Текст книги "Чёрч. Книга 2 (ЛП)"
Автор книги: Стило Фантом
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
– Мисс! Мисс! Я уверен, что с ним все в порядке, не могли бы Вы присесть…
Она захлопнула дверь на полуслове и поспешила в приемную.
– В списке здешних пациентов ещё есть Райан Парк? – настойчиво спросила она.
На нее удивлённо заморгала женщина с плохой стрижкой.
– Простите, что?
– Райан Парк, – повертев рукой, вздохнула Эмма. – Он здесь на лечении, но групповую психотерапию сегодня не явился.
– Ну, это может значить всё…
– Он всегда ходит на терапию. Если я приду, то и он придёт, ясно? И вот я здесь, а его нет, так где же он?
Женщина хмуро на нее посмотрела, затем ввела в компьютер какие-то данные. Через секунду она самодовольно улыбнулась, глядя на экран.
– Райана Парка выписали в субботу утром.
– Выписали? – ахнула Эмма. – Нет, нет, этого не может быть. Он еще далеко не нормальный.
– Не нормальный? – женщина скорчила еще одну гримасу. – Это некорректный термин – мы все нормальные. Просто некоторым из нас требуется больше помощи, чем другим.
– Избавьте меня от Ваших лекций, доктор философии, – прорычала Эмма. – Почему его выписали?
– Это не Ваше…
Хрясь, щёлк, хлоп, и сущность Эммы выскочила из ее нормальной оболочки, в которую она пыталась втиснуть ее весь прошлый месяц. Она так низко перегнулась через стойку, что ее ноги оторвались от пола, а лицо оказалось прямо напротив лица женщины.
– Леди, мы в психиатрической больнице, – прошипела Эмма. – А это значит, что я чокнутая на всю голову, и если Вы сейчас же не скажете мне того, что я хочу знать, то увидите, насколько чокнутой я могу стать.
Администратор потянулась к большой кнопке на столе, но Эмма ее опередила. Она схватила канцелярский нож и воткнула его в стол в сантиметре от руки женщины. Та взвизгнула и, одернув руку, прижала ее к груди.
– Думаешь, ты успеешь нажать тревожную кнопку до того, как я воткну это тебе в шею? До того, как сюда прибегут охранники? А теперь попробуем еще раз. Скажи мне, почему выписали Райана Парка, и я положу эту штуку на место, а потом можешь кричать, визжать и жать на все кнопки, какие захочешь.
Женщина казалась очень напуганной. Ее глаза метались по комнате, видимо, надеясь, что кто-нибудь появится. Но в понедельник посетителей было мало, а большинство пациентов находились на занятиях или на групповой терапии. Охрана «Солнечного ранчо» была не слишком многочисленной и фокусировалась в основном на внешних заграждениях. Охранники не патрулировали каждый коридор. Прежде чем кто-нибудь здесь появится, пройдет, по меньшей мере, несколько минут, и Эмма знала, что даже в лучшие времена производила впечатление душевнобольной, а сейчас у нее были явно не лучшие времена.
– В-в-в примечании у него в деле, – запинаясь, пробормотала женщина, и ее взгляд метнулся к экрану компьютера. – Говорится о… проблемах с оплатой. Его с-с-семья не собирается б-б-больше платить за его л-л-лечение. Мистеру Паку н-н-не не по силам оплачивать его самостоятельно, поэтому он покинул к-к-клинику.
Эмма еще мгновение смотрела на женщину, потом сдержала обещание. Она отложила канцелярский нож и встала на пол. Не сводя глаз с администратора.
– Теперь можешь нажимать свою кнопку, – тихо сказала она. – Нажмёшь её, и придут охранники, санитары и медсестры. Мне сделают укол и привяжут к кровати. Но этим ты добьешься только одного – меня снова вернут в стационар. А это значит, что я буду здесь жить. Мне придется ходить по этому коридору каждый день. Поэтому я советую тебе хорошенько подумать, хочешь ты нажать эту кнопку или нет.
После того, как они примерно минуту сверлили друг дружку взглядом, а кнопка все еще не была нажата, Эмма кивнула и повернулась, чтобы уйти. Она вышла через парадную дверь и сбежала по ступенькам. И пока шла к машине Джерри, даже не оглянулась.
– Что-то сегодня вы слишком быстро, – раздраженно фыркнула Марго.
Без Каспера, с которым можно пофлиртовать, и доктора Розенштейна, которому можно пожаловаться, поездка для Марго действительно оказалась бессмысленной.
– Им пришлось быстро найти нового психотерапевта, а он не готов. Поэтому мы договорились вернуться к этому в пятницу.
– Мы тащились сюда целый час ради того, чтобы они пятнадцать минут помолились в тесном кругу, – проворчала Марго, пока Джерри заводил машину.
Эмма подождала, пока они благополучно вырулят за ворота, и откашлялась.
– Я всегда могу доехать сюда на автобусе, – предложила она.
Ее мать рассмеялась.
– Хорошая попытка, Эмма.
– Нет, правда.
– Тебе не сбежать с терапии!
– Я бы этого не сделала, – сказала она. – Да и зачем? Доктор Розенштейн вот-вот меня отпустит, зачем мне сейчас этим рисковать? Я просто пытаюсь избавить вас с Джерри от лишних хлопот.
– Эмма, это не проблема, – неожиданно, присоединился к спору Джерри. – Я не против…
– Или я могу взять машину, – перебила она Джерри, глядя на него в зеркало заднего вида. – Я могу подвезти тебя на работу, а потом вернуть машину к обеду. Тебе не придется отпрашиваться с работы на эти утренние часы.
Джерри, наконец, встретился с ней взглядом, и они долго смотрели друг на друга. С пассажирского сиденья закудахтала Марго.
– Сначала она хочет ехать на автобусе, теперь хочет угнать нашу машину! Эмма, ты сегодня такая смешная.
– Думаю, это хорошая идея.
Марго повернулась и уставилась на мужа.
– Ты думаешь… что?!
– Это даст ей ощущение личной ответственности, – проворчал он. – Я уверен, что его ей и не хватает. И, как она правильно заметила, я могу больше не пропускать работу. Из-за этих поездок мне каждый раз приходится отпрашиваться на три часа. Это сильно повлияет на мою зарплату. И на наши условия жизни.
«Джерри, Джерри, Джерри, а ты молодец».
– Ну… в смысле… я не хочу, чтобы у тебя были проблемы на работе, но… машина? Эмма с машиной? Что, если…, – Марго продолжала искать способ его отговорить.
– Я не собираюсь угонять машину Джерри. Я не хочу делать ничего подобного, просто хочу закончить психотерапию и снять с тебя опекунство, чтобы больше не быть обузой для вас обоих. Обещаю. В девять отвезу Джерри на работу, а к полудню пригоню машину обратно к его офису.
– Ты можешь взять автомобиль, – сказал Джерри, кивнув головой.
Марго скорчила такую гримасу, словно съела лимон, но спорить не стала.
– Только не возвращай его с пустым баком.
Эмма откинулась на спинку сиденья, но по-прежнему смотрела в зеркало. Пока Джерри следил за дорогой, она не сводила с него глаз.
«Мы с Вами устроим собственные сеансы психотерапии, и я непременно выясню, что, черт возьми, тут происходит».
15
Пока Эмма ехала на «Солнечное ранчо», Чёрч сидел в кафе торгового центра. Вообще-то, он не любил кофе, но Райан Парк его обожал. Ещё до прихода Чёрча он выпил целых три чашки.
– Я все еще думаю, что мне следовало остаться, – сказал Райан, нервно проводя пальцами по волосам. – Мужик, она сто пудов разозлится. Решит, что я ее бросил. Она разозлится.
– Не разозлится, – заверил его Черч.
– Разозлится.
– Обещаю тебе, она не разозлится.
Райан хлопнул ладонью по столу, отчего стоящие на нем контейнеры с сахаром и подсластителем подпрыгнули и задребезжали.
– Разозлится! Мужик, я ей там нужен. Она с ума сойдёт! Ты не знаешь ее так, как я!
«Хммм, пожалуй, эта маленькая влюбленность выходит из-под контроля».
– Я не знаю ее так хорошо, как ты? – сверля Райана глазами, уточнил Чёрч.
Молодой человек нервно сглотнул и отвернулся.
– Я этого не говорил.
– Нет, ты это подразумевал.
– Вовсе нет… Слушай, я знаю ее там. Думаю, я это хотел сказать. Ей покажется странным то, что я уехал в выходные, что не дождался ее, чтобы попрощаться, что я не…
– Да, ей это покажется странным, поэтому она начнет разбираться. Скорее всего очень настойчиво. И узнает, что это произошло потому, что никто больше не хочет за тебя платить. Так что теперь она будет злиться за тебя и жалеть тебя.
Похоже, Райана это не убедило, но спорить он не стал, так что, по крайней мере, он чему-то учился.
– Да. Спасибо. Думаю, да. То досье тебе пригодилось?
После того как Чёрч высадил Эмму посреди ночи, он нанес небольшой визит их другу Райану, которого поселил в мотеле на окраине города. Райан дал Чёрчу копию того досье, что всего пару дней назад вручил Эмме. Со всей информацией про Каспера.
– Странно, но она мне солгала. Она сказала, что в нем нет его нынешнего домашнего адреса, но он там есть, – сказал ему тогда Райан.
Даже глубоко в подсознании Эмма знала, что хочет сделать. Она пыталась себя обезопасить. Как только Каспер исчезнет или его обнаружат мертвым у него дома, естественно, возникнут вопросы. Подозрения. Обвинения. Но если она даже адреса его не знала, то не могла пойти к нему домой и причинить ему вред. Значит, Эмма уже тогда обеспечила себе алиби. Даже перед другом. Она пыталась дистанцироваться от поступка, которого еще не совершила.
С помощью досье и небольшого интернет-расследования Чёрч сумел придумать правдоподобное объяснение внезапному исчезновению Каспера. Это оказалось непросто – его сводная сестра была замужем за Розенштейном, который к тому же с ним работал. Чёрчу нужно было найти кого-то со стороны отца Каспера, кого-то, не имеющего отношения к его сестре.
И тут ему снова улыбнулась удача. На этот раз в виде мертвой двоюродной сестры Каспера. Девушки с врожденной сердечной недостаточностью, которая умерла всего пару месяцев назад. Это поможет им выиграть время. Чёрч позвонил на «Солнечное ранчо» и, притворившись хорошим психотерапевтом, отпросился с работы по причине смерти в семье. Когда информация дойдет до Розенштейна, его жена сможет её подтвердить – «неожиданная» часть будет списана на того, кто принял это сообщение или передал его, переврав.
Поэтому Чёрч позвонил на «Солнечное ранчо» с телефона в мотеле Райана и представился Каспером. Это не было их защитой, всё это развалится при первом же серьезном расследовании. И все же необходимо было что-то сделать, чтобы дать им хотя бы эту неделю.
– Да, досье очень пригодилось, – заверил, наконец, Чёрч Райана. – Послушай, я собираюсь сказать Эмме, что мы с тобой знакомы, поэтому советую тебе подготовиться.
– Что?!
Голос Райана прогремел так громко, что эхом разнесся по всему кафе. На них начали оборачиваться люди.
– Тише, – прорычал Чёрч. – У меня все проблемы начались из-за того, что я лгал ей и себе. Если и дальше буду молчать о тебе, будет только хуже.
– Нет, нет, нет, нет, нет, – Райан стремительно замотал головой, его каштановые кудри взметнулись вокруг головы. – Так не катит, мужик. Не катит. Она меня возненавидит. Я этого не вынесу. Не вынесу. Не катит. Ты не можешь этого сделать. Не можешь.
– Могу, – склонившись над столом, прошипел Чёрч. – И сделаю. Это произойдёт. Так что либо смирись с этим, либо уезжай из города. Это тебе нужно было жилье и деньги. Это ты меня умолял. Это часть сделки. Соглашайся или уходи.
На этот раз Райану хватило ума не закричать, но он обеспокоенно прикусил нижнюю губу.
– Тогда…, – кажется, он что-то обдумывал. – Я не понимаю, мужик. Тогда зачем я тебе нужен? Зачем тебе платить за мое дерьмо? Моя работа заключалась в том, чтобы за ней шпионить, верно? Так на что я тебе теперь?
Чёрч подавил желание улыбнуться и поднялся на ноги.
– Уверен, что найду тебе занятие.
16
– Поверить не могу, что ты это сделала!
И хотя он говорил по телефону, Эмма почувствовала, как доктор Розенштейн стиснул зубы. Она закатила глаза, расхаживая взад и вперед по спальне Чёрча.
– Ей нужно было просто ответить на мой вопрос.
– Эмма, это смешно! Я не знаю, что на тебя нашло, угрожать сотрудникам! Они хотели вызвать полицию! Не знаю, как ты можешь ожидать от меня…
– Может, им и впрямь стоит ее вызвать, – ответила Эмма. – Тогда мы все вместе можем сесть и поговорить.
На другом конце телефона повисла долгая пауза.
– Ты не можешь просто так нападать на персонал, – наконец, вздохнул он. – Этим ты только создашь проблемы нам обоим, и, если я потеряю должность, твоя мать, скорее всего, просто найдет другого психолога, и тогда ты снова вернешься в исходную точку. Поработай со мной здесь, Эмма.
– Такого больше не повторится, – заверила она его.
– Я просто… что на тебя нашло? Иногда мне кажется, что я говорю с совершенно другой женщиной, а не с той, что встретил в больнице.
«Может, потому что так оно и есть».
– Просто немного смоуправства, док, вот и все.
– Абсурд. Больше никаких сцен, понятно?
– Конечно. Если никто не даст мне повода.
– Эмма.
– Послушайте, – сказала она, потирая лоб кончиками пальцев. – Я… я знаю, что это было не круто. У меня была тяжелая ночь, я забыла принять таблетку и не выспалась.
– Видишь? Неужели это было так сложно? Теперь я понимаю тебя немного лучше. Установи таймер на телефоне, хорошо? Так ты не забудешь принять лекарство, – посоветовал он.
– Да. Хорошо.
– Увидимся завтра, Эмма.
– Увидимся.
Нахмурившись, она уронила на кровать мобильный. Сейчас было почти девять часов вечера. Она еще раньше ждала каких-то последствий своего скандала в клинике, какого-то звонка, но и представить себе не могла, что Розенштейн позвонит ей сам. Конечно, он был прав, если бы администратор вызвала охрану, Эмме бы не поздоровилось.
Она даже не совсем понимала, почему так расстроилась. Эмма вовсе не испытывала к Райану сильной эмоциональной привязанности. Он был просто парнем, который мог достать ей всё что угодно. Парнем, которому она так нравилась, что он исполнял все ее пожелания. Даже если бы у нее на глазах его сбил автобус, это никак бы не повлияло на ее день, так что отъезд Райана из «Солнечного ранчо» не должен был иметь для нее никакого значения.
И все же… какова вероятность того, что единственный человек, с которым она дружила в лечебнице, выписался и свалил в тот же самый день, когда она помогла убить и похоронить их психотерапевта?
И тут Эмма поняла, почему она впала в панику. Его отъезд казался ей дурным знаком. Райан был единственным свидетелем связи между ней и Каспером – все остальные видели в них лишь психотерапевта и не слишком ретивую пациентку. Но Райану были известны ее истинные чувства. В конце концов, он достал для нее досье Каспера. Он этого не осознавал, но это потенциально давало ему большую власть над ней.
Эмма услышала в коридоре шаги и подняла голову, ожидая увидеть Марго. Поэтому очень удивилась, когда в дверях возник Чёрч.
– Что ты делаешь? – оглядываясь по сторонам, спросила она. – Я думала, ты ушел.
– Ни за что.
– Но ты ушёл.
– Нет, не ушел.
Эмма покачала головой.
– Неважно. Чего ты хочешь? – спросила она.
– Я хочу положить конец твоей нелепой враждебности по отношению ко мне, – ответил Чёрч.
Эмма нахмурилась.
– Я вовсе не… Я не имею в виду… послушай, в любой момент сюда может войти Марго, – пробормотала она.
– Понимаю. Пойдем.
– Куда?
– Эмма, просто пойдем.
Чёрч закатил глаза – для него просто чрезмерное проявление эмоций – и обернулся. Мгновение поколебавшись, она последовала за ним в коридор. Он направился к двери в подвал, вытаскивая на ходу ключи.
– Подожди, – выдохнула она и, пока он снимал с кольца ключ, схватила его за руку. – Я не хочу этого видеть. Я не готова видеть твою… комнату для убийств, или типа того.
– Мою комнату для убийств? – усмехнулся он и, высвободившись из ее хватки, отпер дверь. – Эмма, это всего лишь подвал. Я вытер всю кровь. Не бойся.
Ах, Чёрч. Всегда знал, как вывести ее из себя. Она злобно уставилась на него.
– Я не боюсь.
– Хорошо.
Он молча протянул ей ключ и отступил в сторону, чтобы она могла спуститься по лестнице первой. Когда Чёрч закрыл за ними дверь, все погрузилось в темноту. Перил не было, поэтому Эмма тут же вытянула руку и прижалась ладонью к стене.
– Что ты делаешь?!
– Расслабься.
Их окружило мягкое свечение. Чёрч достал телефон и, включив экран, осветил им путь. Эмма спускалась по лестнице, пока не оказалась на бетонном полу. Замерев, она почувствовала, как Чёрч пронесся мимо нее, и мгновение спустя в подвале зажглись несколько больших ламп, вроде уличных сенсорных фонарей. Она зажмурилась от яркого света и попыталась оглядеть комнату.
– Что… ты здесь живешь?
К дальней стене была придвинута койка, на ней лежали потрепанный спальный мешок и подушка. В ногах кровати стояло несколько ящиков из-под молока, на которых находился ноутбук.
– Да, – ответил он и, обойдя ее, прошел в другой конец комнаты.
– Так ты не ездил в Нью-Йорк?
– Один раз, в самом начале. На пару дней. А потом вернулся сюда.
– То есть практически все время. Все это время ты был здесь?
– Все время, Эмма.
«Близко. Так близко. Он всегда был рядом со мной. Я никогда не была одна».
Она бродила по комнате, осматривая все вокруг. Чёрч отлично все за собой подчистил – в жизни не скажешь, что прошлой ночью тут кого-то распилили. В подвале не было ни единого пятнышка крови, и сильно пахло чистящими средствами.
Эмма оглядела его спальное место и улыбнулась, увидев в изголовье кровати пустые коробки из-под еды. Неряха Чёрч, что за дикая мысль. Конечно, чтобы вынести мусор, ему нужно выйти на улицу, а это не так-то просто.
– Джерри? – оглянувшись, вдруг спросила она.
Чёрч кивнул.
– Он знал.
– Всё…
– Да, Эмма, он все это время знал, что я здесь.
– Итак, – сказала она и, обернувшись, посмотрела на единственный находящийся здесь объект. – Что это?
Посреди комнаты стояло кресло. Прочное, простое кресло с массивной спинкой, сделанное, видимо, из твердого дуба. На подлокотниках красовались мягкие наручники, очевидно, чтобы кого-то на нем удерживать. Толстая кожа крепилась к дереву здоровыми болтами – хрен сбежишь. Кроме того, Эмма заметила, что ножки стула привинчены к бетонному полу, что сводило на нет любую попытку побега.
– Это мой подарок тебе, – произнес Чёрч, и она приподняла бровь.
– То есть…?
– То есть я уверен, что ты найдешь ему применение.
– Единственное, о чем я не скучаю в своей теперешней жизни, так это по твоим дебильным полунамёкам, – вздохнула она.
– А вот и та враждебность, о которой я говорил.
Эмма нахмурилась. Ей вовсе не хотелось относиться к нему с враждебностью, но это была ее единственная защита от его подавляющего присутствия. В первый раз, когда она потеряла бдительность, Чёрч отравил ей мозг и сломал. Во второй раз все кончилось тем, что она трахнулась с ним рядом с лужей крови. Ей необходимо сохранять между ними барьер, иначе она снова в нем растворится.
И хотя в первый раз самоубийство оказалось довольно экстремальным аттракционом, попробовать еще раз ей точно не хотелось.
– Рада, что ты показал мне свое тайное логово, – медленно проговорила Эмма, отвернувшись от кресла. От него она как-то странно себя чувствовала. Ну или, по крайней мере, страннее, чем обычно. – И мне приятно знать, что всё это время ты был рядом. И хотя я очень благодарна тебе за… помощь той ночью, я не хочу… не хочу становиться твоим партнером по убийствам.
Эмма твёрдо стояла на своем и смотрела ему прямо в глаза, стараясь не показать, как она нервничает. Девушка ожидала, что из-за ее слов он расстроится. Разозлится. Или попытается ею манипулировать, как-то ее переубедить.
Однако он не сделал ничего подобного. Вместо этого Чёрч усмехнулся.
– Моим партнёром? – с насмешкой переспросил он. – Ты думаешь, это здесь происходит?
– Ты ведь этого всегда хотел.
– Эмма, ты всегда была такой смешной. Это не партнерство. Разве не видишь? Ты здесь главная, а я просто следую за тобой.
Она удивленно заморгала, пытаясь понять, что он имеет в виду. Чёрч что, морочит ей голову? Возможно. Пытается сбить ее с толку. Заставить чувствовать себя виноватой за то, во что она его втянула.
«Потому что так оно и есть. Это ты напросилась на встречу с Каспером, ты поехала с ним к нему домой. Это ты была звездой того шоу, Чёрч включился в процесс только в финальном акте».
– Нет, – внезапно выпалила она, удивив и Чёрча, и себя. – Я не хочу быть главной. Я не… не хочу этим сейчас заниматься, вот чего я хочу.
– О, Эмма. Во многом ты все еще маленькая испуганная девочка.
Она прошла мимо него и направилась к выходу. Не взглянув на Чёрча, она поднялась по лестнице. И лишь когда захлопнула за собой дверь, почувствовала себя немного по-детски.
– Эмма?
«Глупо, глупо, глупо. Ты и впрямь маленькая девочка, мечущаяся из одной дерьмовой ситуации в другую».
В паре шагов от входа в коридор застыла Марго. На руке у нее болталась сумочка. Эмма откашлялась.
– Привет.
– Что ты делала в подвале? Ты ведь знаешь, что нам нельзя туда спускаться, – раздраженно бросила мать.
– Знаю. Мне… мне показалось, что я слышала там какой-то шум. Ничего особенного.
– Шум? Боже, это могут быть крысы. Одному Богу известно, что там внизу. Наверное, мне стоит взглянуть, – вздохнула Марго и направилась к двери.
– Нет, – сказала Эмма, аккуратно загородив ей проход. – Нет, я… я думаю, там плесень. Ядовитая или типа того. Нужно рассказать об этом Джерри, когда он вернется домой.
– О, Господи, черная плесень? Только этого мне и не хватало. Интересно, могу я подать в суд на собственного мужа за угрозу жизни? – простонала Марго и вернулась в гостиную.
Эмма с облегчением прислонилась к двери и в этот момент услышала шум. Очень тихий скрежет металла о металл. Затем щелчок. Дверь снова была заперта.
– Зачем подавать в суд на Джерри, если ты собираешься бросить его ради Каспера?
– Не называй его так, это глупо звучит.
– Ну, потому что он сам глупый.
– Вовсе нет. Он в сущности врач, и такой бабник, что по любому снова проколется. Просто, когда это произойдет, мне нужно быть рядом.
– Что именно ты имеешь в виду? – спросила Эмма.
Если бы Марго была умной женщиной, то знала бы, что свои коварные планы лучше держать при себе.
Но она ею не была, зато всегда надеялась, что дочь когда-нибудь станет добровольным соучастником ее преступления.
– Ну, знаешь, пара фотографий, на которых он домогается одной из тех бедолаг на «Солнечном ранчо», и он будет моим, – усмехнулась Марго. – В любом случае, мы уже поладили во всех отношениях, поэтому уверена, что ему не придется долго выбирать – жениться на мне, или потерять работу и попасть в тюрьму.
– Это просто… потрясающе, Марго. Отличный… план. Или типа того. Надеюсь, что у вас с Касперианом будет замечательная совместная жизнь.
– Хорошо. И не думай, что у тебя получится запустить в эту схему свои коготки. Теперь уж точно никто не поверит ни единому твоему слову, с твоим-то личным делом. Можешь остаться здесь с Джерри, все равно ты ему нравишься больше, чем я. Сиди здесь, в этой заросшей плесенью помойке, – проворчала она.
Забавно, что всего пару месяцев назад Марго хвасталась этим домом, словно это был дворец. Самое прекрасное место, где они когда-либо жили, а теперь это уже помойка.
«Ей всегда будет мало. Всегда. Касперу повезло, что я его убила, потому что, если бы не я, Марго высосала бы из него жизнь. Она чертов дьявол. Она не заслуживает того, чтобы причинить вред кому-то еще».
Эмма уставилась в пустоту, ужаснувшись собственным мыслям. Похоже, стоило ей немного забыться, как ее темная сущность тут же напоминала о себе. И в последний раз, когда у нее возникли подобные мысли, кое-кого распилили на куски и зарыли посреди леса.
– Пожалуй, я пойду спать, – выдохнула она. – У меня… раскалывается голова.
– И не думай, что я не встану утром, чтобы проверить, вовремя ли ты уехала, – предупредила ее Марго. – Я не куплюсь на эту милую и невинную чушь из серии «я просто хочу сэкономить Джерри немного времени и денег!». Пока мы живем в этом доме, мы не должны огорчать Джерри, и по какой-то неясной для меня причине, это включает в себя хорошее отношение к тебе. Но однажды ты облажаешься, забудешь к нему заехать, помнешь машину или не зальешь бензин и как миленькая снова вернешься в дурку. Не забывай, что у меня все еще есть возможность это сделать.
Эмма хотела рассмеяться, но вместо этого повернулась и поспешила по коридору. Конечно, у Марго все еще была возможность посадить Эмму в дурдом, и это немного пугало.
Но пугало не так, как возможность отнять жизнь.
Этим вечером Эмма снова уставилась в потолок. Как всегда. Ей казалось, что она уже миллион лет таращится в потолок Чёрча. Целую жизнь. Она решила, что дырки в потолке не от плакатов. Должно быть, там висело что-то другое. Может, картинки из книг по анатомии? Было бы очень кстати.
«Я могу презрительно злорадствовать о том, как кого-нибудь прикончу, а уже в следующий момент бояться собственной тени. Ненавижу Чёрча. Люблю его больше воздуха. Не хочу снова быть той девушкой. Я навсегда хочу остаться той девушкой».
У нее по щеке скатилась слеза, и Эмма начала считать маленькие дырочки. Один, два, четыре, шесть, восемь, десять, пятнадцать, двадцать, двадцать пять…
«Сумасшедшие не знают, что они сумасшедшие. Я не могу быть сумасшедшей. Долбанутой – конечно. Ненормальной – вне всяких сомнений. Но, Господи, пожалуйста, не дай мне сойти с ума. Сумасшедшие не знают, что они сумасшедшие».
…тридцать, тридцать пять, сорок, сорок пять…
«Я не могу провести свою жизнь в лечебнице. Не могу. Лучше уж мне умереть, чем остаться наполовину живой. Я не могу быть сумасшедшей».
…пятьдесят, пятьдесят пять, шестьдесят, шестьдесят, шестьдесят пять, семьдесят… черт, подождите-ка, те дырки в углу она уже считала.
«Я чертова идиотка».
Эмма сама не поняла, как вскочила с постели. Ранее вечером Чёрч дал ей ключ от подвала, и сперва она подумала, что он забыл попросить его обратно.
Но теперь Эмма поняла, что он целенаправленно отдал ей ключ. Чёрч, так сказать, вернулся. Больше не было причин от нее прятаться.
В комнате Марго и Джерри горел телевизор, оттуда доносился закадровый смех. Марго тоже рассмеялась, и вместе они издали такой звук, от которой изможденная обывательская душа Эммы содрогнулась.
Она прокралась мимо их двери и пошла по коридору. Не стала предварительно стучать, потому что это было просто глупо. Эмма открыла дверь в подвал и, убедившись, что надежно заперла ее за собой, спустилась по лестнице.
В прошлый раз она заметила, что там торчали оголенные провода, а на потолке не было никаких светильников. Единственным средством освещения в большом подвальном помещении были уличные сенсорные фонари, и сейчас ни один из них не горел.
Свет исходил только от компьютера. На нем шел какой-то черно-белый фильм, но звук был выключен. Субтитров она вроде не увидела, но решила, что это не имеет значения. Чёрч все равно не смотрел.
Его глаза были устремлены в потолок, и Эмма чуть не улыбнулась. И снова их разделяли балки, стены и каменные плиты, но они с Чёрчем занимались одним и тем же. Интересно, он тоже считал дыры в потолке?
– Ты пришла за что-то на меня злиться?
Голос Чёрча был мягким, а тон – нейтральным. До этого момента он никак не реагировал на ее присутствие и сейчас тоже не удостоил ее взглядом. Выражение его лица оставалось совершенно пустым. Он выглядел точно так же, как тот парень, которого она встретила всего пару месяцев назад.
«Пару месяцев? Всего-то? Какие-то два ничтожных месяца полностью изменили мою жизнь?»
Эмма ему не ответила. Вместо этого она подошла ближе и опустилась на колени рядом с его койкой. Чёрч тоже ничего не сказал, просто повернулся на бок и прислонился спиной к стене, придерживая для нее спальный мешок. Пришлось немного постараться, но вскоре ее окутало тепло его тела и спального мешка.
От чего Эмма тут же вспомнила о другом теле в мешке.
– Я на тебя не злюсь, – выдохнула она, прижавшись лбом к его ключице.
– Не морочь мне голову. Я же сказал, что вернусь за тобой.
– Знаю, знаю, – выдохнула она. – Дело не в этом. Вовсе нет.
– Тогда в чём? Эмма, я пытаюсь быть тем, кем ты хочешь меня видеть, но это довольно трудно, если ты сама не знаешь, кем хочешь быть, – ровным голосом объяснил он.
– Я не хочу, чтобы ты был кем-то другим.
– Это обнадёживает. Тогда не просветишь меня, что именно сводит тебя с ума?
Конечно же, он знал. Великий и ужасный Чёрч всегда всё знал. Эмма глубоко вздохнула, глядя, как поднимается и опускается его грудь, на которую отбрасывал серые тени старый фильм.
– Я всегда думала…, – ее голос казался хриплым и бесцветным. – Что это ты чудовище. И меня это устраивало. Я могла бы быть твоим… твоим фамильяром или чем-то типа того. Твоим Игорем. Ватсоном твоему Шерлоку. («Фамильяр» – волшебный помощник человека, практикующего магию, часто встречается во многих легендах и мифах западной культуры. «Игорь» – здесь имеется в виду мультфильм компании Metro-Goldwyn-Mayer «Игорь»(2008) про талантливого помощника злого ученого – Прим. пер.)
– Очень мило с твоей стороны.
– Но не я. Сама я чудовищем не была. Все те мужчины, которые прикасались ко мне в детстве, это они были чудовищами, – у Эммы начал срываться голос. – Марго чудовище. Но не я. Только не я. Я была жертвой. Всегда только жертвой.
– Бедная маленькая Эмма.
– Бедная маленькая Эмма, – повторила она, и по ее щеке скатилась еще одна слеза. – Все эти люди делали с ней все это. То, о чем она никогда не просила, чего никогда не хотела. Это несправедливо.
– Что несправедливо?
– Я не хочу быть чудовищем, – прошептала она.
– О, Эмма, – выдохнул он и, наконец, обнял ее за талию. – Ты прекрасна такая, какая есть. Чудовищем и чем угодно.
– Просто я не думаю, что смогу быть таким человеком, – уже всерьез плакала она. – Одно дело – сделать это для тебя. Для тебя я пойду на многое. Могу сделать все, что ты захочешь. Но… но…
– Для себя ты этого сделать не можешь.
– Нет.
– Потому что ты не умеешь ничего делать для себя. Ты даже не знаешь, как быть счастливой.
– Нет.
– А печальное чудовище – это совсем печально, – прошептал он, прижавшись губами к ее виску.
Эмма крепко зажмурилась, пытаясь остановить поток слез.
– Они сделали это со мной, – плакала она. – Это они были плохими, а не я, так почему же именно я сошла с ума?!
– Ты не сошла с ума, – сказал он ей. – Ты запуталась. Эмма, твоя проблема в том, что ты считаешь, будто все должно быть связано в аккуратный бантик. Кто-то сделал тебе что-то плохое, поэтому ты хорошая, а он плохой. Но возможно, всего лишь возможно, даже если бы никто ничего не мог тебе сделать, ты все равно была бы такой. В любом случае, в конечном итоге, здесь и сейчас, ты вот такая. Хорошая ли, плохая, запутавшаяся или сумасшедшая. Как-то раз ты посоветовала мне принять себя таким, какой я есть, смириться со своей тёмной сущностью. Думаю, пора тебе следовать своим принципам.
– Я никогда не хотела быть убийцей, – сказала она, с трудом сдерживая дыхание. – Я никогда не мечтала о смерти так, как ты.
– Лгунья, – усмехнулся он и едва слышно прошептал ей в ухо. – Ты мечтала убить свою мать с тех самых пор, как поняла, с какой легкостью нож разрезает масло.
Нет, это неправда. Так ведь? Конечно, она ненавидела Марго, но ей никогда не приходило в голову ее убить. Может, причинить ей сильную физическую боль, но эй, какой подросток время от времени не желал такого своим родителям? Наверняка Эмма не единственная, кто в детстве мечтал вернуться домой и узнать, что его мамашу сбила машина. Желательно большая. Желательно восемнадцати колёсная фура. И чтобы каждое чертово колесо проехало прямо по этой тупой суке.
