Текст книги "Лекарь моего сердца (СИ)"

Автор книги: Стейси Амор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Говорите с такой уверенностью, – усмехнулась я, – словно и сами приехали недавно.

Нетрудно рассуждать, когда тебя уважают, ценят. А какие для меня будут эти месяцы?

– Мне жаль, леди Мэтисон, но я живу в Лавенхейме с рождения. Мои земли граничат с землями Бриленда. Но я в них ничего очаровательного не нахожу. Фермы, лавки, одни и те же лица. Вы будто глоток свежего воздуха.

Я хмыкнула, пропуская странный комплимент мимо ушей.

– Почему же не уедете?

Господин Браун и вовсе остановил нашу лошадь, и я обернулась.

– В голове витает подобная мысль, леди Мэтисон, но прежде мне нужно завершить свои дела.

Договорив, он огляделся по сторонам и зачем-то положил руку мне на талию. Почувствовав новое прикосновение, которое в рамки приличий точно не входило, вспыхнула праведным гневом.

– Что вы делаете?

– Бросьте, Саммер. Вы же не юная девица. И вы-то как раз в Лавенхейме не росли. О нравах в Брекенридже мне известно не понаслышке. По крайней мере, я много раз там бывал. Столичные дамы всегда приятно удивляли своей... ласковостью, – погладил он меня по затянутому поясу, – своей щедростью.

Как ловко он выворачивал факты. Понятия не имею, где конкретно его носило, но за проведенные шесть месяцев я нигде не давала повода считать меня... ласковой и щедрой. Да я в Лавенхейм попала по милости ректора, потому что была грубой и скупой.

– Уберите руки, Джейми, – процедила я сквозь зубы, – и верните меня на поляну, где все собрались.

– А если нет, то что? – спросил он с вызовом, окончательно теряя остатки самообладания. – Да не ломайся ты так. Почему второсортному Уэйду можно, а мне нельзя?

Он потянулся вперед, видимо, рассчитывая, что я безропотно приму его приставания. Дамы в Терралии существа нежные, при любом поводе максимум заплачут. Не все, бывали и исключения. В эти исключения вписывалась и я.

– Иди к черту, Браун, – пихнула его болезненно в бок и задела каблуком ботинка тело нашей кобылки.

Я была чересчур разъяренной и не осознала, что случайный пинок по животному был сильнее, чем удар по мерзавцу. Естественно, она встала на дыбы. Ахнув, я не поняла, что произошло. Рухнула на траву, больно ударившись спиной. Лошадь побежала вперед, но кое-как этот ублюдок Браун вернул себе управление, справился с ней, а когда успокоил несчастную, потрусил ко мне.

– Давайте помогу, – он спешился и протянул мне ладонь. – Леди Мэтисон!

Перевернувшись, поднявшись и игнорируя звездочки в глазах, я оттолкнула его пальцы.

– Теперь уже леди? А пару секунд назад ты меня с кем сравнивал? Отвали.

Все привитые нормы этикета исчезли. Вернулась Серафима, которая могла и между ног наподдать и обругать трехэтажным выражением. Впрочем, я так и поступила. Обругала, пинаться и кусаться я начну, если Браун приблизится еще на пару сантиметров.

– Брешешь, как уличная торговка. – Он сильно изумился моим знаниям в простонародной речи.

– Слышу от насильника, – фыркнула я.

– Кого? – возмутился... назвать его мужчиной больше язык не поворачивался. – Ты сама поехала со мной.

– Уезжай по добру, по здорову, – я кряхтела, ощущая боль практически везде. – Иначе от слов я перейду к делам... и к магии, – добавила угрожающим тоном.

Это произвело на него впечатление. Не многие девушки могли похвастаться богатыми познаниями в волшебстве, но я-то целитель. Заменить одно плетение, один маленький нюансик, и вместо стетоскопа я придушу его поясом от юбки.

– Пф, еще я не бегал за всякими... – Он недоговорил, потому что на моих пальцах заискрились всполохи магии. – Пешком пойдешь, тебе полезно охладиться.

Вскочив на кобылу, пришпорил ее и унесся прочь, оставляя меня одну посреди леса. Класс, мало мне проблем. Придурок Браун со своими приставаниями, и я, возможно, заблудилась.

Несколько раз обернувшись, я снова разразилась проклятиями. Я не люблю деревни, не люблю леса, не люблю мероприятия на природе. Зачем я выделывалась? Для чего согласилась? Вдвойне будет обидно, если я не выйду к людям сама, а останусь в чаще.

Пришлось собраться с духом и выбрать направление. Я отлично ориентировалась на сгибе локтя, ловко находя самые «глубокие» вены, даже матерые медсестры поражались моему дару, но, увы, эта сила не помогала в ориентации на местности.

Я шла, и шла, и шла... бесконечно долго и бесконечно нудно. Ругала себя за беспечность и доверчивость к аристократам Лавенхейма. Видимо, надо смириться, кроме Уэйда и Эви, я друзей в городе не найду.

Забравшись в кусты, подозрительно похожие на привычную мне ежевику, окончательно поняла, что я заблудилась. Подол юбки был безнадежно испорчен, рубашка на спине и рукавах покрылась пылью из-за валяния на земле.

Внезапно, позади меня что-то... хрюкнуло(?).

Я завизжала, и это что-то, но теперь становилось понятно, что кто-то, тоже развопилось. Мне под ноги бросился маленький, серый поросенок с черными пятнами на боку. Милый, испуганный, симпатичный. От моих хаотичных движений он пугался еще больше и затерялся где-то в сложном крое наряда.

В мозгу забрезжили две мысли. Как водится, одна – хорошая, а вторая – плохая. Хорошая заключалась в том, что этот малыш не представляет для меня опасности. Плохая – его мать, наверняка находящаяся поблизости, разорвет не моргнув глазом.

И когда я услышала новый хруст веток, чужое дыхание и топот ног, я рванула в другую сторону.

Сердце отчаянно колотилось, материя не давала двигаться быстрее, корсет не позволял нормально дышать. Я бы и на дерево взобралась бы, но я не умела. Точнее, умела, но не в кринолинах и бархате.

– А-а-а, – орала я, повиснув на ветке.

Ветка тоже моталась и трещала.

– Саммер, идите сюда, – узнала спокойный тон Его Светлости. – Вы этого звереныша испугались?

Не верилось, что он настолько невозмутим. Он проехался вперед, чтобы я его увидела. Представляю, какую картину он застал. Целительница, похожая в данный момент на чучело, убегает прочь от кабаненка, размером с ее дамскую сумочку, а потом прыгает на дерево и реет, словно флаг.

Впрочем, и представлять не надо было. Герцог противно улыбался, еле-еле сдерживая смех.

– Подождите секунду, – почувствовала чужую руку на своей талии. – Отпускайте, вам ничего не угрожает.

– Правда? – продолжала я переживать.

– Я могу чем-нибудь поклясться, но вы рискуете обзавестись новыми свидетелями этой... хм... сцены.

Расслабив пальцы, оказалась впереди господина Бриленда. А тот, явно намеревался насладиться мгновением. Усадил так, чтобы мы смотрели друг другу в лицо.

– А где же его мать? – потупила взгляд, потому что нещадно покраснела. – Меня учили, что там, где детеныши, там и их матери, – глупо оправдывалась я.

– Вы поступили мудро, – кивнул мужчина. – Обычно, так и есть. Но я в курсе о том, где сейчас кабаниха. А вот почему вы здесь, на тропе, да еще и одна, без Брауна, меня удивляет. Что с вами случилось?

Отвечать на поставленный вопрос не хотелось. Я нажалуюсь, он ответит, что предупреждал, и дело ничем не закончится. Нет уж, хватит одного позора, на новые я не готова.

– Совершенно неважно. – Попробовала отмахнуться и перевести тему. – А почему вы не в сопровождении Уэйда и... – меня покоробило, – Дейзи.

– Леди Уоррен с ее отцом, – пожал плечами Александр. – Уэйд разбирается с добычей, а вы, – он склонил голову то на один бок, то на другой, – не думайте увиливать. Что произошло? У вас сбита прическа, одежда испачкана, можно подумать, что вы извалялись в грязи.

Я отвернулась, а будь юбка не такой тяжелой, я бы и положение поменяла. Как-то все резко навалилось, эмоции нахлынули, и мне стало себя жаль.

Что за день? Сплошные разочарования. И Его Светлость давит одним своим присутствием.

– Саммер, я жду, – напомнил он, когда пауза затянулась.

– Вы можете ждать, сколько вашей душе угодно, – фыркнула я, складывая руки на груди. – Но прежде чем отправиться обратно, к своим, – поморщилась, – помогите мне выйти на поляну.

– Где, проклятье, Джейми? – вспыхнул господин Бриленд. – Никто с места не сдвинется, пока я не доберусь до правды. Саммер, вы пострадали?

Упорно молчала. Я не ставила себе цель – прикрыть злодеяния холостяка, но когда сталкиваешься с подобной мерзостью, язык будто отсыхает.

– Понятно, Саммер, – вздохнул мой неожиданный спаситель. – Держитесь, я отвезу вас в город.

– А ваша охота? – я замерла, ощутив, как опустилась ладонь герцога, придерживая меня.

– Отменяется.

Натянув поводья, Его Светлость отправил лошадь в легкую рысцу. Попутно он продолжал расспрашивать, но ответов не ждал, наблюдал за реакцией. С такими навыками ему можно было работать королевским дознавателем.

– Вы упали с лошади, да? – сыпались из его уст вопросы. – А Браун, негодяй вас бросил. Но он бы не бросил, если бы вы о чем-то не поскандалили. Вот же ублюдок.

Понятия не имею, к каким конкретно выводам пришел господин Бриленд, но вылетел он на поляну порядком взбешенный.

– Праздник закончен! – рявкнул он всем жителям.

Естественно, почти все взгляды были приклеены ко мне. А уж когда герцог вручил меня Уэйду, распорядившись, чтобы помощник отвел меня в повозку, и когда напрыгнул на господина Брауна, смачно врезав тому по скуле, меня окрестили местной катастрофой.

Ненавижу выезды.

Глава 5. Саммер

Как я и предполагала, приключение на охоте больно ударило по мне, а не по виновнику. Уже на следующий день, работая в госпитале, я слышала, как обо мне судачат. Дескать, леди Мэтисон, выскочка из столицы, вела себя чересчур грязно, напористо, ввела господина Брауна в заблуждение, а тот выкинул меня из седла.

Действия Бриленда не только не доказали горожанам, что я ни при чем, скорее уверили в том, что я ведьма и соблазнительница. Приехала со всеми горячо любимым герцогом, растрепанная и в порванной одежде. Может, и его хотела совратить. Бесстыдница, одним словом.

Слухи плодились, и я заключила, что в распространении оных активно участвует сам господин Браун. Я шла по тропинке, а он болтал со своими друзьями, потирая полученный свежий синяк.

Мне было грустно, а увещевания Уэйда о том, что Джейми еще получит по заслугам, не успокаивали. Я умоляла господина Блэка повлиять на Его Светлость. Пусть глава города больше не пытается меня защитить, обелить. Людская молва зла, и Александр не способен с ней бороться. Он делает хуже.

В конце концов, и Уэйд не выдержал. Он, вообще, старался держаться подальше от женских слез.

– Что, Мэтисон? – фыркал Роберт. – Последних пациентов растеряла. Мой тебе совет, убирайся в свой Брекенридж. Не ровен час, другие девицы последуют твоему развратному примеру.

– Вам бы на яд провериться, – советовала ему. – А то зубы заострились, и цвет лица желает лучшего.

Забавно, что на любое мое заявление касательно здоровья, вредный целитель реагировал слишком уж рьяно. Бросался проверять себя в зеркале.

Думала, что в этот день никто ко мне не придет. Станется, и вся практика в Лавенхейме завершится моим полным затворничеством. Но я ошиблась. После обеда, когда холл опустел, на входе раздался звук колокольчика.

Вошла миловидная блондинка в зеленой шляпке с вуалью. Она воровато оглядывалась по сторонам, приближаясь к стойке.

– А, леди Портер, – улыбнулся ей господин Уоррен. – Вы по делу? Не для того, чтобы навестить старика?

– Да, мне нужен осмотр лекаря, – произнесла шепотом.

– Проходите в мой кабинет, – услужливо распахнул дверь «коллега».

Лицо леди Портер покраснело. Она закашлялась, пока не уперлась... в меня.

– Извините, господин Уоррен, но сегодня я бы предпочла общество леди Мэтисон.

– Чего? – обезумел старик. – Маргарита, я же знаю тебя с детства. Ты ближайшая подруга моей дочери.

Признаться честно, я тоже обомлела. Ближайшая подруга Дейзи выбрала меня. Снег, что ли, пошел? Теперь синее можно звать зеленым, а красное желтым?

– Серьезно? Меня? – не поверила я. – Это шутка?

– Разве вы не целитель, который прибыл из столицы? – нервно спросила блондинка.

– Да, но...

Конечно, и Роберт не утерпел.

– Маргарита, что за блажь? Эта девчонка скорее тебя со свету сживет, чем вылечит.

– Господин Роберт, – выставила ладонь леди Портер. – Я понимаю, что между вами какое-то профессиональное соперничество, ревность. Но мой вопрос довольно щекотливый... женский.

– Я целитель, – он возмущенно выпятил грудь. – Мой пол неважен.

– Отнюдь. Вы сами сказали, что знаете меня с детства. Мне будет неудобно, как и вам. И я буду благодарна, что о моем приходе вы не будете докладывать Дейзи. Вы вроде какую-то клятву даете... – защелкала она пальцами, силясь вспомнить.

В Терралии существовал закон, на манер законов в моем мире. То, что происходило между целителем и его пациентом оставалось тайной. В маленьких городках это спасение от сплетен, но, жаль, что не все этот закон соблюдали. Зуб даю, Роберт периодически что-то обсуждал с Дейзи, Магнолией и другими дочурками.

Окончательно озадачившись, даже не успев как-то съязвить пожилому мужчине, я пропустила леди Портер вперед. Закрыла кабинет на замок и наложила полог тишины. По девушке видно, что она хочет посекретничать.

– Я долго собиралась с духом, прежде чем обратиться к вам, – она села на стульчик и стащила с головы шляпку.

Завитые кудри красиво рассыпались по ее плечам.

– Если вы считаете эту фразу за комплимент, то это не она, – качнула я ногой. – Либо вы, леди Портер, доверяете мне, либо вам проще обратиться к Уоррену.

– Простите, леди Мэтисон, у вас своеобразная слава...

– Не по моей вине. У вас своеобразный город, который ненавидит всех женщин.

Она протяжно вздохнула, мне показалось, что я попала в самую точку.

– На что вы жалуетесь? В чем проблема? – продолжила разговаривать с ней. – Что беспокоит?

Маргарита объясняться не торопилась, но постепенно принялась рассказывать.

– Я хочу забеременеть. Я уже год замужем, но беременность не приходит.

Я внимательно слушала, собирая анамнез. Если ей верить, то она и супруг вполне здоровы, оба не являются магами, и поэтому волшебные болезни можно отбрасывать. Очень редко болели, и то, легкими простудами. Но с замужества все попытки к зачатию ни к чему не привели.

Пользуясь своим лекарским даром и навыками, полученными в академии, я просканировала ее тело. Естественно, ничего не нашла. Но когда предложила проверить и ее супруга, Маргарита Портер испуганно сжалась.

– Об этом не может вестись и речи. Он не придет. А если его мать узнает...

У Маргариты была отвратительная свекровь, как и у Эви, как и у многих других в Лавенхейме. И куча разных предубеждений, что беременность зависит исключительно от женщины. От подобной мысли веяло древностью, пыльным патриархатом и отсутствием образования. Но я за себя побороться не могу, не пойду же на баррикады ради леди Портер?

– Вы здоровы, – в очередной раз повторила ей и насоветовала несколько вспомогательных средств. – Но лучше всего привести мужа ко мне.

– Нет, он тоже здоров, это точно, – упрямо твердила аристократка, поднимаясь с места. – Я на вас так надеялась...

Глаза у нее раскраснелись, по ресничкам скатилось две слезинки.

– Леди Портер, да что такое? Вы мне чего-то недоговариваете?

Она обернулась.

– Вы сочтете это дикой глупостью, но я проклята. Это Дейзи. Дейзи прокляла меня.

Видит вселенная, я очень старалась не расхохотаться.

Несмотря на существование в Терралии магии, я плохо представляла, каким образом Дейзи могла бы проклясть Маргариту. Для темных заклинаний у леди Уоррен ни сил, ни мозгов не хватит, да и я бы почувствовала отголоски. След остается, легкая, мрачная дымка витает над человеком.

– Отчего вы пришли к подобному мнению?

Естественно, рассмеяться ей в глаза я не могла. Давилась улыбками и отворачивалась. Леди Портер обратилась за помощью, а не ради насмешки. Вот и изображаю серьезность, как получается. Актриса-то я паршивая.

– Видите ли... Знаете ли.

Отдельным видом искусства были признания аристократки. Она то бледнела, то краснела. Голос превращался в робкое мышиное пищание, потом набирал мощь, и она тренировалась, ругая свою же подругу на чем свет стоит.

В не такой уж и далекой юности, когда всей честной компании их цветника было лет по четырнадцать-пятнадцать, девушки заключили между собой соглашение на манер нашей клятвы «на мизинчиках». Леди Уоррен и в подростковом возрасте была невыносимой. Верховодила в их кругу. Буквально заставила остальных пообещать, что первой замуж выскочит она, и ребенок первой родится у нее. Подружки намеревались возмутиться, но Дейзи заверила, что брак с Александром Брилендом – дело решенное. А их она обязательно позовет на свадьбу.

К сожалению, помолвка с Его Светлостью до сих пор не заключена, герцог игнорирует любые намеки, а большинство наперсниц леди Уоррен счастливо живут со своими избранниками. Но...

Ни одна не произвела на свет малыша.

Это очень печально. Я искренне посочувствовала, прикидывая одновременно, а какие могут быть причины? Чтобы Портер и другие там клятвой не называли, но произнесение разных слов в темноте со свечами не равно магическому ритуалу, они не обменивались кровью, не приносили жертвы. И слава богам. Я склонялась к мысли, что их проблемы психологического свойства.

В конце концов, мало ли женщин, маниакально преследующих идею о рождении ребенка? Такие строго, сурово выполняют назначения врачей, заглатывают горстями таблетки и витамины, пьют разные травяные сборы и терзают мужа до изнеможения. И желанная беременность не приходит. Но едва они расслабляются, едут на отдых, увлекаются хобби или домашними делами, как молниеносно приходят в нужное «состояние».

– Дай мне несколько дней, приходи на следующей неделе, – предложила леди Портер подождать, пока я буду проверять свою теорию.

Объявить Маргарите вслух, что это не магия, не проклятие, никак не связано с нарушением обещаний смерти подобно. Она бы не сидела, не заливала слезами мой халат.

– А что изменится? – всхлипнула девушка.

– Если ничего, то ты ничего и не потеряла, – рассудила я. – Просто подожди меня, а дальше решишь, что тебе делать.

Скрепя сердце, она согласно кивнула и вышла из врачебного кабинета, оставляя меня в полнейшем шоке и прострации. Я вчера меньше удивлялась.

В помещение прошмыгнул Роберт и отрывисто спросил.

– Зачем приходила Маргарита?

Взглянув на старика, устало пояснила:

– Господин Уоррен, я не имею привычки болтать о пациентах. С таким же успехом я могу поинтересоваться, что же вы делаете с Его Светлостью, но вы ведь мне не расскажете?

– Да это кощунство, – возмутился он. – Кто ты такая, чтобы лезть в карту Алекса?

– Действительно, никто, – подтвердила. – Но и вы леди Портер никем не приходитесь. Единственное, вы могли бы оказать ей, – подчеркнула, – посильную помощь.

Глаза у целителя забегали. Я его раздражала, и мне бы он ни помог примерно никогда, но раз речь пошла о подруге дочери, ему сложно отказать.

– Что от меня требуется?

– Разрешить посетить ваш дом и сообщить, где сейчас может находиться леди Уоррен.

Кажется, мой вопрос его не вдохновил.

– Мэтисон, ты всегда можешь постучаться в мой дом, – заскрипел он будто несмазанная телега, – и я всегда открою, мы повязаны работой. Но я не могу обещать, что Дейзи примет тебя.

– Это мы еще посмотрим. Так она дома? Я найду ее в вашем особняке?

Получив конкретные указания, куда мне идти, я стащила с себя халат, закрепила шляпку и поспешила на улицу, чтобы застать девушку перед собранием их клуба садоводов.

Складывается впечатление, что чем бы люди в Лавенхейме ни занимались, они всюду искали единомышленников. Вот зачем, спрашивается, нужен клуб садоводов? А они реально собираются каждый первый день недели, чтобы обсудить свои достижения. Ходят от лужайки к лужайке, советуются друг с другом, что посадить на своей территории. Опять же глупые конкурсы. Меня от подобного времяпрепровождения коробило.

Как предсказывал Роберт, Дейзи я действительно нашла в одном из строений на главной улице. Их специально выделил Бриленд для мероприятий в городе. Шатенка с блокнотом в руках умело руководила прислугой. Я даже залюбовалась.

– Дейзи, добрый день. Можно тебя на пару слов?

Находясь не в обществе, мы перестали обращаться к друг другу официально. Если ты объект презрения, и сам в долгу не остаешься, соблюдать все фамильярности утомляет.

– А, Мэтисон, – закатила она глаза. – Зачем явилась? Если хочешь вступить в клуб, я тебя не приму. Он исключительно для владельцев домов. А у тебя своего дома, – она шумно выдохнула, – в Лавенхейме нет. Ты приживалка.

– И я тоже очень рада тебя видеть. Смотри, чтобы от твоей улыбки все цветы не завяли. С таким трудом их выращивала.

Дейзи возмущенно фыркнула.

– Так чего тебе?

– Отойдем на пару слов?

Она будто нехотя обернулась, но в глазах застыло нескрываемое любопытство. Девушка буквально голову ломала, по какой причине я к ней обратилась.

Распорядившись, она увела меня в одну из маленьких комнатушек, заставленную диванами, пуфиками, полочками. Помещение напоминало девичий будуар, весь в розовых оттенках, в кружавчиках, в салфеточках и блестках.

– Вы пьете здесь чай? – обвела глазами обстановку. – Миленько.

– Твоего мнения забыла спросить, – поморщилась моя собеседница. – Выкладывай, чем я могу быть полезна? А я еще подумаю, помогать ли тебе.

Какая же она зараза. Меня трясет оттого, что приходится вести с ней какие-то дела, но не бросать же от этого Маргариту в беде.

– Дейзи, прости за мою нескромность, но до меня дошли слухи о вашей некой договоренности среди подруг в юношеском возрасте.

– О какой? – она вроде бы не помнила, но взгляд забегал из стороны в сторону.

Такое поведение о многом говорило. Почувствуй над леди Портер темную магию, я бы, наверное, предположила, что молодая леди Уоррен наложила проклятие. Но, слава судьбе, здравому рассудку и тому, что девчонки едва учились колдовать, Дейзи совершенно точно ни при чем.

– О том, что ты первая выйдешь замуж и родишь ребенка, – сказала и покраснела.

С моих уст это слышалось совсем дико.

– Что за бред ты несешь? – мгновенно разъярилась девушка. – Я выйду первая замуж? Ты знакома с моим близким кругом, видела всех. Большинство уже отыграли свои свадьбы...

– Тем не менее, – я упрямо напирала, – вы друг другу обещали. И из-за этого твои подруги боятся, что ты их прокляла.

– Я? – я полагала, что разозлить Дейзи больше невозможно, но я ошиблась. – Я прокляла? Мэтисон, ты лекарь или кто? Если я прокляла, то, во-первых, докажи. А во-вторых, не твоя ли работа снимать злые проклятия? Ты мне мстишь? Мстишь, потому что завидуешь?

Она тяжело задышала и обмахнулась ладонью. Обвинения в темной магии строжайше проверялись. И если подозрения подтверждались, то с магами не церемонились: темница, пытки, короткий суд и страшное наказание.

– Это не моя работа, Дейзи. И поверь, я знаю, что ты никого не проклинала.

– Тогда зачем явилась? Испортить мне настроение? – она топнула ногой.

Общение с ней и ангела до точки кипения доведет.

– Да нет же, – я тоже вспылила. – Иногда убеждения и впечатления так глубоки, что организм человека подстраивается под них. Твои подруги не беременеют, потому что боятся твоего гнева.

– Чего? Тебя послушать, так я совсем монстр. И кто тебе об этом рассказал? Маргарита? Рози? Лилия?

– Это неважно.

– Конечно, важно. Какая стерва меня предала и отправилась жаловаться? И кому? Тебе, – лицо исказила гримаса отвращения.

– Жаловаться? – я аж дар речи потеряла. – Тебя предали? А ты чем занимаешься? Запугала своих близких так, что они боятся тебя расстроить. А у них уже семьи. Вся молодежь в городе живет с оглядкой на тебя, могла бы их поддержать.

– Но это бред, полнейшая глупость, – отвечала Дейзи, но потеряв прежнюю уверенность.

Она задумалась, а я поспешила воспользоваться ее смятением.

– В конце концов, если это бред и полнейшая глупость, чего ты теряешь? Просто скажи, что будешь рада понянчится с их детьми. Твои подруги осознают, что ничего тебе не должны, их отпустит напряжение. И твое одобрение им важно.

В голос я вложила все сочувствие и убедительность, на которые была способна. Очень надеялась, что проняла несговорчивую леди Уоррен.

– Ладно, – она скривилась, – будь по-твоему. Но это не значит, что я считаю, что ты права. Я делаю это для нашего клуба.

– О большем я и не просила.

Предположив, что моя миссия закончена, я развернулась, чтобы тихо уйти, и едва не столкнулась со служанкой, несшей поднос с графином и бокалами. Графин до краев был наполнен розовой, мутной жидкостью.

– А это что? – остановилась я, приглядываясь к содержимому.

От напитка исходил приятный аромат, но очень сильный и навязчивый, чуточку хвойный, древесный, что ли.

– Это холодный чай, леди, – испуганно отозвалась служанка, пытаясь обойти меня. – Подаем гостям.

– Чего ты к ней прицепилась, Мэтисон? – не выдержала Дейзи.

Я словно превратилась в ищейку. Забрала графин и принюхивалась, силясь вспомнить, почему запах мне не нравится и настораживает.

– Из чего он сделан?

– Хм, – потерла подбородок дочка Роберта. – У нас сегодня «розовый» день. Подаем холодный чай из лепестков розеллы, лимонов, с добавлением сахара.

– А запах, что придает ему запах?

Розеллой в этом мире называли каркаде. И в этом красном чае ничего преступного не было.

– Рута душистая, – торжественно объявила Дейзи. – Бабушкин рецепт. Правда, пахнет ошеломительно?

– Понятно, – я поджала губы и прикрыла веки, представляя, какая реакция последует, – разговор отменяется, Дейзи. А вы, – повернулась к служанке, – приготовьте что-то другое.

– Чего это ты у меня распоряжаешься? Совсем стыд потеряла?

Прежде чем ответить хозяйке, я все-таки отправилась на кухню, ведомая несчастной прислугой, и проверила, чтобы она наверняка вылила эту гадость.

Дейзи не отставала ни на шаг, продолжая костерить меня на чем свет стоит.

– Мэтисон, я кому говорю? Стой, чем ты занимаешься?

– Дейзи, – прикрыла я глаза, устав от суеты и громкой интонации, – рута душистая – это трава, которую некоторые известные дамы неприличных профессий, регулярно подсыпают себе в чай, чтобы избежать последствий. Запах у нее приятный, терпкий, а действие губительное. Мне прямо сказать, какой эффект дает твой лимонад?

Губы у леди Уоррен задрожали.

– Правда? Почему я не слышала ничего подобного?

– Потому что ты не куртизанка и не лекарь. Откуда бы тебе знать?

Чисто теоретически, Дейзи могла быть осведомлена о свойствах руты, подливать специально, чтобы таки утвердить свое превосходство над подругами. Дочка Роберта была поразительно властолюбива, амбициозна, напориста. А куда девать эти полезные качества? Подозреваю, что на свадьбах она хоть и радовалась за свое окружение, но втайне завидовала. Она не стала первой. Бриленд молчит, ее мечта о счастливой жизни в поместье герцога постепенно накрывается медным тазом. Но удивление у нее было неподдельным, а еще я не верила, что она реально способна нанести вред своим близким.

Дейзи, как маленький бультерьер, стоит на страже своих интересов и охраняет родных. Она и на меня изначально взъелась, полагая, что буду конкурировать с ее отцом. Что же, ту битву я проиграла.

– Подавайте холодный чай, – смиренно хлопнула в ладоши девушка, раздав новые поручения. Меня она утянула в сторону и процедила сквозь зубы. – Что ты хочешь за свое молчание? Что?

Я смешалась.

– В смысле? Какое молчание? О чем мне следует молчать?

– Ой, не изображай из себя дуру, Саммер, – надо же, дождалась, когда она назовет меня по имени. – Ты сейчас побежишь по Лавенхейму и будешь болтать о том, что я поила всех травой, чтобы никто не мог забеременеть? Говори, что я могу для тебя сделать, чтобы мы забыли эту историю, а ты держала свой рот на замке.

Каюсь, желание появилось. Даже сейчас она меня тиранит, не просит, а раздражающе повелевает. Меня бесят ее замашки...

– Ничего, Дейзи, – хмыкнула я, отойдя в сторону, – ты ничем не будешь полезна.

– Ты шантажировать меня вздумала? – у нее безвольно опустились руки. – Саммер, от моей репутации и следа не останется.

В голосе почувствовались жалостливые нотки. Она меня буквально умоляла.

– Вряд ли, – не согласилась. – Во-первых, мне не поверят. А во-вторых, я и не собиралась никому ничего рассказывать. Просто дай обещание, что о рецепте с рутой больше никто не узнает. А ты поболтаешь со своими девчонками и снимешь с них, как они думают, это «проклятие».

Не представляла я, что могу опуститься до сплетен, где буду злословить на леди Уоррен. Это и не доброта по отношению к ней, а собственное достоинство. Я и чужие россказни слушала, как способ выживания в Лавенхейме. Надо ведь знать, кто кому приходится, кто с кем дружит, кто кого презирает. В этом смысле город сплотился: презирали меня.

– Серьезно? – брови шатенки прыгнули вверх. – Ты меня не выдашь?

– С чем я тебя выдам? Что ты по незнанию добавляла душистую приправу? Ты же ничего плохого не желала. Ошибаются многие, Дейзи. Твой промах не смертелен, сильного урона здоровью, будем надеяться, никому не нанес. И, полагаю, ты не плохой человек, раз тебя любят все в округе.

– Какое значение это имеет? – поморщилась она.

– Тебя твоя же совесть сожрет, – пожала плечами. – Ладно, мне пора. И помни, ты мне обещала.

Договорив, я вышла на улицу, в сопровождении девицы. Она громко сопела себе под нос, размышляя над моими словами.

Неподалеку, на дорожке я увидела трех молодых дам, шествующих на очередное собрание их клуба. И если честно, я так и не поняла, а по какому поводу тут сегодня собираются. Леди Портер, заметив меня, замедлила шаг и побледнела.

– До свидания, леди Уоррен, – помахала собеседнице и моргнула пару раз Маргарите.

– И вам, – пробурчала отстраненная Дейзи.

Посчитав, что на этом мои дела завершены, я грациозно поклонилась, перебросила заплетенную косу и устремилась в направлении госпиталя.

– Леди Мэтисон, леди Мэтисон, – кто-то окликнул меня.

Обернувшись, обнаружила бегущую Магнолию, на чьи именины я столько собиралась.

– Здравствуй, Магнолия, – подождала, когда она остановится и продышится. – Дейзи что-то забыла мне передать? Что еще случилось?

Святые небеса, пусть бы она не кинулась на Маргариту, пусть бы повела себя разумно.

– Нет, Дейзи ни при чем, – выдохнула протяжно младшая Уоррен, – я по личному вопросу... – она оглянулась, – почти.

– По какому?

Вела она себя чудно. Ерзала, горбилась, сминала платок в руках. По лбу стекали капельки пота. И это не от усталости, бежала-то всего ничего. Девушка заметно нервничала.

– Леди Мэтисон, мне неприятно об этом говорить, – начала она шепотом, – и поверьте, это было не моим решением...

– Да что такое, не тяни, – я заволновалась.

Станется, у нее какая-то женская болезнь, и она стесняется обратиться к отцу. Роберт меня за такое точно придушит.

Но я снова ошибалась. Во всем. Впрочем, я ошибалась каждый раз, когда надеялась, что в Лавенхейме мне становится легче.