Текст книги "Путеводитель по греческой мифологии"

Автор книги: Стивен Кершоу

После смерти Амфиона Фивами стал править вернувшийся в город Лай. Он женился на Иокасте [100]100
  Гомер называет жену Лая именем Эпикаста. По другой версии, первой женой Лая (до Иокасты) была Эвриклея.


[Закрыть], но долгое время оставался бездетным. Тогда он обратился за советом к Дельфийскому оракулу и получил ответ, что сын, который у него родится, убьет его. Лай стал избегать общения с женой, но однажды Иокаста напоила его допьяна, и Лай не избежал искушения. Когда Иокаста родила сына, Лай проткнул ему булавкой лодыжки и повелел пастуху отнести младенца на гору Киферон и там оставить на произвол судьбы. Мальчика нашел другой пастух, служивший у царя Коринфа Полиба. Этот пастух отнес младенца бездетной жене Полиба Миропе [101]101
  По другим версиям, жену Полиба звали Перибея или Медуса.


[Закрыть], и она воспитала его как собственного ребенка. Мальчика назвали Эдипом («с опухшими ногами»).

Когда Эдип вырос, он случайно узнал, что Полиб и Меропа – его приемные родители, и, чтобы узнать свое истинное происхождение, отправился к Дельфийскому оракулу. Оракул на его вопрос не ответил, но посоветовал ему не возвращаться на родину, ибо ему суждено убить своего отца и жениться на матери. Не смея вернуться в Коринф, который он считал своей родиной, Эдип отправился искать счастья на чужбине. На перекрестке трех дорог, ведущих из Дельф в Давлиду, Лебадию и Фивы, он повстречался с Лаем и в завязавшейся дорожной ссоре убил его. После смерти Лая царем Фив стал Креонт.

Как раз в то время Гера наслала на Фивы Сфингу. Обосновавшись неподалеку от города на скале, Сфинга задавала каждому путнику загадку, которой ее научили музы. Эту загадку излагают по-разному, но содержание ее всегда одинаково:

 
Кто, имеющий один голос, ходит утром на четырех
Ногах, днем на двух, а вечером на трех?
 

Всех, не сумевших решить загадку, Сфинга убивала и тут же пожирала. Только отгадав эту загадку, можно было избавиться от чудовища. Когда жертвой Сфинги стал сын Креонта Гимон, царь объявил, что того, кто решит загадку чудовища, он посадит на царство вместо себя и ему же отдаст в жены Иокасту, вдову Лая.

Эдип решил загадку чудовища, дав правильный ответ: человек. В младенчестве он ползает на четвереньках, в зрелом возрасте ходит на двух ногах, а в старости опирается на палку. В отчаянии Сфинга бросилась со скалы и разбилась насмерть, а Эдип стал царем и женился на Иокасте.

О дальнейших событиях рассказывается в трагедии Софокла «Эдип-царь». Трагедия начинается с хора фиванских старцев, которые просят Эдипа избавить город от постигшего его страшного мора. Предусмотрительный Эдип к тому времени уже послал брата Иокасты Креонта за советом к оракулу, и вот Креонт приносит его ответ. Чтобы избавиться от страшного мора, следует найти и наказать убийцу царя Лая. Эдип, не подозревая о том, что он сам убил Лая, клянется предпринять все усилия для того, чтобы обнаружить убийцу.

Хор в своем песнопении вещает о постигшем Фивы ужасном бедствии, молит богов о помощи и встревоженно рассуждает о том, осилят ли фиванцы достойные богов жертвы, которые придется принести за их заступничество и помощь.

В присутствии жителей города Эдип просит любого, кто может помочь отыскать убийцу, выйти вперед. Затем, по горькой иронии, он уведомляет собравшихся, что будет искать убийцу Лая с тем же упорством, как если бы Лай приходился ему отцом, обещает за сведения об убийце награду и добавляет, что убийцу не предаст смерти, а лишь изгонит из Фив. Все молчат. Тогда разгневанный Эдип в сердцах угрожает, что накажет не только убийцу, но и того, кто его покрывает.

На сцене появляется слепой прорицатель Тиресий. Эдип просит его назвать убийцу Лая. Прорицатель отвечает отказом. Эдип гневается и обвиняет его в соучастии в преступлении. Наконец, уступая гневу Эдипа, Тересий отвечает ему: «Ты сам тот убийца, которого ищешь». Эдип приходит еще в большую ярость, но он знает, что спорить с прорицателем предосудительно и опасно. Тогда он напоминает о своих заслугах перед фиванцами и обвиняет Креонта в том, что это он понудил Тиресия дать ложные показания, чтобы самому стать царем. Тиресий стоит на своем и нехотя добавляет, что убийцу Лая ждут слепота, позор и изгнание.

Хор старцев приходит в ужас и поет о «крыльях мрачных предчувствий», чей шум носится в воздухе, но все же остается верным Эдипу, несмотря на выдвинутые против него обвинения. Креонт также отрицает выдвинутые против него обвинения, но Эдип ему не верит.

На сцене появляется Иокаста. Узнав, что произошло, она отсылает Креонта в дом и рассказывает о пророчестве, согласно которому ее сын должен был убить ее бывшего мужа, а также о том, что Лай повелел отнести их только что родившегося младенца на гору Киферон и о том, что Лая убили разбойники на перекрестке трех дорог, когда он направлялся в Дельфы.

В душу Эдипа закрадываются сомнения: неужели он убил Лая? Чтобы успокоить Эдипа, Иокаста напоминает, что, по слухам, на Лая напали несколько человек. Тогда Эдип посылает за пастухом, который подобрал брошенного младенца на горе Киферон.

Лишь только послали за пастухом, на сцене появляется Вестник, прибывший из Коринфа. Он сообщает о смерти престарелого Полиба и, желая успокоить царя, добавляет, что Полиб и Меропа не настоящие родители Эдипа и что он сам принес его младенцем к Полибу, получив ребенка у пастуха царя Лая. Эдипу начинает открываться страшная истина, а Иокаста уже поняла: пророчество сбылось и Эдип – ее сын. Она просит Эдипа прекратить расследование, но тот противится, и она в отчаянии удаляется во дворец.

Появляется пастух, он отказывается отвечать на вопросы Эдипа, но царь грозит ему страшной казнью, и тогда пастух открывает истину: он сжалился над несчастным младенцем, которого обрек на смерть Лай, и отдал его пастуху Полиба. Пастух добавляет, что тот младенец был, вероятно, сыном Лая и Иокасты. Для Эдипа никаких сомнений не остается: он убил своего отца и женился на собственной матери. Потрясенный содеянным, он вслед за Иокастой удаляется во дворец.

Во дворце происходят ужасные, трагические события, о чем сообщает Вестник. Иокаста не вынесла открывшегося перед ней ужаса и повесилась [102]102
  По Сенеке, Иокаста закололась. По версии Еврипида она закололась, но только после смерти Эдипа.


[Закрыть], а Эдип, обезумев от горя, выколол себе глаза снятой с платья Иокасты застежкой, чтобы не видеть людей, которым принес муки и горе – и прежде всего своих дочерей, Йемену и Антигону.

Затем Эдип вновь появляется на сцене и просит вернувшегося к власти Креонта казнить его или изгнать из Фив. Креонт отвечает, что прежде чем определиться с решением, он спросит совета у оракула, и настаивает на том, чтобы Эдип подчинился. Гордый Эдип, находившийся долгое время у власти, а теперь ослепший, вынужден покориться. Трагедию завершает хор старцев, сожалея о том, что Эдип потерял величие, и горестно замечает, что человек обретает счастье лишь после смерти, когда все страдания оставляют его.

Этеокл, Полиник и Семеро против Фив

Эдипа все-таки изгнали из Фив, но перед тем как покинуть город, он проклял своих сыновей, Этеокла и Полиника [103]103
  По одной версии, Эдип проклял своих сыновей за то, что они не воспротивились его изгнанию. По другой версии, сыновья прислали Эдипу не тот кусок мяса, который полагался ему по статусу: вместо лопатки – заднюю часть туши. Разгневанный Эдип проклял Этеокла и Полиника, завещав им делить наследство с мечом в руках, пока они не убьют друг друга.


[Закрыть]. Эдип вместе с дочерью Антигоной [104]104
  Согласно некоторым источникам, сыновья Эдипа – Этеокл и Полиник – была рождены Эвриганией, дочерью Гиперфа. По другой версии, после смерти Иокасты Эдип женился на Автомедусе, которая позже ложно обвинила своих пасынков в том, что они ее обесчестили.


[Закрыть]отправился в Колон, городок близ Афин, где их приютил Тесей, царь Афин. Последовавшие за этим события в жизни Эдипа и его окружения описаны Софоклом в трагедии «Эдип в Колоне».

После изгнания Эдипа из Фив Этеокл и Полиник пришли к власти и договорились, что будут править в Фивах поочередно, по году каждый. Однако Этеокл, когда пришло время передать власть Полинику, делать это наотрез отказался и изгнал брата из города.

Полиник направился в Аргос, захватив с собой ожерелье и одеяние, подарки Кадма Гармонии ко дню свадьбы. В то время в Аргосе царствовал Адраст, а когда Полиник явился к нему, то у него тут же случилась ссора с Тидеем, бежавшим в Аргос из Калидона. Адраст разнял их, а разняв, вспомнил прорицание, данное ему оракулом и заключавшееся в том, что он должен выдать своих дочерей, Аргию и Диепилу, за льва и вепря. Вспомнил он об этом не зря: на Полинике была львиная шкура, а на щите изображение льва (символа Фив, учрежденного в честь Сфинги, имевшей львиное тело), а Тидей был одет в шкуру вепря, а на щите был изображен этот зверь (символ Калидона).

Вскоре Адраст отдал Аргию в жены Полинику, а Диепилу – в жены Тидею, пообещав зятьям помочь вернуть их владения и решив вначале выступить против Фив. Но когда Адраст собрал войско, прорицатель Амфиарай, к неудовольствию царя, сообщил, что участия в походе не примет, ибо если поход состоится, то все его участники, кроме Адраста, погибнут. Тогда Адраст решил привлечь на свою сторону Эрифилу, свою сестру и жену Амфиарая, соблазнив ее ожерельем, принадлежавшим раньше Гармонии. Адраст рассчитывал, что, приняв ожерелье, Эрифила уговорит своего мужа присоединиться к походу. Расчет Адраста имел основание: случилось так, что однажды Адраст поссорился с Амфиараем, и ссора могла обернуться смертоубийством, но Эрифила их разняла, после чего Амфиарай поклялся повиноваться ее решениям во всех будущих спорах. По просьбе Адраста Полиник подарил Эрифиле драгоценное ожерелье, попросив ее разрешить спор между ним и Адрастом. Отказать жене значило нарушить данную клятву, и Амфиарай, скрепя сердце, согласился выступить вместе с войском.

В поход выступило войско, возглавляемое семью военачальниками. Разные источники называют различные имена, но чаще всего это Адраст или Этеокл, а также Амфиарай, Гиппомедонт, Капаней, Парфенопей, Полиник и Тидей [105]105
  У Еврипида в трагедии «Финикиянки» в числе Семерых против Фив значится Адраст, а в его же трагедии «Умоляющие» вместо Адраста – Этеокл. В других источниках одним из семерых военачальников называется Мекистей, брат Адраста.


[Закрыть]. Когда войско достигло Немей, где правил Ликург, Гипсипила – бывшая царица острова Лемнос и возлюбленная Ясона, а теперь рабыня – повела мучимых жаждой воинов к ближайшему ручью. Гипсипила в свое время бежала с Лемноса, ибо когда островитянки истребили у себя всех мужчин, она спасла своего отца Фоанта, и за это ее грозили убить. Однако в море Гипсипилу захватили пираты и продали в рабство, и теперь она была кормилицей сына Ликурга Офельта. Когда Гипсипила пошла показывать воинам, где можно утолить жажду, оставленного без присмотра Офельта укусила змея, и он умер.

Амфиарай посчитал смерть Офельта плохим предзнаменованием, и воины, назвав мальчика новым именем Архемор (Начинатель Рока), учредили в его честь Немейские игры; во время проведения этих игр судьи облачались в темные одежды в знак траура по Офельту.

Когда войско подошло к Фивам, вожди отправили Тидея к фиванцам с требованием, чтобы Этеокл отрекся от власти в пользу Полиника. Этеокл ответил отказом. Тогда Тидей стал вызывать всех фиванских вождей поочередно на поединок.

 
Всех победил: таково поборола Тидею Афина,
Злобой к нему воспылали кадмейцы, гонители коней,
И, на идущего вспять, пятьдесят молодых ратоборцев
Выслали тайно в засаду.
 
 
Но Тидей и для них жестокий конец уготовил:
Всех поразил их и дал лишь единому в дом возвратиться [106]106
  По Гомеру, в бою с Тидеем уцелел Меонт.


[Закрыть].
 

Аргосское войско подошло к городским стенам Фив. Осада города описана в двух греческих трагедиях: «Семеро против Фив» Эсхила и «Финикянки» Еврипида, а также в «Фиваиде», эпосе римского поэта I века Стация, который пользовался большим читательским интересом в Средневековье и во времена Возрождения. Когда аргивяне подошли к Фивам, каждый из военачальников расположился у одних из семи городских ворот [107]107
  Разные источники сообщают о различном числе городских ворот в Фивах.


[Закрыть].

Тем временем Этеокл, захвативший власть в Фивах, спросил у прорицателя Тиресия, каким образом можно одолеть неприятеля, осадившего город.

Тиресий ответил так:

 
Ты прав, отец, желая это знать
И объяснений требуя: в пещере,
Где жил Дракон, хранитель вод диркейских
И сын Земли, он [Менекей] должен быть убит…
Там кровь его, на землю пролитая,
За Кадмову победу заплатив,
С обиженным вас примирит Ареем
И Землю-мать отрадой напоит.
 

Узнав об этом пророчестве, Менекей, сын Креонта, поднялся на стену и, пронзив себя мечом, бросился в пещеру, где некогда жил убитый Кадмом дракон, посвященный Аресу. Самопожертвование Менекея решило исход сражения в пользу фиванцев. Штурм города захлебнулся, ибо едва Капаней приставил к городской стене лестницу и начал по ней взбираться, Зевс поразил его перуном.

О гибели Капанея в трагедии Еврипида «Финикиянки» рассказывает Вестник:

 
Нет, ярости надменной не сумею
Я передать, с которой сходни он
Огромные влачил к фиванским стенам
И с похвальбой кричал, что сам Зевес
Не защитит теперь кадмейских башен.
 
 
И вдруг… Зевес ударом поразил
Безумного.
 

Следом за Капанеем погибли Гиппомедонт, Этеокл и Парфенопей, а Тидей получил смертельные раны. Богиня Афина собралась его исцелить, но Амфиарай, все еще питавший к Тидею ненависть за то, что из-за него пришлось воевать с фиванцами, дал ему отрубленную голову погибшего фиванца Меланиппа [108]108
  Меланипп убит Тидеем, Амфиараем или Капанеем.


[Закрыть], и Тидей в припадке ярости разбил череп и стал пить мозг своего врага. Увидев кровожадность Тидея, Афина содрогнулась от ужаса и оставила его умирать.

Сражение закончилось поединком между Этеоклом и Полиником. В ходе поединка Этеокл нанес своему брату смертельную рану в живот. Полиник упал, и Этеокл, решив, что он мертв, подбежал к нему, чтобы снять с него доспехи. Но Полиник, собравшись с последними силами, ударил мечом брата в грудь.

В «Финикиянках» Еврипида итог поединка подвел Вестник:

 
Враги теперь в смешавшейся крови
Лежат, и пыль уста их покрывает,
И мощно смерть соединила их —
Непобедившего с непобежденным.
 

Амфиарай бежал с поля битвы вдоль берега реки Йемен на колеснице, преследуемый фиванцем Периклименом. Фиванец настигал прорицателя, но тут

 
                         …Амфиараю
Бог разверз всесильным перуном
Глубокую грудь земли,
Поглотив его с колесницею,
Пока не ударило его в спину Периклименово копье,
Обрушивая позор на воинственный его дух!
 

Амфиарай вместе с возничим и колесницей оказался в подземном царстве, где Зевс сделал его бессмертным. Из всех военачальников аргивян в живых остался только Адраст, умчавшийся с поля боя на своем крылатом коне Арионе, отпрыске Деметры, понесшей от Посейдона (не желая ему уступить, Деметра превратилась в кобылу, но Посейдон своего все же добился, приняв обличье коня). Адраст нашел прибежище в Элевсине [109]109
  По версии Диодора, Адраст вернулся в Аргос. По Павсанию, Адраст, не в силах перенести гибель сына, умер в Мегаре во время отступления войска из-под Фив.


[Закрыть].

О дальнейших событиях рассказывается в трагедии Еврипида «Умоляющие». Жены и матери аргивян узнали, что тела погибших под Фивами остались непогребенными. Тогда, заручившись поддержкой Эфры, матери Тесея, женщины отправились в Фивы, чтобы потребовать выдачи тел павших аргосских воинов. Предприятие завершилось успехом: аргивянам выдали все тела павших воинов, за исключением тела погибшего под Фивами Полиника. Тела эти были перенесены в Элевсин, где и были совершены необходимые ритуалы.

В Фивах в очередной раз воцарился Креонт. Он наотрез отказался выдать тело Полиника для погребения и грозил смертью каждому, кто осмелится нарушить его запрет. Креонт исходил из того, что Полиник изменил Фивам, но не предать земле мертвого значило выступить против воли богов и тяжко оскорбить родственников умершего, имевших все права на его погребение с соблюдением установленных ритуалов. Эта коллизия рассматривается Софоклом в трагедии «Антигона».

Антигона, сестра Полиника, втайне от Креонта, своего дяди, засыпала сверху тело Полиника землей, совершив похоронный обряд, который был в ее силах. Узнав об этом, Креонт страшно разгневался и, встретившись с Антигоной, потребовал, чтобы бна созналась в содеянном.

 

Креонт:

А ты мне ясно, без обиняков
Ответь: ты о моем запрете знала?
 
 

Антигона:

Конечно, знала; всем он ведом был.
 
 

Креонт:

Как же могла закон ты преступить?
 
 

Антигона:

Затем могла, что не Зевес с Олимпа
Его издал, и не святая Правда,
Подземных сопрестольница богов,
А твой приказ – уж не такую силу
За ним я признавала, чтобы он,
Созданье человека, мог низвергнуть
Неписанный, незыблемый закон
Богов бессмертных.
 

Креонт решил предать смерти и Антигону, и ее невинную сестру Йемену. Сын Креонта Гемон, помолвленный с Антигоной, попытался спасти сестер. Но в результате бурного объяснения с сыном Креонт пошел на уступку только в одном: Йемену он пощадит. Антигону же Креонт приказал похоронить в гробнице заживо.

Тогда ясновидец Тиресий обвинил Креонта в оскорблении всесильных богов и устрашил его прорицанием:

 
Запомни же. Немного вех ристальных
Минуют в горних Солнца бегуны —
И будет отдан отпрыск царской крови
Ответной данью мертвецам – мертвец.
Ты провинился дважды перед ними:
Живую душу, дщерь дневного света,
В гробницу ты безбожно заключил,
А тьмы подземной должника под солнцем
Удерживаешь, не предав могиле.
 

Выслушав предсказание, Креонт решил пойти на попятный: дать согласие на погребение Полиника и освободить Антигону. Но он опоздал: Антигона повесилась, а убитый горем Гемон пронзил себе грудь мечом. В довершение этих бедствий Эвридика, жена Креонта, узнав о смерти Гемона, покончила счеты с жизнью.

Обработка Софоклом мифа об Антигоне позволила рассмотреть ряд спорных вопросов, касающихся моральных устоев героев трагедии.

Креонт не закоренелый злодей, в начале трагедии он осознает свою ответственность как правителя за принятые решения, а в заключительной сцене пьесы, когда появляется, неся на руках тело сына, заслуживает относительного сочувствия. Конечно, его поведение двойственно. Тиресий считает, что решение, принятое Креонтом, воистину аморально и находится за рамками допустимого, ведь он, не разрешив похоронить Полиника, оставил его тело на растерзание хищным животным и птицам. Но с другой стороны, в поступке Креонта не было ничего особенно аморального: он не разрешил предать земле тело изменника на его родине.

Двойственно и поведение Антигоны. Ее желание предать земле тело брата вполне естественно, но в обхождении с Исменой она довольно жестка, понуждая сестру помочь ей и тем самым подвергая ее опасности.

В «Антигоне» Софокла ясно звучит тема морали, нравственности, которая явно выходит за рамки темы нередкой вражды между родственниками или темы вражды государства и индивида [110]110
  Гигин предлагает другую концовку мифа об Антигоне. По его версии, Антигона предала тело Полиника огню. Узнав об этом, Креонт повелел своему сыну Гемону казнить Антигону. Гемон согласился, а сам тайно увез девушку и женился на ней. Антигона родила ему сына, который юношей пришел в Фивы, но Креонт узнал его по родимому пятну, которое было у всех потомков Кадма, и приговорил к смерти. За юношу вступился Геракл, но Креонт не отменил своего решения. Узнав о гибели сына, Гемон в отчаянии убил Антигону, а потом и самого себя.


[Закрыть].

Эпигоны

Спустя десять лет после похода Семерых против Фив их сыновья решили отомстить за отцов и организовать новый поход. Они известны как Эпигоны. Вот их имена:

• Алкмеон и Амфилох, сыновья Амфиарая.

• Эгиалей, сын Адраста.

• Диомед, сын Тидея.

• Промах, сын Парфенопея.

• Сфенел, сын Капанея.

• Ферсандр, сын Полиника.

• Эвриал, сын Мекистея.

Оракул Аполлона предсказал Эпигонам победу, если Алкмеон возглавит поход. Но Алкмеон не решался выступить против Фив, пока не исполнит наказ своего отца: отомстить Эрифиле, которая, прельстившись ожерельем Гармонии, послала Амфиарая на верную гибель. Тогда Ферсандр, подобно своему отцу Полинику, подкупил Эрифилу, подарив ей драгоценную одежду Гармонии, и Эрифила настояла на том, чтобы Алкмеон возглавил поход.

На этот раз поход против Фив увенчался успехом. Победив фиванцев в сражении, Эпигоны двинулись к городу. Ночью фиванцы вместе с женами и детьми тайно бежали из города, и во время этого бегства умер прорицатель Тиресий. Взяв Фивы, Эпигоны вернулись на родину, и Алкмеон, узнав, что Эрифила вторично настояла на выступлении против Фив, прельстившись подарком, убил ее [111]111
  По некоторым версиям мифа об Эпигонах, Эрифилу убили Алкмеон и Амфилох.


[Закрыть]. Узнав об этом матереубийстве, Эринии наслали на Алкмеона безумие.

Алкмеон отправился странствовать по свету и наконец оказался в Псофиде, где царь Фегей очистил его от убийства матери. К Алкмеону вернулся разум и он женился на Алфесибее [112]112
  По Аполлодору, дочь Фегея звали Арсиноя. По версии Еврипида, Алкмеон во время странствования по свету вступил в любовную связь с дочерью Тиресия Манто, которая родила ему двух дочерей Амфилоху и Тисифону. Алкмеон привез дочерей в Коринф и оставил на попечение Креонта. Тисифона выросла красавицей, и жена


[Закрыть], дочери Фегея, подарив ей в день свадьбы ожерелье и одежду Гармонии.

Однако Эринии продолжали преследовать Алкмеона, несмотря на совершенный обряд очищения, и Алкмеон отправился к речному богу Ахелою, чьи очистительные возможности считались более действенными. Наконец очистившись полностью от убийства, Алкмеон женился на Каллирое, дочери Ахелоя. Спустя какое-то время Каллироя, опасаясь, что может потерять свою красоту, сказала Апкмеону, что впредь станет делить с ним ложе лишь после того, как он подарит ей ожерелье и одежду Гармонии.

Павсаний в своем труде отмечал, что мужчины часто живут во власти неразумных желаний, а женщины культивируют эту власть еще более, а также замечал, что фамильные драгоценности часто приносят несчастья, передающиеся от одного обладателя этих ценностей к другому. Каллироя и Алкмеон этого, вероятно, не знали. Так или иначе, Алкмеон отправился к Фегею и упросил его вернуть подаренные Алфесибее сокровища, сославшись на то, что он может полностью избавиться от безумия лишь после того, как посвятит сокровища эти Дельфийскому оракулу. Фегей выполнил эту просьбу, но вскоре, узнав правду, пришел в ярость и повелел своим сыновьям убить Алкмеона. Алфесибея возмутилась убийством мужа, и тогда братья заключили ее в сундук, отвезли в Тегею и там отдали в рабство царю Агапенору.

Тем временем Каллироя взмолилась к Зевсу, чтобы ее сыновья, пребывавшие в колыбели, выросли и возмужали за одну ночь и отомстили убийцам своего отца. Зевс внял мольбам Каллирои, и ее сыновья убили Фегея, его жену и сыновей. Забрав ожерелье и одежду Гармонии, они посвятили их Дельфийскому оракулу [113]113
  По Павсанию, ожерелье и одеяние Гармонии посвятили Дельфийскому оракулу сыновья Фегея.


[Закрыть], и вещи эти перестали приносить беды.

Изложение Софоклом мифа об Эдипе породило вопросы в современной ему просвещенной среде; рассматриваются эти вопросы и в наше время. Бытует мнение, что правда о себе была известна Эдипу задолго до постигшей его трагедии; также считается, что он был зависимым человеком, марионеткой, лишенной свободы действия и жертвой случайного стечения обстоятельств, настолько невероятного, что обычному человеку следует больше бояться удара молнии, чем возможности испытать на себе несчастья Эдипа или – если использовать терминологию Фрейда – начать страдать эдиповым комплексом.

В трагедии Софокла Зигмунда Фрейда привлекли поиски Эдипом своей индивидуальности: герой трагедии целеустремленно собирает сведения о себе, пытается выяснить, откуда у него «опухшие» ноги, и наконец узнает, что его взаимоотношения с родителями не соответствуют нормам общества. Судьба Эдипа, по мнению Фрейда, является прекрасным материалом для психоанализа, и он делает Эдипа и связанную сюжетом с ним Сфингу носителями выявленных им символов.

У Сфинги ужасающая воображение родословная.

Но Сфинга не только чудовище, она еще и сексуальное существо. На вазе (470 г.), хранящейся в Киле, она представляет собой прелестную на вид женщину, со сладострастием взирающую на красивого юношу, которого разрывает на части. Ее тройственная природа (женская голова, львиное тело и птичьи крылья) отражают ее мифологическое предназначение: она не только задает загадки, но и сама – загадка. И если Сфинга состоит из трех составных частей, то и загадка ее включает три элемента: «четырехногого», двуногого и «трехногого» человека. Ответ на загадку для фрейдистов поистине идеален: он позволяет объяснить загадку природы Сфинги. Сочетание тела животного с человеческой головой – аллегория: львиное тело – это жестокость, крылья – созидание и божественность, а человеческая голова – суперэго, отличающее человека от животного.

Слово «Сфинга», должно быть, возникло от греческого sphingo(«быстро сжимаю»), что подвигло фрейдистов увидеть в Сфинге угнетателя и привело к заключению, что Сфинга символизирует человека, пытающегося контролировать свои животные инстинкты, но не преуспевающего в этой попытке, потому что он на две трети животное и только на одну треть разумное существо.

Уместно отметить, что когда Платон рассматривал тройственность человеческой души, он имел в виду под этим понятием инстинктивные потребности, чувства и разум. Однако в своих изысканиях он обошелся без Сфинги, отдав предпочтение Химере, Скилле и Керберу.

Подвергнув миф об Эдипе психоанализу, фрейдисты пришли к заключению, что убийство Эдипом Сфинги можно в равной степени расценить как подавленное влечение к матери, так и как враждебность к отцу, – эмоциональное состояние, приведшее к ужасным последствиям. А так как вместе со Сфингой (угнетателем) Эдип уничтожил и ее человеческий элемент, о нем можно сказать, что сам он по природе – не угнетатель.

Для фрейдистов даже само имя «Эдип» («опухшие ноги») означает, не поддающуюся контролю мужскую сексуальность: ноги – в основе загадки Сфинги; Эдип получил свое имя от проколотых Лаем лодыжек, что стало фрейдистским символом угрозы кастрации отцом; Фрейд считает, что уродство и хромота – символы кастрации в сновидениях, что позволяет, оперируя именами отца и деда Эдипа, толковать происхождение его уродства и хромоты: Лай ( laios) значит «утраченный» и потому обозначает «уродство», а имя деда Эдипа Лабдака увязывается с лямбдой (λ), буквой, у которой в графическом исполнении один штрих короче другого (и потому она соотносится с человеком, у которого одна нога короче другой, то есть хромым). Наконец, Фрейд приравнивает слепоту к кастрации, и по этой причине ослепление Эдипом самого себя является мощным символом оскопления. Таким образом, для Фрейда трагедия Софокла «Эдип-царь» стала наиболее значимым и универсальным произведением из всех сочиненных великим греком, ибо повествует об истории жизни каждого человека.

Миф об Эдипе в произведениях искусства

Можно по-разному относиться к трактовке Фрейдом мифа об Эдипе (счесть глубоко серьезной или посчитать вздором), но нельзя отрицать того, что Фрейд первым взялся за его научное толкование. Уместно отметить, что на Фрейда произвела глубокое впечатление картина Ингреса «Эдип и Сфинкс» (1808), на которой изображен обнаженный Эдип, бесстрашно стоящий перед логовом Сфинги, усеянным костями предыдущих жертв. Эдип смотрит ей прямо в глаза, хотя наиболее тщательно художник выписал грудь, оставив в тени туловище животного.

На выставках в Париже в 1846 и 1855 годах демонстрировалась картина Гюстава Моро под таким же названием – «Эдип и Сфинкс». На этой картине, как и у Ингреса, Эдип пристально смотрит на явно похотливую Сфингу, которая также, не сводя с него глаз, тянется когтистыми лапами к его гениталиям. Картина принесла Гюставу Моро медаль, хотя и не получила всеобщего признания – карикатурист Оноре Домье язвительно заметил: «Облезлая кошка с головой женщины – и это Сфинкс?»

Теме неотвратимости, предначертанной человеку судьбой, посвящена пьеса Жана Кокто «Адская машина» (1934). В пьесе повествуется об «одной из самых совершенных машин, построенной богами для математического уничтожения смертных», и персонажи пьесы, в том числе и Эдип, что бы ни делали, свою судьбу изменить не могут.

В 1967 году Пьер Паоло Пазолини поставил фильм «Царь Эдип», в котором рассказывается о детстве Эдипа и о его противостоянии Лаю, при этом Пазолини оригинально использовал концепцию Фрейда о том, что личность человека формируется в раннем детстве и непосредственно связана с ролями отца и матери в жизни ребенка.

Можно смело сказать, что миф об Эдипе живет и в настоящее время.