Текст книги "Измена по-венециански"

Автор книги: Стив Берри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

80

Ситуация вышла из-под контроля, и Винченти понимал это. Но, если он будет сидеть тихо и сохранять спокойствие, возможно, все еще обойдется. О'Коннер решит проблему, как это бывало всегда. Вот с Карин Вальде и Грантом Линдси было сложнее. Карин металась по лаборатории, словно тигрица по клетке. Силы возвращались к ней, и она не могла дождаться окончательного выздоровления.

– Расслабьтесь, – сказал ей Винченти, – Зовастиной нужен я. Она не станет делать глупостей.

Винченти знал, что потребность в антигенах заставит ее держаться в рамках, и именно поэтому никогда не раскрывал ей их секрет.

– Грант, обезопасьте свой компьютер. Защитите паролями все, что только можно.

Он видел, что Линдси испытывает не менее сильные эмоции, чем Вальде, но если ею двигала ярость, то молодым ученым – страх. Винченти, однако, было нужно, чтобы его помощник сохранял ясность мысли, и поэтому он сказал:

– Нам здесь ничто не грозит, так что не паникуйте.

– Она ненавидела меня с самого начала. Ей было противно даже разговаривать со мной.

– Может, она вас и ненавидела, но нуждалась в вас и до сих пор нуждается. В этом ваше преимущество.

Линдси не слушал. Он стучал пальцами по клавишам, бормоча что-то себе под нос испуганным шепотом.

– Эй, вы, оба! – прикрикнул Винченти. – А ну-ка успокойтесь! Мы даже не знаем, здесь ли она.

Линдси поднял голову от компьютера.

– Прошло уже много времени. Что делают здесь эти солдаты? Что вообще происходит?

Хороший вопрос, но Винченти оставалось полагаться на О'Коннера.

– Та женщина, которую Зовастина забрала из лаборатории, – проговорил Линдси. – Я уверен, что она не довезла ее до Федерации. Я прочитал это в ее глазах. Зовастина намеревалась убить ее. Просто так, для развлечения. Она готова убить миллионы людей, что уж говорить о нас! Кто мы для нее?

– Мы – ее спасение.

По крайней мере, Винченти хотелось в это верить.

Стефани свернула с шоссе на аллею, по обе стороны которой, словно часовые, высились тополя. Они доехали довольно быстро, преодолев сто пятьдесят километров за два часа. Эли удивлялся тому, как все изменилось за те несколько лет, что он здесь не был. Строительство дорог и туннелей было одним из важнейших приоритетов Федерации. Через горы была проложена новая система дорог, значительно сократившая путь с севера на юг.

– Здесь теперь все по-другому, – говорил он с заднего сиденья. – Я был тут два года назад, и дорога тогда была покрыта камнем и щебенкой.

– Этот асфальт уложили недавно, – согласилась Стефани.

За деревьями простиралась плодородная долина, подобно шахматной доске испещренная квадратами пастбищ, а дальше начинались холмы, постепенно переходящие в горы. Она заметила пастухов, присматривающих за отарами овец и коз. По траве вольно скакали лошади. Дорога тянулась между деревьями и вела их строго на восток, по направлению к далекой гряде серебристых гор.

– Мы приезжали сюда для проведения исследований, – рассказывал Эли. – Тут была маленькая деревушка, всего из нескольких чидов – типичных для Припамирья домиков с плоской крышей, построенных из камня и глины. В одном из них мы останавливались. Теперь этой деревни нет.

С Малоуном Стефани больше не разговаривала и не осмеливалась связаться с ним. Она не знала, в какой он сейчас находится ситуации, и боялась оказаться некстати. Ясно было одно: он сумел освободить Кассиопею, но при этом засветил Виктора. Эдвина Дэвиса и президента Дэниелса эта новость не обрадует, но редко бывает, чтобы все шло по плану.

– Почему здесь так много зелени? – удивлялся Торвальдсен. – Мне всегда казалось, что Памир – край камней и иссохшей земли.

– В большинстве своем здешние долины действительно таковы, какими вы их описали, – стал объяснять Эли, – но там, где есть вода, они могут быть прекрасны, как кусочек Швейцарии.

Впереди, за деревьями, Стефани разглядела массивное каменное сооружение, притулившееся у подножия горы, вершина которой была лишена снежного покрова. Высокие стены дома венчала остроконечная крыша, покрытая черной черепицей, фасад представлял собой мозаику из камня разных цветов – коричневого, серебристого и золотистого, вытянутые окна были украшены массивными карнизами, отражающими свет послеполуденного солнца. Три этажа. Четыре каминные трубы. Одна из стен все еще была в строительных лесах. Глядя на этот дом, Стефани подумала, что он напоминает один из особняков, каких множество на севере Атланты, или снимок из журнала «Архитектурный дайджест».

– Вот это домик! – выдохнула она.

– Два года назад его здесь не было, – заметил Эли.

Торвальдсен поглядел на дом в окно.

– Видимо, резиденция нового владельца этих земель, – сказал он.

От особняка их отделяло с полмили. Дорогу преграждали железные ворота. Две каменные колонны, напоминающие миниатюрные минареты, удерживали арку из кованого железа в виде слова Attica.

– «Чердак» в переводе с итальянского, – пояснил Торвальдсен. – Вот одна из причин, по которой азиаты ненавидели советских. Они тут все поменяли на свой лад. Разумеется, после создания Федерации все эти перемены были отменены. Еще одно объяснение невиданной популярности Зовастиной.

Стефани поискала глазами какое-нибудь устройство, с помощью которого можно было бы поговорить с хозяевами дома, – что-то вроде домофона, но ничего не обнаружила. Однако из-за «минаретов» вдруг возникли двое мужчин – молодых, худощавых, с автоматами Калашникова в руках. Первый направил на них оружие, второй открыл ворота.

– Ничего не кажешь, теплый прием, – промычал Торвальдсен.

Один из мужчин подошел к машине, повел стволом автомата и пролаял что-то на незнакомом языке. Стефани перевод не требовался. Она точно знала, чего он хочет.

Зовастина вошла в проход и с помощью брелока, который взяла из мертвой руки О'Коннера, закрыла потайную дверь. Вдоль стены, соединенные проводом, тянулись лампы, закрепленные на стальных скобах. Узкий коридор тянулся на десять метров и упирался в железную дверь. Зовастина подошла к ней и прислушалась. С другой стороны не доносилось ни звука. Она дернула за ручку. Дверь открылась.

Сделав шаг, она оказалась на верхней площадке лестницы, выдолбленной прямо в скальной породе. Лестница круто уходила вниз. Впечатляюще! Ее оппонент явно думал на несколько ходов вперед.

Винченти посмотрел на часы. О'Коннер уже должен был бы дать о себе знать, однако внутренний телефон, висящий на стене, молчал. Сам он звонить не осмеливался, боясь выдать себя. Они сидели здесь уже три часа, и Винченти проголодался, хотя в животе у него бурчало скорее от беспокойства, нежели от голода. Он убивал время тем, что защищал паролями данные, а потом резюмировал пару экспериментов, которые они с Линдси провели, желая удостовериться в том, что археи теперь могут существовать при комнатной температуре – по крайней мере в течение нескольких месяцев, необходимых для производства и продажи лекарства. Это занятие помогло ему отвлечь от страхов Линдси, но Вальде оставалась все такой же возбужденной.

– Вылей в раковину все, – велел он помощнику. – Все жидкости, все растворы, все образцы. Не оставляй ничего.

– Что вы делаете? – спросила Карин.

У Винченти не было настроения спорить с ней, поэтому он просто ответил:

– Они нам больше не нужны.

Женщина поднялась со стула, на котором сидела.

– А как же я? Мое лечение? Вы дали мне достаточно вашего лекарства? Я здорова?

– Это мы узнаем завтра или послезавтра.

– А если нет? Что тогда?

Он окинул женщину изучающим взглядом.

– Вы на удивление требовательны для женщины, которая только что умирала.

– Отвечайте мне! Я излечилась?

Проигнорировав ее вопрос, Винченти сфокусировал внимание на мониторе компьютера. Несколько щелчков – и он скопировал все данные на съемное запоминающее устройство. Затем он запустил программу шифрования жесткого диска.

Карин схватила его за рубашку.

– Вы сами пришли ко мне! Вы нуждались в моей помощи! Вам была нужна Ирина! Вы подарили мне надежду! Так не бросайте меня!

От этой женщины могло быть больше проблем, чем пользы. Винченти решил успокоить ее.

– Мы можем сделать столько лекарства, сколько понадобится, – проговорил он примирительным тоном. – Это просто. Если понадобится, мы даже можем отвести вас туда, где живет бактерия. Пейте на здоровье! Они и таким образом работают.

Но его обещания, похоже, не произвели на Карин должного впечатления.

– Вы лживый мерзавец! – выпалила она, отпустив его рубашку. – Не могу поверить, что я попала в такую передрягу!

Он тоже не мог в это поверить, но изменить что-либо было уже нельзя.

– Все готово? – спросил он Линдси.

Молодой человек кивнул.

Внимание Винченти привлек звон бьющегося стекла. Повернувшись, он увидел, что Карин разбила о край стола пустую бутылку и медленно движется к нему, зажав в руке горлышко с торчащими острыми зубцами. Подойдя к Винченти, она прижала импровизированный кинжал к его животу и устремила на него горящие ненавистью глаза.

– Я должна знать: я излечилась?

– Ответьте ей, – прозвучал вдруг новый голос.

Все трое повернули головы к входу в лабораторию. В дверном проеме стояла Ирина Зовастина с пистолетом в руке.

– Она излечилась, Энрико?

81

Примерно в двух милях поодаль Малоун заметил дом. Сделав крюк в западном направлении и пролетев вдоль китайской границы, Виктор подводил их машину к месту назначения с севера. Малоун оценил постройку взглядом и решил, что на трех ее этажах могут разместиться помещения площадью не меньше сорока тысяч квадратных футов. Они подлетали к дому сзади, а фасад его выходил на долину, с трех сторон окруженную горами. Дом, казалось, был преднамеренно расположен на плоском каменистом возвышении, с которого долина была видна как на ладони. Одна сторона дома была в строительных лесах, на которых, как показалось Малоуну, работали каменщики. Он увидел большую кучу песка и бетономешалку. Вдоль возвышения строители возводили железный забор. Некоторые его секции уже были установлены, другие лежали на земле и ждали своей очереди. Никакой охраны. Ни единой живой души.

Сбоку от дома расположился гараж – не менее чем на шесть машин. Его ворота были закрыты. Между террасой и рощицей, упирающейся краем в горный склон, раскинулся ухоженный сад. Деревья только недавно выкинули новые, весенние листочки.

– Кому принадлежит дом? – поинтересовался Малоун.

– Понятия не имею. Когда я тут был в последний раз, года два или три назад, его вообще не было.

– Это то самое место? – спросила Кассиопея, глядя через плечо Малоуна.

– Это Арима.

– Уж больно тихо там, внизу, – протянул Малоун.

– Мы подлетели под прикрытием гор. – Виктор указал на пустой экран радара. – Радар чист. Мы одни.

Малоун обратил внимание на ясно различимый след, тянущийся через поросший кустарником подлесок и затем переходящий в крутую каменистую тропу, дальний конец которой исчезал в темной трещине горного склона. Он также заметил ниточку, очень напоминающую силовой кабель, – она тянулась по земле параллельно тропинке.

– Похоже, кого-то эта гора очень интересует, – сказал Малоун.

– Мне тоже так показалось, – поддакнула Кассиопея.

– Надо выяснить, кому принадлежит это место, – сказал Малоун. – Но при этом мы должны быть готовы ко всему. – У него все еще был пистолет, который он привез с собой на истребителе, но несколько патронов он уже использовал. – В вертолете есть оружие? – спросил он у Виктора.

Тот кивнул.

– В заднем отсеке, в ящике.

Малоун повернулся к Кассиопее.

– Вооружи нас всех.

Зовастина с удовольствием наблюдала за тем, как шокировало ее появление Линдси и Винченти.

– Вы что же, меня совсем за дуру держали?

– Будь ты проклята, Ирина! – проговорила Карин.

– Довольно! – Зовастина подняла пистолет.

Карин потопталась на месте, но затем сдалась и отступила в дальнему концу одного из столов.

Зовастина вновь повернулась к Винченти.

– Я предупреждала вас относительно американцев, говорила, что они следят за вами, – и вот что я получаю от вас вместо благодарности.

– Думаете, я в это поверю? Если бы вам не был нужен антиген, вы бы давным-давно отправили меня на тот свет. Вы и ваша Лига просили меня предоставить вам убежище? Я вам его предоставила. Вы хотели финансовой свободы? Вы ее получили. Вам была нужна земля, рынки, пути, чтобы отмывать ваши грязные деньги? Я дала вам все это. Но вам и этого было недостаточно, не так ли?

Винченти смотрел на нее неподвижным взглядом, ни одной мышцей не выдавая своих эмоций.

– У вас, по всей видимости, иные планы, о которых, как я предполагаю, не знает даже ваша Лига. Что-то такое, в чем нашлось место и для Карин. – Зовастина прекрасно понимала, что Винченти ни при каких обстоятельствах не признает никаких обвинений, но Линдси был сделан из другого теста. Поэтому она обратилась к молодому ученому: – И вы тоже в этом замешаны.

Ученый смотрел на нее с нескрываемым ужасом.

– Уходи отсюда, Ирина, – проговорила Карин. – Оставь его в покое. Оставь их обоих. Они делают великое дело.

Зовастина испытала замешательство.

– Великое дело? – переспросила она.

– Он вылечил меня, Ирина. Не ты, а он . Онменя вылечил.

Любопытство Зовастиной подскочило до самой верхней планки. Она почувствовала, что Карин может дать ей ту самую информацию, которой ей так не хватало.

– ВИЧ неизлечим.

Карин расхохоталась.

– Вот в чем твоя проблема, Ирина. Ты полагаешь, будто ничто невозможно без твоего участия. Великий Ахиллес отправляется в геройский поход, чтобы спасти своего любимого. В этом вся ты. Живешь в мире фантазий, который существует только в твоем воображении.

– Каких глупостей вы ей наговорили? – обратилась Зовастина к Винченти.

– Глупостей? – воскликнула Карин. – Он нашел его. Лекарство. Одна доза – и я почувствовала себя так хорошо, как не чувствовала все последние годы.

Что за открытие сделал Винченти?

– Разве ты не видишь, Ирина? – продолжала говорить Карин. – Ты не добилась ничего. Он добился всего. У него есть лекарство.

Зовастина посмотрела на Карин. Та была воплощенной энергией, потоком эмоций.

– Ты хоть можешь себе представить, на что я пошла, чтобы спасти тебя? Как я рисковала? Ты пришла ко мне в трудный момент, и я помогла тебе.

– Для меня ты ничего не сделала. Ты все делала только для себя. Ты с удовольствием наблюдала, как я страдаю, ты хотела, чтобы я умерла…

– Современная медицина не может ничего предложить. Я пыталась найти что-нибудь, что может помочь. А ты – просто неблагодарная шлюха!

Зовастина почти кричала. Ее голос звенел от негодования.

Лицо Карин окутала грусть.

– Ты не понимаешь, да? Собственность – вот кем я всегда была для тебя, Ирина. Чем-то, что ты можешь контролировать. Именно поэтому я обманывала тебя, изменяла тебе с другими женщинами и мужчинами. Я хотела доказать тебе, что надо мной нельзя властвовать. Ты никогда не понимала этого и до сих пор не понимаешь.

Сердце Зовастиной бунтовало, но умом она понимала, что Карин права. Она повернулась к Винченти.

– Вы нашли лекарство от ВИЧ?

Он молча смотрел на нее.

– Отвечайте! – закричала Зовастина. Она должна была знать. – Вы нашли снадобье Александра? То, которое подарили ему скифы?

– Я не имею представления, о чем вы говорите, – ответил Виктор. – Мне ничего не известно об Александре, о скифах и о каком-то там снадобье. Но она права. Очень давно я нашел лекарство в горе позади этого дома. О нем мне рассказал местный целитель. Он называл его на своем языке «арима», что означает «чердак». Это природная субстанция, которая может сделать всех нас очень богатыми.

– Так вот, значит, ради чего вы затеяли свою игру? Чтобы заработать еще больше денег?

– А вы ведете вашу игру ради того, чтобы уничтожить всех нас.

– Поэтому вы решили меня убить? В надежде остановить меня? Но все же вы меня вовремя предупредили. Что, нервы не выдержали?

Винченти покачал головой.

– Нет, я выбрал иной путь.

В мозгу Зовастиной вновь прозвучали слова, сказанные ей сегодня Эдвином Дэвисом. Она вдруг все поняла и, указав на Карин, заговорила:

– Вы собирались использовать ее, чтобы дискредитировать меня, натравить на меня народ. Сначала вылечить ее, потом – использовать. А что потом, Энрико? Убить ее?

– Ты что, не слышала меня, Ирина? – воскликнула Карин. – Он меня спас!

Зовастину такие тонкости уже не заботили. С ее стороны было ошибкой принять Карин обратно и еще глупее было так рисковать ради нее. Потому что в итоге она не получила ни результата, ни даже благодарности.

– Ирина! – закричала Карин. – Если бы народ этой чертовой Федерации знал, что ты представляешь собой на самом деле, за тобой не пошел бы никто! Ты – самозванка! Самозванка, сеющая смерть! Ты умеешь только одно – причинять боль. Это доставляет тебе удовольствие. Да, я хотела уничтожить тебя! Я хотела, чтобы ты почувствовала себя такой же ничтожной, какой чувствую себя я.

Карин была единственным человеком, кому она когда-либо открывала душу. Ни с одним живым существом она никогда не испытывала такой удивительной близости, как с Карин. Гомер был прав. «Коль вред уж причинен, поймет то и дурак». И она выстрелила Карин в грудь. А потом – в голову.

Винченти ждал, что Зовастина будет делать дальше. Он все еще сжимал в левой ладони карту флэш-памяти, а саму руку положил на стол. Его правая рука медленно открывала верхний ящик. Там лежал пистолет, который он принес из библиотеки.

Зовастина выстрелила в Карин Вальде в третий раз. Он сжал рукоятку пистолета. С каждым новым выстрелом ярость толчками выходила из Зовастиной. Пули с легкостью пробивали истощенное тело Карин, вырывая куски штукатурки из стены за ее спиной. Ее бывшая любовница умерла, не успев понять, что произошло, и, истекая кровью, рухнула на пол.

Все это время Грант Линдси сидел молча и не шевелясь. Он представлял собой ничто, пустое место. Бесполезная, слабая душа. Винченти – другое дело. Этот не сдастся без боя, тем более понимая, что стоит на пороге смерти. Поэтому Зовастина повернула ствол пистолета в его сторону. Над столом появилась правая рука Винченти с зажатым в ней пистолетом. Она выстрелила в него четыре раза, полностью опустошив обойму. На рубашке Винченти расцвели кровавые розы. Его глаза закатились, пистолет выпал из ослабевшей руки, и грузное тело медленно повалилось на кафельный пол. Две проблемы решены.

Зовастина приблизилась к Линдси и направила разряженный пистолет ему в лицо. Его лицо было воплощением страха. И не важно, что в пистолете не осталось патронов. С него было довольно одного только вида оружия.

– Я предупреждала вас, – сказала она, – чтобы вы оставались в Китае.

82

Стефани, Хенрик и Эли превратились в пленников. От ворот их провели в особняк, их машину загнали в гараж. Внутри дом охраняли девять солдат. Обслуги не было. Они находились в помещении, напоминающем библиотеку, – просторной элегантной комнате с высокими окнами, из которых открывался вид на покрытую буйной растительностью долину. Трое солдат с черными волосами, коротко остриженными и напоминающими щетку, держа наготове автоматы АК-74, рассредоточились по комнате. Первый стоял у окна, второй – у двери, третий – возле книжного шкафа китайской работы. На полу лежал труп. Белый мужчина среднего возраста, возможно, американец. Во лбу у него зияло пулевое отверстие.

– Не нравится мне все это, – прошептала Стефани на ухо Хенрику.

– Я тоже не вижу положительной стороны ситуации.

Эли выглядел спокойным. С другой стороны, он ведь жил под постоянной угрозой смерти на протяжении нескольких последних месяцев. Вероятно, он до сих пор не разобрался в происходящем, но всецело доверял Хенрику. К тому же теперь он вновь обрел Кассиопею. Было очевидно, что она далеко не безразлична молодому человеку. Однако если им и было суждено соединиться, то не скоро. Стефани надеялась, что Малоун проявит большую осторожность. Сотовый телефон по-прежнему лежал у нее в кармане. Любопытно, что, хотя их и обыскали, трубку ей оставили.

Ее внимание привлек какой-то щелчок.

Повернувшись, Стефани увидела, что китайский книжный шкаф повернулся на девяносто градусов, открыв потайной проход, из которого появился маленький лысеющий человечек с испуганным лицом в сопровождении Ирины Зовастиной, которая держала в руке пистолет. Чтобы не мешать верховному министру, солдат, дежуривший возле шкафа, отошел к окну. Зовастина нажала кнопку на брелоке, и проход закрылся. Затем она небрежно бросила брелок на мертвое тело.

Отдав свой пистолет одному из солдат, Зовастина взяла у него АК-74, после чего подошла к Торвальдсену и с силой ткнула стволом автомата ему в живот. Из датчанина словно выпустили воздух. Он согнулся пополам и схватился за живот. Стефани и Эли хотели прийти к нему на помощь, но другие солдаты немедленно направили на них оружие.

– Вместо того чтобы вызывать вас, как вы предлагали ранее, я решила прийти лично, – проговорила Зовастина.

Торвальдсен наконец обрел возможность дышать и выпрямился, пытаясь справиться с болью.

– Приятно узнать… что я… произвел такое сильное… впечатление.

– Кто вы? – обратилась Зовастина к Стефани.

Та назвала свое имя и добавила:

– Министерство юстиции США.

– Малоун работает на вас?

– Да, – солгала Стефани.

Зовастина повернулась к Эли.

– Что эти шпионы сказали тебе?

– Что вы обманщица. Что вы удерживали меня помимо моей воли, и я даже не догадывался об этом. – Он помолчал и добавил: – Что вы замыслили войну.

Зовастина злилась на саму себя. Она позволила эмоциям взять верх. Убить Винченти было необходимо, а вот Карин… она жалела о том, что лишила ее жизни, хотя у нее не оставалось иного выхода. Это должно было быть сделано. Лекарство от СПИДа? Разве такое возможно? Обманывали они ее или просто пытались навести на ложный след? Винченти был близок к чему-то значительному. Зовастина знала это. Для того ей и были нужны шпионы вроде Камиля Ревина, который постоянно информировал ее.

Окинув взглядом своих пленников, она сказала Торвальдсену:

– Возможно, в Венеции вы меня переиграли, но больше такого не случится. – Она взглянула на Линдси и качнула стволом автомата. – Подойдите сюда.

Тот стоял неподвижно, словно врос в пол, и лишь испуганно таращился на оружие. Зовастина подала знак, и один из солдат толкнул ученого к ней. Тот споткнулся и упал, а когда попытался встать и приподнялся на одно колено, Зовастина не позволила ему сделать это, уткнув дуло АК-74 ему в переносицу.

– Рассказывайте мне в подробностях, что тут происходит. Считаю до трех. Один.

Молчание.

– Два.

Вновь молчание.

– Три.

Дурные предчувствия Малоуна росли по мере того, как их вертолет приближался к дому. До него оставалось уже не более двух миль, и они летели под прикрытием гор. Никаких признаков активности – ни внутри дома, ни снаружи – по-прежнему не было видно. Поместье, вне всяких сомнений, стоило десятки миллионов долларов. Оно располагалось в регионе, где попросту не было людей, способных позволить себе такие хоромы, если только не считать самой Зовастиной.

– Нужно проверить это место, – проговорил он.

Малоун вновь посмотрел на тропинку, ведущую к мрачной горе, и тянущийся вдоль нее силовой кабель. Полуденная жара колыхалась прозрачными волнами на поверхности горы. На память ему снова пришла загадка Птолемея. «Взойди на Богом возведенные стены. Когда достигнешь чердака, загляни в темно-желтый глаз и осмелься найти отдаленное пристанище». Богом возведенные стены. Горы.

Он решил, что мешкать больше нельзя.

Стефани смотрела на мужчину, который, стоя на коленях, неудержимо всхлипывал по мере того, как Зовастина медленно считала до трех.

– Господи! Ради всего святого! – стонал он. – Не убивайте меня!

Дуло автомата по-прежнему упиралось в его переносицу.

– Расскажите мне то, что я хочу знать, – приказала Зовастина.

– Там, в лаборатории, Винченти сказал правду. Они живут в горе позади дома, куда ведет тропинка, в водоеме зеленого цвета. Там есть электричество и свет. Он нашел их очень давно. – Линдси говорил быстро и путано, словно желая поскорее исповедоваться. – Он рассказал мне все. Я помогал ему изменить их. Я знаю, как они действуют.

– Кто такие «они»? – холодно спросила Зовастина.

– Бактерии. Археи. Уникальная форма жизни.

Стефани почувствовала, как изменился его тон. Он словно обрел нового союзника.

– Они пожирают вирусы, уничтожают их, но не причиняют вреда нам. Вот почему мы проводили все эти клинические испытания – чтобы узнать, как они действуют на вирусы, которые мы производили для вас.

– Линдси, – заговорила Зовастина, – вы несете чушь. У меня нет времени на…

– Винченти лгал вам относительно антигенов.

Это заявление заинтересовало ее.

– Вы полагали, что существует отдельный антиген для каждого из зоонозов. – Линдси помотал головой. – Ничего подобного. Есть только один. – Он указал в окно, за которым возвышалась гора. – Там. Бактерия, живущая в зеленом бассейне. Она является антигеном ко всем вирусам, которые мы открыли. Он говорил вам неправду. Заставлял вас думать, что существует много разных средств противодействия вирусам. Это не так. Есть только одно.

Зовастина еще сильнее прижала дуло автомата к лицу ученого.

– Если мне лгал Винченти, значит, лгали и вы.

В кармане Стефани зазвонил ее сотовый телефон.

Зовастина подняла на нее глаза.

– Мистер Малоун проклюнулся. Наконец-то. – Ствол автомата переместился в сторону Стефани.

– Ответьте.

Стефани колебалась, не зная, что делать.

Зовастина направила автомат на Торвальдсена.

– Он мне не нужен. Разве что для того, чтобы заставить вас ответить на звонок.

Стефани достала телефон и открыла его. Зовастина подошла ближе и стала слушать.

– Где вы находитесь?

Зовастина угрожающе покачала головой.

– Мы еще не добрались до места, – ответила Стефани.

– Сколько вам осталось?

– Примерно полчаса. Это дальше, чем я думала.

Зовастина одобрительно кивнула.

– А мы уже здесь, – сообщил Малоун. – Любуемся самым большим домом из всех, которые я видел, особенно в такой глуши. Тут никого не видно. От шоссе сюда ведет мощеная дорога. Мы находимся в паре миль от этого места. Эли может сообщить какую-нибудь дополнительную информацию? Мы видим какую-то тропинку, которая ведет к вертикальной расселине в горе. Может, нам стоит ее проверить?

– Подожди, сейчас я его спрошу.

Зовастина снова кивнула.

– Он говорит, что это хорошая мысль, – проговорила Стефани в трубку.

– Значит, так мы и поступим. Позвони мне, когда доберетесь.

Она отключила телефон, и Зовастина забрала его.

– А теперь посмотрим, насколько много известно Коттону Малоуну и Кассиопее Витт.