Текст книги "Миланья. Часть 3 (СИ)"
Автор книги: Стефания Эн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)
Запыхавшуюся девушку нагнал муж. Эд ласково приобнял её, предложил локоть, чтобы опереться. И они оба пошли к выходу. Милли вдруг резко захотелось на воздух.
– Милочка, – аккуратно начал Эд, – а что ты имела в виду, говоря, что это дядя во всём виноват? Что-то между вами произошло?
– У меня сделан укол временной стерилизации, – она прижимала к себе его локоть. – Ещё лет пять никакой беременности и близко не должно было быть. Однако это случилось. А значит кто-то мне подсунул вещество, убирающее стерилизацию. Подсыпал в еду, подмешал в напитки – не знаю. Однако приняла я его точно. Поэтому и завёлся ребёнок. А единственный человек, способный на такую низость, как обманным путём заставить меня забеременеть, это лорд Альберт Крафт. Вот кто виноват! А ты… А ты что подумал? – с гневом посмотрела она на мужа, в принципе поняв, что.
– Но Милли, – Эд не обратил внимания на её последний вопрос, – почему ты так реагируешь? Такое ощущение, чтобы не рада… Ребёнок – это же хорошо, правда? Или… Или ты не хочешь от меня ребёнка? Ты во мне не уверена? Я тебе не нужен? Ты… Ты меня не любишь? – последнюю фразу он произнёс особенно жалостливо.
– Прекрати! – раздражённо огрызнулась она и сильно дёрнула его за локоть. – Не говори ерунду! Конечно, я тебя люблю! Но так же нельзя! Это же обман! Не честно!
– А я рад, что у нас будет маленький! – Эд остановился, прижал жену к себе и поцеловал. – Ребёнок – это здорово! Жаль, конечно, что не девочка. Но мальчик – тоже хорошо!
Глава 16
Вечером Крафт сидел в своей любимой тайной комнате с портретом Элис. Все слуги обходили на цыпочках место уединения великого лорда, боясь нарушить покой правителя. Милли решительно зашла в запретную гостиную. Дядя сидел в одном из кресел прямо напротив портрета. Элис гордо стояла в пол оборота в своем шикарном чёрном кружевном платье. Её прекрасный лик освещали мерцающие лампады, придавая загадочности и очарования. Мама смотрела с портрета точно живая. Кажется, ещё миг, и она сойдёт с полотна, заговорит своим приятным мягким голосом, протянет свою нежную руку для приветствия.
Но Милли не любоваться матерью сюда пришла. Она стремительно прошла вглубь комнаты и стала напротив лорда. Как раз между ним и портретом. Рядом с креслом, на котором разместился дядя, находился небольшой столик. На нём стояли фарфоровые чайник и чашка с блюдцем тонкой работы с изящной росписью. Заметив невестку, дядя не спеша наполнил кружку приятной ароматной жидкостью. Нежный запах луговых трав наполнил полутемное помещение. Лорд часто в своём уединении любил насладиться чаем из мелиссы, мяты, или липы. Традиция, начало которой положила Милли, успешно прижилась.
– Что, пришла запустить в дядю ножом? – лорд не спеша отпил ароматный чай. – Что ж. Я здесь. Перед тобой. Действуй.
– Крафт, – Миланья стояла прямо напротив него. – Зачем? – она заглянула ему прямо в глаза.
– Что – зачем? – лорд сделал ещё глоток. – Это ты любишь кидаться ножами в своего дядю. Я не знаю, зачем.
– Прекратите паясничать, – спокойно, но твёрдо попросила она. – У меня нет ножа. И то, что вы сделали, ранило меня куда сильнее, чем любой нож.
– Не понял. – он отставил чашку. – Каким образом я тебя ранил?
– Вы же убили доверие, которое возникло между нами. Я же только привязалась к вам, начала ценить. Не только как правителя, но и как человека. Дорогого мне человека. Вы проникли мне в душу, стали родным. И вот… В дребезги всё разбили. Обманули и предали наши тёплые отношения.
– Ну прости. – буркнул себе под нос дядя.
– Прости? И всё? Вы считаете, этого достаточно? Поиграть с жизнью другого человека, навязать свою волю, потом сказать – "прости", и это всё?
– А что я должен ещё сказать?! – всплеснул руками лорд и заговорил эмоционально. – Да, я не прав. Да, я признаю. И прошу прощения. Я хотя бы извинился. А ты? Сколько раз ты плевала на меня? Поступала против всех правил? Играла моей жизнью, даже не спросив, хочу ли я? Вспомни, сколько раз ты рисковала, нарушала мои указания и до сих пор не признала своей вины? Когда бордовые лазутчики шныряли по территории, ты без спросу уезжала, наплевав на правила безопасности. Ты даже не думала, что будет, если ты пострадаешь. Какие проблемы это всем принесёт. Нет! Для тебя важны были только твои желания! Лишь они правильные! А дядя – так он идиот, только и способен, что свободу несчастной невестки ограничивать. Это один эпизод. Сколько их всего было – я со счёту сбился. Потом ты лекарства воровала, подтасовав документы. Да, для благой цели, но факт воровства это не отменяет. А риск, которому ты меня подвергла, затащив на встречу с Феликсом? Да, закончилось всё хорошо. Даже очень. Но ты тогда тоже наотрез отказалась воспринимать меня как свободную личность со своими желаниями. Было? А? Было. Про твоё решение отправиться к миссис Таун и заменить собой заложников я вообще молчу. Сама решила, сама сделала. То, что я как бы тоже имею право участвовать, тебя совершенно не волновало. То, что потерять тебя для меня почти также болезненно, как Эдика, тебя не беспокоило. Работа в команде – вот ключ к успеху. Ты должна это знать. Лишь вместе получится преодолеть препятствия, выжить, выстоять. Но это невозможно без того, чтобы все поддерживали друг друга. И да, поступались своими интересами, когда требуется. У тебя же, в твоей системе координат, уступать должны только тебе. А не ты.
– Не правда… – негромко возразила она.
– Правда! Ещё как правда! Если отбросишь свою гордость и проанализируешь события, то поймаешь, что это так. Да я, в принципе, не против. Ты такая, какая есть. Эдик тебя любит – это главное. Но стоило мне немного тебя потревожить, заставить поступить так, как тебе не хочется, потребовать исполнения обязанностей на благо семьи – и вот я уже злодей вселенского масштаба! А ведь продолжение рода для аристократов – это обязательное условие. Нельзя иначе. Корсика – не Империя. Если нет ребёнка, то… Детка…
Лорд быстро встал и подскочил к девушке, успев подхватить. Милли вдруг резко стало плохо, и она снова чуть не упала. Крафт заботливо усадил невестку на своё место. Себе же пододвинул другое кресло.
– Может позвать врача? – встревожено спросил дядя.
– Нет. – Милли инстинктивно массировала виски пальцами. – Таня сказала, в моём положении такие обмороки совершенно нормальны. Лечения не требуется. Нужно просто пережить этот период. Дядя, – обратилась она к лорду, – но если моя беременность так нужна была вам, почему вы просто не сказали?
– Я не сказал?! – рьяно воскликнул Крафт, ударив себя ладонью в грудь. – Да я постоянно твердил! Попугай, и тот повторяет заученную фразу реже! Сколько раз я говорил тебе, что нужен ребёнок, что это прямая обязанность любой замужней леди, что иначе ника нельзя! Меня разве кто-то слушал? А ведь если нет потомства, род под угрозой. Такие у нас правила на Корсике. Наследники обязательно должны быть в любой знатной семье. Иначе теряется статус и положение. Я сейчас на вершине. Враги со всех сторон. Ты и сама это знаешь. Дети, наследники, необходимы как воздух. Иначе мой трон правителя расшатают и опрокинут.
– Ладно. – Милли откинулась на спинку кресла. – Я вас прощаю. Но, пожалуйста, очень вас прошу, больше так никогда не делайте! Обещайте!
– Хорошо. Но и ты пообещай считаться с интересами семьи. После первого ребёнка нужен будет и второй, и третий. Сразу тебе об этом говорю, чтобы потом не устраивала истерик.
Милли взяла со столика чайник и налила себе отвар. Взяла чашку, хотела отпить, но лорд вырвал ёмкость из её рук.
– Эй! – возмутилась она. – Вы чего?
– Беременным нельзя травяной отвар. – лорд сам сделал глоток из похищенной чашки. – Это может навредить ребёнку. Ты теперь обязана думать обо всём: что ешь, пьешь, чем дышишь.
– Вы – зануда! – Милли страдальчески закатила глаза. – Прям как она. – девушка кивнула в сторону портрета Элис.
– Не говори плохо о матери! – строго сказал Крафт. – Она наверняка очень любит тебя, хоть ты и знатная колючка!
– Любит – это да, но она без конца хочет всё контролировать. Прям как вы. Мама постоянно диктует, что я должна делать, как поступать, о чем думать! Она до сих пор считает меня маленькой девочкой и не признает как личность. А вы, Крафт? Вы любите её? – вдруг перевела она тему, – Всё хотела спросить, но не к месту было. Все эти ваши посиделки около портрета мамы, это стремление узнать, где она… Раньше я думала, вы хотите её убить, поэтому ищите, но сейчас считаю по другому. Так где правда?
Лорд ответил не сразу. Он встал с кресла, начал мерить шагами комнату. Потом подошёл к окну и принялся разглядывать сад. Что он мог видеть в полутемных аллеях, так и осталось загадкой.
– Я люблю её, – наконец сказал он, продолжая глядеть в темноту, – всегда любил. Даже когда она сбежала. Даже когда я думал, что она хотела моей смерти, взорвав шахту. Я всегда любил Элис. И хотел убить тоже. Тебе кажется подобное сочетание невероятным?
– Нет. Почему? Очень даже верю. Но буду благодарна, если объясните.
– Что тут объяснять? Я полюбил твою маму, когда она была моей женой. Это произошло не сразу. Первое время я видел в ней только рабыню, которая должна играть свою роль. Но потом… Не знаю как, но твоя мать привязала меня к себе. Крепко, сильно. Ни одна женщина, ни до, ни после неё не была мне так дорога. А она… Бросила меня, предала. Взорвала шахту и убежала. Конечно я злился! Приказал твоему отцу её убить. Но он… Эх, проказник! Женился, вместо того, чтобы выполнить задание. Но я его не виню. Сложно не попасть под чары твоей мамы… Вот и Алекс попал… И пропал… Но эту историю ты знаешь лучше меня. Я же… Я же все эти годы был уверен, что Элис мертва. В тот день, когда Алекс кинул мне на стол папку с делом твоей мамы, с доказательствами её смерти… Я готов был вырвать на себе все волосы, если б они у меня имелись. Я выл, лез на стены. Но изменить уже ничего нельзя. Ни об одном своём приказе я не жалел так, как об этом. Я никогда не прощаю врагов и предателей, плачу по счетам. Ты и сама знаешь. Но Элис… Узнав, что её больше нет, я сам готов был отправиться вслед за ней. Тогда я и приказал написать этот портрет, что висит теперь здесь. В память о ней… Когда же, много лет спустя, я нашёл у Эдика твою фотографию… В моём колье… Признаюсь честно, первой мыслью было уничтожить вас всех. Всю вашу семейку. И я попытался найти вас. Но твой папаша так надёжно спрятал свою семью, что я ничего не обнаружил. Никаких следов. Да! Алекс прекрасно знал своё дело. Правда, его своевольная доченька, по свойственной ей привычке, совершенно наплевала на требования безопасности. И тебя я нашёл. Дальше ты знаешь. Я хотел разделаться хотя бы с тобой, но передумал. Теперь ты часть семьи.
Крафт замолчал. Тяжело вздохнул и вернулся в кресло.
– А мама? – спросила Милли. – Вы её всё ещё хотите убить?
– Нет конечно! Я же тебе сказал: я её люблю! Ну да, когда-то хотел убить. Теперь не хочу. Что не ясно? – вдруг раздражённо огрызнулся он.
– Кажется, я поняла… Вы скучаете по маме! – сделала вывод девушка. – Поэтому и сидите здесь вечерами.
– Конечно скучаю, – не стал отпираться лорд. – Я бы всё отдал, чтобы она оказалась тут, со мной. Но она не хочет. Я столько раз её просил! Но нет. Она не желает видеть меня. И единственное, что мне остаётся, это любоваться портретом.
– Э… Вы её просили? Когда?
– Последнее послание отправил буквально сегодня утром. Детка! Неужели ты считаешь своего дядю тупым? Твоя уловка с переадресацией вызова, якобы с Фабии, давно известна. Нет, по началу ты меня дурила. Но позже я всё выяснил. Да, потребовалось немало времени. Однако сейчас я уже всё знаю. Твоя мама ни на какой ни на Фабии, она на Тэе. Работает в Гуманитарной Миссии. Живёт в доме в лесу. Я, как только всё выяснил, регулярно отправляю ей послания. Прошу меня простить и выслушать. Вот уже месяцев девять или десять, как я ей пишу. Сообщения доходят. Это точно. Она их видит. Однако не отвечает. Ни на одно. Ни разу. Я понимаю, что сильно её обидел, но…
– Да, – закивала Милли, – вы приказали папе её убить. Это сильно.
– Знаю, – покорно склонил он голову, – всё знаю. И плачу за свои ошибки одиночеством.
Лорд больше ничего не сказал. Он молчал. Но это молчание голосило громче, чем любой крик. В его глазах отразилась такая глубокая скорбь… Миланье вдруг стало его ужасно жалко. Этот человек, внешне сильный и мужественный, в душе страдает. Каждый день. Изо дня в день. Сейчас Милли ясно это увидела. Крафт не играл, не притворялся. Просто сидел и молчал.
– Нет, ну если вы так хотите её увидеть… – начала Милли. – Это можно устроить. Почему нет? Вы – один. Она – тоже. Вам обоим нечем заняться. – заявила Милли человеку, управляющему половиной Септимуса, – Что вы лезете в мою жизнь со своими хотелками, что она без конца мучает советами. Хоть не звони ей! Вечно меня учит! Так не пора ли вам сойтись и оставить нас с Эдом в покое? Ну… Или хотя бы попробовать… Вдруг получится?
– Ты… Ты можешь мне помочь? – не веря услышанному переспросил лорд.
– Давайте попробуем. Сейчас наберу маму. Надеюсь, связь не подведёт.
И Милли, не обращая внимания на находящегося в шоке Крафта, открыла панель и просто набрала мамин номер.
Появилось изображение Элис. Мама уже спала – разница во времени суток. Тусклый свет ночной лампы освящал её комнату. Она приподнялась на руке над постелью, инстинктивно потирая сонные глаза. Одна из бретелек ночной сорочки соскользнула вниз, оголяя приятный изгиб плеча. Сейчас, в ночном полумраке, она казалась такой хрупкой, такой юной…
– Милли? – спросила сонная Элис. – Почему звонишь ночью? Забыла рассчитать время? Или что-то случилось?
– Ну… Привет, мам, – Милли не знала, с чего начать. – Решила вот кое с кем тебя свести. Вот. – кивнула она в сторону Крафта. – Нужно вас представлять или так узнаешь?
Всмотревшись, Элис перекосило от ужаса. Она глубоко задышала. Рука, до этого просто лежащая на постели, сжалась в кулак.
– Так! Спокойно! – Милли выставила ладонь вперёд, как бы пытаясь предотвратить истерику. – Мам, пожалуйста, только не волнуйся! Тебе вредно! Всё не так, как ты думаешь! Сейчас объясню! Только не психуй, пожалуйста!
– Ты хоть понимаешь, кто это? – в ужасе ткнула Элис в Крафта. – Беги оттуда немедленно!
– Зачем? Нормальный дядька. Что тебе не нравится? Что уродлив? Да. Он весь в шрамах. Но это, мамочка, по твоей милости. Это же ты взорвала шахту и чуть его не прикончила?
– Я не хотела ему вредить. – чуть спокойнее ответила Элис. – Это вышло случайно. Должна была взорваться только шахта. Без людей.
– Я знаю. – заверила Милли. – И он знает. Я ему объяснила. Он, правда, по началу не хотел верить, но потом смирился. Куда ему деваться?
– Миланья, девочка моя, – продолжила Элис, – ты хоть понимаешь, кто рядом с тобой? Что это за человек?
– Понимаю. Прекрасно понимаю. Я знаю вашу историю. И то, что ты была у него в плену. И то, что он не давал тебе свободы и ты бежала. И то, что папе было приказано тебя убить, но он передумал и женился. Всё знаю. Ах, да! Крафт и меня по началу хотел убить. Но мы проработали этот момент. Всё обсудили, уладили, и сейчас у нас с ним всё хорошо.
– Хотел тебя убить? – глаза Элис загорелись гневом.
– Ну да, хотел. Потом перехотел. С кем не бывает? Я, кстати, тоже разок его ножиком пырнула. Ну и что? Мам, хватит из всего делать трагедию! Тебе самой не надоело?
– Что ты вообще делаешь на Септимусе? – Элис пыталась собрать информацию от дочери воедино.
– Мам, ну только не нервничай, пожалуйста! Я тебе врала. Признаю. Говорила, что мы с Эдиком в Империи. По факту я уже два года здесь. Мы как поженились, сразу сюда прилетели.
– Значит мои слова о том, что тебе ни в коем случае нельзя на Корсику, ты просто пропустила мимо ушей?! Наплевала и поступила по-своему! И так долго меня обманывала!
– Мам, ну пожалуйста, только не нужно нравоучений! Я сама знаю, куда и когда мне ехать. Почему ты постоянно пытаешься диктовать мне свою волю? В этом вы, кстати, с Крафтом очень похожи. Оба не хотите заниматься своей жизнью, а лезете в мою. И хватит на меня так смотреть! Мам, я всё понимаю. Крафт много дров наломал. И теперь сожалеет об этом. Но прошлого не исправить. А вот будущее в наших руках! Слушай, приезжай сюда, а? Крафт очень тебя ждёт. Он тебя любит! Я это точно знаю. Иначе бы не звонила. И да, он козлина знатная. Но при этом хороший дядька. Ты очень ему нужна! Крафт! – пихнула Милли локтем родственника, сидящего рядом, – Скажите что-нибудь! Что я одна всё болтаю?
– А-а-а… Яя… Это… – лорд так и не отошёл от шока. Сидел, и как рыба глотал воздух, не в силах произнести ничего путного.
– Ну вот! – всплеснула руками Милли. – Что я говорила! От любви двух слов связать не может! Такой милашка! А он, между прочим, правит половиной Септимуса. Мы тут с ним соседние области позахватывали. Ну… Много чего сделали. Приезжай – расскажу подробнее. Мам, ну пожалуйста, приезжай! Почему ты молчишь? Бери собак и лети к нам! Ну что тебя держит на Тэе? Твои несчастные и обездоленные беженцы? Так этого добра и здесь навалом! В новых областях нищих немеряно! Мы с дядей только начали разбираться со всем этим. Ещё работать и работать. Так что приезжай. Помощь не помешает. Так ты приедешь? Почему ты молчишь? Мам?
– Это всё или я ещё что-то должна знать? – ледяным тоном спросила Элис.
– Ну… Мам… Я это…беременна.
– Что? – её глаза округлились. – Как? Ты же ещё такая молоденькая!
– Так уж вышло… Так ты приедешь?
– Приеду. – суровым тоном ответила мать, – Ещё как приеду! Приду и надеру тебе уши!
– Адрес помнишь? Или подсказать? – крикнула вдогонку Милли, но Элис уже отключилась.
Глава 17
Миланья и Кайла неспешно прогуливались по живописным аллеям сада большого дома. Яркий дневной свет играл в пышной листве деревьев, бегая на дорожках весёлыми зайчиками. Дымка носилась взад-вперёд мимо хозяйки, обнюхивая всё вокруг и преследуя ей одной известные цели.
– Ты теперь гуляешь с ней в саду? – спросила Кайла у подруги, имея в виду собаку.
– Увы, долгие прогулки по лесу мне теперь запрещены. И всё из-за маленького Крафта, – Милли легонько похлопала по уже заметно выступающему животу. – Такое ощущение, что этот ребёнок – национальное достояние. Мне столько правил навыдумывали – просто удавиться! Причём я и сделать ничего не могу: они все против меня объединились. Попробуй не подчиниться, исчезнуть на часок где-то на затерявшейся полянке – потом столько нравоучений выслушаешь, что в пору застрелиться. Ну ничего. Рожу, отдам им наследника, пусть возятся. А сама затеряюсь где-нибудь в чаще денька так на три. И чтобы меня никто не видел, не слышал и не трогал.
– Ты так говоришь, как будто беременность тебе надоела. А ведь это прекраснейшая пора в жизни женщины! – Кайла мечтательно посмотрела в небо.
– Тот, кто так считает – идиот. – решительно заявила Милли. – Или мужик эти сопли розовые придумал, чтобы дур всяких заманивать в оковы материнства, или старая сентиментальная бабка, сама никогда не рожавшая. Ну Кайла, сама подумай, чего хорошего в беременности? Первые три месяца есть ничего не можешь, без конца тошнит, падаешь в обморок. Потом чуть легче. Но фигура принимает форму бочонка, везде что-то колит, тянет. Сил меньше. Постоянно хочется плакать. Жуть какая-то!
– Но ведь в тебе терпеть новая жизнь! – восхищённо воскликнула Кайла. – Это же настоящее чудо! У маленького появляются ручки, ножки, начинает стучать сердечко. Крошечка живёт в тепле, в животике, строит гримасы и даже сосёт пальчик! Помнишь, ты мне снимки показывала?
– Помню, помню. Мелкий там ещё похож на головастика. Но Кайла, – Милли резко остановилась, повернула к себе подругу и заглянула ей в глаза, – что это за разговоры такие? Мне не нравится твой настрой. Неужели?
– Да! – радость засветилась в глазах девушки, – Мы с Феликсом решили завести ребёночка! Таня уже сняла мне стерилизацию. И я надеюсь, что скоро…
– Кайла! – заорала Милли на подругу, – Ты сошла с ума? Как можно пойти на это, – она хлопнула себя по животу, – добровольно?! Посмотри, в какую уродливую свинью я превратилась! Ты что, правда этого хочешь?
– И никакая ты не свинья, – пожала плечами Кайла. – Ты очень даже милая будущая мамочка. И потом, это же временно! Немного потерпишь, зато у тебя появится ребёнок! Это же здорово!
Поняв, что толку от уговоров не будет, Милли отпустила подругу, взяла её под руку и они снова зашагали по тропинке.
– Как ты вообще? – спросила Миланья. – Как твой муж одноглазый? Давно мы с тобой не разговаривали.
– С моим мужем всё прекрасно, да и со мной тоже. – заверила подругу Кайла. – Удивительно, но выйдя замуж, моя жизнь вдруг сделалась такой спокойной. Раньше, с кучей поклонников, я вечно переживала какие-либо страсти. Сейчас же и рассказать особо нечего. Мы с Феликсом просто живём, радуемся каждому дню, наслаждаемся друг другом. У меня теперь жизнь, о которой совершенно неинтересно говорить. Ничего не происходит. Всё тихо, спокойно. Но этой жизнью безумно приятно жить. Нет, конечно у нас, как и у любой пары, бывают разногласия, стычки. Как без этого? Однако мы проговариваем свои проблемы, слушаем друг друга, находим решения и идем дальше. Нам очень хорошо вдвоём. Только вот… Мы решили, что пора переходить на следующий этап. Феликс очень хочет ребёнка!
– Вот пусть Феликс его и рожает! – резонно заметила Милли.
Вдруг Миланья дёрнулась, вся напряглась, пригнулась, заставила пригнуться Кайлу. Потом потащила подругу к толстому стволу ближайшего дерева. Заставила спрятаться.
– Мы играем в шпионов? – не поняла манёвра Кайла.
– Ни во что мы не играем. Смотри. – Милли указала пальцем в сторону прогуливающейся на соседней аллее парочки. – Если они меня заметят, тут же начнут причинять мне добро. А я не хочу! Достали! Оба!
По дорожке неспешным шагом шли двое. Женщина в длинном элегантном платье с оборками по корсиканской моде и мужчина в строгом костюме с бриллиантовыми запонками. Он что-то эмоционально рассказывал ей, активно жестикулируя. Она благосклонно слушала, чуть склонив изящную головку. Локон её каштановых волос выбился из строгой причёски и придавал образу немного кокетства.
– А миссис Торис прекрасно выглядит, – Кайла рассматривала Элис, выглядывая из-за ствола дерева. – Такая красивая!
– Крафт. – поправила Милли. – Миссис Крафт.
– Вот как?
– Да. Почти сразу, как мама приехала, они поженились. Понятия не имею, как дядя её уговаривал, но это свершилось. А ведь мама так его боялась! Сейчас же… Глянь на них! Только и ждут часа, чтобы вместе меня мучить! Ох, Кайла! Как же я просчиталась! Я позвала маму, чтобы она отвлекла Крафта, и он оставил меня в покое. А что в итоге? Они объединились и вместе теперь меня достают! Что я ем, как сплю, где гуляю, сколько метров прошла, пила ли витамины, делала ли зарядку… Каждый шаг под присмотром! Прям тюрьма какая-то! Я было спохватилась, хотела с Эдиком в Берлогу переехать. Хоть на время, хоть до родов. Лишь бы от этих надзирателей подальше. Куда там! Не пустили. Целый скандал мне закатили, что я безответственная эгоистичная личность, ни о ком, кроме себя, не думаю, плюю на жизнь и здоровье маленького. В общем, я так и живу в большом доме. Точно в тюрьме. Моим братьям хорошо – умотали куда-то на военное задание. А я – отдувайся за всех. Терплю теперь опеку мамы и её нового мужа.
Тем временем чета Крафтов-старших прошла мимо. Милли и Кайла покинули укрытие и продолжили прогулку.
– Твоя мама и Альберт… Такая необычная история… – рассуждала Кайла. – Я полагала, она никогда его не простит, а вон как вышло… Как думаешь, у них всё теперь будет хорошо?
– Ох, Кайла. – Милли шла, опираясь на руку подруги. – Кто ж может это знать? Столько лет прошло. Они эти годы жили порознь. Каждый со своими интересами, задачами, стремлениями. Мама и дядя – такие разные! Но они не опустили руки, решили попробовать всё начать сначала. И это однозначно достойно уважения. А там… Кто знает… Ой! – Милли схватилась за живот.
– Что? Что случалось? – забеспокоилась Кайла.
– Пихается! Сорванец! Дай руку, – и Милли приложила руку подруги к своему животу. – Чувствуешь?
– Ага! Точно! Пинается! Какой славный малютка!
– Ха! Славный! Ещё не родился, а уже дерётся! Ну ничего… Придёт срок, научу тебя бросать ножики, – обратилась она к животику. – Эдик, правда, хочет сделать из сына физика, но это мы ещё посмотрим! – Милли снова подхватила подругу под руку. – Ох, Кайла! Как же мне надоело вот это вот всё! Скорей бы уже родить. Дети – цветы жизни, но как же тяжело их выращивать!
