Текст книги "Появляется всадник"

Автор книги: Стивен Ридер Дональдсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 48 страниц)

Король был одет в парадные одежды – пурпурную мантию, не особенно чистую; золотой обруч поддерживал его седые волосы, не давая им спадать на лицо. На широкой ленте, переброшенной через плечо, висел двуручный меч в затейливых ножнах, с рукоятью, украшенной драгоценными камнями. Голубые глаза Джойса были такими же водянистыми и затуманенными, какими она их помнила; руки опухли от артрита, суставы раздулись. То, как он двигался, создавало впечатление, что под мантией он вконец исхудал и едва таскает ноги, что он слишком слаб, чтобы принимать решения. Только его борода изменилась. Она была подстрижена и старательно расчесана. Под седыми бакенбардами виднелись щеки, покрасневшие словно от усилия или вина.

И мгновенно все вокруг встали. Смотритель Леббик излишне медленно поднялся и отвесил глубокий поклон.

– Внимание, – начал он полагающееся для таких случаев сообщение. – Джойс, лорд Демесне, король Морданта, соизволил дать аудиенцию принцу Крагену, алендскому Претенденту. Это закрытая аудиенция. Всем приказываю говорить свободно – и ничего не рассказывать, покинув этот зал. Если вы заговорите вне стен этого зала о том, что здесь происходило, это будет считаться предательством.

И скривившись, словно он не нуждался в позволении короля, Смотритель сел.

Все остальные остались стоять. Даже капитаны Леббика стоя ждали, пока король осматривал зал, словно внимательно запоминал всех присутствующих. Встретившись взглядом с Теризой и Джерадином, он нахмурился так драматично, что ей подумалось, что он притворяется, а может быть, хмурится, чтобы скрыть радость. Она не могла понять. Вместо того чтобы обратиться к ней или Джерадину – или ко всей аудитории, король внезапно повернулся и поднялся к трону, волоча за собой меч, словно каторжник ядро. Добравшись до трона, он рухнул на него; ему пришлось сделать несколько вдохов, чтобы отдышаться, прежде чем он смог пробормотать позволение сесть.

Присутствующие капитаны, советники и Воплотители повиновались.

Естественно, принц Краген, Териза и Джерадин остались стоять.

Чувства, которые она испытала при виде короля Джойса, оказались более сложными, чем она ожидала; Териза ощутила больше радости и тревоги. В короле заключалась странная сила, неизменно изумлявшая ее—личная привлекательность, заставлявшая ее верить, что он все еще силен и полон идеалов, заботлив и героичен, как когда—то. Вот почему его внешний вид поразил ее. Он выглядел слишком слабым. Здесь, на троне, когда Мордант разваливается и Эремис готовится нанести последний решающий удар, король казался стоящим слишком близко к могиле – причем его разум пострадал не меньше, чем тело. Она поняла, почему Джерадин любит его. О, она поняла. Ее грудь разрывалась от боли, потому что стоящий перед ними человек был недостоин любви, которой все равно вознаграждали его люди.

Кто—то другой должен спасти Орисон и Мордант.

Джойс, казалось, разделял ее мнение. Сухим, дрожащим голосом, который делал его еще более глубоким стариком, он сказал без всякого вступления:

– Сначала вы, Краген. И давайте поскорее. У меня не хватает терпения, когда я имею дело с людьми, угрожающими моим дочерям.

Кулаки принца сжались от гнева, но голос звучал ровно. – Значит, у вас не хватает терпения на самого себя, милорд король. Я прибыл сюда, потому что принес новости, которые вы должны услышать. Судя по сведениям, полученным от пригодника Джерадина и леди Теризы, – как, впрочем, и пришедшим из других источников – грозящие вам опасности слишком серьезны. Но все они порождены вами, а не мной. Даже леди Элега находится в полной безопасности – разве что вы, растеряв остатки порядочности, пренебрежете флагом перемирия.

Неожиданно Тор всхрапнул, не открывая глаз; голова покачнулась на толстой шее.

– Ерунда, – бесцеремонно прокомментировал Смотритель Леббик. – Вы, наверное, обратили внимание, что мы в кольце осады. Может быть, вы также обратили внимание на то, кто осаждает нас.

Король Джойс не вмешался, чтобы остановить Смотрителя, и сердце Теризы замерло. Король должен выслушать их, должен. Тем не менее, он казался неспособным что—либо понять – и как будто бы не слушал. Он лишь уставился на принца Крагена, словно присутствие алендского Претендента было не более интересным или неприятным, чем испорченный воздух.

– Нет, милорд король. – Принц Краген делал все, что мог, в данных обстоятельствах; он отнесся к словам Леббика так, словно они исходили от самого короля Джойса. – Даже эту угрозу вы навлекли на себя сами. Я прибыл к вам сначала в поисках союза, а вы сознательно начали глумиться надо мной. С того времени лишь ваша гордыня могла уничтожить ваше королевство и стать причиной вашей смерти. Вы забыли, что Аленд тоже действующее лицо в нуждах Морданта. Вы создали Гильдию и теперь должны считаться с последствиями. Если сила Воплотимого попадет в руки верховного короля Фесттена, наша гибель неизбежна. Мы должны сражаться, чтобы выжить. Если вы решили отдать Гильдию в руки Кадуола, у нас нет другого выбора, кроме как предотвратить это всеми доступными нам средствами.

Принц сделал шаг по направлению к королю Джойсу. Териза и Джерадин стояли рядом с ним, немного позади. За спиной принца Териза прошептала Джерадину:

– Это не сработает. Мы должны что—то предпринять.

Во взгляде Джерадина появился блеск.

– Милорд король… – пробормотал он, словно слова застревали в его горле. – Милорд король. Прошу вас, дайте нам шанс.

Король Джойс не обратил на него внимания.

– Нет, милорд принц. – Мастер Барсонаж смотрел на Крагена из—под кустистых бровей. Он не встал. – Ваш взгляд на положение дел убедителен, но не совсем справедлив. Вы забыли, что Гильдия состоит из Воплотителей – и Воплотители тоже люди. Как и вы, мы принуждены сражаться, чтобы выжить. Но в отличие от вас мы – люди, принявшие идеалы короля, служащие его целям. О, среди нас есть и такие, кто служит Гильдии лишь потому, что им не нравится альтернатива. Но их немного, милорд принц – их меньшинство. Остальные придерживаются моего мнения.

Неужели вы считаете, что мы будем спокойно ждать верховного короля Фесттена и когда Мордант падет?

Вы сказали, что должны сохранить Гильдию, чтобы она не попала в руки Кадуола, и это достойная цель, я уверен. Но ваши действия основываются на том, что Гильдия просто вещь, а не люди – что мы не можем выбирать, верить или быть достойными звания людей. Почему вы считаете, что имеете право решать за нас? Принц Краген выслушал это, не моргнув. И снова он повел себя так, словно слова исходили из уст короля. Только испарина на его висках выдавала напряжение, которое он испытывал.

– Изумительный спор, милорд король, – сказал он угрюмо, – но неуместный. Мы не можем доверить будущее Морданта людям, которые слишком напуганы как самим Воплотимым, так и необходимостью принимать решения после споров, и считают разумным воплотить Воина, которого невозможно контролировать.

Нет, милорд король. Ваши люди будут защищать вас, как могут. И тем не менее, ответственность за эту осаду лежит на вас.

Король Джойс пожал плечами. Во всяком случае, он слушал достаточно внимательно, чтобы заметить, что принц Краген замолчал. Он дал принцу возможность продолжить, а затем внезапно сказал:

– Я все это знаю. Расскажите мне что—нибудь, чего я не знаю. Расскажите поподробней об «огромном количестве опасностей».

Тор снова всхрапнул, засопел и открыл один глаз.

– Значит, все так, и Териза и Джерадин предатели, – прохрипел он. Он давно утонул в море вина. – Как печально. – И он снова закрыл глаз, отгораживаясь от происходящего.

– В любом случае, милорд принц, – сказал Смотритель, словно король ничего не говорил, – у вас есть выбор. Мы уже сказали вам, в чем он состоит. Отойти на безопасное расстояние. Ждать и смотреть, что случится. Если вы соблаговолите сделать это, король Джойс согласится встретиться с Маргоналом под флагом перемирия и обсудить вопрос о союзе.

Когда Териза услышала это, маленький огонек надежды затеплился в ее сердце.

И мгновенно потух. Прежде чем принц смог ответить, король Джойс пробормотал дрожащим голосом:

– Нет, Смотритель. Слишком поздно. Поздно вообще что—либо предпринимать.

Пришла пора узнать правду.

Его старческие руки оперлись о подлокотники трона; он с трудом держался прямо. И едва ли не плача сказал принцу:

– Расскажите мне об опасностях. Расскажите мне, что такого знают Териза и Джерадин. Расскажите, почему вы перестали ломать мои ворота. – Но за его плаксивым тоном чувствовалась сталь клинка, слишком острого и проворного, чтобы упустить цель. Казалось, весь свет зала сверкал на нем. – Расскажите.

В зале воцарилось напряженное молчание. Териза не могла заставить себя смотреть на короля. Она посмотрела на Джерадина и увидела, что тот прикусил щеку изнутри; его глаза были широко раскрыты и побелели, словно он отчаянно что—то придумывал. Так как принц стоял ближе к трону, чем она, Териза видела лишь часть его лица; но она заметила, как вздрагивает мускул на челюсти и капельки пота выступают на висках. Забыв о правилах королевской аудиенции, она повернула голову и перехватила взгляд Артагеля; она искала вдохновения. Но Артагель не мог дать его ей. Он выглядел утомленным и бледным, словно недомогал. Избегая смотреть на короля, она взглянула на Мастера Барсонажа. «Вы ошибаетесь насчет нас». Вот что она хотела сказать ему. «Все, что вы думаете – неправда. Джерадин не убивал Найла. Я не убивала Мастера Квилона».

Но она ничего не сказала. Немота поразила и ее.

Почему Джерадин и принц Краген покрылись испариной? Разве здесь не холодно?

Рука принца подсознательно потянулась к боку; он силой воли заставил ее опустится.

– Нет, – сказал он сквозь зубы, – я ничего не скажу.

На лице Леббика появилась улыбка. Он собирался рассмеяться. Или завыть.

– Почему же, принц? Для чего тогда вы прибыли сюда? Краген пропустил слова Смотрителя.

– Я не собираюсь терпеть эту бессмысленную грубость. Я не собираюсь доверять свою единственную надежду королю столь презренному, что сам он никого больше не уважает. – Несмотря на старания говорить спокойно, его голос был глухим от волнения, он с трудом удерживался от крика. – Леди Элега убеждала меня приехать сюда. Пригодник Джерадин и леди Териза убеждали меня. Они обманывают себя тщетной надеждой, что их повелитель сохранил малейший остаток разума – или смелости – или хотя бы порядочности.

Для Теризы каждое его слово было словно гвоздь в крышку гроба Морданта.

– Вы слышите меня, Джойс? – крикнул принц. – Вы глухи ко всему остальному. Вы глухи к отчаянному положению ваших людей, запертых в бессмысленной осаде—попавшихся на пути Кадуола – убитых предателями—Воплотителями. Вы глухи к самым простым нуждам королевства, к голосу разума, необходимости вести честную игру с остальными монархами. Вы глухи к любви, глухи к преданности, которая уничтожает ваших друзей и семью.

– Достаточно, милорд принц, – король Джойс поднял руку. – Я выслушал вас. – Его голос звучал не по—старчески. И не гневно. Он звучал, словно у человека, который экспериментирует с самоудушением. – Вы сказали достаточно.

Но принц Краген зашел слишком далеко, чтобы остановиться. На секунду его руки взмыли вверх, пронзая воздух.

– Клянусь звездами, Джойс, этого недостаточно. Вы не превратите Аленд вслед за Мордантом в руины. Я не позволю.

Я ничего не скажу вам! Внезапно он отвернулся от трона.

И, схватив под руки Теризу и Джерадина, потащил их к дверям.

Она внезапно, повинуясь порыву, вырвала руку. Она не делала сознательного выбора между принцем и королем Джойсом. Она была просто в отчаянии от того, что требовалось сделать и что произошло. Джерадин действовал более прямо. Он тоже вырвался от принца Крагена. Повернувшись к трону, он громко закричал:

– Милорд король!.. Хауселдон разрушен, Стернваль скоро пожрут огненные ямы, людей Файля пожирают упыри. Ваших людей, милорд король!

Король Джойс вскочил. Териза не видела, как это произошло; она увидела, что он поднялся и возвышается перед ней на постаменте: борода торчит вперед, волосы всклокочены.

– И?.. – вопросил он. – И?..

Король не оставил ей выбора, и она ответила:

– И королева исчезла. Ее похитили.

И… прикосновение холода, столь же легкое, как перо, острое, как сталь, шевельнулось в центре ее живота.

Мысль, что сейчас Джойс не выдержит, что она довела короля до последней стадии отчаяния, была невыносима. Принц Краген закричал:

– Болваны! Он убьет меня!

Поздно. Териза повернулась спиной к королю, держась руками за живот.

Движение на балконе привлекло ее внимание. Она подняла взгляд в тот самый миг, когда один из лучников полетел на пол.

Ее схватили и затрясли. Король Джойс сбежал к ней со своего трона так быстро, что у нее не было времени подумать, отреагировать; он обеими руками вцепился в ее рубашку из кожи. Выкрикивая имя короля, Джерадин пытался вмешаться. Но король Джойс оттолкнул его в сторону.

– Кто схватил ее? – Король, казалось, увеличивался в размерах; его зубы сверкали; он тряс Теризу словно ствол груши с перезрелыми плодами. – Я отрублю голову этому человеку! Кто схватил ее?

Териза пыталась повернуть голову, посмотреть, что творится на балконе. Но король Джойс тряс ее слишком сильно; ее взгляд плясал.

– Алендцы! – закричал Джерадин. – Ее захватили алендцы!

Внезапно (Териза едва не упала) король Джойс отпустил ее. Его меч мгновенно оказался в руке, сверкая на свету как огненный бич.

Пытаясь удержаться на ногах, она посмотрела на балкон. Трое лучников лежали мертвыми. Остальных так захватило происходящее внизу, что они не замечали, что делается у них под боком.

Король Джойс и принц Краген замерли друг против друга; принц обнажил меч; клинки сверкали в свете ламп и канделябров.

– Где она? – потребовал ответа король.

Джерадин яростно рванулся вперед и оказался между клинками.

– Они были одеты в форму алендцев! – выдохнул он. – Мы считаем, что это обман! Принц Краген прибыл сюда, чтобы доказать свою добрую волю! – И прежде чем принц заставил его замолчать, он добавил: – Торрент отправилась вслед за ней. Она оставит следы, по которым их можно будет найти.

– Балкон, – сказала Териза и едва расслышала свой голос. Прикрытый Джерадином, словно щитом, принц медленно опустил меч. Глядя на короля Джойса через плечо Джерадина, он сказал:

– Милорд король, я проклинаю тех, кто совершил это. И того, кто придумал нарядить их алендцами. Я бы лучше умер, чем стал человеком, который улаживает свои дела ценой насилия над женщинами.

Он опоздал: рука нападавшего уже была занесена. Слишком быстро для любого – даже для короля—Артагель рванулся к принцу, резко схватил его за шею и так сдавил, что тот рухнул на ковер, словно зарубленный топором.

В тот же миг, Смотритель Леббик издал вопль радости:

– Гарт!

Териза увидела Бретера верховного короля. После того как четвертый из лучников пал мертвым, Гарт пересек балкон, чтобы напасть на лучников, стоявших с другой стороны. Он был одет во все черное и двигался с удивительной быстротой, словно темный мститель, а его меч разбрызгивал кровь во все стороны.

Оставшиеся лучники изготовили было луки, чтобы защищать короля Джойса от принца Крагена. В одно мгновение они нацелились в Гарта и спустили тетивы.

К несчастью, Бретер был не один. Его сопровождали несколько пригодников. Вынырнув, словно тени, они напали на лучников сзади, сшибая их на пол, заставляя промахнуться. Только одна из стрел полетела в цель. Гарт отбил стрелу своим клинком.

Возвратное движение лишило головы следующего лучника. Голова покатилась по балкону и полетела упала с глухим стуком в ряд скамеек.

Закричали мужчины. Смотритель Леббик заревел: – Я иду, сукин сын! Я иду! – и бросился к одной из дверей, скрытой за панелью. Большинство Воплотителей в панике начали разбегаться. Мастер Барсонаж то бранился, то призывал их вернуться. Джерадин бессмысленно заорал на Артагеля:

– Дубина!

– Откуда я знал! – ответил Артагель. Растерянный и встревоженный, он посмотрел на балкон, на Гарта, затем бросил взгляд на зал, решая, что делать. Несмотря на свою неуверенность, он не колеблясь схватил меч принца.

В этой неразберихе очень своевременно прозвучал приказ Леббика вызвать подкрепление. Два капитана бросились из зала, чтобы привести солдат; его остальные люди последовали за ним к лестнице, ведущей на балкон.

Шум разбудил Тора. Он открыл глаза, шумно вздохнул и недоуменно обвел взглядом происходящее.

Теризе казалось, что она видит, как новые головы продолжают скатываться с балкона и падают вниз. Звук, с каким они ударялись о скамейку, было трудно с чем—нибудь перепутать; она будет помнить его до конца жизни. Ей следовало убраться с дороги, но она почему—то не могла пошевелиться. Джерадин повернулся к Мастерам; Теризе показалось, что он спрашивает их: «Вы можете сражаться? У вас есть зеркала?» – В глазах Артагеля, когда он поднимал меч принца, была ясно видна боль; он двигался с трудом. Териза знала, что он решил идти к Гарту – и боялся идти, потому что не годился в соперники Бретеру верховного короля. Она услышала, как Мастер рявкнул в отдалении: «Мы не взяли с собой зеркал. Откуда мы знали, что в зале аудиенций нам понадобятся зеркала?» Ей действительно нужно было уйти с дороги. Прежде чем Гарт или его пригодники нападут на нее.

Но вместо того чтобы сдвинуться с места, она ждала, пока не почувствовала, что прикосновение холода, столь же легкое, как перо, и острое, как сталь, шевельнулось в центре ее живота.

Тогда она прыгнула вперед, упала на пол и откатилась вбок. А когда снова встала на ноги, то бросилась к Джерадину и Мастерам.

Там, где она только что стояла, прямо из воздуха появились Мастер Гилбур и Мастер Эремис.

Мастер Гилбур сжимал в руке кинжал. Горб на спине и толщина мышц делал и его руки похожими на тараны.

Свой меч Мастер Эремис держал в ножнах, надетых поверх просторного плаща. Но его главное оружие было у него в руках.

Зеркало, размером и формы схожее с черепицей. С отчетливостью, похожей на дотошность безумия, Териза заметила, что на обоих до сих пор мантии Мастеров.

Мастер Гилбур сразу же бросился на принца Крагена.

Мастер Эремис, радостно улыбаясь, направился к Теризе и Джерадину.

Сжимая меч в обеих руках, Леббик вылетел на балкон, жаждая крови. И едва не застал Гарта врасплох.

Незнакомый с планировкой, Гарт не знал, где здесь двери, и по незнанию оказался в трудном положении. Тем не менее, он отбил первую атаку Леббика, блокируя ее таким ударом, что от перил балкона полетели щепки. И, отступив назад, парировал обратный удар. Это дало ему время восстановить равновесие. За спиной Смотрителя шестеро стражников и столько же капитанов, возглавляемые помощником Леббика капитаном Норге, выскочили на балкон и бросились к пригодникам Бретера.

С Гартом было лишь четверо его людей; явно меньше. Но балкон был слишком узкий, стоять на нем и сражаться могли лишь два человека. На одном крыле Гарт блокировал удар Леббика, на другом – его пригодник метнулся навстречу первому копейщику, бросившемуся на него. Остальные из защищавшихся стояли за спинами, не в силах что—либо предпринять.

Гарт яростно начал атаку, пытаясь вызвать замешательство у противника; ему почти удалось отогнать Смотрителя назад. Леббик увернулся от одного удара, блокировал следующий, такой сильный, что во все стороны посыпались искры и на его мече осталась зазубрина. Но наконец—то он был счастлив, почти блаженствовал, оттого что непосредственно участвовал в сражении. Дикая радость отразилась на его лице, когда он отбивал атаку Гарта.

– Сукин сын! – хрипел он. – Я отучу тебя гулять по моему замку, где вздумается!

Но копейщик за его спиной, к несчастью, справлялся далеко не так хорошо. Стражник, вероятно, не имел ни малейшего понятия о муштре, которая доставалась на долю пригодников Гарта. Он споткнулся, и его закованный в черную броню противник почти без усилий вспорол ему живот, а затем, используя миг внезапности, воткнул меч в грудь стоявшему рядом капитану. Норге остановился, потянулся к луку и спокойно, словно не было никаких причин для спешки, послал стрелу в горло пригодника.

На другом краю балкона один из людей Гарта метнул кинжал; с такого расстояния он должен был промахнуться, а его жертва должна была заметить момент броска. К несчастью, вышло иначе. Стражник упал с кинжалом, торчащим из левого глаза.

Норге выстрелил в пригодника, целясь ему прямо в грудь.

Взгляд Гарта скользнул по балкону. Он посмотрел, что творится внизу. Вместо того чтобы напасть с еще большей яростью, Бретер верховного короля начал отступать.

Артагель мгновение глядел, что происходит над ним, потом обратил все свое внимание на Мастера Гилбура.

Было ясно, что Гилбур собирается зарезать алендского Претендента.

Но было не менее ясно, что это ему не удастся. Бок Артагеля еще не вполне зажил; в каком—то смысле он был калекой. Тем не менее, он с легкостью мог справиться с одиноким Воплотителем, вооруженным лишь кинжалом.

– Охраняйте принца! – ни с того ни с сего закричал Тор. Он вскочил, покачиваясь спьяну.

Весело улыбаясь, Артагель взмахнул мечом принца Крагена – и едва спасся, когда Мастер Гилбур неожиданно развернулся, схватил скамейку и швырнул ее за голову.

Угол скамейки ударил Артагеля в плечо, и он упал—неловко свалился на пол и потерял ориентацию. Сила Мастера была поразительной. Как можно сражаться с тем, кто так швыряет тяжелые скамьи? Плечо у Артагеля онемело, но он не обращал внимания ни на это, ни на боль в боку. Он снова рванулся вперед, так быстро, как только мог…

Но не в ту сторону.

Он развернулся в самое время и в последнюю секунду успел отвести кинжал Мастера Гилбура, занесенный над распростертым телом принца.

Гилбур взревел и отбил клинок Артагеля с такой легкостью, что едва не выбил у него из рук. Едва; но все же не выбил.

Вновь обретая равновесие, выучку, опыт, Артагель направил свой клинок прямо в горло Мастеру Гилбуру и заставил Воплотителя вновь отпрыгнуть назад. Борьба над телом принца Крагена не представляла для Мастера Эремиса никакого интереса. Он приблизился к Джерадину и Теризе с таким видом, словно был на верху блаженства. Его улыбка была такой безоблачной, что, казалось, в зале стало светлее. Когда Джерадин в отчаянии закричал: «Есть у кого—нибудь зеркало?» – Мастер начал смеяться.

Он крепче сжал пальцы и пробормотал нечто, чего Териза не расслышала.

Внезапно существо, размером и формой похожее на летучую мышь, вылетело из зеркала и вцепилось в плечо ближайшего Воплотителя.

Мастер с воплем принялся сдирать ее с плеча. – Эремис! – заорал Джерадин так, словно это было самое гнусное ругательство. Из—под куртки он вытащил нож – нож для мяса, который, скорее всего, стащил во время завтрака – и запустил им в Мастера. И впервые в жизни все сделал правильно. Он никогда не учился метать ножи; но по случайности нож расколол зеркало в руке Эремиса, словно пригодник целился именно туда. Осколки посыпались из рук Мастера, сверкая в лучах света, словно драгоценные камни.

Улыбка Эремиса сменилась гримасой.

Пока он вытаскивал из ножен меч, двери в зал распахнулись и внутрь влетели двадцать стражников.

Подкрепление Норге. Стражники не могли спасти Джерадина или Теризу, прижатых спиной к стене; не могли уйти от клинка Эремиса. Он явно знал, как обращаться с мечом, который казался в его руках ожившим чудовищем.

В отличие от них Артагелю не требовалась помощь. Это была работа, для которой он рожден. Сначала он выбил кинжал из рук Гилбура. Затем мелкими уколами в толстую шею Воплотителя принялся искать точку, в которой голова Гилбура отделится от тела. Все его движения были проворными и ловкими.

На балконе Гарт лишился еще одного из своих пригодников. Гарту не удалось никого убить; Леббик теснил его назад. Ярость Леббика почти уравняла его мастерство с мастерством Гарта. Оценив положение. Гарт решил, что, прежде чем умрет его последний ученик, погибнет еще один из копейщиков. Он приготовился отогнать Леббика, может быть даже заколоть его; но, взглянув вниз, обнаружил, что прибыло подкрепление, и передумал.

Прежде чем кто—либо успел сообразить, что он затеял, он отпрыгнул от Смотрителя и вдруг перемахнул через перила.

Подобный прыжок мог бы погубить Гарта; он мог бы переломать ноги. Но Гарт прыгал с высоты с тех пор, как начал обучение у предыдущего Бретера; он знал, как следует действовать.

У ковра он сгруппировался и покатился по полу, смягчая удар. Затем, несмотря на онемение в ногах, бросился на спину Артагеля.

Единственным предупреждением Артагелю, когда Гарт приземлился, был глухой стук. Он повернулся как раз вовремя, чтобы отклонить меч Бретера от своих ребер.

Потом резко отбил второй удар. Он знал, что не победит Гарта, но в пылу боя его это не волновало.

К несчастью, он не завершил свою атаку. Проворство Гарта, как и его сила, было поразительным. Он мгновенно метнулся к спине Артагеля и ударом сведенных вместе запястий свалил его на пол.

Принц Краген по—прежнему лежал без чувств. Его могли убить в любой миг.

Но сейчас Мастеру Гилбуру и Бретеру верховного короля мешали более близкие цели. Стражники уже преодолели половину расстояния от дверей; у союзников Мастера Эремиса в запасе оставалось всего несколько секунд.

За их спиной на ковер с шумом упал Смотритель Леббик. Он попытался повторить прыжок Гарта, но приземлился неудачно. От боли у него перехватило дыхание; хрустнули ломающиеся кости.

Гилбур и Гарт вместе бросились на помощь Эремису.

Он сражался за свою жизнь.

Никто не мог помешать ему напасть на Мастеров, на Теризу и Джерадина. Но Мастера были бесполезны и трусливы, он всегда считал их такими – не стоило мараться и убивать их. Даже Мастера Барсонажа…

Вот Джерадин – совсем другое дело…

Но в последний момент Мастер Эремис замер, увидев в глазах Джерадина нечто – неожиданный вызов, роковую клятву. Увиденное заставило Мастера на мгновение задержать удар.

Териза не казалась опасной. Она даже не казалась привлекательной. Она повернулась спиной к стене, словно в любой миг могла упасть в обморок.

Эремис занес меч, чтобы пригвоздить Джерадина к полу, когда тот стал перед ним.

Внезапно гора мяса ударила в Эремиса с такой силой, что он отлетел в сторону.

Тор!.. Эремис поднял клинок как раз вовремя и не позволил старому толстому лорду одним ударом расколоть ему голову.

Несмотря на годы, неопытность, постоянное пьянство и то, что он держал меч словно дубину, Тор наносил удары в слепой, всесокрушающей ярости. Мастер Эремис парировал раз, другой и снова; но ему приходилось отступать—Чтобы остановить этого старого болвана, его необходимо было выпотрошить. – Милорд! – заорал Джерадин. – Берегитесь!

Но Тор, казалось, не слышал предупреждения. Он продолжал махать мечом, словно дубиной, когда Гарт ударил его ногой в живот так сильно, что мог повредить внутренности.

Хватая ртом воздух, старик повалился на пол и открыл горло клинку Гарта. Джерадин прыгнул на Эремиса.

Гилбур остановил его и отшвырнул в сторону, словно тряпичную куклу. Словно, как и принц Краген, Джерадин был не настолько важен, чтобы позволить ему рисковать своей жизнью. Но Териза – совсем другое дело. Эремис схватил ее за руку. Гарт выпрямился, предвкушая удовольствие отрубить голову Тору.

Сыпля ругательствами, прерываемыми стонами боли, Смотритель Леббик со сломанным коленом оказался позади Бретера верховного короля. Он едва держался на ногах; любое движение заставляло сломанные кости тереться друг о друга. Меч висел в руках, теперь слишком тяжелый, чтобы поднять его. Но он не позволил Гарту убить Тора.

Спасая свою жизнь, Гарт извернулся и вогнал меч прямо в сердце Смотрителю.

Глаза Леббика широко раскрылись, словно он увидел нечто невероятное. Кровь хлынула у него изо рта, проступила сквозь кольчугу. Он выронил меч. На мгновение его руки сжались на клинке Гарта, словно Леббик хотел вырвать его из груди. Затем, словно человек, решивший прекратить борьбу, он отпустил клинок.

– Сукин сын, – выдохнул он сквозь потоки крови изо рта. Он говорил так, словно обращался не к Гарту, а кому—то другому. – Теперь я свободен. Ты больше не сможешь мучить меня.

Медленно, словно совершая единственное благое дело в своей жизни, он скользнул вперед, глубже насаживаясь на меч Гарта.

Леббик наконец перестал горевать о смерти жены.

Териза в ужасе пыталась вырваться из рук Эремиса, но не могла. Ей не удавалось заставить себя бороться с ним в полную силу. Джерадин неподвижно лежал на полу. Скованная бессилием, Териза смотрела, как Эремис делает странный жест, подает знак, уже знакомый ей.

Всего на миг опередив приближающихся стражников, она, Эремис, Гилбур и Гарт были воплощены вне зала.

***

Из—за паники прошло довольно много времени, прежде чем зале аудиенций сообразили, что король Джойс тоже исчез.