Текст книги "Звезда телерекламы"
Автор книги: Стенли Морган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
– Осматриваете достопримечательности? – спросила меня Джин.
– Это первая, – сказал я. – Я только сегодня прилетел. Патрик любезно согласился послужить моим гидом. Здесь все так непривычно.
– Я вас понимаю, – рассмеялась Джин.
Смех у неё был приятный.
Я подметил, что у Патрика и Энн довольно близкие отношения. Во всяком случае, во время разговора она несколько раз клала руку ему на колено таким привычным жестом, словно проделывала это и раньше.
– Как хорошо, что я вас заметил, – провозгласил Патрик. – По-моему, это знамение свыше. Что, если нам сейчас куда-нибудь закатиться и отметить нашу встречу? А то ведь скоро здесь начнется такая свистопляска, что всем чертям тошно станет.
Джин посмотрела на часы.
– Уже одиннадцать. Что ты имел в виду?
– Я имел в виду, что мы могли бы часик потанцевать, чтобы немного разогнать застоявшуюся кровь. Расс – непревзойденный чемпион по рок-н-роллу и танцу живота. Идемте – удовольствие гарантирую.
Долго уговаривать их не пришлось. Десять минут спустя я уже кружил в объятиях Джин в полумраке ночной дискотеки. Джин танцевала самозабвенно, обвив мою шею руками, прижавшись ко мне всем телом и закрыв глаза; её пальцы поглаживали мою шею и волосы на затылке.
Один раз мы проплыли мимо Патрика и Энн, которые танцевали, как и мы, прильнув друг к другу. Перехватив мой взгляд, Патрик лукаво подмигнул.
– Ну что, как они тебе? – полюбопытствовал он полчаса спустя, когда мы с ним уединились в туалете.
– Джин мне очень понравилась. А Энн, по-моему, немного холодновата.
– Ха, это её обычная манера поведения. Погоди, пока она разойдется это настоящий вулкан.
– Ну да?
– Сам увидишь. Джин, по сравнению с ней – ледышка.
Я вопросительно изогнул бровь.
– Не удивляйся, мне довелось попробовать их обеих. Правда, к сожалению, по отдельности.
Я завистливо присвистнул.
– Наши девушки – тоже люди, Расс. Думаешь, легко им целый сезон любоваться полуголыми молодыми парнями на пляже, не имея возможности ни с кем из них сойтись… А тут появляюсь я, с собственной квартирой…
– Слушай, Патрик, когда я смогу снять квартиру?
Он громко расхохотался.
– Скоро, малыш. Не позже, чем к концу недели. Утром, перед экскурсией я позвоню своему приятелю, агенту по недвижимости. Возможно, ты сможешь поселиться по соседству со мной. Я знаю, что несколько квартир в моем доме пока пустуют. Хотя я допускаю, что ты и не захочешь жить так близко от меня…
– Захочу.
– Хорошо, я с ним поговорю.
– А какие у нас планы на сегодня?
– На сегодня? – переспросил Патрик, на минутку задумавшись. – Ты хочешь переспать с Джин?
– Не знаю. Я боюсь, что уже настолько набрался, что не сумею доставить ей удовольствия.
Патрик кивнул.
– Дело твое. Хорошо, давай сегодня побудем пай-мальчиками. Проводим их домой и – на боковую.
Из дискотеки мы ушли в час ночи, когда светила полная луна. Я поехал вместе с Джин в её машине, а Патрик повез Энн. Мы уговорились встретиться на мысу в Камп-де-Маре.
Джин уверенно вела свой "фиат" по прибрежному шоссе. В профиль она показалась мне очень привлекательной; загорелая кожа красиво выделялась на фоне белого свитера.
По дороге она рассказала мне несколько забавных историй, приключившихся с ней в прошлом сезоне. Однажды, например, багаж её туристической группы по ошибке уехал на противоположный край острова. В другой раз около полусотни её клиентов застряли на ночь в аэропорту из-за неполадок с двигателем.
– Надеюсь, тебе не придется столкнуться с таким свинством, – сказала Джин. – Хотя без проблем никогда не обойтись.
– Как клиенты воспринимают подобные сбои?
– По-разному. Все зависит от того, как ты с ними обращаешься. В большинстве своем, это доброжелательные и понятливые люди, хотя попадаются и склочники, которые грозят пожаловаться в главную контору. Слава богу, дальше слов они обычно не идут. Если сбой происходит в самом начале, то у них впереди ещё целых две недели отдыха, чтобы забыть о случившемся; если же в конце – то, как правило, хорошо отдохнув, люди становятся не очень злопамятными.
Мы проехали Магалуф и я показал на отель "Пальма", в котором остановился.
– Надеюсь, я в нем не задержусь. Мне отвели номер, выходящий окнами во двор, а я хочу каждый день любоваться морем.
– Как я тебя понимаю. Что ты хочешь предпринять?
– Попробую снять квартиру в доме Патрика. Завтра он поговорит со знакомым агентом.
– Весь прошлый сезон я тоже прожила в отеле, – сказала Джин. – А теперь сняла квартиру. Перед окном моего номера росла развесистая сосна, закрывавшая весь вид. Порой я просто сатанела, сознавая, что море рядом, я мне его не видно. К тому же, по ночам в дверь вечно ломились клиенты, которых интересовало, в котором часу собираться на экскурсию. Теперь другое дело. В худшем случае, кто-нибудь из них звонит по телефону.
– А как насчет Энн? Она тоже снимает квартиру?
– Да, в Камп-де-Маре. Почти все наши курьеры живут в своих квартирах. Должна же и у нас быть хоть какая-то свобода.
– Далеко отсюда Пагуэра?
– Всего в трех милях. А ещё через шесть миль – Камп-де-Мар.
– Патрик говорит, что Мальорка кишит красивыми местами.
– Да, горы здесь просто дивные. Не слишком, правда, высокие, но вид сверху совершенно сказочный.
– Завтра увижу их. Патрик везет своих старичков в Сольер.
– Тебе там понравится. Пуэрто-де-Сольер – очень живописный городок. Со всех сторон его обступают горы. Я обожаю туда ездить.
Мы въехали на ярко освещенную улицу, по обеим сторонам которой тянулись бесчисленные магазины и лавки с богато украшенными витринами.
– Это главная улица Пагуэры, – сказала Джин. – Карратера-де-Андраиц.
– Я вижу, здесь очень любят украшать дома мозаикой, – заметил я.
– Да, на Мальорке заботятся о своих жилищах, – кивнула Джин.
Вскоре она указала в сторону моря, где между густыми соснами с трудом угадывались очертания довольно высокого каменного дома.
– А там живу я, – сказала она. – Почти на пляже.
– Как выглядит пляж?
– Он очень красивый – чистый белый песок.
– Хорошо бы на него взглянуть.
– Когда – сейчас?
– Да, почему бы и нет.
– Ну, хорошо, – рассмеялась Джин. – Не думаю, что остальные без нас умрут от скуки.
"Форд" свернул на обсаженную соснами аллею и вскоре остановился возле дома Джин. Девушка провела меня по узкой тропинке, и мы вышли на берег.
Я обнял её за талию и Джин, точно ждала этого, тут же прижалась ко мне.
– Посмотри, какая луна, – сказала она.
Мы остановились и задрали головы. Посреди безоблачного неба ярко сиял серебряный диск.
– Прислушайся, – шепнул я.
Мы замерли. Легкий бриз ерошил верхушки деревьев. Воздух благоухал ароматами сосны и моря.
– Слышишь?
– Что?
– Ничего. Полную тишину. Ни рева самолетов, ни гудения машин, никого… Мы с тобой одни на всем белом свете.
Джин хмыкнула.
– Замечательная мысль.
Мы спустились к морю, по которому, рассекая его на две части, убегала серебристая лунная дорожка. Я мечтательно вздохнул. Потом спросил:
– А тебе здесь не надоедает? Я имею в виду солнце, песок, море…
– Иногда случается, – ответила она. – Правда, довольно редко. Порой я очень скучаю по семье и начинаю тосковать по дому. Впрочем, как-никак, я провожу в Лондоне четыре месяца в году. Вполне достаточно.
– А где ты живешь в Лондоне?
– В Патни, недалеко от моста.
– Большая разница – Патни и это…
– Еще бы. Не хочешь пройтись по воде?
Мы сбросили туфли, закатали брюки и приблизились к кромке воды. Я осторожно попробовал воду ногой. Мне показалось, что она ледяная. Джин рассмеялась, подтолкнула меня на мелководье и зашлепала рядом со мной. Минуту спустя вода показалась мне уже более теплой. Мы побродили, обнявшись, минут десять, после чего Джин сказала:
– Я уже продрогла. Пожалуй, нам лучше зайти и просохнуть. Как ты насчет чашечки кофе?
– С удовольствием.
Квартира Джин настолько походила на жилище Патрика, как будто обе были построены одним архитектором. Впрочем, кто знает – возможно, так оно и было. Джин указала на ванную.
– Иди напусти в ванну горячей воды и смой с ног песок, а я тем временем сварю кофе.
Сидя на краю ванны и свесив ноги в воду, я думал, как быть дальше. Патрик, решил я, уже наверняка догадался, что наши планы изменились, и укатил. Внезапно я приободрился. Прогулка по прохладной воде сотворила чудо – усталость как рукой сняло.
Вытирая ноги, я услышал, что в гостиной заиграла музыка. В ванную вошла Джин и, усевшись на мое место, принялась болтать ногами в воде.
– Кофе уже готов, – сказала она.
– Ну-ка, дай мне эту ножку.
Я вытер ей ноги полотенцем и пощекотал пятку. Джин взвизгнула и убежала в гостиную. Я последовал за ней. Из динамиков заливался сочный голос Тома Джонса.
– Радио здесь кошмарное, – пожаловалась Джин. – На пятьдесят минут дурацкой болтовни приходится всего десять минут музыки. Поэтому я и привезла сюда собственный проигрыватель.
– Нельзя упускать такую музыку, – сказал я, привлекая её к себе. Давай потанцуем.
С минуту мы покружились в той же позе, как и в дискотеке, после чего Джин кивнула в сторону балкона.
– Пойдем танцевать при луне.
Высвободившись из моих объятий, она выключила свет, раздвинула шторы и выпустила меня на балкон. Залитые лунным светом, мы прижались друг к другу. Джин обняла меня за шею, а я нащупал её левую грудь и стал нежно поглаживать её.
– А ты, оказывается, шалун, – прошептала Джин, просовывая руки под мою рубашку и гладя мою спину.
Я, в свою очередь, обеими руками забрался под её свитер. Кожа была теплая и нежная, как шелк. Под свитером у Джин ничего не было. Я нашел упругий сосок и в ту же секунду Джин жарким поцелуем впилась в мои губы. Она легонько куснула меня за губу и зашарила во рту юрким язычком; её правая рука скользнула вниз, лаская внутреннюю поверхность моего бедра. Вдруг она напряглась.
– Расс…
– Что?
– Давай прямо здесь… При луне.
Оставив меня, она вышла в гостиную и почти сразу вернулась, держа в руках подушки с дивана. Бросив их вниз, она неуловимым движением стянула свитер, а ещё секунду спустя предстала передо мной полностью обнаженная. Я тоже, не мешкая, скинул всю одежду. Джин потянулась ко мне и упала в мои объятия. Потом увлекла на подушки и почти сразу, не тратя времени на ласки, раздвинула ноги и впустила моего изголодавшегося зверя в свое лоно.
– Погоди, не двигайся, – задыхаясь, прошептала она. Я опустил голову и увидел, что Джин дрожит – то ли от ночной свежести, то ли от ощущений. Я знал, что в эту минуту она любуется луной, глядя через мое плечо.
– Боже, как прекрасно, – прошептала она и снова дернулась. – Эта луна, море… рождают у меня какие-то новые, совершенно удивительные ощущения…
Ее ноги обхватили мою спину и крепко стиснули. Руки напряглись, а дыхание участилось. Я чувствовал, что Джин уже близка к победному финишу…
– Расс! – вдруг выкрикнула она. – Давай! Давай!
Она выгнулась дугой, на мгновение замерла, а потом громко, с усилием выдохнула и расслабилась.
– Боже, как это было здорово, – зашептала она.
Мы лежали рядышком, пока я не начал дрожать – воздух заметно посвежел. Джин, заметив, что по моему телу побежали мурашки, погладила меня по руке.
– Пойдем внутрь.
Я помог ей встать.
– Давай спать, – сказала Джин. Утром я отвезу тебя в Магалуф.
Когда мы уже лежали в постели, тесно прижавшись друг к дружке, Джин сказала:
– Не знаю, как ты, а я впервые предавалась любви при лунном свете. Тем более – глядя на луну. Чудесное впечатление. Удивительно, все-таки, как влияет обстановка на ощущения.
– Разнообразие это приправа любви.
– Хотела бы я как-нибудь заняться этим прямо на пляже… И ещё в море.
– Да, было бы довольно забавно.
– Ты попробуешь это в море, вместе со мной?
– Конечно. Только свистни.
– Погоди, вот море согреется, тогда я тебе покажу.
– Да, если вода будет такая, как сегодня, я его не найду.
– Не волнуйся, – засмеялась Джин. – Уж я-то его точно найду.
Она опустила руку и нащупала моего уставшего наездника.
– Ты собираешься спать или нет? – спросил я.
– А в чем дело? – невинным тоном спросила Джин, поглаживая мой встрепенувшийся орган.
– Предупреждаю, что, продолжая в том же духе, глаз ты сегодня не сомкнешь, как пить дать.
Джин хихикнула, продолжая свои манипуляции.
– Тебе предстоит много упражняться, мой милый.
– Почему?
– Потому что половина девиц из твоих групп будет тебя преследовать днем и ночью.
– Вот как? А остальные?
– А остальные будут замужем. Тебе придется обслуживать одиноких. Нужно здорово распланировать свой распорядок дня, чтобы успеть угодить всем.
– Да, придется поколоться витаминами.
– Мне почему-то кажется, что ты и без них справишься.
– Наверное, раз другого выхода нет. Не забывай, "Вы должны постоянно помнить о клиентах; заботиться о них…"
– "Ваш священный долг", – закончила за меня Джин. – Да, меня тоже интересовало, что подразумевает Ардмонт под этими наставлениями. Я долго опасалась, что старики-клиенты станут козырять этой фразой, принуждая меня к оказанию непредусмотренных услуг.
– И что – пытались?
– Сотни раз. "Милочка, не знаю, что бы мы без тебя делали. Не хотите коньячку? Жду вас через десять минут в своем номере".
– Не могу их винить. На их месте, я бы тоже к тебе пристал.
Джин засмеялась.
– Тебе я бы это позволила.
Она села на меня верхом и поцеловала. Раз, другой, потом третий.
– Не бойся, я не стану надоедать тебе. Дел у нас обоих будет невпроворот. Только не бросай меня совсем, хорошо? Позванивай мне иногда, ладно? Я хочу, чтобы мы остались близкими друзьями. Не забудь только – если сильно приспичит, не трать время на поиски… Я всегда буду здесь.
– Спасибо, ты очень добра.
– Просто я эгоистка.
Она снова поцеловала меня и скатилась на простыню.
– Я заведу будильник на семь, а в восемь ты уже будешь в своем отеле. Устраивает?
– Вполне. А никому не покажется подозрительным, что я вернулся в восемь утра?
– Нет, здесь царят вполне свободные нравы. Никого не касается, как ты проводишь свое личное время.
– Очень прогрессивно.
– Да. Секс здесь считают вполне естественной частью жизни, а не чем-то непристойным.
– Молодцы испанцы, черт побери.
Она поцеловала меня ещё раз, повернулась ко мне спиной и положила мою руку на свою грудь.
– Твой первый день на Мальорке подошел к концу. Как тебе работа нравится?
– Очень. А дальше, я думаю, понравится ещё больше.
Глава десятая
Солнце взошло раньше, чем прозвонил будильник. Проснувшись, я увидел перед глазами кафельный пол и на мгновение подумал, что любуюсь из окна самолета зелеными полями старушки Англии. Еще пара дюймов, и я бы свалился с кровати.
Я попятился, и мой зад уткнулся во что-то мягкое. В ту же секунду, как я перевернулся, проснулась и Джин. Простыня сбилась к нашим ногам, но Джин нисколько не возражала, что лежит передо мной обнаженная. Щурясь от яркого солнца, она улыбнулась и чмокнула меня в нос.
– Доброе утро.
– Доброе утро.
– Ты знаешь, что у тебя золотистый нимб вокруг головы?
– Разумеется, – кивнул я. – Я и чувствую себя настоящим праведником.
Джин фыркнула.
– Который час? – полюбопытствовал я.
Джин потянулась к будильнику, моргая на солнце.
– Ровно семь. Хорошо, что он не успел прозвонить. Терпеть не могу, когда меня выдергивают из сна. Куда приятнее вот так погладить.
Я поцеловал её в животик, пощекотал его языком. Джин рассмеялась и подтянула коленки к животу. Тогда я переключился на груди. Крупные темные соски мгновенно набухли и затвердели.
– Ты рискуешь, – погрозила мне Джин. Мое сердце возбужденно заколотилось. Джин опустила руку, нащупала моего отоспавшегося дружка и жарким поцелуем впилась в мои губы. Пару секунд спустя мы уже без оглядки предавались любви, со всей страстью, которую навевает крепкий сон на свежем воздухе. Я ощущал себя всесильным гигантом и, похоже, мой пыл передался Джин, которая отдавалась мне с такой вулканической яростью, словно для неё это было в последний раз. Все закончилось очень быстро, но именно этого мы оба и хотели; наслаждение я испытал неописуемое. Мы лежали обессиленные, купаясь в поту и шумно дыша.
– Вот это да! – сказала наконец Джин. – Все, сегодня я из дома ни шагу.
Я засмеялся.
– А мне каково? Я же должен по горам лазить!
Джин засмеялась, шлепая ладошками по простыне.
– Боже, как это было прекрасно. Только так нужно начинать новый день.
Некоторое время спустя, отдохнув и придя в себя, она сказала, глядя на голубеющее за окном небо:
– Денек сегодня замечательный. Хорошо, что тебя свозят в Сольер. Получишь огромное удовольствие.
– Жаль, что ты не едешь с нами.
– Мне тоже. Ничего, как-нибудь прокатимся – сезон достаточно длинный.
Мы приняли душ, а потом быстро позавтракали на балконе. Сок с кукурузными хлопьями – самая подходящая еда в столь сказочное утро. А утро выдалось – загляденье. Раннее солнце позолотило пляж и расцветило радугой спящее море; прохладный воздух был напоен удивительным ароматом. Я вдыхал его полной грудью и никак не мог надышаться.
– Смотри, не лопни, – засмеялась Джин.
– Не могу, я просто наголодался. В Лондоне я старался вообще не дышать. А здесь не воздух, а чистый озон. Я спал, как убитый.
– Да, но проснулся довольно резво. Пойдем, будильник, я отвезу тебя в отель.
В самом начале девятого я вошел в вестибюль отеля "Пальма". Дежурил не Тони, а незнакомый парень примерно моего возраста. Я представился, мы обменялись рукопожатием, и он вручил мне ключи, никак не выразив удивления по поводу моего столь раннего появления и небритой физиономии.
Побрившись и переодевшись, я вышел из отеля и зашагал в Пальма-Нову. Чувствовал я себя превосходно. Живописная дорога, пьянящий воздух и ласковое солнце… Я шел в упоении, посвистывая.
Патрик открыл дверь, на ходу потягивая кофе из чашечки.
– А, блудный сын явился! – поприветствовал он меня. – Заходи. Не спрашиваю, где ты провел ночь – на твоей мятой физиономии все написано. Проходи, позавтракаем, кофейку попьем.
Столик на террасе был накрыт.
– Я уже завтракал, – сказал я. – Но от кофе не откажусь.
– Держу пари, что завтрак тебе подавали не в "Пальме", – ухмыльнулся Патрик, наливая мне кофе. – Ну что, не ошибся я в Джин? Стоит она того, чтобы написать письмо мамочке?
– Мамочка мне не поверит.
Патрик расхохотался.
– Я рад, что твой первый день на острове доставил тебе столько удовольствия. Так держать!
– Кстати, Патрик, а в котором часу вернулся ты?
Он посмотрел на часы.
– Давным-давно – уже целых полчаса назад. От Энн так легко не уйдешь. Я бы не прочь пару часиков соснуть, но, увы, не суждено. Может, удастся вздремнуть по пути в Сольер, пока мои старушенции будут любоваться окружающей природой. Допивай кофе, и я познакомлю тебя с управляющими "Сан-Винсента" и "Польенсы". Потом поговорим с Карло насчет квартиры и повезем клиентов в горы. Получишь море удовольствия.
– Джин тоже так сказала.
Патрик изумленно приподнял бровь.
– Как, вы даже поболтать успели?
– Она очень славная девушка.
– Не спорю. Что ж, похоже, ты уже нашел себе подходящую подружку, и я очень за вас рад. Теперь моя задача – подыскать тебе подходящую квартирку. Кстати говоря, одна находится буквально в двух шагах, – он указал на один из соседних балконов. – И ещё парочка – немного подальше. Карло их тебе покажет.
В девять часов мы подошли к "Сан-Винсенту", внушительному пятнадцатиэтажному отелю с двумя ресторанами и четырьмя барами. Представив меня сеньору Брунею, сдержанному, но довольно приятному управляющему, Патрик повел меня в расположенный неподалеку десятиэтажный отель "Польенса", где я познакомился с другим приятным и сдержанным управляющим сеньором Мильором.
– Ну, вот, дело сделано, – удовлетворенно хмыкнул Патрик. – Теперь осталось позвонить Карло.
Мы перешли дорогу и заглянули в ближайший бар. Патрик позвонил из автомата Карло, но так быстро сыпал испанскими словами, что я почти ничего не понял. Наконец, Патрик посмотрел на часы и закончил разговор:
– Си, Карло… Си, мучас грациас.
Повесив трубку, он потряс голову и засмеялся.
– Прыткий парень этот Карло. В эту секунду он уже садится в машину и мчится к нам. У него сейчас есть на примете три квартиры – та, что я тебе показал, и ещё парочка на третьем этаже. Выбирай по вкусу.
– Замечательно.
– Что ж, сейчас половина десятого. Он будет здесь минут через двадцать, так что у нас останется полчаса, чтобы посмотреть квартиры.
– Даже не верится, что все складывается так удачно. В последнюю минуту наверняка случится что-то и расстроит наши планы.
Патрик расхохотался.
– В тебе говорит британская кровь. Подсознание подсказывает тебе, что формальности затянутся на пару недель, потом забастуют чиновники, потребуется подпись посла и так далее.
– Ты прав, – усмехнулся я.
– Я тебя прекрасно понимаю. Нужно время, чтобы от всего этого отвыкнуть. Здесь все делается быстро – только плати. Посмотри, как строятся эти дома. Можешь представить, чтобы в старушке-Англии работали с такой скоростью? Насколько я знаю Карло, сегодня ты уже будешь спать в своей квартире.
– Сегодня?
– Разумеется. Назовешь своим поручителем Ардмонта, внесешь деньги за месяц вперед и переедешь в мой дом – или я не ирландец.
Мы вернулись домой к Патрику, и уселись ждать Карло. Тот, как и предсказал мой друг, приехал ровно без десяти десять. Смуглый, невысокий, черноволосый, с тоненькими усиками, Карло сразу огорошил меня, выстрелив беглой очередью по-испански. Он провел нас по всем квартирам, расхваливая их на все лады, но выбирать было не из чего – квартиры мало чем отличались друг от друга. Я выбрал квартиру на втором этаже, ближайшую к Патрику. Все это заняло двадцать минут.
– Прекрасный выбор, – с расстановкой произнес Карло, осознав, наконец, что перед ним не урожденный испанец. – Сбережете подметки, да и девушки не запыхаются.
Он расплылся до ушей, сверкнув белоснежными зубами.
– Когда я могу переехать? – спросил я.
Карло недоуменно пожал плечами.
– Ахора эста биен! Хоть сию минуту!
Патрик ухмыльнулся.
– Что я тебе говорил? Карло тянуть не любит.
Карло быстро вытащил из портфеля контракт, внес мои анкетные данные и протянул мне на подпись.
– Можешь не вчитываться, – подбодрил меня Патрик. – У меня точно такой же. Ты должен только внести плату за месяц вперед плюс десятку на случай непредвиденных ремонтов.
Я подмахнул контракт и выписал чек на тридцать пять фунтов. Карло вручил мне ключ, пожал руку и был таков.
За исключением обоев, моя квартира была точной копией жилища Патрика. Запах, правда, стоял немного затхлый, но я знал, что он быстро выветрится, когда я открою окна.
– Что ж, поздравляю, – сказал Патрик. – Да благословит Господь всех, кто переступит порог этого чертога.
– Спасибо, Патрик.
– Не за что. Тебе придется только связаться с нашей конторой в Пальме и уведомить их о своем переезде. Потом пошлешь им докладную в ста восьмидесятя пяти экземплярах. Тебя, возможно, пожурят из-за того, что ты не посоветовался с папочкой, но ты стой на своем – первый день, мол, не знал ничего. Ни в коем случае не упоминай Патрика Холмса – и тебя простят. А теперь поехали, пора везти наших божьих одуванчиков в горы.
Как и предсказала Джин, день выдался сказочный. Я сидел рядом с Патриком на переднем сиденье экскурсионного автобуса, слушая его рассказы. Патрик совершенно очаровал своим весельем и остроумием пожилых клиентов-англичан – с нами ехали шесть семейных пар, – которые начали хохотать с самого начала поездки. К пяти вечера, когда мы вернулись, все старушки были от него без ума.
В Пальму мы приехали в одиннадцать, а оттуда взяли курс на Ваилдемосу, старинное горное поселение, в монастыре близ которого Шопен и Жорж Санд провели как-то раз целую зиму. В Ваилдемосе мы на пять минут высыпали из автобуса, чтобы поразмять ноги, а потом поднялись по серпантину в горы, преодолели перевал, пересекли живописную зеленую долину и въехали в Сольер. Здесь, в уютном ресторанчике с видом на бухту нашим стариканчикам подали обед, после которого мы ещё пару часиков нежились на солнце.
Я спросил Патрика, который то и дело клевал носом:
– Все идет, как обычно? У тебя всегда такие тихие клиенты?
– Детишки порой немного достают, а в остальном проблем, как правило, не бывает. Все зависит от тебя самого.
– Ты эту компанию словно загипнотизировал. Они так и млеют.
Патрик разразился смехом.
– Сухой рассказ о природе и достопримечательностях очень утомляет. И десяти минут не пройдет, как твои клиенты начнут позевывать. Отпусти пару шуток, чуть-чуть пококетничай – и дело в шляпе. Им уже весело, все довольны и жизнь кажется прекрасной.
– Сценарий ты придумываешь сам?
– А кто еще. Очень удачно, что у нас не бывает повторных экскурсий – в противном случае они бы дважды слышали одни и те же шутки и анекдоты. Как-никак, я три года репетировал и оттачивал эти приемы.
– Почему бы тебе ни пройти в автобус и не прикорнуть на часик? У тебя такой вид, что тебе бы это не помешало.
– Что ж, если ты за ними присмотришь, то, пожалуй, я так и сделаю. Нужно сегодня во что бы то ни стало лечь пораньше…
И он ушел, позевывая.
Разумеется, лечь пораньше Патрику не довелось. Вернулись мы уже в шестом часу; все туристы лично поблагодарили его за прекрасную экскурсию, причем каждый посчитал своим долгом пожать ему руку. Затем Патрик сопроводил меня в отель "Пальму" и сообщил Тони, что я переезжаю в отдельную квартиру.
Потом мы погрузили мои вещи в машину и поехали домой. В семь вечера я уже распаковался, и мы с Патриком сидели на моем балконе, потягивая пиво.
– Что ж, поздравляю с собственной берлогой, – лениво сказал Патрик.
– В жизни ещё не переселялся с подобной прытью.
– Уверен, что тебе здесь понравится. Сидя вот так на балконе, любуясь на море и попивая пивко, забываешь обо всем на свете. Кстати, – он глотнул пива, – полагается ведь отметить твой переезд. Все-таки, это большое событие.
– А ведь кто-то собрался сегодня лечь пораньше, – со смехом напомнил я.
– Ерунда. Я свеж, как огурчик. Час сна в автобусе вернул меня к жизни. Давай пригласим девочек и закатим вечеринку. Что ты на это скажешь?
– Я скажу: "Давай!".
– Так и знал, – вздохнул Патрик. – Что ещё от тебя было ждать?
Он прошагал в гостиную и снял телефонную трубку.
– О, уже включили! Молодец, Карло… – Патрик набрал номер. – Это очаровательная Джин? Привет, малютка! Наш сорви-голова уже перебрался в новое гнездышко, номер 26, и просит тебя вместе с Энн заглянуть на новоселье. Ты чем занимаешься? О, представляю… Давай, вытирайся, обсыхай и скачи к нам. И прихвати, пожалуйста, свои пластинки… Мы потом чего-нибудь состряпаем. А где Энн? Хорошо, сейчас позвоню. Пока.
Набирая другой номер, он сказал мне:
– Представляешь, я вытащил её из душа. Стоит нагишом, а вода с неё капает на пол… Как подумаю, так вздрогну… О, привет, Энн. Это я. Что делаешь? Отложи это на завтра и приезжай к нам на междусобойчик. Расс переехал в мой дом, в квартиру 26, и жаждет угостить тебя ужином. Хорошо, ангел, не задерживайся.
Он положил трубку и радостно потер руки.
– Патрик! – взвыл я. – Я не умею готовить!
– Ерунда, я состряпаю такую паэлью – пальчики оближете. Давай сбегаем в супермаркет за креветками, цыплятами, перцем и прочей снедью, а остальное я беру на себя.
Вечеринка, задуманная как скромные посиделки на четверых, превратилась в торжество на двадцать персон. Все из-за Патрика. По-моему, все население Магалуфа и Пальма-Новы состояло у него в друзьях. Только в супермаркете он ухитрился наприглашать ко мне владельца местного таксопарка с женой, хозяина супермаркета, также с супругой, вышедшего на пенсию англичанина-агента по продаже недвижимости, проживающего в Магалуфе, и ещё одну вдовушку, державшую сувенирную лавку.
– Надеюсь, ты не против, Расс? – осведомился он, когда мы выходили из супермаркета. – Все они замечательные люди и тебе будет полезно поближе познакомиться с ними.
Меня уже давно разбирал смех.
– Я нисколько не возражаю, но как насчет еды? Как ты надеешься накормить такую ораву?
– Запросто. Просто приготовлю побольше, вот и все. Паэлью легко делать.
Уже на стоянке машин Патрик пригласил хорошенькую девушку, работающую в компании по прокату автомобилей, и её подружку – владелицу парикмахерской в одном из отелей. Нам пришлось вернуться в супермаркет, чтобы закупить новую порцию креветок и цыплят.
Еще восемь приглашенных были соседями Патрика по дому, которые встретились нам по дороге или сами заглянули – узнать, что за шум.
Вечеринка удалась на славу. Никто не напился, разошлись гости сравнительно рано. Патрик оказался прав, говоря, что встреча пойдет мне на пользу – почти весь вечер я разговаривал только по-испански, и к концу его уже болтал, как сорока.
Кроме того, я ощутил себя частью местного сообщества. Каждый из соседей пригласил меня заскочить на чашечку кофе или стаканчик вина, а владелец супермаркета даже пообещал предоставить десятипроцентную скидку на любые покупки. Вдовушка сказала, что будет рада видеть меня в своей лавке она не добавила, но тонко намекнула, что будет ровно в сто раз больше рада, если приведу к ней сотню туристов, – присовокупив затем, что мои услуги не останутся незамеченными.
Аналогичные предложения сделали и обе подружки (из агентства по прокату автомобилей и парикмахерской), хотя не уточнили, какого рода награду имеют в виду. Я взял себе на заметку, что нужно будет потом порасспросить об этом Патрика.
Патрик был в ударе. В фартуке шеф-повара он выглядел совершенно неотразимым. Сновал, как челнок на кухню и обратно, подкладывая гостям свежие порции дымящейся ароматной паэльи.
Наконец, выпроводив последних друзей, Патрик вернулся к нам, улыбаясь во весь рот.
– Ну что, как наш прием? Держу пари, что завтра вся Мальорка будет гудеть, а Рассел Тобин вмиг станет местной знаменитостью.
– Не знаю, зачем ты снимаешь фартук, – пожала плечами Энн. – Кто же будет мыть посуду?
– Мне кажется, киска, тебе он больше к лицу, – ухмыльнулся Патрик.
Энн и Патрик ушли от нас примерно в час ночи. На прощанье Патрик пригласил меня заскочить к нему завтра в восемь утра.
– Мы поедем в Пальму, в центральную контору, – сказал он. – Нам нужно будет уточнить списки приезжающих и выполнить ещё сотню всяких дел. Спасибо за вечер и – спокойной ночи.
Мы с Джин ещё немного посидели на балконе, потягивая кофе и любуясь ночным морем. После шумного вечера охватившее меня ощущение покоя и умиротворения было просто невозможно описать; лишь мягкий шорох набегающих на песок волн нарушал тишину.
– Устал? – спросила Джин.
– Немного. Но чувствую себя замечательно. С прошлого лета не был на солнце и не дышал таким вкусным воздухом. Все тело приятно покалывает.
– Знаю – божественное ощущение. Погоди еще, пока начнешь плавать одного этого кажется достаточным в компенсацию за нашу работу, а тут тебе ещё и деньги доплачивают.
