объяснений, молчал он и когда с ним заговорил Высокий Лорд. Он лишь высказал просьбу отдавать его порцию еды жене и дочерям.

– Теперь даже общение со мной причиняет ему боль, – еле слышно произнесла Лория со слезами на глазах. – Он узнал, что я отдавала часть своей еды девочкам, и пришел к выводу, что он – плохой муж и отец и должен пожертвовать собой.

Бросив на Морэма отчаянный взгляд, как будто спрашивая, а стоила ли она на самом деле такого отречения, она ушла, словно боясь услышать ответ.

– Ах, Аматин, – вздохнул он. – Хоть ты не подведешь меня? Выдержишь это бремя?

Но она в ответ не произнесла ни слова и тоже ушла; вид у нее был при этом такой, точно она считала, что Морэм предал ее.

Отправившись на свое одинокое дежурство на сторожевой башне, Морэм испытал острый приступ тоски. Он пришел к выводу, что Аматин была права – фактически он и в самом деле предал ее. Он скрывал от нее свое опасное знание, как будто не верил, что она способна вынести его тяжесть. И все же он никак не мог решиться передать в руки Лордов ключ к Ритуалу Осквернения. Та же самая сила, которая заставляла его возмущаться поведением Тревора, горевать при воспоминании о том, какие лица были у Лории и Аматин, призывать небесный огонь на голову Сатансфиста, та же самая сила запечатывала его уста.

На двадцать седьмой день продовольственные склады полностью опустели. Целители сообщили Морэму, что старые и больные начнут умирать через несколько дней.

Придя в свои покои, он обнаружил, что там стало заметно холоднее. Он лег в постель, но не смог уснуть – не столько от холода, сколько от мучительного ощущения своей беспомощности и беспросветного отчаяния.

На следующую ночь вскоре после полуночи его внезапно разбудила дрожь, пронесшаяся по всему Замку. Не дожидаясь, пока кто-нибудь вызовет его, Морэм вскочил и побежал, держа в руке посох. На балконе дозорной башни он обнаружил Квена, вглядывающегося сквозь черную, как сажа, ночь в расположение вражеской армии. Когда Морэм присоединился к нему, он указал на восток. Но Высокому Лорду не требовалась подсказка, да и вряд ли можно было не заметить того, что происходило.

Возникший в небе просвет между тучами стремительно распространялся, надвигаясь с востока и с каждым мгновением разрастаясь. Позади него тучи выглядели еще более мрачными и плотными, чем прежде. Сквозь этот просвет, похожий на трещину, струился зеленый свет, напоминающий тот, который исходил от Камня Иллеарт. Изумрудная молния неслась над землей, бросая зловещий отблеск на все, что находилось внизу – на армию Опустошителя, предгорья, плато и Ревелстоун.

Люди испуганно вскрикивали, увидев полную луну, тоже окрашенную зеленым, злобно глядящую на них сквозь разрыв в тучах. Высокий Лорд непроизвольно поднял свой посох, словно пытаясь защититься. Изумрудное свечение пронизывало все, прикасаясь к каждому сердцу и вызывая в нем ужас.

Потом сияние стало исчезать, уходя на запад. Замок Лордов снова утонул в ночи, словно утес, поглощенный морской пучиной.

– Меленкурион! – задыхаясь, еле смог выговорить Квен. – Меленкурион!

Утопая в бездонной мгле, Морэм некоторое время не мог ничего разглядеть вокруг. Когда наконец глаза его снова приобрели способность видеть, армия Сатансфиста пробудилась к жизни.

– Готовь своих воинов, – произнес Морэм, старательно сдерживая дрожь во внезапно охрипшем голосе. – Опустошитель получил сигнал, которого ждал. Он будет атаковать.

Призвав хайербрендов и остальных Лордов присоединиться к нему, Морэм со сторожевой башни следил за действиями самадхи-Опустошителя. Тот поднял вверх свой Камень Иллеарт, пламенеющий холодным свирепым огнем, отблеск которого позволял ему следить за перемещением своих воинов, и на незнакомом языке выкрикивал отрывистые приказы. Не спеша он собрал вокруг себя юр-вайлов, пока их плохо различимые в полумраке фигуры ни слились в огромное черное озеро. Тогда он образовал из них два огромных клина по обеим сторонам от себя, вершины которых упирались в его плечи. Уродливые лица злобных тварей были обращены к Ревелстоуну. За ними с той и другой стороны выстроились остальные твари, и все вместе они двинулись к Замку.

Притягиваемые огнем Опустошителя, они направились прямо к запертым воротам у основания сторожевой башни.

За спиной Морэма наблюдали за происходящим Лорд Аматин, оба Хранителя и Квен. Неотрывно глядя на армию Сатансфиста, вомарк доложил:

– Я разместил два Боевых Дозора на сторожевой башне. Больше нельзя – они будут мешать друг другу. Половина из них – стрелки. Это хорошие воины, – добавил он безо всякой необходимости, точно убеждая самого себя. – Их начальники – ветераны войны с Душегубом. Стрелки вооружены стрелами из лорлиарилла. Они ждут вашего приказа.

Морэм одобрительно кивнул.

– Распорядись, чтобы половина стрелков нанесла удар, когда Опустошитель окажется в пределах досягаемости. Остальные пусть пока подождут. – Вомарк повернулся, собираясь выполнить приказ, но Морэм схватил его за руку. – Размести как можно больше стрелков на зубчатой стене над внутренним двором, где растет золотень. Если Сатансфисту все же каким-то чудом удастся разрушить ворота, тем, кто находится на сторожевой башне, понадобится помощь. И.., расставь воинов так, чтобы они в любой момент могли уничтожить подвесные мостки, ведущие к Замку.

– Да, Высокий Лорд.

Будучи старым опытным воином, Квен понимал целесообразность такого приказа. Он крепко сжал руку Морэма, точно обменявшись с ним прощальным рукопожатием, и покинул башню.

– Разрушить ворота? – ошеломленно спросил Бориллар. – Как такое может случиться?

– Это невозможно, – убежденно ответил Торм.

– И все же мы не должны забывать про такую возможность. – Опираясь на посох, Морэм наблюдал за приближением самадхи-Опустошителя.

Армия Сатансфиста наступала в полной тишине, если не считать тяжелого топота множества ног о промерзшую землю. Они шли медленно, точно крадучись и страшась того, что им предстоит сделать.

Морэм спросил Аматин, видела ли она Тревора и Лорию.

– Нет.

Голос ее звучал безнадежно.

Спустя мгновение с одного из верхних уровней башни посыпался град стрел, почти невидимых во мраке. Излучение Камня Иллеарт заставило их вспыхнуть и отбросило назад.

Последовал новый залп – и снова безо всякого результата, если не считать того, что стрелы вспыхивали, не долетев до армии Опустошителя, и освещали зловещие фигуры вожаков юр-вайлов.

Потом самадхи остановился, что-то крикнул. Юр-вайлы зашевелились, их клинья стали подтягиваться и уплотняться. Великан-Опустошитель сжал кулак, в котором был зажат его Камень, и струя зеленой энергии мощным фонтаном выплеснулась вверх.

Внезапно зеленая молния вырвалась из Камня и ударила в землю прямо перед одним из вожаков юр-вайлов. И почву, и камни охватил зеленый огонь, они вспыхнули, потрескивая, словно горящее дерево. Потом самадхи передвинул свой луч, ведя им над землей и медленно описывая широкую дугу, пока зеленый огонь не осветил землю перед другим вожаком юр-вайлов. Тут луч замер и из камня вновь ударила зеленая молния. В земле, которая пылала и чадила, образовалась выемка. Морэм ощутил протяжный стон израненной земли.

Перед Сатансфистом отчетливо был виден широкий изумрудный полукруг, похожий на след от гигантского когтя, который охватывал его с одной стороны до другой и соединял оба клина юр-вайлов.

Вспомнив одно из нападений Душегуба под Дориендор Коришев, когда почва содрогалась под ногами Армии Лордов, Морэм закричал, повернувшись в сторону Замка:

– Все уйдите со стен! Все, кроме воинов, немедленно укройтесь! И не вылезайте, даже если вам покажется, что небеса вот-вот обрушатся на вас!

Внизу оба огромных вожака юр-вайлов подняли свои жезлы и воткнули в землю точно туда, где заканчивалась зеленая дуга. И сейчас же ядовитая темная жидкость, выделяемая юр-вайлами, потекла через их тела и жезлы вожаков, пульсируя и наполняя выемку. Она пузырились и брызгала во все стороны, отливая зеленым и черным.

Морэм понял, что самадхи не собирается трясти землю, как когда-то под Дориендор Коришев. Опустошитель собирался предпринять нечто такое, чего никогда не делал прежде. Как только черная жидкость юр-вайлов потекла в выемку, Сатансфист снова извлек из пылающей сердцевины своего Камня огонь, который хлынул на землю. Вместе с ядовитой жидкостью юр-вайлов он обладал потрясающей мощью. Вскоре везде в воздухе заплясали черно-зеленые языки пламени.

Сила возрастала. Языки пламени вздымались все выше. От их мертвенного, вредоносного света и отравы, которой они наполняли воздух, кожа и глаза Морэма начали нестерпимо зудеть. Казалось, он не сможет больше этого выносить – а пламя вздымалось все выше. В конце концов оно образовало три гигантских столба, устремившихся к плотной завесе туч.

Горло Морэма пересохло; он должен был несколько раз сглотнуть, прежде чем ему удалось хрипло произнести:

– Хранитель Торм, они собираются атаковать ворота. Пошли всех гравелингасов, чтобы они помогли камню.

Торм тут же заспешил прочь, словно радуясь возможности не смотреть больше на пугающее зеленое пламя.

Серый рассвет медленно разливался над осажденным городом, а три столба пламени все так же вздымались вверх и колыхались в воздухе, то сближаясь, от отдаляясь друг от друга. Позади них все громче и громче выла армия Сатансфиста. Лорд Аматин крепко сжимала руку Морэма. Квен молча стоял, скрестив на груди руки. Бориллар обеими ладонями беспрерывно тер лицо, точно пытаясь содрать с него невидимую паутину. Высокий Лорд молился за всех них, стараясь не поддаваться страху.

Внезапно Опустошитель зарычал и с новой силой сжал свой Камень, исторгнув из него еще более мощный поток энергии. Три огромных столба пламени соединились, превратившись в один. Земля ответила на это содроганием, сопровождающимся зловещим грохотом, и почти сразу же свет исчез. Замок тоже затрясся, как будто земля разверзлась под ним и готова была вот-вот поглотить его.

Очень медленно земля перед Ревелстоуном начала смещаться, корчиться, вздыматься резкими толчками и потрескивать; неожиданно из-под нее стали появляться уродливые фигуры, как будто выталкиваемые снизу неведомой силой. К своему ужасу, Морэм увидел среди них людей, и Великанов, и коней, и что-то еще, ужасное и совершенно непонятное; все они с треском выдирались из-под земли. Эти монстры выглядели как тупые, грубые подобия живых существ – уродливые, лишенные разума и души; они были ничем иным, как останками когда-то похороненных тел, кое-как скрепленными воедино глиной и песком.

В ушах Морэма зазвучал предсмертный крик Асураки из Ревелвуда: “Он воскрешает мертвецов!"

Все больше и больше отвратительных идолов покидали свои давно забытые могилы, вылезали из-под земли и слепо устремлялись к воротам Ревелстоуна.

– Защищай сторожевую башню! – крикнул Морэм – Но не бросайся без толку человеческими жизнями! Аматин! Оставайся здесь! Я иду к воротам. Если башня падет, спасайся бегством!

Он отбежал от парапета, но тут же неожиданно столкнулся с Хранителем Тормом. Тот так быстро мчался, что не сразу смог отдышаться, но, в конце концов, с трудом проговорил:

– Туннель.., защищают….

– Кто?

– Лорд Тревор приказал всем уходить, а сам остался с Треллом удерживать ворота.

– Меленкурион! – вырвалось у Морэма. – Меленкурион абафа!

Он снова подошел к парапету.

Внизу мертвые, немые монстры почти добрались до основания Замка. Из сотен луков в них летели стрелы, но они отскакивали от мертвецов и падали на землю, не причиняя им никакого вреда.

Морэм стоял, совершенно потрясенный. Разрушение Закона Смерти привело к таким последствиям, которых никто не мог себе даже вообразить. Тысячи неуклюжих фигур, сбившись в кучу, уже топтались у самых ворот Замка, с каждым мгновением из-под земли появлялись новые и присоединялись к остальным, повинуясь команде Шеола-Сатансфиста.

Потом один из мертвецов уперся руками в ворота и Высокий Лорд рванулся вперед. Взмахнув своим посохом, он послал мощный заряд голубого огня прямо в монстра, и оживший мертвец рухнул, превратившись в груду костей и земли. Тут же к Морэму присоединилась Лорд Аматин, и они вместе принялись за дело, используя всю свою силу. Их посохи звенели, испуская пламя; точно огненный дождь обрушился на монстров, которые падали один за другим, превращаясь в прах. На всем пространстве между дозорной башней и аркой Сатансфиста земля шевелилась и ходила ходуном, выталкивая все новых мертвецов; десятками, сотнями они добирались до ворот и скапливались под ними.

Сквозь толщу камня у себя под ногами Морэм ощущал, что давление на ворота усиливается. Он чувствовал, что огонь жезла Тревора и пение Трелла пока еще удерживают вместе створки ворот, на которые в слепой ярости давили сотни мертвецов, пытаясь раздробить их с тупой жестокостью. Он ощущал, как камень сопротивляется этому давлению, хрустя, точно кость под пальцами титана. А из-под земли вылезали все новые монстры – похоже, их было не меньше, чем тварей в армии Опустошителя, и двигались они несокрушимо, как потоп. Морэм и Аматин уничтожили их уже сотни, но это ничего не изменило.

Позади Высокого Лорда на коленях стоял Торм, прижав ладони к камню и стараясь облегчить его боль. Он плакал и не скрывал своих слез:

– Ревелстоун! О Ревелстоун! Увы! О Ревелстоун, Ревелстоун!

Морэм на мгновение оторвался от борьбы, ухватил Торма за тунику, заставил подняться на ноги и закричал прямо ему в огорченное лицо:

– Гравелингас! Вспомни, кто ты такой! Ты – Хранитель Замка Лордов.

– Я – никто, – рыдал Торм. – Ах! Земля…

– Ты – Хранитель и Гравелингас! Слушай меня. Я, Высокий Лорд Морэм, приказываю тебе. Постарайся понять природу этой атаки. Помни – внутренние ворота должны уцелеть. Мастера радхамаерля обязаны удержать их!

В этот момент он ощутил, что в бою произошла какая-то перемена. Огонь Камня Сатансфиста был направлен теперь прямо на ворота, отчего давление на них усилилось. Аматин продолжала сражаться, но Морэм присоединился к ней только тогда, когда Торм наконец начал понимать, чего от него хочет Высокий Лорд.

– Кто будет оплакивать камень, если я уйду? – простонал Хранитель, полными слез глазами глядя на Морэма.

Высокому Лорду стоило невероятных усилий не закричать:

– Если мы погибнем, оплакивать его будет некому.

В следующее мгновение он уже позабыл о Торме, позабыл обо всем, услышав вопль, донесшийся снизу сквозь толщу камня, – это кричали от невыносимой боли ворота. Конвульсивная дрожь сотрясла камень. Большинство людей, находящихся в Замке, попадали и покатились по полу. Между землей и небом пронесся неистовый рев, точно сам небесный свод раскололся на части и рухнул на землю.

Медленно, неудержимо ворота начали разламываться, обрушиваясь внутрь. Поток мертвецов устремился в туннель под Замком.

Морэм крикнул Квену и Аматин:

– Защищайте сторожевую башню! – Толчки стали меньше, он, пошатываясь, выпрямился и потащил Торма за собой. – Идем! Собери гравелингасов! Внутренние ворота должны устоять!

Он побежал по ступенькам, хотя Замок все еще продолжал сотрясаться, но не успел сделать и нескольких шагов, как услыхал крики. Страдание, ярость слились в этих звуках – кричали, несомненно, люди.

– Квен! – заорал Морэм, хотя вомарк находился с двух шагах от него. – Это воины! Останови их! Бессмысленно сражаться с мертвыми чудовищами с помощью мечей!

Квен помчался прямо вниз, а Морэм повел Торма на один из самых высоких переходных мостков, висящих между башней и Замком над внутренним двором. Отсюда было хорошо видно, что Трелла и Лорда Тревора уже вытеснили из туннеля. Они сражались с медленно наступавшей толпой слепых мертвецов. Напрягая все свои силы – Морэму никогда не приходилось видеть прежде, чтобы он действовал с таким неистовством, – Тревор уничтожал одного за другим, обращая в прах. Трелл в обеих руках зажал огромные куски ворот. Используя их как дубинки, он крушил безмозглых тварей, лишь отдаленно напоминающих людей и Великанов, с такой бешеной силой, что они вынуждены были отступить.

Но двое против такой орды – у них не было ни малейшего шанса уцелеть. На мерно шагающих мертвецов не оказывали никакого действия ни мечи, ни копья, ни стрелы; воинов, выскочивших им навстречу из туннеля и внутреннего двора, они просто топтали ногами, и ужасные крики раздавленных было невозможно выносить. Морэм видел, что мертвецы все дальше и дальше оттесняли Тревора и Трелла мимо золотня, в глубину двора.

Морэм закричал, обращаясь к воинам во внутреннем дворе и приказывая им уйти оттуда. Потом он побежал по Замку, сбрасывая вниз приставные лестницы, ведущие на более низкие уровни. Оказавшись прямо над внутренними воротами, он увидел, как в туннель хлынул поток пещерников. Извиваясь, точно черви, среди громоздких мертвецов, они бросились к боковым дверям, через которые тоже можно было проникнуть на сторожевую башню.

Некоторые из них тут же упали со стрелой в глотке или брюхе, других порубили немногие оставшиеся во дворе воины, чудом не попавшие под ноги мертвецам. Но ни мечи, ни копья не могли рассечь прочные шкуры пещерников, и очень быстро толпа их оказалась у самых дверей. Вскоре уже весь туннель был забит пещерниками, и Высокому Лорду стало ясно, что одним воинам не удастся удержать армию самадхи за пределами Замка.

Он решительно выкинул из головы все мысли о Треворе и Трелле, о пещерниках, воинах и оживших мертвецах; заставил себя сосредоточиться на том решении, которое требовалось принять. Чтобы Ревелстоун выстоял, надо было сохранить или внутренние ворота, или дозорную башню. Без башни и внутренних ворот Замок был обречен. Морэм понимал, что и то и другое сохранить не удастся, да и сам он не в состоянии был сражаться сразу в двух местах. Он должен был мгновенно решить, что важнее.

Он выбрал ворота.

Не обращая внимания на пещерников, он не сводил взгляда с мертвецов, которые тяжело шаркали ступнями по двору мимо золотня, оттесняя Тревора и Трелла к стенам. Послав нескольких воинов за клинго, он принялся поливать огнем из своего жезла мертвецов, которые оказались ближе всего к гравелингасу и Лорду. Вместе с Тревором они сумели очистить небольшое пространство двора, достаточное для того, чтобы уцелевшие люди могли бежать.

Воины тут же притащили два туго свернутых рулона клинго, укрепили каждый из них с одной стороны и сбросили концы Тревору и Треллу. Как раз в этот момент новая орава пещерников ворвалась во внутренний двор, укрываясь за спинами мертвецов. С отвратительным звуком, похожим на хруст ломающихся костей, они сорвали боковые двери с петель, отбросили их и с победными воплями ворвались в башню, сметая на своем пути всех ее защитников.

Когда Трелл увидел это, он, не обращая внимания на болтавшуюся рядом с ним полосу клинго, с проклятиями бросился на пещерников и мертвецов, как будто надеялся, что ему удастся прорваться сквозь обезумевшую от ярости орду и помочь защитникам башни. Однако не успел он сделать и нескольких шагов, как даже каменные дубины, которыми он орудовал, треснули одна за другой и рассыпались. Он рухнул прямо под ноги оживших монстров.

Тревор бросился следом за ним. С помощью огня жезла Высокого Лорда он расчистил себе дорогу и добрался до Трелла. Один из мертвецов отдавил ему ногу, но, не обращая внимания на боль, он схватил Трелла за плечи и потащил назад.

Однако, почувствовав, что он снова способен стоять на ногах, Трелл в ярости оттолкнул Тревора и опять бросился на мертвецов.

Уцепившись за конец одной из свисающих полос клинго, Тревор несколько раз обмотал им себя вокруг груди, а потом просто прыгнул Треллу на спину. Обхватив гравелингаса поперек груди руками, в которых был зажат жезл, он крикнул воинам, чтобы те их поднимали. Тут же десяток воинов вцепились в конец полосы клинго и потащили ее наверх, в то время как Морэм прикрывал гравелингаса и Лорда огнем.

В это время мертвецы с глухим стуком начали биться о внутренние ворота, но Высокий Лорд не сводил взгляда с Трелла и Тревора. Как только гравелингасу удалось вырваться из рук Трелла и подхвативших его воинов, он выпрямился и бросился к Морэму, точно собираясь вцепиться тому в горло. Лицо его пылало от напряжения и бешенства.

– Цела и невредима! – страшно закричал он. – Башня потеряна, но.., цела! Шеол воспользуется ею! Ты хочешь, чтобы то же самое произошло со всем Ревелстоуном? Лучше уж самим его разрушить!

Размахивая могучими кулаками, так что все в страхе попятились, он с безумным видом повернулся и убежал.

Взгляд Морэма угрожающе вспыхнул, но он заставил себя сдержаться. Трелл вел себя нелепо – но он был так измучен, так убит тем, что происходило! Похоже, мир в душе теперь для него и вовсе стал недостижим. Морэм ничего не мог сейчас для него сделать – только посочувствовать. Послав на всякий случай двух воинов последить за Треллом, Высокий Лорд вернулся к Тревору.

Тот стоял, привалившись спиной к стене и тяжело дыша. Кровь бежала по его раненой ноге, грудь содрогалась, лицо и руки были измазаны грязью и кровью. Казалось, он не вполне осознавал, где он и что с ним происходит, – он морщил брови в тщетных усилиях понять что-то очень важное. Когда Морэм подошел к нему, он произнес, тяжело дыша:

– Я ее чувствую. Я знаю, в чем тут дело. К Тревору подошел вызванный Морэмом Целитель, но Лорд лишь отмахнулся, услышав, что ему требуется срочная помощь.

– Я ее чувствую, – настойчиво повторил он.

Морэму стало страшно. “Уж не сошел ли Лорд с ума?” – подумал он.

– Чувствуешь что? – спросил он.

– Невероятную мощь Лорда Фоула. Ту мощь, которая сделала возможным все это.

– Камень Иллеарт… – начал было Морэм.

– Камень – это еще не все. Эта зима… Скорость, с которой его армия оправилась после невыносимого напряжения, несмотря на то что она находится далеко от него… Эти ужасные мертвецы, которых он в таком количестве сумел вытащить из-под земли… Камень – всего лишь часть, говорю тебе! Я чувствую его силу. Даже Лорд Фоул Презирающий не смог бы стать таким могучим всего за семь коротких лет.