Текст книги "Флаг Святого Георгия: Английский флот во Второй мировой войне"

Автор книги: Стефен Уэнтворт Роскилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)

Глава XX. Трезубец Нептуна. 1 июня – 5 июля 1944

«Сильный ветер дул в сторону Франции,

Когда мы подняли наши паруса, чтобы испытать судьбу…»

Майкл Дрейтон (1561–1631), поэма «Азинцур»

Уже в конце 1941 британские штабы всерьез занялись планированием возвращения наших армий на континент, хотя в то время такая перспектива больше относилась к разряду оптимистических надежд, чем к военным реалиям. Тем не менее, план вторжения в Европу (операция «Раунд-ап») был подготовлен. Вступление в войну Соединенных Штатов коренным образом изменило многие исходные положения. Был подготовлен план концентрации американских войск в Британии (операция «Болеро»), после чего началась работа над планом форсирования Ла Манша (операция «Супер Раунд-ап»). Весной 1942, когда угроза краха России выглядела совершенно реальной, британский Комитет Начальников Штабов подготовил дополнительный план. Операция «Следжхаммер» не планировалась как полномасштабное вторжение, но все-таки имела определенное значение. Как и план «Раунд-ап», она была полностью британским предприятием, и ее подготовка опровергала подозрения американцев, что мы не собираемся форсировать пролив. Через 2 месяца после начала работы над планом «Следжхаммер» в Британии было создано Объединенное Командование. Теперь возвращение в Европу перестало быть чьим-то узко национальным делом. Морским представителем в этой организации являлся вице-адмирал сэр Бертрам Рамсей, прославившийся в дни Дюнкерка. 18 июня 1942 Адмиралтейство назначило его «морским командующим экспедиционных сил» для вторжения во Францию и Нидерланды. Однако сотрудничество Рамсея с Объединенным Командованием было прервано, когда в ноябре 1942 ему пришлось заняться подготовкой высадки в Северной Африке, а в июле 1943 – высадки в Сицилии. Но в октябре 1943 он вернулся в Лондон и смог посвятить всю свою энергию и организаторский талант подготовке форсирования Ла Манша. 26 мая эта операция получила название «Оверлорд». 7 сентября Адмиралтейство оповестило все штабы, что морская часть операции «Оверлорд» названа операцией «Нептун». Именно о ней мы и будем рассказывать.

Основные черты операции «Оверлорд» были согласованы во время конференции в Квебеке в августе 1943. Предполагалось высадить 3 дивизии в первой волне десанта на протяжении 39 миль побережья Нормандии между реками Орн и Вир. За ними должны были последовать еще 2 дивизии. На выбор участка высадки повлияли многие факторы. В этом районе не имелось ни одного крупного порта, а потому предполагалось, что побережье будет защищено слабее, чем окрестности портов. Но это преимущество аннулировалось необходимостью либо как можно быстрее захватить хорошую гавань, либо наладить быструю разгрузку судов прямо на побережье. Так как первое нельзя было гарантировать, было решено построить в районе высадки 2 искусственные гавани. Хотя создатели плана признавали, что 3 дивизии являются не слишком внушительными силами, которые вряд ли смогут атаковать хорошо укрепленный порт, нехватка десантных судов в то время не позволяла даже мечтать об усилении первого эшелона десанта. Наши американские союзники настоятельно требовали провести форсирование как можно раньше. Сначала они даже надеялись провести эту операцию в 1942. Но в конечном счете американцы уступали сильнейшему британскому нажиму в пользу периферийной стратегии. В этом случае вторжение в Европу должно было завершить серию ударов на Средиземном море, которые ослабили бы противника. Тогда снижался риск вторжения в сердце гитлеровской Германии. Тем не менее, многие высокопоставленные американские офицеры продолжали считать, что мы должны сосредоточить силы для лобового удара. Они рассматривали операции на Средиземном море как «отвлекающие». Мы уже видели, что переговоры в Касабланке в январе 1943 оказались долгими и тяжелыми. Американцев не сразу удалось убедить, что за разгромом противника в Северной Африке должна последовать высадка в Сицилии. Это решение неизбежно отодвигало форсирование Ла Манша на начало лета 1944. Однако даже сейчас нельзя сказать, сумели бы мы собрать достаточное количество подготовленных войск и десантных кораблей для вторжения во Францию раньше, чем это произошло на самом деле. Американцы откровенно не желали ослаблять свои усилия на Тихом океане в пользу войны в Европе. С британской точки зрения американцы в то время сильно недооценивали трудности крупной десантной операции, которая предусматривала форсирование широкого пролива и высадку на сильно укрепленном побережье. Если бы такая попытка была совершена в 1943, не говоря уже о 1942, скорее всего, она завершилась бы таким же крахом, как рейд на Дьепп, только в гораздо более крупных масштабах.

^{Вторжение в Нормандию, 6 июня 1944.}

На конференции в Квебеке в августе 1943 британские и американские представители согласились, что форсирование Ла Манша должно состояться в мае следующего года. В ноябре на конференции в Тегеране об этом было сообщено русским. Но только 6 декабря 1943 президент Рузвельт назначил генерала Эйзенхауэра верховным командующим в операции «Оверлорд». Эта задержка вызвала серьезные трудности при планировании операции, которых вполне можно было избежать. Как только Эйзенхауэр изучил предложения, утвержденные на конференции в Квебеке, он вместе с генералом Монтгомери, который был назначен командующим сухопутными войсками в этой операции, высказался в пользу более сильного удара на широком фронте. Это должно было гарантировать успех. Поэтому в начале 1944 было принято решение увеличить численность первого эшелона десанта до 5 дивизий и провести высадку у основания полуострова Котантен, чтобы как можно скорее захватить Шербур. Для Адмиралтейства и командующего морскими силами эти запоздалые изменения означали только одно – спешный пересмотр всех планов. Кроме того, требовалось где-то найти дополнительные военные корабли, десантные суда и транспорты. Самое же плохое заключалось в том, что мы уже страдали от нехватки живой силы, а потому проблема комплектации экипажей дополнительных кораблей становилась неразрешимой. В конце концов Объединенный Комитет Начальников Штабов согласился отложить на месяц вторжение в южную Францию, которое сначала планировалось провести одновременно с высадкой в Нормандии. Это освободило бы много кораблей для операции на севере. Кроме того, Адмиралтейство списало много устаревших кораблей, чтобы освободить опытные экипажи для участия в операции «Нептун». Но даже эти чрезвычайные меры не могли дать достаточное количество людей и кораблей, поэтому пришлось взывать о помощи к американскому флоту. Начальник штаба ВМФ адмирал Э.Дж. Кинг сначала отказал. Он считал, что мы держим слишком много кораблей в составе Флота Метрополии. Однако к апрелю 1944 он полностью осознал сложность задач, которые приходилось решать нашему флоту в Арктике и Северном море, и согласился послать нам 3 линкора, 2 крейсера и 22 эсминца. Это было даже больше, чем мы первоначально просили.

В середине февраля адмирал Рамсей выпустил первый приказ с общими чертами плана. 10 апреля его штаб завершил работу над окончательным вариантом плана операции. Это был огромный фолиант толщиной более 700 страниц. Заявив, что целью операции является «захват плацдарма на континенте, откуда будут вестись дальнейшие наступательные операции», адмирал перечислял силы, которые потребуются для эскортной деятельности, траления, артиллерийской поддержки армейских частей. Саму высадку должны были провести 2 больших десантных соединения, названных Западным и Восточным Оперативными Соединениями. Первым командовал контр-адмирал сэр Филип Вайэн. Оно состояло из британских кораблей и должно было высадить 3 дивизии из состава 2 британской армии на участках «Су-орд», «Джюно» и «Голд» на 35-мильном фронте западнее реки Орн. Западное Оперативное Соединение состояло из американских кораблей, и им командовал контр-адмирал А.Г. Кирк. Они должно было высадить части 1 американской армии на участках «Омаха» и «Юта» на 20-мильном фронте западнее британского сектора. Участок «Юта» находился у основания полуострова Котантен, и от успеха на нем зависел быстрый захват Шербура. Чтобы как можно быстрее увеличить количество войск на плацдармах, еще два соединения должны были выйти в море сразу вслед за ударными группами. После этого предстояло организовать постоянный поток войсковых транспортов и судов снабжения, идущий из Англии к берегам Франции. Это позволило бы армиям союзников как можно быстрее перейти в наступление.

Для участия в операции «Нептун» были выделены 1213 кораблей – от огромных линкоров до сверхмалых подводных лодок. Они были собраны в различных портах Англии в зависимости от задач, которые им предстояло решать. 107 крупных артиллерийских кораблей были собраны в Белфасте и Клайде. 286 эсминцев, шлюпов, фрегатов и корветов, которые должны были действовать в качестве эскортных кораблей, собрались в портах южной Англии, откуда конвоям с войсками предстояло выйти к берегам Франции. Военные корабли (исключая десантные суда) были в основном английскими и канадскими – 79 %. Американский флот предоставил 16,5 % кораблей, остальные союзные флоты – 4,5 %. 4126 десантных судов множества типов были предназначены для выполнения самых разнообразных задач и являлись воплощением опыта, полученного за 4 года войны. Хотя почти три четверти из них несли флаг Св. Георгия, не следует забывать, что построены они были в Америке и поставлены Британии по программе Ленд-лиза. Но в операции должны были участвовать не только корабли Королевского Флота. Было реквизировано несколько сот судов торгового флота для решения различных вспомогательных задач. Свой вклад в операцию внесли суда портовых служб. Ни одна другая операция не могла более четко показать тесную взаимосвязь всех морских служб. Операция «Нептун» также показала, что успех может принести лишь единое централизованное командование, во главе которого стоит один человек.

При планировании операции много внимания было уделено возможной реакции противника на выход в море флота вторжения. Так как германский флот уже потерял почти все свои корабли, а наша авиация безраздельно господствовала в воздухе, мы ждали, что основной угрозой станут мины и подводные лодки. Но нам было известно, что в портах Франции еще находятся около 30 торпедных катеров и 10 эсминцев и миноносцев. В Бискайском заливе находились почти 50 германских подводных лодок. Поэтому механизм отражения любой угрозы был тщательно проработан. Мы полагали, что немцы в качестве основного средства обороны будут использовать мины. В вопросах минных постановок они почти достигли совершенства. Поэтому мы особенно тщательно подготовились к тралению фарватеров через Ла Манш и расчистке мелководных районов, где должны были становиться на якорь суда с десантом. Для этого были привлечены почти 300 тральщиков различных типов из состава британского и американского флотов. Чтобы отразить подводную угрозу, командование военно-морской базы в Плимуте получило 4 группы поддержки. Еще 6 групп, усиленные 3 эскортными авианосцами, должны были патрулировать западнее мыса Лендз Энд, чтобы атаковать любой перископ, который будет замечен. Разумеется, что каждый конвой получил свой собственный эскорт. Чтобы помешать германским торпедным катерам и эсминцам сорвать перевозки через пролив, две дюжины эсминцев и фрегатов должны были патрулировать на флангах зоны высадки. 22 флотилии британских и американских малых кораблей (торпедных и артиллерийских катеров) должны были усилить защиту судоходства вдоль нашего южного побережья. Чтобы отразить атаки германских бомбардировщиков против судов на переходе через пролив, в состав каждого оперативного соединения были включены корабли ПВО. Корабли наведения истребителей должны были руководить действиями самолетов с береговых аэродромов.

Буксировка и размещение элементов 2 искусственных гаваней, названных «Малберри» и 5 укрытий для мелких судов, названных «Гусберри», была самой крупной операцией флота, предпринятой им по собственной инициативе. Одну часть волнолома должны были образовать затопленные 55 старых транспортов и военных кораблей. Но это была самая простая часть работы. Требовалось отбуксировать через пролив и разместить огромные бетонные кессоны, названные «Феникс», которые имели водоизмещение около 6000 тонн каждый. Эти кессоны должны были завершить строительство волнолома. Но эта буксировка была уже гораздо более сложной проблемой. Требовалось также соорудить многомильные плавучие пристани, названные «Уэйл», и связывающие их с сушей понтонные мостки. Это была еще одна крайне сложная задача. В целом же обе искусственные гавани состояли из 400 плавучих объектов различных типов общим водоизмещением до 1,5 миллионов тонн. Чтобы привести их в бухту Сены, требовалось примерно 160 буксиров. После завершения строительства британская гавань «Малберри» должна была служить убежищем для 7 крупнотоннажных транспортов, 20 каботажников, 400 буксиров и вспомогательных судов и 1000 мелких судов.

Особое внимание было уделено организации и подготовке групп артиллерийской поддержки. По опыту высадок в Дьеппе и Салерно мы знали, что крупные артиллерийские корабли могут сыграть решающую роль в успехе десантной операции. Каждое из 5 ударных соединений получило свою группу артиллерийской поддержки. Их главной целью были 23 германские тяжелые береговые батареи, прикрывающие подходы к берегу. Было исключительно важно подавить их до того, как первые волны десантных судов направятся к берегу, иначе они могут понести тяжелые потери. Корабли артиллерийской поддержки получили самолеты для корректировки огня, также были созданы наземные корректировочные посты. По мере продвижения войск вглубь суши они должны были следовать за ними, чтобы вызывать при необходимости огонь кораблей. Корабли могли оказывать огневую поддержку, пока фронт находился в пределах дальнобойности корабельных орудий.

В ходе подготовки операции «Нептун» ни один вопрос не обсуждался так много, как дата D-дня и время Н-часа. Нужно избежать навигационных ошибок при подходе к берегу, увеличить меткость контрбатарейной стрельбы кораблей, как можно быстрее устранить подводные заграждения, установленные немцами. Это и стало определяющими факторами. В итоге было решено проводить высадку днем, что всегда отвечало интересам флота. Однако специальные команды подрывников, двигающиеся с первыми волнами десанта, могли уничтожать подводные заграждения только при неполной воде, что еще больше ограничивало выбор даты и времени высадки. Наконец было решено использовать полнолуние, чтобы облегчить следование огромной армады вторжения к вражеским берегам. Это также позволило бы сбросить парашютные десанты вдоль течения реки Орн и у основания полуострова Котантен. Таким образом, было решено начать высадку через 40 минут после наступления «навигационного рассвета», то есть момента, когда солнце находится на 12? ниже горизонта, и за 3–4 часа до полного прилива. Эти условия соблюдались только 3 или 4 дня в каждом месяце. Если плохая погода или иная причина вызовет откладывание операции, придется ждать еще несколько недель, прежде чем выпадет следующая благоприятная возможность. Выбор таких жестких рамок мог привести к потере внезапности, но этого риска нельзя было избежать. 8 мая генерал Эйзенхауэр назначил предварительной датой высадки 5 июня. 23 мая предварительный приказ был доведен до всех флотских штабов в Британии. После этого начались тщательно спланированные предварительные перемещения кораблей и транспортов в порты, откуда им предстояло взять курс на Францию. Главной точкой сбора был назначен большой закрытый рейд между островом Уайт и самой Британией – Солент и Спитхед. Там находились якорные стоянки, откуда наши флоты и десантные экспедиции не раз отправлялись во все концы земного шара еще на заре британского морского могущества. И в мае 1944 этот рейд был забит множеством кораблей под флагами Британской Империи и Соединенных Штатов. Если моряки старых времен, глядя на стройный силуэт парусника, могли угадать его предназначение, то сегодня странные силуэты многих кораблей заставляли лишь молча удивляться. Рейды Солента и Спитхеда были поделены между британскими и американскими соединениями. По плану большинство британских кораблей и конвоев собиралось в гаванях восточнее острова Уайт, а большинство кораблей адмирала Кирка находилось в западных гаванях. Получив исполнительный сигнал «выполнять операцию «Нептун», каждый конвой должен был выйти в море в строго назначенное время, пройти через точку сбора в 15 милях юго-восточнее острова Уайт и направиться в бухту Сены.

25 мая, когда верховный командующий утвердил в качестве D-дня 5 июня, адмирал Рамсей отдал приказ капитанам кораблей вскрыть пакеты с оперативным приказом. Можно только гадать, какие чувства у молодых капитанов маленьких кораблей вызвал объем груды документов, которые им предстояло изучить. Немедленно были приведены в исполнение самые строгие меры секретности. Все корабли потеряли любую связь с землей. Так как время полного прилива каждый день сдвигалось на 40 минут, окончательно определить Н-час можно было только после твердого выбора D-дня. Генерал Эйзенхауэр еще имел некую свободу выбора, если погодные условия 5 июня будут неблагоприятными. Но отсрочка еще на 24 часа привела бы к откладыванию операции на несколько недель. Сложный механизм операции «Нептун» был подогнан так тщательно, что позволял остановить уже раскрученный маховик. Хотя офицеры, отвечавшие за проведение операции, знали о существовании такой возможности, никто из них не желал испробовать подобный вариант на практике.

1 июня адмирал Рамсей принял командование всеми силами операции «Нептун» из своего «Боевого штаба» в Саутвик-Хаус возле Портсмута. В течение следующих нескольких дней гигантская машина постепенно набирала обороты. К утру 4 июня все корабли или находились в море, или были готовы к отплытию. Однако в этот день погода была такой плохой, что верховный командующий использовал свое право принимать решения и отложил операцию на 24 часа. К вечеру все конвои вернулись на якорные стоянки, исключая один, который не получил радиограммы. Пришлось отправить корабль, что завернуть его. Вечером 4 июня метеорологи предсказали улучшение погоды. Поэтому генерал Эйзенхауэр принял окончательное решение. Высадка была назначена на 6 июня. Н-час был назначен на 6.30 для участков «Омаха» и «Юта» и на промежуток 7.25 – 7.45 для трех британских участков. После встречи командующих рано утром 5 июня, когда было утверждено это решение, адмирал Рамсей лаконично записал в своем дневнике, что «вторжение во Францию произойдет на следующий день».

Снова бесконечные колонны кораблей направились в море из Солента и Спитхеда, а также из других портов Ла Манша. Дул довольно свежий западный ветер, и плоскодонные десантные суда неуклюже запрыгали по волнам. Однако и они упрямо двигались к точке сбора возле острова Уайт, откуда они поворачивали на юг по фарватерам, которые очистили и отметили вехами следующие впереди тральщики. Тральщики подошли к самому берегу Франции, но противник не насторожился. Только на рассвете дежурные в Боевом штабе поняли, что мы сумели достигнуть и стратегической, и тактической внезапности, как невероятно это ни звучало. Хотя наши ложные действия у берегов Норвегии и в Дуврском проливе помогли запутать врага относительно того, где будет нанесен главный удар. Самым важным было подавляющее господство союзников в воздухе. Именно оно позволило добиться такого потрясающего результата. Кроме того, в критическую ночь командование германской морской группы «Запад» отозвало свои патрули из-за плохой погоды. Немцы решили, что в такую погоду союзники просто не решатся выйти в море. Зато морская подготовка команд десантных судов союзников сыграла решающую роль в достижении внезапности. Потери от действий противника при форсировании Ла Манша оказались мизерными, хотя несколько мелких кораблей стали жертвами погоды. Тем не менее, ночью 5–6 июня решительно ничто не поставило операцию под угрозу срыва.

На рассвете D-дня конвои с войсками подошли к выделенным им секторам побережья Нормандии. В 5.00 тяжелые бомбардировщики КВВС вместе с американской стратегической авиацией начали бомбардировку германских береговых батарей. Однако низкая облачность снизила результативность их атак. Вскоре после прибытия десанта средние бомбардировщики и истребители обрушились на участки побережья, куда должны были высаживаться войска. А вскоре после 5.30 на германские батареи вдоль 50-мильного участка высадки обрушился ливень снарядов, выпущенных из корабельных орудий. Британские конвои с войсками стали на якорь в «точке спуска» в 7 милях от берега. Американцы остановились в 11 милях. В 5.00 зажглись 2 зеленых огня на участках «Джюно» и «Суорд», где 2 сверхмалые подводные лодки в течение 3 дней терпеливо дожидались возможности изобразить маяки. Они направляли десантные суда, уже построившиеся в несколько групп и медленно ползущие к берегу. На флангах каждой десантной группы шли эсминцы, обстреливающие побережье Артиллерийские и ракетные десантные баржи, армейские самоходки, погруженные на десантные суда, тоже внесли свой вклад в адскую какофонию.

На британском участке первая реакция противника была вялой. Но сильное волнение и полоса заграждений причинили немало хлопот. Прилив был выше, чем мы ожидали, а потому подрывные команды не смогли расчистить десантным судам путь к берегу. Тем не менее, на участке «Суорд» десант вышел на берег почти точно в намеченное время. Солдаты прочно закрепились на берегу, который был усеян разбитыми и поврежденными десантными судами. Так как восточный фланг участка «Суорд» был открыт обстрелу многочисленных германских береговых батарей, а также атакам кораблей, выходящих из устья Сены, он получил самую мощную группу прикрытия и поддержки. В течение первых часов операции 15" снаряды линкоров и мониторов непрерывно сыпались на головы немцев. На следующем к западу участке «Джюно» войска немного задержались на переходе. Высадка планировалась на 10–20 минут позднее, чем на участках «Суорд» и «Голд», но задержалась еще на 10 минут. Это означало, что прилив будет еще выше, и подводные препятствия уйдут еще глубже под воду. В результате, десантные суда застревали прямо на препятствиях, а не выходили к урезу воды перед ними. 48-й батальон коммандос на правом фланге пострадал особенно сильно. Но солдаты быстро закрепились на побережье. Вторая волна десанта высадилась сразу за штурмовыми группами, а к полудню начали прибывать войска второго эшелона. На участке «Голд» на правом фланге британского сектора заграждения имели самую высокую плотность. На отрезке побережья в 3,5 мили немцы установили не меньше 2500 различных препятствий. На них разбилось много десантных судов. Здесь отличился 47-й батальон коммандос. Он был отрезан от остальных сил, но несмотря на потерю почти всех десантных судов, морские пехотинцы смогли захватить и удержать маленькую гавань Порт-эн-Бессан, которой мы придавали особое значение. Хотя британские войска встретили много трудностей, к вечеру D-дня они прочно закрепились на всех 3 участках.

В американском секторе высадка началась в 6.30, почти на час раньше, чем в британском. Корабли адмирала Кирка не открывали огонь, пока до выхода десанта на берег не осталось 50 минут, тогда как британские корабли вели обстрел 2 часа. За 50 минут нельзя было подавить береговую оборону. Более того, точка спуска для американских конвоев располагалась на 4 мили дальше в море, поэтому десантным судам предстоял более долгий путь. На участке «Юта» войска встретили слабое сопротивление и при поддержке огня с американских и британских кораблей начали быстро продвигаться вглубь суши. Зато на соседнем участке «Омаха» американцы встретили серьезные трудности. Этот участок побережья был очень хорошо укреплен, и прибой здесь был особенно сильным. Обстрел и бомбардировка не сумели нейтрализовать береговые батареи, и потому десантные суда понесли тяжелые потери еще на подходе к берегу. Ударные группы оказались растрепанными. Подводные препятствия не были расчищены, и на подходе к берегу возник настоящий хаос. В течение нескольких часов ситуация оставалась напряженной. Но потом порядок был восстановлен, и к полудню сопротивление защитников начало ослабевать. К вечеру американские войска закрепились и на участке «Омаха».

К вечеру всему командованию, напряженно ожидавшему новостей, стало ясно, что успех высадки превзошел самые смелые ожидания. Хотя потери в десантных судах были большими, остальной флот вторжения почти не пострадал. Было высажено 132715 солдат и несколько тысяч машин. Потери армии (4200 англичан и 6600 американцев) оказались удивительно малыми. Сегодня ясно, что это было результатом тщательного планирования операции, упорных тренировок и достигнутой внезапности. Но огневая поддержка, которую оказали десанту крупные и мелкие корабли, несомненно, внесла огромный вклад в прорыв хваленого гитлеровского Атлантического Вала столь малой ценой. Теперь оставалось выяснить, сумеем ли мы достаточно быстро развить успех и высадить подкрепления, чтобы отразить ожидаемую контратаку.

Следующая фаза началась для союзников хорошо. Заранее принятые меры сорвали все атаки германских торпедных катеров и самолетов Люфтваффе против заполнивших бухту Сены судов. Вскоре нашей самой главной проблемой стали мины. Противник начал использовать гидростатические донные мины, против, которых мы пока не умели бороться. Первые серьезные потери от нового оружия понесло американское соединение. Но в июне возникли большие проблемы в британском секторе, где на минах подорвалось большое число судов.

Пока ударные подразделения закреплялись на берегу и расширяли плацдармы, конвои второго эшелона уже двигались через пролив. Часть из них вышла из портов устья Темзы, и переход больших войсковых транспортов через Дуврский пролив наиболее ясно показывал, до какой степени прочный контроль мы установили над районом, где недавно шли ожесточенные бои. В день D+1 не менее 8 таких конвоев прибыли в бухту Сены, причем точно по графику. Однако волнение помешало быстрой разгрузке и создало некоторые сложности. Тем не менее, к середине июня мы высадили более полумиллиона солдат и 77000 машин. Армии союзников достигли такой численности, что мы могли быть уверены в успехе наступления.

В первые дни после высадки нашей самой большой проблемой было создание искусственных гаваней и укрытий для судов. Скорость доставки грузов на побережье зависела в основном от того, будет ли погода мешать десантным баржам. К 10 июня все блокшивы были затоплены в намеченных местах, образовав первую секцию британского порта «Малберри». Начали прибывать неуклюжие кессоны «Феникс» и блоки пирсов «Уэйл». Через неделю обе искусственные гавани оформились в нечто конкретное, мы начали использовать маленькие порты Курсель и Порт-эн-Бессан. Ускорил разгрузку приказ десантным кораблям LST выбрасываться на берег и оставаться там во время отлива. Это исключало необходимость переносить их груз на баржи. Тем временем специальное подразделение, названное «Плутон», начало прокладку трубопроводов с якорных стоянок. Это позволило танкерам перекачивать свой груз прямо на берег. Но попытка протянуть трубы через Ла Манш породила много проблем. Преодоление трудностей заняло много времени, и эти трубопроводы не сыграли серьезной роли во время десантной операции.

Хотя погода в первые дни операции «Нептун» никогда не была слишком благоприятной, а волнение и прибой серьезно мешали мелким судам, к середине июня стало ясно, что флоты союзников успешно решили свою задачу. Десант был высажен, и на берегу были накоплены значительные силы. Но боги ветров и погоды решили показать свой скверный характер и подвергли серьезному испытанию нашу решимость и изобретательность.

Яростный шторм, разразившийся в июне в Ла Манше, был редкостным для этих мест. Утром 19 июня часть сил, привлеченных к операции «Нептун», оказалась в трудном положении. Сильные волны перехлестывали через недостроенный брекватер и бились о берег. Большие корабли тащили якоря, десантные суда несло прямо на скалы, где они разбивались. Вообще все перемешалось в диком хаосе. Разгрузка прекратилась, экипажи военных кораблей и торговых судов могли только бороться за спасение своих кораблей. Когда 22 июня ветер наконец стих, все море в районе высадки было покрыто плавающими обломками. Почти 800 десантных судов были выброшены на берег. Адмирал Рамсей немедленно принял срочные меры, чтобы исправить положение. Однако шторм лишил армии союзников 105000 тонн грузов и 20000 машин. Эту нехватку не удалось устранить в течение месяца. Более того, американская гавань «Малберри» была почти полностью разрушена и было принято решение не пытаться восстанавливать ее. Вместо этого все имеющиеся средства были направлены на завершение менее пострадавшей британской гавани. Эта важная задача была выполнена к 19 июля. После этого можно было использовать 3 пирса и наплавные мостки для разгрузки судов и доставки машин прямо на берег. Но из-за шторма постройка искусственной гавани заняла вдвое больше времени, чем планировалось.

Теперь мы снова вернемся к событиям D-дня, чтобы проследить, как командование германского флота во Франции отреагировало на вторжение в Нормандию. Когда наши конвои пересекали пролив, специальные группы подводных лодок, которые по приказу Гитлера находились в портах Бискайского залива, оставались в гавани. Как только противник понял, что началось давно ожидаемое вторжение, подводные лодки немедленно вышли в море, так же, как и 3 эсминца, стоявшие в устье Жиронды. Им было приказано следовать в район высадки. Наши воздушные патрули быстро обнаружили вышедшие корабли. Германские эсминцы попали под сильные воздушные атаки и были загнаны в Брест. Вечером 8 июня, прихватив с собой еще 1 корабль, они попытались снова выйти в море. Рано утром на следующий день западнее Шербура они были перехвачены 10-й флотилией эсминцев. После жаркого боя эсминец ZH-1 был потоплен, а Z-32 выбросился на берег. 2 эсминца ушли обратно в Брест. Однако Z-34 получил тяжелые повреждения и надолго вышел из строя. Таким образом, угроза со стороны германских эсминцев была устранена. Тем временем, воздушные патрули Берегового Командования занялись подводными лодками. С 6 по 10 июня они потопили 6 лодок и повредили еще несколько. Хотя 15 июня германские лодки потопили в Ла Манше 2 британских фрегата, только тогда, через 9 дней после начала вторжения, первые лодки прорвались в район высадки. Они сумели потопить всего 1 LST. Несколько подводных лодок из Норвегии попытались прорваться в Ла Манш другим маршрутом, вокруг северной Шотландии. Но, как и в случае с лодками из бискайских портов, они не смогли избежать пристального внимания патрулей Берегового Командования. До конца июня наши самолеты уничтожили в Северном мор 6 германских подводных лодок. Эти тяжелые потери не могли сразу остановить командование подводного флота противника. Мы знали, что еще несколько лодок перенацелены с океанских коммуникаций в Ла Манш. Адмиралтейство отодвинуло наши корабельные и воздушные патрули далее на восток, и до конца месяца мы уничтожили еще 3 подводные лодки. Но полностью удачным этот период мы не считали. Почти все потопленные лодки не имели шноркеля. Лодки, оснащенные этим приспособлением, находились почти в полной безопасности от радара патрульных самолетов. До сих пор коротковолновый радар служил нам верой и правдой, но сейчас он потерял свою эффективность, что вызвало у нас серьезную тревогу. Когда 29 июня U-984 торпедировала 4 судна из состава конвоя в Ла Манше, она показала, что может произойти, если большое число лодок, оснащенных шноркелем, прорвется на наши коммуникации. К счастью, этот эпизод остался единичным успехом врага, и в целом германские подводные лодки не оказали почти никакого влияния на перевозки через пролив.