Текст книги "Игра Джералда"

Автор книги: Стивен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Ладно, – сказала Джесси. Ее сердце забилось сильнее. Некая садистская пиратская телестудия попыталась передать в ее мозг картину падающего с полки бокала, и она резко заблокировала ее.

– Аккуратно, аккуратно. Медленность и аккуратность выиграет гонку. Я надеюсь.

Оставив правую руку там, где она находилась, несмотря на то, что держать ее в таком положении было чертовски неудобно и адски больно, Джесси подняла левую (Моя бросившая пепельницу рука, подумала она с мрачным отблеском юмора) и ухватилась ею за полку чуть дальше последнего поддерживающего кронштейна.

Поехали, подумала она и начала давить на полку. Ничего не произошло.

Вероятно, я ухватилась слишком близко от кронштейна и мне не хватает рычага. Вся проблема в этих чертовых цепочках. У меня недостаточно пространства, чтобы ухватить полку там, где мне нужно.

Возможно, это и так, но сие умозаключение не поможет ей проделать задуманное, если ее левая рука останется там, где находится в настоящий момент. Она может продвинуть пальцы еще чутьчуть вперед – если, конечно, сможет – и понадеяться, что этого будет достаточно. Основы физики, простые, но убивающие наповал. С другой стороны, она может в любой момент упереться в полку снизу и поднять ее вверх. При этом, правда, имелась маленькая проблема: это могло привести к тому, что бокал заскользит в сторону Джеральда, а не в ее, и упадет на пол. Если подумать получше, то данная ситуация имеет также и забавную сторону; она напоминает эпизод из Лучших Американских Видеошуток, снятый в аду.

Внезапно ветер стих, и звуки, доносящиеся со стороны входной двери, показались Джесси очень громкими.

– Ты наслаждаешься им, кусок дерьма? – крикнула она. Ее горло пронзила боль, но она не захотела – не смогла – остановиться. – Я надеюсь, потому что первое, что я сделаю, освободившись от этих чертовых наручников, это снесу тебе голову!

Серьезное заявление, подумала Джесси. Очень серьезное заявление для женщины, которая даже не помнит, находится ли старый пистолет Джеральда, доставшийся ему от отца, здесь или на чердаке дома в Портленде.

Как бы то ни было, из мира теней за дверью спальни некоторое время не доносилось ни звука, как будто пес обдумывал зловещий смысл угрозы.

Затем лижущие и грызущие звуки возобновились.

Правая рука Джесси предупредительно зазвенела цепочками, готовая дернуться от судороги, словно предупреждая, что если Джесси собралась что-то делать, то лучше заняться этим немедленно. Джесси наклонилась влево и вытянула руку настолько, насколько ей позволяли наручники, а затем снова начала давить на полку. Поначалу опять ничего не произошло. Она нажала сильнее, почти зажмурив глаза и скривив от боли губы. Ее лицо стало при этом напоминать лицо ребенка, который ждет, что ему дадут горькое лекарство. Когда она выжала из своих перетружденных мускулов почти все, на что они были способны, Джесси почувствовала, что полка едва заметно пошевелилась. Это движение было таким мимолетным, что она скорее ощутила его интуитивно, чем на самом деле почувствовала.

Ты выдаешь желаемое за действительное, Джесс. На самом деле ничего не произошло.

Нет. Никакой ошибки не было. Она была готова поклясться.

Джесси сняла руки с полки и некоторое время просто лежала неподвижно, медленно, глубоко дыша и расслабив мышцы. Она не хотела, чтобы они подвели ее в самый критический момент, сократившись от судороги; нет, благодарю покорно, у нее и так достаточно проблем. Когда она решила, что достаточно готова, то обхватила левой рукой одну из деревянных стоек кровати и начала тереться об нее ладонью до тех пор, пока пот на ней не высох, и красное дерево не начало скрипеть. Затем она протянула руку и снова ухватилась за полку. Время пришло.

Будь осторожна. Полка двигалась, в этом нет сомнения, и она снова будет двигаться, однако для того, чтобы заставить бокал перемещаться, мне придется приложить все мои силы… если, конечно мне вообще удастся его сдвинуть. А когда человек трудится на пределе своих сил, то часто теряет контроль над собой.

Это все правда, но главным было не это. Главным было то, что она не чувствовала краев полки. Совершенно не чувствовала.

Джесси вспомнила, как однажды качалась на качелях со своей сестрой Мэдди на площадке для игр Фалмаусской Средней Школы. В то лето они вернулись с озера слишком рано, и Джесси казалось, что она провела весь август качаясь на качелях вместе с Мэдди – и как хорошо они научились балансировать в любой ситуации. Мэдди, которая весила немного больше, всегда доставался более толстый конец доски. Длинные, жаркие дни практики привели к тому, что каждая изучила края своей части доски с практически идеальной точностью; полдюжины качелей, стоявших в ряд, казались им почти живыми существами. Сейчас она не чувствовала под пальцами той нетерпеливой живой подвижности, и, следовательно, ей придется действовать на свой страх и риск и надеяться на удачу.

И, в пику Библии, не дай забыть левой руке то, что предполагает предпринять правая. Твоя левая хоть и бросательница пепельниц, однако правая все же больше подходит для ловли бокалов, Джесси. Твой шанс схватить его ограничивается всего несколькими дюймами полки. Если он выскользнет за пределы этой области, то не имеет значения, упадет ли он или останется стоять – тебе до него не дотянуться.

Джесси решила, что вряд ли забудет, что делает ее правая рука так она болела. Другой вопрос, сможет ли она совершить то, что от нее требуется. Джесси увеличивала давление на левую сторону полки так осторожно и постепенно, как только могла. В уголок ее глаза попала жалящая капля пота, и она сморгнула ее. Опять хлопнула дверь, но это произошла в той же вселенной, где находился и телефон. В нормальной вселенной сейчас были только бокал, полка и Джесси. Часть ее сознания ожидала, что полка неожиданно oepebepmerq, сбрасывая с себя все, что на ней стояло, и Джесси постаралась настроить себя к такому возможному разочарованию.

Об этом будешь думать, когда это произойдет. А пока не теряй концентрации. Думаю, что что-то должно случиться.

И что-то случилось. Джесси опять почувствовала мимолетное движение – возникло ощущение, что полка подняла якорь со стороны Джеральда. На этот раз Джесси не ослабила давление, а наоборот, усилила его; мускулы в верхней части ее левой руки вздулись трепещущими дугами. Она издала серию кряхтящих звуков. Ощущение того, что полка начала приподниматься, усиливалось с каждой секундой.

Неожиданно гладкая поверхность воды в бокале Джеральда качнулась, и до Джесси ясно донесся звук стукнувшегося о стенку бокала последнего кусочка льда. Сам бокал с места, однако, не стронулся, и в голове у Джесси пронеслась ужасная мысль: что, если стекающая по стенкам бокала вода просочилась сквозь картонный поднос, на котором он стоял? Что, если из-за этого он приклеился к полке?

– Нет, этого не могло быть.

Эту фразу Джесси произнесла на одном дыхании, шепотом, как уставший учить молитву ребенок. Она еще сильнее надавила на левый конец полки, использовав все свои силы. В гонку включились все лошади, конюшня опустела.

– Пожалуйста, не дай этому случиться. Пожалуйста.

Джеральдовский край полки продолжал подниматься бешено дергаясь. Флакон с румянами Макс Фактор, соскочил с Джессиного края полки и упал на пол невдалеке от того места, где лежала голова Джеральда до того, как собака стащила его с кровати. Вдруг Джесси подумала еще об одном варианте завершения ее деятельности: могло случиться так, что если она еще больше увеличит наклон полки, та просто-напросто съедет вниз вместе с бокалом и со всем содержимым по кронштейнам, как санки со снежной горы. Думать о полке как о качелях было ее ошибкой, поскольку полка, в отличие от качелей, не была прикреплена в середине.

– Соскальзывай, ты, ублюдок! – закричала Джесси высоким голосом. Она забыла о Джеральде, она забыла, что умирает от жажды, она забыла обо всем, кроме бокала, который теперь находился под таким угрожающим углом, что вода почти выливалась через край, и Джесси не могла понять, почему он до сих пор просто не перевернулся. Так или иначе, он продолжал стоять там, где стоял, словно приклеенный. – Скользи!!

Внезапно он заскользил.

Его движения так контрастировали с черными мыслями Джесси, что она не сразу поняла, что произошло. Позднее ей покажется, что приключения скользящего бокала вызвали в ее сознании чувство, граничащее с восхищением, поскольку она приготовилась к самому худшему. Именно успех поверг ее в состояние шока.

Короткое, гладкое путешествие бокала по полке в направлении правой руки Джесси было настолько поразительным, что она чуть не нажала на полку еще сильнее, что несомненно привело бы к потере равновесия и падению полки на пол. Когда пальцы Джесси коснулись бокала, она испустила еще один крик. Это был бессловесный, полный восхищения вопль женщины, выигравшей в лотерею. Полка закачалась, начала скользить, потом снова остановилась, как если бы обладала зачатками сознания и размышляла, хочет ли она на самом деле так поступить.

У тебя ограничено время, милая, предупредила Рут. Быстрее хватай бокал, пока есть такая возможность.

Джесси попыталась, но подушечки ее пальцев только скользили on скользкой, влажной поверхности бокала. Ухватиться, похоже, было не за что, пальцы Джесси едва касались поверхности этого трижды проклятого бокала. На ее руку выплеснулась вода, и она поняла, что даже если полка удержится, бокал все равно перевернется.

Воображение, милашка… старая уверенность в том, что такая маленькая Простофилька, как ты, никогда не может что-то сделать правильно.

Честно говоря, это было недалеко от истины вообще, но в данном случае не подходило. Бокал действительно готов был упасть, и у Джесси не было ни малейшего представления о том, как она сможет это предотвратить. Почему у нее такие короткие, уродливые пальцы? Почему?! Если бы только она смогла обхватить бокал чутьчуть крепче…

Перед глазами Джесси возникла картина из старого фильма ужасов, демонстрировавшегося в свое время по коммерческому телевидению: улыбающаяся женщина с прической пятидесятых годов и голубыми резиновыми рукавицами на руках. Такие гибкие, что в них можно поднять десятипенсовик! улыбаясь, кричала женщина. Слишком плохо, что у тебя нет таких, маленькая Простофилька, или Хорошая Женушка, или как там тебя! Может быть, тогда ты смогла бы ухватить этот чертов бокал до того, как полка совершит быстрый спуск на лифте!

Неожиданно Джесси сообразила, что улыбающаяся, кричащая женщина в голубых резиновых рукавицах была ее мать, и издала сухое всхлипывание.

Не сдавайся, Джесси! – завопила Рут. Не теперь! Ты близко! Клянусь тебе!

Джесси собрала воедино последние остатки сил и приложила их к левому краю полки, лихорадочно молясь, что она не скатится – пока. О, пожалуйста, Боже, или кто ты там, не дай ей скатиться, не сейчас!

Доска начала съезжать… но съехала всего на чуть-чуть. Затем она снова остановилась, вероятно зацепившись временно за что-то. Бокал еще немного скользнул по направлению к руке Джесси, и теперь вот ненормальность! – ей стало казаться, что он тоже разговаривает, этот проклятый бокал. Его голос был похож на голос седых таксистов больших городов, которые обозлены на весь мир: Боже, леди чего еще вы от меня хотите? Отрастить себе руку и протянуть ее вам? На перенапряженную правую руку Джесси вылилась свежая струйка воды. Теперь бокал свалится точно; теперь это неизбежно. Мысленно она уже почувствовала, как ледяная вода стекает по ее шее.

– Нет!!!

Она еще немного вывернула правое плечо, еще немного растопырила пальцы, позволила бокалу скользнуть немного дальше в напряженный карман ее руки. Наручник глубоко врезался ей в руку, посылая по всей руке до локтя волны боли, но Джесси не обращала на них внимания. Мускулы ее правой руки дико звенели, передавая дрожь полке. Еще один флакон с макияжем полетел на пол. Тихо звякнули последние кусочки льда. Над полкой Джесси видела тень бокала. В лучах заходящего солнца она выглядела как силосная башня, накренившаяся под порывами сильного ветра прерии.

Еще… еще совсем немного…

Больше некуда!

Постарайся. У тебя должно получиться.

Джесси вытянула правую руку так, что затрещали связки, и почувствовала, что бокал еще на чуть-чуть переместился. Она снова начала сжимать пальцы, моля, чтобы на этот раз все вышло, потому что на этот раз она была действительно на пределе – выжала из себя bqe, до последней капли. Поначалу у нее опять ничего не получилось; Джесси по-прежнему чувствовала, как бокал пытается от нее ускользнуть. Он начал казаться для нее живым существом. Его целью было флиртовать с ней и ускользать до тех пор, пока Джесси не сойдет с ума и не останется лежать здесь в бреду, прикованная.

Не отпускай его Джесси не смей НЕ СМЕЙ ОТПУСКАТЬ ЭТОТ ЧЕРТОВ БОКАЛ…

И несмотря на то, что не осталось ничего, ни грамма давления, ни четверти дюйма длины, Джесси каким-то образом смогла продвинуть правое запястье еще чуть-чуть вперед. На этот раз, когда она сомкнула пальцы на бокале, он остался неподвижным.

Думаю, мне удалось схватить его. Я не уверена, но может быть. Может быть.

Или, может быть, в конце концов она стала принимать желаемое за действительное. Джесси было на это наплевать. Так ли, эдак ли, для нее это перестало иметь значение, осталось только чувство облегчения. Она была уверена только в том, что не может больше держать полку. Джесси наклонила ее всего на три или четыре дюйма, максимум на пять, но ей казалось, что она наклонила и держит за угол весь дом. В этом она была уверена.

Все в перспективе… , подумала Джесси, и голоса, которые описывают тебе мир, я думаю. Они материальны. Голоса внутри твоей головы.

С бессвязной молитвой о том, чтобы бокал остался в ее руке когда полка перестанет его поддерживать, Джесси отпустила левую руку. Полка стукнулась о кронштейны, встав немного кривовато и сдвинувшись всего на дюйм или два влево. Бокал остался в ее руке и теперь она смогла видеть поднос. Он прилип ко дну бокала, словно летающая тарелка.

Господи, пожалуйста, не дай мне уронить его теперь. Не дай мне уро…

Левую руку Джесси свела судорога, заставив ее дернуться. Ее лицо скривилось, губы стали похожи на белые шрамы, а глаза превратились в узкие щелочки.

Жди, это пройдет… это пройдет…

Да, конечно, это пройдет. На своем веку Джесси испытала достаточное количество мышечных судорог, чтобы знать это, но, тем не менее, Боже, как это больно. Если бы она могла коснуться бицепса левой руки пальцами правой, то создалось бы впечатление, что под кожу набили множество маленьких гладких камешков, а затем сшили невидимой ловкой нитью. Это было не похоже на лошадь Чарли; это скорее напоминало ригор мортис.

Нет, всего лишь лошадь Чарли, Джесси. Как та, что была у тебя несколько часов назад. Подожди, она пройдет. Жди, и не дай Бог уронишь бокал.

Она подождала, и спустя бесконечность или две, мускулы ее руки начали расслабляться, а боль отступать. Джесси издала долгий вздох облегчения, а затем приготовилась выпить свою награду. Пей, да, сказала Хорошая Женушка, но я считаю, что ты должна себе немного больше, чем просто бокал холодной воды, моя дорогая. Наслаждайся своей наградой… но наслаждайся с достоинством. Никаких поросячьих залпов!

Хорошая Женушка, ты никогда не изменишься, подумала Джесси, но, поднимая бокал, делала это с парадным спокойствием, словно на званном приеме, не обращая внимания на щелочную сухость неба и резкую пульсацию жажды в горле. Ты можешь, когда захочешь подавить Хорошую Женушку – порой она на это очень напрашивалась – но вести себя с некоторым достоинством в сложившихся обстоятельствах (особенно в сложившихся обстоятельствах) не такая уж плохая идея. Nm` с огромным трудом добыла эту воду; почему бы теперь не вознаградить себя, наслаждаясь ею? Первый холодный глоток, скользнувший по ее губам и растекшийся по горячему ковру ее языка, имел вкус победы… после всех неудач, через которые Джесси прошла, этот вкус, конечно же, следовало посмаковать.

Джесси поднесла бокал к губам, сосредоточась на влажной сладостности перед глазами. Ее вкусовые сосочки свело в предвкушении, пальцы ног скрючились, и Джесси ощутила дикое биение пульса под подбородком. Она ощутила, что ее соски отвердели, как с ними иногда бывало, когда она заводилась. Секреты женской сексуальности, о которых ты никогда и не догадывался, Джеральд, подумала Джесси. Прикуй меня наручниками к кровати и ничего не произойдет. Но покажи мне бокал воды, и я превращусь в возбужденную нимфу.

Эта мысль заставила ее улыбнуться, и когда бокал резко остановился примерно в футе от ее лица, плеснув водой на бедра Джесси, мгновенно покрывшиеся гусиной кожей, улыбка еще не исчезла с ее губ. В последующие несколько секунд она не чувствовала ничего, кроме глупого изумления и

(?а?) непонимания. Что случилось, что не так? Что могло быть не так?

Ты знаешь, что, ответил один из НЛО-голосов. Он говорил со спокойной уверенностью, которую Джесси нашла ужасной. Да, может быть, в глубине подсознания она это знает, но она не хочет, чтобы это знание попало в светлое пространство ее сознания. Иногда правда бывает слишком горькой, чтобы ее знать. Слишком горькой.

К сожалению, иногда правда бывает к тому же самоочевидной. Распухшие глаза Джесси, смотрящие на бокал, начали наполняться ужасным пониманием. Она не может напиться по причине цепочки. Цепочка наручников, черт бы ее побрал, слишком коротка. Этот совершенно очевидный факт Джесси полностью упустила из виду.

Неожиданно она вспомнила ночь, когда Джорджа Буша выбрали президентом. Ее и Джеральда пригласили на роскошный праздник в ресторан на крыше отеля Сонеста. Почетным гостем был сенатор Уильям Коэн, и ожидалось, что сам глава президентской избирательной компании Лонсама Джордж незадолго до полуночи проведет телевизионно-телефонную пресс-конференцию для гостей. Для такого случая Джеральд нанял лимузин дымчатого цвета, который подали к их крыльцу в семь вечера, минута в минуту, однако всего лишь за десять минут до назначенного времени Джесси все еще сидела на кровати в своем лучшем черном платье, копаясь в шкатулке с драгоценностями и, чертыхаясь, искала предназначенные специально для таких случаев золотые серьги. Джеральд нетерпеливо заглядывал в дверь с выражением лица, говорящим Почему вы, девушки, всегда такие глупые?, а потом сказал, что он не уверен, но по его мнению то, что она ищет, находится у нее в ушах. Так оно и было. Джесси почувствовала себя маленькой и глупой, идеальным оправданием его покровительственного выражения лица. Вместе с тем ей также захотелось накинуться на него и выбить его прекрасные зубы своими эротическими, но чудовищно неудобными туфлями на высоком каблуке. То, что она чувствовала тогда, было только жалким подобием того, что она чувствовала сейчас, однако, и если кто-то заслуживает того, чтобы ему выбили зубы, так это она сама.

Джесси вытянула шею вперед, насколько смогла, и сложила губы трубочкой, словно героиня какого-то старого черно-белого романтического фильма. Бокал был так близко от ее глаз, что она смогла разглядеть маленькие пузырьки воздуха на поверхности последнего маленького кусочка льда, достаточно близко для того, чтобы она смогла почувствовать минеральный запах, но очень далеко dk того, чтобы выпить. Когда она достигла такой точки, дальше которой, не могла вытянуться, ее губы не доставали до бокала добрых четыре дюйма.

– Я не верю в это, – услышала она себя, говорящую новым хриплым Скотч-и-Мальборо голосом. – Я просто не верю в это.

Внутри нее внезапно пробудился гнев и закричал на нее голосом Рут Нери, требуя бросить бокал, если она не может выпить из него, резко заявил голос Рут, нужно его наказать; если она не может удовлетворить жажду тем, что в нем находится, то по крайней мере удовлетворит сознание звоном тысяч осколков разбивающегося о стену бокала.

Джесси еще крепче вцепилась в бокал, и цепочка провисла дугой, когда она стала отводить руку для броска. Нечестно! Это просто нечестно!

Голос, который остановил ее, был тихим, пробным голосом Хорошей Женушки Барлингейм.

Может быть, есть выход, Джесси. Не сдавайся пока… может быть, есть выход.

Рут ничего на это не сказала, но не было никакого сомнения в том, что она издала недоверчивое хмыканье; оно было также тяжело, как железо, и такое же горькое, как струя лимонного сока. Рут все еще ждала, что Джесси бросит бокал. Нора Келлигэн сказала бы, что Рут находится во власти концепции отмщения.

Не обращай на нее внимания, – сказала Хорошая Женушка. Ее голос потерял свою необыкновенную неуверенность. Теперь он звучал почти возбужденно. Поставь его обратно на полку, Джесси.

И что потом? спросила Рут. Что потом, о Большой Белый Гуру, о Святая Покровительница Церкви Покупок-по-Почте?

Хорошая Женушка ответила ей, и голос Рут замолчал, а Джесси и другие голоса тоже умолкли, прислушиваясь к тому, что она говорила.