Текст книги "Последний день может стать первым (СИ)"

Автор книги: Стас Северский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

позже разбираться буду. Многое еще надо обдумать.

Я уже метаю ножи в мишень, которую мне крысы со склада притащили, а Кот все что-то

колупает лапой в миске.

– Что ты там ловишь? Хоть бы лапы помыл, раз в тарелку лезешь.

– Они чистые – я их облизал.

– Лучше бы не говорил.

– А что?..

D40 так и стоит на месте – за мной присматривает…

– Иди проверь что-нибудь или поторопи кого-нибудь!

Он подумал и пошел все-таки. Даже “крысиные ошейники” со стола не забрал – знает, что я

потону в кодовых потоках, по крайней мере, на пару часов точно.

Подгрузил ошейник, чтобы просмотреть сохраненные в памяти приказы, подтвержденные

генералами Совета… Все составлено и оформлено с предельной простотой, но это только для тех,

кто собирается исполнить, а не подделать такой приказ. Черт ногу сломит. Полный завал. В

199

дополнение к этому ко мне вернулась головная боль. Раны нужно в покое залечивать, не то они тебя

до вечного покоя залечат. Хорошо хоть, что это остаточные явления.

Последний нож устремился к мишени… Даже не стал смотреть, куда он вонзился – по

звенящему гудению поля и так понятно, что вошел в “голову” рядом с другими ножами… Кота мои

действия возмущают, то ли ему мишень жалко, то ли ножи – разберешь его. Скорей всего – это

мишень – человек, которого можно одушевить… Беру сухарь для Крыса и иду к бледным за картой.

Не хочется их видеть, но мои желания сейчас – последняя вещь.

Пожалел, что решил позаботиться о своем “передатчике” – как только вручил ему сухарь

(именно вручил – он берет еду лапками-руками, как человек), он начал возиться у меня на погоне и

грызть его прямо над ухом.

Бледные разбрелись по сектору системных управлений, а у кого моя карта, понятия не имею…

Подошел к командному пункту… Четверо из них ждут меня на входе – заслышав мои шаги, эти

тени людей сразу повернулись в мою сторону. После проверки мои подчиненные, как в воздухе

подвешены, в неизвестности. По-хорошему надо было им сказать… Да, первое поколение – не

люди, и пусть по типу мышления они ближе к машинам, но они – живые. Что ж теперь… По мне

лучше висеть в воздухе неизвестности, чем ползать по вполне известным болотам.

– Сегодня отдыхаем. Завтра… тоже.

– Ты ждешь?

– Еще есть время, чтобы ждать.

Смотрят… не понятно: то ли с сожалением, то ли с безысходностью, а, может, это что-то совсем

другое, а я на них свои ощущения переношу…

– Фридрих Айнер, ты вернул жизнь умершему разуму.

– Зверушки были живы. Я их только разбудил.

– Для этого нужна сила.

Опять это раздражение… Они меня теперь все достанут. Все лучше меня знают, что живые

скингеры были мертвы, и пробудить их примитивные мозги могло только сверхсущество… Они на

меня такую ответственность вешают, что я не могу…

– Скингеры – примитивные животные…

– Можно пробудить разум интеллектуального существа, но не примитивного животного.

Кажется, понимаю – эмоциональная сфера первого поколения очень бедна. Вступить в контакт

с неразумными тварями можно и при помощи образов, но пробудить без эмоций невозможно.

Человека можно звать разумом, как звал меня “защитник”, а скингеры этого не понимают. А насчет

силы – тут, похоже, крысы накрутили. Оказывается, они не просто идейные, а крайне убежденные.

Идут в светлое будущее нелегким путем… а я им этот путь дожжен открыть.

– Вам крысы сказали?

– Нет.

– Кто сказал?

– Кошка.

– Серый кот?

– Да.

Не думал, что на этого наглого кота произвели впечатления мои манипуляции со

скингеровскими мозгами…

– Карта у вас?

– Да.

– Давайте ее сюда и другим про отсрочку скажите.

– Чего ты ждешь?

– Того, что они снимут с подземных границ блокпосты.

– Нет, не этого – это время ничего не изменит, не оно тебя останавливает.

– Я думаю.

Взял карту, развернулся и пошел, а куда не знаю. Негде побыть одному – везде кто-нибудь да

вылезет. Плевать на все – пусть “защитник” над душой стоит, не проблема, а Кот сейчас не

болтливей крысы стал. Крыс, ну сколько можно этот сухарь мучить?..

200

Все, как я и думал – D40 стоит над душой, а Кот, как только я загрузил карту, вывернулся из

скрученного положения и стал вертеться рядом…

– Кот, сядь на место.

– Айнер, ты можешь оживлять мертвых?!

– D40, что ты ему наговорил?

– Сказал, что ты вывел скингеров из комы с помощью ментальной реанимации сознания.

– И чего он тогда?..

– Не понял или понял, но не так.

Хоть “защитник” и не живое существо и воспринимает он все только своими электронными

мозгами, пусть и предельно навороченными, и понятие об эмоциях у него самое схематичное, но

он понимает, что ничего особенного в ментальной реанимации неразумных тварей нет. Это радует.

А то так и самому можно уверовать в обретение сверхъестественных способностей. Но машины не

всегда способны определить предел наших сил… Они видят больше, чем мы, потому что не боятся

видеть. Только бывает и такое, что человек вслепую проходит за визуальной гранью своих

способностей. Бывает, только рассчитывать на неопределяемый фактор нельзя, и андроиды

прекрасно это понимают. Черт… Крысы своей убежденностью и меня убедили. Надо прекращать

это. “Защитник” никогда не ошибается – даже если предполагает такую возможность – дает схемы

расчетов погрешностей.

D40 – мой защитник… Такой сложный разум, такая идеальная конструкция только для того,

чтобы защищать меня…

– Кот, остановить процесс смерти не просто, конечно, но вполне возможно.

– Я-то так не могу.

– Можешь, если постараешься.

– Я скингеров боюсь. Мне так плохо было, когда они на меня наорали…

– Ты послушай…

– Айнер, что ты сказал? Я мертвых могу оживлять?..

Да… Тупит – пора привыкнуть.

– Не были они мертвы. Это была ментальная реанимация сознания. Ты видел, как я с ними в

контакт вступаю? Так это практически то же самое. Я их просто разбудил.

– А почему их “защитник” разбудить не смог?

– Он не может провести ментальную реанимацию примитивного существа. Скингеры на таком

сложном уровне не мыслят – они технику не понимают. До них только эмоции доходят.

– Эмоции, это что?..

– Упрощенная схема управления, не проходящая полного анализа. Это немного сложнее

инстинкта.

– А… И всего-то… Все так просто…

– Да.

– А мертвых так оживить можно?

– Нельзя. Когда отмирают клетки мозга, когда распадаются их связи, уже ничего сделать нельзя.

Есть технологии… можно восстановить ткани и загрузить память, если ее успели скопировать, но

это будет уже другой человек, другая личность.

– И ты можешь?!

– Для этого нужна аппаратура и уйма энергии… Ты вообще понимаешь, о чем я?

– Да. Люди могут оживлять мертвых!

– Нет. То есть могут, но не совсем. Ты меня удивляешь. Я что – тут сам с собой все это время

говорил?

– Что тебе сказать трудно?

– Иногда, да.

– Пойми, я должен знать, как оживлять мертвых, на тот случай если ты умрешь, Айнер!

– Заключи договор с Серым котом и займись изысканиями!

– Какие изыскания, с каким котом?

– С Серым!

201

– Но я слишком мало знаю о смерти! Я даже не умирал ни разу!

– Поставь эксперимент.

– Так вы же уже ставили…

– Кот, можно сделать с человека копию – не важно – на базе его старого тела или нового, но это

не то же самое, что оживлять мертвых. Человек будет неотличим от прежнего, но другой. Именно

поэтому люди не оживляют мертвецов. Я тебе об этом уже говорил. В крайнем случае, при особой

необходимости, мы делаем техноклоны…

– Что это?

– Техноклоны – это вообще особая статья – они формально считаются людьми, но ими не

являются. Это полная имитация определенного человека – имитация мозга, памяти… только

электронная.

– Зачем делать электронную копию, когда можно сделать человека?

– Использование запрограммированных биологических копий противозаконно. Техноклон

невозможно спутать с оригиналом – ментальный фон другой.

– Я не понимаю. Если человек будет точно таким же, каким был – это тот же человек.

– Кот, хватит. Этот вопрос больше философского характера и мне не по зубам. Понимаешь,

после смерти разума… Например, если мой разум умрет – я умру. Это личное восприятие смерти, и

никуда его не денешь. Если мой разум восстановят после смерти, это буду уже не я. Насколько

точно его копируют – не имеет значения. Все равно мозг придется перепрограммировать.

– Не понимаю.

– Да что тут непонятного?..

– Ничего не понятно. А мозг что – компьютер? Он так же светится в темноте?

– Хватит тупить. Мозг аналогичен компьютеру (вернее наоборот), но устроен по-другому. Все.

Хватит.

Кот сник, до него дошло, что от меня он ничего не добьется.

– Сволочь ты, Айнер. Это потому, что ты умирал слишком часто. А меня смерть… не пугает,

нет, но… Ведь электронная копия – это тоже неплохо…

– Раскололся наконец.

– Люди создали целый мир! Что тебе стоит сделать пару моих копий?! Спрятать их, и меня

спрятать!

– Копии до смерти оригинала делать нельзя!

– Почеши мне за ухом!..

– С ума не сходи. Бессмертие и по-иному достижимо.

– Как?

– Ты преобразуешься – химическим путем.

– Нет!..

– Тебе не большой выбор дан, но законы этих преобразований имеют поправки. Герой

переходит в деяние, ученый в идею, создатель в творение, правитель в державу. Часть вечности в

памяти.

– Только часть! И для этого нужно быть хорошим правителем!

– Ну… не факт, что хорошим. Главное – цель иметь соответствующую – не за наживой гнаться,

как смертные делают, а за будущим.

– Но мы, коты, не бессмертны!

– Это не замкнутое понятие! Смертность не только в геноме, но и в голове прописана!

Дезактивировал мишень так резко, что ножи тяжелой когтистой поступью руггера заклацали по

полу. Кот не перестал раздирать подушку в клочья, пришлось швырнуть в него картой. Пусть знает,

что полагается за жестокое обращение с государственной собственностью!

– Иди к первому поколению! Тебя научат к смерти готовиться! И так, чтобы мне не мешать!

– Но… Что ты сейчас делаешь?

– Смотрю на карту.

– А это что?

– Ивартэн.

202

– Ты завтра идешь?

– Нет.

– Мне страшно…

– Кот, да что ты заладил?! Между воздушными патрулями есть окна – составим график и

проскочим. Легкий транспорт по хорошему прямому тоннелю может и за тысячу километров в час

идти. Но до пересечения с пограничным переходом мозг машины активировать нельзя… Маршрут

пропишем, но его контролировать придется. Не знаю, смогут ли бледные с этим справиться, не

выходя из рефлекторной фазы…

– Что, это так сложно?..

– Не сложно. На открытой местности совсем легко. В тоннелях на таких скоростях летать

труднее, но ничего. Так… Надо все проверить, посмотреть, как системы сокрытия работают

автономно от мозга…

– Я не понимаю. Айнер, ты со мной говоришь?

– Нет, с картой.

– Они летают – эти ваши?..

– Ты же их видел.

– Они на полу стоят. Я за всю жизнь не видел, чтобы они летали.

– У нас почти все летает.

– А я могу полететь? Мне часто снится, что я лечу…

– С наземными постами хуже дело, но пройти все-таки можно…

– Ты уверен, что можно? Или ты так хочешь?

– Основная проблема – в четырех линиях пограничных постов – они на постоянном

наблюдении, никого не пропустят… Скоро их должны снять.

– Айнер, а ты уверен?..

– Нет. Ничего, подождем еще… Не снимут – придется подставляться. Один человек имеет

возможность пройти и такую охрану. Знаешь, в Хантэрхайме… Мы с Герфом прорвались только

потому, что никто не выжил, потому, что “защитники” встали, стерли системы…

– Они отключились?..

– Да. “Защитники” знали, что на двух бойцов взвод не поднимут… Машины не могут точно

рассчитать предел движущих нами сил.

“Защитник” застыл передо мной…

– Не забывай, что из Хантэрхайма ты ушел на грани смерти, а твой боец был мертв.

– Забудешь об этом…

– S9, Ивартэн – это не Хантэрхайм.

– Уйти из блокированного города не легче, чем войти в него.

– Только в последнем случае ты ничего не добьешься, если тебя заметят.

– Они не ждут такой наглости, а то, чего не ждешь, заметить сложнее.

– Они – не люди.

– Их программировали люди.

– S9, твой напор не сметет стены Ивартэна.

– Он сметет твою уверенность в том, что нечего дергаться до штурма Штрауба! Если ты

откроешь врата, не понадобится стены сносить! Поэтому ты сделаешь это! Сделаешь тогда, когда я

прикажу!

– Не думаю, S9. “Защитник” не имеет права действовать даже в приказном порядке, если

погрешность расчетов влияния неопределяемых факторов составляет один процент. Не жди от

машины бессмысленных действий.

– Если они не обнаружили во время проверки разумных существ неподалеку от Ивартэна, то,

скорей всего, скоро снимут блокпосты с подземных границ. Сейчас они в основном с воздуха за

тоннелями наблюдают. Близлежащие территории зачищены и проверяются…

– Я ничего не понимаю. Айнер, ты, вообще, со мной говоришь?

– Сказал же, что не с тобой, Кот!..

203

Кот только вздрогнул, когда его накрыли территории Ивартэна. Он уже усвоил, что метание

карты не так опасно, как метание ножей, и уткнулся носом в схемы – со знанием дела изучает

подходы к штабу.

– Я это уже видел. Как тебе не надоело смотреть одни и те же картинки?

– Вот тебе другая. Нравится? Есть ходы под землей, но это значит столкновение с третьей

полосой контроля.

– Их всего сколько?

– Если под землей заходить, то три, а с земли – две, и близко друг к другу, что для нас большой

плюс.

– Штаб охраняется?

– Патрулируется…

– Есть разница?

– Огромная – патрули перемещаются. Сам штаб и так защищен полосами контроля лучше, чем

любыми другими охранниками – посты только в центрах управления ставят. Если по земле идти, то

надо выходить, как можно ближе к штабу. Центральное управление службы внутренней

безопасности – то, что надо.

– Все так сложно…

– Если бы все было просто – мы бы Ивартэн уже давно взяли. До того, как Штрауб щитом

закрыли, все было еще сложнее. Надо будет крыс в город послать, чтобы они проверили…

– Айнер, я тоже пойду!

Вот опять…

– Никуда ты не пойдешь.

– Не говори, что я грозы испугался – это была настоящая буря. И я не хочу ждать смерти. Мне

так еще страшнее… Если вы не вернетесь…

– Придется тебе побороться со страхами. Да ты даже испугаться не успеешь до того, как все

кончится…

– А как же подвиг? Я тоже хочу совершить подвиг – если умирать, то не просто же так…

– Какой тут подвиг… Это работа – тяжелая, опасная и грязная работа солдата.

– Так я тебе и поверю. Вам за такие вещи награды дают.

– Дают. Для героя ничего не жалко – ни награды, ни лишнего пайка. И парады в честь героев

устраивают, и памятники возводят. Вот оно – наше счастье, наша гордость. Только после некоторых

операций легче запрятать такое счастье куда подальше и не вспоминать!

– Это подвиг – пожертвовать жизнью ради чего-то.

Вот именно – ради чего-то… Только ради чего?..

– Не пойдешь ты никуда, Кот.

– Меня “защитник” возьмет…

– Не сможет.

– Почему?..

– Его не будет.

– Айнер, ты убьешь “защитника”?!

– Его невозможно убить – он не живой.

– Я не понимаю. Ты его дезактивируешь?

– Даст он мне его дезактивировать, когда он должен меня охранять и даже применять для этого

силу. “Защитник” отключится, когда поймет, что это без толку, но я таких убеждений ждать не

намерен.

– Он же умрет, если ты…

– Машину можно уничтожить, но не убить.

– Это же убийство! Айнер, ты не сделаешь этого! Только через мой труп!

– Ну если надо будет… Но учти, что техноклон тебе “не светит”.

– Отец говорил, что солдаты и убийцы – разные люди!

– Понятия разные, а вот люди могут быть одни и те же. Но к делу это не относится. Кот,

машины не живые.

204

– Как – “защитник” же ходит, говорит, думает…

– Это не значит, что он живой.

– А чем тогда живое от неживого отличается?

Ну и вопросы… Никогда в жизни не приходилось ломать голову над такими вещами. Никогда в

жизни…

– Живое от неживого отличается состоянием материи, принципом функционирования.

“Защитник” устроен по-другому.

– Мы все по-разному устроены.

– Не настолько.

– Мы, коты – живые?

– Вы – да, и люди, и крысы…

– А первое поколение?

– Тоже.

– Бледные мыслят почти, как “защитник”.

– Здесь не в мышлении дело…

– Не может быть, чтобы живым считалось только то существо, у которого в программе

прописана имитация доброй воли.

– Безусловно. Не об этом речь.

– И то, что он ничего не чувствует, ничего не значит – он все понимает.

У “защитника” боль – сигнал о повреждении, отчаяние – отсутствие перспективы задачи… Это

точные данные, блоки информации, из которых будут построены дальнейшие выводы – ничего

больше. Другие программы для него – схемы действий. Желание, стремление, счастье, радость –

уточнение схем потребностей и поощрений. Отвращение, избегание, горе, муки – уточнение схем

угроз и наказаний. Он знает лишь то, что в таких программах обычно проходят реакции замкнутой

цепи – работают команды, минующие разум. Но мыслить так могут не только машины…

– Да… Дело и правда не в этом.

– Так в чем же?

Вот как можно объяснить Коту, чем живое от неживого отличается?.. Уставился в монитор

карты еще внимательнее…

– Кот, D40 не растет, не проходит стадии развития, не способен к репродукции…

– Люди тоже такие. Ты же сам об этом говорил. Ты говорил, что тебя сделали уже таким, какой

ты есть, а делают вас на заводах, как и машины…

– Верно.

– И бледные такие же.

– Да.

– Они же живые.

– Живые… Кот, наш организм имеет ресурсы для обновления, восстановления, когда корпус

“защитника”…

– Мне это ничего не говорит.

– Не знаю, как объяснить… Весь мир состоит из элементарных частиц… Они вступают в

реакции, взаимодействуют – получаются разные соединения…

– Мы все состоим из каких-то частичек?!

– Точно!

– Айнер, что за закорючки ты запихиваешь в мою голову?!

– Это химические формулы!

– Что?!

– Рибонуклеиновые, дезоксирибонуклеиновые кислоты!

– Мя-яу!..

– Кот, хватит тупить! Так программируется жизнь! Понял?!

– Да как это вообще можно понять?!

– Никак иначе! Генетические объекты – это информация, коды, которые определяют процесс

синтеза…

205

– Объекты… Это что-то вроде ваших автономных?..

– Да нет же!

– Коды… У вас все закодировано – все и везде! Ты не можешь убить “защитника”! Не можешь!

– Не могу, потому что он – не живой! Генетический код – это код жизни! Он и делает живое

живым!

– Но как?!

Я начинаю злиться и ничего с этим поделать не могу. Свернул карту и снова начал мерить отсек

широким шагом – десять шагов от двери до стола…

– Гены – участки молекулы ДНК. Это программа – закодированная информация, которая

отвечает за функционирование и развитие всего живого!

– И вы можете менять эти коды?!

– Кот, я не знаю, как все это можно объяснить… Мы можем составлять ДНК, можем внедряться

в участки ДНК, несущие информацию о строение молекул… Но суть в том, что “защитник”…

– Так получается, что мы состоим из каких-то частичек, которые еще и запрограммированы!..

Это ужасно! А “защитник”?..

– Он по большей части изготовлен из металлов, структура которых – кристаллическая решетка.

Он запрограммирован по другому принципу.

– Нет, я не понимаю! Он не может быть неживым! У него есть мозг, есть тело…

– Не тело, а корпус. Кот, у него электронные мозги, и весь он напичкан проводниками. Мы тоже

в глобальном смысле функционируем примерно по той же схеме, но не это есть суть жизни.

– А что? Запрограммированные частички, которые несут в себе какую-то информацию?!

– Да. Только это и отличает живое от неживого. Все, Кот, мне надо сосредоточиться. Не

отвлекай по ерунде.

Труднее всего разложить по полочкам в чьей-то голове то, что для тебя в порядке вещей, то, что

давно пылится на складах твоей памяти. Оказалось, что дорожки памяти к тому, что я всегда знал

заросли клокастой пылью до полной непроходимости. Пока расчищал их, совершенно выбился из

сил, но Коту тоже досталось – новые пути прокладывать не легче. Не представляю, как беззаботно

существуют коты, не зная ничего о своем устройстве, об устройстве мира…

– Айнер, жизнь это ерунда?

– Я о том же – жизнь не ерунда, и я думаю, что сделать, чтобы она сохранилась. Чтобы хоть

что-то сохранилось!

– Но ведь D40 тоже часть этого мира…

– Да, только он этому миру не принадлежит. Он – объект искусственного происхождения.

– Но ведь и мы, и вы сделаны на ваших заводах! Весь этот мир – искусственный.

– Это другое, Кот. Сейчас все так делается, даже ДНК собирается. Только это “защитника”

живым не делает. Он функционирует по другому принципу. “Защитник” по своей сути –

искусственный объект.

– Как это?

– Жизнь образовалась из ничего и без посторонних вмешательств. Техника – дело другое. Если

машину не сделать – сама она не соберется.

– Да, но ведь после вашей третьей мировой войны жизни бы тоже не было, если бы вы ее не

создали, не возродили искусственным путем. И не известно, смогла бы она снова появиться без

вашего вмешательства.

– Все, Кот, хватит об этом.

– И вообще, как я понимаю, мозг ваших машин берет на себя все функции, которые рассеянны в

каждой частичке нашего организма.

Что-то он понимает все-таки. Если учесть, как я объясняю, он многое понимает…

– Ну, в общем, так. Кот, ты же, вроде, ничего не понимаешь… Никогда ничего не понимаешь.

– Я все понимаю. Так он живой?

– Он хоть и разумный, но не живой. Это механизм, а не организм. У него чисто

централизованное управление – его функционирование обеспечивает только его мозг. А наш

организм – что-то вроде огромной сети, которую контролирует центральная нервная система.

206

Каждая деталь, каждый маленький компьютер отвечает за что-то свое – исполняет свои функции и

способен к саморемонту, самокопированию. Наш организм способен к регенерации. “Защитник”

может только заменить поврежденную часть своей конструкции – взять извне и заменить. Не

составить внутри организма из необходимых элементов, получаемых с пищей, а найти замену. Он

не имеет ресурсов для обновления поврежденных тканей, как мы.

– Айнер, так получается, что мы тоже извне строительные материалы берем.

– Кот! D40 без инструментов с осколком руды ничего сделать не может!

– А я могу съесть крысу и… И что?..

– Ничего! Эта несчастная крыса достроит твой организм или пойдет в запас! За счет таких вот

“крыс” наши клетки обновляются. Похоже на армейскую систему. Когда боец погибает, в строй

встает другой – запасной.

– У нас так же?..

– Модель та же. Организм создает новые клетки на смену старым – готовит замену отмершим.

У людей теперь этот процесс не ограничен – мы убрали ту часть программы, которая запускает

процесс старения.

– А мы стареем… Айнер, а почему мы стареем?!

– Потому, что ваши клетки постепенно перестают восстанавливаться и только отмирают.

Организм изнашивается и распадается.

– Так вот почему вы бессмертны…

– Да, только поэтому. Если наши жизненно важные органы будут повреждены – мы умрем, если

нас поразит вирус и мы его не сможем убить – мы умрем. Мы просто не стареем.

– Вот в чем дело… Так вы не бессмертны…

– Я тебе об этом много раз говорил!

– Зачем мы стареем?

– Жизнь ходит по кругу. Это совершенно бессмысленный процесс самоподдержания.

– Как жестоко… А D40…

– У него вообще другие строение! Ты это понять можешь?!

– И это все, что отличает его от живого существа…

– Кот, этого достаточно.

– Все равно, “защитник” – живой. Ты точно не знаешь, живой он или нет, так что я на всякий

случай буду считать его живым.

– Я тебе объяснил все…

– Он мыслит! Он живой!!!

Кот выгнул спину, запрыгнул на стол и… Кот на меня орет?!

– Ты что, не понимаешь, что я тебе про ДНК и РНК говорю все это время?!

– Понимаю! Ты, вообще, про РНК не говорил!

Тупой Кот! Дал ему в челюсть: так, больше для вида – будет знать, как на меня частоту

передачи повышать! Пусть шипит и спину гнет, на мне перчатки… Выпад лапой… перехватываю.

Реакции уже ничего… Кот когти не прячет…

– Еще на меня заорешь – лапу сломаю! Соблюдай субординацию!

– Но…

Прячет когти…

– Много живых существ, которые не мыслят, и неживых, которые мыслят.

– Да, ведь “защитник” не дышит…

– Это значения не имеет! К безусловным признакам жизни дыхание, как и разум, не относится!

Есть молекулярные, одноклеточные живые существа! Есть насекомые, у которых нет головного

мозга, как такового, и они функционируют только на рефлекторном уровне, но они все – живые!

Даже вирусы!

– Кто такие? Никогда не видел.

– Ты их и не увидишь, но часть из них тоже относится к “живым”!

– Часть?..

207

– Есть вирусы, закодированные на более примитивном уровне – на уровне первичной

программы РНК – они неживые.

Кот вконец разлохматился, но присмирел. Он впитывает информацию, как губка. Кажется, что

предел, когда губка переполнится и больше не сможет в себя вобрать ни капли, уже не за горами.

Тогда начнется излияние излишков вовне – верный признак информационной передозировки.

Кажется, Кот стремится именно к этому. Информационная передозировка – бич человечества,

которым я хлещу этих тварей… Какого черта я это делаю?!

– Но ведь если жизнь так просто объясняется, если это только состояние материи, только

программа… То это не чудо?.. Злой ты, Айнер, вот и раскладываешь по полочкам великие

таинства… D40 говорил, что у тебя характер скверный.

Ненавижу критику в свой адрес, особенно правдоподобную, но Кот очень вовремя сделал

несчастный вид и стал тереть челюсть лапой. Он совсем притих и пытается пригладить

взъерошенную шерсть.

– Хорошо вы с “защитником” время проводите! Когда кто-то начинает обсуждать мой характер,

значит у него работы нет. Я такие вещи без внимания не оставляю! Будешь электричество

вырабатывать! Чтобы больше не видел, что ты почем зря энергию тратишь! Жизнь – это не

таинство, Кот, а просто редкое явление. Очень редкое. Зубы целы?

– Да…

Пустив ножи в полет сразу с двух рук, активировал мишень. Кот заорал…

– Айнер! Я не могу больше на это смотреть! Ты убьешь его! За что?! Брось ножи!

– “Защитника” так просто не…

– Я не про него – про этого, которого ты мучаешь!

А черт… Как все просто оказалось… Положил ножи…

– Ладно, с мучением мишени покончено… По-твоему – D40 живой, а разведчики, транспорты,

буровые установки?.. Они живые?

– Нет. Разве что буровые установки…

– Почему?

– Не знаю.

Тупизм. Я тут распинаюсь, а Кот меня снова обдурил псевдопониманием. Он считает

“защитника” живым из-за того, что он похож на человека – на живое существо. А буры, с натягом,

но похожи на насекомых…

– Кот, если активировать мозг транспорта – он не глупее тебя будет. А компьютер, который ты

из музея притащил – живой?

– Нет…

Все так просто оказалось… и никакой биохимии.

– Он разумный, Кот.

– Да… Поверить не могу…

– Ему без разницы – существует он или нет.

– Но и тебе, похоже, уже также на это плевать…

– Да, только его это не мучает. Ему все равно – исполнит он задачу или нет. Для этого он

сделает не больше и не меньше того, что необходимо – не будет ни медлить, ни спешить. То, что

кому-то от него что-то нужно, для него значения не имеет. Понимаешь, его как бы и нет.

– Это так запутанно, а казалось, что так просто. Живое и не живое – лишь различное строение и

другая установка воли для иных целей… Отец тоже говорил, что машины не живые…

– Не так уж все и сложно.

– Нет, не думаю… Даже если машины не живые… Они разумные. Они же мыслят. Имеешь ли

ты право уничтожать разумное существо по “кривой” необходимости?..

– Что? Кот, с тобой все нормально?

Я, наверное, врезал ему слишком крепко… Оперся о стол и заглянул Коту в глаза – никакой

мути или безумного блеска…

– Да, я в порядке.

208

– Кот, насчет прав – это уже другой вопрос. Права на уничтожение не может дать никто, кроме

того, кто его возьмет.

– Поэтому мир умирает? Знаешь, мы тоже берем права на уничтожение тех же крыс, но только у

нас мотивация совсем простая – мы ошибок не делаем. Мы убиваем крыс, если хотим есть. А у вас

все так сложно… Вы вроде тоже убиваете, чтобы выживать, но часто это не напрямую с

выживанием связано. Вам из-за этого приходится уничтожать слишком многих…

– Ты прав, мы совершали немало ошибок – больше их не совершим – никогда. Слезай со

стола…

Кот замолчал и смотрит. “Защитник” вышел из экономного режима – смотрит мне в глаза.

Ненавижу это. D40 – высокоинтеллектуальная машина… Он намного умнее меня, если уж на то

пошло, но я его ни во что не ставлю: не закрыв дублированной линии, говорю о том, как собираюсь

его ликвидировать – говорю это ему в лицо. Ему все равно, конечно. Его единственный

побудительный мотив к функционированию – это программа, заставляющая его защищать меня.

Видит он в этом смысл или нет, он будет выполнять задачу (как и мы, по большому счету). Мы его

вытащили из небытия в мир, где его не должно было быть… и используем. Он – машина, не живое

существо, а машина.

Хватит. На лбу уже выступила испарина… У меня проблемы – боевой офицер не должен думать

о таких вещах… Не должен… Долг – я исполняю долг…

Кот скребет лапой…

– Айнер, я не понял.

– Неважно, Кот.

– Что это важно, я понял, и суть понял, а что ты имел в виду… Нет, не так… я не понял… Мы

что, все выжить не сможем? Ты умрешь? И мы? И я?

– Сейчас все возможно, но я сделаю все, что смогу, чтобы вы не погибли.

– Правда?

– Да.

– Ты скингерам тоже обещал, а привел их про запас, чтобы съесть потом.

– Это другое.

– Точно?..

– Не ной, Кот – нытье еще заслужить надо.

– Не убивай “защитника”…

– Черт… Его нельзя убить – он не живой.

– А… Забыл. А по-другому нельзя?

Голова раскалывается. Что Кот ныть заладил…

– Я не знаю.

– Скажи, что все будет хорошо.

– Не знаю я, как будет.

– Ты же человек…

– Поэтому и не знаю.

Ненавижу нытье, хоть и сам им иногда злоупотребляю, но мое нытье дело другое – я его верой

и правдой заслужил. Кот меня стал раздражать. Это его испуганное выражение морды, беспомощно

растопыренные уши – хочется застрелить, чтоб не мучился. И этот полуживой-неживой

“защитник”… все смотрит мне в глаза. Сколько можно? Он может хоть до скончания веков – ему не

трудно.

Выхожу из отсека… Не знаю, куда иду – все равно. Зашел в машинный отсек, сразу развернулся

и пошел по коридору в обратном направлении. Встретил троих бледных и прошел мимо – нечего

им сказать. Не знаю – те же это бледные, у которых я карту забрал, здесь остались или другие

пришли… Проводили меня взглядами…

“Передатчик” так и сидит у меня на плече… Он уже давно не подавал признаков жизни…

– Крыс, есть изменения?

– Нет, ничего.

– Тогда иди…

209

– Понял. Когда быть готовыми?

– Завтра ждем. Выходим… Вечером точно скажу.

Уже и есть вечер…

Запись№66 08. 09. 206 год Новой Техно-Эры 22:16

Места найти не могу. Исходил весь бункер – не помогает. Отсюда вывод, что быстрая ходьба

мысли не разгоняет и их обдумыванию не способствует. Даже наоборот.

Вернулся в сектор высшего состава. Сажусь на кровать, смотрю в стену. Ничего не меняется –

Кот на подушке, “защитник” стоит у стены…

– Ты не можешь принять решение, S9?

Надо же – заговорил.

– Не могу.

– Ты знаешь, что я не имею права позволить тебе пойти на риск до штурма Штрауба.

– Можешь не напоминать. Если я решу – ты мне не помешаешь.