Текст книги "Месть (ЛП)"
Автор книги: Стило Фантом
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
– Самое время сорвать пластырь, – проворчал Джеймсон и вошел в дверь, которую только что открыл.
«Мне просто нужно было еще пару дней, а потом я бы сделала все, что ты захотел».
Девушка вцепилась в дверной косяк, бешено крутя задницей у его головы. Одной рукой Джеймсон обхватил ее за бедра, больно впившись в них пальцами. Другой – схватил за предплечье и, рванув со всей силы, оторвал от дверного косяка. Тейт вскрикнула и попыталась высвободиться, но было уже слишком поздно. Пара шагов – и она уже в библиотеке.
– Какого хрена, Джеймсон?! Ты не можешь просто хватать людей и заставлять их..., – закричала было она, но ее крик оборвался визгом, поскольку ее бросили на диван.
Девушка подпрыгнула и ухватилась за его спинку.
– Видимо, бл*дь, могу. Я весь день тебя ждал. Ты больше не отвечаешь на звонки? – наклонившись к ней, спросил он.
Джеймсон казался взбешенным. Она почувствовала, как по коже пробежала дрожь.
– Телефон у меня в сумочке! Я была занята, – сказала ему Тейт.
– Слишком занята, чтобы отвечать на звонки. Понимаю. Так чем же вы с Энджером так долго занимались? – спросил он.
– Трахались по всему Бостону, – огрызнулась в ответ она.
– Черт возьми, долго же вы.
– Не все ведь такие быстрые, как ты…
Его рука мгновенно взлетела к ее горлу.
«Я не совсем так представляла себе окончание этого вечера».
– Следи, бл*дь, за своим языком, – прорычал Джеймсон. – Я с тобой нянчился. Был к тебе добр. Я, бл*дь, из кожи вон лез ради тебя. Делал для тебя такое, чего не делал ни для кого на свете. Самое меньшее, чем ты можешь меня отблагодарить, это ответить на мой чертов звонок.
– Кто-то по мне скучал, – тихо сказала она.
– Иди нахер, Тейт, – рявкнул он, сильнее впившись в нее пальцами.
Но он их не сдавил, поэтому она медленно села.
– Так вот чем ты занимался, сидя дома? Всю ночь волновался? О том, чем мы с Энджем занимались? – спросила она.
– Не льсти себе, – ответил Джеймсон.
– Это ты мне льстишь, когда так расстраиваешься. Не знай я тебя лучше, то подумала бы, что тебе и впрямь не все равно, – она легко рассмеялась, держа его одной рукой за запястье.
– Ты бы ошиблась.
Секунду она пристально смотрела на него. По-настоящему в него всмотрелась. Весь последний месяц она изо всех сил старалась не обращать на него внимания. Все время старалась смотреть на него, мимо него, сквозь него. Никогда не вглядывалась ему в лицо. Его было слишком много. От такого взгляда он мог бы в нее вторгнуться. Овладеть ею. Это было слишком просто. Так случилось прошлой осенью. Так случилось в Испании. Поэтому, она этого избегала.
Но если всё правда, если Сандерс говорил правду – а так оно и было, потому что Сандерс никогда не лгал, – тогда все, что Джеймсон делал в последний месяц, было сделано ради нее. Все, что он говорил в Испании, было правдой. В тот момент в Париже все было по-настоящему. Тот жемчуг...
Она почувствовала, как ее глаза наполнились слезами, и, похоже, Джеймсона это шокировало. Он отпустил ее горло и нагнулся к ней так, что они оказались лицом к лицу. Тейт отвела взгляд. Скользнула им комнате. По мебели. Смотрела куда угодно, только не на него.
– Ты сделал перестановку, – шмыгнула носом она, впервые осознав, что находится в центре комнаты.
Джеймсон молча кивнул.
– Да.
– Мне нравится, – сказала она, и ее голос стал еще более плаксивым.
– Тейт.
– О боже, это тот самый Ротко из твоего офиса? – выпрямившись, спросила она.
Диван стоял спинкой к камину и письменному столу Джеймсона и был обращен к дальней стене. Все книжные полки куда-то делись, а посередине стены висела большая картина.
– Да.
– Когда ты ее сюда привез? – спросила она и, вытерев нос, окинула взглядом картину.
– Сегодня.
– Почему?! – воскликнула Тейт.
Она почувствовала, как его пальцы обхватили ее подбородок, и Джеймсон медленно повернул ее лицом к себе.
– Потому что как-то раз ты мне сказала, что она тебе нравится.
После такого слезы уже невозможно было сдержать. Девушка не переставала плакать, пока он не уложил ее в постель. Джеймсон вышел из комнаты, а она шмыгнула носом, сняла одежду и свернулась калачиком под одеялом. Через несколько минут он вернулся в комнату, и Тейт, закутавшись, села.
– Чай? – усмехнувшись, спросила она и взяла протянутую ей дымящуюся кружку.
– Да. Вот, – сказал Джеймсон и, достав из кармана носовой платок, поднес его к лицу Тейт.
Она просто наклонилась к нему и высморкалась. Мужчина сделал такое лицо, будто его сейчас стошнит, но ничего не сказал, просто отошел и бросил платок в мусорную корзину.
– Спасибо, – вздохнула Тейт, потягивая горячий чай.
Джеймсон забрался на кровать и сел напротив нее.
– Не хочешь объяснить? – приподняв бровь, спросил он.
Тейт заглянула в чашку с чаем. Ей было трудно обнажить свою душу, когда он всегда смотрел на нее так, словно она его раздражает.
– Просто как-то все навалилось. Сначала напряженный ужин с Энджем, потом напряженный разговор с Сандерсом, а теперь и это. Хочешь верь, хочешь нет, но даже у меня есть предел, – пошутила она.
Джеймсон не засмеялся.
– О чем вы говорили с Сандерсом? – спросил он.
Тейт прикусила нижнюю губу.
– О всякой ерунде. О Европе. О тебе, – честно ответила она.
– Звучит опасно.
– Господи, не то слово. У этого человека есть темная сторона, о которой никто из нас не знает.
– Тейт, хватит нести чушь. Что происходит? – спросил Джеймсон.
– Быть с тобой не так уж легко, – выпалила она.
– Тебя тут никто силой не держит. Как я уже сказал, я старался изо всех сил. Может, тебе этого недостаточно, что, в принципе, не страшно, но раз так, то ты знаешь, где выход. Потому что это всё, что ты получишь, – сказал он ей, указав на себя.
«Вот как? Кажется, одновременно и слишком много, и недостаточно».
– Я вовсе не это имела в виду, я имела в виду... вот ты мне нравишься, а уже через минуту я тебя ненавижу. Я веселюсь, и тут вспоминаю, какой ты ужасный. Из-за тебя у меня биполярное расстройство. Я даже не знала, что такое возможно, – рассмеялась она в свой чай.
– Я уже сто раз извинился, Тейт. Может, ты просто не можешь это принять, – заметил он.
Это было честное и справедливое замечание. Если она не может принять извинения Джеймсона, то должна просто его отпустить. Но, вот беда, это было не так просто. Она пыталась. Миллион раз представляла это в мыслях. Три месяца назад она убедила себя в том, что никогда больше его не увидит. Два месяца назад поклялась, что не позволит ему выиграть ту игру. Месяц назад пообещала себе, что разобьет ему сердце.
Теперь Тейт понимала, что ничего из этого не было и не будет. Ей никогда от него не избавиться. Он навсегда въелся ей в душу. Нравится ему это или нет, но он стал частью ее, а она – частью его.
– Я не хочу уходить, – прошептала она, уставившись в чашку с чаем.
– Тебе нужно решить, чего ты действительно хочешь. Хватит болтаться туда-сюда, то жарко, то холодно. Ты сейчас говоришь, что хочешь быть со мной, а всего две недели назад собиралась трахнуть в моей постели Энджера, просто чтобы меня оттолкнуть, – напомнил ей он.
Тейт кивнула.
– Знаю. Благодаря твоему поведению, тебя гораздо легче ненавидеть, чем любить, – заметила она.
– Смирись с этим.
– Стараюсь.
– Старайся сильнее.
– Думаю, тебе нужно вздремнуть, – рассмеялась она.
Джеймсон закатил глаза и, забрав у нее из рук кружку, поставил на ночной столик.
– Что же мне с тобой делать, малышка, – проворчал он и, схватив ее сквозь одеяло за ноги, притянул к себе.
– Иногда я задаю себе тот же вопрос, – вздохнула она.
– Больше никаких игр? – спросил он.
Тейт покачала головой.
– Нет. Знаешь, а у меня был целый план. Я собиралась сожрать тебя заживо, – предупредила его она.
Джеймсон кивнул и, вытянув ее ноги, расположил их по обе стороны от себя.
– Знаю. Ты оказалась не особенно искусной. Тебе есть чему у меня поучиться, – сообщил он.
– Пфффф. Зато ты искусен, как удар кувалдой по башке, – ответила она.
– Когда ты кувалда, тебе и не нужно быть искусным. Тебе просто нужен один хороший удар.
– Хватит умничать.
– Больше никаких планов относительно моей неминуемой гибели, – продолжил он.
Тейт вздохнула.
– Боже, мне никогда не стать плохой девочкой.
– Прости, что?
– В этом и заключалась моя цель. В смысле, меня же трахает сатана. Как же так вышло, что ни одно из твоих плохих качеств не передалось мне? – спросила она.
– Потому что, – сказал Джеймсон и, обняв ее за талию, притянул к себе. – Не хочу тебя расстраивать, Тейтум, но тебе совершенно не ведомо зло. Ты практически ангел.
– Последние семь лет я думала, что на мне пробу негде ставить, – сказала она, наклоняясь, чтобы его обнять.
Джеймсон вздохнул и поцеловал ее в макушку.
– Только потому, что ты занимаешься сексом со всем, что движется, не делает тебя плохой. Шлюхой, да. Но плохой? Нет. Нет ничего плохого в том, чтобы любить секс, а вот тот, кто тебя этому научил, очень, очень плохой, – сообщил он ей.
– По крайней мере, у меня это очень хорошо получается, – пробормотала она, положив голову ему на плечо.
Тейт закрыла глаза. Она чувствовала себя такой опустошенной. Такой уставшей. Такой согретой.
– Да, малышка, это точно.
– Ой! – подняв голову, воскликнула девушка.
Он застонал.
– Ну, что еще?
– Может, тебе лучше сходить и проверить, как там Сандерс? – сказала ему Тейт.
– Это еще зачем?
– Потому что, когда я от него ушла, он был очень пьян.
Джеймсон застыл на месте.
– Ты напоила Сандерса? Моего Сандерса?! – воскликнул он.
– Это была его идея. Когда я уходила, он вроде бы был в порядке, но, кажется наш парень питает слабость к дешевой водке. Возможно, тебе захочется..., – начала было она, но Джеймсон уже выскочил за дверь.
5.
На следующее утро Тейтум проснулась одна. Она смутно припоминала, как в какой-то момент ночью Джеймсон забрался к ней в постель, но сейчас его там не оказалось. Девушка оглядела комнату, а затем обнаружила на подушке записку. Она взяла ее и прочла:
«Веди себя хорошо».
Тейт улыбнулась и, соскользнув с кровати, вытянула руки над головой. Это звучало банально, но ей действительно казалось, что это совершенно новый день. Она чувствовала себя так, словно за ночь скинула с плеч тяжелый груз. Конечно, при воспоминании о том, что Джеймсон сделал с ней прошлой осенью, ей все еще хотелось выцарапать ему глаза, хотелось продержать его в темном бассейне, сунув головой в ледяную воду. Но он привнес в ее жизнь и счастье. С ним она почувствовала себя живой. Каждое ее нервное окончание, каждый синапс ожил от страсти к нему. Джеймсон прав – ей нужно забыть либо то, что он сделал, либо его.
Тейт спустилась по лестнице. Сначала она удивилась, не увидев Сандерса. Он практически всегда рано вставал и, пока никого нет, слонялся по дому. Потом девушка вспомнила прошлую ночь и рассмеялась. Она накинула поверх майки и нижнего белья пальто Джеймсона, а затем пошагала к дому Сандерса. Тейт даже не стала заморачиваться с обувью, направившись к нему в одних длинных носках.
Он уже встал, оделся и выглядел, как всегда, безупречно. Но у него были мешки под глазами, которые очень ее рассмешили. Парень не взглянул на нее, просто сжал губы так, что они побелели. Тейт взяла его под руку и повела в главный дом, пообещав приготовить ему завтрак.
– Сама мысль о еде вызывает у меня желание выдернуть собственный язык. Нет, спасибо, – коротко ответил он.
Сандерс сказал, что помнит все, о чем они говорили, и ему нисколько не стыдно за его “излишнюю эмоциональность”. Однако он извинился за то, что напомнил ей о бассейне. Тейт заметила, что если он считает свое вчерашнее состояние “излишней эмоциональностью”, то ей капец как хочется увидеть истерику.
– Есть какие-нибудь планы на сегодня? – спросила девушка, когда он проследовал за ней в спальню Джеймсона.
– Да нет. Я надеялся, что сегодня будет мирно. Тихо, – ответил Сандерс.
Тейт рассмеялась и направилась в гардеробную.
– Я собиралась съездить в центр. Хочешь со мной? – спросила она, снимая пальто Джеймсона.
Сандерс остановился в дверях гардеробной и, пока Тейт прыгала, пытаясь втиснуться в леггинсы, таращился в стену.
– Конечно. Что мы будем делать? – спросил он.
– Я так и не подарила Джеймсону подарок на День рождения, думаю, пришло время, – ответила она и, стянув футболку, начала рыться в куче рубашек.
Тейт выбрала свободную, поношенную, черную майку с логотипом музыкальной группы. Надев ее, она посмотрелась в большое зеркало. Это была майка из ее жизни до Джеймсона. Девушка купила ее на распродаже благотворительного магазина и удлинила вырезы в подмышках, так что через них виднелся ее лаймово-зеленый лифчик. Она кивнула своему отражению, вышла из гардеробной и направилась в ванную.
– Да, кстати. Как все прошло вчера вечером, когда ты вернулась домой? Знаю, что перед моим уходом Джеймсон был недоволен твоим отсутствием, – сказал Сандерс, не отходя от двери гардеробной.
– Он никогда особо не радуется, – засмеялась Тейт, роясь в косметичке.
– Радуется. Иногда.
– Мы немного поговорили. Он мне кое-что рассказал. Кое-что, что мне необходимо понять, если мы собираемся это сделать, – объяснила Тейт и, наклонившись над туалетным столиком, аккуратно подвела глаза.
– Могу я спросить, что вы собираетесь сделать? – донесся до нее голос Сандерса.
Девушка молчала, пока не закончила с макияжем глаз, сделав его темным и размазанным. Непристойным. Она оглядела свою работу, затем перешла к пудре и блеску для губ.
– Это самое. То, чего ты хочешь. Я собираюсь попытаться (попытаться!) наплевать на свои заморочки, на его заморочки, на заморочки всех остальных и просто... посмотреть. Посмотреть, что произойдет, и к чему это приведет. Начать с того места, где мы остановились прошлой осенью, – сказала она, разглядывая в зеркале свое лицо.
Готово. Тейт пробежала пальцами по волосам, пару раз встряхнула головой, чтобы придать им объем, и лишь затем удовлетворенно кивнула.
– Ты уверена, что хочешь именно этого? – спросил Сандерс, когда она вернулась в спальню.
– Думаю, да. А разве ты не этого хочешь? – спросила в ответ Тейт.
– Конечно. Я просто должен убедиться. Не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал из-за опрометчивых решений, – ответил он.
Девушка закатила глаза.
– Хватит сбивать меня с толку. Как я выгляжу? – спросила она, раскинув руки и широко ему улыбнувшись.
Глаза Сандерса лениво заскользили по ее телу. Вновь устремив взгляд на ее лицо, он откашлялся.
– Ты выглядишь совсем так же, как та женщина, с которой я познакомился в прошлом августе, – ответил парень.
Тейт радостно вздохнула.
– Вот и прекрасно. Мы давно ее не видели.
Дорога до Бостона занимала примерно полчаса, в зависимости от пробок. Из-за состояния Сандерса, Тейт хотела сесть за руль сама, но парень отказался. Раз уж он сел в машину, то ему ее и вести.
Сначала Тейт попросила его остановиться у большого универмага и подождать ее снаружи. Потом они остановились у маленького магазинчика в самом центре города, и тут уже Сандерс настоял на том, чтобы зайти. Затем они заглянули в магазин приколов, и Тейт купила воздушный шар с надписью: «А кто у нас именинник?!». Довольная своими покупками, она попросила Сандерса отвезти ее в офис Джеймсона.
– Может, мне позвонить ему и предупредить о нашем приходе? – спросил Сандерс, когда они подошли к входной двери.
Девушка покачала головой.
– Это сюрприз-вечеринка, – рассмеялась она.
Джеймсон не соврал, секретарша в главном вестибюле оказалась просто сногсшибательной. Пышногрудая брюнетка с короткой стрижкой и челкой, она была похожа на Бетти Пейдж. Когда Тейт с Сандерсом направились к лифтам, девушка мило им улыбнулась. Однако секретарша перед кабинетом Джеймсона была не столь вежлива и подняла шум, когда Тейт ворвалась в примыкающую к его кабинету приемную. Она не замолчала, пока в комнату не вошел Сандерс. Поймав его пристальный взгляд, она довольно быстро закрыла рот, и Тейт, показав ей язык, прошествовала в кабинет Джеймсона.
– Простите, что вы..., – хотел было рявкнуть Джеймсон, но тут увидел, кто это. – Что ты делаешь?
В его глазах мелькнуло подозрение.
– Мы с Сэнди хотели сделать тебе сюрприз, – рассмеялась Тейт и, сняв пальто, бросила его на кресло.
– Маленькое уточнение, я не хотел делать Вам сюрприз. Я просто вел машину, – вмешался Сандерс.
– Какой еще сюрприз? И что это за шар? – спросил Джеймсон, все еще глядя на них обоих так, словно они пришли сюда, чтобы его убить.
Тейт взяла из рук Сандерса маленький коричневый пакетик. Сверху к ему был привязан воздушный шар.
– С Днем рождения! – взмахнув свободной рукой, воскликнула Тейт.
Джеймсон по-прежнему изумленно таращился на нее.
– Мой День рождения был девятого января, – ответил он.
Девушка опустила руки.
– Знаю. Я вроде как его испортила, даже не купила тебе подарок. Поэтому я кое-что принесла тебе сейчас, – объяснила она, протянув ему пакет.
Пожалуй, от этих слов Джеймсон насторожился еще больше.
– Что на тебя сегодня нашло? – спросил он.
Тейт застонала и, шагнув вперед, швырнула подарок ему на стол.
– У меня возникла крайне неудачная идея сделать для тебя что-нибудь приятное, – сказала она, скрестив руки на груди.
Джеймсон прищурился, но потянулся к подарку и отвязал шар. Тот взлетел к потолку, а мужчина тем временем открыл коричневый бумажный пакет. Вскинув бровь, он взглянул на нее, затем снова на пакет, а потом вытащил из него бутылку.
– Очень оригинально, Тейт. Мне еще никто такого не дарил, – отрывисто произнес он, держа в руке бутылку ирландского виски «Джеймсон».
– Такого – не дарил, – ответила девушка, усаживаясь в кресло.
Он поднял глаза и снова уставился на бутылку. Мужчина повертел ее в руках и наконец увидел надпись, нацарапанную на этикетке черным маркером. Джеймсон вскинул брови.
– Сандерс? – не поднимая головы, произнес он.
– Да, сэр?
– Спасибо за сюрприз.
– Не за что, сэр.
– Хорошо. Теперь ты можешь идти, – приказал Джеймсон.
Сандерс кивнул и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
– Тебе нравится? – спросила Тейт и, улыбнувшись, опустилась в кресле.
– Это интересно. Ты права, я никогда не получал подобной бутылки, – усмехнулся он, снова взглянув на этикетку.
– Тебе дарят много бутылок «Джеймсона»? – спросила девушка.
Он кивнул и указал в другой конец комнаты. Позади нее находился большой стеллаж. На самом верху стояли всевозможные бутылки всех цветов и форм с этикетками на разных языках.
– Все считают себя остроумными, – ответил он.
– А какой самый дорогой?
– «Джемесон Рэйрест Винтаж Резерв», всего лишь около 250 долларов.
– Всего лишь.
– Тейтум. Что все это значит? – спросил он.
Девушка снова повернулась к нему.
– Я думала над тем, что ты сказал. О том, что нужно с этим покончить. Что ты из кожи вон лезешь ради меня. И хотя последняя часть вызывает у меня кое-какие возражения, я все же хочу заключить перемирие, – предложила она.
– Да неужели? – мягким голосом произнес Джеймсон, и, наконец, поставил бутылку на стол.
– Да. Тебе больше не нужно быть таким придурком по отношению ко мне. Если у тебя есть претензии, или ты думаешь, что я тебе вру, или несу чушь, или трахаюсь направо и налево, тогда ты должен мне это сказать, а не прятаться в другой стране и не беситься из-за того, о чем ничего не знаешь, – прямо сказала она.
– Смелое выступление, малышка, – в его голосе послышалось предостережение.
– И мне нужно смириться с тем, какой ты. Ты – эгоистичный засранец. Если я могу пообещать, что не буду сходить из-за этого с ума каждые десять секунд, тогда и ты должен пообещать, что по крайней мере, поговоришь со мной, прежде чем решишь снова порвать меня на части, – выложила она.
– Я не обязан с тобой советоваться. Но, возможно, если я проявлю великодушие, то дам тебе знать, – ответил он, но улыбнулся.
– Я никогда больше не хочу видеть Петрашку, – предупредила его Тейт, очень надеясь, что ее голос хорошо передал серьезность ее просьбы.
– Я тоже. И никогда больше не буду использовать ее против тебя.
– Я никогда не встречалась с Ником. В смысле мы не парень с девушкой, и никогда ими не были. Я не спала с ним с того самого первого раза, – сказала она.
– Я так и знал, что ему с тобой не справиться, – усмехнулся Джеймсон.
– Ты не можешь справиться со мной даже как со своей девушкой, – фыркнула она.
– Если между нами все хорошо, значит ли это, что я могу трахнуть ту секретаршу? – спросил он.
– Я не думаю, что между нами когда-то было или будет «все хорошо», и нет, ты не можешь трахнуть ту секретаршу, – ответила девушка.
– А если я ее уволю? Тогда мне можно ее трахнуть?
Тейт снова фыркнула.
– А хочешь посмотреть, что ты подарил мне на свой День рождения? – сменила тему она.
Джеймсон удивленно вскинул брови.
– Что я тебе подарил? – переспросил он.
Девушка кивнула.
– Да.
– Господи, боюсь даже спрашивать, – простонал он, облокотившись о стол.
Тейт скользнула еще ниже в своем кресле и, вытянув ногу, подняла ее над столом так, что туфля оказалась у него перед носом. Через пару секунд он увидел, что имела ввиду Тейт. Джеймсон обхватил пальцами ее лодыжку и притянул ближе.
– Нравится? – спросила девушка.
Он пожал плечами.
– Ничего. По крайней мере, на этот раз они настоящие. И почему же я купил тебе самый крошечный жемчужный браслет, какой только можно найти? – спросил мужчина, все еще разглядывая украшающий ее лодыжку жемчуг.
– Я не умею тратить деньги как ты, мне нужно, чтобы он был дешевым, – объяснила Тейт.
– Зачем ты это сделала? – спросил Джеймсон, отпустив ее лодыжку.
Девушка села прямо и поставила ногу на пол.
– Я купила его, чтобы... ты знал, что я тоже многое помню. Хорошего. Ты сказал, что я их заслуживаю. Я запомнила. И сделала это, чтобы ты знал, что я тебя слышу. У меня это не очень хорошо получается, я все еще пытаюсь понять, как говорить на твоем языке, но я пытаюсь. Нет необходимости тратить 50 000 долларов мне на ожерелье. Не пойми меня неправильно, приятно знать, что ты бы это сделал и, что, на твой взгляд, я этого «заслуживаю». Но настоящий жемчуг или фальшивый – я все равно не увижу разницы. Для меня и тот, и другой одинаково красив, – объяснила она, усмехнувшись в конце.
– В зависимости от того, с каким чувством сделан подарок, – повторил Джеймсон то, что она сказала ему много месяцев назад.
Девушка кивнула.
– Да. Тебе не нужно тратить 50 000 долларов, Джеймсон. Иногда вполне нормально подарить мне дерьмовое жемчужное ожерелье в стиле выпускницы средней школы. Это нормально – просто сказать, что я тебе нравлюсь. Тебе не обязательно меня покупать, – сказала ему она.
– Тейтум, подойди сюда.
Девушка встала и обошла вокруг стола. Он развернулся к ней в своем кресле, а Тейт, приблизившись к нему, перекинула через него ногу и села ему на колени. Джеймсон схватил Тейт за бедра и помог устроиться так, что она оказалась совсем близко, ее лицо застыло всего в сантиметре от его лица.
– Привет, – рассмеялась она, когда кресло качнулось вперед-назад.
– Тейтум О'Ши, иногда мне кажется, что ты мне нравишься, – сказал он ей.
– Видишь? Такой засранец.
– Заткнись. Когда я получу свой настоящий подарок? – спросил он, одной рукой взяв со стола бутылку. Затем повернул ее этикеткой вперед. Она использовала название виски, как обращение, а под ним написала ему собственное послание.
«Когда эта бутылка опустеет, ты можешь обменять ее на одну ночь безумного секса, и даритель должен будет выполнить все твои пожелания. ВСЁ, ЧТО УГОДНО. С Днем рождения, Сатана».
– Здесь же написано, когда бутылка опустеет, – ответила Тейт.
Джеймсон отпустил ее и открутил крышку.
– Ты ведь понимаешь, что у меня очень богатое воображение. Ты написала «все что угодно», и я поймаю тебя на слове, – предупредил ее он, а затем поднес к губам бутылку и сделал большой глоток.
Тейт кивнула.
– Я знаю, что написала. Просто очень рада, что у тебя нет двойных вибраторов, – пошутила она.
– Пока.
– Я сказала «все, что угодно», имея в виду все, что угодно тебе. Я свое слово держу, – заверила его она.
Джеймсон прищурился и сделал еще глоток.
– Иногда, – поправил ее он.
– Но умоляю тебя, пожалуйста, только не секс втроем с грудастой секретаршей, – взмолилась девушка.
Он рассмеялся и, взяв Тейт за подбородок, приподнял ее лицо.
– Ты сказала все, что я захочу, малышка, – напомнил он ей, а затем влил ей рот Джеймсон.
«На вкус намного хуже него».
*****
Поскольку Тейт явно разошлась с извинениями и прощением, она решила, что пришло время встретиться с сестрой. Она не знала рассказал ли Эндж об их ужине Элли, но Тейт решила, что ей все равно нужно с ней поговорить. Просто со всем этим покончить. Поэтому в тот же вечер пригласила сестру к себе домой.
Она заставила Джеймсона пообещать, что все это время он будет сидеть в библиотеке. Ему это совсем не понравилось – у него были планы прикончить бутылку виски, а потом, возможно, трахнуть ею Тейт. Девушка заверила его, что это пустая трата такого экстравагантного подарка, и это лучшее, что он мог придумать? После такого замечания ее буквально вышвырнули из библиотеки и велели возвращаться только ползком на коленях.
Увидев ковыляющую по подъездной дорожке сестру, Тейт невольно задалась вопросом, о чем думает Элли, глядя на этот огромный дом. В другой жизни Элли рассчитывала, что все будет принадлежать ей. Особняк, ставший Тейт роднее, чем дом, в котором она выросла, должен был принадлежать Элли. Мужчина, с которым спала Тейт, был выбран для Элли. Квартира в Испании, пентхаус в Нью-Йорке – все это предназначалось для Элли.
«Наверное, это тяжело. Мне нужно быть к ней добрее».
– Нравится дом? – спросила Тейт.
Элли наклонилась, чтобы поцеловать ее в щеку.
– Да. Очень красивый, – ответила она с явной тоской во взгляде.
Тейт закрыла дверь и повела ее на кухню.
– Здесь есть обеденный зал, но я подумала, что мы могли бы просто перекусить тут, – объяснила Тейт, указав на несколько стульев в конце стоящего в середине кухни острова.
– Не могу поверить, что я здесь. Мне всегда было интересно, что это за место, – выдохнула Элли, жадно разглядывая всё вокруг.
– Ты знала об этом доме?
– Да, его отец много о нем рассказывал. Его отец был родом из этих мест, – объяснила Элли.
Тейт, естественно, давно об этом знала, но ничего не сказала.
– О. Ну, Джеймсон много чего переделал. Сзади пристроил оранжерею и поменял все деревянные полы, проводку, ванные комнаты, картины теперь новые и современные, – объяснила Тейт, обводя рукой комнату.
Элли нахмурилась.
– Жаль. Я бы никогда не позволила ему это сделать, я бы постаралась сохранить облик оригинала, – заметила она.
Тейт нахмурилась.
Ей не понравился тон сестры. В нём угадывалась хорошо знакомая ей Элли: «я была бы намного лучше тебя во всем, что ты когда-либо делала». Как будто Тейт недостаточно держала Джеймсона в узде или типа того.
– А мне нравится. Ты бы видела хозяйскую спальню, он ее полностью переделал, удвоил в размерах. Кровать просто огромная, – не удержалась Тейт.
Элли нахмурилась.
– Поверю тебе на слово.
Какое-то время они сидели молча, ковыряя закуски, к которым Тейт не притронулась. Они с Элли так и не достигли той точки, когда им обеим было бы просто приятно поболтать. Их отношения стали намного лучше, чем год назад, но сестер все еще было трудно назвать подругами. Иногда они могли смеяться и веселиться. А иногда...иногда все напоминало старые добрые времена, и Тейт казалось, что она участвует в соревновании. Похоже, в этот раз было именно так.
– Итак, когда же родится ребенок? – спросила Тейт, взглянув на огромный живот Элли.
– Примерно через шесть недель. Боже, я все это прошла. И просто готова с ним встретиться, – засмеялась она, поглаживая свой беременный живот.
Тейт улыбнулась.
– По-прежнему хочешь назвать его Матиасом? – спросила она.
Элли поморщилась.
– Я передумала. Папа все еще не желает со мной разговаривать, – ответила она.
– Добро пожаловать в клуб. Думаю, без него нам будет лучше, – заверила ее Тейт. – А что Роберт, он приедет на роды?
Склонный к насилию бывший муж Элли, Роберт Кармайкл, жил в северной части штата Нью-Йорк. Вернее, прятался. Джеймсон как-то пригрозил вырвать ему челюсть после того, как тот ударил Тейтум по лицу. Когда Элли от него ушла, Роберт попытался снова с ней сойтись, но узнав, что она сбежала в квартиру Тейт, оставил ее в покое. И при разводе согласился на все ее условия.
Иногда дьявольская сущность Джеймсона была очень кстати.
– Надеюсь, что нет. Я позвоню ему, когда это произойдет. У него нет никаких прав на опекунство, так что не знаю, с чего бы ему туда идти, – прорычала Элли.
Тейт кивнула.
– Хороший план. Так что, Эндж, ходит с тобой на занятия для будущих мам? – Тейт не смогла удержаться от смешка.
Элли покачала головой.
– О, нет. Нам это не интересно, мы больше похожи на вас с Джеймсоном, – быстро сказала она.
Тейт насторожилась.
– Прошу прощения? Что ты имеешь в виду? – спросила она.
– Только секс. Ну, знаешь, как..., – снова принялась объяснять Элли.
Тейт покачала головой.
– Стой, стой, стой. Что ты такое говоришь? Вы просто занимаетесь сексом, и все? Вы что, не парень с девушкой? – уточнила она.
Элли кивнула.
– Ну да. Мы не ходим на свидания или типа того, – сказала она.
– Но... но я думала, что вы встречаетесь. Слово «встречаться» подразумевает близкие отношения. Он называет тебя своей девушкой, – подчеркнула Тейт.
Элли закатила глаза.
– Знаю, это ужасно. Понятия не имею, как сказать ему, что мы не такие, – ответила она.
Тейт чуть не подавилась солёной соломкой.
– По-видимому, вы как раз такие и есть! Элли, сколько я знаю Энджа, у него никогда не было девушки. Он – секс-машина, использует женщин только для одного. Если он называет тебя своей девушкой, значит, ты, бл*ядь, его девушка! – рявкнула Тейт.
Элли нахмурилась.
– А я-то думала, что ты – человек либеральных убеждений. Я просто пытаюсь быть похожей на тебя, понимаешь, веселиться в свое удовольствие. Я никогда не хотела, чтобы он так ко мне привязался, – пожаловалась Элли.
– Быть похожей на меня? Элли, я никогда не притворялась девушкой парня, чтобы он меня трахнул. Я бы никогда не сделала ничего подобного – я всегда честна. И не говори, что вы, ребята, такие же, как мы с Джеймсоном, вы ничего о нас не знаете, – возразила она.
Тейт. Была. В бешенстве. Эндж защищал Элли. Тейт чувствовала себя виноватой перед Элли. Элли же все это время заботила лишь она сама. Ничего удивительного.
– Я знаю, что вы, ребята, используете друг друга для секса. Почему вам можно, а другим нет?! Например, нам с Энджером? – огрызнулась Элли.
– Не называй его так! – закричала Тейт и, вскочив со стула, треснула руками по столешнице. – Его зовут Эндж! И тебе, бл*дь, лучше позвонить Энджу и сказать ему всё то, что ты только что сказала мне, или это сделаю я!
