Текст книги "Магия цвета крови"

Автор книги: Стэн Николс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Не стоит недооценивать ее. Жажда мести – достойное чувство.

– Были времена, когда я поспорила бы с этим.

– Но не сейчас.

– После того, что случилось с Кинзелом, у меня на уме только месть.

– Значит, ты понимаешь.

– Мы с тобой испытываем разные чувства.

– Это просто вопрос степени. Ты жаждешь возмездия за свою личную боль, а я – за страдания целой расы.

– Как благородно с твоей стороны! – Она сознательно попыталась уязвить его.

– Ты из Квалоча. Мне казалось, ты должна сочувствовать тому, что я делаю.

– То, что мои родители были квалочианцами, еще не делает и меня квалочианкой.

– Ошибаешься. Кровь рано или поздно возьмет свое.

– Я почти не знаю, что это такое – быть квалочианкой. А то ничтожное знание, которым обладаю, ничего хорошего мне не дало.

– Вряд ли в этом виноваты квалочианцы. Если только ты не склонна упрекать тех, кто сам стал жертвой.

– История Квалоча – это история жертв. Можно ли сражаться с историей?

– Историю делают люди. С ними сражаться можно. Или, по крайней мере, с теми, кто причинил нам зло и продолжает его причинять.

– В таком случае тебе придется сражаться со всем миром. Ничего себе амбиции!

– Тебе мало что известно о нашем прошлом, так я понимаю? И о нашей культуре?

– Разве существует что-нибудь стоящее, помимо того, что мы раса воинов?

– Очень многое, Таналвах. И все это с каждым годом уходит в небытие. Можешь ты говорить по-квалочиански или хотя бы понимать? – Таналвах покачала головой. – Язык – это первое, чего нас лишили, потому что им известна сила слов. Были времена, когда в этой стране многие места носили квалочианские названия. Их больше нет. А там, где полностью упразднить язык невозможно, его искажают. Вторжение называют освобождением, рабство – свободой. И теперь, когда наши обычаи и верования утрачены, этих изменений никто просто не замечает.

– Я не утратила веру, – возмутилась она. – Я поклоняюсь Ипарратер, защитнице…

– … угнетенных. Знаю. Она – ринтарахская богиня.

– А ты что, веришь в старых квалочианских богов?

– Я не поклоняюсь никаким богам.

– Зря.

– Кому, по-твоему, следует поклоняться? Мапою, богу купален? Вену, богу тряпичников? Или, может, Исабели, богине сапожников?

– Ты смеешься надо мной!

– Нет. Просто удивляюсь, почему, если тебе так уж хочется кому-то поклоняться, ты почитаешь чужеземную богиню, а не квалочианских богов.

– Какой в этом смысл? Боги Квалоча покинули нас.

– А твоя новая богиня – нет?

– В твоем ожесточившемся сердце, Рит, нет места ни для любви, ни для веры.

– Боги ничего не сделали для меня. Если они вообще существуют. Я иду своей дорогой.

– Презирая силы, которые дали тебе жизнь, ты накликаешь на себя беду, Рит.

– Жизнь? А что такое жизнь? Просто разница между тем, на что мы надеемся и что получаем в действительности.

Она устремила на него холодный взгляд.

– Если ты действительно так думаешь, мне тебя жаль.

Больше говорить было не о чем. Таналвах отвернулась и в конце концов уснула – или просто притворилась, что спит.

Кэлдасон караулил до рассвета, когда пришла Серра, чтобы сменить его.

Только тогда он сам погрузился в сон.

Он стоял на краю поля, заросшего золотистой пшеницей высотой по грудь.

Солнце испепеляло землю, от жары подрагивал воздух. Ветра почти не ощущалось. Тишину нарушали лишь жужжание пчел и редкие птичьи голоса.

Вдали, почти на другом конце поля, краем глаза он заметил движение. Что-то или кто-то двигался через посевы в его направлении. Он не мог разглядеть, кто именно, видел лишь, как колышется пшеница. А потом он увидел кое-что еще.

Все на том же дальнем конце поля появились пятеро всадников. Словно корабли, бороздящие золотистое море, они углубились в пшеницу. Он слышал крики и видел, как всадники безжалостно хлещут коней.

Их невидимая жертва продолжала двигаться вперед, оказываясь к нему все ближе и ближе. Преследователи, не беспокоясь о том, что вытаптывают поле, сокращали разрыв.

Внезапно в поле зрения появилась фигура. Он узнал старика, которого уже не раз видел прежде, тот нес на руках ребенка лет трех-четырех. Мальчик тоже казался знакомым, вот только непонятно почему.

Прижимая к себе ребенка, старик с удивительным для его возраста проворством пронесся мимо.

И снова он – лишь бессильный наблюдатель, недоступный зрению участников разыгравшейся драмы.

Он повернулся и последовал за стариком. Теперь пшеничное поле оказалось за спиной, а впереди расстилалась заросшая травой равнина с округлыми холмами. Старик бежал по направлению к другой, заметно большей группе всадников, скачущих ему навстречу, – по всей видимости, союзников. Как только они встретились, он, все с той же поразительной для его лет ловкостью, вскарабкался на свободного жеребца, посадил мальчика перед собой и во весь опор поскакал прочь. Остальные всадники, однако, остались, выстраивая линию обороны.

В этот момент пятеро преследователей покинули пределы пшеничного поля. Двое проскакали справа, двое – слева. Пятый, нисколько этим не смущаясь, пронесся сквозь него.

Кэлдасон смотрел, как две группы всадников сошлись, оглашая воздух яростными криками и звоном стали.

Возникла вспышка, ослепительная как молния, и все вокруг поглотила тьма.

Теперь он стоял на краю невысокого утеса, глядя на быстро текущую внизу реку. Тут и там из нее поднимались округлые валуны, и вода пенилась, огибая их.

Появилась лодка, которую, подбрасывая на волнах, несло вниз по течению. Утлое суденышко – деревянный каркас, обтянутый дублеными шкурами. Никакого паруса; весла и примитивный руль.

В лодке сидели шесть человек, четверо – на веслах, хотя в данный момент благодаря скорости реки грести не требовалось. Весла использовали, чтобы отталкиваться от наполовину затопленных валунов, столкновение с которыми могло повредить корпус.

На корме, положив руку на румпель, сидел старик. Рядом с ним съежился мальчик, несомненно, тот же самый, которого он видел на пшеничном поле, только сейчас ему было лет восемь-девять. Старик же, казалось, не постарел ни на день.

В поле зрения возникла группа людей на противоположном берегу. Их было человек двадцать, и они бежали по камням, стараясь не отставать от подпрыгивающей на волнах, едва поддающейся управлению лодки. Среди них были лучники, время от времени обстреливающие лодку. Однако ее так сильно бросало из стороны в сторону, что почти все их стрелы пролетали мимо цели. Мальчик, несмотря на свой юный возраст, стрелял в ответ, причем, как правило, очень метко, вынуждая разъяренных преследователей то и дело увертываться.

Спустя мгновение лодка обогнула поворот и скрылась из виду.

Снова ослепительно полыхнуло, и все поглотила тьма.

Он стоял на неровной болотистой местности. Дело происходило ночью, однако впереди, освещая все вокруг, пылали несколько домов. Едкий дым щипал глаза, в горле першило.

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы разобраться в этом хаосе. По-видимому, совсем недавно произошел набег на небольшое, судя по всему, поселение, и защитники только-только сумели наладить хоть какую-то оборону. Упавшие с коней всадники лежали на земле. Повсюду люди сражались на мечах и врукопашную.

Рит огляделся. Первым ему на глаза попался старик, раздававший отрывистые приказы. Надо же, старость по-прежнему обходит его стороной.

А где же мальчик? На вид ему было лет пятнадцать или чуть больше, и теперь он не нуждался в защите. Сражаясь не хуже прочих – и даже лучше многих, – он еще и направлял действия других. Движения его были уверенными и сильными; он рубил врагов, никого не щадя, и подбадривал товарищей.

В разгар боя юноша вдруг повернулся и посмотрел в его сторону. Когда их взгляды встретились, броня невидимости стороннего наблюдателя исчезла. И он понял или, скорее, утвердился в истинности уже возникшего у него представления о том, кем был этот молодой человек.

Они смотрели друг на друга всего лишь мгновение.

Вспыхнул ослепительный, непереносимый свет, а вслед за ним нахлынула всепоглощающая тьма.

14

ЛЮБОМУ дворцу он предпочитал палатку, а пиршеству – простую солдатскую пищу. Он мог роскошно одеваться, но носил более чем скромный камзол. Он мог убивать побежденных, но, как правило, проявлял милосердие. Он мог иметь сколько угодно женщин и жить в роскоши, но взял за правило умеренность и воздержание. Он мог стать тираном, но снисходительность ему нравилась больше.

За эти и другие качества последователи восхищались им. И даже умудрялись скрывать страх, который испытывали в его присутствии.

Военный вождь Зиррейс – Тень Богов, Милосердный Топор, Человек, Упавший с Солнца и носитель еще дюжины других прозвищ, отнюдь не присвоенных, но дарованных ему другими, – внешне не представлял собой ничего исключительного. Многие находили это удивительным для того, кто достиг столь многого. Как будто Природа непременно должна награждать завоевателей чужих земель какими-то особыми внешними признаками. Истина же состояла в том, что почти во всех отношениях он был заурядным человеком.

Телосложение имел среднее, а лицо – из тех, которые тут же забываются, стоит их раз увидеть.

Вот только впечатление это оживляла исключительная энергия: странная, не поддающаяся определению сила, исходившая от него.

Вопреки существовавшему мнению, тираном он не являлся. Хотя определенно был деспотом. Многие на своей шкуре испытали, что это далеко не одно и то же. Он не был тираном, потому что рассматривал войну как последнее средство и старался не тратить людские жизни без необходимости. Он был деспотом в своем непоколебимом стремлении к расширению территории и в том, как настойчиво добивался, чтобы люди приняли его самого как дар. Только встречаясь с упрямой несговорчивостью в этом отношении, он позволял себе редкие для него проявления грубости и даже жестокости.

В долине внизу его армия готовилась к очередной осаде. Им противостояла огромная крепость, сиявшая мириадами магических огней. Прекрасно укомплектованная, имеющая большие припасы продовольствия, она могла продержаться целую вечность. И все же войско Зиррейса было в отличном настроении. Люди знали, что ключ к победе в руках их вождя.

Шел снег. В северных широтах зима всегда приходит намного раньше, и тем не менее погода стояла относительно мягкая. Однако в любой момент могли ударить холода, и это подталкивало людей к тому, чтобы как можно быстрее выполнить свою задачу. А в том, что она будет выполнена, не сомневался никто.

Зиррейс вошел в штабную палатку как обычный воин, без всякой свиты. Однако при его появлении все оживились. Он подозвал к себе двух особо доверенных помощников.

– Не пришел еще ответ на наше предложение, Сефор?

– Пока нет, мой господин, – ответил тот, что был помоложе. – Может, отправить еще одного посланца?

– Нет. Им нужно подумать. На время оставим их в покое. – Он перевел взгляд на второго помощника. – Веллем.

– Да, господин? – Старый служака инстинктивно вытянулся по стойке “смирно”, хотя Зиррейс обычно не придавал значения внешним проявлениям почтения.

– Как обстоят дела с готовностью наших войск и их обеспечением?

– Все в полном порядке, господин. Ждем вашего приказа.

– Хорошо. Будем надеяться, что мне не придется отдавать его. А как обстоят дела с магией в этой местности, Сефор?

– Вы оказались правы, господин, насчет ее потоков. По крайней мере три пересекают пространство города. Без сомнения, именно по этой причине его тут и основали.

– Как обычно. Ох уж эти основатели, – проворчал Зиррейс – Они за многое в ответе.

– В результате нам придется иметь дело со всем арсеналом магического вооружения, – добавил Сефор. – Или не придется, в зависимости от того, каков будет их ответ.

– Полагаю, нетрудно догадаться. – Зиррейс перевел взгляд на второго помощника. – Что ты по этому поводу думаешь, Веллем?

Вождь обожал задавать вопросы такого рода, причем подразумевалось, что собеседник будет искренен.

– Никакой капитуляции. Вот каков был бы мой ответ, окажись я на их месте.

– Именно такого ответа я и ожидал от нашего ветерана. А чем ты руководствуешься, можешь объяснить?

– Они понятия не имеют, почему им угрожают, так как не нанесли вам никакого оскорбления или урона. Что им остается думать – у них хотят что-то отнять, но наверняка не дать.

– Одним словом, страх неизвестности. Ничего необычного.

– Остается надеяться, что и исход будет обычным.

– Не сомневайся, – заверил его Зиррейс – Хотя лучше бы обойтись без кровопролития.

– Это война, господин, – выразил свое мнение Веллем.

– Как сказать. Вы ведь знаете историю Сизы?

Они, конечно, знали; это был миф, широко известный в северных землях. Однако, потакая вождю, изобразили неведение: Зиррейс любил нравоучительные рассказы.

– Жители Сизы, – начал он, – обитали в Бариалских пещерах и всегда считали, что им исключительно повезло с надежным убежищем. К тому же под землей в изобилии росли съедобные грибы и текли чистейшие реки. У них даже был какой-то свет: его обеспечивали минералы и лишайники. В Сизе мало что знали о существовании мира над головой, а те немногие, кто отваживался выйти наружу, никогда не возвращались. Одним словом, мир наверху их не интересовал. С какой стати? У них было все, в чем они нуждались. Вдобавок, они верили, что их самих и их жалкие кроличьи норы защищают подземные боги. А потом все изменилось. Вы знаете, что стало тому причиной?

Конечно, они знали; им не в первый раз приходилось слышать эту историю.

– Наводнение, господин, – покорно ответил Сефор.

– Наводнение, да. – Иногда Зиррейс разговаривал с людьми, точно школьный учитель или наставник-жрец; и все же каким-то образом ему удавалось избежать покровительственного тона. – Подземные реки и озера переполнились из-за необычно обильного дождя наверху, хотя, конечно, обитатели Сизы этого не знали. Уровень воды продолжал подниматься, и в конце концов им не осталось ничего другого, кроме как покинуть свои пещеры и выбраться на поверхность. Надо сказать, многие до последнего цеплялись за то, что осталось от их подземного царства. Кончилось тем, что эти упрямцы погибли. Зато другие, более смелые и отчаянные, вышли наружу и поначалу едва не ослепли от света, а потом выяснили, что оказались в прекрасном мире. И, согласно легендам, именно эти смельчаки положили начало ныне живущему человеческому роду. Некоторые верят, что это боги наслали наводнение, чтобы заставить их покинуть свои пещеры. – Последовала театральная пауза. – Это сделал я.

– Не бог? – спросил Сефор.

Тот факт, что он мог позволить себе такого рода вопрос, безусловно, свидетельствовал о терпимости его господина.

Зиррейс улыбнулся.

Нет, не бог. Хотя некоторые и воспринимают меня именно так. Орудие богов, возможно. Если боги вообще существуют. Не смотри так потрясенно, Веллем. Тебе известно мое отношение к богам.

– Да, мой господин. Что поделаешь, меня так воспитали. Простите.

– Я не требую ни от кого извиняться за свои убеждения, друг мой. Ты же знаешь, я никогда не стремился искоренить религиозные верования на завоеванных нами землях. Не собираюсь делать этого и теперь. Я убежден, что в этом вопросе люди со временем сами научатся отличать правду ото лжи.

– Это делает вам честь, господин.

– У древних вождей были помощники, приставленные к ним только для того, чтобы напоминать им, что победы, слава да и сама жизнь – все это, в лучшем случае, преходяще, если вообще не иллюзия. – Зиррейс снова улыбнулся. – Не волнуйтесь, от вас я этого не потребую. Мне не нужно подсказок. Голос всегда звучит вот здесь, у меня в голове. – Он прикоснулся к виску. – Впрочем, речь не об этом. Однако думаю, вам понятно, с какой целью я вспомнил историю Сизы. Обитатели вон того города внизу – тоже не видят необходимости покидать свои удобные пещеры. А мы должны привести их к свету. Истинному свету. – Он замолчал, давая возможность своим слушателям осознать услышанное, а затем спросил: – Почему вы поддерживаете меня?

Если бы этот вопрос задал подлинный тиран, его приспешники задрожали бы от страха, опасаясь дать неправильный ответ. Однако это был Зиррейс.

– Потому что вы, господин, великий завоеватель, – сказал Веллем.

– От старого солдата я и не ожидал другого ответа. – Вождь посмотрел на своего молодого помощника. – А ты, Сефор?

– Потому что вы справедливы, господин, и стремитесь сделать так, чтобы люди жили лучше.

– Я хочу привести их к свету, да. Но я призываю вас поддерживать не меня, а то, что я в себе воплощаю. Не человека, а огонь, горящий у него внутри. – Было заметно, что этот образ доставляет ему удовольствие. – Ну что, наша решимость крепка как никогда? Как и вера в справедливость нашего крестового похода?

– Да, господин! – хором ответили помощники.

– Тогда мне остается лишь благодарить судьбу. – Он милостиво улыбнулся им. – А теперь – займемся мирскими делами. Что-нибудь известно о двух кораблях, посланных империями в наши края?

– Они устроили гонки между собой, господин, – доложил Сефор. – Трудно сказать, кто окажется в наших водах первым.

– Следует подготовиться к их появлению.

– Мы встретим их как друзей или как врагов?

– Я пока не решил, что будет более уместным.

– Со всем уважением к вам, господин, – начал Веллем, – но не приведет ли это к противостоянию с Гэт Тампуром или Ринтарахом?

– Думаю, вопрос нужно поставить иначе: хватит ли у них ума противостоять мне?

– Возможно, мой господин, им просто требуются заверения в том, что ваши устремления на чужие территории имеют свои пределы, – высказал предположение Сефор.

– Мы будем и дальше продвигаться на юг.

– Да, господин. Но где мы остановимся?

– Остановимся? Мы только начали.

Прибыл посланец, и это положило конец беседе. Молодой лейтенант посинел от холода и был весь облеплен снегом. Отдавая салют, он дрожал и притоптывал ногами.

– Есть новости, господин.

– Ты совсем закоченел. Подогретого вина этому человеку! – приказал Зиррейс. – Что они решили? Да или нет?

– Они отказываются сдаваться, господин. – Зиррейс вздохнул.

– Значит, снова придется воевать.

Он бросил взгляд на огромную крепость. Мерцающие огни и густо падающий снег придавали ей странно нереальный вид, высокие стены казались порождением волшебных сил.

– Давайте разделаемся с ними. Поднимайте всех. Конец близок. – С этими словами вождь воздел руки.

То, что произошло дальше, заставило окружавших его людей в очередной раз подумать, что он, возможно, все-таки бог.

Тем не менее, что бы Зиррейс в данный момент ни сделал, это оказало мало воздействия на происходящее на юге.

В бедном квартале Валдарра, неподалеку от пристани, где жили, главным образом, скрывавшиеся от закона люди, Сопротивлением было найдено новое тайное убежище – заброшенный храм, прекративший свое существование из-за плохой репутации обитателей соседних улиц. Империя выстроила новое место поклонения в соседнем квартале, жители которого обладали и достаточными средствами к существованию, и хорошей репутацией.

Феникс и Кэлдасон стояли перед светящейся картой во всю стену. На этот раз чародей не стал прибегать ни к какой магической маскировке.

– Видишь? – Он указал на одно из многочисленных пятнышек у северного побережья Беальфы.

– Ты уверен, что это то самое место?

– В таком деле полной уверенности быть не может, – признался Феникс. – Однако Соглашение изучало тайну клепсидры на протяжении многих лет, и, по всей вероятности, она находится на этом острове. – Он постучал по карте пальцем.

– По всей вероятности, – повторил Кэлдасон.

– Больше предложить ничего не можем. Разве что отправиться непосредственно туда.

– Что, я надеюсь, ты делать не собираешься, Рит. – К разговору присоединился Карр, незаметно подойдя к собеседникам. – По крайней мере, самостоятельно, без участия в экспедиции Сопротивления.

– Мы же договорились, не так ли?

– Договорились, да. Но я понимаю, как это мучительно для тебя – ждать.

– Я спросил Феникса, где может быть эта вещь, из простого любопытства. Однако, Карр, есть предел моему терпению. Как думаешь, когда я смогу туда отправиться?

– По правде говоря, не знаю. В особенности теперь, после того, что случилось с Кинзелом. И к тому же еще эта договоренность с Дарроком…

– Я так и думал, что ты сейчас ломаешь голову над этим.

– Ну, по крайней мере, ты не впадаешь в дурное настроение, стоит затронуть данную тему. Я рад.

– Я тоже думаю об этом. – Карр просиял.

– Замечательно!

– Мои слова еще ничего не означают… кроме того, что пока мое терпение не кончилось.

– Может, перейдем к делу, ради которого мы собрались? – напомнил им Феникс.

– Да, конечно, – кивнул патриций.

В зале уже собралось человек двадцать, некоторые заняли скамьи, другие расселись прямо на полу. Кэлдасон выбрал место рядом с Серрой. Куч тоже был здесь, как и Куинн Дислейрио. Феникс подошел к стоящей в стороне Гойтер, неутомимой помощнице Карра.

Кэлдасон более или менее знал присутствующих – представителей Соглашения, Братства праведного клинка и нескольких других групп, присоединившихся к Сопротивлению. Однако не больше половины из них являлись членами Объединенного революционного совета, поскольку из соображений безопасности в одном и том же месте в одно и то же время старались не собирать всех ответственных лиц.

Карр вышел вперед и обратился к присутствующим без всякого вступления.

– Мы все люди занятые, чтобы тратить время зря, не говоря уж о безопасности, поэтому постараюсь быть краток. Исход должен стать одним из самых значительных событий за всю историю последнего времени, и пока все идет по плану. Что само по себе хорошо, учитывая неприятности, с которыми мы столкнулись. Не говоря уж о том, что власти еще больше усилили давление…

– Ему, похоже, не лучше? – прошептала Серра.

– Я бы сказал, выглядит он даже немного хуже, – также шепотом ответил Кэлдасон.

– Собрались мы здесь, – продолжал патриций, – чтобы узнать, как идут дела. Не надо называть своих имен, просто сообщите, что считаете нужным. Так нам станет доступна общая картина. Я понятно объясняю? Хорошо. Кто начнет? – Примерно половина присутствующих подняли руки, и Далиан Карр указал на мужчину в первом ряду, крепко сбитого, с окладистой бородой.

– Морской флот, – отрывисто сказал мужчина, поднявшись. – Нужно больше кораблей, любого класса; но в особенности не хватает опытных моряков. – Он сел.

– Мы делаем все, что в наших силах, – заверил его патриций. – Постоянно рассылаем новые отряды, которые покупают или попросту воруют суда; и уже подумываем над тем, чтобы начать строить собственные. Им предстоит путешествие лишь в один конец, поэтому, думаю, дело пойдет быстро. Теперь… – он обвел взглядом собравшихся, – ты.

Поднялся худощавый, лысый человек средних лет.

– Лошади, мулы и прочий рабочий скот. Мы сами их и разводим. Несколько табунов уже готовы к отправке. Ну и телег имеется изрядный запас.

Он сел, в переднем ряду встала женщина, примерно его ровесница.

– Продовольствие и вода. Конечно, нам тоже есть из чего пополнять свои запасы. Что касается питьевой воды, то, насколько нам известно, на острове хватает рек и родников. У нас уже заготовлен большой запас сушеных продуктов, и все же я не уверена, что его хватит до первого урожая. И еще мы нуждаемся в людях, особенно в опытных рыбаках. Может, Магда, известный фермер, что-нибудь добавит? – Она кивнула на свою соседку, которая тоже встала.

– Мы знаем, что нас ждет на острове. На всей центральной равнине земля плодородная, почва хорошая, не болотистая. Осталось только надеяться на хорошую погоду. Семян, правда, у нас некоторая нехватка, и было бы хорошо, если бы кто-нибудь помог с этим.

Карр поднял следующего выступающего.

– Ты знал, что у них идут такие серьезные приготовления? – негромко спросил Куч.

Кэлдасон молча кивнул.

Подошла очередь невысокого мускулистого человека с седыми волосами до плеч.

– Оружейники, – сообщил он. – У нас хороший арсенал – мечи, луки, стрелы, копья и топоры. Щитов, кольчуг, шлемов надо бы побольше. Опытных мастеров у нас достаточно, а вот металла – не очень.

– Здания и фортификационные сооружения, – представился следующий человек. – Деревьев на острове достаточно, есть и небольшая каменоломня. Можно приспособить под свои нужды имеющиеся здания, но кое-что придется и ввозить. Главная потребность будет в чернорабочих, но, насколько я понимаю, людей у нас хватит.

– Да, на это можно рассчитывать, слава богам, – отозвался Карр. – Куинн, а ты что скажешь?

Поднялся Дислейрио.

– Братство праведного клинка будет обеспечивать защиту острова. С этим мы справимся. Однако позвольте напомнить, что, как только остров окажется в наших руках, мы должны будем сформировать гражданское ополчение. Туда войдет всякий, способный держать в руке оружие, а обучением займется Братство. Кроме того, мы постараемся как можно быстрее создать постоянную армию. Поэтому желательно распространить сообщение, что мы ищем заинтересованных служить в ней мужчин и женщин.

Дислейрио сменил круглолицый загорелый мужчина с черными волосами и эспаньолкой.

– Я говорю от имени мастеровых, включая кузнецов, шорников, бондарей, плотников, стеклодувов, гончаров и прочих. Нас много в рядах Сопротивления. Как и тем, кто выступал до меня, нам нужны материалы для работы и топливо для печей, жаровен и горнов.

Феникс рассказал о той роли, которая отводится Соглашению. Вставила свое слово и Гойтер, сообщив о необходимости привлечь на свою сторону ученых-математиков. Выступали и другие, делясь своими достижениями, нуждами и трудностями.

Наконец высказались все, и снова настал черед Карра.

– Вас, конечно, интересует, когда начнется переселение. В силу неустойчивой ситуации точной даты мы пока не назначаем. Не беспокойтесь, момент будет выбран наиболее благоприятный и всех вас предупредят. На Батарисе уже есть наши люди, подготавливают почву. В каком-то смысле исход уже начался. – Он помолчал, оглядывая собравшихся. – Теперь, когда я покончил с политикой, чтобы целиком посвятить себя нашему делу, – послышались аплодисменты и приветственные возгласы, – я работаю без устали, чтобы приблизить день нашего отбытия.

Посреди всеобщего воодушевления Серра и Рит обменялись обеспокоенными взглядами.

– Позвольте слегка охладить вашу радость, – продолжал Карр, и мгновенно наступила тишина. – Многие из вас наверняка слышали об аресте человека, который внес неоценимый вклад в нашу борьбу, моего личного друга Кинзела Руканиса. Мы не знаем, какие будут ему предъявлены обвинения, если это вообще произойдет. Не сомневаюсь, что все вы молитесь за него и его близких. Кинзел – человек чести и по доброй воле никогда не расскажет того, что ему известно о нашей деятельности. Но… нужно быть реалистами; он оказался в руках непреклонных и беспринципных врагов, известных своей жестокостью. Следует настроиться на худшее и действовать соответственно. Прежде чем вы уйдете отсюда, вам сообщат перечень наших убежищ, которые не следует посещать, людей, с которыми лучше не встречаться, и всю другую информацию касательно того, что Кинзелу известно о нас. Мне жаль, что приходится заканчивать на этой грустной ноте. Теперь, пожалуйста, воспользуйтесь возможностью поговорить друг с другом.

Все зашевелились, а Серра и Рит подошли к Дислейрио.

– О Кинзеле что-нибудь известно? – спросила Серра.

– Ничего. И не потому, что мы не пытались. У меня там расставлено больше людей, чем… ну, чем я обычно могу себе позволить. Но его слишком надежно упрятали. Как Таналвах?

– Как и ожидалось. В данный момент ее хорошо охраняют, ей помогают. Я сама пойду туда, когда здесь все закончится.

– Как думаешь, каковы его шансы? – поинтересовался Кэлдасон.

– На что? – в свою очередь спросил Дислейрио. – На быструю смерть? На долгое тюремное заключение? Не хочется заниматься грустными предсказаниями, но, согласись, в подобной ситуации выбор невелик.

Серру услышанное явно огорчило.

– Не можем же мы просто отступиться от него!

– Никто этого и не предлагает. Вопрос лишь в том, что мы в состоянии сделать.

– Многое, было бы желание, – заметил квалочианец.

В этот момент мимо проходил Феникс, и Дислейрио окликнул его.

– Скажи им то, о чем ты говорил мне раньше.

– Что ты имеешь в виду? – Феникс озадаченно уставился на него. – А-а, это! Здесь не место для подобных разговоров, Куинн.

– О чем вы? – У Серры разыгралось любопытство.

Чародей молчал, поэтому заговорил Дислейрио.

– Фениксу скоро исполнится сто лет. Получается, вы с ним ровесники, Рит?

Квалочианец с каменным выражением лица смотрел на Дислейрио.

– Мои поздравления, Феникс, – сказала Серра.

– Спасибо. Теперь прошу извинить, мне еще со многими надо поговорить. – И он поспешил дальше.

– Слушайте, а ведь он смутился, – заметил Дислейрио. – Хочу заметить, Рит, ты сохранился гораздо лучше его.

Это, видимо, должно было прозвучать как дружеская шутка, но, судя по выражению лица Кэлдасона, он воспринял сказанное иначе. Так, по крайней мере, показалось Серре.

Однако ей не было нужды волноваться по этому поводу. Охранник ввел в комнату посланца, и тот направился прямо к Куинну. Они пошептались, после чего Дислейрио отпустил его.

– Ну, у нас есть новости, – обратился он к Кэлдасону и Серре. – Только что прибыл высокопоставленный представитель Гэт Тампура.

– Кто? – спросила Серра.

– Мы пока не знаем. Но его доставил специально зафрахтованный быстрый корабль, а в штаб-квартиру паладинов сопроводил очень внушительный эскорт.

– Ты считаешь, это имеет отношение к Кинзелу?

– Почему нет? Сначала происходит привлекающий всеобщее внимание арест, и тут же появляется официальное лицо высокого ранга. И до нас не доходило никаких слухов о предстоящем официальном визите.

– Есть какие-нибудь предположения? – спросил Кэлдасон.

– Только то, что дело обстоит даже хуже, чем мы думали.

– Почему?

– А что, если они вызвали по-настоящему опытного дознавателя или мастера пыточного дела?

– Мне казалось, у них здесь и своих хватает. Знаете, что я думаю? Я думаю, что Карр недооценивает ущерб, который может причинить нам Руканис. Он знает о нашей деятельности достаточно много, и если… когда он заговорит, все может пойти прахом. Нужно сделать все, чтобы предотвратить это.

– Что у тебя на уме, Дислейрио?

– Он внес ценный вклад в наше дело, но теперь судьба или предательство превратили его в препятствие на нашем пути. Не хочу показаться жестокосердным, но если нам не удастся спасти Руканиса…

– Продолжай.

– … то предлагаю его убить.