Текст книги "Хаос и порядок. Прыжок в безумие"

Автор книги: Стивен Ридер Дональдсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 46 страниц)

Однако Дэйвис изменил ее. Рождение ребенка заставило Морн отступить от самобичевания и взглянуть на другие, более важные вопросы. Вектор рассказал ей о коррупции копов. Эта информация ужаснула ее. Но чем запрет проекта «Интертеха» отличался от пристрастия Морн к «черной коробочке»? От того, как она использовала зонный имплантат против себя и Ника? Фактически ничем! Если она хотела, чтобы судьба ее сына была лучше, чем у Ника или Энгуса, ей следовало научиться нести ответственность за свои решения.

«Ты мой сын, – как-то сказала она Дэйвису. – Для меня ты второй по важности элемент Вселенной. Но первой была и будет цель: не предать мою человеческую сущность». Чуть позже, когда Дэйвис хотел закрыть шлюз и оставить Ника на планетоиде, она сказала ему: «Я коп. И отныне я собираюсь быть хорошим копом. Мы не будем поступать так низко».

Какие сантименты! Но они превратятся в ложь, если она не будет следовать им – в том числе и теперь, когда эти убеждения предполагали освобождение Энгуса…

Хмурясь от досады, Морн повернулась к нему и спросила:

– Почему мы должны помогать тебе? Дэйвис прав. Ты будешь работать на нас. Мы устроим засаду и справимся с Ником, не подвергая тебя опасности. Ты станешь исполнителем нашей воли, и нам не нужно будет бояться твоего предательства.

Это предполагало изощренную форму рабства. Используя его как инструмент, они уподобились бы Уордену Диосу и Саккорсо. Возможно, их отношение к киборгу было бы менее грубым или более мягким, но Энгус превратился бы в инструмент – в неодушевленный предмет.

– Почему я должна считать, что в твоей компании мы будем в безопасности?

– Морн! – запротестовал Дэйвис.

Юноша встряхнул ее за плечи. Она не обратила на это внимания. Ее взгляд был прикован к Термопайлу. Морн ожидала его ответа.

– Я мог бы остановить тебя, – произнес он после крика Дэйвиса. – Но я не сделал этого.

Враждебность исчезла с его лица. Осталась только просьба: обнаженная и чистая.

– Ерунда! – крикнул Дэйвис. – Ты не мог остановить ее!

Оттолкнув Морн в сторону, он развернулся к Энгусу.

– Ты проиграл. Ник обвел тебя вокруг пальца. Он обрубил все твои концы. Ты бы продал ему свою душу, чтобы остаться живым, но он не оставил тебе такого шанса. Вот почему ты отдал Морн пульт и позволил ей уйти…

Он взметнул кулаки в воздух.

– Ты просто ничего не мог сделать!

Энгус покачал головой. Он по-прежнему обращался к Морн.

– Я мог доказать, что меня подставили. Я знал о связях Ника со Службой безопасности. У меня были доказательства его незаконных сделок с Майлсом. Стоило мне сказать хотя бы слово, и Служба безопасности Рудной станции остановила бы вас – тебя и Саккорсо. Даже если бы они не поверили мне, им все равно пришлось бы начать расследование. Истина всплыла бы наружу, и Майлса взяли бы за задницу. Ты понимаешь, о чем я говорю? Чтобы сбавить срок, он продал бы вас. Меня бы тоже судили – хотя я мог бы сторговаться с ними. Но в любом случае тебе и Нику пришел бы конец. Однако я не сделал этого. Я отказался от защиты и позволил вам улететь. Я даже не стал спасать «Красотку».

В его глазах мерцала безмолвная боль.

– Я разрешил им делать с собой все, что они хотели. Лишь бы не было погони за вами. Лишь бы ты смогла улететь.

Он удивил ее – почти шокировал. На секунду или две холод отступил от нее, и это позволило Морн обдумать ситуацию.

– Но почему? – спросила она.

«Почему ты так заботился обо мне?»

– Потому что я заключил с тобой договор, – тихо ответил Энгус.

Морн с трудом улавливала его слова. В своем смущении он выглядел беспомощным ребенком.

– Ты позволила мне жить. Я отдал тебе пульт зонного имплантата. Это было наше соглашение. С тех пор я всегда выполнял свои обязательства – независимо от того, как к ним относилась ты.

Обнажая душу, он с горечью признался:

– Нанося тебе вред, я вредил самому себе.

– Энгус, – хрипло начал Дэйвис, – черт возьми…

Однако его протест затих. Он просто не находил слов, чтобы выразить свои чувства. Юноша съежился, словно от приступа боли. Морн положила руку на его плечо. Под черной материей костюма бугрились напряженные мышцы. Внезапно она поняла, что должна принять решение: принять его сейчас и следовать ему. Уорден Диос взвалил ответственность на Дэйвиса, но мальчик не мог с ней справиться.

Он был принудительно выращен с умом Морн. Тем не менее в нем имелось и наследие отца. Юноша метался между ними – между воспоминаниями о страданиях матери и симпатией к Энгусу. Единственной его защитой оставался гнев. Когда эта защита ослабевала, он терялся. Дэйвис не мог принимать важные решения. С другой стороны, она…

«Ты мой сын. Для меня ты второй по важности элемент Вселенной».

Термопайл насиловал и унижал ее. Это давало ей право выбирать его судьбу.

«Но первой была и будет цель: не предать мою человеческую сущность».

Ценой ошибок и боли она осознала истину. Она поняла, что месть была излишне расточительной – особенно для человечества. Морн должна была отказаться от вечного недовольства и найти замену своему ущербному самобичеванию. Несмотря на вернувшийся озноб, она сказала Энгусу:

– Мы доверяем тебе. И мы выполним твою просьбу.

Слова застревали в горле. Дрожь в ее голосе намекала на обреченность. Пытаясь успокоить Дэйвиса, она добавила:

– Кроме того, мы доверяем человеку, который написал директивы твоего программного ядра. Я думаю, это был Уорден Диос. Мне кажется, он хочет сразиться с Холтом Фэснером. И если это действительно так, то мы должны помочь ему.

Холод в сердце стал метафизическим. Душевная дрожь овладела всем ее телом. Морн с трудом нашла силы, чтобы подвести итог:

– Мы, копы, не используем людей, как вещи.

Рот Энгуса вытянулся в дикой усмешке. От избытка чувств он начал сжимать и разжимать кулаки. Морн заплакала. Дэйвис повернулся к ней и обнял ее за плечи.

Ник

Ник будто бы шагал по облаку. Незначительная сила тяжести наполняла его эйфорией. Это был триумф, и он едва не терял голову от счастья. Да! Его самое большое желание могло исполниться Г Мечта, так долго не дававшая ему покоя, стала доступной, как уличная девка! Он завладел «Трубой». По неясным причинам, которые его не интересовали, Уорден Диос отдал ему коды Энгуса, фактически подарив Нику мощного киборга. Мика и Вектор выполняли его приказы – пусть под принуждением, но какая разница? Вскоре он сможет производить иммунное лекарство. Это принесет ему огромное богатство, о котором он так долго грезил. Морн снова перешла в его пользование – так же, как Энгус и «Труба». Ее ожидал настоящий ад! Она созрела для немыслимых страданий. Но главное было в другом! В одном из доков лаборатории находился «Планер». И Сорас Чатлейн тоже была здесь.

Сердце Ника пело от счастья. Голова кружилась, а каждый шаг поднимал его в воздух. Он с трудом удерживал себя на палубе. Заняв место между Микой и Вектором и приказав Сибу и Салаге следовать за ним, он покинул шлюз «Трубы» и плавно запрыгал по проходу, который вел в поселение Динера Бекмана.

Мика хмуро косилась на него здоровым глазом. Лицо Вектора излучало мягкое спокойствие. Что касается Сиба и Салаги, то Нику были безразличны их чувства и мнения. Он так или иначе собирался пожертвовать ими – покончить с этими ублюдками за то, что они посмели восстать против своего капитана. Саккорсо считал ценным только Вектора. Мика служила прикрытием. Ник сделал все, чтобы она не узнала о «Планере». Эта ведьма могла бы помешать ему, если бы догадалась о его хитроумной интриге.

Бетонированный проход вел к воздушному шлюзу станции. Он освещался длинными плоскими лампами, мигание которых указывало на нестабильный источник энергии. Ник не заметил сканерных дуг и электромагнитных сенсоров. Очевидно, лаборатория полагалась на другой вид защиты – плазменные пушки. Но «Труба» уже миновала их заградительные рубежи.

Приблизившись к внутреннему люку, Ник нажал на кнопку интеркома.

– Говорит капитан Саккорсо. Мы уже здесь. Извините, что заставили вас ждать.

Он оглянулся и убедился в том, что сервоприводы «Трубы» закрыли шлюз корабля.

– Все меры безопасности выполнены.

Охрана станции знала об этом и без его слов. Оборудование доков следило за соблюдением подобных процедур. Тем не менее Нику нравилось подчеркивать свою мнимую «честность».

– Вы можете впустить нас внутрь.

– Спасибо, капитан.

В ответе диспетчера чувствовалось приглушенное нетерпение.

– Мы открываем.

Загудели сервоприводы. Легкий порыв воздуха уравнял небольшую разницу в давлении. Люк раскрыл ирисовы створки, позволяя Нику и его команде пройти на территорию Бекмана. Переступив порог, они оказались в помещении, которое напоминало трюм, – на каждой станции имелась своя приемная зона. Их встретила толпа людей. Ник насчитал шестерых охранников, а также трех женщин и двух мужчин в лабораторных костюмах. Прямо целая комиссия по приветствию гостей.

Охранники были вооружены импульсными пистолетами. Почти все они имели протезы: сканеры, коммуникационные системы, усиленные мышцы, удлиненные конечности и имплантатированное оружие. В некоторой степени они напоминали сброд Билла на «Купюре». Но их глаза не были затуманены дымкой стимуляторов и каталепсоров, нервосока или псевдоэндорфинов. Трезвый ум делал этих людей более опасными противниками. И вполне возможно, что кто-то из них добровольно согласился на технологическое протезирование.

Ник мельком взглянул на женщин, одетых в лабораторные халаты. В прошлый раз при посещении станции он старался не общаться с сотрудницами лаборатории. По его мнению, женщины, посвятившие себя науке и исследованиям, были слишком вздорными в жизни и абсолютно скверными в постели. Зато одного из мужчин Саккорсо узнал с первого взгляда. Это был Динер Бекман – основатель, лидер и движущая сила всего поселения. Имя Вектора и намеки Ника пробудили его интерес – иначе он вряд ли пришел бы на встречу.

Директор лаборатории выглядел карикатурно толстым и приземистым. Ко всему прочему он еще и горбился, словно пытался увеличить свою массу усилием воли. Он походил на закоренелого наркомана. Если его охранники и коллеги демонстрировали рассудительность и некоторую долю раболепия, то он казался стопроцентным безумцем, затерявшимся в грезах.

«Вот к чему приводит гравитационная мутация тканей», – подумал Ник. Бекман явно спятил. Он хотел придумать способ для существования людей в условиях нараставшей сингулярности. Долбаный ученый! Взять бы придурка за ноги да и бросить в черную дыру. Это бы его немного подлечило.

Естественно, Саккорсо держал свои мысли при себе. Чем большим кретином был Бекман, тем лучше. Бестолковый ученый мог легче поддаться на обман. Хотя Ника смущало волнение Динера. Оно прорывалось на поверхность бессистемными вспышками, как тик осветительных ламп.

– Я капитан Саккорсо, – с веселой улыбкой представился Ник. – Спасибо, что впустили.

Осмотрев присутствующих, он лицемерно добавил:

– Надеюсь, что вы не пожалеете об этом.

– Капитан Саккорсо, я доктор Бекман.

Вопреки беспокойному выражению лица, его голос был строгим и убедительным.

– Извините за охрану. Эти люди присутствуют здесь не для того, чтобы вы чувствовали себя пленниками.

– Мы здесь по конкретной причине, – вмешался один из них. – Потому что вы прилетели к нам на крейсере-разведчике класса «Игла».

В отличие от других охранников его форму украшали шевроны и символ черного солнца.

– В прошлый раз вашим судном была «Мечта капитана» – фрегат сомнительной легальности.

Он мрачно поджал губы.

– Похоже, вы теперь связались с копами.

– Это шеф Ретледж, – представил его доктор Бекман. – Он руководит нашей службой безопасности.

Очевидно, шеф Ретледж не питал особого почтения к директору лаборатории. Пропустив слова Динера мимо ушей, он спокойно продолжил:

– Я хочу услышать ваше объяснение, капитан Саккорсо. И постарайтесь выбрать лучшее из тех, что у вас имеются.

Ник и бровью не повел. Ему было плевать на Ретледжа. Повернувшись к нему спиной, он обратился к Бекману.

– Уважаемый доктор, позвольте представить вам команду «Трубы». Мика Васак, моя помощница.

Указывая на каждого из спутников, он называл их имена.

– Сиб Макерн, системотехник. Наш юнга Салага. Вектор Шейхид. Я думаю, вы знаете его – хотя бы по научной литературе. Он мой инженер. К сожалению, нам всем пришлось переквалифицироваться.

Бекман тут же перевел взгляд на Вектора. Остальные визитеры его не интересовали. Он даже не стал перебивать шефа Ретледжа, когда тот угрожающе сказал:

– Легко делать вид, что вы не шпион, капитан Саккорсо. Но мы здесь рискуем головой. Станция «Вэлдор Индастриал» и Концерн рудных компаний заплатят вам неплохие деньги, если вы представите им доказательства нашей незаконной деятельности. В последнее время мы стали подрезать их прибыли, и они готовы пойти на любую низость. Мистер Саккорсо, вашему кораблю было позволено состыковаться со станцией. Но вы не улетите отсюда, пока у меня останутся сомнения по вашему поводу. Так что лучше успокойте нас.

Ник усмехнулся, уловив в тоне Ретледжа ехидный шепот Сорас Чатлейн. Охранники и колонисты тревожились сильнее, чем обычно. Похоже, «Планер» напугал их не на шутку. Уверившись в своем предположении, Саккорсо невинно спросил:

– Вы слышали, что случилось на Малом Танатосе?

Двое охранников переглянулись друг с другом, но никто не сказал ни слова. Сомнений не было: недоверие Ретледжа объяснялось вмешательством Сорас. Очевидно, она не пожалела красок, описывая гибель планетоида. Возможно, используя эту информацию, она получила разрешение на отдых в поселении. Тем не менее Ретледж не желал показывать свою осведомленность и скрывал от Ника истинный расклад в игре.

Да, ситуация была ненадежной. Нику приходилось учитывать некоторые детали, о которых Чатлейн могла рассказать шефу Ретледжу. Впрочем, он предполагал такой поворот событий. Ник не боялся расспросов охраны. Отныне он вообще ничего не боялся. Он, великий Ник Саккорсо, мог играть в эти игры лучше Ретледжа, Сорас Чатлейн и Хэши Лебуола, вместе взятых.

– Все очень запутанно, – вежливо объяснил он Бекману и шефу службы безопасности. – Прошу понять мою осторожность. Я не хочу, чтобы вы относились к моим словам как ко лжи или пустым обещаниям. Для меня эта история началась с того, что я полетел на «Мечте капитана» в запретный космос – на Станцию Всех Свобод. Обычно вместе с плюсами получаешь и минусы. Я завладел артефактом – тем самым, который привел меня сюда. Но это не понравилось амнионам.

Ложь, помноженная на ложь, сплетала иллюзию правды.

– Они погнались за мной. Во время бегства на моем корабле испортился тахионный двигатель. Я мог долететь только до Малого Танатоса, а амнионы сидели у меня на хвосте. Честно говоря, я думал, мне конец.

Ник улыбнулся, словно эта мысль доставила ему удовольствие. Он шутливо развел руки в стороны.

– На мое счастье, почти одновременно со мной, к Биллу в гости прилетела «Труба» – мне везет на такие совпадения. Я слышал, что полицейский крейсер-разведчик был похищен нелегалом по имени Энгус Термо… Кажется, Термордайл.

Ник не мог удержаться от оскорбления.

– Его сопровождал помощник шефа Службы безопасности Рудной станции – некто Майлс Тэвернер, который был подельником Энгуса. Очевидно, Термордайл собирался дать показания, и Тэвернер, испугавшись пожизненного срока, помог ему бежать со станции полиции Концерна. Они угнали «Трубу». Но я не берусь утверждать, насколько правдива эта история.

Ник излагал свой рассказ с абсолютной невозмутимостью.

– Честно говоря, меня не интересовал их побег. Мне был необходим корабль – корабль с тахионным двигателем. Я знал Терморпайла – мы как-то имели с ним общие дела. Поэтому, решив обмануть его, я предложил ему объединиться в одну команду. Пока он и Тэвернер развлекались на «Купюре», я взял часть своих людей и тайно проник на «Трубу». В это время «Мечта капитана» совершила небольшую диверсию и тем самым отвлекла внимание Билла.

Мика пригнула голову, словно давилась проклятиями. С Вектором проблем не было – он смотрел на Бекмана, как будто уже получил ответы на свои вопросы. Однако Мика с трудом сохраняла самообладание. Ник знал эти предвестия грозы: мрачную сутулость плеч и опасный разворот широких бедер. Ей не терпелось обвинить его во лжи. Но он не боялся ее – как больше не боялся Сорас Чатлейн. Саккорсо ни на миг не сомневался, что Мика промолчит, что ради Морн и жизни брата она прикусит язык и стиснет челюсти.

– К сожалению, Терморпайл и Тэвернер погибли, – с веселой усмешкой продолжил он.

Динер Бекман занимался запрещенными исследованиями, а не пиратством. Однако будучи нелегалом, он не мог притворяться, что шокирован поступком Ника.

– Я бы их и пальцем не тронул, но кто-то испортил термоядерный генератор «Купюры». Возможно, они и устроили эту диверсию. Я не буду ничего утверждать. Мне было не до них. Я забрал «Трубу» – и как раз вовремя. Мы лишь на пару минут опередили взрывную волну. Когда пространство немного очистилось, я направил корабль сюда.

Ретледж бесстрастно смотрел на Ника. Его люди выжидающе молчали. Наконец шеф службы безопасности сказал:

– Довольно милая история, капитан Саккорсо.

– Я всегда говорил… – начал было Бекман.

Но Ретледж оборвал его:

– Тем не менее она не дала нам причин для доверия вашей персоне.

– Я понимаю, – ответил Ник. – Но она позволяет вам пойти на риск. А дело того стоит.

Он повернулся к директору лаборатории.

– Доктор Бекман, мы с Вектором хотели бы воспользоваться одной из ваших генетических лабораторий. Естественно, аренда помещения и все затраченные нами ингредиенты будут щедро оплачены.

Ник решил пояснить этот пункт отдельно.

– Помните, я говорил, что похитил со Станции Всех Свобод уникальный артефакт? Он очень ценный – иначе амнионы не прилагали бы столько сил для его возвращения. Если вы позволите Вектору проанализировать мое новое приобретение, я поделюсь с вами результатами экспериментов.

Несмотря на дурные манеры Ретледжа, который постоянно перебивал его, директор не позволил ему сбить себя с мысли.

– Я всегда говорил, – повторил Динер Бекман, – что деньги являются веской причиной для любого поступка. К сожалению, они привносят с собой мелочность.

В его голосе зазвучали нотки страстности, слегка похожей на жестокость.

– Если бы люди мечтали только о деньгах, они не заслуживали бы спасения.

Очевидно, «спасение людей» было той научной темой, которой занималась его лаборатория. Похоже, он действительно сошел с ума. Ник попытался возразить:

– За деньги вы можете купить…

– Извините, – неожиданно перебила его одна из женщин. – Доктор Шейхид?

Вектор с улыбкой повернулся к ней.

– Да? Я вас слушаю.

– Доктор Шейхид, – смущенно произнесла она, словно извинялась за то, что привлекла к себе внимание. – Я знала человека, который обслуживал ваши компьютеры. Там – в «Интертехе».

Ник присмотрелся к ней. Эта хрупкая женщина с невзрачной прической обладала плоским невыразительным лицом. Такие лица обычно создавались во время дешевых пластических операций, когда медтехникам приходилось исправлять большие повреждения за малую цену.

– Вы имеете в виду Орна Ворбалда? – спросил Вектор, как будто не был удивлен ее замечанием. – После того как копы закрыли мой проект, мы с ним присоединились к капитану Саккорсо.

В отличие от Мики Васак он с готовностью подыгрывал Нику.

– Так получилось, что несколько недель назад Орн умер.

Ник не сомневался, что эта женщина знала Ворбалда.

– Он совершил поступок, который вы назвали бы самоубийством, – мрачно добавила Мика.

Она как бы подтверждала слова генетика, но на деле собиралась осложнить их ситуацию. Ник понял это моментально. Однако женщина не уловила намека. Она ожидала чего-то другого. Избегая взгляда Вектора, она спросила:

– Доктор Шейхид, как, по вашему мнению, я должна отнестись к его смерти?

Самозванец мог запомнить имя. Но вряд ли он знал бы черты характера некоего Ворбалда. Доктор Бекман окольным путем хотел подтвердить идентичность Вектора. Теперь все зависело от генетика. Ник с усмешкой осмотрел поселенцев и кивком головы позволил Шейхиду ответить на вопрос.

Вектор печально нахмурился. С должным сочетанием сочувствия и отрешенности он скромно ответил:

– Я думаю, что узнав о смерти Орна, вы обрадовались – или, возможно, испытали облегчение. Он оскорблял женщин каждый раз, когда получал такую возможность.

Вектор деликатно поднял плечи.

– С другой стороны, вы можете сожалеть о том, что не убили его своими руками.

Женщина медленно кивнула. Ее глаза потускнели, словно она вернулась к воспоминаниям, о которых никому и никогда не рассказала бы по собственной воле. Тем не менее Вектор прошел проверку. Напряженность поселенцев уменьшилась. Мика сжала кулаки, но не стала раскрывать детали так называемого «самоубийства» Ворбалда.

– Доктор Шейхид, добро пожаловать, – сказал Бекман, словно не разглядывал Вектора в течение пяти минут. – Приятно встретить коллегу с такой репутацией. Надеюсь, вы понимаете, что мы должны были подстраховаться. Никто из моих сотрудников не имел чести знать вас в лицо. Мы боялись, что какой-то авантюрист похитил ваш идентификатор и решил представиться вами. Такую подмену можно выявить только при полном генетическом сканировании.

Ни один известный Нику нелегал не согласился бы по доброй воле на генное сканирование – и тем более на сравнение полученных результатов с данными, записанными в идентификаторе. Подобную ошибку делали только шпионы. Поскольку их идентификаторы были поддельными, они проходили любые проверки. Но тот факт, что они соглашались на сканирование в таких поселениях, как лаборатория, свидетельствовал против них яснее всяких доказательств.

– Доктор Бекман, я тоже рад встрече с вами, – ответил Вектор. – Мне вполне понятны ваши меры предосторожности, и я не имею против них никаких возражений. Наоборот, меня восхитила ваша изобретательность.

Ник одобрительно кивнул.

– К сожалению, исследование, о котором упомянул капитан Саккорсо, создаст для меня множество проблем, – без перехода продолжил Бекман. – Конечно, я заинтересован в любом новом знании или составных частях артефакта, вывезенного вами из запретного пространства. Как ученый, я обязан интересоваться такими вопросами, независимо от их полезности для моих экспериментов. Тем более что они действительно могут помочь мне в работе. Кстати, доктор Шейхид, что вы знаете о наших исследованиях?

– Только маловразумительные слухи, – признался Вектор. – И еще я читал ваши первые работы.

Он говорил о паре статей, которые Ник посчитал бы околонаучным бредом.

– Однако это было очень давно. С тех пор я не следил за вашими успехами.

– И какое мнение у вас сложилось? – настаивал Бекман.

Вектор быстро обдумал ситуацию. Ему захотелось обратиться к Нику за помощью, но он подавил этот импульс.

– Честно говоря, я не смею выражать свои суждения. Мне в принципе известно, что я могу узнать в процессе изучения артефакта. Однако я не имею понятия, насколько это знание пригодится вам.

Шеф Ретледж хотел вмешаться в разговор, но Бекман не дал ему такой возможности.

– Любое знание полезно – было бы время его применить. Мы живем в трудную эпоху, доктор Шейхид. Амнионы, так ловко обманутые капитаном Саккорсо, нанесли нам серьезный вред. Они дали полиции повод, который безуспешно искали многие правители Земли, – повод для тотальной тирании тех, кого копам полагалось защищать. Угроза амнионов породила моральный империализм Уордена Диоса. Его чудовищные запреты на научные изыскания заставили ученых уйти в подполье. Результат такой политики вы видите здесь.

Две женщины в лабораторных халатах опустили головы и начали переминаться с ноги на ногу. Очевидно, они слышали речь Бекмана несчетное количество раз. Однако Динер не замечал их реакции. В его голосе звучала страсть фанатика. Наверное, он уже не мог остановиться – даже если бы сам того захотел.

И все же Бекман не был глупым. Иначе он просто не выжил бы так долго в опасных условиях нелегальной станции. Он имел вескую причину для своих убеждений. Ник решил ее узнать. Ему не терпелось заняться Сорас, но он заставил себя смириться и выслушать Динера до конца.

– Вы заметили странности в нашем освещении, доктор Шейхид? – с печальной усмешкой спросил Бекман.

Несмотря на смущение, Вектор сохранил бесстрастный вид.

– Честно говоря, я к нему не приглядывался.

– Оно нестабильно! – изрек Бекман. – Оно мигает, доктор Шейхид! Мигает по той причине, что реактор станции не удовлетворяет нашим потребностям. Нам необходимо генерировать энергию, сравнимую с силами сингулярности, а мы не можем. Не можем! Мы безжалостно эксплуатируем этот астероидный рой, добывая урановую руду и цветные металлы. Мы обмениваем свои открытия на оборудование и технологии, совершаем преступления и провоцируем кражи, но по-прежнему не можем проводить эксперименты в реальных масштабах и времени! Нам просто не хватает энергии!

Бекман грозно осмотрел собравшихся людей и риторически спросил:

– А почему? Потому что полиция Концерна рудных компаний превратила нас в нелегалов. Вместо того чтобы оказать нам помощь и инвестировать в наши исследования все доступные средства цивилизации, копы вытеснили нас на задворки общества. Мы предлагаем человечеству единственную надежду на спасение – на спасение через знание, – а нас преследуют, как убийц и пиратов! Мои исследования, доктор Шейхид, могли бы обезопасить будущее человечества от любых угроз амнионов. Но чтобы добыть какие-то средства для своих экспериментов, мы вынуждены заниматься нелегальным бизнесом и контрабандой.

Ник с трудом подавил желание усмехнуться. «Все вы, трахнутые ученые, одинаковы. Вам постоянно жаль самих себя. В чем вы действительно хороши, так это в оправданиях своей ничтожности».

Саккорсо изнывал от нетерпения. Сорас Чатлейн порезала ему лицо. Она глумилась над ним. Она предала его надежды, а затем, обезобразив, оставила умирать. Но теперь эта сука была рядом! Он мог дотянуться до нее!

Тем временем Динер Бекман продолжил свою речь:

– Мы могли бы смириться с копами. Мы могли бы обойти законы юрисдикции, если бы нам не угрожала другая проблема. Наша станция находится на грани уничтожения. Этот астероидный рой обречен на гибель в горниле звезды. По меркам органической материи мы достаточно сильны, но по шкале звездной системы лаборатория ничтожно мала. Через десяток лет Массив-5 сожжет нас дотла, и наши достижения – уникальная аппаратура, образцы и материалы – будут бессмысленно потеряны.

Он сделал небольшую паузу, а затем печально добавил:

– Если только мы не добьемся успеха. Если только мы вовремя не найдем столь нужного нам знания. Я ясно описал вам нашу ситуацию, доктор Шейхид?

Вектор бесстрастно подумал над его вопросом.

– Думаю, да, доктор Бекман.

– Тем не менее позвольте мне высказаться до конца, чтобы впредь у нас не возникало недопонимания, – произнес глава лаборатории. – Вы хотите использовать наше оборудование. Иными словами, вам потребуется наша энергия. А что, если при этом остановятся наши эксперименты? Что, если будут отложены важнейшие опыты?

Его позиция была ясна: «Наши ресурсы истощились. Я не стану тратить их на вас, если вы не дадите мне что-нибудь ценное». Ник решил не ждать ответа Вектора. Скрыв свое нетерпение под маской раздражения, он напористо произнес:

– При таких обстоятельствах я вообще не понимаю, как вы можете отказывать нам в помощи.

Динер повернулся к нему с явной неохотой, словно он серьезно относился только к Вектору.

– Ваш хронометр тикает, доктор Бекман, – дерзко продолжил Ник. – Вы можете подсчитать количество секунд до гибели станции. Мы предлагаем вам помощь. Вы не должны упускать этот шанс.

Он огорченно пожал плечами.

– Если результаты исследований нашего артефакта покажутся вам нестоящими, мы заплатим за услуги любым пригодным для вас образом.

Несколько секунд Бекман пристально смотрел на Ника. Он выглядел как обезумевший фанатик. Возможно, Саккорсо казался ему надоедливой букашкой, и он решал дилемму – давить ее или не давить. Не сводя глаз с Ника, он спросил у Вектора:

– Что вам нужно для работы, доктор?

Саккорсо молча ликовал. «Мы сделали тебя, урод, – подумал он. – Брюхатый карлик!»

Вектор быстро перечислил реактивы и названия приборов. Когда он закончил, Ник добавил:

– Это не все.

Теперь он должен был подумать о Сорас – подготовить для нее приманку.

– Сиб хочет заказать вам список деталей, необходимых нам по инженерной части.

Саккорсо абсолютно не тревожило, что Макерн услышал об этом впервые.

– Он подготовит заказ, пока Вектор будет проводить анализ артефакта. А Салага пусть осмотрит ваш продовольственный склад. Нам надо прикупить продуктов.

Ник заметил, что Мика встревоженно напряглась. Однако он не стал успокаивать ее объяснениями.

– Естественно, мы заберем заказ только после полной оплаты услуг, – успокоил он Бекмана. – Но я хочу, чтобы все было готово к погрузке. Как только Вектор закончит работу, мы покинем лабораторию.

– Ник! – зловеще прошипела Мика.

Ее здоровый глаз сверкал, как нож убийцы. В ту же секунду Салага испуганно сказал:

– Я ничего не понимаю.

А Сиб добавил:

– Нам не нужны их чертовы…

На этот раз шеф Ретледж был неумолим. Он не стал ждать паузы и, перекричав подчиненных Ника, резко спросил:

– К чему такая спешка, капитан Саккорсо?

Ник намеренно повернулся к нему спиной. Взглянув на Мику, он с усмешкой процедил сквозь зубы:

– Ты же знала, что так будет. Не волнуйся, милая. Доверься охранникам. Они позаботятся о твоем брате. Ты будешь присматривать за лабораторией, которую выделят Вектору.

Прежде чем она успела возразить, Ник приобнял Сиба за плечи и грубовато сказал:

– Ты должен понимать, что от твоих усилий зависят жизни людей. Смотри, не подведи меня.

Сыграв на тревоге Макерна, он заодно обеспечил ему слежку со стороны охранников. По сравнению с Сибом и Микой напуганный Салага должен был выглядеть безвредным мальчишкой. Саккорсо хотелось рассмеяться.

Однако он не стал тратить время и наслаждаться потным отчаянием Сиба. Не здесь и не сейчас. Вместо этого Ник повернулся к шефу Ретледжу.

– Мне кажется, мы обладаем ценным артефактом, – сказал он, упреждая повторение вопроса. – Если я прав, то за нами гонятся другие корабли. Им не терпится забрать это сокровище. Чем быстрее я покину вашу станцию, тем меньше вероятность того, что она превратится в поле битвы.

Ник с доброй улыбкой взглянул на директора лаборатории.

– Если вы не против, доктор Бекман, мне хотелось бы начать. Хронометр судьбы ведет отсчет для каждого из нас.

Динер уже принял решение.

– Свен, – сказал он одному из охранников. – Доктор Шейхид может использовать тридцать первую лабораторию. Проводи его туда и помоги обустроиться. Предоставь ему все, что он попросит, – в разумных пределах, разумеется.