Текст книги "Жесткая посадка"

Автор книги: Стивен Лезер (Лизер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

Оуэн изумленно уставился на Макдоналда. Дуг и Фред воспрянули духом. Шотландец попытался оторвать ружье от головы кладовщика, но скотч держал крепко, и он разразился руганью. Макдоналд направил на него оружие.

– Даже не думай, – предупредил он.

– Ты труп, – сказал Оуэн. – Когда он до тебя доберется, то намотает тебе яйца на уши.

– Мы все трупы, если выйдем отсюда с пушками.

Макдоналд медленно отступил от Оуэна. Шотландец вырвал наконец свое ружье и с бранью прицелился в Макдоналда, Кладовщик рухнул на колени.

Макдоналд продолжал пятиться.

– Нам нечего с тобой делить, – произнес он. – И с тобой тоже, Джефф. Я просто хочу уйти.

Все вздрогнули, услышав раздавшийся у входа оглушительный удар. Шотландец обернулся к железной двери, и Макдоналд бросился бежать. Он нырнул между двух высоких стеллажей, резко повернул влево, затем вправо и снова влево. По пути отшвырнул ружье, пнул ногой под деревянные настилы и помчался в заднюю часть склада. За его спиной с треском распахнулась дверь, помещение наполнили гулкие мужские голоса.

– Это полиция! Всем на пол, быстро! На пол, на пол!

Макдоналд сделал еще один зигзаг и оказался у стены. Впереди темнел аварийный выход, и он ринулся к нему. В передней части склада раздались одиночные выстрелы, их заглушила автоматная очередь, опять послышалась ружейная стрельба. Макдоналд соображал, кто открыл огонь. Оуэн слишком большой профи, чтобы палить в вооруженную полицию. Скорее всего шотландец. Макдоналд надеялся, что он ни в кого не попал, а копы просто сделали предупредительные выстрелы. У помпового ружья нет ни одного шанса против дюжины полицейских «хеклеров».

Он ударил ногой по засову, и металлическая дверь распахнулась. Вдалеке послышалась сирена. Створка стала закрываться, но Макдоналд подставил ей плечо и выскочил на улицу.

– Полиция! – раздался голос с лондонским акцентом. – Бросай оружие!

Макдоналд сразу остановился и поднял руки.

– У меня нет оружия, болваны! – крикнул он, не двигаясь с места и тяжело дыша.

– Лечь на землю, руки держать на виду! – приказал офицер.

Это был молодой парень, одетый во все черное, в кевларовом жилете и черной бейсбольной кепке, на которой большими белыми буквами было написано «Полиция». Его автомат целился в грудь Макдоналда. Сзади стояли двое вооруженных офицеров и целились туда же.

– Расслабьтесь, парни, – пробормотал Макдоналд, снял свою лыжную маску и хмуро уставился на полицейских. – Ну что, теперь все в порядке?

Все трое мрачно смотрели на него.

– Лечь на землю! – повторил старший и махнул своим «хеклером».

– Ну да, как же, – усмехнулся Макдоналд. – Слушайте, ребята, у меня нет времени.

Он шагнул вперед и хотел пройти мимо. Полицейский с акцентом кокни выругался, взмахнул автоматом и опустил приклад на голову Макдоналда. Тот рухнул на землю.

* * *

Придя в себя, Макдоналд обнаружил, что лежит на спине и смотрит на мужчину в темно-зеленой куртке и с белой повязкой на лице, который, наклонившись, светил ему в левый глаз маленьким фонариком. Макдоналд застонал. Он услышал вой сирены и понял, что едет в машине «скорой помощи». Он хотел сесть, но фельдшер толкнул его рукой в грудь и уложил на место.

– Лежите тихо, вам едва не проломили череп.

– Он меня ударил, – сказал Макдоналд. – Какого черта он меня ударил?

– За сопротивление аресту, идиот, – послышался голос кокни.

Макдоналд снова попытался сесть.

– Послушайте, сэр, на вашем месте я бы этого не делал, – предупредил фельдшер. – У вас, возможно, сотрясение мозга. Нам придется просканировать ваш череп.

Макдоналд попробовал оттолкнуть фельдшера, но почувствовал, что рука может сдвинуться только на несколько дюймов. Он посмотрел вниз. Его правое запястье было приковано наручниками к носилкам. Макдоналд пошевелил другой рукой. На ней тоже наручники. Ударивший его полицейский сидел рядом, положив автомат на колени. У него было длинное лицо с глубоко посаженными глазами, свою бейсбольную кепку он надел задом наперед, и козырек оказался на затылке.

– Надо было стукнуть тебя покрепче, – пробурчал он.

– Что тут происходит? – неуверенно спросил Макдоналд.

– Твой приятель стрелял в одного из наших. Вас посадят не только за вооруженное ограбление, но и за попытку убийства.

– Как он?

– Твой приятель? Ранен в руку. Будет жить.

– Черт с ним. Он нас чуть не угробил. Я про полицейского, которого подстрелили. С ним все в порядке?

– А, теперь ты о нем заботишься? – Полицейский похлопал по кевларовому жилету. – Броня приняла на себя большую часть удара, слегка досталось нижней челюсти. Но намерение было налицо, а ты с ними заодно.

Макдоналд лег на спину и уставился в потолок. Сирена выла, они мчались на огромной скорости, но он был уверен, что ничего страшного с ним не произошло. Его били и раньше, причем профессионалы, так что этот удар прикладом он как-нибудь переживет. Макдоналда беспокоило другое: почему все дело пошло наперекосяк?

* * *

Макдоналда вкатили в приемное отделение, где доктор-индиец осмотрел его голову, посветил в глаза, проверил чувствительность кожи на подошвах и объявил, что в сканировании нет необходимости.

– Честно говоря, – сообщил он Макдоналду, – на томографию у нас столько народу, что, если бы у вас действительно были серьезные проблемы, вы бы померли раньше, чем дождались своей очереди.

Макдоналд не понял, шутил он или нет. Доктор приложил к ране антисептик и сказал, что зашивать ее не надо.

– Есть у меня шансы остаться здесь на пару дней? – спросил Макдоналд.

Чем позже он попадет в полицию, тем лучше.

– Даже если бы вы находились при смерти, вряд ли мы нашли бы для вас свободную койку, – ответил индиец, быстро строча что-то на листке бумаги. Он взглянул на фельдшера: – Ты правильно сделал, что привез его сюда, но с ним все в порядке.

– Я говорил, следовало стукнуть тебя покрепче, – буркнул полицейский, стоявший рядом с автоматом наперевес.

Фельдшер обратился к нему:

– Что с ним делать?

– Мне приказано держать его здесь, пока его не осмотрит судебный эксперт.

Доктор указал на дальнюю часть комнаты, которая задергивалась занавеской.

– Можете отвезти его туда, пока у нас мало больных, – предложил он и направился к старику с седыми волосами до плеч и в заляпанном плаще. Старик оживленно беседовал с молодой медсестрой.

Фельдшер отвез Макдоналда в конец помещения и задернул за ним бледно-зеленую занавеску. Полицейский поставил стул и сел, глядя на больного.

– Тебе больше нечем заняться? – спросил Макдоналд.

– Я буду за тобой присматривать, – объявил тот. – Пока не приедут парни из уголовной полиции.

– Как насчет чашечки кофе?

– Пошел ты!

– Я же ни в кого не стрелял.

– Но оружие у тебя было, и намерение тоже. А спустил ты курок или нет, не имеет значения.

Макдоналд вздохнул.

– Жаль, я не пристрелил тебя, – продолжал полицейский.

Макдоналд не обращал на него внимания, и тот пнул ногой каталку.

– Ты меня слышишь?

Макдоналд закрыл глаза. Занавеска отдернулась, и чей-то голос произнес:

– Все в порядке, дружище, можете идти.

Макдоналд открыл глаза. Возле его каталки стояли двое мужчин в «тройках». Старший был в недорогом костюме из магазина готовой одежды – синем в тонкую полоску и купленном, наверное, еще в те времена, когда его хозяин весил на несколько фунтов меньше. На вид мужчине было за пятьдесят, его лицо выражало глубокую усталость человека, которому довелось провести множество рутинных опросов пострадавших от несчастных случаев. Редкие волосы он зачесывал назад, что придавало ему сходство с хищной птицей. Он улыбнулся Макдоналду:

– Вы можете говорить?

– Мне нечего сказать, – ответил Макдоналд.

– Вот это мне нравится, – обрадовался мужчина. – Коротко и ясно. Я инспектор Робин Келли из уголовной полиции города Кроли. А это детектив Брендан О'Коннор. Пусть вас не обманывает его ирландская фамилия – наш юный Брендан чистейший англичанин. Он – продукт современной системы образования и вообще крутой парень. Верно, детектив?

О'Коннор вздохнул, давая понять, что давно привык к подтруниваниям Келли.

– Да, сэр. Крутой парень.

Судя по своему оксфордскому акценту, он мог рассчитывать на большее, чем работа на подхвате у инспектора, которому уже рукой подать до пенсии.

– Принесите нам кофе, – попросил Келли. – Мне черный с двумя кусочками сахара. А вам?

Макдоналд посмотрел на детектива. Это был молодой человек лет двадцати пяти с волосами цвета угля и пронзительно-синими глазами, свидетельствовавшими о том, что от ирландцев ему досталась не одна лишь фамилия.

– С молоком, без сахара.

– Тоже сгодится, как говаривала моя бабушка, – произнес Келли. Он сел, скрестив ноги в лодыжках, и дождался, пока уйдет детектив. – Надеюсь, я отправлюсь на покой раньше, чем он обгонит меня по службе. – Инспектор вздохнул и почесал переносицу. – Впрочем, я буду скучать по этому мальчишке. Ну что, вы по-прежнему желаете махать кулаками после драки?

– Без комментариев, – буркнул Макдоналд.

– На вашем месте я бы ответил то же самое. «Без комментариев, пока вы не вызовите мне адвоката» или «без комментариев, что бы ни сказал мне адвокат». Только учтите, если вы сейчас не проявите немного инициативы, то вас посадят вместе со всей компанией.

– Без комментариев, – повторил Макдоналд.

– Работники склада утверждают, что вы были самым приятным парнем в банде. Пытались остановить шутку с факелом. Предлагали сдаться и выйти с поднятыми руками. Черт возьми, вы даже уложили Теда Верити, столь доблестного гангстера! За это вам особая благодарность от всей полиции Суссекса.

– Как он себя чувствует? – поинтересовался Макдоналд.

– Как член с занозой, – усмехнулся Келли. – Нет, дела у него получше, чем у вас. Слабовато вы его отделали.

Макдоналд снова уставился в потолок.

– На вашем месте – хотя я, разумеется, не на вашем месте, ведь наручники надеты на вас, – я бы постарался отделить себя от прочей братии. Пострадал полицейский. В тюрьме несладко живется тем, кто стрелял в представителя власти.

– Я ни в кого не стрелял, – возразил Макдоналд.

– И это еще один довод в вашу пользу, – согласился Келли. – Но нужно нечто большее, чтобы избавить вас от тюремной койки на ближайшие двадцать лет.

О'Коннор принес поднос с тремя пластиковыми стаканами. Передав их Келли, он расстегнул наручник на левой руке Макдоналда. Тот благодарно улыбнулся, потряс рукой, чтобы восстановить кровообращение, взял свой стакан и отхлебнул кофе.

– Ну как? – поинтересовался Келли. – Будете с нами сотрудничать? Или мне посадить вас в одну камеру с Тедом Верити?

– Без комментариев, – промолвил Макдоналд.

Келли со вздохом поднялся.

– Ладно, как хотите, – сказал он.

Занавеска отдернулась, и за ней появилась молодая женщина в темно-голубом жакете, бросившая на них выжидательный взгляд.

– Дженнифер Педдлер, – представилась она. – Судебная медэкспертиза.

Женщина указала на Макдоналда:

– Это стрелок?

– Я ни в кого не стрелял, – повторил Макдоналд.

– Что верно, то верно, – подтвердил Келли. – Он скорее медвежатник, нежели стрелок.

Педдлер поставила на пол большой саквояж, достала пару хирургических перчаток и натянула их на руки. Это была миловидная женщина с высокими скулами и каштановыми волосами, стянутыми на затылке в «конский хвост».

– Надеюсь, вы не собираетесь устроить ему полный осмотр? – усмехнулся Келли. – Не думаю, что он спрятал ружье в прямой кишке. Мы нашли его оружие на складе.

– Спасибо за подсказку, – сказала она и показала на наручники. – Придется их убрать, чтобы он снял одежду.

– Что? – воскликнул Макдоналд.

– Была стрельба, и на ткани могли остаться частицы пороха.

– Я не стрелял, – произнес Макдоналд.

– Это обычная процедура, – объяснила женщина. – Джентльмены подтвердят, что ордер на нее не требуется.

– Верно, – отозвался О'Коннор.

– А в чем я буду ходить?

Келли улыбнулся:

– Сообщите свой адрес, и мы пошлем кого-нибудь за одеждой.

– Вы спятили! – раздраженно бросил Макдоналд.

– Можете надеть больничный халат, – предложил О'Коннор.

– Я не собираюсь появляться в полиции с голой задницей! – отрезал Макдоналд.

– У меня есть медицинская роба, – заметила Педдлер, нагнулась к саквояжу, вытащила пластиковый конверт, разорвала упаковку и достала комбинезон из белой бумаги.

– Вы шутите, – сказал Макдоналд.

– Тогда больничный халат.

– Как насчет прав человека?

– А как насчет полицейского, которого вы застрелили? – парировал О'Коннор.

– Я ни в кого не стрелял.

– Начнем с обуви, – объявила Педдлер.

Она сняла с Макдоналда кроссовки и носки и положила их по отдельности в бурые бумажные пакеты с полиэтиленовыми окошками. Потом она помогла ему стянуть джинсы и убрала их в новый пакет. В ее руках появился маркер, который она достала из жакета.

– Ваше имя? – спросила Педдлер.

Макдоналд не ответил.

– Он молчит, – пояснил Келли. – Но скоро мы пропустим его пальчики через ОСКОП и все о нем узнаем.

Макдоналд снова отхлебнул кофе. Проверка через ОСКОП – общенациональную систему контроля отпечатков пальцев – ничем им не поможет. Там нет его отпечатков. Как и фотографии. Но что толку им об этом говорить. С ними вообще бесполезно разговаривать.

Педдлер написала что-то на пакетах и отложила маркер. Она сняла с Макдоналда кожаные перчатки и упаковала их отдельно, потом О'Коннор расстегнул наручники, чтобы стащить куртку и рубашку. Эти вещи Педдлер тоже разложила по пакетам, запечатала их, взяла маркер и сделала какие-то пометки.

– Белье можете оставить, – разрешила она, протянув Макдоналду бумажный комбинезон.

Затем протерла его руки и убрала тампоны в пластиковые футляры, к каждому из которых привесила ярлычок. Потом забрала его часы.

– Вы сняли у него отпечатки пальцев? – спросила она у Келли.

– Его привезли прямо сюда. Мы обработаем его в участке.

– Я возьму их сейчас, – сказала Педдлер. – Если пропустите меня вне очереди.

Она намазала краской пальцы Макдоналда, сняла с них отпечатки и протянула ему салфетку, чтобы он вытер руки.

– Мне нужен образец ДНК для сравнительных анализов, – продолжила она. – Всего лишь мазок изо рта. Поскольку вам еще не предъявили обвинение, мне потребуется разрешение суперинтенданта, если вы не согласитесь добровольно. Выбирайте, когда мы это сделаем – сейчас или позже.

– Когда хотите, – буркнул Макдоналд.

Его образец ДНК тоже не числился в полицейских записях.

Педдлер взяла у него мазок изо рта и запечатала его в пластиковый футляр.

– У меня все, – объявила она, подняла с пола саквояж, захватила пакеты с одеждой и вышла из комнаты.

– Что теперь? – спросил Макдоналд.

– Мы отвезем вас в Кроли и проведем допрос, – ответил Келли. – Как только вам предъявят обвинение, вы предстанете перед магистратом и до суда просидите за решеткой, если только вас не выпустят под залог. Но сомневаюсь, что найдется судья, который захочет вернуть вас на свободу. – Он встал. – Вы допили кофе?

Макдоналд осушил свой стакан, и два детектива провели его через приемное отделение. Сестры, врачи и пациенты украдкой бросали на Макдоналда взгляды. Он шел, шлепая босыми ногами по линолеуму, и его бумажный костюм хрустел при каждом шаге. Голова болела, но Макдоналд не знал, было ли это следствием удара или сказалось напряжение, сковавшее мышцы шеи. Полиция, суд, тюрьма... Макдоналд мрачно усмехнулся. Совсем не так он планировал провести ближайший уик-энд.

* * *

Его привезли в полицейский участок Кроли и отвели в кабинет, где скучающий сержант задал Макдоналду несколько вопросов и получил один и тот же ответ: «Без комментариев».

Сержант, крупный мужчина со стального оттенка волосами и в роговых очках, хладнокровно воспринял отказ Макдоналда отвечать на любые вопросы. Он спросил Келли, собирается ли тот допросить заключенного немедленно, и инспектор заявил, что сделает это утром.

– Как насчет адвоката? – осведомился сержант. – Хотите пригласить кого-нибудь конкретно?

Макдоналд покачал головой.

– А государственного защитника?

– Нет, спасибо.

Он знал, что сержант предлагает адвоката не по доброте душевной, а следует обычной процедуре. С этого момента Макдоналд находился внутри системы, и все, что произойдет дальше, будет подчиняться полицейскому уставу и уголовному кодексу. Все разыграют как по нотам, можно не сомневаться.

Молодой констебль снял с Макдоналда наручники и подвел его к столу, где стоял какой-то аппарат, похожий на маленький копир без крышки. Констебль приказал ему положить правую руку на экран и нажал кнопку. Ладонь и пальцы Макдоналда озарились зеленоватым светом. То же самое проделали и с левой рукой. Через несколько минут его отпечатки окажутся в системе ОСКОП, но вернутся неопознанными.

Вскоре Макдоналда перевели в другое помещение, где констебль сделал его фотоснимки анфас и в профиль и проводил назад, в первую комнату. Келли и О'Коннор уже ушли.

Сержант спросил Макдоналда, хочет ли он сделать телефонный звонок. Макдоналд знал немало людей, которым он мог бы позвонить, но отрицательно покачал головой.

– Ты хоть понимаешь, за что тебя арестовали? – поинтересовался сержант.

Макдоналд кивнул.

– Тебе предъявят несколько серьезных обвинений, – заметил сержант. – Не хочу давать советы, но на твоем месте я бы поговорил с адвокатом. Государственному защитнику не обязательно интересоваться твоим именем.

– Спасибо, – сказал Макдоналд. – Нет.

Сержант пожал плечами.

– Надо сдать часы и драгоценности.

– Мои часы забрала судебный медэксперт, а драгоценности я не ношу.

Свое обручальное кольцо он снял еще два месяца назад.

– Доктор тебя осмотрел?

Макдоналд кивнул.

– Тебе нужен какой-нибудь специальный уход или что-либо в этом роде?

– Нет. Но буду рад, если снабдите меня обувью.

– В камере есть звонок. Почувствуешь себя плохо – головокружение, тошнота, – нажми кнопку. Мы вызовем тюремного врача. Пару лет назад один парень скончался у нас от удара в голову. У него было внутреннее кровотечение, а никто не заметил.

Он подозвал констебля.

– Камера номер три, – сообщил сержант, протянув ему карточку, на которой было написано: «Неизвестный, вооруженное ограбление», рядом дата и время поступления.

– Насчет обуви что-нибудь придумаем, – добавил сержант.

Констебль повел Макдоналда по коридору с серыми дверями тюремных камер, открыл одну из них и отошел в сторону, дав заключенному войти. Небольшое помещение – три шага в длину и два в ширину – имело зарешеченное окошко, туалет без стульчака и яркую лампочку в плафоне из оргстекла. Койку заменяло бетонированное ложе с тонким матрацем. В изголовье лежало два сложенных одеяла. Стены бледно-зеленого оттенка. «Цвет неспелого яблока, как пишут в каталогах», – подумал Макдоналд. С потолка сыпалась штукатурка, а на стенах красовались многочисленные имена и даты вперемежку с рисунками граффити, среди которых особенно часто встречалась надпись: «Все полицейские – ублюдки».

Констебль опустил карточку в ящик, висевший на двери.

– Не бросай в сортир всякую дрянь, – предупредил он. – Сержант просто бесится, когда засоряют трубы. А когда он не в духе, нам тоже достается.

– Как насчет жратвы? – спросил Макдоналд.

Констебль вышел и хлопнул дверью.

– Значит, нет, – усмехнулся Макдоналд.

Он взял одно из одеял. От него несло затхлой блевотиной, и Макдоналд, швырнув его в угол камеры, сел на койку. Пол был липким от грязи, и Макдоналд вытер босую ступню о матрас, потом уселся поудобнее, прислонившись спиной к стене. Он бывал в местах и похуже. По крайней мере здесь его никто не пристрелит. Свет погас, а Макдоналд продолжал сидеть в темноте, прикидывая свои шансы. Шансов было немного. Теперь он внутри системы, и все, что ему остается, – это следовать по заранее предначертанному пути.

* * *

Без часов Макдоналд быстро потерял счет времени. В окошко уже лился дневной свет, когда другой констебль отпер дверь и протянул ему пластиковый поднос, на котором разместились сандвич с беконом и бумажный стаканчик с плававшим в нем пакетиком чая.

– Сержант спрашивает, какой у тебя размер ноги, – сказал констебль.

Это был тощий и сутулый мужчина лет тридцати. Он больше смахивал на библиотекаря, чем на полицейского.

– Десятый, – ответил Макдоналд.

Констебль направился к выходу.

– Мне бы не помешало принять душ и побриться, – заметил Макдоналд.

– Душа у нас нет, – произнес констебль.

Он вышел и захлопнул дверь.

Макдоналд попробовал сандвич. Хлеб был черствым, а бекон – жирным и заветренным, но последние двенадцать часов он ничего не ел, поэтому сандвич пролетел в один момент. Чай оказался сладковатым и чуть теплым.

Вскоре на пороге камеры появилась женщина-сержант – полная, с туго завитыми волосами и в штатском. В руках она держала поношенные кроссовки.

– Одиннадцатого размера, других мы не нашли, – сообщила сержант.

Макдоналд поблагодарил и примерил обувь. Шнурков ему не полагалось, и при ходьбе приходилось шаркать подошвами, но это лучше, чем ничего. Он сел на койку, но женщина ткнула большим пальцем в коридор:

– На допрос.

Сержант повела его по коридору, и по пути Макдоналд ловил на себе жесткие взгляды офицеров в штатском. Наверное, все уже слышали о пострадавшем полицейском. Макдоналд смотрел прямо перед собой. Сержант открыла дверь и пригласила его войти.

Келли и О'Коннор уже сидели за столом, приготовив блокноты. Рядом на полке стоял двухкассетный магнитофон, а в углу, над плечом Келли, торчала маленькая видеокамера.

– Садитесь, – велел О'Коннор, указав на стул перед объективом камеры.

Макдоналд повиновался. Очевидно, детективы были уже в курсе, что в архивах нет его отпечатков и фотографий. Результаты по ДНК придут позже.

О'Коннор включил магнитофон, назвал свою должность и фамилию. Потом записал на пленку дату, взглянул на часы, добавил точное время и посмотрел на начальника. Келли выглядел усталым – под глазами темные круги, по плечам рассыпана перхоть. Инспектор также назвал свое имя и откинулся на стуле, предоставив вести разговор О'Коннору.

– Итак, вам дали выспаться и отдохнуть, – начал тот. – Может, сегодня вы больше расположены к сотрудничеству?

– Без комментариев, – сказал Макдоналд.

– Вас арестовали вчера ночью, когда вы выходили из склада в аэропорту Гатуик. Объясните, как вы там оказались.

Макдоналда не арестовали, а ударили и свалили с ног, но, видимо, детектив надеялся запутать его и заставить оговорить себя. Если так, вероятно, О'Коннора ждала не столь уж блестящая карьера.

– Без комментариев.

– Я должен спросить, хотите ли вы иметь юридическое представительство в суде, – продолжил О'Коннор. – Можете пригласить своего адвоката или воспользоваться услугами государственного представителя.

– Мне не нужен адвокат, – сказал Макдоналд, скрестив руки на груди.

– Почему?

– Без комментариев.

– Нам известно, что нападение на склад организовал Верити.

– Без комментариев.

– А вы были рядовым членом банды.

– Без комментариев.

– Мы знаем, что вы ударили мистера Верити прежде, чем он предпринял действия, которые могли бы причинить вред заложникам.

– Без комментариев.

– Если вы объясните, почему так поступили, ваше положение станет намного лучше.

– Без комментариев.

– Мы нашли на складе ружье, лежавшее недалеко от запасного выхода, через который вы выбрались на улицу. Вы подтверждаете, что оно принадлежит вам?

– Без комментариев.

О'Коннор достал коричневый конверт с парой кожаных перчаток.

– Эти перчатки сняли с вас в больнице сегодня утром. – Детектив вслух зачитал серийный номер, написанный на конверте. – Вы подтверждаете, что носили эти вещи?

– Без комментариев.

О'Коннор достал еще один пакет, с черной лыжной маской.

– Эта маска была на вас, когда вы вышли со склада, – сказал он. – Кроме того, вы были в рабочей спецодежде, принадлежавшей сотрудникам компании по дезинсекции помещений, за которых вы себя выдавали. Все это однозначно указывает на то, что вы являлись членом банды, совершившей нападение на склад, захватившей в заложники людей и стрелявшей в полицейского.

– Без комментариев.

– Отказываясь отвечать на наши вопросы, вы только причините себе вред, – заметил О'Коннор.

Макдоналд пожал плечами.

– Парень прав, – вмешался Келли. – Я не собираюсь изображать хорошего полицейского, впрочем, и плохого тоже. Вас нет в базе данных, но это свидетельствует лишь о том, что ранее вы не попадались. Бьюсь об заклад, вы профессионал. И то, что вас взяли впервые, вовсе не значит, что вы не сядете надолго. Похищение и покушение на убийство потянут на пожизненный срок.

Макдоналд промолчал.

– Но если вы нам поможете, мы сведем все дело к попытке ограбления. Несколько месяцев за решеткой. Возможно, вы даже отделаетесь испытательным сроком, если на суде за вас замолвят словечко сосед или престарелая мать.

– Без комментариев, – буркнул Макдоналд.

Келли подался вперед, положил руки на стол и оперся на растопыренные пальцы.

– Больше мы предлагать не станем, – предупредил он.

– Ничем не могу помочь, – сказал Макдоналд.

– Зато другие могут, – отозвался Келли. – Вы знаете Конрада Уилкинсона? Конечно, знаете. Он был точно в таком же костюмчике, что и вы. Молодой Конрад чертовски боится вернуться в Брикстон. Похоже, в последний раз его выпустили слишком рано, и он оставил там какие-то долги. Да и грехов за ним водится немного – вымогательство да угон машины. Вот и все, что мы можем на него повесить. Проблема в том, что он ни черта не знает.

Макдоналд молчал.

– Или взять, например, Джеффа Оуэна. Вот уж кто тертый калач. Когда мы загрузили его пальчики в ОСКОП, у нас чуть все лампочки не перегорели. Оуэн не прочь договориться, но он лично поливал заложников бензином, так что суд вряд ли скосит ему срок. Поэтому я спрашиваю вас в последний раз. Хотите помочь следствию или предпочитаете тянуть по полной?

Макдоналд мрачно смотрел на инспектора. Келли встал.

– Допрос окончен, – объявил он.

О'Коннор взглянул на часы, зачитал время и выключил магнитофон. Затем он вытащил кассеты, расписался на них и поставил пломбы.

– Если желаете, можете взять себе экземпляр, – предложил он Макдоналду.

– Нет, спасибо, – произнес тот.

Келли открыл дверь и вышел из комнаты.

– Берите его со всеми потрохами, – обратился он к женщине-сержанту.

О'Коннор последовал за инспектором.

Сержант проводила Макдоналда в камеру. По дороге он пожаловался, что кроссовки слишком велики, и попросил шнурки. Женщина заявила, что из-за угрозы самоубийства шнурки или любые другие предметы, пригодные для этой цели, заключенным не полагаются. Когда она закрыла за ним дверь камеры, Макдоналд не удержался от улыбки. Последнее, что он собирался делать, – это убивать себя.

* * *

В течение дня его допрашивали трижды, но он больше не видел ни Келли, ни его сподручного. Допрос вели детективы в звании сержанта и главного инспектора – разница в опыте этих полицейских составляла не менее пятидесяти лет. Они использовали все известные им приемы и уловки, но Макдоналд отвечал одно и то же: «Без комментариев».

Вечером его снова покормили – водянистым спагетти на бумажной тарелке и чудовищно приторным пудингом с ядовито-желтым кремом. Выглядело это не слишком аппетитно, но Макдоналд все съел и выпил стакан сладкого чая.

Умывальника в камере не было, но ему выдали кувшин с теплой водой и полотенце. На просьбу принести бритву он получил отказ.

Макдоналд провел беспокойную ночь на тонком матраце, завернувшись с головой в одно из одеял, чтобы укрыться от яркого света.

Его разбудил очередной сержант, мужчина, который сообщил, что его дело будет рассмотрено суперинтендантом, поэтому срок предварительного заключения продлен еще на восемь часов. По истечении этого времени ему предъявят обвинение и отвезут в магистратский суд.

Макдоналд спросил, можно ли ему во что-нибудь переодеться и побриться перед появлением в суде.

– Назовите фамилию одного из ваших родственников, и мы постараемся, чтобы вам привезли одежду, – ответил сержант.

Макдоналд знал, что спорить бесполезно. Впрочем, даже если бы он предстал перед судом в костюме от Армани и галстуке от «МСС», его все равно не выпустили бы под залог. Вскоре ему принесли еще один сандвич с беконом – теперь туда добавили застывшее яйцо – и чашку растворимого кофе. Он с жадностью проглотил сандвич и не спеша выпил кофе.

Когда за ним пришли, Макдоналд сидел на койке. Два тюремщика надели на него наручники и отвели в маленькую комнату, где сержант в штатском официально предъявил ему обвинение в вооруженном ограблении. Макдоналд решил, что это предварительное обвинение, его выдвигают до тех пор, пока не кончится следствие. Келли вряд ли шутил, заявив, что всех членов банды обвинят в захвате заложников и попытке убийства.

Когда Макдоналда вели мимо приемника, он заметил за приоткрытой дверью Джеффа Оуэна. Тот сидел за столом и быстро говорил что-то. Макдоналд не разглядел, кто его допрашивал, но ему показалось, что Келли и О'Коннор. Оуэн поднял голову и увидел Макдоналда. Он сказал что-то беседовавшим с ним детективам, и дверь захлопнули.

Два тюремщика вывели Макдоналда через черный ход, у которого ждал большой белый фургон. Сзади стоял темно-голубой автомобиль с четырьмя полицейскими в пуленепробиваемых жилетах. За ним – двое мотоциклистов.

Тюремщики посадили Макдоналда в фургон. Внутри было несколько отдельных боксов, каждый со своим входом. Его втолкнули в один из отсеков, прицепили наручники к хромированным поручням, освободили вторую руку и закрыли дверь.

Макдоналд сел на пластиковое сиденье и уставился в квадратное окошко из армированного стекла. Он услышал, как в соседние боксы посадили других заключенных и в кабине заперли дверцы. Заработал мотор, и фургон вырулил с автостоянки на улицу. Мотоциклисты с ревом обогнали машину и возглавили кортеж, который замыкал автомобиль с охраной.

В окно Макдоналд наблюдал за множеством прохожих – матерями, катившими перед собой детские коляски, молодыми людьми в костюмах и с портфелями, целеустремленно шагающими по тротуару, стариками на автобусной остановке. Обычные люди, жившие обычной жизнью. Мирные граждане. Кто-то из них оглядывался на мчавшийся по дороге фургон и, наверное, интересовался преступниками, которых везли. Насильники? Растлители детей? Убийцы? Двадцать четыре часа назад Макдоналд сам был одним из таких прохожих. Он скупо улыбнулся. Ничего подобного. Его существование никогда нельзя было назвать нормальным. Миновало много времени с тех пор, как он перестал вести привычную будничную жизнь.

Он заметил молодую парочку, которая целовалась на улице, а потом разошлась, помахав друг другу на прощание. В груди у него заныло. Макдоналд старался не думать о жене и сыне, о том, что они чувствуют, не зная, куда он пропал и что с ним. Все равно он ничем не может им помочь. Связаться с ними нельзя – по крайней мере до тех пор, пока он не поймет, что с ним происходит и почему вся его жизнь перевернулась вверх дном.