Текст книги "Иеро (дилогия)"
Автор книги: Стерлинг Ланье
Жанр:
Героическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 45 страниц)
11. В ДЕБРЯХ ТАЙГА
Послеполуденный летний зной плыл над бескрайними лесами севера. Снопы солнечным лучей, пробившись сквозь просветы в плотном пологе листвы, расцвечивали землю золотистыми пятнами; мириады мошек и комаров вились, суетились, мельтешили в столбах света. Но и в погожий день глубины лесного океана наполнял зеленый полумрак. Там, где море хвойных отступало перед лиственным гигантом – мутировавшим тополем или кленом, – тени сгущались, образуя прихотливые узоры на мягких коврах травы и мха. Кое-где, среди обнажений горных пород, заросли колючих кустов и покрытые лишайником гранитные и доломитовые глыбы создавали непроходимые лабиринты; редкие прогалины, почва которых не давала надежной опоры для корней лесных великанов, заросли миртом и папоротником.
В укромном месте, под непроницаемой кроной огромного дерева был разбит лагерь; и сейчас у тлеющих угольков прогоревшего костра шел жаркий спор. Оба Мантана, неутомимые разведчики, рыскали где-то в чаще, так что предводитель маленького отряда беседовал с собратьями-священниками. Иир'ова сидели кучкой поодаль, не вмешиваясь в разговор; видимо, людские споры не вызывали у них интереса. Поигрывая ножами, Дети Ветра наблюдали за спутниками, ожидая решения Иеро.
– Согласись, дружище, – с горячностью произнес Малуйн, – мы искали усердно и не нашли тут ничего. Ни знака, ни звука, ни запаха – ничего вызывающего подозрение. Следы на юге, у берега, оставлены нашими людьми. Мы осмотрели западную часть района – там, где год назад ты встретил колдуна Нечистого. Пусто! Ничего! Спрашивается, что мы здесь потеряли? Я не собираюсь возвращаться, но к чему это бесполезное ожидание? Пойдем! Пойдем дальше, туда, где мы можем принести какую-то пользу, сделать что-то. Готов выполнить любой приказ… Но объясни, какой смысл торчать здесь, кружиться на этом чертовом пятачке? Ты сказал, что тут подходящее место. Не буду спорить… Но чем оно тебя прельстило? Не понимаю!
Великан прислонился спиной к стволу, сердито попыхивая короткой трубочкой. Он был единственным курящим среди путников и сейчас, когда крохотная искорка мерцала в огромной ладони, походил на бога огня – величественное и могучее воплощение древней силы языческих времен. Прищуренные глаза следили за Иеро сквозь завитки белесого дыма, и тот встретил взгляд приятеля с некоторым смущением. Наконец пер Эдард сказал:
– Кажется, дружище, мы не новички в лесу… Во всяком случае, я не гожусь на роль бессловесного чурбана. Да и пер Сагенай тоже. – Он кивнул в сторону молодого священника.
– Н-нет, – задумчиво протянул юноша, поднимая спокойный взор на Иеро.
– Я, как и пер Малуйн, готов следовать за тобой всюду, но… но не стану отрицать, что нахожусь в некотором смущении. Ты не просил использовать мой маленький талант, дар Божий… Я имею в виду Сорок Символов… Ни знамений, ни признаков врага… а вы, лучшие следопыты Севера, нашли бы их обязательно… Мы блуждаем в потемках… – Он приподнялся на локте, и ясный чистый голос прозвенел пои зеленым сводом ветвей: – Может быть, брат мой, ты расскажешь нам о своих сомнениях, и мы сумеем помочь?
Иеро встал и, склонив голову, долго прислушивался к лесным шорохам, щебету птиц и тонкому комариному гудению. Наконец он заговорил:
– Я мог бы рассказать о многом, что случилось в прошлом и подтверждает подозрения… Но это бы ничего не объяснило. Я не знаю – только чувствую и предполагаю. – Он глубоко вздохнул, уставившись на покрытые пеплом угля. – Три недели мы в пути. Дня два назад я внезапно почувствовал – другого слова не подобрать, – что место, в которое мы попади, нечто вроде критической точки… и нужно оставаться здесь. Почему
– не могу сказать… сам не знаю… Где-то тут таится враждебная жизнь. Я чувствую ее, ощущаю, хотя и не могу обнаружить! И еще – что-то движется, торопится сюда. Этого не замечают ни иир'ова, ни вы, ни Мантаны, превосходящие нас всех в чутье… Но голову даю на отсечение, я не ошибся! Здесь место… место встречи – так его можно назвать.
Иеро поднял голову, лицо его было задумчивым и чуть грустным. Доложив руку на серебряный медальон, висевший на груди, он подался вперед, к спутникам, сидевшим по другую сторону погасшего костра:
– Люди Аббатств годами не забредали сюда. Наши разведчики проходили западнее или севернее. К югу лежит Пайлуд, а за ним – побережье Внутреннего моря. Тут глухомань, вы это знаете. И говорю вам – тут что-то готовится… – Он перевел взгляд на юного священника: – Я не хочу использовать твой дар, пер Сагенай, по одной причине. Мы не знаем, чему научились враги за прошедший год. Вспомни, разум провидца открыт миру, его можно обнаружить… и это едва не погубило меня в прошлом! Не стоит повторять ошибки. Мы на краю, на границе чего-то огромного и непонятного. Наше дело – провести разведку, не обнаруживая себя. А тут… тут я чувствую нечто странное. Лес вокруг нас пуст, ментально пуст! Такого не бывает. О, тут есть гроконы, олени, зайцы… но и те – вялые, немногочисленные… Лишь меньшие существа – птицы, мыши, насекомые – обитают здесь в обычных количествах. – Иеро сделал паузу; пальцы, сжимавшие медальон, побелели, но голос метса, когда он вновь заговорил, оставался спокойным. – Итак, друзья, боюсь, придется просто поверить мне на слово. Здесь собираются тучи, и мы должны взглянуть, на что будет похожа гроза.
Сагенай первым прервал воцарившееся молчание.
– Брат Дистин, ты наш вождь; остальное не важно. Зло сгущается вокруг, а ты не только наш командир, но и защитник… самое чуткое орудие в руках Господа. Как скажешь, так и будет.
Спокойные слова юноши положили спорам конец. Пер Малуйн хмыкнул пару раз, подбросил хвороста в костер и окинул взглядом усевшегося напротив Иеро. Все трое молчали, словно зачарованные пляской крохотных огоньков на высохших серых сучьях. Тревожное и томительное предчувствие охватило их; затерянные в глубине гигантского леса… что простирался до северных пределов континента, они вслушивались в привычные шорохи, свист, шепот и негромкий монотонный гул насекомых, выискивая инородный звук.
На лицах лежала печать усталости: путь от Намкуша до этой неведомой земли на северо-восток был неблизким. Даже Мантаны, исходившие тысячи миль по лесам Канды, никогда не забредали сюда. Теперь путники шли вперед, повинуясь лишь интуиции вождя.
Иеро предупредил разведчиков, что всем им надо оставаться под покровом ветвей. Воспоминание о том, как он привлек к себе внимание пилота летающей машины Нечистого не погасло, а это случилось где-то неподалеку, на восток от лагеря. Отчет о встрече, переданный в Саск через брата Альдо, дал толчок к глубоким размышлениям и экспериментам; в результате Иеро теперь располагал кое-какой информацией. Машина, которую си видел, была безмоторным планером; сведения о подобных аппаратах, давно забытых, нашлись в центральном архиве. Законы, которые позволяли планеру держаться в воздухе, оставались пока тайной, но никто не сомневался, что такие машины не могут подняться в высокие слои атмосферы. Кроме того, они наверняка были редкостью – ведь только Иеро видел летательный аппарат. Однако он полагал, что предосторожности не будут лишними.
День клонился к вечеру. Дети Ветра спали, свернувшись на трудах опавшей листвы. Люди сидели у костра, иногда перебрасываясь двумя-тремя фразами. До заката оставалось часа три, но пока ничто не возмутило мир в огромном лесу.
Однако путники недолго наслаждались безмятежным покоем. Перед костром возник Рейн Мантан, словно сотканный из лесного полумрака призрак. Сухощавая мрачная физиономия следопыта казалась совершенно невозмутимой. Он заговорил – как всегда, резко, отрывисто, но выразительно:
– После полудня я оставил Джеора, чтобы пройтись по окрестностям. Я двинулся на восток – хотел обойти лагерь по кругу.
Братьям было велено держаться вместе, но Иеро никак не прокомментировал явное нарушение приказа. Мантаны выслушивали его распоряжения и выполняли их так, как считали нужным. Впрочем, они не относились к Стражам Границы и обладали столь большим опытом, что требовать от них слепого подчинения было бы смешно.
Рейн присел, сгреб под колени охапку листьев и начал чертить на земле карту кончиком кинжала.
– Мы здесь, видишь? Я пошел на восток, потом взял немного к северу. – Он нарисовал ломаную линию. – Здесь камни… обломки скал торчат из болота. Неприятное место! Запаха нет, но смердит, как от падали. Встречалось мне такое на побережье… – Рейн имел в виду берег Великого Западного океана, лежавший за сотни миль отсюда, за огромными горами. Он задумчиво постучал клинком по рисунку. – Там словно что-то шевелится… трудно разглядеть… но я чувствовал какую-то возню… может быть, не одной твари. Странное движение – только с севера на юг, по прямой. Что-то вроде границы… или пограничной охраны. Хочешь взглянуть?
Люди были уже на ногах; Дети Ветра тоже вскочили с горящими от возбуждения глазами.
– Что ты видел на побережье? Где? – нетерпеливо спросил Малуйн. – Почему думаешь, что здесь что-то похожее?
– Трудно сказать. На западе, у океана, оно напоминало круг… этакое пятно… Но чувство было таким же – запаха нет, а смердит! Противно. Мы с Джеором туда не пошли. В тех краях только несколько иннейских стойбищ; и местные близко не подходят к тому кругу. Говорят, опасно. Коли бы мы с Джеором тогда не торопились, проверили бы. Ну, решай сам. Я сказал, что виден.
Иеро задумался. Один из лучших северных рейнджеров обнаружил в лесу нечто странное… такое, что не описать словами… Но этот человек долгие годы сражается с Нечистым… ненавидит его… и, несомненно, обладает чутьем не телепатического характера… скорее, чутьем разъяренного волка… Запаха нет, а смердит! Можно ли лучше описать ментальную эманацию врага?
Священник повернулся к Мантану:
– Зови брата и пойдем. – Он кивнул остальным: – Двигайтесь осторожно. Рейн, ты – первым. И никакой мысленной связи! – Иеро коротко передал Детям Ветра суть своих распоряжений, и разведчики начали собираться. Все, что надо было сделать, было сделано: мешки – собраны, оружие – приготовлено. Отряду не требовалось много времени, чтобы выступить в поход.
Примерно час они осторожно пробирались среди исполинских стволов – словно тени в мире теней. Рейн, к которому вскоре присоединился Джеор, шел впереди, остальные, сбившись в плотную кучку, – за ними. Вдруг проводник предостерегающе поднял руку. По сигналу Иеро разведчики растянулись цепью и залегли, используя ближайшие укрытия. Сам священник выбрал позицию позади огромного пня и, чуть приподняв голову, приступил к осмотру.
Место, которое описывал Рейн Мантан, было перед глазами Иеро; священник начал изучать его и зрительно, и ментально. Подобный ландшафт не раз встречался им на пути; для северных краев он не был особенно примечательным. Влажную болотистую почву низины окружали ряды невысоких скал, перемешанных с кустарником. Широкие полосы маслянистой темной воды сверкали там и тут в лучах заходящего солнца. Изредка попадались деревья, невысокие и скособоченные, иногда – просто сухие стволы с голыми ветвями. Местами прямо из воды возносился желтый камыш или торчали заросли ядовито-зеленой осоки.
И все они заметили кое-что еще. В болотистой ложбине царила полная тишина. Ни одна птица не плескалась в воде; не было видно ни цапель, ни уток, ни куликов, и лишь ветер шевелил плотные шелестящие метелки камышей. Казалось, они вступили в обитель вечного молчания.
Снова и снова Иеро напрягал разум, направляя вперед веер ментальных лучей – степь же тонкий и неощутимый, как пушинка, увлекаемая порывом ветра; его прикосновения напоминали ласку, но не удар, чуть заметную прохладу воздушной струи, но не опаляющий жар самума. Постепенно метс прошелся по всем длинам волн – начиная от тех, что соответствовали простейшим насекомым, до зон, используемых существами с высокоразвитым интеллектом. Снова и снова, с бесконечным терпением он повторял попытки, концентрируя сознание на лежавшей впереди впадине.
Контакт! Священник резко отдернул ментальный щуп, затем осторожно вытянул его вперед, нацелившись в определенное место. Объект контакта перемещался; как и докладывал Рейн, это движение не было хаотическим, во следовало некой невидимой линии, пересекавшей их собственный курс. Иеро ощущал теперь почти невыносимое отвращение; видимо, он наткнулся на то, что смердело без запаха.
Метс не сумел в полном смысле связаться с мозгом существа – скорее, только коснулся его эмоционального центра. Чем бы ни была эта тварь, мозг ее обладал защитой, но не искусственной, какой Нечистый снабжал своих слуг. Вероятно, ментальный заслон возник в ходе эволюции – при выслеживании добычи, чувствительной к волнам мысли.
Невзирая на барьер, Иеро мог кое-что уловить, и это не доставило ему удовольствия. Ярость, бешеная ярость составляла сущность этой твари, сущность, которую она не могла подавить. К ней примешивалась свирепая, дьявольская хитрость. Но главное – голод! Голод господствовал надо всем! Иеро поморщился. Пожалуй, лишь Дом, странный вампир в огромной пещере, с такой же неутомимой алчностью жаждал добычи. Бестия, с которой метса соединял неощутимый луч мысленной связи, хотела рвать и терзать, дробить кости и насыщаться плотью, гасить жизнь в беспомощном трепещущем теле и впитывать ее вместе с кровью и мясом жертвы. "Гиена, – подумал Иеро, – чудовищная гиена, одержимая страстью к убийству!"
Однако что-то не давало монстру утолить эту жажду, заставляя его бесноваться. Тварь пребывала в строго ограниченном пространстве и не могла вырваться из него по своей воле. Не сдерживал ли ее некий странный барьер
– ментальный или силовой?
Иеро размышлял и одновременно глазами насекомых, а также изредка залетавших птиц оглядывая странное болото. Эта смесь грязи, воды и заросших кустарником скал простиралась довольно далеко на север и юг. Быстро ее не обойти, а времени в обрез. Вожди республики нуждались в информации, а пока что его группа ничем не могла похвастать. Наконец он принял решение и взмахом руки велел разведчикам отходить. Они торопливо зашагали обратно и минут через пятнадцать собрались под защитой тяжелых лап чудовищной ели. Рассказав о своих открытиях, Иеро набросал план действий и отдал приказы.
Три воина-священника затаились под хвойным пологом, переговариваясь шепотом. Иир'ова и оба Мантана исчезли в лесу. Теперь оставалось только ждать, наблюдая за угасавшим на западе светом дня и вслушиваясь в лесные шорохи.
– Это тварь или, скорее, твари свирепеют от голода, – тихо сказал Иеро. – Я подозреваю, что Нечистый установил барьер, который удерживает чудищ. У них, кажется, не слишком много мозгов, а хитрость… хитрости и Мантанам не занимать. Они выведут кошек к нужному месту, а те сделают остальное.
Спустя некоторое время Иеро выпустил в сгущавшийся полумрак луч ментального сигнала и с облегчением вздохнул:
– Они на месте, и охота началась. Надеюсь, деревья не помешают иир'ова. Вообще-то они равнинные жители.
Забившись в глубину елового шатра, они напряженно ждали. Вскоре раздался треск сухой хвои и топот копыт. Иеро определил, что напуганный олень мчится в их сторону. Иир'ова не использовали Ветер Смерти; им вполне хватало быстрых ног. Двигаясь цепью, загонщики то показывались, пугая зверя, то выскакивали вперед, предупреждая все его попытки уклониться в сторону. Наладив мысленное наблюдение за погоней, Иеро в который раз изумился охотничьему искусству Детей Ветра – они направляли оленя прямо к невидимой границе, хотя животное явно не хотело бежать туда. Позади иир'ова во весь опор неслись Мантаны, боявшиеся опоздать к развязке.
Наконец три священника увидели зверя, стрелой промелькнувшего меж коричнево-золотистых сосновых стволов. Знакомая порода – большой пятнистый олень, не слишком отличающийся от полностью вымершего вапити; в это время года на его голове вместо рогов с двумя острыми зубцами виднелись только мягкие отростки. Беспомощное животное! Иеро подавил приступ жалости – без приманки было не обойтись. Метсы вскочили на ноги я бросились за зверем, зная, что стремительные Дети Ветра будут ждать их на краю зловещего болота.
Они действительно нашли там союзников, а вскоре к отряду присоединились оба запыхавшихся Мантана. Люди и иир'ова скорчились за кустами, разглядывая простиравшуюся перед ними низину. След большого оленя четко отпечатался в грязи – там, где он свернул на жуткую пустошь, предпочитая опасность, поджидавшую в болоте, той, что грозила в лесу.
Мысль Иеро догнала его. Метс уловил начало атаки, внезапной и яростной; затем волна смертельной муки затопила мозг священника. Теперь все услышали низкий угрожающий рык, что перекрыл вопль агонизирующего в зарослях камыша оленя. Людям рычание показалось голосом дьявола, и даже Дети Ветра, гордые охотники равнин, прижали уши.
Пришла пора действовать. Заметив, что братья-рейнджеры восстановили дыхание, Иеро макнул рукой. Отряд, как единое целое, ринулся к болоту. Они бежали, взяв оружие на изготовку, огибая темные лужи и прячась за камнями; бежали молча и целеустремленно, стараясь не производить шума. Схватка в камышах завершилась, но звуки борьбы сменились еще более жутким чавканьем и хрустом костей, перемалываемых могучими челюстями.
Маленький отряд был уже близко к цели. Внезапно звуки кровавого пиршества смолкли, и разведчики поняли, что обнаружены. Они рванулись вперед, уже не заботясь о шуме; сейчас главное было выбраться из этой мешанины грязи, скал и непроходимых зарослей на свободное пространство. Они бежали, растягиваясь в шеренгу, и вдруг почти одновременно очутились у цепи. Дети Ветра и люди замерли, успокаивая дыхание и разглядывая открывшуюся перед ними картину.
Болотистая почва здесь чуть понижалась, скатываясь в мелкую воду, из которой торчали пучки остроконечной бурой травы. Ни деревьев, ни камышей вокруг; грязь да темная водная гладь, посреди которой лежала окровавленная полуобглоданная оленья туша. А над ней возвышался сам убийца, озирая новую добычу безумным и свирепым взглядом.
Этот монстр отдаленно напоминал гигантского гризли, вставшего на колонноподобные задние лапы; но если остальные представители семейства медвежьих в той или иной степени сохранили сходство с древним предком, это чудище под влиянием ужасной атомной радиации гораздо сильнее отклонилось от первоначального образца. Почти безволосая кожа отливала грязно-серым, огромная голова была словно срезана спереди, голые уши плотно прижаты к черепу. На верхней губе и по краям разинутой пасти торчала похожая за проволоку щетина; чудовищные острые клыки обагрила кровь. Выкаченные красноватые глазки под скошенным лбом горели злобой, но в них, несомненно, читались также хитрость и некие зачатки интеллекта. Усомнившимся в разумности существа было достаточно взглянуть на другое свидетельство, довольно весомое: монстр сжимал в могучей лапе палицу из сломанного древесного ствола в рост человека. Пораженный Иеро заметил, что его передние конечности, без сомнения, были руками с когтистой пятипалой кистью, причем большой палец противостоял остальным!
За те несколько секунд, что чудище и разведчики глядели друг на друга, священник вспомнил давние уроки аббатов. Правда, сведения были скудными: тот, кто виден ужас Тайга, нечасто оставался в живых. Перед ними был вербэр, жуткий ночной призрак, невидимая смерть, чьи кровавые следы являлись почти единственным доказательством того, что этот кошмар не плод извращенной фантазии. Развалины лесных заимок, растерзанные тела и исчезновение охотничьих партий говорили об обратном. К счастью, подобные твари попадались крайне редко; видимо, они предпочитали уединение. Все это молнией промелькнуло в голове Иеро; тем временем сражение уже началось.
В воздухе одновременно мелькнули отравленные дротики, выпущенные братьями Мантан из духовых трубок, и стрела Сагеная. Они попали в цель: ядовитые шипы торчали из окровавленной морды чудовища, стрела глубоко вошла в покрытое редкой шерстью брюхо.
Раздался ужасный вопль; сознание мутилось от этого крика. Сжимая палицу, исполин неуклюже шагнул к разведчикам, расплескивая воду и жидкую грязь огромными плоскими ступнями. Он шел прямо на пера Эдарда Малуйна, вероятно, потому, что тот был самым рослым и стоял посередине цепочки нападавших.
Дети Ветра ринулись вперед, обходя чудовище по двое с каждой стороны; вода и вязкая почва чуть замедляли их движения. Иеро увидел, как М'рин молниеносно отпрянула, избежав удара чудовищной палицы. В следующий миг все четверо полосовали ляжки гиганта длинными ножами; словно шершни, они били острыми жалами, успевая отскочить, когда монстр поворачивался к ним.
Сагенай и Мантаны выстрелили снова; стрела глубоко засела в боку вербэра, дротики вонзились рядом с устрашающими челюстями. Иеро придвинулся ближе, его тяжелое копье свистнуло, и заляпанный грязью живот монстра окрасился кровью. Видимо, широкий отточенный наконечник проник глубоко; исполин снова взревел, его ужасающий рык сотряс воздух, подобно взрыву. Выкатив багровые глаза, полные боли и неутолимой ярости, хищник навис над Иеро. Чтобы спастись от когтистой лапы, метс покатился в грязь, в болотные травы. Позади тенькнула тетива, и стрела пронзила зеницу страшного ока. "Боже, – мелькнуло в голове у священника, – этот Сагенай великий стрелок! Но когда же проклятая тварь сдохнет?"
Монстр возвышался над ним, уронив бесполезную палицу и прижав огромную ладонь к искаженной мукой морде. Затем он рухнул ничком и окатил нападавших грязной водой с примесью крови. Он умер. Огромная туша, темным бугром торчавшая над бурой осокой, закаменела – ни дрожи, ни судорог, ни хрипа. Девять разведчиков придвинулись, не выпуская из рук оружия; они смотрели и ждали. Наконец Иеро облегченно вздохнул и повернулся к товарищам.
– Ты замечательный стрелок, пер Сагенай, – сказал он юноше, – и вы тоже, охотники. – Иеро кивнул братьям Мантан. – Думаю, это ваш яд прикончил его. Удивительное дело! Еще удивительней того, что вербэр оказался не сказкой. – Си послал мысленное сообщение Детям Ветра и ощутил гордость в кратком ответе Б'ургха. Да, о подвигах четырех иир'ова будут долго петь у костров Прайда!
– Мне так и не удалось подобраться к нему поближе, – разочарованно заявил Малуйн, опуская секиру.
– Он рвался прямо к тебе, дурачок, когда наши друзья его остановили,
– с улыбкой заметил Иеро. – Еще немного, и ты был бы проглочен вместе с топором. А теперь помолчите! Я попробую пошарить вокруг.
Он начал мысленный поиск, и ждать пришлось недолго! По тому, как внезапно окаменело его лицо, как напряглось тело, остальные поняли, что новости будут тревожными. Разведчики снова подняли оружие.
А в мозгу священника ударами погребального колокола звучал голос, который он не слышал уже много месяцев:
– Берегись, Иеро! К вам идет еще один… с севера… и быстро! Возмездие близко, и мы придем вместе с ним!
В тот же миг метс поймал волну черной злобы и жажды убийства – те же чувства, что исходили полчаса назад от чудища, лежавшего сейчас мертвым. Значит, их двое! Проклиная спускавшиеся сумерки, Иеро повернулся налево, и вся маленькая армия, изготовившись к бою, повторила его движение. Нападение не застало их врасплох.
Новый враг проломил желто-зеленую стену камыша и, ощерив пасть, ринулся на разведчиков. Со стороны его шаги выглядели неуклюжими, но мчался он со скоростью улепетывающего хоппера. И в каждой когтистой лапе монстр сжимал по огромному валуну. Едва появившись из зарослей, он с убийственной точностью метнул камень.
Возможно, мышцы Б'ургха от возраста стали уже не такими гибкими и подвижными; возможно, удача покинула его, заставив броситься в неверном направлении… Камень ударил вождя иир'ова в грудь; раздался хруст, и Б'ургх, словно сломанная кукла, отлетел в сторону. Пронзительный вопль М'рин, крик ярости и горя, перекрыл торжествующий рев врага.
Пропела стрела Сагеная, и наконечник из закаленной бронзы глубоко засел в предплечье чудовища. Дротики братьев Мантан с коротким шипением вырвались из духовых трубок; на таком расстоянии охотники не давали промаха. Но яд, столь смертоносный для обычной жизни, очень медленно разливался по чуждой плоти. Иеро вырвал копье из трупа поверженного врага и теперь стоял прямо на пути второго вербэра, готовый встретить его острой сталью. На миг руки метса дрогнули, словно в предчувствии страшного удара; сердито мотнув головой, он прогнал слабость. Тусклый свет заката не позволял отчетливо разглядеть демона, но на фоне гигантского расплывчатого силуэта Иеро четко видел наконечник копья. Рядом с другом, широко расставив ноги и сжимая обеими руками топорище, встал Малуйн. В следующий момент чудище темной громадой нависло над ними, и времени для раздумий не осталось.
Второй камень, который монстр сжимал в лапах, был остроконечным обломком гранита; вербэр не собирался швырять его, но использовал как палицу. Размахнувшись, Иеро метнул копье, раздался лязг от удара металла о камень, и в следующий миг чудище заслонило собою свет. Человек нырнул вбок, прикрываясь щитом; страшный удар гранитной глыбы обрушился на него, и левая рука онемела от кисти до плеча. Толчок отбросил метса к туше мертвого чудовища, прямо в жидкую болотную грязь.
Снова раздалось низкое торжествующее рычание, но когда Иеро встал на ноги и выхватил меч, рев уже перешел в вопль боли. Покачнувшись, он поднял взгляд и увиден, что произошло.
Пока вербэр пытался вышибить из него дух, пер Эдард Малуйн не терял времени даром; его топор взлетел вверх и обрушился на левую лапу монстра. Огромная когтистая кисть с плеском упала в воду, и хлынул фонтан крови, багровой, почти черной в лучах заходящего солнца.
Когда исполин повернул к Малуйну уродливую голову, Иеро рубанул его по бедру своим коротким тяжелым мечом. Вербэр, однако, быстро уклонился; к тому же священник почувствовал, что выпад был слабым и неуверенным. Сквозь кровавый туман, застилающий взор, он увиден, как промелькнула стрела Сагеная, утонув в серой туше. "Этот упырь прикончит нас раньше, чем умрет сам", – подумал Иеро. Словно в полусне, он наблюдал, как чудовищная морда разворачивается к нему, как падает пена с желтых клыков. Гигант сделал шаг вперед и наклонился, чтобы раздавить потревожившего его пигмея.
Удар швырнул метса в сторону, меч вылетел из рук. Беспомощный и беззащитный, метс покачивался на ослабевших ногах; темная пелена, сгустившаяся перед глазами, не позволяла рассмотреть исход схватки.
Он не виден, как большой черный зверь вынырнул из зарослей быстрее смертоносного копья. Отбросив Иеро плечом, нежданный спаситель, столь же мощный и массивный, как вербэр, обрушился на врага с силой и точностью выпущенного из катапульты снаряда. Поднявшись на дыбы в последнем бешеном скачке, он обрушил копыта с острыми краями прямо на безобразный череп. Раздался треск, и монстр, ужас северных лесов, с шумом выдохнув воздух, рухнул в грязь, жизнь покинула его мгновенно.
Барахтаясь в воде, пробуя приподняться и стереть с лица грязь, Иеро обозревал длинные ноги зверя, которые явно были ему знакомы. Он еще пытался привести в порядок мысли, когда длинный шершавый язык облизал лицо, и теплое мощное дыхание взъерошило волосы на затылке. Теперь метс узнал!
– Клуц! Ал ты, протухший собачий хвост! Как ты меня напугал! – Он прижался к могучей шее, пытаясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы. Сколько же сотен миль одолел верный скакун, сколько прошел земель, чтобы найти хозяина в самый разгар смертельной битвы? Иеро заморгал, чувствуя, как лорс мягко отстранился; шершавый язык вновь заботливо прошелся по лицу, стирая воду и грязь, кровь и слезы.
Разлепив веки, священник поднял взгляд на товарищей. Пер Малуйн, опираясь на топор, возвышался в нескольких ярдах от него – покрытый грязью, но, похоже, невредимый. Обменявшись взглядом с Иеро, он начал неторопливо чистить пучком травы оружие, что-то насвистывая под нос. Мантаны и Сагенай выдергивали стрелы из тел мертвых чудищ, прополаскивали их в болотной воде и прятали в колчаны. Затем Иеро увидел трех молодых иир'ова, собравшихся в кружок над распростертым в камышах телом, и вспомнил, что Б'ургх мертв. Он сделал шаг к Детям Ветра, когда весьма раздраженный голос вдруг зазвучал в голове. Священник остановился так резко, что трусивший позади Клуц едва не сбил его с ног.
– Иеро, если вся эта суматоха закончилась, может быть, ты предупредишь своих друзей, что не стоит рассматривать меня как мишень для этих острых палок с колючими концами. Тогда и, пожалуй, вылезу из-за скалы. – Пока метс соображал, что же – и, главное, кого! – он слышит, мысленный голос ядовито добавил: – Тебе, знаешь ли, надо благодарить не только Клуца!
Глубоко вздохнув, священник произнес:
– Эй, послушайте меня! К нам пришел друг… мой старый друг. Не стреляйте, во имя ран Господних! Это он привел Клуца на помощь.
Люди повернулись, с интересом взирая на лохматый бурый ком, возникший из-за невысокой скалы и покатившийся им навстречу. Ни один, однако, не глядел на это существо с большим любопытством и радостью, чем сам Иеро. Прошло много месяцев с тех пор, как они расстались у выхода из огромной пещеры, взлетевшей на воздух вместе с Домом и прочим неприятным содержимым.
Священник заметил, что Горм изменился, и невольно пожелал узнать, какие перемены молодой медведь обнаружил в нем самом. Горм словно вытянулся, стал крупнее и его движения потеряли угловатость, свойственную неуклюжему подростку. Он еще не достиг зрелости, но выглядел превосходно, излучал уверенность и внутреннюю силу, которыми явно не обладал раньше.
Медведь подкатился к Иеро и встал на задние лапы; теперь его темные зрачки были выше глаз человека. Узкий язык нежно коснулся носа священника, затем Горн снова принял естественную позу и довольно фыркнул.
– Ну и занятие нашел ты себе, должен отметить, – пришла его ясная, четкая мысль. – Счастье еще, что Клуц как-то унюхал тебя и сказал мне. Мы несколько дней пытались пересечь проклятый участок, однако тут бродили двое этих, и не стоило рисковать. Но ты потерял друга, Иеро… Надо посмотреть, чем можно помочь остальным… Потом мы должны уходить отсюда – и быстро!
В очередной раз подивившись скорости и точности ментальной передачи Горма, Иеро двинулся туда, где молчаливые иир'ова застыли над павшим вождем. Должно быть, Б'ургх умер мгновенно: грудная клетка была расплющена чудовищным ударом. Яростные янтарно-золотистые глаза погасли, но безгубый рот кривился в угрюмой усмешке, словно и смерть воина, и гибель целой вселенной были всего лишь горькой шуткой судьбы.