Текст книги "Сетра Лавоуд"

Автор книги: Стивен Браст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

Семьдесят Вторая Глава

Как Кааврен получил сообщение от Теклы, который был одет совершенно необычным образом, и, в результате, решил принять участие в приеме

Так получилось, что был Небесный день ранней весны конца первого года Правления Зарики, и Кааврен находился вместе с Графиней в ее аппартаментах – эта приятная деятельность занимала большую часть его времени после того, как он покинул Императорскую службу – когда разговор зашел приёме, который должен был состояться на следующий день в Черном Замке.

– Мы можем там быть, если вы хотите, – сказал Кааврен. – Я получил приглашение, и, я должен добавить, это приглашение написано на шелке золотыми буквами.

– И что вы ответили?

– Ответил? Я должен ответить?

– Да, это общепринятый обычай, милорд.

– А, ну, знаете ли, есть обычаи, как установить стражу, или, скажем как приветствовать джентльмена, в чьей коже надо проделать некоторое число дырок, их я прекрасно знаю. Но, что касается обычаев для приёмов и всяких развлечений, да, я должен признаться в прискорбном невежестве.

– То есть вы ничего не ответили?

– Точно. И поскольку я не ответил, я могу себе представить, что мы можем сделать то, что нам нравится.

– Хорошо, но, милорд, что же нам нравится? То есть что бы вам хотелось сделать по отношению к этому приглашению?

– Что касается меня, – сказал Кааврен, пожимая плечами, – откровенно признаюсь, что мне не слишком интересно проводить время подобным образом. Тем не менее, если вы пожелаете там быть, даю слово, что не вижу никаких препятствий к этому.

Даро ласково улыбнулась. – О, милорд, вы знаете, что я самая уступчивая жена на свете. Если вы не хотите идти – но что это?

– Миледи, – сказала служанка, входя в команту и прерывая разговор, – там, внизу, ждет Текла, который утверждает, что у него есть дело к милорду.

– Текла, у которого есть дело ко мне? – сказал Кааврен. – Ча! Я больше не на Императорской службе, по чьей милости я все время получал сообщения и донесения. Разве он не знает, что миледи Графиня управляет всеми делами, касающимися Графства Уайткрест?

– Что до этого, я не знаю, милорд. Но он произнес ваше имя.

– Мое? Очень странно. Даже более, чем странно, это необычно.

– И? – спросила Даро.

– Хорошо, я пойду и взгляну на этого Теклу, и будет необычно, или по меньшей мере странно, если я не сумею узнать, что за дело у него ко мне.

Приняв решение, он немедленно спустился по лестнице и вошел в главную прихожую, где к нему приблизился Текла и сказал, – Милорд Граф?

Прежде, чем ответить на вопрос, Кааврен внимательно осмотрел своего собеседника. Это был Текла, с совершенно невыразительным лицом, ничем не замечательный; но, с другой стороны, на нем была совершенно замечательная ливрея: блестящая оранжевая рубашка, белые штаны, невозможные оранжевые сапоги с серебряными пряжками и что-то вроде черно-белой повязки на голове. Несмотря на свою экстравагантную одежду, он обычным образом поклонился и принял почтительную позу, ожидая, пока Кааврен закончит осмотр.

– Хорошо, – сказал Кааврен, закончив инспекцию. – Я Кааврен, ты можешь называть меня Граф Уайткрест. А ты?

– Я? – сказал Текла. – О, я просто посланник.

– Неужели? Признаюсь, что мне более чем интересно узнать о том, кто одевает своих лакеев таким образом.

– О, милорд, могу ли я сделать себе честь и поспорить с вами? Я не лакей, я просто посланник.

– Как, ты посланник, но не лакей?

Текла поклонился.

– Тогда не будешь ли ты так добр и не объяснишься? Так как я должен признаться, что ты меня заинтриговал.

– Милорд Граф, я имею честь быть на службе у Гудроу и Нисс.

– Гудроу и Нисс?

Текла поклонился.

– Боюсь, что я никогда не имел чести встречаться с ними.

– Милорд, Гудроу и Нисс – это служба телепатических сообщений.

– Служба телепатических сообщений?

Текла поклонился.

– Но, – сказал Кааврен, – ты должен понимать, что это ничего не говорит мне. Что такое «служба телепатических сообщений»?

– Но это самая простая вещь в мире.

– Тем лучше; тогда тебе будет очень просто объяснить ее.

– Да, верно, – ответил Текла, пораженный исключительной справедливостью этого замечания.

– Итак?

– Вы хотите, чтобы я вам все объяснил?

– Признаю, что не хотел бы ничего другого.

– Тогда я могу это сделать.

– Кровь Лошади! Я думаю, что уже целый час хочу только этого!

– Тогда вот: Представьте себе, что некий джентльмен желает послать сообщение другому, который живет далеко от него.

– Ну, это не трудно себе представить. И тогда?

– Представьте, более того, что он не хочет ждать почты.

– Тогда он, должно быть, очень торопится, потому что благодаря почте я могу получить послание в любой точке Империи за три или четыре дня, если оно достаточно срочное.

– Да, верно, но мы доставляем послание за три или четыре часа, милорд.

– Немыслимо!

– Я имею честь не согласиться с вами, милорд. На самом деле сообщение, которое я готов вручить вам, было в руках того человека, который написал его, менее часа назад.

– Великие Боги!

– Все именно так, как я имел честь сказать вам, милорд Граф.

– Но как это возможно?

– Волшебство, милорд.

– Волшебство?

– Конечно. Гудроу и Нисс используют волшебников – на самом деле Нисс имя самой волшебницы – и они платят волшебникам в других частях Империи определенную сумма за каждую страницу послания. Все эти волшебники знают друг друга достаточно хорошо, так что передача сообщений не вызывает трудностей, и они всегда счастливы получить несколько дополнительных орбов.

– Так что?

– Так что вам нужно только придти в один из наших офисов, и ваше сообшение будет послано агенту, находящемуся ближе всего к тому, кому вы хотите его передать, а потом будет доставлено особым гонцом вроде меня. – Закончив свою речь Текла опять поклонился.

– Поразительно, – сказал Кааврен. – И, как особый гонец, ты должен носить эту…э… эту одежду?

– Милорд Гудроу считает, что если особые гонцы привлекут к себе внимание, люди будут задавать вопросы, а мы будем отвечать на них, и тогда больше людей узнают о нас и придут к нам, когда захотят послать свои сообщения.

– О, что касается этого, – сказал Кааврен, – я не сомневаюсь, что ты прав. Вот только…

– Да?

– Я сам не думаю, что привлечение новых клиентов стоит унижений, которым ты подвергаешься, связывая свое имя с такой…одеждой.

– Милорд, могу ли я сделать себе честь и согласиться с Вашим Лордством?

– О, я на это не обращаю внимания, – великодушно сказал Кааврен.

– Вы очень добры, милорд.

– Вот только…

– Да, милорд?

– Кто этот джентьмен, который хочет сообщить мне нечто срочное?

– Что касается этого, разрешите мне взглянуть.

– О, я не запрещаю тебе глядеть.

Текла вынул не слишком большой запечатанный конверт, и, не без определенной доли картинности, стал изучать имя, написанное на нем.

– Я думаю, что вы знаете ваши символы, – сказала Кааврен, который никогда не возражал против того, чтобы вознаградить чье-либо самолюбие, пока оно не вступало в противоречие с его собственным.

– О да, конечно. Ваше Лордство должно понимать, что это абсолютно необходимо для того, чтобы быть особым гонцом на службе у Гудроу и Нисс.

– Очень хорошо. Но что касается его имени…

– О, вы желаете знать его?

– Упрямый дурак, я спросил!

– Да, точно.

– И?

– Это от, – сказал Текла, медленно и тщательно произнося каждое слово, – Его Светлости Теммы, Герцога Ариллы, Графа…

– Айрич! – крикнул Кааврен, – У тебя есть письмо для меня от Айрича! Быстро, отдай его мне, ты, идиот.

– Вот оно, милорд.

Кааврен выхватил конверт из рук Теклы, рывком открыл его и стал жадно пожирать слова. Какими были в точности эти слова, мы откроем читателю в ходе нашего рассказа. Сейчас же мы только заметим, что, закончив читать, Кааврен резко повернулся и вернулся с аппартаменты Даро, где, ласково приветствовав ее, обратился к ней со следующими словами, – Мадам, у меня появилась причина для того, чтобы изменить свое мнение, и, на самом деле, я был бы крайне рад оказаться завтра на приеме в Черном Замке.

Даро улыбнулась. – Я счастлива слышать это, милорд, так как у меня не было подобных развлечений с тех пор, как я покинула двор. Но, если мне можно задать вопрос…

– Мадам, вы можете задать десять.

– Да, но что заставило вас внезапно изменить ваше мнение?

– О, что касается этого, вы можете увидеть это сами, – сказал он и протянул ей послание.

В письме было написано следующее: «Мой дорогой друг, я целиком к вашим услугам, и постараюсь выполнить все, что потребуется. Если же вы хотите поговорить со мной, то я собираюсь быть завтра в Черном Замке, где Маролан устраивает прием, и куда, насколько я знаю, вы тоже приглашены.

Пожалуйста передайте мои самые почтительные приветствия Графине. Остаюсь, как всегда, вашим другом, Айрич.»

– Ну, – сказала Даро, – теперь все достаточно ясно. Вот только…

– Да?

– Как мы окажемся там? Видите ли, милорд, этот бал будет не только во многих лигах от нас, но и в миле над землей.

– Насколько я понимаю, Лорд Маролан приготовился перенести своих гостей в замок, так что об этой вертикальной миле беспокоиться нечего.

– Хорошо, но остается еще около семидесяти горизонтальных лиг.

– Да, это правда.

– И тогда?

– Кажется нам нужно телепортироваться.

Даро нахмурилась. – Я знаю, что сейчас для умелого волшебника телепортация достаточно легкое дело. Но знаем ли мы кого-нибудь, кто способен на такую вещь?

Кааврен немного поразмышлял над этим, и убедился, что это хороший вопрос. – Я попытаюсь найти такого человека, – сказал он.

Простившись с Графиней, Кааврен опять вернулся в главную прихожую, где, к своему изумлению, нашел Теклу, который все еще ждал его. – Ну? – сказал он, – Ты хочешь еще чего-нибудь?

– Только узнать, не будет ли ответа, милорд.

– Нет, ответа не будет.

– Тогда, быть может, вы хотите чего-нибудь другого?

– А что другого я могу захотеть?

– О, что до этого, я не знаю, милорд, но это то, что мы обязаны спрашивать.

– Тогда нет, ничего другого я не хочу.

– Очень хорошо, милорд, – сказал Текла, почтительно поклонился и вышел через вход для слуг, с мрачным и разочарованным выражением на лице..

Кааврен взял свой меч, шляпу и плащ, и вышел через парадную дверь, где, оказавшись снаружи, обнаружил на посту своего старого товарища, ныне лейтенанта Императорской Гвардии. Он сказал, – Сержант, – так это было имя этого дворянина, который к тому же был сыном одного из старых друзей Кааврена еще до Междуцарствия.

– Да, Капитан? – сказал Сержант.

– Мне нужно попасть в герцогства. Как быстрее всего сделать это?

– Телепортация, Капитан.

– Да, но, увы, я сам не знаю как.

– Придворный волшебник – мастер в этом деле.

– Это личное, Лейтенант, так как я, вы же знаете, больше не нахожусь на Императорской службе.

– Тогда самый быстрый способ – найти волшебника, который рекламирует себя утверждая, что специализируется в телепортации.

– А такие есть?

– О, конечно.

– Я начинаю подозревать, что это самое лучшее.

– Ну, я знаю несколько.

– Тогда порекомендуйте мне одного.

– Буду рад сделать это, Капитан.

– Итак?

– Есть волшебник, который работает на улице Производителей Свеч, который, как мне сказали, знаком со многими местами Империи. Видите ли, милорд, стоимость услуг такого волшебника определяется тем, сколько мест он знает.

– И почему?

– О, я не волшебник, милорд, но мне говорили, что требуется хорошее знание ландшафта для того, чтобы безопасно телепортировать кого-нибудь в него.

– Ну, я тоже не волшебник, но это мне кажется вполне разумным.

– Поэтому, чем больше больше мест знает волшебник, чем ближе к вашей цели он сможет перенести вас.

– Да, я понял. И где эта улица Производителей Свеч?

– Прямо напротив круглого рынка, что на Ясеневой улице. Я думаю, номер тридцать три или тридцать четыре. Я знаю, что рядом с ним лавка шляпника, потому что ходил туда, чтобы придать моей шляпе подобающий вид.

– И разрешите мне сказать, Лейтенант, что этот шляпник хорошо сделал свое дело. Я буду иметь его в виду, когда моей шляпе потребуется подобная починка.

– Он использует кипящую воду, Капитан.

– Кипящую воду?

– Да, чтобы сделать пар, а пар размягчает шляпу, и это дает ему возможность придать шляпе любую форму. Потом он пропускает некоторый кусок проволоки через материю вокруг полей шляпы, чтобы они сохранили свою форму, и зашивает материю с проволокой внутри.

– Проволокой? Внутри материи?

– Как я имел честь сказать вам, Капитан.

Кааврен снял свою шляпу и какое-то время внимательно глядел на нее, потом пожал плечами и твердо надел ее на голову. – Я думаю, что останусь с той, которую знаю, – сказал он. – Но, конечно, я благодарен вам за информацию.

– Всегда рад помочь вам, Капитан. А могу ли я разрешить себе пожелать вам приятного и успешного путешествия?

– Благодарю вас, Сержант.

Потом Кааврен отправился на конюшню, где приказал мальчику-конюху оседлать лошадь, задача, с которой юный Текла благополучно справился (проблемы с Императорскими лошадями, которые стояли в конюшне рядом с личными лошадями Даро и Кааврена, были успешно решены несколько недель назад). Сделав это, мальчик помог ему подняться в седло, после чего Кааврен выехал через ворота особняка на улицу.

После неизбежной задержки, которая потребовалась, чтобы проехать через город, он оказался перед тонкой деревянной дверью, выкрашенной в зеленый цвет, а рядом находилась лавка шляпника. Войдя, он приветствовал джентльмена, который оказался Джагалой. На полу был большой круг, перечеркнутый множеством линий, а на стенах несколько карт различных районов Империи с дюжинами маленьких красных кругов, нарисованных на них. Противоположную стену занимала одна единственная карта всей Империи – или, если быть более точным, области, которая была Империей до Катастрофы.

Джагала был одет в простые брюки и тонкую майку, поверх которой была надета простая, но элегантая рубашка с тонкими рукавами. На двух его пальцах были надеты кольца, с шеи свешивалось ожерелье с небольшим кулоном или амулетом, на ногах были туфли без пряжек. Когда Кааврен вошел, он читал книгу (Каврен, всегда любопытный, как настоящий Тиаса, посмотрел на заглавие, но не успел прочитать его), которую он положил на стол, когда встал и поклонился. – Желаю вам доброго дня, милорд, я целиком к вашим услугам. Не хотите ли вы заказать телепортацию?

Кааврен вернул приветствие и сказал, – Вы совершенно правы, сэр. Завтра вечером я должен телепортировать себя самого и мою леди.

Волшебник поклонился. – Очен хорошо, милорд. Где бы вы хотели оказаться?

– Вы знакомы с графством Саутмур?

Джагала нахмурился. – Не будет ли Ваше Лордство так добро и покажет его на карте?

– Я немедленно сделаю это.

– Так будет значительно лучше.

Каврен так и сделал, после чего Джагала сказал, – А! Да! Тогда вы собираетесь в Черный Замок?

– Ну, да. А откуда вы знаете это?

– У меня уже есть несколько таких заказов, хотя остальные не называли графство, иначе бы я мгновенно понял о чем идет речь.

– Я понимаю. И в ы сможете сделать это?

– Да, я думаю, что могу перенести Ваше Лордство достаточно близко.

– И насколько близким будет это «достаточно»? Видите ли, я хочу оказаться там в определенный час, так что я должен согласовать время телепортации с тем расстоянием, которое мне надо будет проехать к моей цели.

– Милорд, я могу перенести вас в небольшой городок Насин, который, на самом деле, находится в графстве Саутмур, и, судя по тому, что вы сказали, от которого не больше двух часов езды на карете до вашей цели.

– Это намного лучше.

– А теперь, что касается денег… – слегка смущенно сказал Джагала и поклонился.

– О, да. Я не подумал об этом. Сколько требуется?

– Для вас двоих это будет шесть орбов.

– Очень хорошо. Вы хотите их сейчас?

– О, нет, милорд. Самое подходящее время – завтра, когда вы оба будете здесь.

– Я бы предпочел заплатить сейчас, чтобы у Графини не было необходимости знать о подобных делах.

– Очень хорошо, милорд.

Кааврен отсчитал монеты (заметим, что, случайно, среди них было две с лицом Зарики, а это доказывает, по меньшей мере, что на монетном дворе ее считали Империатрицей), которые Джагала принял с почтительным поклоном.

– Тогда, – сказал Кааврен, – я вернусь завтра, в семь после полудня, с моей женой.

– Я сделаю себе честь ожидать вас, милорд.

Таким вот способом Кааврен устроил так, чтобы оказаться в Черном Замке на следующий день.

Семьдесят Третья Глава

Как история изменилась от полета ручки через комнату

Был уже шестой час после полудня, когда Ее Величество, без всяких церемоний, нервно сжала ручку, которое держала в руке, а потом изо всех сил бросила ее в противоположную стену, на которой появилась черная клякса в том месте, куда она попала. Свое действие она сопроводила еле слышным ругательством, и вздохом, в котором послышалась затенная злость.

Надо сказать, что до того момента, как ручка Ее Величества ударилась о стену выделенной специально для нее комнаты, дела Каны и его кузины Хабил шли просто замечательно.

Читатель наверняка удивляется, как может быть связь между схемами и планами Каны и действиями Ее Величества. Мы считаем этот вопрос не только совершенно резонным, но даже проницательным и поздравляем нашего читателя, осмелившегося задать его. Более того, мы не только поздравляем его, но и предполагаем дать ответ на его вопрос, и без всякого промедления.

Однако для того, чтобы сделать это, нам надо познакомить читателя с некоторыми деталями тогдашнего положения дел.

Кааврен редко видел Ее Величество во время того периода – то есть в те часы и дни, которые наступили с его отставкой. Хотя они и жили под одной крышей, Империатрица чаще всего находилась на крытой террасе, или в своих аппартаментах, в которых она могла оказаться не проходя через ту часть Особняка, в которой можно было найти Кааврена. Мы можем даже сказать, что он вообще редко видел кого бы то ни было, так как много времени проводил на открытой террасе вместе с Даро, когда погода это позволяла. Единственным исключением был Пэл, который, хотя и оставался все время недалеко от Ее Величества, время от времени навещал Кааврена – чему Тиаса безмерно радовался.

Уж если мы обратили наше внимание на загадочного Пэла, то должны сказать, что, какие бы схемы и планы он не строил, во время этого периода не проявилось признака ни одного из них: он оставался Его Доверительностью Ее Величества, и, даже если он продолжал, как оно и было, собирать информацию, то хранил ее для себя одного и все это время не делал ничего, что можно было бы упомянуть.

Лорда Бримфорда – то есть Варлока – благодаря его особым способностям, если не чего-нибудь другому, редко можно было увидеть рядом с Особняком Уайткрест, хотя, будьте уверены, время от времени было необходимо удалять грязные следы собачьих лап в коридоре за дверью аппартаментов Зарики.

Читатель должен также понимать, что весь этот год Империатрица была вынуждена без перерыва заниматься работой, которая раздражала и утомляла ее, так как требовала разбора множества документов и, одновременно, улещивания и перетягивания на свою сторону множества людей, а она, кстати, совсем не привыкла заниматься этим. Если судить по цвету Орба, большую часть времени она откровенно скучала, и эта скука изредка прерывалась вспышками меланхолии.

Самыми разными способами происходящее в Особняке становилось известно Кане и его кузине, как, например, отставка раздраженного Тиасы, которая произошла точно по расписанию, согласно их планам. Ловушка для Тазендры была расставлена и готова захлопнуться в тот момент, когда леди Дзур решит отправиться в путешествие; а это, в свою очередь, должно было вызвать проблемы у Лиорна Айрича. Успешно продолжалась подготовка вторжения островитян, был найден способ нейтрализовать Некромантку (и даже, что еще более важно, Орб), был разработан хитроумный план, который должен был позволить сделать бесполезной глупую Восточную магию, которая так эффективно использовалась против их армии, и уже был вбит необходимый клин между Импрериатрицей и Каавреном. Насколько они знали, все шло хорошо.

И даже если бы они каким-нибудь образом могли увидеть Ее Величество в этот критический момент, они были бы не в состоянии догадаться, что ее вызванный раздражением поступок может угрожать их тщательно разработанным схемам – то есть это само по себе простое действие оказалось ножом, который разрезал хитросплетения и узлы того замысловатого гобелена, который они соткали.

И как раз в этот миг гобелен начал распускаться, то есть первый узел ослаб и вода просочилась в тщательно выстроенный корабль (или, если читатель разрешит нам смешать вместе две метафоры: еще до того, как гобелен был повешен), что сопровождалось сильным металлическим звуком, вызванным ударом ручки о стену на шестом часу пополудня.

Эта ручка начало свою жизнь примерно сорок лет назад, как перо на внутреннем крыле не слишкой высокой болотной птицы; в некоторых частях Империи представителей этого вида называют цаплями.

Владельцем этого пера был молодой человек, который иногда срезал кошельки на Нижней Дороге Кейрона, иногда просил милостыню на Изогнутом Пути, а иногда бегал по Улице Утесов, выполняя поручения от фирмы «Лессор & Дочери, Кузнецы по Меди и Олову». Он нашел это перо, выброшенное за ненадобностью во время ощипывания птицы, предназначенной на стол местному виноторговцу, немедленно понял, что его можно использовать, после чего торжествено вручил его Лессору, который, не менее торжественно, вручил ему блестящий медный пенни.

Лессор также распознал блестящие качества этого пера и взял его в свой магазин, где изготовил из него ручку, покрыл бронзой и гордо водрузил ее на витрине вместе с маленьким ярлыком, на котором была указана его цена. Там она и оставалась много лет, вместе со свистульками, футлярами для приближающих стекол, дверными молотками и прочими примерами его товаров. Когда в город вошла Императрица, он, в редкой вспышке лояльности и энтузиазма, написал на ручке, «Ее Величеству, от Покорного Слуги Лессор & Дочери, Номер 4 по Улице Утесов, Адриланка», и послал ее в Особняк, за что получил вежливое послание, написанное одним из личных писцов Ее Величества.

Это была, будьте уверены, исключительно удачливая ручка, редко оставлявшая кляксы, изумительно прилегавшая к пальцам, и способная удержать в себе достаточно большое количество чернил, которого хватало на целую линию, написанную твердым и элегантным почерком Ее Величества. На самом деле решение Зарики бросить ручку в стену, как если бы она была дротиком, а стена врагом, не имело никакого отношения к характеристикам самой ручки, но происходило, скорее, из-за того количества времени, которое ей приходилось проводить, используя ее, так как, по мнению Империатрицы, в последнее время это количество стало чересчур велико.

Строительство Дворца уже началось, и, на самом деле, уверенно двигалось вперед, хотя до того момента, когда, как она ожидала, можно будет переехать в него, чтобы жить и работать, оставалось еще несколько лет; тем не менее необходимо было решить множество проблем, и ее часто прерывали архитекторы и художники, которые забрасывали ее вопросами, ответы на которые они не могли найти в своей голове. Значительно более тяжелый вопрос безопасности Империи – что подразумевало заключение соглашения со всеми Домами о том, что она на самом деле Императрица – требовал значительно более тяжелых усилий. Иногда ей казалось, что она принимает в день не меньше ста эмиссаров, которых надо запугать или обольстить, а то и развлечь; и надо написать тысячу писем, причем многие было необходимо подписать самой – то есть той самой собственной ручкой. И еще ей казалось, что необходимо работать весь день без перерыва на протяжении сотни лет, хотя на самом деле реальностью были, скорее, сто дней.

Но, какая бы не была причина, или сочетание нескольких причин, Зарика, в этот день и в этот час, осознала, что больше не в состоянии работать; что она (как и всякий кто занят тяжелой физической работой, мысленными вычислениями или чьи эмоции вышли из-под контроля) нуждается в отдыхе. Может показаться, что это совсем маленькое дело – случай, не более; тем не менее, а что такое вообще история, как не система самых разных случаев, объединенная с деятельностью человека, которому приходится сражаться с этими случаями? Если мы хотим выразить это по-другому, можно сказать, что человек, который решил переделать историю согласно своим желаниям (хотя, будьте уверены, он обычно не осознает то, что делает) должен постоянно прокладывать свой путь между изменяющимися обстоятельствами и случайными событиями; некоторые заходят очень далеко, действуя подобным образом, другие оказываются слишком бесхитростны и терпят неудачу, отступая в безвестность перед океаном событий, вроде песчинки на пляже, по которой все идут и никто ее не замечает.

Читатель может спросить: эти действия, более или менее обдуманные, людей, стремящихся сделать мир таким, каким они хотят его видеть, определяют ли они ход истории, или все-таки перевес остается за случайными событиями? Можно согласиться, что если бы ответ был бы прост, Имперская библиотека на содержала бы так много книг, пытающихся, каждая по-своему, ответить на него; и не существовала бы вся наука историология. Но для наших целей годится следующий ответ: Оба фактора сплетаются один с другим, люди делают все, что в их силах в тех обстоятельствах, которые рождаются благодаря капризам судьбы или случайностям, а потом, пытаясь направить ход событий в нужную сторону, сами порождают свеже-созданные события, вроде как холод в леднике заставляет пар идти наружу; процесс, который длится вечно.

И, в нашем случае, событие произошло именно в этот день, а не днем раньше или днем позже; именно тогда Зарика решила, бросив свою ручку через всю комнату, что она достаточно поработала, и должна разрешить себе что-то вроде отдыха, иначе она, как сказала она самой себе, «растворится внутри Орба или взорвется, как мой предшественник».

Придя к этому решения, Зарика громко позвала, – Капитан! Сержант! Лейтенант! – Мы должны объяснить, что Ее Величество звала вовсе не трех солдат, но, на самом деле, только одного: в подобных обстоятельствах она привыкла звать капитана, и это было ее первое слово. Затем она, однако, вспомнила, что капитан больше не служит ей, и, более того, в ее сознание возник его заместитель, первое имя из списка, который Кааврен представил ей; он был опытным стражником и его звали Сержант. Позвав его, она тут же решила, что должна обращаться к нему по званию, и ей потребовалось еще мгновение, чтобы вспомнить его; это был, конечно, Лейтенант.

Три или один, но достойный гвардеец быстро явился на ее зов и почтительно поклонился.

– Ваше Величество хочет чего-нибудь?

– Да, Лейтенант. Я хочу развлечься.

Достойный солдат нахмурился. – Прошу прошения у Вашего Величества, но я знаю достаточно хорошо только несколько песен, которые поют в казармах, да и то я пою их только тогда, когда нет никого другого, кто бы мог спеть их, и…

– Нет, ты идиот. Я не прошу, чтобы ты развлек меня.

– А. Хорошо. Тогда я могу откровенно сказать Вашему Величеству, что я очень рад этому.

– Я хочу знать, – сказала Зарика, говоря медленно и внятно, как обычно говорят с иностранцами или маленькими детьми, – нет ли сегодня вечером какого-нибудь развлечения – развлечения, которое не скомпрометировало бы ни Орб, ни меня. Мне нужно развлечься, отдохнуть, немного забыться. Мне нужен шум.

– Ваше Величество, но как я могу помочь?

– Как? Очень просто. Там, на столе, стоящем в углу, лежит целый ворох приглашений на разные приемы; идите туда и поищите, нет ли среди них такого, который состоится сегодня вечером.

– Да, Ваше Величество.

Сержант подошел к указанному ему столу и взял конверт, лежавший на самом верху большой достаточно большой кучи, и, взглянув на него, по-военному громко объявил, – Сегодня Граф Саутмур празднует завершение строительства своего дома, Черного Замка.

– Что такое вы сказали мне?

Сержант повторил то, что он только что сказал.

– Саутмур, вы сказали? Маролан?

– Да, Ваше Величество.

– Но он начал меньше года тому назад!

– Кажется, Ваше Величество, в его распоряжении имеется невероятное число Валлист.

– Да, но почему мне ничего не сообщили об этом?

– Но Вашему Величеству сообщили – вот приглашение, написанное на тонкой черной бумаге золотыми буквами, и вот кому оно адресовано: «Ее Императорскому Величеству, Зарике Четвертой из Дома Феникса, Императрице Драгейры, в Особняк Уайткрест, Адриланка».

– Принесите его сюда.

Сержант взял приглашение и с поклоном передал его Ее Величеству. Зарика внимательно оглядела его, отметила, что оно, на самом деле, написано не на тонкой бумаге, а скорее на шелке; относительно букв, да, они действительни были золотые.

– Ну, это определенно адресовано мне. Я даже могу доказать это – приглашение здесь. И, более того, написано в отличном стиле и без ошибок.

– Тогда я должен передать какие-нибудь распоряжения Вашего Величества?

– Да, сделай это.

– Очень хорошо. Но…

– Да?

– Какие распоряжения я должен передать? То есть как вы собираетесь попасть туда?

– Не помните ли вы некоего Атиру по имени Беббин?

– Да, конечно.

– Он Императорский Волшебник. Пусть подготовит все для телепортации.

– Очень хорошо. Что еще?

– Вы знаете Лорда Бримфорда?

– Вар…, о, то есть Восточника?

– Точно.

– Я видел его.

– Сообщите ему, что я буду – как его имя? А, Черный Замок. Сообщите ему, что сегодня вечером я буду в Черном Замке.

– Да, Ваше Величество.

– И последнее, найдите мою служанку, – сказала Зарика, вставая и потягиваясь. – Пошлите ее в мою комнату. Мне нужно одеться.

Императрица собралась на бал.