Текст книги "Плот"

Автор книги: Стивен М. Бакстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Шин кивнула.

– Ну что ж, я понимаю тебя, хотя, возможно, и не согласна. – Она посмотрела на него ясными глазами. – Думаю, мы сможем это обсудить после отбытия корабля.

Паллис онемел от удивления, потом взял Шин за руку.

– О чем ты говоришь? Не собираешься же ты тоже остаться? Шин, ты сошла с ума...

– Ну, Паллис, я же не оспаривала разумность твоего решения. – Ее рука осталась в его руке. – Как ты сказал, Плот просуществует еще долгое время. То же самое и с Поясом. Конечно, будет тоскливо, когда улетит Рубка и унесет с собой все наши надежды. Но кто-то же должен поддерживать порядок, обеспечивать смены. К тому же, как и ты, я не хочу отказываться от всего, что было в прошлом.

Паллис кивнул.

– Что ж, не скажу, чтобы я был согласен...

– Паллис... – предупреждающе шепнула Шин.

– Но я уважаю твое решение и... – Паллис опять почувствовал, что краснеет. – И я рад, что ты будешь здесь.

Шин улыбнулась и пододвинулась поближе к нему.

– Что ты еще хочешь сказать, пилот?

– Может быть, мы составим друг другу компанию...

Шин потянулась, схватила Паллиса за бороду и ласково дернула.

– Да. Может быть.

14

Строительные леса заслонили Рубку. По лесам карабкались члены команды и устанавливали на корпусе паровые дюзы. Рис вместе с Холлербахом и Граем обходили рабочую площадку. Рис казался недовольным.

– Слишком медленно, черт побери!

Грай всплеснул руками.

– Рис, должен тебе сказать, что ты очень мало знаешь о ходе работ. Посмотри... – Он обвел рукой будущий Корабль. – Я покажу тебе, сколько мы уже сделали.

Грай постучал рукой по клетке, окружающей Рубку. Это была прямоугольная конструкция, надежно прикрепленная к палубе и к трем широким обручам, дополнительно обнимающим Рубку.

– С этим нельзя шутить, – сказал Грай. – Последней стадией подготовки должно стать отделение Рубки от палубы. После этого Рубка будет держаться только на лесах. Любая ошибка приведет к катастрофическим последствиям...

– Знаю, знаю, – раздраженно пробормотал Рис. – Но мы все же отстаем от графика...

Они подошли ко входу в Рубку. Два дюжих рабочих под наблюдением Джаен и еще одного Ученого выносили из Обсерватории прибор. Прибор – Рис узнал в нем масс-спектрометр – был помят и поцарапан, а его силовой шнур оканчивался оплавленным обрубком. Спектрометр положили рядом с другими инструментами. Ослепшие линзы смотрели в небо.

Холлербаха передернуло.

– Вот тут меня действительно мучили сомнения, – напряженно сказал он. – Мы столкнулись с ужасной дилеммой. Каждый инструмент, который мы так варварски выломали и выбросили, освобождает место для лишних четырех или пяти человек. Но можем ли мы позволить себе лишиться этого телескопа, этого спектрометра? Являются ли они предметами роскоши или в новой туманности мы будем без них как слепые?

Рис удержался, чтобы не вздохнуть. Сомнения, задержки, неясности, опять задержки... Конечно, в считанные часы Ученые не могли превратиться в людей действия, и ему были близки проблемы, которые они пытались разрешить. Но хотелось бы, чтобы специалисты научились отличать главное от второстепенного.

Теперь они подошли к группе Ученых, осторожно исследующих продовольственную машину. Огромное устройство черной тенью возвышалось над людьми, а его раздаточные окна походили на разверстые пасти. Рис знал, что машина слишком велика, чтобы ее можно было втащить внутрь Рубки. Поэтому ее и вторую такую же придется, как это ни печально, поместить в коридоре рядом с дверью.

Грай и Холлербах хотели что-то сказать, но Рис жестом остановил их.

– Не надо, – холодно произнес он. – Дайте мне назвать причину, по которой мы, вероятно, не сможем ускорить именно эту стадию. Согласно расчетам, при строгой экономии во время полета нам хватит двух машин. Эта, в частности, имеет даже встроенные установки фильтрации и обогащения воздуха кислородом, и мы обнаружили...

– Да, – нетерпеливо перебил его Грай, – но эти расчеты основаны на том предположении, что машины внутри Рубки будут работать на полную мощность. А мы даже толком не знаем об источниках их энергии, поэтому не можем быть ни в чем уверены. Конечно, нам известно, что эти источники каким-то образом встроены в машины в отличие от приборов Рубки, питающихся от общего источника через кабели. Между тем в старых инструкциях содержатся сведения, что энергия черпается из микроскопической черной дыры, но мы и в этом не уверены. А если энергия черпается из звездного света? А если машины выделяют вредные газы, которые задушат всех нас в замкнутом пространстве Рубки? Что тогда?

– Согласен, – ответил Рис. Чтобы быть абсолютно уверенным, необходимо все проверить до взлета. Ведь если производительность машин понизится всего на десять процентов, это будет означать, что нам придется оставить здесь еще пятьдесят человек.

Грай кивнул.

– Тогда ты понимаешь...

– Я понимаю, что это требует времени. Но у нас его просто нет, черт побери...

В душе Риса нарастало беспокойство, которое, как он знал, не исчезнет до тех пор, пока, на беду или на счастье, Рубка не отчалит.

По пути они встретили Горда. Рудничный инженер и Нид, его помощник, несли паровую дюзу. Горд энергично кивнул им. Рис изучающе посмотрел на низенького инженера, который опять стал прежним знающим, торопливым и немного колючим Гордом. В нем уже нельзя узнать ту тень человека, которую Рис нашел на планетке Костяшников.

– Отличная работа. Горд!

Горд почесал лысину.

– Мы продвигаемся, – беспечно сказал он. – Не скажу, что быстро, но продвигаемся.

Холлербах, заложив руки за спину, склонился вперед.

– А как с проблемой системы управления?

Горд осторожно кивнул.

– Рис, ты в курсе дела? Чтобы вести Рубку по нужному курсу, менять ее орбиту, мы каким-то образом должны управлять паровыми дюзами, которые прикрепим к корпусу. Но мы не хотим делать отверстия в корпусе, чтобы пропускать сквозь них искру. Если уж на то пошло, мы даже не знаем, сможем ли мы при необходимости проделать отверстия. Сейчас есть основание полагать, что мы сможем использовать компоненты Кротов. Некоторые из их двигателей работают от дистанционного управления. Но я простой инженер. Быть может, кто-нибудь из Ученых разберется с входами и выходами. Но похоже, что мы сможем управлять дюзами из Рубки с помощью ряда переключателей, без всякого физического контакта с самими дюзами. Мы собираемся начать исследование степени ослабления сигнала материалом корпуса.

Холлербах улыбнулся.

– Это впечатляет. Идея ваша?

– А... – Горд потер щеку. – Мы получили небольшую помощь от Кротов. Если задать нужный вопрос и прорваться сквозь обычное "множественное повреждение датчиков", удивительно, как...

Вдруг Горд умолк, глаза его удивленно раскрылись.

– Рис! – раздался позади него чей-то басовитый голос, и Ученый напрягся. – Я так и думал, что ты болтаешься где-то здесь.

Рис повернулся и встретился глазами с Рочем. Глаза гиганта были как всегда налиты кровью от ярости, кулаки сжимались и разжимались. Грай тихо шмыгнул носом и спрятался за Холлербаха.

– У меня своя работа, Роч, – спокойно сказал Рис. – Тебе тоже не мешало бы чем-нибудь заняться.

– Работа? – Грязные ноздри Роча раздулись, и он погрозил кулаком в сторону Рубки. – Черта с два я буду работать, чтобы ты и твои гнилые дружки смогли улететь на этой дурацкой штуке.

– Друг мой, списки пассажиров еще не напечатаны, и пока этого не произойдет, каждый из нас... – строго начал Холлербах.

– Нечего там печатать! Все мы знаем, кто там окажется... Во всяком случае, не такие, как я. Рис, жаль, что, когда у меня была возможность вышибить тебе мозги там, на Ядре, я этого не сделал... – Роч поднял похожий на обрубок палец. – Я еще вернусь, – прорычал он. – И если обнаружу, что меня нет в этом списке, я сделаю все, что в моих силах, чтобы там не было и тебя. – Он указал на Грая. – К тебе это тоже относится!

Грай посерел, его всего трясло.

Роч ушел. Горд взялся за дюзу и, криво усмехнувшись, сказал:

– Приятно сознавать, что даже в наше неспокойное время некоторые вещи ничуть не меняются. Пойдем, Нид, надо установить эту штуку.

Рис взглянул на Холлербаха и Грая. Большим пальцем через плечо он указал в сторону удаляющегося Роча.

– Вот почему у нас мало времени, – сказал он. – Политическая ситуация на Плоту... – Да нет, черт побери, человеческая ситуация быстро меняется к худшему. Все неустойчиво. Все знают, что составляется список... И большинство хорошо представляют себе, кто в него войдет. Можем ли мы рассчитывать, что люди будут продолжать работать ради цели, которая для большинства из них недостижима? Второе восстание окажется катастрофой. Мы будем ввергнуты в анархию...

Холлербах вздохнул и внезапно пошатнулся. Грай взял его под руку.

– Вы в порядке. Главный Ученый?

Рис внезапно понял, что перекладывает свои сомнения на слабеющие плечи Холлербаха, как будто он все еще ребенок, а старик – непогрешимый всеведущий взрослый.

– Извините, – сказал он. – Я не должен взваливать на вас...

Холлербах махнул трясущейся рукой.

– Нет, нет. Ты абсолютно прав. В какой-то степени это помогло мне лучше понять ситуацию. – Он немного шутливо подмигнул. – Даже твой приятель Роч в какой-то степени тоже помог. Сравни его и меня. Роч еще молод, силен, я же еле стою на ногах, не говоря уже о моей способности к воспроизводству рода. Кто же из нас должен отправиться в путь?

Рис испугался.

– Холлербах, нам необходим ваш разум. Не хотите же вы сказать...

– Рис, нашей величайший ошибкой было бы нежелание определить свое место в этом мире. Законы мира, в котором мы живем, поощряют скорее силу и выносливость, что так наглядно демонстрирует твой друг Роч, или проворство, реакцию и приспособляемость, как, например, у Костяшников, чем так называемый "разум". Мы не более чем неуклюжие животные, затерянные в пространстве. Но дряхлеющее оборудование Корабля, продовольственные машины и все прочее дали нам иллюзию, что мы хозяева этого мира в той же степени, в какой, вероятно, человек был хозяином мира, из которого пришел. Теперь эта вынужденная миграция заставляет нас отбросить большую часть любимых игрушек, а вместе с ними и наши иллюзии. – Холлербах невидящим взором посмотрел в пространство. – Возможно, если заглянуть в далекое будущее, наш большой мозг за ненадобностью атрофируется, и мы наравне с китами и небесными волками будем бороться за существование среди летающих деревьев...

Рис фыркнул.

– Холлербах, вы к старости превращаетесь в брюзгу.

Холлербах поднял брови.

– Мальчик, я уже был старым, когда ты еще добывал руду на ядре звезды.

– Что ж, я не знаю, что там будет дальше, и ни черта не могу с этим поделать. Все, что я могу, так это решать насущные проблемы. И, если честно, Холлербах, я не думаю, что мы сможем совершить это путешествие без вашего руководства.

– Ладно, у нас много работы. Давайте займемся делом.

Плита нависла над Плотом. Паллис подобрался к краю и окинул взором изуродованную палубу.

Над ней висело облако дыма.

Внезапно плита рванулась вперед, и Паллис опрокинулся на спину. С рычанием он ухватился за сетку, окутывавшую хрупкий летательный аппарат.

– Костей ради, бармен, ты умеешь управлять этой чертовой штукой?

Джейм фыркнул.

– Это настоящий корабль, а не какая-то там деревянная игрушка!

– Не искушай судьбу, рудничная крыса. – Паллис грохнул кулаком по грубому железу плиты. – Этот способ полета просто неестественен.

– Неестественен? – рассмеялся Джейм. – Наверное, ты прав. А может быть, вы, ребята, слишком долго пролежали в ваших шалашах, если рудокопы смогли помочиться на вас?

– Война закончена, Джейм, – сказал Паллис. Он принял шутливую боевую позу. – Но нам не мешало бы выяснить кое-что.

Широкое лицо бармена расплылось в улыбке.

– Нет ничего лучше, деревянщик. Назови время, место и оружие.

– О, без оружия.

– Лучше не может быть...

– Ради Костей, замолчите вы когда-нибудь?

Нид, третий пассажир плиты, смотрел на них поверх разложенных у него на коленях карт и инструментов.

– Если вы не забыли, мы здесь работаем, а не развлекаемся.

Джейм и Паллис в последний раз обменялись взглядами, потом Джейм вновь занялся управлением. Паллис подобрался к Ниду.

– Извини, – хрипло сказал он. – Как дела?

Нид поднес к глазам видавший виды секстант, потом попытался сравнить расчет с цифрами в написанной от руки таблице.

– Черт побери, – сказал он, явно раздосадованный. – Не знаю. У меня просто нет опыта, Паллис. Ципс знал бы. Если только...

– Если бы только он давным-давно не умер, все было бы прекрасно, сказал Паллис. – Постарайся сделать все возможное, парень.

Нид опять пробежал пальцем по таблице.

– Кажется, это длится очень долго. Я постарался измерить скорость Плота относительно отдельных звезд, и, пожалуй, он движется недостаточно быстро.

Паллис нахмурился, потом лег на живот и еще раз осмотрел Плот. Могучее древнее сооружение лежало перед ним, как поднос с необычными, игрушками. Пилот мог видеть плиты, повисшие над палубой и отмеченные султанами пара. Слева от Паллиса поднималась стена дыма, и плюс к этому под каждым деревом висела собственная дымовая завеса. Дым давал желаемый эффект.

Паллису было четко видно, как канаты наклонились вправо – деревья пытались уйти от дыма, – и пилоту казалось, что он всем телом ощущает натяжение канатов, тащивших Плот на другую орбиту. Тени канатов на палубе начали удлиняться. Это означало, что Плот удаляется от нависшей над ним звезды. Изумительное зрелище! Зрелище, которое Паллис за свою долгую жизнь видел лишь дважды.

Кроме того, после всех волнений, революций и войны люди наконец-то помирились. Произошло это прежде всего благодаря работам над Рубкой, и само по себе было замечательно.

Собственно говоря, именно необходимость переместить Плот и стала тем стержнем, который все еще скреплял общество. От этого предприятия выигрывали все.

Да, все это замечательно, но если Плот будет двигаться слишком медленно, из затеи ни черта не выйдет. Падающая звезда была еще довольно высоко, и непосредственной опасности столкновения пока не было. Но если деревья будут тянуть Плот слишком долго, то они устанут. Тогда они не только окажутся неспособными тащить Плот, но, возможно, некоторые из них сами станут угрозой его жителям.

– Черт возьми! – Паллис свесил голову с края плиты, стараясь определить, в чем дело.

Стена дыма на Краю выглядела достаточно плотной и работавшие у основания стены люди в масках отбрасывали в свете далеких звезд длинные тени.

Значит, проблема в самих деревьях! На каждом дереве находились пилот и его помощник. Они старались создать свою собственную дымовую завесу. Эти малые экраны являлись, вероятно, самым значительным фактором, влияющим на движение каждого отдельного дерева. И даже отсюда Паллис видел, какими рваными и неплотными были некоторые из них.

Пилот хватил кулаком по плите. Черт возьми, революционные чистки, болезни и голод истощили пилотский корпус в не меньшей степени, чем остальные слои общества. Паллис припомнил предыдущие передвижения Плота: масса вычислений, бесконечные совещания, согласованные, подобно часовому механизму, движения деревьев...

Теперь настали другие времена. Некоторым из нынешних пилотов едва хватало умения не свалиться со своих деревьев. А ведь создание боковых стен, своего рода скульптур из дыма, было одной из вершин пилотского искусства...

Паллис заметил группу деревьев, возле которых дымовая стена была особенно неровной, и указал на них Джейму.

Бармен усмехнулся и заработал управляющими тросами.

Паллис старался не обращать внимания на ветер и запах гари, он подавил в душе ностальгию по былому великолепию. Он слышал, как у него за спиной чертыхается Нид, недовольный тем, что его бумаги разлетаются, словно сухие листья. Тарелка проносилась между деревьями, как огромная, несуразная летяга.

Мелькавшие в каких-то дюймах от лица ветви невольно заставляли Паллиса вздрагивать. Наконец тарелка остановилась. Отсюда дымовые преграды казались еще более разреженными. Паллис в отчаянии смотрел, как неопытные пилоты размахивали одеялами над струйками дыма. Он сложил ладони в рупор.

– Эй, вы! Подбросьте топлива! – сердито крикнул Паллис. – Дайте побольше дыма. Что вы там разгоняете этими чертовыми одеялами...

Пилоты бросились к чашам и начали подкладывать новые порции щепы.

Нид дернул Паллиса за рукав.

– Пилот! Разве так должно быть?

Паллис оглянулся. Два дерева, окутанные редкими облаками дыма, приближались друг к другу. Их незадачливые пилоты, видимо, слишком увлеклись чашами и одеялами.

– Нет, черт побери! – отрезал Паллис. – Бармен, давай скорее вниз...

Поначалу соприкосновение деревьев казалось почти нежным – шелест листвы, негромкий треск ломающихся тонких веточек. Затем послышался первый удар, и обе платформы сцепились и содрогнулись. Захваченные врасплох команды в ужасе смотрели друг на друга. Деревья продолжали вращаться и от цепляющихся друг за друга краев в разные стороны разлетались деревянные щепы. Сцепившиеся ветви отломились с треском, скорее похожим на крик раненого зверя. Теперь деревья как бы сцепились в замедленном и шумном столкновении. Платформы из листвы развалились на части, мимо плиты то и дело пролетали щепки величиной с кулак. Нид закричал и схватился за голову.

Паллис взглянул на команды погибающих деревьев.

– Уходите! Деревьям конец! Спускайте канаты и спасайтесь.

Ошарашенные и испуганные, те бестолково смотрели на него. Паллис кричал до тех пор, пока не увидел, что они начали спускаться на палубу.

Деревья были обречены. Раздавался треск. Паллис заметил плывущие по воздуху огненные чаши. Оставалось только надеяться на то, что команды догадаются загасить огонь.

Вскоре остались почти одни стволы. Причальные канаты вырвались из своих гнезд, и освобожденные деревья кружили друг против друга в необычном танце. Наконец стволы врезались в Плот и разлетелись на множество кусков. Паллис увидел убегающих, спасающихся от этого деревянного дождя людей. Осколки, напоминающие лезвия зазубренных кинжалов, градом упали на палубу, и люди стали осторожно возвращаться к месту падения, осторожна перешагивая через канаты.

Паллис махнул Джейму рукой.

– Здесь больше нечего делать, полетели дальше.

Плита поднялась, и они продолжили патрулирование.

Паллис еще в течение нескольких часов продолжал облет парящего леса. В конце концов Джейм с почерневшим от копоти лицом начал сердито ворчать, а Паллис сорвал голос от крика. Но вот Нид опустил секстант на колени и, улыбаясь, откинулся назад.

– Довольно, – сказал он. – Во всяком случае, мне так кажется...

– В чем дело? – проворчал Джейм. – Теперь-то Плот ушел из-под этой проклятой звезды?

– Пока нет. Но он достаточно разогнался, чтобы можно было больше не тянуть его с помощью деревьев. Через несколько часов он остановится достаточно далеко от траектории звезды и будет в безопасности.

Паллис, цепляясь за сеть, откинулся на спину и отпил глоток из бутылки.

– Все-таки мы это сделали.

– Это еще не все, – лениво сказал Нид. – Когда звезда будет проходить через плоскость Плота, должны наблюдаться весьма интересные приливные эффекты.

Паллис пожал плечами.

– Ничего нового. Все это уже было.

– Должно быть, это фантастическое зрелище, да Паллис?

– Ты прав, – задумчиво ответил Паллис.

Он вспомнил, как когда-то тени от канатов на палубе становились все длиннее, и наконец край звездного диска коснулся горизонта, посылая лучи света параллельно палубе. А когда диск зашел за Край, появилось послесвечение, которое Ученые называют короной...

Джейм покосился на небо.

– А как часто это случается? Как часто Плот оказывается на пути падающей звезды?

Паллис пожал плечами.

– Редко. Раз или два на памяти одного поколения. Но достаточно часто, чтобы мы научились передвигать Плот.

– Но чтобы знать, что делать, вам нужны Ученые вроде вот этого? Джейм указал на Нида.

– Разумеется, – немного удивленно сказал Паллис. – Такие вещи не делают, просто послюнявив палец, чтобы определить направление ветра.

– Но многие Ученые собираются улететь на этой штуке... Рубке.

– Верно.

– А что же будет, когда появится следующая звезда? Как тогда будут передвигать Плот?

Нид беззаботно отпил глоток.

– Наши наблюдения показали, что следующая звезда далеко, – он показал пальцем вверх, – она приблизится к Плоту лишь через много тысяч смен.

Паллис нахмурился.

– Но это не ответ!

– Почему не ответ? – На юношеском лице Нида появилось недоумение. Понимаете, мы полагаем, что к тому времени Туманность все равно будет не в состоянии поддерживать жизнь. Так что этот вопрос просто академический, не так ли?

Паллис и Джейм обменялись взглядами, потом Паллис повернулся к вращающемуся под тарелкой лесу и постарался забыться в созерцании любимого зрелища.

Во время последнего отдыха перед отбытием Рубки Рис почти не спал.

Вдали прозвучал колокол.

– Наконец-то! – Рис поднялся с койки, быстро умылся и вышел из своего временного жилища, испытывая огромное облегчение.

Сейчас Рубка была центром лихорадочной деятельности. Она находилась посреди огороженного участка ярдов двести в ширину. Радостно настроенным мигрантам на время предоставили бывшие жилища Офицеров. Сейчас к рубке неуверенно тянулись кучки людей. Рис узнавал представителей всех культур Туманности: самого Плота, Пояса и даже Костяшников. Каждый отбывающий нес с собой дозволенные несколько килограммов личных вещей. У открытого входа в рубку, позади цепочки людей, передающих внутрь последние тюки с продовольствием, книги и последние небольшие приборы, образовалась очередь.

В этой сцене чувствовалась какая-то торжественность, и у Риса наконец начало появляться ощущение того, что задуманное свершится...

Что бы ни таило в себе будущее. Ученый мот только радоваться, что окончится этот период ожидания со всеми спорами и огорчениями. После передвижения Плота общество стало раскалываться еще быстрее. Необходимо было спешить, чтобы завершить приготовления до того, как все рухнет окончательно. И чем меньше времени оставалось до вылета, тем большее напряжение испытывал Рис.

Его поражала степень враждебности лично к нему. Хотелось объяснить людям, что он не виноват в гибели Туманности и что не он придумал законы физики, которые ограничивали число эвакуирующихся. И ведь не он, не он один, во всяком случае, составлял список!

Составление это было мучительной задачей. Идея голосования была быстро отвергнута. Состав колонии нельзя оставлять на волю случая. Но как можно обрекать людей – семьи, родственников – на медленное умирание? Ученые пытались подойти к делу с научной точки зрения и руководствовались такими критериями, как состояние здоровья, интеллект, приспособляемость, способность к воспроизводству... И Рис, которому вся эта процедура внушала отвращение, находил себя в большинстве списков.

Рис остался в окончательном списке, как он надеялся, не просто для того, чтобы обеспечить выживание лично себе, но как человек, способный сделать все, что потребуется в грядущей неизвестности. Процесс отбора оставил после себя ощущение грязи и подлости, неуверенности даже в собственной мотивации.

Наконец окончательный список был обнародован. Он создавался на основе десятков других, собранных воедино под строжайшим контролем Деккера. Рис в нем был. Роч – нет. И таким образом, как отметил в очередной вспышке отвращения к себе Рис, он оправдал худшие опасения Роча и ему подобных.

Ученый подошел к ограждению. Вероятно, ему следует повидаться с Паллисом и окончательно проститься. Ограждение патрулировали крепкие охранники, неуклюже поигрывающие дубинками. От этого зрелища Рису стало не по себе. На все это потребовались дополнительные ресурсы и усилия... Но уже были случаи беспорядков, и кто может сказать, что еще произойдет, если не будет этого ограждения и охраны? Охранник встретился с ним взглядом и кивнул с видимым безразличием. Рис подумал: каково будет этому человеку сражаться против своих, спасая немногих избранных?..

Где-то по ту сторону Рубки раздался взрыв, похожий на удар гигантской пятки по палубе. Над лесами поднялся столб дыма.

Охранники разом повернулись в ту сторону. Рис же побежал вокруг Рубки.

Слышались отдаленные крики, вопли... Часть забора была повалена и горела. К дыре бежала охрана, но толпа снаружи превосходила ее как числом, так и свирепостью. Рис видел стену из старых и молодых, мужских и женских лиц, их объединяло общее выражение отчаянной злобной ярости. В сторону Рубки, разбиваясь о палубу, летел град зажигательных бомб.

– Что ты, черт побери, здесь делаешь? – Это был Деккер.

Великан схватил Риса за руку и подтолкнул к Рубке.

– Деккер, как они не поймут? Их нельзя спасти, просто не хватит места. Если они сейчас нападут, все сорвется и никто не...

– Парень. – Деккер взял его за плечи и сильно потряс. – Время разговоров прошло. Мы не можем удерживать их долго. Ты обязан пойти туда и отчалить. Не медли!

Рис покачал головой.

– Это невозможно.

– Сейчас я покажу тебе, что, черт возьми, невозможно.

Среди осколков зажигательной бомбы полыхал огонь. Деккер поджег кусок дерева и бросил его на окружающие Рубку леса. Вскоре пламя уже лизало сухое дерево.

Рис остолбенело смотрел на происходящее.

– Деккер!..

– Хватит болтать, черт тебя побери! – проорал Деккер, брызжа слюной прямо ему в лицо. – Хватай, что можешь, и уматывай!..

Рис резко развернулся и побежал.

Когда он оглянулся, Деккер уже исчез в гуще схватки.

Рис добежал до входа. Организованная очередь, образовавшаяся здесь несколькими минутами раньше, распалась, люди, вскрикивая и держа над головами нелепые тюки с пожитками, старались силой пробиться к двери. Используя локти и кулаки. Рис прорвался в Рубку.

В Обсерватории стоял шум, люди и оборудование смешались в кашу. Единственный оставшийся большой инструмент – Телескоп – подобно безразличному роботу возвышался над толпой.

Рис с трудом нашел Горда и Нида. Оттащив их в сторону, он крикнул:

– Отчаливаем через пять минут.

– Рис, это невозможно. Ты же видишь, что делается. Мы можем поранить, даже убить пассажиров и тех, кто находится снаружи...

Рис показал в сторону прозрачной части корпуса.

– Взгляни туда. Видишь этот дым? Деккер поджег чертовы леса. Так что твои драгоценные взрывные болты все равно взорвутся через пять минут. Правильно?

Горд побледнел.

Внезапно шум снаружи перерос в грохот. Рис увидел, что упало еще несколько секций забора. Немногочисленные охранники были бессильны перед толпой.

– Когда они доберутся сюда, всем нам конец, – тихо сказал Рис. – Мы должны отчаливать. Не через пять минут. Немедленно.

Нид затряс головой.

– Рис, там еще остались люди...

– Закрывай эту чертову дверь! – Рис схватил парня за плечо и толкнул его к панели управления. – Горд, взрывай болты. Скорее!..

Низенький инженер с дрожащими от страха щеками скрылся в толпе.

Рис протолкался к Телескопу. Он лез по каркасу древнего инструмента, пока волнующееся людское море не оказалось под ним.

– Послушайте меня! – закричал он. – Вы видите, что творится снаружи. Мы должны отчаливать. Кто может, тот пусть ляжет. Помогайте соседям, следите за детьми...

Теперь уже по корпусу барабанили кулаки, а к прозрачной стене прижимались искаженные яростью лица... И вдруг, одновременно хлопнув, разорвались взрывные болты лесов. Непрочная деревянная рама развалилась, и ничто больше не соединяло Рубку с Плотом. Пол пошел вниз. Послышались крики. Пассажиры схватились друг за друга. За прозрачной стеной Рубки поднялась палуба Плота, и его гравитационное поле подбросило пассажиров к потолку.

От входа доносились все более громкие крики. Нид не смог вовремя закрыть дверь, и мешающие друг другу люди прыгали вниз, во все углубляющуюся пропасть между Рубкой и палубой. Последний мужчина с грохотом ввалился в захлопывающееся отверстие. Его лодыжка зацепилась за косяк, и Рис услышал, как с тошнотворным хрустом сломалась кость. А вот от палубы оттолкнулось целое семейство и, ударившись о корпус, с удивлением на лицах скользнуло в бездну...

Рис закрыл глаза и прильнул всем телом к Телескопу.

Наконец все стихло. Плот превратился в потолок над их головами, далекий и уже чужой. Удары человеческих тел о корпус прекратились, и четыреста несчастных впервые в жизни одновременно оказались в состоянии свободного падения.

Вдруг как будто издалека послышался крик. Рис взглянул наверх. Сквозь дыру в сердце Плота с горящей дубинкой в руке прыгнул Роч. Раскинув руки и ноги, уставившись выпученными глазами на пораженных ужасом пассажиров, он преодолел разделяющие их несколько футов и врезался лицом в прозрачную крышу Обсерватории. Рудокоп выронил дубинку и попытался задержаться на стенке, но беспомощно заскользил по поверхности, оставляя на ней кровавый след от разбитых носа и рта. Роч подкатился к краю и в последний момент ухватился за грубый выступ паровой дюзы.

Рис отошел с Телескопа и отыскал Горда.

– Черт возьми, мы должны что-нибудь сделать. Он оторвет эту дюзу.

Горд почесал подбородок и посмотрел на болтающегося в воздухе рудокопа, который дико смотрел на ошеломленных пассажиров.

– Мы можем запустить дюзу. Пар его не заденет, конечно, он висит ниже самого отверстия, но руки ему обожжет, это точно. И он отцепится.

– Мы можем его спасти?

– Что?! Рис, этот парень хотел тебя убить!

– Это не имеет значения...

Рис смотрел на побагровевшее лицо Роча, на его вздувшиеся мышцы.

– Найди кусок веревки. Я собираюсь открыть дверь.

– Ты серьезно...

Но Рис уже направлялся к двери.

Когда, наконец, задыхающийся гигант лежал на полу, Рис склонился над ним.

– Послушай меня, – твердо сказал Ученый. – Я мог дать тебе погибнуть. – Роч провел языком по разбитым губам. – Но спас тебя по одной причине. У тебя есть жажда жизни. Это и толкнуло тебя на безумный прыжок. А там, куда мы направляемся, нам понадобятся такие люди. Ты понимаешь меня? Но если когда-нибудь, хотя бы однажды, мне покажется, что ты по своей глупости угрожаешь делу, я открою дверь и дам тебе возможность продолжить полет самостоятельно.

Рис долго смотрел в глаза рудокопу. Наконец Роч кивнул.

– Прекрасно. – Рис резко выпрямился. – Ну что, – сказал он Горду, что сначала?

В воздухе стоял запах рвоты.

Горд поднял брови.

– Всем нам, кажется, надо привыкнуть к невесомости, – сказал он. – И у нас масса работы для щеток и ведер...

Одной рукой схватив противника за горло, а другой за руку с оружием, Деккер повернулся, чтобы посмотреть, как разваливались леса. Гигантский цилиндр всего лишь на секунду повис в воздухе, а потом из дюз вырвались белые облачка, и Рубка пропала внизу, оставив на палубе отверстие, в которое беспомощно падали люди.

Итак, все было кончено, Деккер остался за бортом. И он с удесятеренной силой сдавил горло противнику, выдавливая из него жизнь.