Текст книги "Тело и душа"
Автор книги: Стэйси Кейд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
Странно, это заставило его замолчать, заставив меня чувствовать себя немного лучше. Последние десять минут двадцати минутной поездки мы провели в полной тишине, что было смешно.
Попросту говоря, данная ситуация – кошмар. Я хотела пойти домой, в свой дом, которого больше не существовало. По словам соседей, с которыми я поговорила, когда дома никого не оказалось, моя мать выставила наш дом на продажу и пару недель назад переехала в кондоминиум. В доме отца, я вежливо попросилась воспользоваться ванной комнатой, чтобы осмотреться и обнаружила, что мою старую комнату переделали в детскую для нового исчадие моей мачехи Мойры, которое явно было девочкой. Это конечно не имело значения. Я ведь не могла появиться в любом месте с претензиями о том, что мое место здесь, особенно выглядя вот так.
Но еще больше, я хотела вернуть себе свою старую жизнь. Даже моя жизнь после смерти была лучше, чем это. По крайней мере, я была сама собой и люди, которые могли видеть меня, знали, что это была я. Теперь, в лучшем случае, однажды я смогу получить свободу, снова стать призраком и надеяться, что свет придет, но таким же образом я не могла вернуться назад с тем, что у меня было с Уиллом. Не зная о его истинных чувствах к Лили. Может быть, он скорее хотел вернуть из света ее, чем меня.
Чудненько.
Уилл проехал мимо улицы Тернеров и как обычно, свернул за угол на улицу Святого сердца. Дом Тернеров располагался между пустырем и улицей Святого сердца, напротив пустыря находилось огромное кладбище. Кстати говоря, оно было моим кладбищем. Теперь находясь в теле Лили Тернер, я была ближе к своему настоящему телу, чем я была с тех пор, как я была в нем. Смешно, не правда ли?
В любом случае, сарай кладбищенских садовников располагался на внешнем краю собственности и был идеальным местом для того, чтобы спрятать Додж с глаз долой, пока Уилл высаживал меня или подбирал. Эта дополнительная уловка, к сожалению, была необходима. Уилл все еще был персоной нон-гранта для семейства Тернеров – Миссис Тернер все еще винила его в том, что произошло в больнице. И моя первая попытка выбраться тайком через переднюю дверь, несколько недель назад, закончилась тем, что соседи насплетничали обо мне и мне пришлось придумать историю, которая включала в себя долгую прогулку, как часть моей физической терапии (ложь), и как, если там и была машина напротив подъездной дорожке, уехала до того, как я ушла (большая ложь).
Я потянула дверную ручку и толкнула дверь, чтобы выпрыгнуть – ладно, вывалится – из машины как можно быстрее.
– Подожди, – сказал Уилл. —Я... Прости меня, Алона.
Но это было одним из тех извинений, которое совершенно не звучало как извинение. Это было дерьмовое "Прости, что ты расстроена", которое Крис и пару других бойфрендов опробовали в разное время на мне. Эм-ага. Была причина, почему они были бывшими. Ну, причины помимо моей смерти и в случае Криса, конечно, его измены. Хотя это причины так же были вескими.
Уилл отстукивал нечеткий ритм по рулю, смотря на свои руки вместо того, чтобы смотреть на меня.
– Я думаю, мы должны согласится, что мы делаем все, что в наших силах, чтобы найти решение этой ситуации, и мы не должны вымещать стресс друг на друге.
– Хорошо, – бесцветным тоном сказала я.
Он мог говорить все что угодно. Это не меняет того факта, что я была – всегда буду – плохим человеком. За то, что я не Лили, за то, что не благодарна за шанс быть Лили. Мне все равно.
Он вздохнул.
– Завтра я попробую еще раз увидеться с Малахием. Будет безопаснее, если ты останешься здесь...
– Прекрасно. Завтра я поеду повидаться с Мисти.
Слова вылетели из моего рта, даже прежде чем я успела принять это решение. Но, думаю часть меня обдумывала эту идею раз за разом, с того момента, как я увидела ее в комнате ожидания у Малахия. Знаю, Мисти лучше чем кто бы то ни было. Она была не из пугливых или из тех людей, кто придумывает то, чего нет. Черт, когда я пыталась преследовать ее, она даже не заметила этого. Если она решила, что "Алона" преследует ее, скорее всего у него была хорошая причина на это, и я хотела узнать, что происходит, даже если Уилл не хотел этого. Кто-то там, воспользовавшись моим отсутствием, притворился мною и делает это так искусно, что даже Мисти, человек, который знал меня лучше в прошлой жизни, поверила в это. Так не пойдет. Я хотела узнать, кто стоял за этим, чтобы, собственно, я могла надрать задницу.
Он посмотрел на меня.
– Я не думаю, что это хорошая идея.
Я натянуто улыбнулась ему и ощутила, как вся ее нежная кожа в области шрама болезненно стянулась от одного движения.
– Думаю, тогда мы квиты.
– Как ты собираешь добраться до туда ?
Ох. Это будет небольшой проблемкой. Мисти жила на другой стороне города, близко к тому месту, где раньше жила я. В эти дни, вопрос о привилегии иметь свою машину не поднимался в семье Тернеров – из-за эффекта почти-рокового автомобильного инцидента – и идти с больной ногой было вне вопроса. Я пожала плечами, надеясь, что это выглядело весело и беззаботно.
– Я разберусь с этим.
Он вздохнул и покачал головой.
– Я отвезу тебя.
– Чтобы ты мог шпионить за мной, убедиться, что я надлежащим образом забочусь о Лили? – потребовала я. – Нет, спасибо.
– Я просто пытаюсь убедиться в том, что с тобой все в порядке, окей?
– Отлично, – сразу сказала я. – Тогда ты возьмешь меня с собой к Малахию, если это о том, чтобы держать меня в безопасности. – Он сразу заговорил об этом. Не то чтобы я хотела пойти – напрасная трата времени – но, боже, я собираюсь ткнуть его в те дурацкие стандарты, которые он считал такими честными. После сегодняшнего, он не мог спорить, что ему будет безопаснее.
Он поморщился, но промолчал. Так я и думала.
– Хорошо. Я заеду за тобой завтра в полдень и сначала мы поедим к Мисти. – Я вытолкнула себя из машины, использую дверь для поддержки.
– Ты собираешься рассказать Тернерам? – Уилл был в своем стиле. Миссис Тернер чересчур меня опекала. Мне пришлось ждать до тех пор, пока в полдень она не повезла Тайлера по магазинам, чтобы тайком выбраться из дома и встретиться с Уиллом.
– О том, что я завела друзей байкеров и собираюсь на оргию в парк, – сказала я. Не его дело, как я управляюсь со "своей" семьей.
Он окинул меня мрачным взглядом.
– Не переживай из-за этого. Я все сделаю. В отличие от некоторых, у меня есть характер, когда дело доходит до общения с родителями.
Он пристально посмотрел на меня, красные пятна появились на его щеках. И ладно, может быть, намек на то, что он был маменькиным сыночком, было ударов ниже пояса, но это было правдой. Я прохромала в сторону и начала закрывать дверь.
– Эй, – позвал он.
Я наклонилась вперед, чтобы увидеть его, ожидая возмездия за свою критику его общения – или отсутствие такового – с его мамой.
– Да? – настороженно спросила я.
– Я знаю – кто ты, независимо от того, как ты выглядишь, – тихо сказал он, удивив меня.
Может быть. Я кивнула ему и захлопнула дверь прежде, чем слезы, застилавшие мои глаза хлынули. Но я начала думать, что настоящая проблема могла состоять в том, что я была не достаточно хороша. По-видимому, одно дело, когда я была симпатичным личиком и красивым телом, но теперь, когда от меня ничего не осталось, кроме меня, ну, это было другой историей. И это нельзя было исправить.
Глава 4
Уилл
Я проследил за тем, чтобы Алона в целости и сохранности пересекла улицу, и затем отъехал от кладбища, направляясь в сторону дома. Ее слова все еще звенели у меня в голове.
Она ошибалась. Да, хорошо, было немного странно смотреть на нее как на Лили. И да, иногда меня беспокоило, что она делала или говорила что-то, что как я знал, Лили никогда бы не сделала.
Но, это не потому что я думал, что Алона была недостаточно хороша, чтобы быть Лили. Временно или нет. Как бы правильно выразиться, это просто был диссонанс. Как слушаешь кошачий лай.
Я тоже делал все, что было в моих силах. Подруга, с которой я уже думал, что никогда не смогу поговорить, теперь захвачена духом девушки, с которой я и не смел мечтать даже заговорить. Это было сложно и запутанно, если не сказать больше.
И каждый раз, когда Алона "опускала" Лили, я чувствовал это. Я должен присматривать за Лили, раз она больше не могла делать это сама. Да, Лили ушла к свету, и скорее всего, ей все равно, что о ней говорят. Но вы попробуйте вспомнить каково это, когда она сидит прямо рядом с тобой... или сидела.
Не защищать ее, кажется неправильным – это оскверняет память о ней.
Я не просил Алону быть счастливой из-за этого или – Боже, помоги мне – быть благодарной за это, но ей хотя бы стоило не вести себя так, как будто застрять в теле Лили было худшим, что могло с ней произойти.
Тем более я немного переживал. Одно дело вытащить Алону наружу. Но добавьте к этому необходимость вытащиться ее не разрушав ее дух и не убив Лили... и ситуация выглядит фигово. Даже Орден, со всей своей техникой и исследованиями, не смогли с этим справиться. Они просто были готовы позволить Лили умереть для того чтобы схватить Алону.
Тогда, даже если мы найдет способ справиться со всем этим, оставался вопрос – что делать с Лили. Ее родители... они не могут снова потерять ее. Даже если "Лили" никогда не приходила в себя из комы, они этого не знали. Для них, она вернулась и выздоравливала. Это убьет их, видеть ее еще раз на больничной кровати. Даже Алона знала это.
Мы не обсуждали это, но была вероятность, что Алона застряла в теле на какое-то время. Возможно, намного дольше, чем каждый из нас надеялся или представлял. И это то, что она возненавидит и что будет так же плохо для меня, по многим причинам. Моя жизнь и так была достаточно сложной.
Остановившись у своего дома, я увидел пикап Сэма на подъездной дороге. Прямо рядом с королой моей матери. Моя мать и ее бойфренд / начальник были дома... одни. Мдааа...
Но они в возрасте и сейчас середина дня. Конечно же, они не...
Я поморщился и припарковался позади маминой машины. Шумя на пороге, я пытался намекнуть о своем присутствии, чтобы не застать их врасплох. Конечно же, я не идиот. Я знал, что происходит, но это не означало, что я хотел стать свидетелем чего-то, что выжжется впоследствии у меня в голове.
Но как только я достиг черного входа, я понял, что мне не стоило переживать. Через окно в двери я смог увидеть маму за столом, одну. Спасибо, господи. Только вот она сидела, сжавшись, и казалась еще меньше, чем когда-либо, сгорбившись на стуле.
Я осторожно открыл дверь.
– Мам?
– Привет, милый, – не обернувшись сказала она, и я понял, что она плакала по звуку ее голоса.
– Что случилось? – я вошел и закрыл за собой дверь. – Где Сэм?
– Ох. – Она махнула рукой. – Он в подвале, проверяет кондиционер. – Она нахмурилась, глаза покраснели, когда я сел напротив нее. – В коридоре у твоей комнаты опять морозит.
Отлично. Это могло означать только одно. Но я не хотел сейчас иметь с этим дело.
– Что произошло?
Она улыбнулась и подняла свою чашку с чаем.
– Ничего. Я в порядке.
– Мам, явно не в порядке. Плакать в одиночестве на кухне это не...
– Тсссс. – Она нахмурилась. – Не так громко.
Лаааадно. Значит, Сэм не знает, что она плакала, что означало...что?
– Пожалуйста, просто скажи мне что произошло?
Она еще раз улыбнулась, и в этот раз я ясно увидел печаль в ее улыбке.
– Сэм...– медленно начала она.
– Он что порвал с тобой? – Черт подери, Сэм. Он нравился мне, думаю, он хорошо подходил моей матери, той кому нужен был кто-то, кто мог заставить ее смеяться. – Если это из-за того, что произошло в закусочной ...– мне пришлось уволиться из закусочной пару недель назад, после того как призрак не захотел принять тот факт, что я был не на службе, как призрако-говорящий, когда я работал помощником официанта. Сказать, что призрак решил выразить свое недовольство, скидывая посуду со столов... в то время как люди, к несчастью, все еще ели.
Сэм отнеся к этому спокойно и меня никто не винил. Поначалу клиенты были ошеломлены и затем, в конце концов, переложили вину на неустойчивые ножки стола. Да, большинство людей найдут способ объяснить необъяснимое, чтобы не признавать существование сверхъестественного. Но было очевидно, что я не мог и дальше работать там, без риска быть раскрытым... или того, что кто-то получить травму из-за летающей посуды.
– Ты позволишь мне закончить? – раздраженно спросила моя мать.
– Хорошо, хорошо. – Я поднял руки вверх, как бы говоря что "сдаюсь".
– Он хочет, чтобы я переехала к нему, – аккуратно сказала она, ее внимание сосредоточилось на чашке у нее в руках.
– Ох. Эм...– Этого я не ожидал и, как и с другими моментами в моей жизни, где мои слова были необходимы... мой разум был пустым. – Разве ты не должна, ух, по крайней мере, сначала обручиться с ним, чтобы он...
Она удивленно посмотрела на меня.
– Чтобы он не воспользовался мною?
Мое лицо вспыхнуло.
– Ну, эм...да.
Она поставила чашку на стол и, смеясь, похлопала меня по плечу.
– Спасибо тебе, я тоже тебя люблю.
Как обычно, казалось, моя мать поняла, что я хотел сказать, даже, несмотря на то, что я не мог подобрать правильных слов. Она хорошо меня знает.
– И если Сэм решил для себя, – сказала она, – он не отступит.
Я склонил голову набок, пытаясь понять, о чем она говорит.
– То есть, ты хочешь сказать, что он попросит тебя выйти за него? – потребовал я.
Если это правда, то я впервые слышу об этом.
– Не так громко, – напомнила она, нахмурившись. – И да. Несколько раз.
Я откинулся на спинку стула.
– И ты сказала, ч ... – слова снова испарились на полуслове.
Она вздохнула и медленно выдохнула, внимательно смотря на кружку, стоящую перед ней.
– Это сложно. Я не уверена, что я готова к этому.
– Итак, он как вариант предложил тебе переехать, – сказал я, наконец, осознав все это до конца. – И тем самым пытается добиться свадьбы, так как его намерения довольно таки серьезны.
– Он не рассматривает это в такой ключе, – сухо сказала она. – Но да, я подозреваю, что это его цель.
Секунда ушла на то, чтобы представить Сэма за нашим столом, его стул. Если только... возможно, это не будет означать, что он не будет за ним, и мы будем за его столом.
В желудке ухнуло от этой мысли. Переехать в дом Сэма? Я не мог себе представить это. Я даже никогда не бывал там. Это был отремонтированный фермерский дом на окраине города. Это все что я знаю о нем. Старый и изолированный. Это могло быть либо очень хорошо... или очень плохо для меня.
Затем еще одна мысль поразила меня, так же сильно, как и первая. Возможно, они не планировали взять меня с собой.
Через пару недель я начну брать уроки в общественном колледже Ричмонда. Рядом с кампусом было свободное жилье, но жить так близко со столькими людьми – и призраками, следующими за ними – без проводника, казалось плохой идеей. По крайней мере, моя мать знала, что происходило, когда она видела меня говорящим с воздухом. Не то чтобы я хотел быть под одной крышей с ней до конца своих дней, но нужно немного больше времени, чтобы найти удобное решение, теперь, когда Алона была ... недоступна.
Я невольно кинул взгляд в сторону своей комнаты. Падение температуры, о которой упомянула моя мать, скорее всего, означает особого посетителя, или целых десять посетителей. Я слышал смутный шепот идущей из коридора, в то время, пока они разговаривали друг с другом. Они хотя бы понимали, что мне придется не по вкусу обнаружить их здесь, и они старались быть острожными. Без проводника, держащего их на расстоянии, в последнее время они нарушили все правила, типа, приходили в мой дом и ждали меня у моей чертовой комнаты.
Но я найду способ справиться с этим, если придется. Я не собираюсь держать свою мать узником своих проблем. Она уже прошла через многое.
Я прочистил горло.
– Так, эм, в чей дом? – спросил я. – Я имею в виду, ты переедешь туда или он переедет сюда? И когда это...
Она покачала головой.
– Я собираюсь сказать "нет".
– Потому что ты не готова или...
Она избегала моего взгляда.
Я вздохнул.
– Из-за меня.
– Ты мой сын, – жестко сказала она, посмотрев на меня. – И мы заботимся друг о друге.
Я кивнул, осознав, что слова похожи на те, что она сказала после похорон моего отца. Теперь были только мы.
Она выпрямилась.
– Кроме того, я нужна тебе сейчас с Алоной, порхающей где-то рядом, позабывшей о своих обязанностях. – Ее губы сжались, выражая неодобрение.
Я поморщился из-за лжи, которой объяснял отсутствие Алоны и увеличение количества активности призраков вокруг себя. Я не мог сказать ей, что Алона напрямую была ответственна за удивительное "выздоровление" Лили. Моя мать приняла достаточно хорошо фишку с "призрако-говорящим", но дух Алоны в теле Лили? Это было за пределами даже ее прогрессивного мышления. И ей с самого начала никогда особо не нравилась Алона, так что я не хотел сделать еще хуже.
– Мам, я ценю это, но ты мало что можешь сделать, – указал я, стараясь говорить осторожно, чтобы не обидеть ее. – Это то, что я должен сделать сам.
– Это я знаю, – сказала она, с чрезмерно подчеркнутым терпением. – Я, конечно же, не в состояние помочь решить тебе одну из твоих...– она посмотрела на дверь, ведущую в подвал, которая была немного приоткрыта, чтобы удостовериться, что Сэм еще не вернулся – проблем.– Она протянула руку и взяла меня за руку, сжав ее. – Но я, по крайней мере, могу убедиться, что у тебя есть безопасное место, чтобы быть самим собой, пока ты решаешь свои проблемы.
Я покачал головой, почувствовав, как слезы жалят глаза и нос.
– Ты не должна отказываться от своей жизни.
Она отмахнулась от моих слов.
– Кто сказал, что я отчего-то отказываюсь? – Она встала и поставила свою чашку в раковину. – Эта ферма все еще в разрухе, особенно кухня. И через шесть месяцев или год – она пожала плечами – ремонт дома будет закончен и может быть, к этому времени ты будешь готов жить самостоятельно. Это же не конец света.
Но я слышал вынужденную радость в ее голосе. Сэм уже несколько раз делал ей предложение руки и сердца и предлагал съехаться вместе, меньшее из того что он хотел. Как долго он будет готов ждать этого? Особенно, не зная правды о том, что происходило со мной.
Моя мать решила, что не хочет, чтобы Сэм был вынужден верить в то, во что большинство людей не верят. Хорошо, ладно, но без этого контекста, он может подумать, что она никогда не согласится. Что мы были как те постоянно странные, независимые мать и сын. Норман Бейтс и его мать, или что-то типа того.
– Сделай мне одолжение, – сказал я.
Она обернулась стоя у раковины и подняла брови, ее руки уже были покрыты пеной от мытья чайной чашки. Она всегда наводила порядок, когда расстроена, особенно когда она не признает, что была расстроена.
– Какое? – спросила она, очевидно подозревая, что я собирался уговорить ее на что-то.
– Просто... не говори пока "нет".
Она открыла рот, но я продолжил, прежде чем она смогла заговорить.
– Дай мне пару недель. Скажи ему, что тебе нужно подумать, если нужно, но не говори ему "нет". Пожалуйста.
– Так быстро ничего не изменится. – Неожиданно она стала выглядеть уставшей. – Я не хочу зря его обнадеживать.
– Я работаю кое над чем, хорошо? Мне просто нужно немного времени.
Если у меня не появится хотя бы желания последователь за ними, я скорее всего никогда не перееду вместе с ними. В таком случае, нужен будет план действий в чрезвычайных обстоятельствах. И жить дома до конца своих дней не один из них.
Моя мать закатила глаза.
– Уильям, если ты подвергнешь себя опасности...
– Полностью безопасно, я обещаю.
Что было правдой... в какой-то степени. Не касаться того, что может стать причиной опасности – скорее так.
Она медленно кивнула, не особо веря мне.
– Хорошо.
– Спасибо. – Я встал, задвинул стул под стол и прежде чем покинуть кухню, я сделал несколько шагов, чтобы поцеловать ее в щеку, удивив ее. – Я понял. Не волнуйся, – сказал я, желая почувствовать себя так же уверено, как это прозвучало.
Но всему свое время. Прежде чем я смогу продолжить работать над тем, чтобы вернуть Алону на должность проводника в образе духа – и, следовательно, дать моей матери жить спокойно – мне нужно разобраться с насущной проблемой. Я оставил маму у раковины, со звуками шагов Сэма, поднимающегося вверх из подвала по лестнице, чтобы вернуться в свою комнату.
Когда-то давным-давно, в моем доме не было призраков. Я из кожи вон лез, чтобы скрыть свою отличительную черту, как призрако-говорящего и несколько призраков, которым удавалось раскусить меня, никогда не удавалось проследовать за мной до моего дома.
Призраки не всезнайки. Они знаю не больше, чем они знали, когда были живыми людьми, остальное они выучивают наблюдая, слушая и, ну проходя через стену. Так что мой точный адрес, к счастью, оставался для них загадкой.
Проблема была в том, что как только моя репутация начала распространяться – благодаря изначальному желанию Алоны убедиться, что каждый знает, что она была моим проводником и поэтому лучше / намного важнее, чем все остальные – еще больше духов стали узнавать меня. И постоянно быть начеку и точно знать, что никто не последует за мной, стало еще сложнее. Когда Алона была моим проводником, она держала всех прямо по струнке, в буквальном смысле. Но теперь? Все было совсем не так.
Если только одежда призраков, очевидно, не выходила из моды или они проходили через твердые предметы, чего они не могут делать, находясь рядом со мной, к несчастью, мертвецы внешне были похожи на живых. Так что, убедиться в том, что странный парень на тротуаре, позади вас, на самом деле, дышит и совсем не призрак пытающийся преследовать тебя – намного сложнее.
Как выяснилось, призраки обычно не возражают, когда их спрашивают об их статусе в мире живых – это внимание и большинству из них его не хватало – но живые люди обычно ... пугаются.
Я был очень осторожен, покидая и возвращаясь домой, но один или два призрака выследили меня и протрепались об этом. Поэтому, теперь иногда в моей комнате было больше призраков, чем в больнице, на кладбище или похоронах вместе взятых. Весело.
Как только я вошел в коридор, кто-то из них заметил меня и шепот, который на кухне я смог проигнорировать, стал становиться громче, пока не превратился в то, что можно было описать только как шум и гам. Пять призраков столпились в коридоре на границе, где начинался дверной проем моей комнаты и пересекли вход в ванную комнату.
Я проигнорировал голоса и протянутые руки, делая все возможное, чтобы выглядеть спокойным по сравнению с тем нервозным состоянием, которое я испытывал.
– Уилл, пожалуйста...
– Ты должен сказать им...
—... ты поможешь нам ?
—... не дай ему продать дом?
Никто из них не попытался меня схватить – что хорошо – и я смог проскочить в свою комнату. Я закрыл дверь, прижав чей-то палец между дверью и дверным косяком. Последовал возмущенный и удивленный визг.
Да, некоторые из них все еще пытаются приспособиться к идее о приобретение физической формы, находясь рядом со мной. На самом деле, это было полезной штукой. Это означало, что они вряд ли применят физическое принуждение или насилие, чтобы получить то чего они хотели... пока что.
В моей комнате, ситуация с призраками обстояла хуже – около десяти призраков – но по крайней мере, большинство из них были из списка Алоны, который она начала составлять для меня пару месяцев назад. Они знали что я работал над тем, чтобы помочь им. Они видели как одного из их бывших коллег охотников – дедушка Би, ушел в свет и я рассказал им о том, как Лизель и Эрик наконец обрели покой в прошлом месяце. Так что они не будут слишком настойчивыми ...скорее всего.
– Есть успехи ? – спросила девушка-призрак в пышной юбке, ее хвост закачался из стороны в сторону, когда она встала с кровати на ноги, чтобы поприветствовать меня. Несколько призраков с выражение надежды на лице, повернулись в мою сторону, включая смутно знакомую женщину, одетую в тесный, синей деловой костюм, ее темно-красные волосы были убраны в модный пучок на затылки. Она протиснулась вперед, чтобы услышать мой ответ.
Они все думали, что я искал Алону. Опять же, эта та история, которую я был вынужден придумать, чтобы объяснить ее отсутствием и то, что я меньше помогаю им. Их было слишком много и без Алоны, у меня не получалось помочь многим. Не говоря уже о времени на поиски чего-то, что поможет разделить Алону и Лили.
Прислонившись к двери, я покачал головой. Они все разом издали слышимый стон, как будто они отрепетировали его. И я полагаю, в каком-то смысле они его отрепетировали. Теперь, они заявлялись ко мне в комнату два или три раза в неделю, с одним и тем же вопросом и я вынужден был всегда давать один и тот же ответ.
Я не мог рассказать им всей правды. Если другие призраки узнают, что Алона смогла сделать – не имея варианта получше – взяла тело, завладела им. – скорее всего они побегут попробовать сделать тоже самое, с теми кто находится без сознания или в коме. И этого нам точно не нужно. Скорее всего, большинство из них потерпят неудачу... или, по крайней мере, завладеют телом совсем ненадолго. Согласно классификации Ордена, призраки красного уровня и выше. Но все же, я не были уверены – какими последствиями обернутся эти попытки для живых людей, мы не хотели безрассудного пятиминутного обладания телом, которое будет выглядеть жутко, как черт знает что.
Так что, если хоть кого-нибудь из мира призраков интересовало это, то после нашей ссоры , Алона ушла в неизвестном направлении. По крайней мере, последнее близко к правде.
Девушка в пышной юбке покачала головой, из-за движения хвост подпрыгнул.
– Ты должен извиниться прямо сейчас, – неодобрительно сказала она.
– Откуда ты знаешь, что я был не прав? – спросил я, обидевшись, несмотря на тот факт, что они говорили о том, чего никогда не происходило.
– Умоляю тебя. – Она закатила глаза и снова резко двинулась, чтобы забраться в изножье моей кровати.
– Я говорил тебе, она ушла, – заговорил Эван, жуткий чудак и дворник из моей средней школы. Он нетерпеливо шлепнул швабру в ведро, которое всегда было с ним. – Пропала, пфффф, смылась. Она не отвечает, когда ты вызываешь ее. Ее здесь нет в момент ее смерти. – Он покачал головой. – Связь разрушена. Она не вернется.
Что было правдой, но я не хотел, чтобы разговор двигался в таком направлении. Я поднял руки вверх и попытался успокоить.
– Мы не знаем, что...
– Нет, я считаю, что мы знаем. – Он ткнул пальцев в мою сторону. – И тебе нужно сосредоточиться на том, что важно, не гоняться за своим призрачным хвостом. – Он ухмыльнулся.
Едва приглушенная волна хихиканье поднялось из толпы и мое лицо загорелось. Очевидно, Алону и меня воспринимали не так, как я думал. Технически, не было ничего неправильного в наших отношениях. Полагаю, только кроме разве что той части, где я был живым, а она была... не живой. Тем не менее, все было не так. Мы знали друг друга, когда Алона еще была жива, и мы были одного возраста... Ох, я забыл об этом.
Я попытался собраться и восстановить контроль над комнатой, несмотря на все ухмылки на лицах.
– И как я понимаю, вы хотите, чтобы я начал помогать вам? – спросил я Эвана.
– Я ждал этого.
Он прислонил свою швабру к стене и вышел вперед, жестом указывая “я – здесь” и с усмешкой, простирающейся через все его усыпанное прыщами лицо.
Я знал, Алона отослала его в конец очереди, что означает что, скорее всего, все эти люди должны были быть перед ним. К моему удивлению, никто не выразил протеста за его выдвижение, что могло означать только одно, они забили на порядок, установленный Алоной, и достаточно отчаялись увидеть кого-нибудь, кого угодно, готового дать им надежду на то, что они однажды окажутся на его месте.
Не хорошо.
Это так же было проблемой, потому что это был Эван.
– Ну, тогда поехали. – Он обошел несколько других и похлопал в нетерпении мой стул. – Заводи свою машину и давай примемся за дело.
Он выжидающе посмотрел с моего компьютера на меня, и призраки перемещались и крутились вокруг моей комнаты, приближаясь, словно хотели быть уверены, что не пропустят ни одного шоу.
Я вздохнул.
– Эван, ты убил людей.
– Это был несчастный случай! – попытался оправдаться он.
– Я знаю, – устало сказал я.
Вроде того. Слышал его часть истории, где он был заинтересован только в том, чтобы напугать детей, которых он поймал посреди ночи оклеивающими стены и забрасывающими яйцами школу. На самом деле, он даже не поймал их. В течение дня, он слышал сплетни о предполагаемом приколе в полночь и планировал вести наблюдение за школой, пока они не появятся. По-видимому, это стало предметом гордости учеников Граундсборо в 90-х, мучить его, создавая беспорядки которые он должен был, потом прибирать. И он решил во чтобы то не стало поймать их в действии и сдать копам. К сожалению – или нет, как оказалось – они изменили план и к тому моменту, как он прибыл, они уже все сделали и пытались уйди. По описанию Эвана, это было похоже на одновременный взрыв куриной фабрики и фабрики с красками – только без перьев... и того факта, что не существует такой фабрики как куриная фабрика. Но какая разница. Это история Эвана.
Преступники направились назад к своему пикапу, продолжая насмехаться над Эваном за его опоздание. Взбешенный и униженный, он направил на них свой фургон, намереваясь затормозить и свернуть в последнюю секунду. Вот только он не сделал этого.
Он сказал что тормоза отказали, но полиция не нашла доказательств этого. Двое погибли, а третий был тяжело ранен. То, что один из погибших детей оказался сыном известного адвоката, не помогло делу. Эван был осужден, приговорен к смертной казни и умерщвлен путем введения смертельной сыворотки в 2002 году, прямо перед тем, как правительство наложило запрет на смертную казнь в штате Иллинойс, что по сей день возвращает его в тот день.
– Ты уже пробовал извиняться, – указал я. – Перед своей смертью, он попытался загладить свою вину перед семьями пострадавших, но это не помогло. Он все еще торчал здесь, между мирами. – Что еще ты хочешь сделать?
– Я не знаю! – он сложил свои руки на груди. – Это твоя работа.
Как будто мне нечем больше заняться? Как будто мои собственные проблемы не топили меня под водой не давая дышать? По крайней мере, я пытался решить их, вместо того чтобы перекидывать их на чужие колени. Так что винить разочарование, кратковременное помешательство или просто забудьте на секунду, что парень был убийцей – неважно что он сказал – но вдруг я не смог больше держать свой рот на замке. – Как насчет того, чтобы для разнообразия сказать правду? Ты не свернул потому что не хотел и это держит тебя здесь. – Глупо, Уилл, очень глупо.
