Текст книги "Иеро (дилогия)"

Автор книги: Стерлинг Ланье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 45 страниц)

– Любовь моя, устало сказал священник, – если я выгляжу хотя бы наполовину столь же грязным и утомленным как ты, то, должно быть, страшнее рожи поблизости нет.

– Ты выглядишь гораздо хуже, – ответила она. – Я не стану целовать тебя до тех пор, пока не соскребу с тебя грязь ножом. – Какой бы усталой девушка ни была, голос ее звучал любовью и счастьем.

– Погляди-ка на этого проклятого лорса, – хмыкнул Иеро, меняя тему разговора. – Он отыгрывается на мне за все то время, что я ехал на нем.

И, действительно, Клац спал, лишь шевелились его огромные уши под рогами, да огромные ноги подергивались под брюхом. Медведь рядом с ним тоже спал, как обычно не позволяя встать между ним и отдыхом.

– А мы-то считаем, что они сторожат нас. Как нас еще до сих пор не съели с такими сторожами!

– Я понимаю тебя, Иеро. Но я настолько устала, настолько грязна, что даже если бы меня съели, я бы почувствовала облегчение. Где мы, как ты полагаешь?

Плот медленно плыл вдоль того, что когда-то могло быть величественной авеню. Тесно стоявшие по обеим сторонам здания, были так высоки даже сейчас, будучи древними руинами, что солнечный свет почти никогда не касался воды между ними. В результате растений здесь было мало. И вода казалась гораздо более глубокой: уже около часа они гребли веслами.

Далеко впереди и далеко позади были видны просветы, но сейчас с обеих сторон их окружали огромные полуразрушенные строения. Во вздымающихся к небу поросших мхом утесах были заливы и расщелины, затемненные ниши и пещеры, но общее впечатление было такое, что они находились посреди обширного каньона. По мере того, как день разгорался, этот эффект усиливался, а не спадал.

Иеро внимательно огляделся. Потом его взгляд вернулся к одному месту: он увидел нечто такое отчего по спине пробежала холодная дрожь.

«Лючара! – Его мысленный голос потряс ее так, как не может потрясти слово, произнесенное вслух. – Не издавай ни звука. Погляди вправо, на воду, сквозь большую дыру в том здании».

Тусклого света вполне хватало, чтобы очертить то место, с которого не сводил глаз Иеро. Огромная кирпичная стена или, может быть, гигантские ворота – трудно сказать – рухнула в далеком прошлом. Вода вливалась сквозь широкий проем в спокойный пруд нескольких сотен ярдов в поперечнике, полностью окруженный мрачными и очень высокими строениями, насколько могли видеть двое путешественников.

Посреди пруда, прямо напротив выхода на водное «авеню», по которому сейчас плыл плот, прямо из поверхности воды торчал тонкий и высокий предмет. Вначале Иеро предположил, что это строение какого-то неизвестного типа, может быть, шпиль затонувшего дома. Но глаза Иеро сами по себе возвращались к этому шпилю, побуждаемые каким-то физическим ощущением, которого он сам не мог определить, и тут он заметил, что шпиль этот, а, скорее – гребень, медленно движется. А потом его облик, похожий на гигантский янтарный лист, сквозь который просвечивали какие-то ребра и лопасти, вдруг пошевелился. Они смотрели на колоссальный плавник, владелец которого скрывался под поверхностью воды. Величина тела самого этого существа превосходило всякое воображение. «Должно быть, оно лежит в засаде, – послал мысль Иеро, – ждет, когда кто-нибудь проплывет мимо. Если мы не будем шевелиться, у нас есть шанс.»

И в самом деле, легонькое течение волокло их мимо отверстия, хотя и с едва заметной скоростью. Двое животных неподвижно лежали посередине плота и, очевидно, спали. Но на самом деле это было не так.

«Я слышал тебя, – донеслась мысль Горма. – Что нам угрожает? Я ничего не вижу.»

«Что-то очень большое лежит под водой, – ответил Иеро. – Не шевелись. Оно следит. Думаю, оно сможет проглотить плот целиком. Я пытаюсь забраться в его мозг.»

Он и попытался, на всех известных ему ментальных волнах, включая ту новую, которой он научился пользоваться на Мануне. Но когда плот миновал отверстие, он вынужден был признать свое поражение. Что за чудовище ни скрывалось в том заливе, он не смог вычленить его мысли из тысяч других форм жизни, заселявших окрестные воды. Размер твари вовсе не служит ключом к его ментальной активности, а сама величина тела не влияет на мыслеизлучение, по крайней мере, он не мог по мыслеизлучению определить размер тела.

Они плыли по течению до тех пор, пока из виду не скрылись и сами здания, окружавшие то место, где они увидели плавник. Тогда и только тогда Иеро дал знак Лючаре снова грести. Оба гребли очень осторожно, стараясь не допускать ни единого всплеска.

Им предстояло еще долго плыть по мрачному каньону, когда Иеро громко заявил:

– Греби вбок, я увидел что-то такое, что нам очень пригодится.

Общими усилиями они подогнали плот к углу здания, которое слегка выступало из ряда домов. Иеро велел Лючаре удерживать плот на месте.

– Смотри, – сказал он, – нам повезло, – медная полоска под тем рядом окон.

Он мельком увидел покрытую ярь-медянкой полоску меди, когда они приближались к этому зданию, и вспомнил о почти доделанных луках. С помощью ножа и тупого конца жерди он ухитрился отодрать полоску меди весом в несколько фунтов и сбросить ее на плот. Под покровом краски металл оказался невредимым.

– Думаю, это бронза, – сказал он, внимательно разглядывая металл. – Это еще лучше меди, она гораздо тверже. Нам хватит на наконечники для сотен стрел. Повезло.

Лючара поежилась.

– Я тоже рада, но давай поплывем дальше. Все же в этих местах я чувствую себя нехорошо. Мне кажется, что все эти старые дома следят за нами. А где мы собираемся провести сегодняшний день? Солнце уже встало, хотя здесь и сумрачно.

– Не знаю. Нам нужно продолжать грести. Вот и все. Может быть, мы найдем островок, бухточку или еще что-то. Может быть, пролом в стене здания. Незанятый, – добавил он.

Несмотря на то, что день разгорался, им оставалось только плыть дальше. С одной стороны, течение становилось все сильнее, с другой – в каменных стенах не встречалось больше проломов. Порывистое течение теперь помогало: яркий свет в конце длинного ряда зданий быстро приближался, гораздо быстрее, чем если бы они двигались без помощи воды. А еще течение не давало растениям сбиваться в плотные массы, так что срезать их нужды не было.

И все же только около полудня плот вырвался из полумрака башнеподобных развалин на солнечный свет. На мгновение яркий свет ослепил путешественников, но когда они снова начали ясно видеть окружающее, Лючара восхищенно вскрикнула, уронила весло и захлопала в ладоши.

Они выплыли в небольшое озерцо, чистая глубокая вода которого говорила о большой глубине и, вероятно, о тесной связи с Внутренним морем. Окаймлявшие озеро здания образовывали плотное кольцо, и только в одном месте, на юге, был широкий проход.

Но их внимание в основном привлекала середина озера. Из озерных вод возвышался зеленый островок, поросший кустарником, пальмами и травой. В траве горели яркие цветы, желтые и голубые. То тут, то там летали стайки птичек, множество гусей и уток, коричневых и белых, кормилось на мелководье. После дней и ночей, проведенных в полумраке и зловонии, с комарами и лягушками, в страхе и тяжелой работе, место это выглядело раем.

– Поплыли, Иеро, – торопила Лючара. – Давай скорее туда. Островок достаточно большой, там может быть родник. Мы сможем вымыться. Может быть, на деревьях есть фрукты, может быть, нам удастся добыть уток. Скорей же!

Но священник стоял неподвижно. Действительно, островок выглядел привлекательно. Даже чересчур! Он не забыл, как ни устал, смутное ощущение последних нескольких дней, таинственный клич в сумерках, чувство, что за их маленьким отрядом каким-то образом наблюдают. Все же это место было окружено затонувшим городом и его полуразрушенными зданиями, как бы привлекательно ни выглядел островок.

Но усталость одержала верх над осторожностью. Им было необходимо где-нибудь отдохнуть; и он, и Лючара были утомлены до предела. А еще им была весьма необходима еда, свежая еда и чистая вода. Да и животным тоже.

– Что ж, поплыли, – сказал он и принялся грести. – По крайней мере, мы сможем укрыться здесь до конца дня. Но не говори так громко! Это тебе не родное Аббатство, здесь все такое старое и нездоровое! Я все еще чувствую странное ментальное подспудное ощущение, оно пугает меня, я не могу его уловить.

Пологий пляж с одной стороны островка делал его чуть ли не совершенством.

И на нем был родник, вернее, пруд, полный чистой сладкой воды, расположенный в центре островка и окруженный высокими папоротниками и ароматными цветами. В довершение всего Иеро нашел на мелководье колонию пресноводных моллюсков и каждый из трех плотоядных съел столько сочных сырых устриц, что больше на них смотреть не мог. Клац на моллюсков внимания не обратил, но принялся фунтами пожирать траву и молодые побеги кустарника.

Вымытые, в чистой одежде, с полными животами, они быстро уснули. Все, кроме Клаца, который все бродил по островку в поисках самых вкусных листочков и веточек, в то же время не переставая бдительно охранять путников. Он даже повалялся в чистой воде и теперь время от времени счесывал последние остатки мягкой кожи с огромных, ветвистых, матово поблескивающих черных рогов. Временами он останавливался и осматривался, но ничего не увидев, вновь принимался за еду.

Люди были так измотаны, что проспали весь остаток дня и большую часть ночи. Иеро проснулся в темноте перед рассветом и сразу понял, что случилось. Не успели на него наброситься угрызения совести, как голос медведя прозвучал в его мозгу.

«Вам нужен отдых. Поблизости ничего нет. Но все-таки… что-то следит за нами. Я знаю это так же точно, как то, что солнце встает!»

«Мы должны быть расторопнее», – откликнулся Иеро.

Он потянулся, чувствуя, что тело онемело так, что трудно пошевелиться, хотя сон и здорово освежил его.

Тут проснулась и Лючара.

– Что, начинается новый день? Мы очень долго спали. Но мне почему-то опять хочется спать. Это плохо?

– Нет. Мы оба очень устали. Я собираюсь объявить день отдыха. Думаю, мы можем доделать луки, вырезать или выточить для них стрелы, тогда я буду чувствовать себя лучше. Нам нужно метательное оружие, хотя бы для охоты, если не для других причин.

Этот день начинался гораздо более приятно, чем любой другой день за последние несколько недель. Иеро доделал свой лук и вырезал несколько стрел из сухих веток, которые нашел на берегу.

Лючара ему не помогала – большую часть времени она ухаживала за своими волосами и усыпала Иеро пригоршнями цветочных лепестков, потому что решила, что он выглядит «слишком серьезно». После полудня он решил бросить всякую работу и просто лежал, положив голову ей на колени, а девушка щебетала о своей прошлой жизни и фантазировала по поводу их будущей совместной жизни.

– Надеюсь, она у нас будет долгая и счастливая, любимая, – сказал наконец он. – Но сейчас мы очень далеки от нее. И ты так ни разу не сказала, несмотря на свою болтовню, что заставило тебя сбежать из Д'Алуа? Тебе грозило замужество, можно предположить?

Она задохнулась от изумления.

– Я так и знала! Ты тайком копался в моей голове!

– Нет. – Он улыбнулся возмущенному личику и пальцем перенес поцелуй на кончик темного орлиного носа. – Ты сама призналась, что раньше не была рабыней. Я полагаю, ты дочь одного из высших сановников, потому что по твоему же собственному признанию только священники и знать имеют возможность научиться тому, что знаешь ты. Так что догадаться было очень легко. Насколько высокое положение занимает твой отец в иерархии твоей страны?

– Величайшее, – печально ответила она. Наступило молчание.

– И в самом деле, король, да? – Иеро больше не улыбался. – Как жаль. А ты – единственный ребенок? Это может быть важно.

– У меня был старший брат, но он погиб в борьбе с Нечистью. Мой отец хотел, чтобы я вышла замуж и этим скрепила союз со вторым по могуществу государством. Я знала, все знают, о Эфраиме Шеспекском. Он бьет и мучает своих наложниц. Его первая жена сошла с ума и он ослепил ее, а затем объявил их брак незаконным, потому что короли не могут быть женаты на физически неполноценных, видишь ли, и поместил ее в монастырь. Поэтому я сбежала.

– Нельзя сказать, что я тебя не одобряю, – сказал Иеро, жуя травинку. – Я хотел бы завести контакты с различными странами, особенно с твоей, тогда я мог бы открыть новый торговый путь и, что гораздо более важно, мы могли бы приступить к рецивилизации вашего района. Украсть принцессу, при том единственную – дурное начало.

Она ощетинилась.

– Что значит «рецивилизация»? Должна тебе сказать, Пер Дестин, мой благородный попик, Д'Алуа – великое и могущественное королевство. У нас – два города, окруженных стенами, бесчисленные церкви и другие большие дворцы и каменные здания. Не говоря уже об огромной и мужественной армии!

Иеро печально улыбнулся и ничего не сказал. Он перекатился на живот, все так же ничего не говоря, положил подбородок на кулаки и уставился невидящим взглядом вдаль.

– Понимаю, – сказала девушка после долгой паузы. – Все это еще не дает права называться цивилизованным государством, верно, Иеро?

– А как ты сама думаешь? – спросил он. – Оно основывается на рабовладении. Здравоохранение и образование в нем существует только для немногочисленного имущего класса. Всех давит непосильное бремя налогов, государственная религия, похоже, выродилась, по крайней мере отчасти, в чистое суеверие и, в конце концов, оно ведет непрерывные кровопролитные войны со своими соседями. Последнее глупо и бессмысленно в любом случае, но к тому же это ужасно ослабляет ваше общество как раз тогда, когда ему крайне необходима вся мощь, чтобы сражаться против Нечисти и хищных чудовищ, обитающих в ваших лесах. А ты говоришь мне, что это цивилизованное государство. Я бы назвал это развитым варварством, стремительно несущимся к своей погибели.

– Наверное, ты прав, – сказала она. – Просто я воспитывалась как принцесса королевского дома Д'Алуа, с раннего детства мне только льстили и лгали, я просто не знала, что может или, скорее, должно быть по-другому.

– Знаю, – сказал он, погладив девушку по плечу. – Просто восхитительно, принцессочка, какой ты оказалась. Не только хорошенькой, но и умненькой. Достаточно умненькой, чтобы признать, что знаешь не все. Только ум сам по себе имеет цену.

Она склонилась над ним и он прижал ее к себе. Высокая трава полностью скрывала их и он выдохнул ей в ухо: «Ну?»

– Я боюсь, – раздался хриплый шепот. – Я – девственница. Именно поэтому, наверное, меня так оценили.

– Ты станешь моей женой, когда мы найдем другого священника. Что касается меня – ты моя жена уже сейчас. И моя любовь. Навеки, пока Бог не позовет нас к себе. Так говорится в нашем обряде бракосочетания.

Губы девушки прильнули к его губам и заставили его умолкнуть. Трава мягко колыхнулась под послеобеденным солнцем. Раздался тихий вскрик, такой тихий и короткий, что даже медведь едва расслышал его.

«Ох уж эти люди! – подумал он. – По крайней мере, с этим покончено и мы можем сосредоточиться на более важных вещах.»

Он тоже дремал, грелся на солнышке и полуприслушивался, как Клац бессознательно жует свою жвачку. Остров спал, тишину нарушали только крики птиц и жужжание насекомых.

Оба проснулись ранним вечером, вернее, были разбужены. Не говоря ни слова они быстро оделись. Окрик Горма: «Проснитесь! Они идут!» вонзился в их мозги, как удар грома. В то же мгновение раздался ужасный стонущий звук, который был хорошо знаком им, только громче и на этот раз он не прекращался.

– Аоу, аоу, ааооуу!

Теперь крик раздавался со всех сторон. В полумраке островок больше не казался им безопасной гаванью, а всего лишь крохотным кусочком беспомощного здравого рассудка в хаотическом и безжалостном мире. У Иеро защемило сердце при воспоминании о том, как они занимались любовью в промежутке между опасностями и обязанностями, но тот момент был изначально эфемерным и обреченным на исчезновение.

Вместе с лорсом и медведем они быстро заняли место в центре островка. Грохочущий угрожающий стон вокруг них становился все громче.

– Аоу, аоу, ааооуу!

Было еще достаточно светло и путешественники ясно увидели своих врагов. Все тут же поняли, что за ними следили с самого начала их пути через затонувший мегалополис.

Они появились со всех сторон, кроме открытого прохода на юге. Появились на маленьких узких суденышках, полуплотах-полуканоэ, очевидно, сделанных из плотно связанного тростника, сужающегося с обоих концов. Странные суденышки хлынули ото всех окружающих островок зданий и преодолевали четверть мили свободного водного пространств, движимые перепончатыми лапами их владельцев. А в воде между лодками виднелось еще больше белых голов, плывших еще быстрее, пользуясь только своими врожденными способностями.

«Новые лемуты! Возьмем лягушку, – думал Иеро, – и поставим ее на ноги; дадим ей череп с высоким сводом и мертвенно-бледную кожу, белую и тошнотворную. Дадим ей злобные черные глаза, похожие на огромные, искрящиеся пузыри. Дадим ей почти человеческий рост. Дадим костяной нож, почти такой же белый, как их кожа, копье из рыбьих костей и дубинку из выбеленной кости. И дадим ей ненависть! – Пока события развивались, священник успел подумать и о первом впечатлении Горма: – Лягушка, которая думает. Должно быть, то был разведчик. За ними следили.»

Похоронный, рыдающий вопль, заполнявший воздух, внезапно прекратился. Только тогда Иеро осознал, что лягушкоподобные твари сами по себе совершенно беззвучны. Странный вопль несся от окружающих их зданий, а не от самих нападающих. Было ли это сигналом к нападению? Кто подавал его? Множество разных вопросов заполняло его голову, но на ответы сейчас времени не было. Первые нападающие добрались до островка и хлынули на берег.

Первое инстинктивное стремление священника было правильным: отойти подальше от лагуны и встретить лягушкоподобных тварей на твердой почве. Бежали они неуклюже, полуприпрыгивая, очевидно, с их огромными перепончатыми лапами было гораздо удобнее передвигаться по грязи и воде, чем по тверди. Однако их было слишком много, а путешественников всего четверо. Но теперь Иеро знал и холодное состояние убийцы, натренированное в монастыре. Защищайся и не раздумывай.

Лючара ударила первой. Ее длинное копье, самовытягивающийся дротик, который Иеро забрал у мертвого жреца Нечисти, подобно змеиному языку высунулось и горло лягушкоподобной твари окрасилось алым. Свистнул ливень зазубренных копий и они пригнулись. Одно копье ударило Иеро прямо в грудь и он задохнулся от удивления. Копье едва пробило кожу! Лемуты-амфибии вовсе не были копьеметателями. Очевидно, их кожистые руки не были приспособлены для метания. И хотя он тут же сообщил об этом остальным, что сильно подняло боевой дух, сотня уродливых существ выползла на берег из воды. «И их будет все труднее разглядеть», – подумал Иеро, потому что свет быстро угасал.

Но снова собственные физические характеристики тварей сработали против них: по мере того, как свет угасал, их становилось видно все лучше, а не хуже! Странное спектральное свечение излучалось их влажной чешуйчатой кожей и таким образом, они ясно вырисовывались во тьме благодаря своей люминесценции. Безусловно, колдовской и пугающий вид, но только не для опытных бойцов, а теперь и Лючара выказала себя таковой!

«Клац! – послал мысль Иеро. – Ко мне!»

Огромный лорс охранял правый фланг, медведь – левый, не уступая не пяди земли, скашивая своими огромными рогами каждого лемута, который осмеливался подойти поближе. Враги боялись лорса и перед ним почти никого не было.

Теперь он нырнул между Иеро и Лючарой и, по приказу священника, встал на колени, Оба вскочили в седло, выставив одно копье влево, другое – вправо.

– Вперед! – крикнул священник. «Вокруг острова, – послал он мысленно. – Очисти его от них! Горм, за нами!»

Иеро пришел в голову самый лучший, может быть, единственный план нападения. Как только прояснились физические недостатки этих существ, план стал очевидным. Каждое по отдельности не представляло угрозы, но они нахлынули в таком количестве, что все же могли сбить своих противников с ног, навалившись кучей, и пленить – если бы те позволили. Но если на них напасть, да еще на твердой земле, слабые ноги делали их крайне уязвимыми, это совсем другое дело!

Такого зверя, как огромный лорс, они никогда раньше не видели, и он был почти неуязвим для их дротиков, разве что раздражавших его. Низкий кустарник и несколько деревьев вовсе не мешали Клацу и он просто пронесся сквозь светящуюся толпу лягушкоподобных существ, словно их здесь вовсе не было. Их пасти, окаймленные острыми, как иглы, клыками, распахнулись от ярости и ужаса. Если не считать топанья, фырканья и взревывания лорса, странная битва проходила в полной тишине. Даже неистово размахивая копьем, Иеро удивлялся этим существам. Он не мог засечь никакой ментальной активности, исходившей от них, а поскольку они казались безголосыми, то как, черт возьми, они общались между собой? Дважды они пронеслись вокруг островка, сея опустошение и панику в рядах фосфоресцирующих врагов.

Внезапно они поняли, что одержали победу, во всяком случае, на данный момент. Люди не увидели и не услышали никакого сигнала, но скользкие твари все одновременно, неуклюже, но стремительно пустились наутек. В одно мгновение путешественники были окружены ужасно сияющей стаей кошмарных демонов, а в следующее – бесчисленные пятна живого света гасли в воде. Когда Иеро подал знак остановиться, он знал, что мертвых и раненных нападающие забрали с собой. «Может быть, чтобы съесть», – мрачно подумал священник, не желая допустить, что у этих живущих в грязи лемутов могут быть добрые побуждения.

– Они удрали, – вздохнула Лючара, положив перед собой на седло окровавленное копье.

– Да, но не очень далеко. Смотри!

Остров был окружен кольцом холодного огня: орда амфибий лежала на воде, на своих тростниковых лодках или просто плавали – в темноте было трудно различить. Но одно было очевидно – далеко они не убрались.

– Я думаю, они вернутся; возможно, с первыми лучами света, – продолжал священник. – Кто-нибудь ранен?

«Горм, с тобой все в порядке? Клац, раны есть?»

«У них слабое оружие. Я думал, наконечники их копий могут быть отравлены, но, похоже, нет. Меня даже не поцарапало.»

Клац гневно потряс огромными рогами. Полетели капли темной зловонной крови и попали на лица всадников.

– Тьфу! Вижу, и у тебя все в норме!

Мужчина и женщина спешились и некоторое время всматривались в причудливый кордон света сквозь ночную тьму.

– Пойдем, наконец сказал Иеро. – Вычистим оружие и поедим. Потом можно отдохнуть. Я буду охранять первым. Я почти доделал свой лук и теперь хочу сделать несколько стрел. Когда станет луна, света будет достаточно.

– Я не хочу спать, пока ты работаешь! – решительно заявила юная леди. – Может быть, вместе мы доделаем оба лука.

Такие любовь и доверие прозвучали в ее голосе, что у Иеро защемило в груди. Он даже сам себе не хотел признаться, каким отчаянным выглядит их положение. Что может принести им утро, кроме нового нападения, и на сей раз нападавших может быть гораздо больше. Его намерение доделать луки – всего лишь попытка не глядеть в лицо неизбежному. Они окружены водой и бесчисленными водоплавающими врагами. Что может им помочь бежать отсюда? Ничто.

«Истинный Губитель никогда не сдается, – пронеслось в одной части его сознания. А в другой: – Священник надеется на Бога. Ты и раньше попадал в ловушки – вспомни Манун.»

Он издал резкий короткий смешок и Лючара с любопытством посмотрела на него. Но ничего не сказала. Она уже поняла, что ее странный любовник – человек настроения.

– Ну хорошо, – сказал он. – Наши четвероногие друзья будут охранять нас.

Должно быть, было далеко за полночь, когда Иеро внезапно застыл, его чувствительные руки замерли, прервав работу по вырезанию оперения для стрел. Его настиг странный мысленный сигнал. В ночи приближалось что-то враждебное, но оно было прикрыто мысленным щитом, сквозь который он не мог проникнуть. Но оно все же приближалось, как грозовая туча, скрывающая, что лежит у нее внутри.

Он быстро разбудил остальных – Лючара давно свалилась, несмотря на всю ее похвальбу.

«Я их тоже чую, – донеслось от медведя. – Что это – сказать не могу, но ты прав, оно приближается к нам. Оттуда.» – Он указал на юг, где лежала только вода.

– Нечистые! – вырвалось у Иеро в отчаянии. – Эти проклятые лягушки-лемуты, должно быть, тоже их союзники. Это ощущение висело над нами, как злобная вонь, а я не мог сложить два и два!

«Мы должны были попытаться удрать раньше. Даже если бы пришлось прорываться сквозь их кольцо с боем. По крайней мере, эти твари угрожали только телу!»

«Терпение, – холодно откликнулся медведь. – Ты выберешь лучший способ, какой знаешь. Ты – наш вождь. Из других испытаний мы выбирались.»

Наступило молчание, будто в странный, лишенный воображения медвежий ум закралось нечто новое. А потом в его мыслях прозвучала нота, удивившая Иеро, – нота юмора.

«Не будем помирать раньше, чем нас убьют.»

Иеро прощупал звездную, лунную ночь, пустив в ход всю новоприобретенную мощь своего мозга. Таинственный враг все приближался и, наконец, перед рассветом он тоже уловил направление, с которого приближалась опасность – именно то, которое указал медведь. Когда рассветет, подумал он, мы их увидим. Знакомое «ощущение» врага, хотя и замаскированного, скрывающегося. было безошибочным. Он спокойно рассказал, что нужно делать всем остальным, не исключая и Клаца.

Лючара не сводила с него широко распахнутых глаз.

– Мы должны умереть, любимый? Нет никакого выхода, никакой надежды?

– Я не вижу, милая моя. Прошлый раз они взяли меня живьем. На сей раз они ошибок не допустят. Из моего мозга, из всех наших живых мозгов, они смогут выколотить знание, такое знание, которое, вероятно, гарантирует им окончательную победу. Древнее оружие, которое я ищу, приобретет в их руках неотразимую мощь, плюс все то, что знает Горм и мои познания в битве разумов. – Он печально улыбнулся любимому темнокожему личику, окруженному тугими черными кудряшками. – У меня есть две таблетки яда, – продолжал он, – вот тебе одна. Клац живым им не дастся.

«Горм, ты сможешь умереть, сражаясь. Не отступишься?»

«Если понадобиться, – раздалось в ответ. – Мои Старейшины возложили на меня поручение, как и на тебя. Ты только дай мне знать, вот и все. И все же подождем рассвета.»

Лючара поняла его.

– Фальшивого рассвета, – громко сказала она. – Рассвета, несущего только ночь и смерть.

Иеро подавил в себе жалость к ней, такой юной и хорошенькой, и холодно заговорил, скрывая, чего ему это стоит.

– Горм прав. Не будем помирать преждевременно. Кто знает, что еще может случиться?

Он обнял девушку за плечи. Они стояли на самой высокой точке островка и ждали рассвета. Двое животных тоже терпеливо ждали по бокам, лорс-великан временами громко всхрапывал, принюхиваясь к утреннему бризу. Восток светлел, солнце вставало, фосфоресцентное сияние тел их врагов тускнело. Однако, кольцо тростниковых лодок и слизистых белых тел все так же окружало островок, причем лягушки совсем не шевелились.

В последний раз все четверо услышали тот ужасный стон, ставший для них уже символом этого города.

– Аоу, аоу, ааооуу, – прозвучал он со всех сторон, а источник его оставался столь же загадочным, как и раньше. Стон несся над всеми разрушенными башнями и, казалось, бросал вызов самому дню. Наконец, он смолк и над одним из зданий появился красный диск солнца.

И те, кто так долго охотился за четырьмя путешественниками, тоже появились с приходом утра. Из разрыва в стене зданий на юге появился ненавистный черный силуэт того судна, которое пленило Иеро. Может быть, подумал священник, это и другое, того же типа, но какая разница? Это черное судно несло с собой их гибель, несомненную и неизбежную.

Бледнокожие лемуты, чьи скользкие белые тела поблескивали под утренним светом, расступались перед приближающимся кораблем. В их массе образовался канал и черное судно, снижая скорость, прошло по нему и приблизилось к берегу островка. Охранное кольцо лемутов снова сомкнулось за кормой корабля.

Иеро не переставал метать мысленные дротики на корабль: он приступил к этому еще до того, как главный враг появился в поле зрения. Теперь, когда судно остановилось всего в нескольких сотнях футов от береге, он прекратил бесплодные попытки и только поддерживал свой щит, напряженно ожидая призрачного шанса, что Нечисть снимет свой барьер. Он понимал, что этот шанс бесконечно мал. Он чувствовал, как дрожит тело Лючары, но, бросив искоса на нее взгляд, с гордостью заметил, что ее высокоскулое лицо бесстрастно.

Адепт, который стоял на открытом мостике, окруженный помощниками – людьми и несколькими волосатыми ревунами, заговорил на батуа. Это был не С'дуна, но снова их физическое сходство было несомненным. Но на сей раз Иеро не был одурачен бритой головой и их близким подобием.

– Эй, поп, мы быстренько справимся с вами и схватим всю вашу подлую шайку, включая твою шлюху. Ты готов сдаться без боя? – Его голос, как и голоса С'нерга и С'дуны, был звучным и властным. Цели его были очевидны – ослабить бдительность, внушить страх. Но он не преуспел. Вместо того Иеро расхохотался.

– Тебе все еще нужны мои мозги, а, лысый? – сказал он.

Расстояние было таким маленьким, что ему даже не пришлось повышать голоса. С облегчением он заметил, как бледная кожа его противника покраснела, а ревуны гневно зашумели. Иеро бросил взгляд на верхнюю палубу. Он очень надеялся, что против них применят молниевое устройство, которое уже успел заметить. Сейчас серебряного амулета, один раз уже спасшего ему жизнь, у него не было, да и все равно, такое везение выпадает один раз на миллион случаев. Такой конец будет быстрым, они и почувствовать ничего не успеют.

Но те два Нечистых в капюшонах, что управляли этим аппаратом, были хорошо дисциплинированы. Они просто стояли у пульта управления и ожидали приказа своего властелина.

Адепт небрежно махнул рукой и шумные ревуны затихли. Сверкающая на солнце голова приветливо склонилась к Иеро, к его крайнему удивлению.

– Ты дерзок, жрец позабытого Бога, и смел. Эти качества Братство ценит. Ты у нас в руках, но мы не станем их крепко сжимать. Что если мы все же заключим союз? Честно признаю, нам действительно нужен твой мозг, такой мощный и обладающий неукротимой волей. С'дуна послал меня, С'карца, обладающего вряд ли меньшей властью, здраво обсудить с тобой это дело, хотя, почему ты все еще цепляешься за животных, особенно за этого глупого медведя, я искренне не могу понять. – В последних словах прозвучало подлинное удивление.