Текст книги "Путеводитель по греческой мифологии"

Автор книги: Стивен Кершоу

Расправившись с Кикном, Ахилл поразил Троила, сына Приама. Он подстерег его в храме Аполлона Фимбрейского и в завязавшемся поединке отрубил голову. Это единоборство послужило сюжетом для вазописи. Обычно на рисунках изображен хрупкий юноша, пытающийся устоять в поединке с могучим воином атлетического сложения. Гибель Троила была на руку грекам, ибо Трое было предсказано, что город останется неприступным, если царевич Троил доживет до двадцатилетнего возраста. Существует также миф о любви Троила и Хрисеиды (Крессиды). Впервые этот миф был изложен в XII веке в рыцарском «Романе о Трое», написанном Бенуа де Сен-Мором. Затем этот сюжет использовали Боккаччо в поэме «Филострато» (1340–1344), Чосер в поэме «Троил и Крессида» (1385) и Шекспир в трагедии «Троил и Крессида».

Во время ночной вылазки Ахилл взял в плен Ликаона, тоже сына Приама. Вот как об этом случае и его последствиях для царевича рассказывает Гомер:

 
Ночью… царевич смоковницы ветви младые
Острою медью тесал, чтобы в круги согнуть колесницы;
Вдруг на него налетела беда – Ахиллес быстроногий.
Он Ликаона, в судах своих быстрых уславши на Лемнос,
Продал.
 

Затем Ахилл устроил набег на окрестности Трои и на горе Иде, оттеснив дарденца Энея от стада, и стал преследовать по лесистым склонам горы. Много позже, когда они сошлись в поединке, Ахилл напомнил Энею о его малодушии:

 
Ты уж и прежде, я помню, бежал пред моим Пелиасом.
Или забыл, как, тебя одного изловив я у стада,
Гнал по Идейским горам, и с какой от меня быстротою
Ты убегал? И назад оглянуться не смел ты, бегущий!
 

Со временем Ахилл захватил множество городов-союзников Трои: Фокею, Колофон, Смирну, Клазомены, Киму, Эгиал, Адрамитий, Сиду, Эндий, Линней, Колону, Гипоплакийские Фивы, Лирнесс, Антандрию, а также острова Лесбос и Тенос. Во время осады Лирнесса Ахилл взял в плен прекрасную Брисенду, которую затем у него отнял Агамемнон. Это явилось причиной ссоры между вождями (что послужило сюжетом для «Илиады» Гомера).

У троянцев, как и у микенцев, были союзники. По Гомеру, сторону троянцев держали четыре войска со стороны: войско с берегов Геллеспонта, войско с южного побережья Черного моря, войско с земель юго-восточнее Трои и войско с юго-запада Анатолии.

Немного истории

В комментарии к своему переводу труда Аполлодора английский историк и фольклорист Джеймс Фрэзер пишет: «Я согласен с мнением Уолтера Лифа [изложенным в книге „Гомер и история“, 1915], который полагает, что „Троянская война – не миф, а невыдуманная война, сопровождавшаяся теми самыми действиями, которые Гомер описал в своем эпосе“. Ничего не имею и против того, что главные герои и героини, описанные Гомером, – не иллюзорные боги, а мужчины и женщины из плоти и крови, чьи славные деяния сохранились в памяти поколений, хотя со временем эти деяния и обросли мифами». С Фрэзером трудно не согласиться: в Гомера хочется верить.

А вот то, что в стародавние времена греки сумели объединиться и выступить против Трои единой армией, представляется неправдоподобным. Косвенное подтверждение можно найти в труде Геродота, который писал, что во время греко-персидских войн (имевших место в первой половине V века до новой эры) греческие города-государства действовали против варваров разрозненно.

Миф о походе греков на Трою повествует не только об их воинственности, но и рассказывает о колонизации Малой Азии. Троя, несомненно, когда-то была захвачена греками, а Авлида, как пишет Страбон, была тем местом, откуда эолийские колонисты отправлялись обживать новые земли. И все же весьма сомнительно, что «реальный» Агамемнон совершил длительный морской переход, да еще собрав более тысячи кораблей. Поэтому гораздо правдоподобнее, что Троя для греков слыла обобщающим названием поселений, основанных колонистами, своего рода мифологическим синтезом.

По мифу о Троянской войне интересно проследить, как со временем менялось отношение греков к троянцам (жителям Малой Азии). В «Илиаде» Гомера между греками и троянцами не существует этнических и культурных противоречий: Троя – прекрасный, цивилизованный город; греки ^троянцы поклоняются одним и тем же богам; те и другие одинаково понимают добро и зло. Однако после греко-персидских войн отношение греков к троянцам резко меняется, теперь троянцы представляются варварами. У Гомера Приам – благородный, рассудительный человек, а у Эсхила в «Агамемноне» – высокомерный, любящий роскошь деспот. Когда Агамемнон возвращается из похода, Клитемнестра норовит устроить ему пышную встречу и повелевает служанкам устлать дорогу от колесницы до дворцовых дверей коврами.

Агамемнон активно противится:

 
Не варвар я, чтоб лестью раболепною
И земным поклоненьем утешаться мне,
И пышных не стели мне тканей под ноги:
Их зависть сглазит; так богов единых чтут,
Красы цветные, смертный, попирать дерзнув
Стопой надменной, вышних оскорбил бы я:
Одна богам, другая человеку честь.
Делами, что́ соделал, а не пурпуром,
Что́ я топтал, прославлен буду. Лучший дар
Смиренномудрый помысл. И лишь тот блажен,
Кто жизнь скончает в мирном благоденствии,
Что́ правым чту, чего не смею, – я сказал.
 
 

Клитемнестра:

Что сделал бы, кичась, Приам, свершив твое?
 
 

Агамемнон:

По тканям пурпуро́вым, верно б, шествовал.
 

Агамемнон убежденно считает людей, подобных Приаму, варварами.

В IV веке до нашей эры спартанский царь Агесилай начал войну против персов, принеся в Авлиде перед выступлением жертву богам и тем самым последовав мифологическим кормам. В дальнейшем Александр Великий почти полностью отказался от этой традиции. В его время Илион стоял на границе между землями греков и варваров. Александр считал себя новым Ахиллом, полагал того своим предком и, как говорят, всегда держал при себе «Илиаду». Когда в 334 году он вошел в Трою, то посетил предполагаемую гробницу Ахилла и воздал ему почести. Конечно, Александр превосходил Ахилла видением мира и стремился своими завоеваниями связать Запад с Востоком. Взятие Трои явилось лишь эпизодом его экспансии, но все же отметим, что в этом городе Александр, следуя мифологическому обычаю, принес жертву богам, возложив ее на тот самый алтарь, у которого, по преданию, царя Трои Приама убил предок Александра Неоптолем, сын Ахилла.

Глава четырнадцатая
«Илиада» Гомера: гнев Ахилла

Главные действующие лица

Ахилл– Могучий греческий воин, чей гнев послужил созданию «Илиады».

Агамемнон– Предводитель греков.

Гектор– Величайший троянский воин.

Приам– Царь Трои.

Одиссей– Хитроумный интриган, тактик и воин.

Большой Аякс– Отважный греческий воин.

Парис– Сын Приама, похитил Елену.

Менелай– Муж Елены.

Елена– Похищена Парисом, ее похищение послужило поводом для Троянской войны.

Гекуба– Жена Приама, мать Гектора.

Андромаха– Жена Гектора.

Гомер – поэт, стоящий у истоков не только греческой, но и европейской литературы, имя его неразрывно связано с героическим эпосом и мифологической традицией греков, центральное место в которой занимает миф о Троянской войне. Мы не знаем в точности, кем был Гомер, и он ли написал «Одиссею», но по тому, что касается «Илиады» (укладу быта и обычаям, в ней описанным), можно считать, что эта эпическая поэма была создана в VIII веке до новой эры. Гомер при ее написании пользовался песнями и героическими сказаниями, опираясь на эпические традиции, похоже, микенской культуры (1600–1100 гг.), сложившейся в эпоху развитого бронзового века, и, видимо, потому, хотя во время создания «Илиады» греки жили в железном веке, герои Гомера носят бронзовое оружие.

Сведения о микенской культуре, характеризовавшейся высоким уровнем ремесел, производства и роскошными строениями, украшавшими такие города, как Микены и Пилос, дошли, правда, до нас не благодаря поэмам Гомера, а в связи с находкой архивов с глиняными табличками, заполненными надписями на линейном письме Б. В «Пире», произведении Ксенофонта, один из персонажей по имени Никерат знает наизусть всю поэму Гомера. Конечно, у него была необыкновенная память, но именно благодаря запоминанию наизусть в стародавние времена передавались из поколения в поколение песни, мифы и героические сказания. Со временем они, возможно, переиначивались, прежде чем дойти до нас в том виде, который нам известен. Чтецы далекого прошлого знали свои декламации наизусть и были сродни современным джазменам, участвующим в джем-сейшнах, которые, исполняя произведение и не отклоняясь от гармонии и структуры, могут себе позволить импровизацию за счет того, что играли тему не раз и не два.

Гомер в «Илиаде» рассказывает лишь о десятом, последнем годе Троянской войны, а все события предшествующих лет каждый мифограф излагает по-своему, м потому невозможно доподлинно установить всю последовательность событий в годы осады Трои. «Илиада», написанная гекзаметром, содержит 15 693 строки. Еще в древности поэма была разбита на двадцать четыре песни – по числу букв в греческом алфавите.

На десятом году осады Трои – с чего и начинается «Илиада» – в стан греков пришел жрец Аполлона Хрис и попросил за выкуп вернуть его дочь Хрисеиду, которая была захвачена греками во время одной из вылазок, после чего досталась Агамемнону. После того как Агамемнон отклонил просьбу Хриса, да еще и оскорбил его, Хрис воззвал к Аполлону с мольбой отомстить за нанесенные греками оскорбления и обиду. Аполлон внял мольбе Хриса и наслал мор на греческих воинов. Тогда Ахилл созвал народное собрание, чтобы решить, как умилостивить богов. К неудовольствию Агамемнона, прорицатель Калхас поведал, что боги гневаются на греков за то, что они не вернули жрецу Аполлона дочь Хрисеиду. Агамемнон скрепя сердце вернул Хрисеиду отцу, после чего мор прекратился. Однако Агамемнон не унялся и потребовал себе компенсацию за возвращение Хрисеиды. Ахилл упрекнул Агамемнона в своекорыстии, напомнив о том, что ему уже отошла Брисеида, другая пленница. Однако Агамемнон (бывший выше Ахилла по положению в войске) стал грозить, что своей властью возместит себе понесенный убыток за счет того, что досталось в долю Ахиллу.

Ахилл гневно отвечал:

 
Я за себя ли пришел, чтоб троян, укротителей коней,
Здесь воевать? Предо мною ни в чем не виновны трояне.
 
 
Нет, за тебя мы пришли, веселим мы тебя, на троянах
Чести ища Менелаю, тебе, человек псообразный!
Ты же, бесстыдный, считаешь ничем то и все презираешь,
Ты угрожаешь и мне, что мою ты награду похитишь,
Подвигов тягостных мзду, драгоценнейший дар мне ахеян?
 
 
Нет, несмотря, что тягчайшее бремя томительной брани
Руки мои подымают, всегда, как раздел наступает,
Дар богатейший тебе, а я и с малым, приятным
В стан не ропща возвращаюсь, когда истомлен ратоборством.
Ныне во Фтию иду: для меня несравненно приятней
В дом возвратиться на быстрых судах; посрамленный тобою,
Я не намерен тебе умножать здесь добыч и сокровищ.
 

Ахилл едва не схватился с Агамемноном, но поединку помешала появившаяся Афина. Разгневанный Ахилл ушел со своим другом Патроклом в шатер, а после того как тот утешил его, обратился за помощью к матери, богине Фетиде.

Та воззвала к Зевсу:

 
Сына отмсти мне, о Зевс! Кратковечнее всех он данаев,
Но его Агамемнон, властитель мужей, обесславил:
Сам у него и похитил награду, и властвует ею.
Но отомсти его ты, промыслитель небесный, Кронион!
Ратям троянским даруй одоленье, доколе ахейцы
Сына почтить не предстанут и чести его не возвысят.
 

На этом первая песнь «Илиады» заканчивается. После ссоры с Агамемноном Ахилл вместе со своим войском, состоявшим из мирмидонов, временно отошел от боев, что дало возможность проявить доблесть другим ахейским вождям: Менелаю, Большому Аяксу и Диомеду. В третьей песне рассказывается о поединке Менелая с Парисом, а в седьмой песне – о поединке Большого Аякса с Гектором. Но поединки эти не принесли победы ни одной из сторон. Среди греков наиболее отличился Диомед, ранивший Афродиту и бога войны Ареса, вступившихся за троянцев. После этого греки решили возвести защитную стену, чтобы обезопасить лагерь и корабли.

Сражения между греками и троянцами продолжились. Перед очередным боем троянец Гектор, самый выдающийся сын Приама, прощаясь со своей женой Андромахой, тревожился больше всего о том, что, если Троя падет, Андромаха достанется грекам, и говорит, что в этом случае

 
                           …тебя меднолатный ахеец,
Слезы лиющую, в плен повлечет и похитит свободу!
И, невольница, в Аргосе будешь ты ткать чужеземке,
Воду носить от ключей Миссеиса или Гиперея.
 
 
Но да погибну и буду засыпан я перстью земною
Прежде, чем плен твой увижу и жалобный вопль твой услышу!
 

Однако когда сражение возобновилось, удача сопутствовала троянцам. Они оттеснили греков за возведенную теми стену и, как рассказывается в восьмой песни поэмы, встали лагерем близ греческих кораблей.

Встревоженный Агамемнон понял, что ссора с Ахиллом была ошибкой и, по совету умудренного жизненным опытом Нестора, отправил Аякса, Одиссея и Феникса, чтобы задобрить Ахилла дорогими дарами и обещанием вернуть Брисеиду, если он вновь вступит в войну.

Ахилл приветливо встретил посланцев Агамемнона, но примириться с ним отказался, сопроводив свое несогласие такими словами:

 
Даром гнушаюсь его и в ничто самого я вменяю!
Если бы в десять и в двадцать он крат предлагал мне сокровищ,
Сколько и ныне имеет и сколько еще их накопит,
Даже хоть все, что приносят в Орхомен иль Фивы египтян,
Град, где богатства без сметы в обителях граждан хранятся,
Град, в котором сто врат, а из оных из каждых по двести
Ратных мужей в колесницах, на быстрых конях выезжают;
Иль хоть сколько давал бы мне, сколько песку здесь и праху, —
Сердца и сим моего не преклонит Атрид Агамемнон,
Прежде чем всей не изгладит терзающей душу обиды!
 

Несмотря на все дальнейшие уговоры, Ахилл остался непреклонен и лишь сказал, что тогда снова выступит против Трои, когда троянцы доберутся до греческих кораблей и начнут их поджигать.

Этим событиям посвящена девятая песнь «Илиады», а в десятой – повествуется о ночной вылазке Одиссея и Диомеда. В одиннадцатой-восемнадцатой песнях поэмы рассказывается о дальнейших сражениях между греками и троянцами, в которых Агамемнон, Диомед, Одиссей, Эврипид и врачеватель, сын Асклепия Махаон получили ранения. Из лучших греческих воинов только Большой Аякс остался в строю, что позволило троянцам прорвать оборону греков и оттеснить их и кораблям. Помощь грекам пришла от Геры и Посейдона. Гера, ненавидевшая троянцев, увлекла Зевса на супружеское ложе, где в конце концов бог заснул, и Посейдону удалось переломить ход сражения в пользу греков. Но их торжество длилось недолго. Проснувшийся Зевс вмешался в ход боя, и греки под ударами Аполлона и Гектора снова начали отступать.

Положение дел решил исправить Патрокл, любимец Ахилла. Явившись к Ахиллу, он рассказал о плачевном положении греков и попытался уговорить его снова вступить в войну. Когда тот отказался, Патрокл попросил у Ахилла доспехи, рассчитывая на то, что, если он в них облачится, троянцы примут его за Ахилла и, отступив, выйдут из боя. Ахилл дал Патроклу не только доспехи, но и подчинил ему своих мирмидонов, а затем (называя Менетидом) напутствовал так:

 
                         …Отрази от судов истребленье;
Храбро ударь, да огнем не сожгут у нас супостаты
Наших судов и желанного нас не лишат возвращенья.
Но повинуйся, тебе я завет полагаю на сердце,
Чтобы меня ты и славой, и честью великой возвысил
В сонме данаев. Итак, чтоб данаи прекрасную деву
Отдали сами и множество пышных даров предложили,
Брань от судов отрази и назад, Менетид, возвратися!
Даже когда бы и славы добыть даровал громовержец,
Ты без меня, Менетид, не дерзай поражать совершенно
Храбрых троян, да и более чести моей не унизишь.
 

Облачившись в доспехи Ахилла и встав во главе мирмидонов, Патрокл спас корабли, обратил противника в бегство и собственноручно сразил немало троянцев, в том числе знаменитого Сарпедона, любимца Зевса. Однако увлеченный боем Патрокл забыл наставление Ахилла, повелевшего вернуться, как только противник отступит от ахейского лагеря. Троянцам снова помог Аполлон. Эвфорб, подкравшись сзади к Патроклу, нанес ему дар копьем в спину, а у стен Трои его добил Гектор. В завязавшейся схватке над убитым Патроклом Гектор снял с него доспехи Ахилла, тело же Патрокла греки отбили и унесли в лагерь.

Узнав о гибели Патрокла, Ахилл впал в отчаяние; мучили его и угрызения совести: ведь это он послал Патрокла на смерть. Но эти чувства сменились злобой и яростью к Гектору, покончившему с Патроклом. Теперь Ахилл желал лишь одного: скорее сразиться с Гектором и отомстить за Патрокла. Ахилла удерживало одно: у него не было подходящих доспехов. Тогда Фетида отправилась к Гефесту и тот спешно выковал для Ахилла новые доспехи и щит, украшенный различными сценами из военной и мирной жизни.

Получив то и другое, Ахилл созвал народное собрание, на котором заявил о своем намерении продолжить войну с троянцами и предложил Агамемнону забыть о ссоре.

Агамемнон пошел навстречу Ахиллу, найдя оправдание и себе:

 
Часто винили меня, но не я, о ахейцы, виновен;
Зевс Эгиох, и Судьба, и бродящая в мраках Эриннис:
Боги мой ум на совете наполнили мрачною смутой
В день злополучный, как я у Пелида похитил награду.
Что ж бы я сделал? Богиня могучая все совершила,
Дщерь громовержца, Обида, которая всех ослепляет,
Страшная; нежны стопы у нее: не касается ими
Праха земного; она по главам человеческим ходит,
Смертных язвя; а иного и в сети легко уловляет.
 

После этого Агамемнон приказал немедленно выдать Ахиллу все дары, обещанные за примирение.

Когда Ахилл уже предвкушал, как отомстит за гибель Патрокла, от поединка с Гектором его стал отговаривать Ксанф, вещий конь, заявивший Ахиллу, что если тот он убьет Гектора, то погибнет и сам.

Выслушав Ксанфа, которого прервали Эринии, Ахилл ответил:

 
Что ты, о конь мой, пророчишь мне смерть? Не твоя то забота!
Слишком я знаю и сам, что судьбой суждено мне погибнуть
Здесь, далеко от отца и от матери. Но не сойду я
С боя, доколе троян не насыщу кровавою бранью.
 

Тем временем Гектор надеялся, что троянцы вот-вот одержат решительную победу, и отверг совет укрыться за крепостными стенами Трои, не побоявшись того, что Ахилл во главе своих мирмидонов опять вступил бой. Зевс разрешил богам принять участие в битве на стороне греков или троянцев, и, когда войско Ахилла разило всех на своем пути, Посейдону пришлось спасать от смерти Энея, а Аполлону – удерживать Гектора от опрометчивых действий.

Ахилл находился в гуще сражения. Вот как описывает его безудержный натиск Гомер, сравнивая Ахилла с демоном:

 
Словно как страшный пожар по глубоким свирепствует дебрям,
Окрест сухой горы, и пылает лес беспредельный;
Ветер, бушуя кругом, развевает погибельный камень, —
Так он, свирепствуя пикой, кругом устремлялся, как демон;
Гнал, поражал; заструилося черною кровию поле.
 

Ахилл сразил так много троянцев, что речной бог Скамандр за то, что Ахилл завалил реку трупами, вознамерился его утопить, но Гефест принял сторону Ахилла и высушил реку испепеляющим пламенем. Тем временем Афина взяла верх над Афродитой и Аресом, Посейдон выиграл словесную войну у Аполлона, а Гера довела Артемиду до слез. За исключением Гектора, все троянцы укрылись за крепостными стенами.

Виня себя за гибель многих троянцев и чувствуя всеобщее осуждение соплеменников, с мрачным предчувствием наблюдавших за ним с крепостной стены, Гектор решил сразиться с Ахиллом, сопроводив рискованное намерение такими словами:

 
…троянский народ погубил я своим безрассудством.
О! стыжуся троян и троянок длинноодежных!
Гражданин самый последний может сказать в Илионе:
– Гектор народ погубил, на свою понадеявшись силу! —
Так илионяне скажут. Стократ благороднее будет
Противостоять и, Пелеева сына убив, возвратиться
Или в сражении с ним пред Троею славно погибнуть!
 

Однако когда Гектор наконец увидал Ахилла, то испугался и пустился бежать вокруг Трои, трижды обогнув город. Тем временем Зевс бросил на золотые чаши весов два жребия смерти, один – Ахилла, другой – Гектора, и чаша со жребием смерти Гектора пошла вниз. Покинул Гектора бог Аполлон, а к Ахиллу приблизилась богиня Афина, пообещав ему победу над Гектором.

Тогда

 
…как звезда меж звездами в сумраке ночи сияет,
Геспер, который на небе прекраснее всех и светлее, —
Так у Пелида сверкало копье изощренное, коим
В правой руке потрясал он, на Гектора жизнь умышляя.
 

Наконец Гектор остановился, чтобы встретить Ахилла, и тот в завязавшейся схватке нанес ему смертельный удар копьем. После этого Ахилл привязал тело Гектора к своей колеснице и протащил вокруг Трои, а затем приволок к себе в лагерь.

На этом описание сражений и поединков в «Илиаде» заканчивается, и в последних двух песнях поэмы Гомер повествует о похоронах Патрокла и Гектора.

Ахилл устроил Патроклу пышные похороны. Над высоким погребальным костром в жертву герою были принесены животные и пленные троянцы. Затем состоялись погребальные игры, включавшие состязания в беге, стрельбе из лука, кулачном бою, борьбе, метании тяжестей, а также в беге на колесницах.

Все еще оплакивая смерть своего любимца, Ахилл каждое утро протаскивал за колесницей тело Гектора вокруг могилы Патрокла, но Аполлон, помощью которого Гектор неоднократно пользовался при жизни, уберег тело павшего от увечий и разложения. Наконец Зевс повелел Гермесу привести Приама в греческий лагерь, чтобы выкупить тело Гектора.

Встретившись с Ахиллом в его шатре, Приам обратился к нему с такими словами:

 
«Храбрый! почти ты богов! над моим злополучием сжалься,
Вспомни Пелея отца: несравненно я жалче Пелея!
Я испытую, чего на земле не испытывал смертный:
Мужа, убийцы детей моих, руки к устам прижимаю!»
Так говоря, возбудил об отце в нем плачевные думы;
За руку старца он взяв, от себя отклонил его тихо.
Оба они вспоминая: Приам – знаменитого сына,
Горестно плакал, у ног Ахиллесовых в прахе простертый;
Царь Ахиллес, то отца вспоминая, то друга Патрокла,
Плакал, и горестный стон их кругом раздавался по дому.
Но когда насладился Пелид благородный слезами
И желание плакать от сердца его отступило, —
Быстро восстал он и за руку старца простертого поднял,
Тронут глубоко и белой главой, и брадой его белой;
Начал к нему говорить, устремляя крылатые речи:
«Ах, злополучный! много ты горестей сердцем изведал!
Как ты решился, один, при судах мирмидонских явиться
Мужу пред очи, который сынов у тебя знаменитых
Многих повергнул? В груди твоей, старец, железное сердце!
Но успокойся, воссядь, Дарданион; и как мы ни грустны,
Скроем в сердца и заставим безмолвствовать горести наши».
 

Затем Гомер описывает похороны Гектора. Его смерть оплакивают Гекуба, Андромаха и, что несколько удивительно, Елена, которая горестно восклицает:

 
Гектор! деверь почтеннейший, сродник, любезнейший сердцу!
 
 
Но от тебя не слышала я злого, обидного слова.
Даже, когда и другой кто меня укорял из домашних,
Деверь ли гордый, своячина, или золовка младая,
Или свекровь (а свекор всегда, как отец, мне приветен),
Ты вразумлял их советом и каждого делал добрее
Кроткой твоею душой и твоим убеждением кротким.
Вот почему о тебе и себе я, несчастнейшей плачу!
Нет для меня, ни единого нет в Илионе обширном
Друга или утешителя: всем я равно ненавистна!
 

На этом «Илиада» заканчивается. Гомер начинает поэму словами, обращенными к Музе: «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына»; и гнев воспет. Но Троянская война после похорон Патрокла и Гектора не завершена. Боевые действия возобновились и привели к гибели Ахилла и падению Трои.

Обычно считается, что «Илиада» – поэма для мужчин о мужчинах, об их доблести и отваге. Однако в этом произведении рассказывается не только о военных успехах греков, но и об их поражениях. Кроме того, в поэме воспеваются высокие чувства героев: любовь к близким, друзьям, тревога за них.

Так, в шестой песне поэмы Гомер описывает сцену, случившуюся после возвращения Гектора с поля боя, в которой герой даже не мыслит о своем мужском превосходстве:

 
…сына обнять устремился блистательный Гектор;
Но младенец назад, пышноризой кормилицы к лону
С криком припал, устрашася любезного отчего вида,
Яркою медью испуган и гребнем косматовласатым,
Видя ужасно его закачавшимся сверху шелома.
Сладко любезный родитель и нежная мать улыбнулись.
Шлем с головы немедля снимает божественный Гектор,
Наземь кладет его, пышноблестящий, и на руки взявши
Милого сына, целует, качает его и, поднявши,
Так говорит, умоляя и Зевса, и прочих бессмертных.
 
 
Рек – и супруге возлюбленной на руки он полагает
Милого сына; дитя к благовонному ложу прижала
Мать, улыбаясь сквозь слезы. Супруг умилился душевно,
Обнял ее.
 

Сентиментальностью окрашен и разговор Ахилла со своей матерью, в котором герой оплакивает Патрокла, а Фетида, страдая, предчувствует скорую гибель сына.

 
«Знаю, о матерь, Зевес громовержущий все мне исполнил.
Но какая в том радость, когда потерял я Патрокла,
Милого друга! Его из друзей всех больше любил я;
Им, как моею главой, дорожил; и его потерял я!
Гектор убийца похитил с него и доспех тот огромный,
Дивный, богами дарованный, дар драгоценный Пелею
В день, как, богиню, тебя на смертного ложе повергли,
О, почто не осталась ты нимфой бессмертною моря!
О, почто и Пелей не избрал себе смертной супруги!
Должно теперь и тебе бесконечную горесть изведать,
Горесть о сыне погибшем, которого ты не увидишь
В доме отеческом! ибо и сердце мое не велит мне
Жить и в обществе быть человеческом, ежели Гектор,
Первый, моим копием пораженный, души не извергнет
И за грабеж над Патроклом любезнейшим мне не заплатит!»
Матерь, слезы лиющая, снова ему говорила:
«Скоро умрешь ты, о сын мой, судя́ по тому, что вещаешь!
Скоро за сыном Приама конец и тебе уготован».
Ей, тяжело вздохнув, отвечал Ахиллес быстроногий:
«О, да умру я теперь же, когда не дано мне и друга
Спасть от убийцы! Далёко, далёко от родины милой
Пал он; и, верно, меня призывал, да избавлю от смерти!»
 

Но все же следует помнить, что «Илиада» – поэма о гневе Ахилла. Гнев этот обусловлен греческим понятием tim, которое ассоциируется с честью, достоинством, необходимостью получить компенсацию за урон и расправиться с недругами. В понятии героев честь требует воздаяния и становится главной человеческой ценностью. Конечная цель героев, у которых сильно развито чувство собственного достоинства, – завоевать себе великую славу и уважение окружающих. Неудачи и нанесенные оскорбления воспринимаются тяжело. Когда Одиссей обсуждает с Агамемноном его ссору с Ахиллом, то порицает его зато, что ссора эта может привести к военному поражению греков, и тогда они после десятилетней войны вернутся домой с пустыми руками, что крайне предосудительно. Одиссей не вдается в подробности и не делает попытки установить виновного в ссоре, он хочет предотвратить пагубные последствия.

Не в чести у героев «Илиады» и малодушие. Когда Парис уклоняется от поединка с Менелаем, Гектор укоряет его:

 
Слышишь, смеются ряды кудреглавых данаев, считавших
Храбрым тебя первоборцем, судя́ по красивому виду.
Вид твой красе́н, но ни силы в душе, ни отважности в сердце!
Бывши таков ты, однако дерзнул в кораблях мореходных
Бурное море исплавать, с толпою клевретов любезных,
В чуждое племя войти и похитить из стран отдаленных
Славу их жен, и сестру, и невестку мужей браноносных,
В горе отцу твоему, и народу, и целому царству,
В радость ахейцам врагам, а себе самому в поношенье!
Что же с оружьем не встретил царя Менелая?
 

На взгляд Гектора, Парис, уклонившись от поединка с Менелаем, проявил трусость, а вот когда тот же Парис похитил у Менелая Елену, он совершил геройский поступок. Отказ Париса от поединка унижает троянцев, а грекам позволяет насмехаться над неприятелем, и потому Гектор его осуждает. Таким образом, поступки героев оцениваются частично исходя из стереотипов образа действий, присущего настоящим мужчинам, а частично из обстоятельств, приносящих вред или пользу.

Ахилл, в отличие от Париса, заботится о своей репутации. Правда, современные читатели могут счесть, что многие его действия обусловлены жаждой мести, личными интересами и даже ребячеством. Так, английский писатель Клайв С. Льюис считал, что Ахилл, у которого отобрали невольницу, «лишь немногим превосходит капризного ребенка», у которого забрали игрушку. Однако существуют более основательные причины для гнева Ахилла: его tim– щепетильность в вопросах чести, нетерпимость к попранию собственного достоинства и потере добытого ратным трудом добра. Ахилл настойчиво отстаивает свою честь и права, превосходя в этом других героев, и даже самоуверенно заявляет Патроклу:

 
Если б, о вечный Зевес, Аполлон и Афина Паллада,
Если б и Трои сыны и ахеяне, сколько ни есть их,
Все истребили друг друга, а мы лишь, избывшие смерти,
Мы бы одни разметали троянские гордые башни!
 

Timможет иметь и конкретный смысл. Когда Сарпедон объясняет своему приятелю Главку, сыну Гипполоха, почему в греческом войске собралось так много героев, он говорит о существовавшей в то время системе жизненных ценностей, предоставлявшей героям имущественные блага и великое уважение, но подчеркивает: для того, чтобы извлечь из этой системы пользу, необходимо сражаться с врагом в первых рядах.

 
Сын Гипполохов! За что перед всеми нас отличают
Местом почетным, и брашном, и полной на пиршествах чашей
В царстве ликийском и смотрят на нас, как на жителей неба?
И за что мы владеем при Ксанфе уделом великим,
Лучшей землей, виноград и пшеницу обильно плодящей?
Нам, предводителям, между передних героев ликийских
Должно стоять и в сраженье пылающем первым сражаться.
 

О важности материальных благ говорит и наставник Ахилла Феникс, когда рекомендует не только продолжить биться с врагами, но и принять от Агамемнона дары за понесенный ущерб:

 
                             …для даров знаменитых
Выйди, герой! И тебя, как бога, почтут аргивяне.
Если ж ты без даров, а по нужде на брань ополчишься,
Чести подобной не снищешь, хоть будешь и брани решитель.
 

Если бы Ахилл не получил компенсацию за причиненный ему Агамемноном ущерб, греки бы попросту не поняли, почему Ахилл пошел на уступки.

Соперничество между героями «Илиады» – важная движущая сила повествования. В центре ссоры Ахилла с Агамемноном – злободневный вопрос: кто более достоин военной добычи: лучшие воины или их предводители (вне зависимости от того, правы они или нет)? Умудренный жизненным опытом старец Нестор пытается урезонить противников:

 
Ты, Агамемнон, как ни могущ, не лишай Ахиллеса
Девы: ему как награду ее даровали ахейцы.
Ты, Ахиллес, воздержись горделиво с царем препираться;
Чести подобной доныне еще не стяжал ни единый
Царь скиптроносец, которого Зевс возвеличивал славой.
Мужеством ты знаменит, родила тебя матерь-богиня;
Но сильнейший здесь он, повелитель народов несчетных.
Сердце смири, Агамемнон: я, старец, тебя умоляю,
Гнев отложи на Пелида героя, который сильнейший
Всех нам, ахейцам, оплот в истребительной брани троянской.
 

Можно понять, что в мире Гомера мастерство воина было лишь одним из многих достоинств, удовлетворявших понятию tim. Богатство, мужество, способность принять правильное решение и приневолить к нему прислушаться были одинаково важны для того, чтобы обрести достойное положение в обществе.