Текст книги "Тело и душа"
Автор книги: Стэйси Кейд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Он рассмеялся, и комната утонула в шуме.
Женщина в костюме, которую я заметил ранее, неожиданно возникла передо мной, перекрыв дорогу Эвану.
– Отвали. – Она оттолкнула его, и он споткнулся, выглядя ошеломленным. – И вы все, заткнитесь уже, – сказала она другим. Она зыркнула на меня, как будто ожидала благодарности и/или одобрения.
Но я был слишком отвлечен. Теперь я ее узнал. Это девушка в бикини из приемной Малахии... только одета она была по-другому. Она променяла свои лиф от бикини и шорты на костюм, который облегал ее изгибы, а стильная, навороченная прическа, помогла ей выглядеть старше его, на 19 или 20 лет. Как такое вообще возможно? Призраки не могли менять свои внешний вид, не так.
– Вы что действительно думаете, что это хоть куда-то приведет вас? – потребовала она у других призраков, положа руки на бедра. Пока она опять сосредоточилась на них, я смог получше рассмотреть затылок, который выглядел немного...эм...помятым.
Я поморщился.
– Кто ты такая? – спросил ее Эван.
Побит девчонкой – еще один заплыв для его парада жалости.
Она повернулась и лучезарно улыбнулась мне с решительностью и может быть, с небольшим намеком на сумасшествие.
– Я помощь, которую он искал.
Ох. Черт.
Глава 5
Алона
Черт. Я выждала момент, пока машина Уилла не уехала, прежде чем направиться в сторону Sacred Heart. Сейчас, я была не готова притворяться Лили Тернер. Смесь ярости и обиды сильно сжигала мои внутренности.
Я совсем не возражала, чтобы Уилл так заботился о ней. Мое недовольство заключалось совсем в другом. Мне казалось, что он волнуется обо мне меньше, чем о ней. Я была духом здесь, душой. Лили, настоящая Лили, не это тело, вероятно, смеется сейчас, сидя на облаке и открещивается от своей задницы во всем этом. Или... раз это не мультипликационный фильм, то она находится в полной безмятежности и равнодушия там, откуда пришел этот свет, и ни капли не задумывается о наших трудностях. Скорее всего, именно так. Сучка.
Однажды я была там. Свет приходил за мной. Я мало что помню, помимо мимолетных воспоминаний об этом ощущении всепоглощающего покоя и принятия этого. Тогда я снова обнаружила себя на этом шаре из грязи, снова застрявшая между живыми и мертвыми, без объяснения и без слов "спасибо за участие".
Я сказала Уиллу то, что должна была сказать, то, что имело смысл – что они отправили меня обратно, чтобы узнать больше и чтобы помочь ему. Это было проще, чем объяснять то, что они отвергли меня – меня! – и я даже не знала почему.
На самом деле, если быть честной, все было еще хуже. Одно дело, когда тебя отвергли без причины. Но я была в свете почти в течение месяца, прежде чем они решили вышвырнуть меня. Как будто во мне был какой-та недостаток, который стал видим только при ближайшем рассмотрение. Или кто-то решил, что мне и дальше нужно испытать карму и предложенное отправка назад только вырвало карму из моих рук, прямо как Мисти и я сделали по случаю тех ходательствах о предоставление статуса. В то время это показалось почти добрым поступком, дать им, по крайней мере, поверить, что у них есть шанс, когда у большинства из них такого шанса не было. Но сейчас... сейчас я все увидела в совершенно другом свете.
Я не думаю, что свет был таким мстительным – это шло в разрез всех принципов о том, каким должен быть свет – но кто знает наверняка?
С момента своего возвращения у меня была только одна большая догадка, которая включала в себя спасение Лили в прошлом месяце, когда она умирала в той кладовке, и я исчезала.
И что это дало мне? Ничего кроме неприятностей.
Пофиг.
Мне потребовалось немного времени, чтобы снова найти свою могилу. Я проводила тут мало времени с момента своих похорон. Чтобы быть честной, кладбища вроде как, ну, мертвое. Единственными кто приходил сюда были живые люди, и они всегда были почтительными и довольно унылыми, когда находились здесь. У мертвых, которые застряли в междумирье, есть только себе подобные и наблюдать за живыми для них развлечение, так что они не торчат вокруг таких мест. Кладбища, в этом отношении хорошее место для того, чтобы побыть наедине.
В конце концов, я поняла, что другая проблема заключалась в том, что я искала временный плакат, который они установили сразу же после похорон, чтобы пометить мою могилу. Но нашла я нужное место, только потому что узнала надгробие, которое специально заказал мой отец. Его, наконец, установили.
Изготовленный из итальянского мрамора с плачущим ангелом на верхушке, камень был большим, красивым и немного неприятным, стоял на шесть дюймов выше других камней с обеих сторон. Но это ведь от отца, для тебя. Он дал мне надгробие, которое по его мнение заслуживала принцесса. Что, по сути, было последним, что он сделал для меня, судя по внешнему виду надгробия.
Мрамор был грязным с чистыми пятнами после последнего дождя, и встроенная ваза была пуста, без засохших листьев, торчащих из нее. Наконец, на голой грязи выросла трава, но она была пожухло-летней травой, а не свежей весенней и она начала подниматься выше основания камня.
Был ли мой отец здесь хоть раз с того момента как они установили камень? Вряд ли. Он был занят с Джиджи, моей мачехой и новый ребенком, который вот-вот должен родиться. Замена его дочери.
Неожиданно я почувствовала себя уставшей и у меня заболела нога, я неловко опустилась на колени у края выросшей травы, осторожно избегая, чтобы не сесть на контуры моего бывшего тела. Это бы было слишком странно.
Я бы поняла пренебрежение от своей матери, я понимала его в течение многих лет. Она была не в состоянии сосредоточиться на ком-то помимо себя, даже сейчас, когда она пытается поправиться. Может быть, особенно сейчас, когда она пытается измениться. Ей нужна каждая крупица воли, чтобы удержать ее, и я хорошо видела, что происходит, когда она слетает с катушек.
Но мой отец? Я была особенной, его любимицей. По его словам, Это единственное хорошее, что вышло из их брака с моей матерью или как он говорил раньше. Он баловал меня, и я бы все сделала для него. И я много чего делала, – делала из своей матери разумное человеческое существо, когда она была нужна ему для официальных встреч, или чего-то еще и не жаловалась; когда он оставил меня одну разбираться с нашими счетами и деньгами, которые мы получили после его ежемесячных проверок, удерживала свою мать от приставания к нему через каждые тридцать секунд, разбиралась со звонками от соседей, когда моя мать снова парковалась наполовину на лужайки перед домом, чтобы моему отцу не пришлось прерывать свои отношения с Джиджи, и так далее.
Он всегда был благодарен, быстро говорил, что знает, что может рассчитывать на меня. Что я была "игроком его команды".
Вот только я не была. Не совсем. Потому что неважно насколько благодарным был мой отец, неважно, что он покупал мне, чтобы отблагодарить меня... он всегда поступал одинаково. Чтобы быть игроком команды, должна быть команда, люди которые пытаются добиться общей цели. И все что у меня было – это один родитель который создавать хаос из всего, в то самое время как другой избегал признавать существование этого хаоса, оставив всю ответственность на моих плечах. Я подчищала за ним.
Я замерла, осознание прозвучало громко и четко в моей голове. Да, моя мать нуждалась в том, чтобы я позаботилась о ее проблемах с алкоголем... но моему отцу я была нужна, чтобы позаботиться о ней, так чтобы у него была возможность избежать этого. Он использовал меня, так же как и моя мать.
Я почувствовала удар под дых. Он свалил свои обязанности на меня, и затем забыл обо мне, как только я умерла. По-видимому, покупка одного красивого камня загладила его чувство вины.
Моя мать уже давно обвиняла его в погони за новшествами, за блестящим объектом в непосредственной близости, без чувств или сожалений, не важно – то ли машина последней модели, гаджет или жена. Я думала, что будучи "особенной" это освободит меня от этого. Видимо нет.
С усилием я наклонилась вперед и выдрала немного слишком высокой травы у основания моего нелепого надгробия, глаза вдруг защипало. Вот почему люди не должны оставаться после своей смерти. Это уныло, жалко и это заставляет тебя задуматься о слишком многом. Или, если ты должен остаться из-за нерешенных проблем, тогда тебя точно не должны отсылать назад, после того, как ты решил их. Я имею виду, что это значит?
Я отбросила оторванные травинки, но ветер поймал их и послал развеваться над моей могилой, прямо как будут это делать листья через несколько месяцев, а затем и снег.
Я представила свое бывшее тело, уютно лежавшее в белом гробу внизу под землей, невосприимчивое ко всей драме и хаосу, происходящим здесь. И, на секунду, мне захотелось оказаться рядом с ней. Просто исчезнуть.
– Почему я здесь? Почему они отослали меня назад? – спросила я, наверное, в миллионный раз за последние два месяца, в этот раз вслух.
Но ответ был тем же. Молчание.
Конечно. Потому что это было так полезно в эти дни.
Я провела на кладбище больше времени, чем рассчитывала, и пришлось поспешить, чтобы вернуться домой раньше миссис Тернер и Тайлер. И все же, спешила я или нет, мне следовало понять, что что-то было не так в ту секунду, когда я добралась до окна спальни. Если бы я остановилась и задумалась об этом, я бы вспомнила, что оставила окно открытым, и сейчас оно было закрыто. Мне нужно было проверить это, прежде чем влезать.
Но мой мозг был зациклен на негативных мыслях и я спешила. Так что, только после того, как я подняла вверх оконную раму от подоконника – это намного сложнее делать, находясь снаружи, чем вы думаете – и сунула свою голову в комнату, я поняла две важные вещи.
Во-первых, если я не хочу впечататься лицом в пол, лучше бы лезть ногами вперед .
Во-вторых, Тайлер Тернер, младший брат Лили, стоял посреди комнаты и таращился на меня, со скрещенными руками на своей костлявой груди. Попалась.
– Я ходила на прогулку, – пролепетала я.
Тайлер был вторым "крепким орешком" в этой семье, следуя сразу за миссис Тернер. Это, конечно, была не его вина. Я не имела ни малейшего понятия, как быть старшей сестрой, тем более его старшей сестрой. Он был на три года младше Лили (на четыре года младше меня) и полнейшей и абсолютной загадкой для меня.
Казалось, иногда он ненавидит все внимание его родителей, особенно внимание от его матери, направленное на меня. Он постоянно тыкает в меня, когда я неправильно отвечала на их вопросы ( —Нет, фиолетовый не твой любимый цвет) или я "не помню" то, что должна помнить. ( —Но ты же ненавидишь горчицу!)
А иногда, например, когда я мучаюсь от головной боли ( или мне удобно сказать, что у меня болит голова), он ударяется в панику. Он будет ходить вокруг меня кругами, чтобы проверять через каждые пятнадцать минут, хотя сам делает вид, что не проверяет, или принесет мне стакан с водой или тайленол, озабоченно нахмурившись.
Я не могла раскусить его.
Но Тайлер первым заметил, что с Лили было что-то не так, в тот самый день, когда я вселилась в тело, даже до того момента, как я схватила его за запястье. Он каким-то образом увидел это. Он хорошо знал свою сестру.
И иногда, я гадала, знает ли он, что я не была его сестрой. Это будет проблемой. Большой проблемой.
Тайлер покачал головой.
– Пошла на прогулку через окно? – усмехнулся он. – Ага. Лучше не говори этого же маме.
Так вот этого я была лишена, не имея родных братьев и сестер? Да оно мне и даром не нужно. Мой опыт общения с младшими братьями ограничивался семьей Мисти. Но ее сводные братья все еще носили подгузники и самое худшее, что они могли сделать, это украсть помаду, чтобы использовать ее вместо карандаша.
Я вздохнула и отошла от окна, приготовившись вскарабкаться должным образом. Если он забьет тревогу, по крайней мере, я хочу находиться внутри.
Я неловко перекинула сначала больную ногу и затем здоровую через подоконник. Я поморщилась, пригибая голову, чтобы пролезть под рамой и позволила себе упасть, едва контролируя падения на пол. Столкновения отдалось волной боли в травмированную ногу, и я, сделав шаг вперед, наткнулась на стол. Настольная лампа и стопка книг и журналов рухнули на пол.
– Тсс! – Кинув быстрый взгляд на входную дверь моей комнаты, которая была приоткрыта, Тайлер подошел ближе. – Ты хоть представляешь, насколько ты была близка к тому, чтобы попасться? – потребовал он полушепотом. – Мама послала меня сюда вниз передать тебе, что мы вернулись раньше. А что если бы она спустилась сюда вместо меня?
Я уставилась на него так, как будто он говорил на иностранном языке. Так он не собирался закладывать меня?
– Она разозлится? – Я почувствовала, что этот ответ был достаточно безопасным и правдивым.
Теперь, настала его очередь таращится на меня.
– Да что с тобой такое? Конечно же, она бы...– Тайлер нетерпеливо покачает головой. – Не бери в голову. В этот раз, ты даже не сказала мне куда собралась.
Он прозвучал почти... обиженно. Я неловко отступила. Я очень хотела присесть, снять вес со своей больной ноги, но было очевидно, что в ближайшее время он не уйдет не поговорив. Великолепно.
– Хорошо, – медленно проговорила я, стараясь собраться и придумать какой-нибудь ответ похожий на то, чтобы ответила сама Лили. Видимо, потому что я и Тайлер раньше никогда не обсуждали мои тайные отлучки, о чем он и пре-коматозная Лили разговаривали. Так, подождите-ка, пре-коматозная Лили тайком сбегала из дома? Когда? Почему? Я знала, что она не была идеальной, но это было за пределами того что я заподозрить. И опять же ... Лили какое-то время "встречалась" с Беном Роджерсом и он не был парнем, который появится на пороге, чтобы встретиться и познакомится с родителями. Как-то не вязалось в целом с его планом.
Но в своем дневнике, она не упоминала о тайных побегах из дома, чтобы встретиться с ним. С другой стороны, может быть, Лили умнее, чем я думала. Одно дело описать свидания, на которое ты не должна была ходить; и совершенно другое дело: написать крупным, жирным шрифтом о конкретном преступлении, за которое тебя могу наказать, если родитель сунет нос не в свое дело. Кроме того, все что она написала тогда, было связано с Беном. Тайные побеги, наверное, были не так важны для нее.
Я поняла, что Тайлер все еще ждет моего ответа.
– Эм, прости? – предложила я.
– Забудь, – пробормотал он.
Он плюхнулся на край моей кровати.
Превосходно. Как вежливо сказать "выметайся"? Чтобы на моем месте сказала Лили? Она бы, наверное, не сказала бы так. Насколько я знаю, она и Тайлер были лучшими приятелями, бла, бла, бла. Ну, вы знаете, было бы очень полезно, если бы Лили написала об этом в своем долбаной дневнике, вместе страниц, исписанных "Лили+Бен" всеми возможными способами.
– Итак, ты была с Беном и теми ребятами? – спросил Тайлер.
Ага, так я и думала!
– Не в этот раз, – осторожно проговорила я. – Просто навестила нескольких друзей.
Он кивнул.
– Не забудь, что Бен обещал мне, дать прокатится на его машине.
Эм, хорошо. Не знаю, что сказать на это.
Тайлер выглядел таким обнадеженным ... неустанный сумасшедший вихрь на затылке, безразмерная рубашка поло (в этот раз оранжевого цвета) и в штанах цвета хаки. Понятия не имею, почему миссис Тернер продолжает одевать его как престарелого любителя гольфа, или почему он позволяет ей одевать себя так.
Хм. В этой семье Лили была самой клевой.
Я села немного прямее, как только меня осенило. Ого. Это многое объясняет. Тайлер был заучкой и через две недели начнется учеба в школе. По-видимому, потусоваться с Беном, даже несмотря на то, что старшая сестра будет рядом, казалось ему воплощением удивительности!
Вот только... какой нужно быть сестрой, чтобы познакомиться своего младшего брата с такой задницей, как Бен? И почему Тайлер все еще хочет тусоваться с ним, после того через что прошла Лили по вине Бена?
В школе Бен был частью моего окружения, но мы не были друзьями. Красивое тело или нет, он был о себе слишком высокого мнения. Он был изворотливым и невероятно умело очаровывал до тех пор, пока не получил то чего хотел. Что, по моему мнению, было не честно. Зачем давать людям – определенным девушка, с невероятно низкой самооценкой – такую надежду? Это не было проблемой. Бен выигрывал каждый раз...в том числе и с Лили.
Из ее дневника я узнала, что Лили все еще надеялась на продолжительные отношения с Беном. Ее последняя запись была о подготовке к последней вечеринке, к той, где он публично и жестко унизит ее, и она убежит прочь в слезах... и попадет в аварию.
Я закусила губу. Может ли оказаться так, что Тайлер не знает всей правды о том, что произошло с Беном или на вечеринке? Я даже не уверена, что ее родители знали. Таким образов, Тайлер считал, что Бен все еще был хорошим парней для Лили. Тьфу.
– Может быть в следующий раз, – наконец сказала я Тайлеру.
Это было самым простым ответом. Рассказав о том, что Бен и Лили расстались, я только обрушу на себя шквал вопросов, на которые у меня нет сил или знаний, ответить в стиле Лили. И раз я, находясь в этом теле, даже близко не собиралась подходить к Бену Рождерсу и еще меньше шансов, что я возьму с собой Тайлера ... проблема решена.
Тайлер странно посмотрел на меня. Вероятно, потому что у меня ушло две минуты на то, чтобы ответить на все, что он сказал. Но, эй! Я понятия не имею о чем он говорить почти все время. Он должен быть понежнее с потенциально-поврежденным мозгом своей сестры.
– Ты все еще должна мне двадцать долларов, – сказал он, после долгой паузы, его голова была оценивающе склонена набок.
– Да, точно. Двадцать долларов за что? – Чувствуя, что мое терпение испаряется вместе с силами – Боже, кто же знал, что иметь родственников так проблематично? – я прохромала к стулу, развернула его и со вздохом села. Он был деревянным, старым и ужасно неудобным, но все же это лучше, чем стоять.
– За прикрытие? За то, что держу маму в стороне? – он раздраженно вскинул руки вверх. – Мне пришлось сказать, что ты была в ванной.
Я закатила глаза.
– Это ужасная идея. Что если бы я не вернулась вовремя? Ты бы сказал ей, что я торчу в ванной часами?
Он вскочил с постели, с покрасневшим от гнева лицом.
– Ну, если бы ты сказала мне куда собралась, как и должна была, тогда такого бы не произошло, разве нет?
Ох, так вот оно что. Финальный кусочек, все стало на свои места. Лили использовала его в качестве своего прикрытия, когда ускользала и она платила ему. Все ясно.
– Двадцать баксов, за то, чтобы прикрыть меня, когда я исчезну и все, что нужно сделать, так это просто сказать тебе о том, что я ухожу. Это звучит честно, – осторожно сказала я. Я могла бы действительно использовать установку, как тогда, когда отправлялась к Мисти. Но пока смотря на настороженного Тайлера, я не могла избавиться от чувства, что делаю что-то не так. Можно было подумать, что я нахожусь под влиянием этого ощущения, но это было не так, – У меня нет сейчас денег при себе, хотя. Могу ли я отдать тебе их потом или…
Он издал разочарованный звук и отвернулся, чуть ли не пуская слезу.
– Что-то не так? – спросила я встревожено. Видимо я снова где-то ступила.
– Что с тобой случилось? – произнес он требовательно, его голос был надломлен, и он впервые сжал кулаки – Кто ты?
Я замерла:
– Я не понимаю тебя.
– Такое чувство, будто бы ты ничего не помнишь. Ты совсем не тот человек, что была раньше….
Стиснув свои зубы, я ощущала, как вспышка темперамента понемногу исходит на «нет».
– Слушай, я же сказала, что я хочу отдать тебе деньги, но …
– Когда ты вообще отдавала мне деньги? – крикнул он, разводя свои тонкие ручки в стороны, – Ты всегда говорила мне нет! Точно так же, как ты говорила о Бэне, что он милый, и я имею в виду, не его вождение.
Я уставилась на него.
– Ты что проверяешь меня? – вот же маленький паршивец.
– Нет! – он сильно ударил себя по лицу тыльной стороной ладони, – Я просто …
– Тогда почему ты просишь, когда ты знаешь, что я всегда говорю «нет»? – спросила я, ощущая, как злость наполняет меня. Это и так было трудно и без кого-то, кто нарочно пытается подставить меня.
– Потому что это именно то, чем вы оба занимаетесь, – сказала Миссис Тернер с порога.
Тайлер и я подскочили от удивления, и потребовалась вся сила воли, чтобы я не обернуться на все еще открытое окно и неправильно стоящий стол. В этой комнате все кричало о "несанкционированном побеге". И как много из нашего разговора она успела услышать?
– Вы всегда спорили из-за глупостей. Это то, чем вы обычно занимались, – сказала она мне.
Затем она перевела свое внимание к Тайлеру:
– Тай, дорогой, помнишь, мы говорили с тобой об этом? – Она вошла в комнату и притянула его в свои объятия, – Изменения личности, потеря памяти, это все может быть частью состояния твоей сестры. Мы должны принять отличия, до тех пор, пока она все не вспомнит.
Но смотря на меня поверх его головы, она нахмурилась, казалось , будто бы она менее убеждена чем обычно.
Отлично. Я почувствовала холодок разочарования. Это как раз то, что мне было нужно, еще один человек, который наблюдает за каждым моим шагом, придерживаясь стандартам Лили, я никогда не смогла бы достичь ее уровня в своем подражании.
Тайлер оттолкнул ее, громко всхлипывая, и выбежал из комнаты. Миссис Тернер посмотрела ему вслед, вздохнув. Через секунду его ноги застучали по ступенькам, и дверь наверх заскрипела и затем захлопнулась.
Миссис Тернер повернулась ко мне.
– Я знаю, что тебе сложно, – сказала она. – Но мы стараемся, Лили...Элли. Было бы неплохо, если бы и ты тоже постаралась.
Я отшатнулась, как если бы она ударила меня.
– Я стараюсь, – сказала я сквозь сжатые зубы. На самом деле, я только и делаю, что старалась.
Она покачала головой.
– Ты не хочешь с нами разговаривать.
Потому что я продолжаю говорить то, что только расстраивает всех.
– Ты не хочешь смотреть на фотоальбомы или домашнее видео, чтобы вспомнить, – продолжила она.
Привет, фото и видео , ничего не значившие без контекста. И если я попытаюсь задавать вопросы, чтобы понять контекст , это только подчеркнет как много всего я не помню. т.е. ВСЕГО. Я в ловушке.
– Я предлагала отправиться за покупками сегодня или сходить на ужин, или туда куда ты хочешь, но ты всегда отказываешься. Ты почти все время проводишь здесь внизу в одиночестве, как будто прячешься от нас. – Она в отчаяние подняла руки.
Я поборола желание накричать на нее. Иногда я спускаясь в свою комнату, чтобы избежать призрака бабули Симми, которая обитает у кресла наверху и проводила много времени вопя на своих живых родственников. Но, да, большую часть времени я пряталась от семьи. А кто бы не прятался? Почти каждое слово из моих уст было не правильным и в результате, люди плакали или таращились на меня так, будто у меня выросла еще одна голова. Немного нервировало все время контролировать, что я сказала и сделала и как я это сказала и сделала это. Еще хуже в ситуации один—на—один, типа прогулки, как мать—с—дочкой. И поход по магазинам? Боже. Я даже не могла вести себя как Лили; как же мне ходить по магазинам, как она? Основываясь исключительно на содержание ее шкафа, я предположила, что она старалась выглядеть плохо. Она понятия не имела о своих параметрах или о правильной палитре цветов, которая подходила ее цвету кожи.
– Итак... – сказала миссис Тернер, прислонившись к дверному косяку, как будто ей была нужна поддержка. – Я начинаю думать, что может Тайлер не один. Может быть, я тоже не знаю кто ты. Моя дочь не лодырь. – Она одарила меня взглядом, полным боли и негодования.
Типа это моя вина? Сдерживая желания закричать, я вонзила ногти в свою ладонь.
Да, технически, я по своей вине застряла здесь, но неудачу я потерпела ненамеренно. Я не провалилась. Я НИКОГДА не проваливаюсь. Но это....это было невыполнимой задачей. Может быть, если бы я получше знала Лили, или если бы мы с Лили хотя бы были более похожими ... но это был не тот случай. Вместо этого, я должна и дальше биться головой об стенку, которая никогда не падет, на цыпочках идти по минному полю без карты. И неважно, что я делаю, как сильно я старалась, я никогда не буду достаточно хороша. И никто даже не ценит усилий; это было самой худшей частью. Тернеры, конечно же, не могли знать, но Уилл знал и он был на стороне одержавшей победу.
Что-то внутри меня сломалось. К черту это. Все это. Уилл может забрать свою идеальную Лили, Тайлер свою запутавшуюся и несговорчивую сестру и Тернеры свою невинную и наивную маленькую дочку-цветочек. С меня хватит. Если я застряла тут, на бог знает сколько, тогда я застряну тут по своим правилам.
Я встала, проигнорировав вспышку боли в ноге.
– Я не она. Я не та Лили, которую ты знала. – Мои слова холодны и точны. Если бы Уилл был сейчас рядом, он был распсиховался. Очень жаль.
Миссис Тернер вздрогнула, но продолжила идти. Если я смогу остаться с Тернерами, все должно изменится. Начиная прямо с этого момента.
– Прости, но я не могу сделать этого. Я не могу быть ею, – просто сказала я. – И каждый раз, когда ты сравниваешь меня с ней, становится только хуже.
– Ты говоришь, как совершенно другой человек, – сказала она со слабым смехом, дотрагиваясь до своих глаз, наполненных слезами.
– Ты какая же, какой была пять лет назад ? Десять ? – потребовала я.
Она удивилась вопросу.
– Я не…
– Может проблема не во времени, но я уже не так, кем было до аварии. – это было настолько близко к правде, насколько я посмела сказать. – Я не помню того, что ты хочешь, чтобы я помнила. Я не знаю тех вещей, которые ты хочешь, чтобы я знала.
Я услышала отчаяние в своем голосе и возненавидела его. Я провела рукой по волосам, слишком тонким, и гладким для моих пальцев. Я носила ту же прическу, потому что такую прическу носила Лили. Боже, все было о Лили, о том как она будет себя вести, что она скажет...с меня хватит.
– Я даже не могу сказать, что я хочу горчицу, без того, чтобы все стали вести себя так, как будто я заговорила на русском языке или типа того. Это же просто дурацкая приправа! – я провела рукой по сырости на своем лице, проклиная сверхактивные слезные протоки Лили.
– Милая, все в порядке...– начала миссис Тернер, направляясь через комнату в мою сторону, с протянутой вперед рукой.
Я покачала головой.
– Нет, не в порядке.
Она остановилась и опустила свою руку.
– Хотелось бы мне быть ее для тебя. Хотелось бы мне, чтобы все было проще. Но я не могу, и проще не будет. – Если на то пошло, я бы хотела быть актрисой получше, и чтобы Лили осталась после себя расшифровку своей жизни, чтобы я могла прочитать. Но этого не будет. Я делала все, что в моих силах и пожалуйста, Боже, мне нужно, чтобы этого было достаточно для кого-нибудь.
– Что ты хочешь, чтобы мы сделали? – спросила миссис Тернер, почти осторожно, как если бы она боялась того, что я предложу оставить меня в покое или скажу ей, что я съезжаю.
Я сделала глубокий вдох, пытаясь совладать со слезами.
– Мы начнем все сначала. Новые воспоминания. Без сравнений меня с тем, кем я была раньше, не принуждая меня вспомнить что-то. Я постараюсь быть тем, кого ты не постесняешься назвать дочерью и ты попытаешься принять меня такой, какая я есть. – До тех пор пока это будет нужно. Лили больше здесь не было, но на какое-то время, здесь была я. Я должна быть здесь.
– Я никогда не стеснялась тебя, – пролепетала миссис Тернер.– Я знаю, что тебе нелегко, но мы только пытаемся помочь.
– Новое начало, – настояла я. – Мы сможем сделать это? – Потому что даже при том, что понимала ее боль, если я еще раз услышу о том, что "я" никогда не делали, говорила или о чем раньше думала, я просто сойду с ума. Убегу крича, чтобы было не только нецелесообразно, а так же станет результатом того что меня запрут где-то для моего же собственного блага. Я знала, что у нее были брошюры реабилитационных центров, которые специализировались на травмах головного мозга и психических травма – я видела их на кухонном столе.
– Мы можем попытаться, – медленно проговорила миссис Тернер.
Да. Я с облегчением выдохнула. Она не была полностью убеждена, но это нормально. Я и не рассчитывала на это. Любая возможность, любой шанс на то, чтобы не чувствовать себя полной бестолочью стоит того.
– Поход по магазинам, который мы предлагала все еще в силе? – спросила я, неожиданно преисполнившись решимостью и увлекшись идеей.
Миссис Тернер выглядела испуганной, но кивнула. – Конечно.
Хорошо. Если я потерпела неудачу притворяясь старой, плохо одетой и блондинистой Лили, ну ладно, тогда, что я потеряю бросив ее? Новая Лили – та, для которой изменение интерьера отразилось так же и на внешний сдвиг– возможно сделать всех, если не счастливее, то по крайней мере, сделает менее несчастными и растерянными. Кроме разве, что Уилла. Он возненавидеть это. Но они примирится с этим, когда увидит, что это было к лучше, правильно же ?
Руки в бока.
– Я готова.
Пришло время сделать новый шаг.
