Текст книги "Счастье жить"

Автор книги: Стелла Чиркова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Лиза

Жизнь на телевидении, поначалу пугавшая Лизу своей громкостью и бурностью, стала привычной. Если с утра возле расписания съемок раздавались нецензурные вопли, пожелания матери редактора, генерального директора и плачи о смерти – это не была какая-то трагедия, это было нормальное начало дня. Если звонил кто-то косноязычный и орал в трубку какие-то малопонятные угрозы – скорее всего, это объявился очередной мелкий чиновник из муниципалитета, которого недостаточно показали в новостном ролике или не показали вообще. Если генеральный требовал через пять минут сдать работу, на которую нужно затратить две недели, – это не являлось поводом для волнения, достаточно было заниматься тем, чем занимаешься, – все равно уже через пятнадцать минут генеральный забывал, чего там требовал.

Накануне праздников уволили лучшую корреспондентку по мероприятиям. Она была бездетная, незамужняя, с крепкими нервами, поэтому именно на нее традиционно нагружали по несколько самых неприятных и однообразных съемок в день типа очередных празднований в префектуре и управах, мелкие благотворительные акции, детские сады и так далее. Остальные категорически отказывались работать после окончания смены либо начинали путаться после четвертого Деда Мороза в четвёртом детском саду, а Аня справлялась с невзгодами стойко.

Подкосил ее день рождения. Почему-то в канун четвертого года блестящей работы на окружном телевидении она решила отметить день рождения не в выходные, а ровно в срок, и отметить хорошенько. К восьми утра Аня появилась на работе, не просто распространяя за несколько метров алкогольные пары, но элементарно пьяная. Редактор попробовала намекнуть насчет отгула за свой счет и даже обещала оформить задним числом, но Аня советов не восприняла. Лиза попыталась отвести девушку в дальний закуток на диванчик, где периодически отсыпались операторы и монтажеры, но ее отвлекли каким-то заданием. Из всей Лизиной ласковой речи Аня поняла только главное – надо лечь и поспать. Это совпало с ее искренним желанием, и она легла на полу под расписанием съемок напротив стеклянной будки.

В тот день генеральный директор почему-то решил нанести торжественный визит в телевизионный отсек. Тайно. То есть никого конкретного не попросил приготовить к его приходу отчет или доклад, а просто взял да и явился собственной персоной. Первое, что он увидел перед расписанием, – храпящее мощно тело стокилограммовой Ани.

– Это что? – поинтересовался генеральный директор у набежавшего народа.

– Это наш корреспондент, – заблеяла Лиза, оказавшаяся почему-то крайней (главного редактора не было на месте).

– А почему она тут лежит?

– Вы понимаете, очень тяжелые дни… Аня – это наш лучший корреспондент… Сейчас много мероприятий…

Аня тем временем проснулась, открыла глаза (ее обступило человек пятнадцать) и попыталась сфокусировать их на генеральном директоре.

– Дядя, – изрекла она, наконец, показывая на него пальцем, – хороший дядя. Мне нравится.

Генеральный директор потребовал, чтобы через час лучшего корреспондента Ани не было на студии вместе с трудовой книжкой и полным расчетом.

– Если бухгалтерия скажет, что за час не подсчитает, можете предложить им собирать вещи и отправляться следом.

Приступы начальственного гнева случались не так уж часто, быстро проходили и редко докатывались до стадии чьего-нибудь увольнения – обычно генеральный директор выпускал пар и успокаивался. Но в этот раз он довел дело до конца.

– Не понимаю, – удивлялась Жанна (она вышла во вторую смену и не видела инцидента), – ну, у всех бывает. Человек выпил, человек уснул, но ведь ничего страшного она ему не сказала. Подумаешь, дядей назвала! Еще и хорошим! Она же не сказала: «Вот это козел!» Не понимаю. Наш просто чудит.

В результате утренних событий главного редактора Соню после полученной от высокого начальства порки посетила гениальная идея.

– Лиза? Лиза, а давай ты поедешь тут на одну съемку. Помоги, пожалуйста, я на Аню рассчитывала, а сейчас ее заменить некем.

Лиза испугалась так, что даже побелела.

– Я же не умею. Я не знаю. Я буду ужасно выглядеть.

– Там нет работы в кадре, – успокоила Соня, – там торжественный вечер, который префектура устраивает для многодетных матерей округа. Просто все запишешь в блокнот – кто выступал, чего в общем и целом говорил, к чему это все. Можешь даже текст потом сама не писать – девочки напишут стандартный, про тепло и поддержку. Главное – присутствие там нашей бригады – оператора и корреспондента.

– А если догадаются, что я не корреспондент?

Соня начала сердиться:

– Лиза, ты чего? Думаешь, там наших девочек всех по именам и в лицо знают? Приехал кто-то, и хорошо, главное, чтобы выглядел прилично, а то за одну уже уволенную даму, которая явилась в топике и вьетнамках на заседание префектуры, нам до сих пор хвост крутят.

– Я выгляжу нормально?

– Ты всегда выглядишь нормально. Даже отлично, и с элементарным заданием прекрасно справишься, давай собирайся, к пяти часам поедете.

– С кем?

– С Костей. Он обычно с Аней ездит. Выезд со студии в четыре тридцать, в четыре двадцать встречаетесь под расписанием, как обычно. И постарайся до отъезда доделать те бумаги, которые я просила.

Лиза ужасно боялась, но Жанна успокоила:

– Супер. Все будет как надо. А потом научишься еще и в кадре работать и соведущей ко мне пойдешь. Ольга же в декрет уходит.

– Как?

– Вот так. Они с Димой с нашим поженились, она беременна. Еще месяца четыре поработает – и в законный отпуск. Я стану вести ее программу, и мне понадобится соведущая. Ты будешь здорово смотреться.

– Это в какой передаче?

– Оля две ведет – «Гостиная» со звездами и «Штурман» для молодежи. «Гостиную» мне никто не доверит, ее просто прикроют до Олиного возвращения, а вот «Штурман» с его высокими рейтингами просто так не прикроешь – его передадут мне. Оля сказала, что я лучше остальных справлюсь, и Соня подтвердила. Я уже несколько раз выступала в роли Олиной соведущей – читала гороскопы, новости, какие-то мелкие вставки. Идея, что вести передачу должны двое, так и осталась. И второй наверняка станешь ты. Если не будешь трястись и в обмороки падать.

– Но я…

– Но ты все прекрасно сможешь. Поезжай сегодня на съемки и докажи, что ты лучше всех.

Лиза сбежала в туалет, сняла пиджак, расстегнула блузку и долго смотрела на синеглазую девочку. Та улыбалась ей с плеча, отважно обнимая огромного шипастого дракона, – она ни капельки не боялась.

Лиза решилась. Попросила парикмахера студии уложить ей волосы покрасивее.

– Ты в эфир сегодня? Первый раз? Куда тебя поставили?

– Нет, Наташ, я первый раз на съемки. Хочется выглядеть получше.

Наташе положено было причесывать только дикторов и ведущих перед эфиром, но она хорошо относилась к Лизе и охотно согласилась.

– Ладно, так и быть. Но только давай сделаю, как я считаю нужным. Будет мне бонус за то, что лишнюю работу взяла.

– Конечно, конечно, я все равно тебе полностью доверяю.

Наташа сделала Лизе красивую прическу-ракушку с выпадающими локонами.

– Смотри. И строго, и романтично-нежно одновременно. Нравится?

– Очень, – честно призналась Лиза.

– Приноси коробку конфет и приходи пить чай – я тебя научу, как дома такую сделать без всяких укладочных навороченных средств – только чуть-чуть пенки, воска и сбрызнуть лаком. Займет двадцать минут, а смотреться будет отлично.

…Праздник для многодетных матерей отмечали с размахом, в одном из самых крупных дворцов культуры, пригласили танцоров с мировыми именами, накрыли столы лучше, чем во многих ресторанах. Лиза стушевалась, увидев мраморное великолепие холла, программку с громкими именами и роскошные яства на белых скатертях. Костя, которому Соня поручила опекать новенькую, скомандовал:

– Раздевайся, потом бери накамерный свет, микрофон – и неси все за мной. Дальше все сами скажут.

По холлу бродили дамы из префектуры. В роскошных вечерних платьях, с крупными драгоценными камнями в серьгах, перстнях и колье, холеные, полные, румяные, с шикарными прическами. Лиза почувствовала себя замарашкой.

К ним с Костей подошла одна из дам, выразила неудовольствие, что они приехали всего на полчаса раньше, потому что префект уже спрашивал, где телевидение, и велела пока подождать, потом проходить в зал со столами, а интервью у префекта брать в конце вечера.

Костя недовольно буркнул Лизе:

– И чего ты молчала?

– А что надо было сказать?

– Что мы не можем взять интервью в конце вечера потому, что тогда придется ждать до девяти часов.

– Ой.

– Иди скажи, что у нас времени максимум до семи, пусть префект даст интервью сейчас.

Лиза побежала искать даму. В результате выяснилось, что до начала мероприятия префект все равно очень занят, но постарается выйти на пять минут, когда съемочная группа соберется уезжать.

Вскоре Костя показал Лизе того самого префекта и добавил:

– У него говорящая фамилия.

– Почему?

– Он Козлов. Козлов-отец.

– Не понимаю.

– Их в нашей прокуратуре два. Козлов-отец, префект округа, и Козлов-сын – тоже крупная шишка. И оба козлы.

– Почему?

– Увидишь сама. Может, прямо сегодня.

И точно. Лиза увидела все в тот же вечер.

Префект лично встречал «милых дам», которые выстраивались у входа в зал, и поздравлял с женским днем. Чиновницам вручал букеты из роз, многодетным матерям – по три гвоздики (Лиза не сразу поверила своим глазам). Все рассаживались за столы, контраст был потрясающим. На фоне полных, гладких, шикарных и холеных работниц префектуры многодетные матери казались еще более изможденными, нездоровыми, болезненно-худыми и бледными, а их наряды бедными и жалкими. Видимо, женщины сами чувствовали разницу, потому что прятали неухоженные руки под скатерть, а чиновницы задирали голову, чтобы бриллиантовые серьги становились виднее.

Наконец все устроились. Тут дама-распорядительница вспомнила про съемочную группу, которой сама велела пока ждать.

– Ну что вы стоите? Проходите давайте быстрее, сейчас уже представление начнется.

Столы стояли кругом.

– Куда нам пройти? – спросил Костя, подхватывая камеру и подталкивая вперед Лизу. – Журналистке надо записывать, а мне – чтобы сцена хорошо просматривалась.

Подбежал префект, услышал последние фразы диалога и с ходу распорядился:

– Вставайте вот здесь, в середине, здесь все прекрасно будет видно и слышно.

Костю и Лизу поставили в центр зала. Окруженные столами и жующими людьми, они стояли с куртками и сумками в руках. Костя забрал у Лизы накамерный свет и сказал:

– Давай я расстелю на полу чехол, ты положишь на него наши куртки, сумки и микрофон. Иначе мы ничего не сможем сделать.

На глазах у префекта, чиновниц и многодетных матерей стояли Костя с камерой и Лиза с блокнотом и ручкой в руках. На полу валялись их вещи. Префект убедился, что камера настроена, и поднял первый тост. Лиза зачирикала ручкой в блокноте. Все выпили и стали закусывать, с интересом рассматривая съемочную группу.

Лиза с облегчением вздохнула, когда речи закончились и начались танцы на сцене. Погасили свет – и она перестала чувствовать себя тигром в клетке перед толпой зевак.

Еще через час, когда ноги окончательно затекли, Костя шепнул на ухо:

– Уходим.

Они собрали вещи и выскользнули из зала. За ними выскользнула одна из многодетных мам с бутылочкой минералки.

– Ребята, попить хотите? Вы извините, я еду не решилась взять, но хоть водички.

Пить действительно хотелось ужасно, и Лизино «спасибо» было искренним. Как только Лиза поднесла воду к губам, появилась префектурная дама, как-то по-особенному посмотрела на многодетную маму, и та испарилась.

– Что же вы так рано уходите? Вы же не все еще сняли. После окончания наш Виктор Викторович будет говорить.

– Извините, но у нас есть еще съемки, – сказал Костя, – мы даже интервью не успеем взять, так торопимся.

– Ну хорошо, – кивнула дама, – до свидания. Не забудьте позвонить нам и сказать, когда выйдет ролик.

Когда выходили, Костя увидел на тумбочке оставшиеся цветы – они лежали горкой.

– Возьми, – сказал он Лизе.

– Как это?

Костя сам набрал букет из одиннадцати крупных алых роз на длинных ножках и уже на улице вручил его Лизе.

– Это тебе. В честь женского дня.

– Но…

– Многодетным они все равно не достанутся. А этим противным бабам просто жалко оставлять. А ты красивая, – Костя вдруг всмотрелся в Лизино лицо, – тебе приятно цветы дарить.

Лиза покраснела.

– Теперь поняла, почему у Козлова фамилия говорящая?

«Злословие – грех», – мелькнуло в голове у Лизы, но вслух она сказала правду:

– Поняла. Потому что он козел.

Жанна возмутилась ужасно, услышав Лизин рассказ:

– Ты знаешь, я редко с ним пересекалась, но такого у меня никогда не было. Обычно поедешь снимать самую захудалую районную библиотеку, когда там ветеранов собирают поговорить о прошлом накануне Дня Победы, – и там суют эти несчастные бутерброды. Весь их стол самодельный – это чай, дешевое печенье и бутерброды с сыром, – но они обязательно посадят и журналиста, и оператора за стол, чаю нальют, угостят и еще с собой начнут заворачивать – дескать, у вас, деточки, работа сложная, вам голодными нельзя. А тут… вот наглые-то… Стакан воды пожалели – так хоть бы стул дали. Попробовал бы наш Козлов сам записывать два часа стоя свои блистательные речи!

– Жанна, а можно я сама текст напишу?

– У Сони спроси. Но если тебе хочется, напиши, покажешь ей свой вариант. Возьми за образец празднование Дня матери и прошлогодние варианты.

– А где они?

– В нашем компе, в файлах. По названию и по дате легко обнаружить. Только учти, текст должен быть слюняво-восторженным. Хоть он и козел, а без него мы никуда. Именно благодаря властям у нас зарплата белая, льготы, социальный пакет и прочее счастье.

Пока Лиза рылась в компьютере, отыскивая нужные файлы, прибежала Наташа.

– Девчонки, наша Инна звонила.

Жанна шепнула Лизе:

– Инна у нас работала несколько лет, потом ушла на «Столицу».

– Она теперь не корреспондент, а редактор. Работает с ток-шоу.

– Повысилась быстренько, – с завистью вздохнула Оля.

– Ну, она девочка способная и активная, – заступилась Ася.

– А разве на «Столице» есть ток-шоу? – удивилась Жанна. – Сколько раз смотрела у них новости, но не знала, что они еще и ток-шоу делают.

– Целых три штуки. «Москвич», «Москвичка» и «Наше поколение».

– И наша Инна везде редактор?

– Да. Ищет героев, сочиняет тексты, участвует в монтаже.

Лизе показалось, что перед ней рисуют картины какой-то другой, особенной жизни – как удивительно, еще вчера Инна работала здесь же, на обычном кабельном, а сегодня уже занимается ток-шоу на крупном московском канале.

Наташа продолжила:

– Инна говорит, что и мы можем участвовать.

– Где, как? – загалдели девочки. – Зрителями?

– Можно и зрителями.

– А как? А что надо? А когда?

– Помолчите, а? Я сама сейчас все перескажу, что от нее услышала, а вы разбирайтесь. Итак, можно выбрать любую передачу и пойти зрителем. В день снимается четыре-пять сюжетов, зритель должен быть на всех, в конце дня ему заплатят триста рублей.

– Ого, за это еще и платят? – удивилась Оля.

– Конечно! Ты подумай сама – одно дело – посидеть часик, передачку посмотреть, – объяснила Жанна, – а другое дело – просидеть пять часов. А вдруг тебе тема не интересна, или надоело, или еще что-то? Поэтому зрителям и платят, иначе они все будут приходить только на час и только на интересные темы.

– А ты откуда знаешь? – спросила Ася.

– У меня знакомая работает в «Новом времечке», она рассказывала, как зрителей на съемку ищут. Есть даже отдельная штатная единица – человек, который занимается зрителями. Найти, обеспечить явку, рассадить, научить правильно себя вести.

– Это что?

– Не жевать жвачку, например, не чесаться. Правильно хлопать в нужные моменты.

– Ого, как все сложно.

– Может, нам тоже сделать ток-шоу?

– Типа Малахова.

– А в роли Малахова генеральный.

– Нет, вести будем все по очереди.

Наташа оборвала:

– Девочки, я Инне обещала перезвонить, если кого-нибудь найду, дайте договорю. Так вот, зрителями – это на целый день, платят триста рублей, но за них отвечает не Инна, это не ее проблема. Если кто-то хочет – можно ей позвонить, но у нее другой вопрос. Хочет ли кто-то стать героями программ? Людьми, которые выходят и рассказывают истории по теме? За это не платят, но это просто интересно. Сразу говорю – требований никаких, просто приятная внешность и нормальная дикция – поэтому она нам и предложила, что тут косноязычных и крокодилов нет.

Девочки дружно засмеялись.

– А темы какие?

– Целая куча. Это зависит от передачи. Их же три. В общем, я пишу на листочке и прикалываю на стенд телефон Инны, кто захочет – звоните, узнавайте темы. Но сначала дайте слово, что, если кто-то поучаствует в передаче – расскажет остальным.

Лизе очень хотелось поучаствовать.

– Жанна, мне так хочется пойти, но я боюсь.

– Пойди сначала зрителем, – сообразила Жанна. – Посмотри, как снимается шоу, узнай изнутри всю кухню, а потом уже попросись героем. Можно сделать просто – скажи, чтобы кто-то из девочек, кто будет участвовать, сообщил тебе, когда передача и какая тема. Позвони Инне и напросись в зрители, как группа поддержки подруге. Тогда и узнаешь, что будет, и увидишь все подводные камни, которые укрыты от зрительских глаз. Как тебе?

– Жанна, ты гений! Мне бы твои мозги!

Жанна приятно смутилась.

В итоге Ася решила поучаствовать в передаче про курение. Коллеги даже не сразу поверили.

– Ты же куришь! Что ты можешь сказать?

– Это и скажу. Что курить здорово. Это «Наше поколение», молодежное ток-шоу, и тема поставлена: курить – не курить.

– Ты собираешься говорить, что курить – здорово? Да тебя разорвут на части.

– Я собираюсь говорить, что курить или не курить – личное дело каждого, если это не мешает окружающим. Как и плевать семечки, пить шампанское, ругаться матом и так далее. У себя дома или в специально отведенных местах – кури, плюй, матерись и пей, но не там, где не положено.

У Аси действительно был пунктик – она никогда не курила на улице, только в курилках. В общем, девочки решили, что она сошла с ума, подставляя себя в такую сомнительную тему, а Лиза напросилась зрителем.

Быть зрителем ей не очень понравилось. Зрителями командовали, как стадом баранов, резко и грубо, сидеть оказалось неудобно, спина быстро затекла, ноги стало сводить, от софитов струйки пота побежали под пиджаком, волосы прилипли ко лбу. К счастью, после каждой снятой передачи давали перерыв – курящие кидались к окну, высовывались в него, а некурящие бродили по коридору и обсуждали впечатления. Передачу с Асиным участием сняли предпоследней. Ася прекрасно выглядела (наверняка наведалась к Наташе – парикмахеру от Бога), держалась уверенно и свою позицию отработала четко. Зрители аплодировали вяло (Лиза старалась за всех) – наверное, устали, да и сложные мысли были у Аси насчет культуры. Дело ведь действительно не в курении, а в отсутствии у многих курильщиков культуры. Если они бросят курить – они будут точно так же мешать окружающим, слушая громкую музыку, толкаясь, сплевывая под ноги или матерясь. Зачем тогда бороться за то, чтобы не курили? Надо бороться за культуру поведения во всем.

Лизе очень понравился ведущий – худенький обаятельный еврейский мальчик Марк. Вдвоем с Асей они чудесно вели диалог – живой, полный юмора и легких шпилек, Лиза подумала, что вряд ли сможет стать соведущей в любой программе, пока есть та же Ася – профессионал.

Вторым гостем пригласили женщину-депутата. Она выступала с проектом закона о запрете курения в общественных местах. С Асей они совершенно не спорили – наоборот, договорились до взаимных уступок – «как культурный человек с культурным человеком».

Если честно, Лиза удивилась. Она никогда особенно не смотрела телевизор – то мама не разрешала, то времени не было, и у нее сложилось впечатление, что ток-шоу – это скандал. Эпатаж, громкие крики, нервы, истерика – чем больше шума, тем лучше. А тут такая своеобразная гостиная, где две интеллигентные рафинированные дамы – молодая и постарше – в строгих пиджаках и с прическами обсуждают, как надо повышать культуру населения. Их разговором ловко управляет приятный юноша.

Все изменилось после выступления третьего гостя. По дорожке к своему диванчику странной, расшатанной походкой, будто у него выбиты суставы, прошел парень в широких потертых штанах, массивных ботинках, балахоне с плейбойским зайчиком и жуткой стрижкой – у него на голове были выбриты участки, и волосы, чередуясь с залысинами, образовывали то ли морскую звезду, то ли осьминога – что-то с кучей отростков. Лиза заметила, что парень на самом деле не молод – грим не скрывал глубоких морщин и довольно потасканного вида.

«Наркоман или пьет запоями», – решила девушка, посмотрев на его нервные движения, сопровождающиеся тиком. А уж когда парень заговорил, убедилась в своей догадке окончательно – он не мог завершить ни одной фразы, подергивался, махал руками, у него дрожали пальцы, он жевал слова, как будто держал во рту целую котлету.

Зрители безумно обрадовались появлению этого странного субъекта, захлопали, затопали, расцвели улыбками. Ведущий объявил, что Максим – лидер популярной музыкальной группы. Лиза никогда не слышала о такой группе и удивилась, как можно петь, если дикция срочно требует логопеда – но, наверное, у группы был особый авангардный стиль?

Максим оказался некурящим. Как алкоголик в завязке, спокойно видеть сигареты и слышать про них он не мог. Агрессия по отношению к тем, кто курит, изливалась из него волнами. Он довольно грубо пытался напасть на Асю – но не тут-то было. Она выходила в эфир с чиновниками, которые двух слов связать не могли, зато претензий было еще больше, поэтому спокойно и эффектно выставляла оппонента полным идиотом. Зрители, кажется, этого не понимали – им нравилась каждая реплика Максима, но к концу уже и они, несмотря на блеск его славы, притихли. Максим вдруг ударился в длинный монолог об идеях пропаганды некурения. Он предложил сделать не концерт против курения, куда пойдут на хорошие группы, не обратив внимания, за что агитируют, а специальную акцию.

– Какую именно акцию? – поинтересовался ведущий.

– Пусть придут только курильщики, – размечтался Максим, – и надо устроить в зале ужасную вонь, вывести кошмарные группы и заставить курильщиков все это вдыхать и слушать. Чтобы уйти было нельзя. Пусть они мучаются.

– И публично сжечь пару курильщиков. Чтобы остальные испугались, – добавила Ася. – Тоже хорошая идея.

– Вы что, обалдели? – немедленно отреагировал Максим.

Ася эффектно улыбалась. Депутат уже давно молчала, видимо, не знала, что за зверь Максим и как с ним обращаться (формально ее сторонник, но, как говорится, при таких друзьях и врагов не надо). Максим, озираясь на Асю и, видимо, опасаясь повторения, дальше начал постоянно сбиваться, фразы до конца не договаривал, но придерживался идеи, что его группа безумно крута и надо просто донести до масс, что они не курят. Кто же тогда захочет курить, если не курит сам Максим, лидер такой крутой группы?

Лизе хотелось засмеяться, но она сидела в середине и могла испортить кадр. Ася улыбалась, кивала собеседнику – как на речи ребенка про сказочное королевство.

Ведущий профессионально поправлял, оживлял беседу, быстро сумел свернуть ее, когда Максим стал нести совсем чушь, и сделал довольно умные выводы, причем вполне политкорректные. Лиза поставила ему пятерку за работу.

Как только Ася вышла в коридор и закурила у окна, к ней стали стекаться зрители. Оказывается, часть из них подумала, что Ася – подсадная утка.

– Неужели вы действительно курите? – удивлялась одна дама лет сорока (что она делала на съемках молодежной передачи?).

– Как видите. И с большим удовольствием.

– Ну надо же… а кожа у вас какая хорошая… и выглядите такой свеженькой.

– Мы думали, вас тоже наняли, только героем.

– Неужели у них настоящие герои, с ума сойти!

Наконец Лиза прорвалась к Асе:

– Ты была великолепна!

– Я безумно волновалась. Еще и спина чесалась ужасно.

– Ты волновалась?

– Конечно.

– Да ты сто лет на телевидении!

– И каждый раз, когда на меня направлена камера, я волнуюсь, – призналась Ася, – тем более что тут я впервые была не работником экрана, а героем.

Зрителей стали загонять обратно в студию. Лиза уже направилась вместе со всеми, когда вдруг увидела Инну. Та подходила к Асе.

– Ася, спасибо большое, что согласилась участвовать.

– Все прошло нормально?

– Да, отлично. Ты прекрасно смотрелась, хорошо говорила, спасибо. Выход найдешь или тебя проводить?

– Я найду, я помню, откуда пришла.

– Все, еще раз спасибо, пока. Скажи девочкам, кто надумает участвовать, пусть звонит. Я очень занята, нет пары минут поговорить, как и что, давай на днях в кафешку сходим, поболтаем.

– Хорошо, договоримся.

Ася ушла, а Инна закричала кому-то:

– Кость, иди сюда, мы на сегодня свободны, последнюю без нас снимут! Иди скорее, мы тут с Максимом шампанского решили выпить в гримерке.

Лиза осторожно отделилась от толпы зрителей и заглянула в соседнее помещение. Там собралось человек десять, они стояли полукругом со стаканчиками в руках, а в центре – тот самый неприятный Максим, он что-то весело рассказывал про свою супергруппу.

– Ты был неподражаем, – сказала Инна.

– Просто великолепен, – подхватил кто-то.

– Ты сделал ее.

Максим с вальяжной снисходительностью добавил:

– Да ладно уж. Чего она – какая-то журналисточка. Конечно, против меня она смотрелась неубедительно.

Лизе стало так противно, что она решила не получать никаких денег и больше никогда не переступать порога этой студии.

У метро она догнала Асю, рассказала, что случайно подслушала гадость, и попросила убедить девочек больше не связываться с Инной и ток-шоу канала «Столица».

– Не верю я ей, понимаешь?

Ася обещала поговорить.

Выполнила она свое обещание или нет, Лиза не узнала. Узнала только, что через два месяца Наташа все-таки отправилась участвовать в ток-шоу «Москвичка», которое готовила тоже Инна, и вышел крупный скандал. Наташу позвали дискутировать на сомнительную тему о памперсах – «за или против», Инна сбилась с ног, отыскивая героиню – никто не заинтересовался темой. Полненькая, очаровательная Наташа с ямочками на щечках, соблазнительной грудью и огромными карими глазами охотно согласилась рассказать, что она использовала памперсы для сына, сэкономила массу времени и денег, и теперь мальчик адаптировался в туалетных вопросах ничуть не хуже и не позже, чем дети мам, которые категорически против памперсов. В оппоненты Инна обещала безумную тетку с тремя детьми, которая стирает горы пеленок. Рассудить обеих и взвесить плюсы-минусы памперсов предстояло авторитетному педиатру. Наташа, не подозревая ничего дурного, настроилась на активный, но вежливый спор, где у нее будет явно разумная и выигрышная позиция.

Все пошло наперекосяк сразу, со знакомства с ведущей, Ольгой Любимской. Ольга была беременна, кофточка не скрывала животик, но Наташа ощутила к ней резкую неприязнь. Узкие губы, злые глаза, резкий хрипловатый голос. Наташа устыдилась своих чувств и решила, что просто слишком хочет второго ребенка, поэтому подсознательно позавидовала Ольге, тем более что Наташа работает на окружном канале, а Ольга – на городском, то есть еще и в работе более успешна. Стыдно.

Наташу на телевидении называли «наше солнышко». Добрая, всегда готовая помогать знакомым и незнакомым, сентиментальная, чувствительная, она ездила на самые неприятные мероприятия, кротко переубеждала самых рассерженных чиновников и вела все детские передачи. По мнению генерального, она могла бы заняться разработкой кулинарной программы или любой программой для домохозяек – с ее-то круглым молоденьким личиком и хорошенькими щечками!

Потом Наташа увидела оппонентку. Вместо мифической безумной тетки в гримерку вошла совсем юная девушка с ребенком, очаровательная хрупкая блондинка, а следом – крупный отец и муж. Выяснилось, что муж – корреспондент РТР, а сама девушка в декрете, но до того была телеведущей музыкального канала.

– Мы все тут коллеги, оказывается, – засмеялся общительный папаша, – а нам Инна обещала, что будет этакая ленивая тетка, которой лишь бы поменьше возиться с ребенком, вот она его сунет на сутки в памперс – и сериалы смотрит.

Уже тогда Наташе стоило наплевать на проблемы Инны, у которой сорвется съемка, и ехать домой. Но она не послушалась интуиции. Появилась педиатр – крупная, веселая дама, она с удовольствием присоединилась к беседам «за жизнь» в гримерке. Оказывается, дама приехала из провинциального города, а там вела медицинскую программу на местном канале.

Первая вышла говорить Даша, мама троих детей. Младшую она так и понесла на слинге в студию. Наташа, Инна, муж Даши и педиатр смотрели ее выступление на большом экране. Услышав Дашину первую фразу, Инна схватилась за волосы. И было от чего! Профессионально улыбнувшись, Даша сказала в камеру: «Памперсы – величайшее изобретение нашего века». Сколько ведущая ни пыталась заставить ее вещать зрителям, что памперсы – зло, они вредны и не надо их использовать, Даша мило улыбалась и ласково говорила, что без них вообще никак нельзя обойтись. Дашин муж помирал от смеха.

– Наташ, я не представляю, как вы с Дашей потом будете дискутировать! Она все уже сказала.

– Мы будем хором отстаивать разумность.

Потом вышла Наташа. Весь ее текст (предварительно все вопросы и ответы набросали на бумажках), начиная от того, что дети только в полтора года начинают контролировать сфинктеры, и заканчивая тем, что без памперсов часто не обойтись, был уже сказан Дашей. Наташа искренне надеялась, что ведущая как-то выручит ее в этой ситуации, пыталась сама поговорить на близкие темы, но Ольга обрывала все Наташины попытки, а своих не делала совсем. Ее вопросы подразумевали ответы «да» и «нет», были натужными, явно слепленными на скорую руку, и стоило Наташе хоть как-то разговориться, Ольга тут же ее обрывала. Наташа даже растерялась – с Дашей Ольга обращалась по-другому, даже ее шестиминутный монолог она слушала от и до, зная, что подрежут на монтаже, не сбивая с мысли.

«Все-таки она ужасно противная, – опять подумала Наташа, – и взгляд у нее злобный».

В результате короткая речь Наташи содержала одну главную мысль: «С моим ребенком все в порядке».

Ольга перешла к педиатру. А на педиатра нашел приступ красноречия. Вместо взвешивания плюсов и минусов, доктор медицинских наук и профессиональная ведущая произнесла монолог на тему: «В чем сила, брат? Сила в памперсах!»

Дискуссии не было. Инна не предупредила никого из участниц, что в ток-шоу «Москвичка» нет интерактивной части. Сначала говорит первый герой, потом второй, потом специалист высказывает мнение – и все расходятся. Между собой участники не общаются.