Текст книги "Промокшие насквозь (ЛП)"

Автор книги: Стейси Кестуик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

«Интервью с участниками: закулисные подробности о финалистах».

Нет. Нет, нет, нет, нет, нет.

Хватало и того, что моё тело было на всеобщем обозрении. Пожалуйста, скажите, что он не говорил о нас.

Мои руки тряслись, когда я открыла интервью Бена Довера.

Интервьюер: Итак, Бен. Что заставило тебя поделиться этими видео?

Бен: Честно? Я знал, что у меня есть неплохой шанс выиграть. И я смогу использовать выигранные деньги.

И.: Правда? И куда ты планируешь потратить их, если выиграешь?

Б.: Недавно с моей техникой произошёл неприятный инцидент, и мне нужно купить новую.

И.: Ты сделал эти видео лишь для конкурса? Или домашние видео всегда были твоим хобби?

Б.: Моя девушка, Блондинка, очень сексуальна. А все мои друзья были одиноки. Первое видео я снял лишь для того, чтобы похвастаться перед ними. Показать им, что они упускают. И они захотели большего. И, честно говоря, да, было круто знать, что они дрочат на мою девушку. Так что я продолжил снимать.

И.: А, что насчёт Брюнетки?

Б.: Знаешь, у моих друзей появились запросы. Они захотели посмотреть что-то с перчинкой, извращённое. То, что, как я знал, моя девушка не захочет делать. Поэтому появилась брюнетка, которая была более чем готова помочь.

И.: Получается, твоя девушка не возражала против этого?

Б.: Она никогда не знала об этом. Парням положено иметь секреты, верно?

И.: Не стоит скрывать, ты популярный парень, три твоих видео в финале. Расскажи нам, с Блондинкой было круто? Или тебе больше нравилась Брюнетка?

Б.: Что ж, они обе хороши по-своему. С Блондинкой, знаешь, с ней всё было более серьёзно. Она любила меня. Сделала бы всё что угодно для меня. Ну, почти всё. Ты видел видео с Брюнеткой. Мне нужно было потрудиться, чтобы получить от неё нужные действия. Но, блядь, иногда приятно просто повеселиться. Иногда тебе не хочется заниматься любовью. Иногда хочется просто грязного, жёсткого траха. Так что, я бы сказал, что Блондинка милая, но Брюнетка развязная.

И.: Тем не менее, видео с Блондинкой более популярны. Как думаешь, почему?

Б.: Потому что для неё это всё было по-настоящему. Брюнетка знала, что происходит. Мы трахались. На камеру. Для зрителей. Это всё было горячо, как ад, но без каких-либо чувств. Блондинка же? Она была моей девушкой. Я знал каждый сантиметр её тела. Знал, как целовать, трогать и заводить её, чтобы получить нужную реакцию. Ту, что понравится всем. Поэтому думаю, вся разница в том, что с ней всё было по-настоящему.

И.: Вы всё ещё вместе?

Б.: На данный момент нет. Но я не удивлюсь, если, в конце концов, мы будем вместе. Я имею в виду, серьёзно, ты же видел видео? Нам было охренеть как хорошо вместе. Она соскучиться по всему этому и вернётся. Я не сомневаюсь.

Я сделала глоток воды, когда меня начало трясти от ярости.

Я вернусь? На какой планете он живёт?

Он показывал это своим друзьям. Показал целому миру.

А теперь мои друзья... одну секундочку!

Как мои друзья узнали об этом?

Схватив телефон, я набрала Ру.

Она ответила сразу же.

– Сэди, нам нужно…

– Как ты это нашла?

– Сейчас мы должны беспокоиться о других вещах. Нам нужно...

– Как. Ты. Это. Нашла? – у меня заболела челюсть из-за того, насколько сильно я сжала зубы.

– Сэди, – её тон стал мягче. – Сейчас это неважно.

– Скажи мне, – я должна была это знать.

Она вздохнула, и моя свободная рука сжалась в кулак.

– Я была в «Крушении», мы с Тео договорились встретиться и выпить. Там была Обри со своими приспешницами, они смеялись над чем-то в её телефоне, и, услышав твоё имя, я отправилась на разведку.

– Обри?! – мой вскрик напомнил вопль хищной птицы. Например, ястреба, который собирался схватить свою жертву. Хотя, в данной ситуации именно она была хищным ястребом, а я всего лишь перепуганной полевой мышью.

– Если это заставит тебя почувствовать себя лучше, то её iPhone встретил свою смерть в стакане с пуншем.

Я закрыла глаза и усмехнулась.

– Спасибо тебе за это.

Ру всегда прикроет меня. Всегда. По крайней мере, в этом я могла не сомневаться.

– Что нам нужно...

– Как она узнала об этом?

На этот раз голос Ру был нетерпеливым.

– Не знаю. Она не важна. Никогда не была важна. Только ты. Теперь нам нужен план. Я уже связалась с адвокатом в Нэшвилле, а также с тремя друзьями хакерами, которые уже занимаются удалением видео...

Она продолжала говорить, но я её больше не слушала.

Гребанная Обри.

Я вновь посмотрела на свой компьютер. Конкурс начался четыре недели назад. Мне было интересно, как давно она знала. Со сколькими людьми на острове Рейнольдс она им поделилась.

В месте, где я надеялась начать всё сначала. Стать уважаемой. Возможно, построить бизнес. Жизнь.

Чёрт, две недели назад я даже представляла, как создам там семью с Уэстом.

– ... ты вообще слушаешь меня?

– Нет. Если честно нет, – мысли бешено крутились в голове, но никуда не приводили. Словно хомяк в колесе.

Как, блядь, мне выпутаться из всего этого?

– Сэди! – голос Ру был резким. Никакой жалости. – Слушай. Меня. Я даже не буду спрашивать, почему ты не упомянула, что есть секс-видео с тобой.

Я не сказала ей, потому что мне было стыдно. Я еле призналась ей в том, что узнала об его измене с Ребеккой, пока жила в Нэшвилле. Когда я утопила его технику, то думала, что решила секс-проблему самостоятельно. Сделала вид, что этого никогда не случалось. Очевидно, я ошибалась.

– ... но уже слишком поздно беспокоиться об этом. У меня созрел план. С тобой всё будет в порядке. А вот Ублюдок... он поплатится за это.

Стальная решимость в её голосе подбодрила меня. Я черпала силу от её уверенности и собранности. Заставив себя внимательно выслушать, какие шаги она уже предприняла, и какие собирается предпринять, мне хотелось её расцеловать.

Ру. Боже, благослови Ру.

Она была изумительной.

Злой.

Коварной.

И на моей стороне.

А самое главное, она была права.

Ублюдок поплатится за это.

Я не знала, буду ли в порядке, когда всё уляжется. Останутся ли у меня ещё какие-либо друзья, кроме Ру. Будут ли у меня ещё клиенты. Но одно я знала наверняка. Ашер связался не с той женщиной

Грэди принял мою отговорку по поводу семейных обстоятельств без каких-либо вопросов, вынуждая меня замолчать и задуматься, знает ли он о моей новой репутации. Но его глаза не выражали никакой жалости, презрения или осуждения. Лишь беспокойство. Он настоял, чтобы я обязательно сообщила, если вдруг понадобится его помощь, потом заказал такси, которое отвезло меня в аэропорт рано утром, на самый ранний рейс, который я смогла найти. Я заверила его, что у меня достаточно фотографий для дальнейшей работы в обоих направлениях, которые мы обсуждали, и всё будет готово к следующей неделе.

Он в свою очередь заверил меня, что не уволит с курорта на острове Рейнольдс.

В моём контракте, что, была какая-то графа о морали и уважении? Я знала, что этот проект был очень важен для Грэди – серьёзный толчок в его карьере. И я не хотела, чтобы моя новоприобретённая слава плохо отобразилась на нём.

Поэтому мне нужно было очистить свою репутацию. Он поверил в меня и не заслуживал, чтобы из-за меня его репутация тоже была испорчена.

Но не сейчас. Не тогда, когда вся эта ситуация была такой серьёзной и запутанной. Мне нужно было исправить всё как можно быстрее, чтобы не стать старой, разбитой, слабой версией самой себя. Не тогда, когда я могла доказать, что была жертвой и меня опозорили, показав всем настоящего Ашера Сноудена.

Никчёмного. Гадкого. Не стоящего доверия.

Мужчины, охотившиеся на женщин, особенно при помощи сексуального унижения и доминирования, заслуживают отдельного места в аду.

А вместе с Ру, на моей стороне, я собиралась удостовериться, что он получит по заслугам.

Я не встретилась с Ником, за что была благодарна. Я всё равно не знала, что сейчас сказать ему. В последний раз, когда он видел меня, я была почти голая и стонала от удовольствия, засовывая свои пальцы в себя. Сказать, что мне было стыдно, ничего не сказать. Особенно после этой ситуации с Ублюдком. Не было и шанса, что он вновь посмотрит на меня хотя бы с намёком на уважение.

Когда я убрала бардак в своей комнате, маленькая карта памяти, с моей фотосессий, была погнута и надломлена, что делало мои фотографии потерянными навсегда. Их больше никто никогда не увидит, ни он, ни я, ни кто-либо ещё. И глубоко внутри я почувствовала облегчение. Не думаю, что была готова увидеть их на экране. Увидеть открытую уязвимость, которую я показывала Нику, когда на самом деле думала об Уэсте.

Эти моменты были правдивы, чисты и непоколебимы. Я знала, что если посмотрю в свои глаза на этих фотографиях, то увижу в них, как моё сердце тоскует по Уэсту, отказываясь его отпускать. А мне очень, очень нужно было отпустить его.

Сев в небольшой самолёт, я выбросила из головы все мысли о нём и позволила злости на Ублюдка выйти на первый план. Когда я впервые узнала об его измене и о секс-видео, то почувствовала боль, предательство, ощутила себя использованной. Я сбежала, будто маленькая девочка, чтобы зализать свои раны.

Но он недооценил меня.

Мне надоело прятаться. Женщина, сумевшая собрать себя из обломков, была сильнее. Она могла постоять за себя. Знала, что достойна большего. И не собиралась так просто оставлять это дерьмо безнаказанным.

Чёрт, нет.

Если он думал, что поломанная техника было худшим, что с ним случалось, то я докажу, насколько он ошибся, когда приеду в Нэшвилл.

Но сначала меня ждала остановка в Майями.

Где отменили все рейсы на два дня из-за неожиданного тропического шторма, обрушившегося на город.

Эти два дня мне пришлось провести в дешёвом, грязном отеле возле аэропорта, потому что все нормальные отели были, конечно же, забронированы заранее. Я сидела и смотрела на криво приклеенные обои с изображением пальмы, а также на ковёр, подозрительного коричнево-серого цвета, который явно скрывал пятна, о происхождении которых даже не хотелось думать, ожидая, когда наш с Ру план начнёт работать. Совершались телефонные звонки. Давались указания. Собиралась команда.

Я питалась содовой и едой из автомата, не желая сражаться со штормом, чтобы раздобыть нормальную еду. Мне было всё равно. Всё было безвкусным, даже маленький сладкий пончик, содержащий в шесть раз больше калорий, чем необходимо нормальному человеку на целый день. Приём пищи был всего лишь способом скоротать время, отмотать часы, пока я не смогу добраться до Ублюдка и уничтожить его, так же, как он уничтожил меня.

Мои эмоции колебались, словно маятник в воде. Ярость по поводу Ублюдка. Разочарование во всём мужском поле. Удовлетворение от того, что видео были успешно удалены с сайта. Разочарование в себе из-за вкуса на мужчин. И смятение всякий раз, когда я думала об Уэсте – умом я понимала, что мне нужно отпустить его, но сердце отказывалось это принимать.

Ру была святой. Мы разговаривали часами, и всё это время она слушала мои бесконечные тирады, а также многочисленные разглагольствования, не перебивая и со всем соглашаясь, даже если я противоречила тому, что говорила пять минут назад.

Когда я предложила попробовать лесбийские отношения, она восприняла меня всерьёз, как самый настоящий друг. Я составила список плюсов и минусов на экскурсионном листе, лежавшем рядом с библией в дешёвой прикроватной тумбочке, и плюсов вышло много. За исключением того, что никто из нас не хотел заниматься сексом друг с другом. Мы раздумывали о страпонах, но начали спорить о том, кто будет главным. Естественно, она хотела руководить, но мне надоело прогибаться в отношениях, поэтому главной хотела быть я.

И, типичная Ру, которая всегда была не удовлетворена своим партнёром, сумела найти изъяны даже во мне. Она настаивала, что мы обе должны сделать бразильскую эпиляцию, раз решили стать лесбиянками. Я любила её, но недостаточно, чтобы позволить воску осквернить свою зону бикини. Наши отношения были обречены, ещё даже не начавшись.

Исписав лист большой буквой Х, я начала неосознанно складывать бумагу. Я не осознавала, что делаю, пока у меня в руках не оказался идеальный бумажный самолётик. Скомкав, я бросила его в мусорное ведро в углу, но, конечно же, промахнулась, что было неудивительно, учитывая последние события моей жизни.

Когда мы, наконец, повесили трубки, чтобы Ру могла сделать несколько необходимых звонков и проконтролировать, как продвигается наш план, я была измотана.

Телевизор не интересовал меня. Песни о разбитом сердце были мне очень близки, потому я выключила и радио. Wi-Fi в отеле был просто ужасен, что было хорошо, потому что мне лучше было держаться подальше от Фейсбука.

Вместо этого я достала компьютер и прокрутила последнюю фотосессию с острова Рейнольдс. Ту самую, где Уэст запускал воздушного змея вместе со своей сестрой Хейли и её сыном Коди. Ту, во время которой я поняла, что в один прекрасный день у нас с Уэстом могут быть дети. Когда я поняла, что люблю его.

На самом деле, я так и не обработала эти фотографии и не сбросила их Хейли. Чувство вины и желание чем-то занять себя заставили меня сесть за них сейчас, и я начала отбирать лучшие снимки, немного ретушируя их.

Я улыбалась, пока работала. Вот Коди сидит на широких плечах Уэста, в то время как Хейли протягивает к нему руку, помогая усидеть. Его широкая улыбка выражает полную невинность и счастье. На следующей фотографии Уэст с беззаботной улыбкой смотрит в мою сторону, его взгляд прикован ко мне сквозь объектив, и глаза выражают лишь тепло и заботу. Затем Уэст подбрасывает Коди высоко в воздух. На следующих снимках запечатлено, как Хейли держит его за маленькие ручки и крутит вокруг себя до тех пор, пока они оба не падают на песок, счастливо смеясь. Лицо Уэста, когда он уговаривал меня отложить камеру и просто наслаждаться моментом; его губы изогнуты в ухмылке, а прекрасные серо-голубые глаза сияют...

Я закусила губу.

Это фото. Всё было на этом фото. На нём так очевидно видно, что он чувствовал ко мне на самом деле.

Прежде, чем я успела всё обдумать, я разблокировала его номер и нажала на кнопку «вызов», мои руки тряслись, а глаза наполнились слезами.

Всё в моей жизни было неправильно, запутано и шло наперекосяк, поэтому, чёрт возьми, мне просто нужно было услышать его голос.

Пока шёл гудок, я взглянула на часы на своей шаткой прикроватной тумбочке. Было поздно. Действительно поздно. Уже далеко за полночь. Мой рейс на самолёт был запланирован на сорок минут девятого утра, и я давно должна была спать, только вот мой грёбаный мозг никак не мог заткнуться и дать мне немного отдохнуть.

На третьем гудке я убрала телефон от уха, и когда уже хотела отключиться, в динамике прозвучал его голос.

– Сэди?

Кусая губу, я вновь приложила телефон, в то время как по щекам покатились первые слёзы.

– Сэди.

Его голос. Чёрт, как же я скучала по его голосу. По тому, как проникновенно и с желанием он произносит моё имя. В этот момент я так много услышала в нём.

Надежду. Беспокойство. Облегчение.

Я почувствовала резкую боль во всём теле, все мои внутренности будто сжались в один комок, и в этот момент мне не хотелось ничего больше, чем снова прикоснуться к нему, почувствовать его рядом с собой. Снова принадлежать ему.

Я крепче сжала телефон, но так и не смогла ответить ему. Во рту было слишком сухо, слова, которые хотелось сказать ему, душили меня.

– Я здесь, малышка. Чтобы не случилось, я здесь. Всегда.

Ещё больше слёз заскользили по моим щекам, стоило пролиться одной, как они ручьём потекли друг за другом. Я прерывисто вздохнула, понимая, он может услышать меня, и в тот же момент уловила такой же вдох в ответ.

– Тебе не обязательно что-то говорить. Всё в порядке. Только не вешай трубку. Блядь, я скучал по тебе, – тоска в его голосе заставила меня прижать кулак ко рту, чтобы сдержать рыдания, рвущиеся наружу.

Я тоже скучала по нему. Я хотела, чтобы он был рядом, обнимал меня и защищал от того дерьма, в которое превратилась моя жизнь. Я свернулась калачиком на кровати, в ожидании его следующих слов, зная, что он даст мне именно то, в чём я нуждаюсь больше всего.

– Я знаю, что чертовски облажался, Сэди. Не с Обри… ты должна знать, что между нами ничего нет, – его тон был настойчивым, непоколебимым, и мне так хотелось поверить ему. – Я чертовски облажался, потому что обидел тебя, а это было последнее, что я хотел сделать.

Он остановился, и я могла представить, как он проводит рукой по волосам, как обычно это делал, когда был расстроен.

– Я люблю тебя, – в этом заявлении не было и намёка на мольбу или обвинения с его стороны. Только искренность. – Я пообещал себе, что тебе больше никогда не придётся в этом сомневаться. Я докажу тебе это каждым поступком, который ты позволишь мне совершить.

Мои плечи дрожали от молчаливых всхлипов, которые я не могла позволить ему услышать, потому что моя гордость не желала показывать ему, насколько сломлена я была в этот момент. Моё сердце тянулось к нему, но упрямая голова не давала губам ответить.

Движение на другом конце провода. Звук закрывающейся двери. Шаги.

– Я так рад, что ты позвонила. Я проверял телефон тысячу раз в день, надеясь... – он куда-то шёл. Дождь барабанил по стеклу, и я напряглась, стараясь лучше расслышать всё, что происходит по ту сторону трубки. – Хотел бы я, чтобы ты сейчас была рядом со мной, – разочарование и тоска смешались в его голосе. Услышав звук шуршащего покрывала, я представила, как он ложится в постель. – Я скучаю по нашим ночёвкам. По тому, как ты утыкалась в мой бок, идеально помещаясь в моих объятиях, по тому, как твои волосы щекотали мой нос, и как ты прятала свои холодные ноги между моими, – он вздохнул, и этот звук сломал ещё одну стену, которую я выстроила между нами. – Моя подушка больше не пахнет тобой, поэтому я пошёл в магазин и купил шампунь с запахом арбуза, каким пользовалась ты. Думал, что если помою им голову прямо перед сном, то запах останется, и тогда я смогу представить, что ты рядом со мной, – он издал нервный смешок. – Не сработало.

Я потёрла ладонью глаза и облизала солёные от слёз губы. Я хотела сказать ему что-нибудь. Что угодно. Но даже не знала с чего начать.

– Сэди, не клади трубку. Даже если ты ничего не скажешь сегодня, только не клади трубку, хорошо? Если это самое лучшее, что у меня может быть, если я могу уснуть с тобой только таким образом, я приму это. Простое знание, что ты находишься на том конце, черт, намного лучше, чем пустота, которую я ощущаю с тех пор, как ты ушла.

Я откинула прочь противное покрывало и, укрывшись грубой простынёй, попыталась удобнее умоститься на твёрдой бугристой подушке. Как же мне хотелось сейчас оказаться в его объятиях и уснуть на твёрдом плече, окружённая его теплом. Но я не могла ему в этом признаться, поэтому вместо этого сосредоточилась на звучании его глубокого голоса.

– Не знаю, что же всё-таки заставило тебя позвонить мне сегодня, но я рад, что ты это сделала. Я тут с ума сходил без тебя. Даже генерал Борегар избегает меня. Полагаю, я вёл себя как последний засранец, – он усмехнулся, а потом его голос смягчился, стал более серьёзным. – Надеюсь, с тобой всё в порядке, и ты счастлива. Даже если это означает, что ты не вернёшься ко мне, когда приедешь домой. Это всё чего я хочу для тебя – чтобы ты была счастлива.

Мы оба молчали. Просто дышали в трубку, наше дыхание было сбивчивым, но потом выровнялось в один ритм. Я прижала руку к груди.

– Я буду говорить дальше, ладно, Сэди? Всякие милые глупости, которые рассказывал бы тебе, будь ты сейчас со мной в кровати. Например, об Уайте, который сделал из себя посмешище в баре, и о чокнутом клиенте, который решил поехать на турнир по рыбной ловле, хотя сам до чёртиков боялся взять рыбу в руки. О неприятностях Хейли, причиной которых был Коди и... я просто буду болтать обо всём, потому что боюсь, если остановлюсь, ты положишь трубку.

Он сделал глубокий вдох и принялся рассказывать историю за историей. Слова смешались в неразборчивый поток. Единственное, что я слышала, был его голос. Как он наполнялся смехом или становился саркастическим, а потом смягчался, когда Уэст говорил о своём племяннике. Он не переставал говорить, не отпуская меня ни в час, ни в два, ни в три ночи.

Я не видела в котором часу уснула. Должно быть, я заснула под звуки его голоса.

Когда противный и настойчивый звук будильника разбудил меня в пять утра, я всё ещё держала телефон в руке, хотя больше не прижимала его к уху.

Сообщения от него и Ру ждали меня.

Не удержавшись, я в первую очередь открыла его сообщение.

Это было изображение генерала Борегара, лежащего рядом с ним и пускающего слюни.

Уэст: Он сохраняет твоё место тёплым.

Я на секунду застыла, представляя, как лежащий в постели Уэст – тёплый, расслабленный и скорее всего без рубашки – тянется к псу, чтобы погладить его. Завидовала ли я собаке в этот момент?

Возможно.

Наверняка.

Отбросив в сторону лёгкий намёк на тоску, я открыла сообщение Ру.

Ру: Всё готово. Ожидает только тебя.

Я сделала глубокий вдох, и в памяти всплыло самодовольное и высокомерное выражение лица Ашера, когда-то казавшееся мне таким красивым. Вспомнилось, как он с успехом показал и доказал всю свою ничтожность. Как сломал меня, разорвав в клочья всё то, что я считала своей жизнью.

Улыбка появилась на моём заплаканном лице.

Я не могла дождаться, чтобы отомстить.

К тому времени, как самолёт приземлился и Ру забрала меня из аэропорта, у меня оставалось чуть больше часа, чтобы подготовиться. Я убедила её не сообщать моей семье о моём приезде и вообще не вмешивать их во всё это, поэтому, как только мы зашли в номер отеля, она сразу же принялась за мой макияж. И он был далеко не скромный. Если предстоит встретиться с такой сволочью, как Ублюдок, важно ощущать себя непобедимой. Быть как минимум на голову выше него, чтобы он даже в своих самых диких мечтах не мог допрыгнуть до меня. И частью этого была внешняя броня: безупречная причёска и макияж, а также сногсшибательный наряд. И, конечно же, босоножки, которые в ином случае я ни за что не надела бы. Не хватало ещё споткнуться и упасть в них в самый драматический момент.

Она заплела мои волосы во французскую косу, которая одновременно выглядела и изящно, и просто. Яркий шёлковый топ, обтягивающие чёрные джинсы и босоножки на танкетке дополнила чёрная подводка для глаз, завершая образ.

Мы спорили по поводу того, стоит ли ей идти вместе со мной или лучше остаться ждать в машине. Она не хотела оставлять меня наедине с ним. А я хотела показать ему, что достаточно сильна, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Мы должны были следить за временем. Как только я зайду к нему у нас будет около тридцати пяти минут, перед тем как идеальный мирок Ублюдка начнёт разваливаться на части.

Ру никогда ничего не делала наполовину, поэтому вместо какой-то развалюхи, она взяла напрокат огромный, роскошный джип в какой-то фирме, находящейся на окраине Нэшвилла, города, который раньше был моим домом. Выключив мотор, она схватила меня за руку, прежде чем я вышла из машины.

– Ты готова к этому? Нужна ещё минутка?

Я облизала свои пересохшие губы, слизывая помаду.

– А разве имеет значения, готова ли я?

Она отпустила мои ледяные пальцы и, схватив за плечи, заставила посмотреть на неё.

– Ты, Сэди Маллинз, сильная, красивая женщина, достойная тысячи таких Ашеров Сноуденов. Он не только разрушил ваши отношения, растоптал твоё доверие, да и вообще всё человеческое, что было между вами, но и показал своё нутро. Не твоё. Своё. Свою слабость, ущербность. Своё хрупкое чёртово эго, которое нуждалось в одобрении его безмозглых дружков и признании ими в нём жеребца, чтобы он мог чувствовать себя мужиком. Которым он не является. Потому что он ублюдок. Даже не крутой-порно-продюсер-ублюдок. Весь такой крутой без волос на теле и в масле. Нет, он словно грязная, заплывшая жиром, волосатая геморройная задница, зудящая от боли, – её пальцы впились в моё предплечье.

– Геморройная? – из меня вырвался сдавленный смешок.

– Однозначно, – кивнула она с серьёзным выражением лица.– Не говоря о том, что он полный идиот. Процесс запущен. Это не сойдёт ему с рук, – она сделала паузу и снова повторила: – Это не сойдёт ему с рук. Я имею в виду, что тебе не обязательно встречаться с ним, так или иначе он всё равно получит по заслугам и тебе не придётся смотреть на этого подонка снова.

Поднимаясь, я убрала её руки со своих плеч.

– Знаю. Но мне нужно сделать это. Ради себя самой.

– Хочешь, я поднимусь с тобой? – ещё раз предложила она. – Я могу подождать в коридоре, меня не будет видно, но я буду поблизости, если понадоблюсь.

Я нагнулась через панель управления и заключила её в крепкие объятия. Вот что такое настоящая дружба.

– Я это сделаю, Ру. Я должна.

Моё лицо озарилось решимостью, и я сделала глубокий вздох. Осталась тридцать одна минута.

Время шоу.

Посылая ей улыбку, я открыла дверцу машины и вышла на тротуар. Направляясь к входной двери, я услышала оклик Ру:

– Врежь ему по яйцам в самом конце!

Я хихикнула.

Проходя по деревянному полу через лобби и ожидая лифт, я всё ждала, когда начну нервничать, но ничего не происходило. Мои ладони оставались сухими. Челюсть напряжена. Я была готова. Даже больше, чем готова.

Я была чёртовой презираемой женщиной, и настало время ему заплатить за всё.

Несмотря на то, что у меня был ключ от двери, я постучала. К тому же, я оставила кошелёк в машине. С собой у меня был лишь телефон в заднем кармане джинсов на случай, если мне срочно понадобится Ру. Она будет возле двери через двадцать восемь минут, если до этого времени я не выйду из здания. Хотя, зная её, она не будет ждать так долго. Скорее всего, она уже ждала за углом, чтобы потом, как только я войду внутрь, подойти к двери и подслушать, несмотря на обещание ждать в машине.

К тому же, я уже включила диктофон на телефоне, чтобы записать весь наш разговор.

Я остановилась прямо напротив глазка. Когда шаги по ту сторону приблизились, последовала пауза, – думаю, он проверял, кто стоял за дверью. Потом последовало ещё более длительное колебание, прежде чем раздался щелчок дверной цепочки и дверь открылась.

И вот он, прямо напротив меня.

С неизменной самодовольной улыбкой на лице.

Он облокотился плечом о дверную раму, сканирую меня недружелюбным взглядом с ног до головы.

– Сэди. – Это было утверждение, а не вопрос, и я успела уловить лишь слабый намёк на удивление. Как будто он ждал меня.

Я не нервничала. Не отошла в сторону и не отдалилась.

Мне было всё равно, подкачался ли он, стал ли крупнее или же сильнее.

– Ашер, – сказала я быстро, без эмоций.

Его волосы были длиннее, чем я помнила, и взъерошены таким образом, как сейчас нравилось большинству девушек. Двухдневная щетина виднелась вокруг его рта. Рта, который в прошлом касался каждого дюйма моего тела.

Мне с трудом удалось сдержать дрожь от этих воспоминаний. Фу. Просто... фу.

Приподняв брови, он шире распахнул дверь и махнул рукой, приглашая меня пройти внутрь. Я хмыкнула и осторожно прошла мимо него, стараясь не допустить соприкосновения с ним.

Я вошла в гостиную, которая не сильно изменилась с тех времён, когда я здесь жила, разве что стала более грязной и неубранной, а на журнальном столике стояла новенькая, дорогущая камера GoPro.

Готова поспорить, он получил много пользы от неё.

Он последовал за мной, но остановился возле барной стойки, разделяющей пространство, и уселся на один из металлических стульев, которые я выбрала, когда мы переехали сюда, скрестив руки на груди.

– Я ожидал, что когда-нибудь ты вернёшься, – начал он. – Но всё-таки думал, ты позвонишь вначале.

Милая, слащавая улыбка сменила мою непроницаемую маску, и я сцепила руки за спиной, чтобы он не увидел мои сжатые кулаки.

– И зачем, по-твоему, я должна вернуться?

Проведя рукой по взлохмаченным волосам, он усмехнулся.

– Сэди, ты не можешь отрицать, что нам было хорошо вместе. Нам было охренеть как здорово. Особенно вон там, – он кивнул головой в сторону спальни. Я бросила быстрый взгляд в том направлении, успев заметить незаправленную постель, прежде чем снова посмотреть на него. – Я знал, что как только ты успокоишься и устанешь прятаться от меня на острове вместе с Ру, ты вернёшься. Это твой дом. Нэшвилл. Эта квартира. Я.

Я уставилась на него, спрятав свой шок за фальшивым кашлем.

– А-ну как повтори, что именно было охренеть как здорово? То, что ты снимал меня без моего разрешения? Поделился этими видео со своими друзьями за моей спиной? Нет, погоди. Может то, что ты изменял мне? Врал? Что из вышеперечисленного, Ашер? – я погладила подбородок, размышляя. – Нет... возможно, то, что ты выложил эти видео в интернет, опять-таки, без моего согласия, чтобы весь грёбаный мир смог их увидеть?

Чем дольше я говорила, тем более напряжённой и жёсткой становилась его поза, мышца на его челюсти пульсировала. Он больше не сидел расслаблено на стуле, а стоял рядом с ним.

Он сощурил глаза.

– Я заметил, что те видеоролики мистическим образом исчезли два дня назад.

– Что, правда? – я пожала плечами.

– Сэди, я уже почти выиграл те деньги. Ты что, блядь, всё испортила?

Внутри меня всё сжалось. Он раньше никогда так со мной не разговаривал. Неуважительно. Словно он был лучше меня. Часть меня задалась вопросом, что я сделала неправильно. Это был мужчина, за которого год назад я мечтала выйти замуж. Сейчас же я едва ли могла смотреть на него.

Покачав головой, сказала:

– Ох, Ашер, чертовски уверена, что во всём, что произошло, есть исключительно твоя вина.

– Эти видео были моими, Сэди. Или ты действительно думала, что уничтожив всю технику, избавилась от них всех? – в каждом его слове и движении сочилась уверенность, его поза была расслабленной, одна его рука была в кармане поношенных джинсов, в то время как вторая свободно висела сбоку.

Зная, что всё записывается на телефон, я осторожно ответила:

– Я понятия не имею о чём ты говоришь.

– Ты знала, что страховка полностью покрыла расходы? Я сообщил о поломке, а в нашем полисе была дополнительная графа об электронике, – он постучал по голове. – Как хорошо, что ты тогда настояла на том, чтобы добавить этот пункт, – он приблизился. – Но ты забыла об облаке. Все копии хранились там.

Я сделала глубокий вдох, бросив взгляд на часы: ещё двадцать одна минута и этот кошмар закончится.

Но сначала мне нужно было знать.

– Почему?

– Почему, что?

Я медленно кивнула.

– Нам было хорошо вместе. Или, по крайней мере, я так думала. Так почему... почему ты разрушил всё это? Бекка действительно этого стоила?

– Бекка? Нет, не стоила. Но некоторые из тех, кто был до неё? – он продолжал говорить, но слова проносились сквозь меня. Я по своей наивности даже предположить не могла, что он изменял мне ещё до Бекки. Я была настолько глупа, что игнорировала все ночи, когда он допоздна задерживался на работе. Я думала, что он работает, чтобы построить наше будущее.