Текст книги "Самые хорошо продуманные планы (ЛП)"
Автор книги: Стило Фантом
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
– Но я слышала, как ты говорил по-французски, – вспомнила она.
– Oui. Я научился. Когда мне было двенадцать лет, я сбежал из приюта. Присоединился к уличной банде, занимающейся контрабандой наркотиков. Когда мне было пятнадцать, на меня напали при перевозке. Я воткнул нож в горло тому парню. Я даже не задумывался об этом. У него был пистолет, у меня был нож, я просто знал, что должен сработать наверняка.
– И тогда я понял, что способен на большее, чем на контрабанду каких-то там наркотиков. Я убил человека. Внезапно я перестал быть напуганным мальчишкой. Я стал ценным ресурсом, кем-то, кому не ведом страх смерти. Я спёр всю выручку, полученную от той партии наркотиков, и свалил с Гаити. Пробрался на теплоход до Ямайки, там купил удостоверение личности, затем сел на другой теплоход в Пуэрто-Рико. Прилетел в Майами, потом начал пробиваться в мире организованной преступности. Можно сказать, «оттачивал свое ремесло», – объяснил он.
– Как вышло, что парень из криминальных кругов Майами стал работать на русскую мафию? – поинтересовалась она.
Марк пожал плечами.
– Я очень преуспел в своей работе. Провернул пару серьёзных заказов, пробил себе дорогу к восточному побережью. Пока я был в Джерси, со мной связались люди из группировки Пшеничникова. Наняли меня, чтобы кое-кого убрать. Моей работой остались довольны, и обо мне заговорили в других группировках. Я переключился на Европу, и следом за мной шла моя профессиональная репутация. Много заказов в Армении, Сирии, Украине, по всему восточному региону, ведущему в Россию.
– Сколько тебе тогда было? Когда ты впервые связался с русскими? – завороженно спросила она. Её несчастные пять лет казались ей бесконечностью, и вот перед ней человек, который, в буквальном смысле, провел всю свою жизнь в мире криминала.
– Пшеничников… Мне было... двадцать два? Может, двадцать три? – предположил он, потирая подбородок.
– Сколько тебе сейчас?
– Тридцать.
– Ого.
– Что так?
– Ты выглядишь старше.
– Сука.
Она всё равно улыбнулась.
– Не на много. Но тебе нравится? Тебе действительно нравится быть таким человеком? – продолжала спрашивать она.
– Разумеется. Я зарабатываю кучу денег, разъезжаю по всему миру, и, без преувеличения, делаю все, что захочу и когда захочу. Да, чёрт возьми, мне это нравится, – усмехнулся он.
Лили немного помолчала, размышляя над его словами.
– В данный момент, ты делаешь совсем не то, что хочешь, – тихо проговорила она, повернувшись обратно и глядя в лобовое стекло.
– Да, в каждой работе есть свои нюансы.
Она не ответила, пристально вглядываясь во что-то сквозь лобовое стекло.
– Что это? – наконец спросила она и, подавшись вперед, попыталась получше рассмотреть то, что виднелось вдали.
Впереди что-то поблёскивало. Он тоже наклонился к стеклу, затем хрипло рассмеялся.
– Это город. Мы почти дома, дорогуша.
Назвать это городом язык не поворачивался – Нема больше походил на деревню. Одни камни, песок и ослы. Ну, ещё пара машин и пара верблюдов. Люди смотрели, как мимо проносится их автомобиль. Марк нахмурился и продолжил движение; через некоторое время они оставили деревню позади.
– Мы не остановимся? – спросила Лили, натягивая ботинки.
– Не в этом городе. Если случится какое-нибудь дерьмо, я не хочу, чтобы пострадала куча местных жителей. Мы поедем дальше. Будь начеку, – велел он.
Машина шла через пустыню очень медленно, поэтому Лили невероятно обрадовалась, когда они, наконец, снова оказались на нормальном асфальте. Но где-то минут через сорок Марк заметил другую грунтовую дорогу и сразу же свернул на нее.
– Откуда ты знаешь, куда она ведет? – спросила Лили, пытаясь развернуть карту и посмотреть, куда они едут.
– Не знаю, но предполагаю, что где-то тут должно быть озеро. Бьюсь об заклад, здесь есть дома, – сказал он, выключив фары.
На ночном небе взошел месяц, и его тусклого света хватало как раз на то, чтобы видеть, куда они направляются. Некоторое время Лили изо всех сил старалась рассмотреть карту.
– Да, хорошо, тут должно быть озеро.
– Посмотри направо.
Она выглянула в окно, и действительно, рядом появился водоем. На его поверхности поблёскивал лунный свет.
– Что это такое? На карте это отмечено просто кругом, словно источник или что-то вроде того. «Махмуда», – прочитала она вслух, заглянув в карту.
– Мне плевать. Есть дорога, есть водоем, и мы в пустыне. Здесь по любому кто-то живет, – с уверенностью произнес Марк.
Он не ошибся. В конечном итоге они наткнулись на довольно большой дом, и – о, чудо! – рядом с ним находился генератор. Марк проехал мимо, откатился еще примерно на 500 метров, затем велел ей ждать в машине, пока он не осмотрит дом.
– Мне нужен пистолет.
Когда он открыл свою дверь, Лили повернулась и уставилась на него. Он оглянулся и бросил на нее пристальный взгляд. Она стояла на своём и считала, что заслужила оружие. Она прикрывала его на кухне. Она могла бы ничего не делать, не бросать сковородку, не натягивать цепь, чтобы сбить с ног второго парня. Она могла бы сейчас жить с чистой совестью, не раскаиваясь в том, что сделала, в том, что нажала на курок и оборвала чью-то жизнь.
Но она сделала все это, чтобы спасти его. Спасти себя.
Она уже была готова излить на него все эти мысли, но Марк сдался. Он выдернул один из своих пистолетов, вставил в него новую обойму, нажал большим пальцем на предохранитель и протянул его ей. Она попыталась взять пистолет, но Марк вцепился в него мертвой хваткой.
– Я тебе доверяю, – тихо произнёс он.
Она кивнула.
– Я знаю.
А потом он исчез, убежав в ночь.
Лили вышла из машины. Потянулась. Затем забралась на капот машины и, встав на колени, прислонилась к лобовому стеклу. Она оперлась руками на крышу автомобиля и стала ждать. Если у Марка возникнут какие-нибудь проблемы, и на обратном пути его станут преследовать, она могла бы помочь.
Примерно через полчаса, на вершине холма возник силуэт человека. Лили замерла, но когда он приблизился, то узнала в нём Марка. У него была своеобразная походка, почти самодовольная, такая, словно он всегда обладал какой-то супервесомостью. Наверное, из-за того, что долгие годы, куда бы ни пошел, везде носил на себе бронежилет, полное снаряжение и миллион пистолетов.
– Что там? – прошептала она, быстро соскользнув с капота, как только он к ней подбежал.
– Именно то, что я и думал.
– То есть…?
– Ни души.
Лили крайне удивилась и поспешила вернуться на свое место.
– Откуда ты знаешь, что никто не придёт? – спросила она, когда он сдал назад и развернул машину.
– Потому что завтра Ид-аль-Фитр, – сказал он, словно ей это о чём-то говорило.
– А это значит…? – допытывалась она.
– Это мусульманский праздник. Большую часть Мавритании, страны, в которой мы сейчас находимся, составляют мусульмане. Ид-аль-Фитр – это праздник, знаменующий конец Рамадана. Устраиваются большие торжества, люди отмечают завершение поста, который длился целый месяц. Этот дом находится совсем на отшибе, мне сразу стало ясно, что его владельцы, скорее всего, уехали куда-нибудь типа Мали или Алжира, чтобы отметить праздник с друзьями или семьей, – объяснил Марк, подъезжая к зданию.
Во время своей первой вылазки он открыл ворота, поэтому сейчас подъехал прямо к дому.
– Откуда ты знаешь, что они не вернутся? – спросила Лили.
– Я не знаю, но праздник только завтра, поэтому я очень сомневаюсь, что они скоро вернутся. По крайней мере, не ранее, чем послезавтра, – предположил он. Марк развернул машину и направил ее к воротам, затем сдал назад, подъехав как можно ближе к входной двери.
Они вышли из автомобиля, и Лили смотрела, как Марк снова побежал к воротам и закрыл их. Наклонившись в салон автомобиля, она подхватила с сиденья его сумку. Когда Лили обернулась, Марк уже стоял прямо перед ней и вырвал сумку у нее из рук.
– Вот и всё доверие, – фыркнула она.
– Я не думаю, что ты будешь в меня стрелять, но не сомневаюсь, что ты, не раздумывая, смотаешься с этими алмазами при первой же возможности.
Она не стала отрицать это обвинение и последовала за ним к входу в дом.
Ранее он уже отпер замок и оставил дверь открытой, поэтому они сразу вошли внутрь. Ей было не по себе, но Марк заверил ее, что «прочесал всё здание» – дома никого не было.
– А эта штука во дворе вообще работает? – спросила она.
Спустя несколько минут он запустил генератор, однако посоветовал не включать освещение в передней части дома.
– А знаешь, что самое замечательное? – проговорил Марк, ведя ее по коридору. Это прозвучало так, словно он хотел подколоть.
– Что? – спросила Лили. Веселый Марк не вызывал у нее особого доверия, поскольку она уже слишком привыкла к мрачному Марку.
– Две отдельные комнаты. Тебе не придется дискредитировать себя моим присутствием, – сообщил он ей, толкнув дверь и включив свет.
Лили молча прошла в комнату. Она была милой и чистой. Там стояла настоящая кровать, и она была застелена. В комнате находилось окно, выходящее на раскинувшуюся за домом пустыню. И, похоже, это все её.
Ещё вчера в это же время она бы убила за отдельную комнату. За десять минут подальше от Марка. Но теперь... мысль об одиночестве казалась ей тяжким грузом. Чем-то ужасающим. Она не хотела оставаться одна и закрывать глаза.
«Я вижу только кровь».
– Хорошо, – произнесла она, сложив руки на груди.
– Боже, дорогуша, если бы я не знал тебя лучше, то подумал бы, что мысль о разлуке со мной тебя расстроила, – проговорил Марк, и на этот раз он точно над ней прикалывался.
Она повернулась к нему и закатила глаза.
– А как насчёт еды?
Они зажгли свечи и перевернули вверх дном всю кухню. Всё, что им удалось найти из нескоропортящегося, забрали и унесли в машину. Они сохранили все свои пустые бутылки и теперь, снова наполнив их водой, тоже положили в машину. Никто не произносил этого вслух, но она понимала, что они готовят автомобиль на случай, если им придется в спешке покидать дом.
В доме оказалось совсем немного еды, но Лили обошлась тем, что ей удалось найти, и соорудила из этого что-то вроде ужина. Они сидели за столом и ели, поставив между тарелками одну свечу.
– Завтра на рассвете мы уезжаем, – сообщил ей Марк.
Она кивнула.
– Куда?
– В Буждур – до него примерно сутки пути. Это на побережье Западной Сахары. Я думаю, если мы будем вести машину по очереди, то сможем добраться туда за день. Останемся там на ночь, потом ещё за сутки домчим до Танжера, – сказал он ей.
Она кивнула.
– А что будет в Танжере? – спросила Лили.
– Разве у тебя не было плана? – произнёс он.
– Ну, да, но согласно моему плану я приезжаю завтра утром. Сейчас все немного по-другому, – отметила она.
– План такой же, только с опозданием на два дня. Ты меня где-нибудь высадишь, и я встречу тебя на пароме. Всё остальное остается без изменений.
– Тебе не кажется, что это будет выглядеть немного странно? Я появляюсь, как гром среди ясного неба, с двухдневным опозданием и веду себя так, будто ничего не произошло? – усомнилась она в его плане.
– Ну, да. Когда мы доберемся до Танжера, ты позвонишь Иванову и объяснишь, что тебе пришлось от меня избавиться. Скажи ему, что ты в меня выстрелила, бросила мое тело в пустыне, мне по фигу. Что угодно. Ты будешь там, человек на пароме подтвердит, что у тебя есть алмазы, и это единственное, о чем он будет беспокоиться, – заверил ее Марк.
Она кивнула.
– А как же ты? – продолжала она. Она не могла прекратить задавать вопросы, не хотела, чтобы их разговор оборвался. Не хотела, чтобы на нее обрушилась тягостная тишина.
– А что я? – спросил он с набитым ртом, сгребая с тарелки остатки еды.
– Я отдам тебе алмазы и что? Пуфф! Ты снова растворишься в трущобах дикой Африки? – предположила она.
Он кивнул.
– Что-то в этом роде
– Какой у тебя план?
– Господи, это что, «Двадцать вопросов»? – рявкнул он, наконец, уставившись на нее.
Секунду она пристально смотрела на него, на то, как пляшет у него в глазах пламя свечи.
– Я просто решила поддержать разговор, – в конце концов, ответила она.
– Это так ты разговариваешь? Черт возьми, ты лезешь не в своё дело, – проворчал он, отпихнув тарелку.
– Ну, а ты как разговариваешь? Стреляешь и огрызаешься? – рявкнула она на него, откинувшись на стуле.
Наконец-то он улыбнулся.
– Иногда. Не знаю. Просто говори. О какой-нибудь херне. О чём угодно. Сколько тебе лет? – спросил он и, вытерев рот салфеткой, бросил ее на стол.
– Двадцать семь.
– А. Я думал, ты моложе.
– Спасибо…?
– Так что же ты делала до всего этого?
– Я же говорила, работала в банке.
– Я имел в виду твою жизнь, Лили. Ты всегда такая скучная? – спросил он.
Она бросила в него вилку.
– Нет! Не знаю, может быть. Я училась в колледже, но ушла, потому что в банке платили неплохие деньги. Я окончила среднюю школу. Была чирлидером, на выборах королевы выпускного бала я заняла второе место. Мне нравятся старые фильмы и музыка в стиле «регги». Я люблю пляжи, но и кататься на лыжах тоже люблю. Что-нибудь еще? – протараторила она.
– Пляжи, да. И где же ты больше всего любишь проводить отпуск? – спросил Марк.
Она ненадолго задумалась.
– Не знаю, на самом деле, я толком и не была в отпуске. Вообще-то, мне очень нравится побережье Орегона. Мало народа, километры песка, дикий океан. Может, ещё Кэннон Бич, – она не столько отвечала ему, сколько размышляла вслух, вспоминая, как отдыхала там, когда была маленькой.
Отдыхала со своей семьей.
– Я был в Кэннон Бич. Хороший выбор. У побережья Танзании есть маленький островок, называется остров Пемба. Мне там нравится, – вздохнул Марк.
Лили улыбнулась.
– Никогда о нём не слышала. Там красиво?
– Восхитительно. Если ты любишь пляжи, тебе там понравится. Белый песок. Тишина.
– Звучит неплохо.
– Возможно, – начал Марк, пробежав пальцем по тарелке и подхватив оставшиеся на ней крошки. – Возможно, если нам удастся выбраться из всего этого живыми, мы могли бы туда съездить.
Она подняла брови.
– Мы? – у нее возникли сомнения относительно использованного им местоимения.
Он пожал плечами, облизав палец с прилипшими к нему крошками.
– Да, почему бы и нет. Это была та ещё работенка для нас обоих. Думаю, мы заслужили отпуск, – сказал он ей.
Лили улыбнулась.
– На днях ты грозился... как ты там сказал? «Выпотрошить меня, как рыбу», кажется, такими были твои слова? Теперь ты хочешь поехать со мной в отпуск? – засмеялась она.
– Ну, что тут скажешь, сегодня из нас получилась отличная команда. И я бы не сказал, что часто раздражаюсь, меня раздражает вся эта замороченная ситуация. Неделя на пляжах Пембы за мной, – проговорил он.
Она кивнула.
– Хорошо, Марсель. Если тебе удастся вытащить меня отсюда живой и уцелеть в своей личной войне с русскими и либерийцами, тогда я приеду к тебе на остров Пемба. За твой счёт, – согласилась она.
– Только если пообещаешь никогда больше не называть меня «Марселем», – проворчал он.
Она встала и, собрав тарелки, отнесла их к кухонной стойке.
– Почему? Это не твое настоящее имя? – спросила она.
– Нет, это мое настоящее имя, мне просто это не нравится, – объяснил он, тоже вставая из-за стола.
– Серьёзно? А мне кажется, оно довольно миленькое.
– Вот именно. Я произвожу впечатление «миленького» парня? – уточнил он.
Лили развернулась и, облокотившись на кухонную стойку, окинула его внимательным взглядом.
Он был грязным, с той перестрелки в Бамако у них не было возможности даже нормально помыться. Его рука, которую она прижала к разбитому стеклу машины еще во время их драки в Либерии, снова начала кровоточить. По-хорошему, ему бы надо наложить швы. Кроме того, над правой бровью у него виднелись три глубокие царапины, словно его задело осколками при взрыве. Помимо всего прочего, он был с ней крайне груб, угрожал ей, избивал и несколько раз вообще чуть ее не убил.
Но сейчас она не могла думать ни о чем, кроме истории, рассказанной им в машине, о мальчике с Гаити. О том парне, который взял ее на руки, подняв с обочины дороги в Мали, и сказал ей, что потом станет легче. О том мужчине, что еще в Либерии наполнил жизнью каждую клеточку ее тела, после пяти лет мертвой спячки.
– Нет, – тихо произнесла она. – Это не совсем то слово, которым бы я тебя описала.
Он натянуто улыбнулся.
– Я с ног валюсь. Ты пойдёшь в душ? – спросил он и, наклонившись к столу, задул свечу.
– Да. Да, мне, определённо, стоит, я с Либерии не мылась, – ответила она, обхватив себя руками и взглянув в окно.
Сейчас темнота ее пугала.
– Ладно. Я проверил, водяной бак полный, хотя я сомневаюсь, что здесь есть горячая вода. Я вымоюсь, когда ты закончишь. Если утром проснешься раньше, разбуди меня, хорошо? Из дома не выходи. Если что-нибудь услышишь, оставайся в своей комнате. Закрой дверь. Я к тебе приду, – проинструктировал ее Марк.
– Поняла.
– Увидимся утром.
И после этого, он вышел из кухни, оставив ее в одиночестве.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
Лили поспешила в заднюю часть дома. Марк закрыл свою дверь. Она не стала заходить к себе в комнату, а сразу пошла в ванную и включила душ. Комната была в задней части, поэтому она решилась и включила свет. Ей не хотелось находиться в темноте больше, чем было необходимо.
«В любом случае, ты собиралась убить человека. Какая разница, что ты убила кого-то ещё? Кого-то, кто, прежде всего, собирался убить тебя. Без вопросов. Это ерунда. Это ничего не значит».
Сперва Лили вымыла всё свое тело, морщась каждый раз, когда натыкалась на новый порез или синяк. Затем она хорошенько намылила волосы, тщательно стерев с себя все следы крови.
«Это ничего не значит. Это ничего не значит. Ещё два дня. Продержись ещё два дня. Потом ты можешь плакать сколько влезет. Ещё два дня».
По сути, душ был обычной кабинкой без двери, пристройкой, сделанной из прочных цементных кирпичей. Она села на пол и прислонилась спиной к стене, обхватив руками согнутые ноги. Уткнувшись лбом в колени, Лили молилась о том, чтобы уснуть. Молилась о том, чтобы потерять сознание. Но ничего такого не произошло. Вместо этого она делала то, что ненавидела больше всего на свете.
Она плакала.
«Пустышка. Фальшивка. Все эти годы. Ты возомнила о себе такое, чем на самом деле не являешься. Марсель Де Сант – вот реальный профи, он даже не моргнул. А ты, ты слабая. Ревёшь тут на полу в душе. Да как ты вообще могла подумать, что сумеешь сделать нечто подобное? Такая слабая».
Она не знала, сколько времени просидела на полу; довольно долго. Достаточно, чтобы перестать плакать, но не на столько, чтобы вытеснить из своего сознания кровавые образы. Она хотела, чтобы их смыло навсегда. Чтобы их больше не осталось.
– И давно ты так сидишь?
Вздрогнув от неожиданности, Лили подняла голову и обнаружила рядом Марка, сидящего перед ней на корточках. По-прежнему прижимая к груди колени, она подняла руки и убрала с лица волосы.
– Хм, не знаю. Прости, я вроде как отключилась. Я сейчас выйду, можешь заходить, – произнесла она, отворачиваясь от него и поднимаясь, чтобы встать под душ.
– Лили, ты не…
– Я тебя не слышу! Две минуты ты можешь подождать снаружи? Спасибо, – перебила его Лили, погрузившись пальцами в волосы.
Позади воцарилось молчание, и она уже решила, что он оставил ее в покое, но вдруг услышала лёгкий скрип и почувствовала, что он встал прямо у нее за спиной. Он схватил Лили за плечи и развернул лицом к себе. Полностью одетый, Марк стоял с ней в душе.
– Хватит, – просто сказал он.
Она прикрыла руками грудь.
– Марк! Свали нахер отсюда! – рявкнула Лили.
Он засмеялся.
– Детка, прости, что напоминаю, но я всё это уже видел, – поддразнил ее Марк.
Она пихнула его в грудь.
– Мне плевать! Это мое пространство, мое время! Ты целый день держал меня на гребаной цепи, просто оставь меня в покое, мать твою! – закричала она.
– Не думаю, что ты этого хочешь, – тихо проговорил он, и легким касанием руки откинул с ее с плеч волосы.
– Хочу. Я действительно этого хочу. Я просто хочу побыть одна, – выдохнула она и, опустив руки, уронила голову ему на грудь.
– Что же мне с тобой делать, дорогуша? – вздохнул он, прижав ее к себе.
– Ты и так уже слишком много сделал. Может, было бы неплохо дать мне передохнуть, – пробормотала она.
Он фыркнул.
– Хитрая задница.
– Я не хотела его убивать, – прошептала Лили.
Его пальцы пробежали по ее спине вверх и вниз.
– Знаю.
– Я хотела убить только одного человека. И это был не он.
– Знаю.
– Он собирался убить меня. Он собирался убить тебя.
– Знаю.
– Но всё равно... я не хотела его убивать.
– Знаю.
Она вцепилась руками ему в футболку.
– Скажи это еще раз. Скажи мне, что потом станет легче, – попросила она и почувствовала его утвердительный кивок.
– Потом станет легче. Ты научишься отключаться. Не придавать этому значения. Различать, кто этого заслуживает, а кто нет, – заверил он ее.
– Так вот что ты делаешь? Убиваешь только тех, кто этого заслуживает? – спросила она.
– Да, тех, кто, по моему мнению, этого заслуживает, – сказал он ей.
Она вздрогнула.
– Ты сказал, что убьешь меня.
– Я блефовал.
Когда она подняла голову, чтобы посмотреть, не шутит ли он, он ее поцеловал. Это сразило ее наповал. Она считала, что их проведённая вместе ночь была чем-то вроде аферы. Его способом подобраться к ней поближе, побольше узнать о ее работе, чтобы потом украсть у нее алмазы. Когда, наконец, стало очевидно, что он не лжет, что его действительно подставили, дело зашло слишком далеко. Всё полетело к чертям. Тема секса была закрыта. Это только усложнило бы ситуацию.
Это было плохой идеей. Колоссально, невероятно плохой идеей. Шутить о совместном отпуске – это одно. А спать с человеком, который ещё день назад неоднократно угрожал ей физическим насилием и на самом деле несколько раз ее ударил, было плохой, плохой, очень плохой идеей. Марк далеко не тот парень, которого она могла привести домой и познакомить с родителями.
«Ты можешь провести следующие два дня в страхе и одиночестве, или, может, уже этой ночью, снова ощутить то самое райское блаженство. Тебе решать. Реальность или забвение».
Лили застонала и, скользнув руками под его мокрую футболку, потянула вверх отяжелевшую от воды ткань. Марк оторвался от нее ровно на столько, чтобы сорвать футболку через голову, затем снова прижался губами к ее губам, и на этот раз это было совсем не нежно. Он обхватил ладонями ее лицо, толкнул ее к стене душа, и его язык ворвался ей в рот.
– Знаешь, – выдохнул Марк, его губы двинулись вниз, целуя ей груди, – твои синяки смотрятся довольно сексуально.
Она посмотрела вниз, наблюдая за тем, он скользнул языком по синяку в центре ее грудной клетки.
– Заткнись. Большинство из них поставил именно ты, – заметила она.
– Ты сама вынудила меня поставить большинство из этих синяков, уверен, что у меня их еще больше, – возразил он.
– Ты их заслужил.
– Заткнись.
Когда Марк взял в ладони ее груди и стал покусывать соски, она рывком расстегнула его ремень. Лили даже не стала заморачиваться с ширинкой, просто засунула руку ему в штаны. Они оба застонали, когда она обхватила его внушительный стояк, ее мокрая рука заскользила по его коже, двигаясь вверх-вниз.
– Ты ведь знаешь, что это плохая идея, да? – еле слышно проговорила она, водя рукой всё быстрее.
– Я знаю только, что, если ты сейчас остановишься, я тебя убью, – пригрозил он, уткнувшись лбом ей в ключицу.
– Это просто секс, – напомнила она скорее себе, чем ему.
– Это просто потрясающий секс, – поправил он ее.
Прежде чем она смогла хоть что-то сказать, он опять впился ей в губы, и, навалившись на нее всем телом, снова прижал к стене. Она больше не могла двигать рукой, но это уже не имело значения, поскольку он поймал ее запястье и вытащил руку из своих джинсов. Затем схватил ее за бедра и вынес из душа.
Они поскользнулись на мокром полу, врезавшись стену в коридоре. Обхватив ее за талию и подняв над полом так, что у нее болтались ноги, он затащил ее в спальню, затем положил на кровать и начал снимать с себя штаны.
– А что, если кто-нибудь вернется домой? – спросила Лили, наклонившись вперед, чтобы помочь ему стянуть мокрую ткань.
– Я их пристрелю, – прорычал он, стремительно высвобождая из штанов ногу.
– Я думала, ты убиваешь только тех, кто этого заслуживает?
– Если кто-нибудь мне сейчас помешает, значит, он точно этого заслуживает.
Марк толкнул ее назад, и она упала на матрас. Он высвободил из штанов другую ногу и, швырнув джинсы в другой конец комнаты, впился в нее жадным взглядом.
– Что? – спросила она, опершись на локти.
– Ты так чертовски красива.
Его голос прозвучал тихо и просто, и это мало напоминало поэзию, но от этих слов у нее защемило в груди. Он сказал это так искренне. Так, словно не привык видеть красивые вещи.
Словно она была подарком.
– Иди сюда.
Марк буквально набросился на нее, его язык оказался у нее во рту еще до того, как его колени коснулись матраса. Одной рукой он обхватил ее за затылок, удерживая на месте, и Лили почувствовала, как он лихорадочно выхватывает воздух из её легких.
Они перекатились в сторону. Лили прижала его к кровати и стала целовать ему грудь, снова скользнув рукой к его эрекции. Марк застонал и накрыл ладонью ее руку, показывая ей, как к нему прикасаться. В каком ритме двигаться.
Затем он оттолкнул ее, опрокинув на спину, и оказал ответную любезность. И пока его язык изучал линию ее подбородка, рука пробежала вниз по ее телу. Царапнула ее по животу. Проникла к ее влажности. Он ловко закружил пальцами, играя на ней, словно на гитаре, ей стало нечем дышать, и она толкнулась к нему бедрами. Он внял негласной просьбе ее тела, в ее пульсирующую плоть скользнули два пальца и сразу же энергично задвигались.
– Вот уже второй раз ты лежишь подо мной влажная и изнемогающая от желания, – прошептал он ей в ухо.
– Считай, что тебе повезло, возможно, этого больше никогда не повторится, – парировала она.
Марк отодвинулся, поцеловав её ключицу, затем заострившиеся кончики грудей. Покрыл нежными, воздушными поцелуями ее живот. Вынул из нее пальцы, и она застонала от чувства пустоты и потери, а потом снова, но уже от наслаждения, когда он поцеловал ее бедренную кость. Затем линию бикини. Он раздвинул ей ноги, и она затаила дыхание, когда почувствовала, как он целует верхнюю часть ее бедра. Но потом он вдруг резко двинулся ниже, целуя и скользя языком к ее колену. Лили начала задыхаться, ее руки дернулись к его волосам, пытаясь притянуть его обратно к своему телу.
– Что ты пытаешься мне сказать? – выдохнул он, принимаясь за другую ногу и посасывая чувствительную кожу у нее под коленом.
Лили дёрнулась.
– Пожалуйста, пожалуйста, ты мне нужен, – задыхаясь, отозвалась она.
Он поднял ее ногу, направив прямо вверх, и, стоя на коленях, провёл зубами вдоль ее икры.
– Нужен зачем?
Он положил ее ногу на матрас, отведя как можно дальше в сторону и согнув в колене.
– Пожалуйста, Марк.
– Скажи мне.
Он повторил всё то же самое с другой ногой, полностью раскрыв Лили перед собой.
– Пожалуйста.
– Ты ничего не говоришь.
Лили не могла больше этого вынести. Ей казалось, что она сейчас взорвётся. Она скользнула пальцами к своей ноющей, плавящейся от возбуждения плоти, пытаясь снять напряжение.
– Всё, что угодно. Я скажу всё, что угодно. Только, пожалуйста…
– Я всё ещё жду волшебных слов.
Лили проникла в себя двумя пальцами, накрыв другой ладонью свою грудь. Она почувствовала, как он сжал руками её щиколотки, а затем, царапнув ей кожу, провел ногтями вверх до её колен. Потом назад. У нее начали подрагивать бедра.
– Боже, Марк, пожалуйста, пожалуйста, просто трахни меня.
Судя по всему, это и были волшебные слова. Он схватил ее за лодыжки и с силой рванул к себе, протащив её по кровати. Она задохнулась от неожиданности, и не успела ещё перевести дух, как он ворвался в нее. Без промедлений.
Лили вскрикнула и так сильно царапнула ногтями по его спине, что разодрала кожу. Он зашипел, затем сжал зубы на том месте, где ее шея плавно переходила в плечо.
Они оба были совершенно мокрыми, она, так во всех смыслах, и их тела легко скользили друг по другу, соприкасаясь разгорячённой кожей. Она обхватила руками его лицо, целуя его так, как недавно целовал ее он, так, словно он был кислородным баллоном.
– Чёрт, спасибо за это. Отличное завершение дерьмовых выходных, – простонал он, прижавшись лбом к ее лбу.
– Это ты виноват, что они оказались дерьмовыми, – выдохнула она, облизав губы.
Он зарычал и, подхватив ее под колено, грубо рванул вверх ногу и прижал к ее груди.
– Заткнись на хрен, – рявкнул он, и его бёдра забились о ее задницу.
Она кричала в такт его толчкам, отвернув от него голову.
– Марк... Марк... я не могу... я вот-вот... пожалуйста..., – полноценно сформулированные предложения казались ей непосильной задачей.
– Боже, да, пожалуйста, я должен снова это почувствовать. Твоя киска просто волшебна, – проговорил он, приподняв голову, чтобы смотреть вниз, туда, где соединялись их тела.
Это было уже чересчур. Знать, что он впился глазами в ту самую интимную часть их тел, было уже чересчур. Да просто представлять себе то, как он входит и выходит из нее, было уже чересчур. Издав что-то похожее на всхлип, Лили так бурно кончила, что ей показалось, будто у нее и впрямь остановилось сердце. Все ее мышцы сокращались в приступе мощного оргазма, тело извивалось под ним от перевозбуждения и сверх стимуляции, поскольку он продолжал долбиться в нее своим членом.
– Пожалуйста, пожалуйста, – стонала она снова и снова, хотя даже не понимала зачем.
– Видишь? Чистое волшебство, – выдохнул он, поцеловав ее в висок.
Марк отстранился от нее, но у Лили уже совсем не осталось сил, чтобы на это отреагировать. Он медленно перевернул ее на живот, что тоже мало ее озаботило. Но когда его пальцы вонзились ей в спину, массируя ее синяки и ноющие мышцы, она застонала и вытянулась под ним. Он скользнул руками к ее ягодицам, массируя и их тоже, а затем наклонился и укусил упругую плоть. Лили засмеялась, а потом снова затаила дыхание, когда почувствовала, как он приподнял ее ногу и отвел в сторону. И не пошевелилась, когда он вошел в нее сзади.
Марк двигался осторожно, и она была ему за это благодарна. Затем, медленно, но верно, ее клетки снова стали оживать. Она застонала и начала легко толкаться задом ему в бедра. Он понял ее тонкий намек и стал вколачиваться все сильнее, быстрее. Когда Лили подняла голову, чтобы оглянуться через плечо, он поднял руку и, схватив ее за волосы, слегка потянул.
– Мне так хорошо, – простонала она, встретившись с ним взглядом.
– Хорошо, – прохрипел он.
– Я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо, – сказала она ему.
Он застонал и сильнее потянул ее за волосы, сильнее забился о ее бедра. Лили совершенно обезумела, как в бреду она начала повторять всевозможные непристойности, говорить такое, чего никогда раньше не говорила; умоляла его сделать с ней такие вещи, каких никто и никогда не делал.
