Текст книги "«Sacred: Кровь ангела»"

Автор книги: Стив Виттон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Удар отбросил Брутуса к столу, за которым четверка только что играла в карты, и тот со скрипом поехал по полу. Фальк поспешно соскочил со стула и отшатнулся, когда догнавшая противника с быстротой кобры Зара встала перед ним и попеременно то левой, то правой рукой стала наносить резкие удары в лицо. Брутус старался увернуться, но спасения не было. Зара била не останавливаясь – слева, справа, слева, справа, – пока наконец не нанесла противнику завершающий прямой удар, отбросивший Брутуса на несколько шагов, после чего тот с грохотом ударился о стойку и, потеряв сознание, соскользнул на пол.

Один вышел, двое в уме, – промелькнуло в голове Зары. Она резко развернулась и как раз успела увидеть, что в нее летит стул, брошенный мужчиной с татуировкой, который снова встал на ноги. Уклоняться было поздно, и Зара, инстинктивно вскинув правую руку, отбила стул предплечьем. Татуированный вложил в бросок всю силу, и стул при ударе с треском раскололся. Пыль, обломки дерева и щепки разлетелись в разные стороны. Зару немного отнесло назад, но она осталась целой и невредимой. Татуированный вначале даже не мог поверить своим глазам.

Затем справился с изумлением и прыгнул на Зару, чтобы добить ее. Она, элегантно пританцовывая, увернулась от удара, снова выпрямилась, схватила парня одной рукой за бычий затылок и головой треснула по крышке стола. Весело бренча, по столу покатились монеты, и с тихим вздохом мужчина с татуировкой рухнул на пол.

Зара повернулась к толстяку, единственному из троицы еще стоявшему на ногах. Она по-прежнему оставалась спокойной, даже ничуть не запыхалась.

Одноглазый со страхом отступил, прижимая искалеченную руку к груди. На его толстых щеках горели лихорадочные красные пятна, и холодный пот градинами выступил на лбу. Она смотрела на него взглядом победительницы, с откровенным презрением, пока не перевела глаза ниже к его искалеченной руке, из которой на пол капала кровь.

И внезапно что-то дрогнуло в ее бледном лице с аристократическими чертами. Наблюдавший за ней Фальк обратил на это внимание и спросил себя: что отразилось на долю секунды на лице Зары? Что это было?… Жадность? Кровожадность?

Одно мгновение Зара оставалась стоять, пристально разглядывая искалеченную, окровавленную руку одноглазого. Затем, как показалось, с трудом оторвалась от зрелища, резко развернулась на каблуках и поспешила к каменным ступеням, ведущим на улицу. Перед тем как поставить ногу на первую ступеньку, замерла, повернула голову, выглядывая служанку; взгляды обеих женщин встретились на мгновение, и служанка кивнула незнакомке благодарно и с облегчением.

Затем Зара поспешила по ступеням, наружу в ночь, и полы плаща раздувались за ней, как крылья огромной летучей мыши.

ГЛАВА 4

– Подожди!

Услышав крик, готовая отправиться в путь Зара помедлила, одну ногу уже поставив в стремя. Но она не стала поворачивать голову, ибо и так знала, кто ее окликнул. Села в седло и холодно, сверху вниз посмотрела на юнца, стоявшего рядом.

Задрав голову, Фальк смотрел на нее, на щеках его по-прежнему горел лихорадочный румянец, но страха в глазах как не бывало. Вместо него во взгляде читалось уважение.

Уважение к ней.

– Чего ты хочешь? – кратко спросила Зара.

– Сказать тебе спасибо, – пояснил Фальк и отвел с лица спутанные пряди. – За то, что ты помогла мне.

– Не очень-то и хотела, – пробормотала Зара, прищелкнула языком и неторопливым мерным шагом направила Кьелля к воротам.

Собственно говоря, она считала, что дело сделано и вопрос закрыт, но Фальк не отставал, вышагивая рядом с лошадью. Только теперь Зара обратила внимание, какие большие у него уши, просто огромные, – при сильном ветре парень должен быть крайне осторожным, чтобы шквал его не унес.

– И как давно ты стала амазонкой?

Зара посмотрела на Фалька и нахмурилась:

– Амазонкой?

– Не сомневаюсь, что ты амазонка, – с уверенностью заметил Фальк, не отставая от лошади.– Даже слепой заметит, что ты – одна из тех жаждущих боев и крови дев-воительниц с севера, которые любят наказывать плохих парней. Говорят, что вы – настоящие убийцы мужчин.

– Неужели?

– Конечно. О вас рассказывают множество историй, но признаюсь, что я раньше им не верил, пока сегодня вечером не увидел собственными глазами, как ты дерешься.

– Никакая я не амазонка, – заявила Зара. – Но если ты по-прежнему будешь бежать за мной, как потрепанная дворняжка в надежде, что ей перепадет кость, я легко превращусь в убийцу мужчин.

Фальк широко распахнул глаза.

– Эй, ну ты ведь не станешь обижать ни в чем не повинного человека?

– Никогда еще не встречала ни в чем не повинного человека. А теперь проваливай, парень, пока я не потеряла терпение.

И, не удостоив молодого человека даже взглядом, она пришпорила Кьелля, заставив перейти того на галоп. С развевающимся плащом она проскакала мимо глазеющих с любопытством проституток, оставив позади Фалька и трактир «Горн Аскарона», чтобы раствориться в лабиринте многочисленных переулков.

Она порадовалась, что тени поглотили тусклый свет фонарей, и сразу почувствовала себя лучше, хотя ей и не давала покоя мысль, что она совершила ошибку.

Она не должна была вмешиваться. Не важно, что собирались учинить над юнцом другие картежники, их разборки ее никак не касались, к тому же одноглазый толстяк и его собутыльники были правы: Фальк смошенничал. За такое ждала неминуемая расплата, и Фальк мог радоваться, что ему хотели отрубить только руку; в Анкарии было много мест, как, например, Воронья скала, где за обман человека вешали на высоком зубце крепостной стены, чтобы вороны выклевали ему глаза. Да, ей не следовало вмешиваться. Кто она такая, чтобы решать – что хорошо, а что плохо?

На это имеют право только древние боги.

И теперь она не может оставаться в Хоэнмуте. У толстяка и его собутыльников наверняка отыщутся подлые, готовые оказать им услугу дружки, и пока крысы не вылезли из своих нор, Заре необходимо убраться из города. Не потому, что она боится драки, просто открытое столкновение неизбежно привлечет к себе много внимания, а значит, и к ее личности тоже, чего допускать не следует. Опасность, что ее вспомнят и жители города догадаются, кто она на самом деле, слишком велика.

Втайне Зара проклинала себя. Купившись на сострадание, она вступилась за незнакомого человека и теперь вынуждена покинуть Хоэнмут, едва только сюда прибыла. Впрочем, уже ничего нельзя изменить, поэтому она пришпорила Кьелля и быстрой рысью направилась обратно к городским воротам.

Страж продолжал спать в сторожевой будке сном праведника, и она беспрепятственно выехала из города. По-прежнему сидевшие у огня актеры снова одарили всадницу любопытными взглядами, когда она проезжала мимо. Но Зара не уделила им внимания. Ее целью был лес вдали на юго-востоке, по ту сторону реки, естественная граница, разделявшая провинции Хоэнмут и Хоэнвалль. В сущности, ей было все равно, в каком направлении ехать, – ее никто нигде не ждал, и в целой Анкарии не найдется места, которое она могла бы назвать своим домом. Как ветром гонимый лист, она бесцельно ездила куда вздумается, путешественница между мирами, так и не нашедшая после долгих лет странствий то единственное, что она искала…

Прощение.

Скорее всего, ей его никогда не обрести, но она поклялась себе продолжать поиск, пока странствует по земле Анкарии. С этой мыслью она крепче сжала поводья, прильнула к гриве коня и коротко прищелкнула языком. Кьелль сразу легко перешел с рыси на быстрый галоп и полетел между убранных хлебных полей. Трава с землей летела из-под копыт лошади, ветер безжалостно трепал пряди черных волос. Пошел легкий моросящий дождь, ледяными иголками коловший лицо, но Зара, не обращая на него внимания, неслась все дальше и дальше под сумрачным, затянутым тучами небом. Бешеным галопом Кьелль мчался через поля и луга. Скоро стены Хоэнмута с его зубчатыми башнями, растворившись в темноте, остались позади.

Тень внутри тени, сумеречный силуэт на фоне леса, Кьелль мчался темным призраком ночи. Белое облачко дыхания вырывалось из ноздрей животного, как дым из ноздрей дракона. Приноровившись к ритму бега лошади, Зара отдалась движению в ночи, приникнув к шее жеребца, чтобы защититься от ветра. Слева и справа мелькали деревья, кусты, изгороди и сараи, но уже скоро следы цивилизации оскудели, и когда при первом бледном свете зарождающегося дня Зара пересекла широкий красный каменный мост, Хоэнмут и все, что с ним связано, она уже выбросила из головы.

По ту сторону реки сразу начинался темный дремучий лес с преобладанием хвойных деревьев, простирающийся на западе вплоть до пустынной глуши Шаддар-Нура, а на востоке выходящий далеко за границы королевства. Кое-где над сплошным зеленым пологом возвышались поросшие лесом холмы и горы, и в постепенно разгорающемся сиянии утреннего солнца поднимался туман. В те времена, когда Зара еще была ребенком, так давно, что она с трудом могла вспомнить то время, бабушка не раз ей рассказывала, что поднимавшийся с повышением температуры в лесу туман – это из кастрюль живущих глубоко в лесах ведьм. Сегодня Зара могла лишь устало усмехаться, припомнив такое, но в то время, когда мир казался чуть больше скромного родительского поместья, а о войне и бедности она знала лишь по рассказам отца, слова бабушки ее перепугали чуть не до смерти.

Но хотя она давно вышла из того возраста, когда верят бабушкиным сказкам, темный лес оставался чем угодно, но только не безопасным местом. Большая его часть относилась к Темным областям, одной из самых мрачных и враждебных человеку территорий Анкарии, с давних времен служившая источником зловещих слухов. С одной стороны на северо-востоке – Темные области, обиталище темных эльфов, с другой стороны – дремучие, непроходимые урочища, где можно встретить решительно кого угодно. Кроме лесов и болот, здесь не было ничего, стоящего упоминания. Триста лет назад все было по-другому: тогда придавалось большое значение только что основанным поселениям Торфинген и Финстервинкель и тамошним разработкам строительного и топливного торфа. Но позже непрерывно возрастающее экономическое могущество Маскарелля лишило провинцию ее значения. Сегодня Темные области были известны лишь благодаря мурбрукскому виски, который при дистилляции болотной воды приобретал свой неповторимый привкус.

Проехав мост, Зара перешла на легкую рысь и неторопливо направилась к лесу. В одном месте кривые, сросшиеся друг с другом сосны за столетие образовали дугообразный проход, подобно воротам в другой мир. Отсюда начиналась дорога, ведущая через лес, чтобы уже через несколько метров исчезнуть за поворотом. Листва, покрывавшая землю естественным ковром, поглощала стук копыт. Утреннее солнце постепенно все выше поднималось, но под густым пологом леса, пронизанным лишь отдельными лучами, царил вечный полумрак, слева и справа к тропинке вплотную подступали кустарники и сама разнообразная поросль, образовывая нечто вроде естественного туннеля. Создавалось впечатление, что едешь верхом не лесом, а по крытому проходу искусственно созданного парка.

Зара двигалась по тропинке, вдыхая душистый воздух со смешанным запахом листвы, сосновых игл и смолы, и наслаждалась уединенностью и тишиной леса. И хотя она хотела подольше побыть в городе, ей много ближе была природа, чем те мнимые преимущества, которые предлагает цивилизация. Здесь, на воле, не важно, какую должность ты занимаешь, из какой происходишь семьи или как распорядился своей жизнью. В глазах матери-природы все живые существа равны между собой, и каким-то образом эта мысль утешила Зару.

Кое-где с плотной густой листвы на тропинку падали капли воды, и непрестанная барабанная дробь высоко над головой подсказывала, что дождь усилился. Небо плакало горькими слезами, но плотный ковер из листвы и пихтовых иголок, покрывавший лесную дорожку, был абсолютно сух, как будто десятилетия ни одна капля не увлажняла землю. Невольно Заре вспомнился каменный пол таверны, на который каплями красного дождя капала кровь из руки одноглазого, и она почувствовала, что ее охватило пагубное возбуждение, всегда сопровождавшее красную жажду. Как загипнотизированная, не в силах оторвать взгляд от капающей крови, она стояла и смотрела, и в какой-то момент даже не пыталась справиться с красной жаждой, как это нередко бывало с ней прежде. Но затем сумела отвести взгляд и убежала. Если бы она уступила желанию, никто, кроме нее, живым не покинул бы «Горн Аскарона».

Даже кот Тимбо…

ГЛАВА 5

Зара уже не менее часа следовала по тропинке вглубь леса, когда неожиданно услышала позади приглушенный цокот копыт, сначала слабый, затем все громче и громче. И хотя лес пользовался дурной славой, считаясь убежищем изгоев и разбойников, скрывающихся в чаще от закона, Зара не стала оборачиваться, чтобы взглянуть на преследователя. Она и без того знала, что ее догоняет тот юнец из таверны. Ветер дул в спину ехавшему верхом парню, и запах пота и подгнившей соломы, который она почуяла еще ночью перед таверной, распространялся впереди него, как знамя.

Не оборачиваясь, она продолжала путь, пока ее не догнал, наконец, Фальк. Он восседал на сером мерине, бока которого лоснились от пота. Похоже, Фальк потребовал от коня несколько большего, чем тот был в силах дать.

– Кажется, кому-то не терпится поскорее смыться из Хоэнмута,– заметила Зара, не глядя на Фалька. Одной рукой она держала поводья, направив взгляд на тропинку впереди.

– То же самое можно сказать и о тебе, – ответил Фальк и одарил ее широкой ухмылкой. – Ты скакала так, словно за тобой неслась целая орда темных эльфов. Славный Саша совсем выбился из сил. Просто чудо, что он вообще досюда доскакал.

– Возможно, и чудо, – пробормотала Зара,– в котором нет ничего чудесного.

– Впрочем, – продолжил юноша, сделав вид, что не расслышал ворчливого замечания, – позволь представиться: меня зовут Фальк. А как тебя зовут?

Она холодно посмотрела на молодого человека:

– Не думаю, что это тебя касается.

Но Фалька нелегко было сбить с толку.

– Да я только подумал, что было бы неплохо знать, как к тебе обращаться, поскольку нам предстоит ехать вместе.

Зара наморщила лоб.

– Что ты имеешь в виду? – Ей показалось, что она ослышалась, но Фальк энергично кивнул.

– Я еду с тобой, – заявил он. – Понимаешь, я верю в карму, и убежден, что мы не случайно встретились. Древние боги свели нас, чтобы отныне мы путешествовали бок о бок и делили все как братья.

Он бросил мимолетный взгляд на женственные округлости Зары, отчетливо выделяющиеся под плащом.

– Или, если хочешь, как брат с сестрой.

Зара посмотрела на Фалька, выискивая в его лице признаки того, что он собирается наговорить ей всяких небылиц.

– Зачем ты хочешь ехать со мной? – спросила она наконец.

– Я не могу оставаться в Хоэнмуте, – ответил Фальк. – Одноглазый толстяк с собутыльниками наверняка не простят позора, и если я попадусь им в лапы… – Он указательным пальцем изобразил, будто перерезает себе горло. – Там слишком опасно для меня.

– Мир снаружи еще опаснее, – возразила Зара.

– Совершенно верно, – согласился Фальк, – но только если тебя нет рядом.

Зара бросила на него уничижительный взгляд, на который Фальк ответил глуповатым преданным взглядом таксы. Она устало покачала головой:

– Если бы ты не жульничал, то не оказался бы в таком положении. Почему бы тебе не попробовать для разнообразия честно поработать?

– Честно поработать? – Фальк скривил лицо. – Честная работа… это всего лишь другое определение тех жалких мучительных хлопот, которых в своей жизни я имел предостаточно.

Зара бросила мимолетный взгляд на холеные длинные пальцы Фалька, руки его не обнаруживали и следа мозолей.

– За всю свою жизнь ты даже дня не проработал честно, – констатировала Зара.

– Возможно, физическим трудом и нет, – согласился Фальк. – Но я так долго размышлял на эту тему, и мысли так изматывали меня, что под конец мне казалось, будто я беспрерывно, как раб, ворочаю камни день и ночь напролет.

Зара вздохнула:

– У тебя всегда наготове отговорки, не так ли?

Фальк ухмыльнулся:

– Иначе я давно был бы уже мертв.

Он сунул руку в седельную сумку и достал плоскую коричневую бутылку. Вытащив зубами пробку из горлышка, он сделал большой глоток. Отнял ото рта бутылку, скривил лицо, изобразив, как спиртное прокладывает путь во внутренностях, и протянул бутылку Заре:

– Хочешь глоточек?

Зара покачала головой.

– Ты невысокого мнения о людях, не так ли? – захотел он узнать.

Зара промолчала.

– Значит, ты похожа на меня. Я тоже не очень люблю нашего брата, – сам себе заметил Фальк и сделал еще глоток. – Лживые, высокомерные, коварные и жадные – вот что можно сказать о людях. Совсем иначе животные – те убивают не из корыстолюбия, а защищаясь или чтобы пожрать, и никогда не притворяются, не изображают из себя невесть что и не уверяют лицемерно в своем расположении тех, кого они на самом деле терпеть не могут. Не зря говорят, лучшие из людей – это животные. – Фальк бросил вопрошающий взгляд на Зару. – Что ты на это скажешь?

Зара сверкнула на него глазами:

– Скажу, что хорошо бы тебе тотчас же повернуть назад и не беспокоить меня больше! Что бы ни привело меня в ту таверну, с кармой это не имеет ничего общего. А теперь проваливай и кому-нибудь другому действуй на нервы!

Фальк уже собрался возразить, но Зара резко вскинула указательный палец, призывая его к молчанию.

– Предупреждаю тебя, паренек: мне начинает казаться, что было ошибкой спасти тебя от толстяка и его собутыльников. Но эту ошибку можно легко исправить.

С этими словами она демонстративно положила руку на рукоять одного из мечей; чтобы удобнее было ехать, она отстегнула пояс с мечами и укрепила его на седле.

Фальк сухо сглотнул, веселая ухмылка исчезла с лица, уступив место смешанному выражению сожаления и отчаяния. Зара слишком хорошо знала это выражение. Выражение человека, у которого украли надежду и выбили почву из-под ног. Но как она могла дать кому-то надежду, если сама ее не имела? Какое право она имеет учить других, как им жить, если сама не в состоянии справиться с собственной жизнью?

Она видела печальное выражение лица Фалька, он напоминал побитую собаку с поджатым хвостом, которая, забившись в угол, пытается спастись от очередного удара. Где-то внутри нее зазвучала долгое время молчавшая струна, и хотя она приложила все усилия, чтобы проигнорировать ее, ей это не удалось. Глубоко вздохнув, она смирилась. Одно мгновение она молча смотрела на Фалька. Затем чуть слышно сказала:

– Зара.

Пораженный Фальк уставился на нее.

– Что ты сказала?

– Зара, – повторила она. – Так меня зовут.

Прежде чем Фальк смог что-нибудь ответить, Зара прищелкнула языком, пришпорила Кьелля и устремилась вперед. Фальк продолжал скакать позади спокойной рысью, глядя вслед Заре, которая во весь опор неслась лесом, и так же внезапно, как только что с его лица исчезла ухмылка, так теперь расползлась широкая, от уха до уха, улыбка.

– Итак, Зара, – довольный, пробормотал он. – Поскакали!

Улыбаясь, он пришпорил коня и последовал за Зарой.

Если бы в этот миг он мог предвидеть, какой драматичной, полной опасностей станет его жизнь в течение следующих дней и недель, он, вероятно, не решился бы сопровождать Зару.

Но он этого не знал – и последовал за ней…

ГЛАВА 6

Высоко над верхушками деревьев солнце постепенно приближалось к зениту, но под плотным пологом ветвей все еще царил тусклый полумрак. Только кое-где отдельные солнечные лучи пробивались сквозь густую листву, косыми светлыми полосами падая на землю, в которых под неслышную мелодию кружились пылинки и насекомые. Воздух был сух и прохладен, папоротники на обочине дороги покачивались на легком ветру, который налетал отовсюду и ниоткуда. В нескольких шагах впереди по стволу сосны сновала белочка с пушистым огненно-красным хвостом, и, если бы не непрерывная глуповатая болтовня Фалька, картина была бы просто идиллической.

Но, похоже, язык Фалька не простаивал ни минуты, как будто что-то внутри заставляло его говорить, чтобы непрекращающимся бормотанием ввергнуть окружающих в безумие. Чувство времени подсказывало Заре, что еще не прошло и трех часов с того момента, когда Фальк своим преданным собачьим взглядом вынудил ее не прогонять его, но казалось, будто с тех пор прошла вечность. На любую тему у него имелось собственное мнение, которое он высказывал громко и многословно, безразлично, шла ли речь о разнообразных возможностях применения лобковых вшей или о том, как на торговле мочой яка сделать состояние, продавая ее как магический лечебный сок аристократам. При всем разнообразии тем оставалось неизменным лишь нескрываемое стремление Фалька к земным благам. Будь то земля, золото или скот – он был просто очарован всем материальным и страстно желал избежать жалкого существования шулера и начать жить в свое удовольствие. Он как раз начал заливать о том, как в одной легенде говорится, что где-то в Темных областях скрывается древний дракон, охраняющий еще более древнее сокровище, и что если он его найдет, то с этим неисчислимым богатством сможет позволить себе все, что угодно… Но тут Зара, не сдержавшись, выразила свое неудовольствие громким вздохом.

– Ради всех богов, – раздраженно проворчала она. – Ответь, ты когда-нибудь закрываешь рот хоть на минуту?

– Время от времени, – весело ответил Фальк. – Большей частью, когда сплю. Но чаще всего никогда. Так было всегда, даже когда я был еще ребенком. Моя матушка всегда мне говорила: «Фальк,– говорила она, – когда ты откинешься и станешь действовать древним богам на нервы, первое, что им придется сделать, так это прищемить твой язычок».

Фальк весело ухмыльнулся, но его спутница не собиралась разделять с ним веселье. Некоторое время Зара с недоверием пристально смотрела на него, затем рассеянно покачала головой.

– Все из-за этого, – разочарованно пробормотала Зара в тени своего капюшона, скорее самой себе, чем Фальку.

Она проклинала себя за то, что заступилась за него в Хоэнмуте. Ей следовало посоветовать одноглазому с его собутыльниками отрубить Фальку не руку, а отрезать язык, тогда, по крайней мере, сейчас она наслаждалась бы покоем. Нет, ей непременно понадобилось разыгрывать из себя добрую самаритянку, и теперь Фальк прилип к ней, как клещ на месте, до которого нельзя дотянуться, и пьет ее кровушку. Со смиренным вздохом она покачала головой, поскакав дальше по тропинке, которая через несколько шагов впереди сужалась и делала поворот.

Едва они достигли поворота, как Кьелль неожиданно испугался и тихо заржал.

Коротким рывком повода Зара остановила лошадь и правой рукой инстинктивно ухватилась за рукоятку прикрепленного к седлу меча. Но, проследив взглядом дальше по тропинке, успокоилась. Опасность угрожала не им, а юноше примерно лет двадцати, схваченному группой грабителей. Старая лошадь, на которой юноша ехал – по всей видимости, откуда-то из глубины леса, – лежала на боку, пронзенная десятком стрел. Но в то время как для клячи все худшее уже осталось позади, такое нельзя было сказать про ее хозяина. Пятеро негодяев дали волю своей злобе – смеясь и воя, они налетели на молодого человека, который извивался между ними на земле и отчаянно пытался защитить голову руками. Разбойники даже не посчитали необходимым применить оружие, хотя оборванцы были неплохо вооружены. Для измученного юноши они посчитали достаточным и пинков.

Сквозь смех и улюлюканье мучителей Зара смогла различить его голос, правда, слабый и надтреснутый, но все же довольно внятный.

– Пожалуйста, – умолял он и протягивал руки к маленькому кожаному кошельку, который один из мерзавцев, забавляясь, вертел перед самым его носом, и с язвительным смехом отдергивал. – Пожалуйста, не отнимайте у меня это золото. Оно принадлежит не мне, а жителям городка, откуда я еду! Мы бедны и нуждаемся в помощи!

– Мы тоже бедны и нуждаемся в помощи! – заметил один из грабителей, коренастый парень в металлическом помятом шлеме.

Его сообщники разразились смехом. На некоторых были рваные солдатские мундиры, и Зара предположила, что шайка состоит из дезертиров, скрывающихся в лесах от преследований королевской гвардии и добывающих средства к существованию грабежом и убийствами мирных путешественников.

Фальк подъехал к Заре и остановил лошадь. Грабители еще не заметили новоприбывших, так как были целиком заняты своей жертвой, но такое положение могло измениться в любую минуту, и тогда, Зара не сомневалась, их присутствие вызовет гнев.

Объятый ужасом Фальк смотрел, как грабители пинают юношу, и с ужасом прошептал:

– Черт побери, они выбьют из парня последнюю искру жизни!

Зара никак не отреагировала на его слова.

Мужчина в шлеме решил, видимо, что пора уже заняться серьезным делом, и вынул меч из ножен. Другие мерзавцы отступили на несколько шагов. Широко расставив ноги, грабитель в шлеме встал над лежащим на земле юношей, ухватился за меч обеими руками и весело сказал:

– Не волнуйся, паренек. Будет не больно – или, по крайней мере, не долго будет болеть.

Он злобно рассмеялся, и его сотоварищи тоже.

– Ради всех богов, они убьют его! – прошептал Фальк. – Мы не можем этого допустить! Мы должны ему помочь!

– Нет, не должны, – так же тихо возразила Зара.– Нет никаких причин вмешиваться. Он прекрасно знал, что в лесу его подстерегает опасность.

– Но они убьют его! – продолжал настаивать Фальк.

– Нас это не касается, – сказала Зара. – Не важно, как мужчины улаживают дела друг с другом. Не говоря уже о том, что на сегодняшний день я уже совершила один хороший поступок. Или ты забыл?

Фальк так посмотрел на Зару, что стало ясно: уважения к ней у него несколько поубавилось. Но ей было безразлично; она не придавала значения тому, нравится ли она ему или кому-нибудь другому на этом свете. Она делала лишь то, что хотела, и тот факт, что вопреки всем превратностям судьбы она все еще путешествует по землям Анкарии, являлся бесспорным доказательством того, что выбранная тактика верна.

– Пожалуйста, – слабым голосом умолял юноша на тропинке; у него уже едва хватало сил выговаривать слова. Голос охрип, казалось, ему трудно дышать. – Я должен ехать в Хоэнмут. Люди в Мурбруке нуждаются в помощи. Бестия…

– Теперь это уже не твоя забота, – равнодушно заметил один из бродяг, укрепляя на своем поясе кошелек с золотом.

– Приготовься к встрече с предками, дружок! – сказал парень с мечом и занес клинок.

Но прежде чем он успел опустить его, конь Фалька внезапно с громким ржанием встал на дыбы и неожиданно ринулся вперед, прямо на грабителей.

– В атаку! – громко, во все горло выкрикнул Фальк, вытащил из-за пояса кинжал и стал им размахивать, как командир, вдохновляющий своих солдат личным примером.

Они повернули головы и сразу схватились за оружие.

– О нет, – пробормотала Зара и вздохнула. – Только этого еще не хватало…

Продемонстрировав воинскую выучку, грабители мгновенно выстроились полукругом: передние с рубящим и колющим оружием, за ними – двое с луками. Ни один не вымолвил и слова, каждый точно знал, что должен делать, – не то, что Фальк, в бешенстве бросившийся вперед, размахивая кинжалом, словно мечом. Он находился от мужчин примерно в десяти шагах, когда один из лучников спустил тетиву и стрела полетела, со свистом рассекая воздух.

С резким звуком, почти по самое оперение стрела вонзилась в шею несшегося во весь опор коня.

Саша испустил высокое, исполненное невыносимой боли ржание и споткнулся. Фальк в ужасе вытаращил глаза, крепко ухватившись за гриву Саши, прежде чем тот тяжело и с грохотом упал грудью о землю, где и остался, фыркая, лежать. Копыта, подергиваясь, бились о жесткую землю.

Фальк вскрикнул, когда его выбросило из седла. От удара о землю у него перехватило дыхание. Ошеломленно мигая, Фальк поднял голову и вскинул, защищаясь, руки, когда один из грабителей, коренастый парень с уродливым шрамом на левой щеке, подскочил к нему, размахивая длинной, утыканной гвоздями булавой.

Тут он неожиданно получил удар в голову рукояткой ножа, брошенного с такой силой, что, ошеломленный, он, шатаясь, попятился назад, и сразу внимание с Фалька переключилось на Зару, быстро приближавшуюся на скачущем Кьелле.

– Остановитесь! – закричала она в попытке предотвратить катастрофу. Ее взгляд скользил от одного мошенника к другому, но основное внимание было приковано к лучникам. – Если вам дорога жизнь, опустите оружие. Сегодня здесь уже было пролито достаточно крови!

Грабители уставились на нее, стая беглых солдат, которые такие понятия, как приличие и честь, уже давно исключили из своего обихода. Угрожающе подняв оружие, они стояли полукругом у лежащего на земле Фалька, который старался сделаться как можно меньше, а еще лучше исчезнуть совсем. В нескольких шагах от него лежал юноша, на которого напали бандиты, и слабо стонал.

– Если ты не уберешься, к крови, которая прольется здесь сегодня, добавится и твоя!

Парень с утыканной гвоздями булавой успел прийти в себя и зло сверкал на нее глазами из-под кустистых бровей. Рукоятка ножа оставила на лбу след – маленький, круглый отпечаток, уже принявший цвет перезрелой сливы. Было похоже, что он – предводитель банды.

– Тебе здесь нечего делать. Если у тебя хватает мозгов, то ты уберешься туда, откуда приехала, и забудешь о том, что когда-то была здесь. Проваливай обратно к плите, или мы покажем тебе, как обращаемся со строптивыми бабами! Не так ли, парни?

Другие грабители, ухмыляясь, выразили одобрение. Один из парней, у которого от многолетних запоев нос был покрыт плотной сеткой из лопнувших красных капилляров, в предвкушении удовольствия облизнул губы. Его алчный взгляд был направлен на женственные округлости Зары под кожаным костюмом, игнорируя два меча в кожаных ножнах, прикрепленные к седлу.

– Мы славно позаботимся о тебе, – пообещал он. – Уже много времени прошло с тех пор, когда мы в последний раз забавлялись с женщиной.

– Эй! – раздался с земли возмущенный голос Фалька. – Стыдитесь так разговаривать с дамой!

Грабитель с большой дороги с утыканной гвоздями булавой ухмыльнулся, обнажив рот с рядом гнилых зубов.

– Мне очень жаль, парнишка, но здесь я не вижу никакой дамы! – Он обратился к сообщникам: – А вы, ребята?

Они, ухмыляясь, покачали головами, не видя в этой высокой молодой женщине никакой угрозы для себя. Напротив, с каждой секундой взгляды мужчин становились все более алчными, жаждущими, и Заре стало ясно, что это только вопрос времени, когда оборванный сброд, словно стая изголодавшихся гиен, накинется на нее.

– Предупреждаю вас, – со всей убедительностью сказала она. – Поднимете на меня оружие – лишитесь жизни.