Текст книги "Последний день может стать первым (СИ)"

Автор книги: Стас Северский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

лапами шерсть, облизывает их и ими же умывается… Коты хоть мыться не любят, а чистоплотные.

Снаружи чистоплотные, а вот что у них внутри?..

– Айнер, что мы тут сидим? Крыс ждем? Может, придумаем что-нибудь?..

– Я этим и занимаюсь.

– Я имел в виду другое – можно сказки рассказывать… Чем вы свой досуг занимаете?

– Кот, лично моего досуга хватает только на сон.

– А мы игры устраиваем. Хочешь, я тебе покажу, как играть в тараканов? Можно ползать и

бегать, только надо думать, что ты – таракан.

– Тренировки – штука полезная. Начинай, я контролировать буду.

– Нет, так нельзя… Это надо чтобы все…

– Вот война кончится…

– Ловлю тебя на слове!

– Не поймаешь – недослушал.

– А что ты делать будешь, когда война кончится?

– Я об этом не думал никогда.

Мне даже страшно подумать, что будет, если война закончится… Наверное, все изменится…

Мы будем восстанавливать города, животных… снова… Может быть, еще война начнется –

гражданская или… Я не знаю ничего, кроме войны, – война это единственное, в чем я неплохо

ориентируюсь… Трудно представить что-то другое.

– А я, когда мы победим, найду свою невесту…

– Почему ты так уверен, что мы победим?

– Хочется очень, так же, как и тебе…

– Что на это сказать?

– Если не верить в победу, тогда и не победишь. Мне отец так говорил.

– Офицеру веры в победу мало – нужны объективные данные.

– Айнер, для тебя ведь война – это нормально…

– Для меня… С войной, Кот, все сложнее… Для нас это как бы не совсем нормально, даже для

бойцов, хоть мы ее стабильно переносим, раз уж она есть. Это в идеале так продумано для

избежания провокаций. Только не все после этой войны смогут жить по-другому…

– А как же тогда?..

– Если кто-то будет воду мутить, придется проводить внутренние зачистки.

– Мало у вас в жизни радости.

– Радости? Кот, дай подумать хоть минутку, мне сейчас не до радости…

– Тебе всю жизнь не до радости будет, хоть ты и бессмертный.

– Хоть бы и так, только не мешай мне думать.

– А сколько у вас вообще поколений бессмертных?

– Всего два, и я из второго.

– А у нас очень много поколений. Я даже не знаю, из какого поколения я сам – я только до ста

считаю и то – на девяносто сбиваюсь.

– У нас все по-другому. Поколение определяется по технической базе, на которой составлен

человек.

– Из чего вас делают?

– Из атомов.

– А эти атомы из чего делают?

123

– Кот, вылези из моей головы! Это ментальное насилие! Я тебя заблокирую.

Кот, наконец, замолк. Он меня своими бесконечными вопросами добьет. Надо подумать о

распределении крыс… К Штраубу они близко не подойдут: надо подвести их максимально близко –

только разведчиков… Для непрерывного контакта крыс понадобится слишком много, и если их

машины засекут, могут обнаружить в их действиях систему, а если они поймут в чем дело, шансов

у нас не останется… Ночью карты посмотрю и разошлю крыс по тоннелям до Ивартэна – пусть

проверяют. Главное – этих бледных уговорить, убедить, купить – все что угодно…

– D40, я все про крыс думаю… Машины крыс не учитывают. Они не настраиваются на

восприятие подобных сигналов. Но если примут сигнал, то заблокироваться от информационного

потока уже не смогут и дадут сбой. Во время перезагрузки, имея доступ, можно войти в систему,

избежав идентификации. Доступ у меня есть.

– Они не примут сигнал крысы, нужен преобразователь.

– Да, обычный сетевой электронный мозг – передатчик. Надо составить программу по

принципу сбоя ошейника – поставить крысу на прямое прослушивание. Сигналы крысы должны

быть направлены на идентификационные полосы контроля и Центр.

– Я закодирую данные Центра – пропишу программу.

– Эта крыса должна быть на связи с сотнями других, а “крысиный ошейник” должен передавать

и исходящие сигналы, и непередаваемые мысли, через которые проходит анализ входящих

сигналов. Полосы контроля, как и центральный компьютер, не сосредоточены на поиске. На точное

опознание объекта, входящего в зону восприятия, им тоже плевать. Зато связь они держат под

контролем – настройка на ментальный фон проходит автоматически. А когда определен принцип

изначальных кодировок, выделен сигнал, достаточно передать ключ для восстановления сбитых

кодов – и информация открыта. Крыс они просто не заметят. Сигнал “крысиного ошейника” будет

принят.

– Да, S9. Полная идентификация проходит лишь при запросе на доступ. Но частичное

опознание будет проведено.

– Определение проводится на уровне установления технической базы. Это то же самое, что и у

нас – я знаю, когда в зону восприятия входит незнакомый полковник или капитан, “защитник” или

дестроер… Не будет нужды – я о них ничего больше не узнаю, а поддерживать связь я обязан.

Когда через зону восприятия проходят тысячи таких незнакомых людей и машин, они проходят

незамеченными. Когда выделяешь сигналы связи на автомате – не обращаешь внимания на

закрытые. Я слышу сотни голосов, но прислушиваюсь только, когда обращаются ко мне. Открытый

сигнал будет принят, и все – сбой.

Все пойдет к черту – и самая жесткая система опознания – идентификация в соответствии с

личным блоком, и совершенный контроль AVRG.

– S9, центральный компьютер на прямой связи с идентификационными полосами – он получит

информацию о сбое.

– Да, чтобы сориентироваться и выявить причину сбоя ему много времени не потребуется…

– Он не примет сигнал неизвестного объекта – проведет опознание.

– Тогда все накроется… Значит нужно будет обеспечить очень высокую скорость действий – мы

не дадим ему времени на разбор ситуации. Работать на скорость нам не впервой.

– Не на такой скорости, S9.

– Хватит! Я знаю, что есть более сложные варианты! Но они только того и ждут! Ждут точно

рассчитанного, продуманного подвоха! Риск – даст нам время. Грубые расчеты и примитивные

схемы – обеспечат скорость. Такие “тупые” варианты центральный мозг AVRG рассматривает в

последнюю очередь.

– Рассчитываешь на наглость?

– А то как же? На что еще рассчитывать, как не на то, на что не рассчитывает враг? Главное,

чтобы центр не смог отключиться от передачи…

– От такого информационного потока невозможно заблокироваться сразу. Произойдет примерно

то же самое, что и с тобой, и со мной. Вся свободная энергия будет задействована для защиты,

будет сбой и перезагрузка – тогда система откроется для прямого доступа.

124

– Все хорошо, но для должного эффекта нам понадобится целый отряд крыс, и шесть из них –

должны иметь ошейники… В зависимости от подхода нужно будет пройти две или три

идентификационных полосы. Дальше центральный компьютер… Еще два ошейника должны быть

закодированы на случай, если придется вырубать мозг пограничного перехода и мозг самого

штаба…

– S9, сбой на границе равнозначен провалу. Об этом доложат.

– С этим разберемся… Теперь надо думать, как собрать “крысиные ошейники”.

– Однофункциональный ошейник на базе сетевого мозга сделать несложно. Я переустановлю

системы и перепишу программы, но для этого нужны элементы жесткой памяти третьего порядка.

– Разберешь мозг бункера…

– Этого не хватит, S9.

– Где здесь еще могли сохраниться?.. Кот!

Кот подпрыгнул и поставил уши торчком…

– Я, кажется, начинаю понимать, о чем вы!

– Ты в музее был!..

– Был.

– Знаю, что был. Что там видел?

– О, много… Макеты городов…

– Там техника есть?

– Да, там…

– Компьютеры есть?

– Не знаю, не заметил.

Чертов Кот! Опять тупит! Тролль про музей говорил. Вряд ли где-то еще в Шаттенберге могла

остаться наша техника. Они зачищают все объекты, имеющие хоть какое-то стратегическое

значение, а музей к ним относится в последнюю очередь. Откуда это чудище все знает?.. Где он,

когда нужен?.. Я осмотрелся… Нет… Ладно, сейчас к бледным, а потом в музей. Что-то крысы

долго…

А вот и они, легки на помине… сразу все мои лазутчики вернулись. Маленькие серые существа

вышли на свет из темного квадрата открытой двери, как занесенные из коридора клочья пыли. Они

похожи друг на друга – едва различимы и визуально, и по ментальному фону… Узнать среди них

своего Крыса-передатчика я не смог и обратился к первому попавшемуся – все равно он

параллельно все другим передаст…

– Пусть один останется, а остальные – наружу.

Крысы встали на задние лапы, отдали честь и выбежали в коридор еще до того, как дверь

закрылась – полутенями растворились в темноте. Мой Крыс залез ко мне на плечо…

– Ну что, нашли?

– Близко отсюда, но долго идти.

– Надо петлять обходными путями?

– Крысы могут близко пройти – люди не могут. Человеку надо по верху идти.

– Они под землей?

– Под землей. Проходы закрыты.

– Сколько по времени идти?

Глупый вопрос…

– Времени под землей нет.

– Не спорю.

– Солнце будет низко, когда дойдем.

– Ясно. Что твои братья полусвета передают с постов на базах Штрауба?

– Нет движения – ничего не меняется. Только продолжают доставлять новую технику – резерв

размещают далеко от города.

– Нужно выслать разведчиков к границам города. Пусть рассредоточатся, идут поодиночке,

используя укрытия, и наблюдают. Понял?

– Так точно.

125

– Тогда передавай, и в путь.

– Шторм наверху. Опасно.

– Времени нет, сейчас пойдем.

– Понял.

Отважные твари, эти крысы!..

Запись№37 03. 09. 206 год Новой Техно-Эры 17:39

Идти нелегко будет. Если бледные не согласятся, я их расстреляю, и плевать на все (на

межвидовую лояльность особенно)…

– Крыс, вы наверху машины видели?

– Нет. Темно. Ветер. Ничего нет.

“Защитник” кивнул…Чисто, так чисто… Крысы в такую погоду разведчиков не обнаружат, но и

разведчики вряд ли на восток заявятся… Они без особой нужды в таких условиях не летают, а если

сильный шторм, – так и вообще не летают.

Кот засуетился…

– Я с вами!

– Останешься.

– Пойду, Айнер!

– Останешься. Бледный за тобой присмотрит.

– Нет, я пойду! Бледный пусть остается, а я пойду! Если вас там сдует, я вам помогать буду!

– Идем, S9. А Кот пусть сам решает.

– Решит он… Нужен тебе лишний груз?..

– Возьмем его.

– Ты его тащить будешь… Пора, время идет, нас оно ждать не будет.

Запись№38 03. 09. 206 год Новой Техно-Эры 18:00

“Защитник” идет впереди – далеко впереди. Кот мешает очень: забегает вперед, возвращается и

путается у меня под ногами. Крыс, кажется, заснул…

– D40, у меня сложилось впечатление, что все идеи, которые приходят мне в голову… Ты все

это уже продумал до мелочей. Сколько раз тебе говорить – докладывай обо всех вариантах.

– Я это учитываю, S9.

– План нуждается в доработках. Ты этим займешься. Ты все рассчитаешь и предоставишь мне

отчет.

D40 обернулся через плечо, и в лучах его фонарей заблестели капли водяной пыли, вьющейся

вокруг голенищ моих сапог. Похоже, что тоннели протекают – нас обгоняют быстрые ручьи, кое-где

вода стекается в довольно большие лужи. Мелкие брызги, поднятые моими шагами, оседают на

отполированных сапогах, собираются крупными каплями и скатываются обратно.

– S9, план рассчитан. Этот вариант приемлем при определенных условиях.

– Ты о чем?

– О подходах к Ивартэну.

– Еще можно что-нибудь придумать.

“Защитник” сократил шаг – почти остановился, снова обернулся ко мне… Его “лицо” –

неподвижная маска… Его глаза мерцают чуждым холодом… Я снял излучатель со ждущего

режима.

– S9, ты знаешь, что это невозможно.

Знаю… Все это время я старательно отгоняю эту мысль, но она блуждает где-то на границе

сознания. Она неистребима! На ней замыкаются все мои схемы, она искрит, постоянно коротит в

моих выгоревших нервах. Наплечные фонари “защитника” вырывают светом стены пропыленного

тоннеля и кабели, уходящие в прямую, бесконечную перспективу. Где-то там, вдалеке свет блекнет,

пожираемый пыльной мглой… Сквозняк, будто подгоняя меня, бьет по голенищам сапог полами

126

шинели… Я пошел вперед – в это темное марево, но остановился под взглядом “защитника”. Его

глаза светят холодом… Я стараюсь подавить зарождающуюся бессильную злобу… Чувствую, как

из-за грудной клетки поднимается неосязаемая сила – сила приходящая на вдохе.

– Не говори и не думай об этом – ты защитник.

– В данной ситуации подобный запрет не актуален, S9. Вижу, силы к тебе возвращаются…

Действительно, ко мне возвращается сила. Я готов разбить этот мрак жесткими лучами, но это

то же самое, что резануть ножом по дыму. Его можно разорвать, разметать, но он снова соберется,

затянет раны туманом… Он рассеется под светом расщепителей, но только потому, что это оружие

не оставит даже пыли… Нет, все не выход… Нужна система фильтров, чтобы осадить эту мглу… Я

должен думать… Внутренняя энергия, ищущая применения, словно изливается сиянием,

исходящим от меня. Я так отвык от этого, что теперь почти ослеплен своей силой… Кот отпрянул с

нечленораздельным визгом, даже Крыс-передатчик проснулся.

– Убери излучатель, S9.

– Я контролирую себя – и тебя тоже.

– Никто не сможет перейти границы Ивартэна, пока пограничные посты не стянут к Штраубу

для контрольной зачистки.

Я закрыл глаза и обратился к “защитнику” по выделенной линии:

– D40, мне все равно, что будет – я сделаю это. Ты не сможешь меня переубедить.

– Это сможешь сделать только ты – люди твоей категории не воспринимают допустимые

средства ментального воздействия и способны противостоять запрещенным. Пока у тебя еще есть

время на размышления, я не имею права применять силу.

– Если ты будешь мне препятствовать, я тебя ликвидирую. Меня это не остановит – меня ничто

не остановит.

– У меня нет прав удерживать тебя, применяя тяжелые силовые приемы, оружие и какие либо

ограничивающие движения средства. Если допустимые методы будут недейственны – в таком

случае задача будет считаться завершенной.

– Нет! Ты будешь делать то, что скажу я.

“Защитник” стоит не двигаясь, он опустил руки, пассивно призывая меня к спокойствию…

– Ты уже ничего не можешь сделать для людей, S9. Для человечества это конец – и не самый

худший.

– Конец, так конец – будем стоять до последнего.

– Еще возможно сохранить жизнь. Подумай над этим, S9. Подумай над тем, что делали и что

будут делать люди – к чему это ведет.

– Все это ни к чему.

– На что ты рассчитываешь?

– Разве что на удачу.

– На удачу можно рассчитывать, но удачу нельзя рассчитать. Ничего не останется, S9. Ничего.

– Я не машина – я иду даже на такой риск.

Решимость и определенность подавили злобу. Отчаянье холодными руками изорвало мою

возвращающуюся силу – сдуло обрывки с ладони дыханием усталости. Излучатель давит тяжестью

на дрожащую руку, напоминает, как я измотан… Отчаянье – решимость – обреченность… Я стою

посреди тоннеля, в темноте проблескивает быстрая вода, струящаяся вдоль стен…

“Защитник” застыл и не двигается… Это противостояние снова закончится ничем. Не просто

мне будет его убедить, как и ему меня… Нужно заставлять мозги работать… Да, я думаю как

человек, исходя из интересов людей, из наших интересов, из своих интересов, из своих желаний, из

своих страхов… Да, я иду на огромный риск… Если я не пройду все преграды Ивартэна, если не

завершу войну, – не останется никого, ничего… Жизнь была и до нас… Но было и такое, что мы

жили, когда на планете не было другой жизни, и мы создали ее снова… Мы все исправим… Война

завершится, и тогда мы все исправим – у нас есть будущее. Еще не поздно… Из-за грудной клетки

рвется боль так же, как и сила – на вдохе – рвется с затаенными хрипами задыхающегося

человека…

Кот нерешительно подошел ко мне и поскреб голенище сапога когтистой лапой…

127

– Айнер, это что было? Что с тобой?

– Не трогай мои сапоги.

– Ты меня напугал. Что это?

– Силы ко мне возвращаются, но пока ненадолго – прошло.

– Ты не такой, каким я тебя считаю?

– Не совсем. Мне мешает лучевая болезнь…

– Ты… Не делай так больше.

Крыс притих на моем плече. Наверное, краткий момент возвращения силы – проявления

сущности человека девятого уровня, произвел на “зверушек” гнетущее впечатление. Черт с ними

всеми… Я должен думать только об Ивартэне и больше ни о чем.

Пока мы идем по прямой, указания Крыса не слишком нужны. Мы следуем тем же путем,

каким пришли сюда.

– Крыс, откуда выходить будем?

– Скоро платформа. Там выход.

Хорошо хоть не так долго шагать, как в прошлый раз. Вот уже и знакомая станция. Кот побежал

вперед, разбежался и прыгнул в открытые врата, будто преодолев невидимый барьер.

– Береги энергию! Нам еще поверху идти и возвращаться!..

Я вышел на платформу без такого энтузиазма. Крыс поскреб правой лапой по погону. Через

несколько секунд снова.

– Что, направо?

– Направо. До подъемника. Дальше дверь – рядом с тоннелем в самом конце платформы.

– Ясно…

Запись№39 03. 09. 206 год Новой Техно-Эры 18:38

Лестница ничуть не лучше, чем та, по которой мы спускались в подземку, даже хуже, потому

что придется идти вверх. Коту подниматься очень трудно – ступени узкие и высокие.

– D40, возьми его, а то свалится.

“Защитник” запихнул Кота в узкую жесткую сумку, утрамбовав ужин бледных. Теперь Кот

зажат меж блокирующих излучение пластин – раскачивается на широком ремне, перекинутом через

плечо андроида – одна голова торчит и с любопытством озирается по сторонам. Если бы я не

затрачивал все силы на подъем, то посмеялся бы от всей своей злорадной души.

Кот выглядел довольным всего пару пролетов, а потом зажмурился и стал сопеть…

– Айнер, меня укачивает. Давай я сам пойду.

– Мы так до завтра отсюда не выйдем.

Голова Кота спряталась в сумке…

– Скажи, если тошнить будет.

– Обязательно.

Крыс уселся на моем плече покрепче – скрипнул когтями по погону, зацепился…

– Близко.

– Там что, совсем плохо?

– Сдует.

– Крыс, я тебя придерживать буду.

– Тебя тоже сдует.

Запись№40 03. 09. 206 год Новой Техно-Эры 18:45

Когда “защитник” открыл люк, меня оглушило воем стихии, на лестничную площадку хлынули

потоки воды… Я быстро выбрался наверх и осмотрелся – ничего. Ничего не видно. Темно, только

стена дождя грохочет по дорожному покрытию, и шторм ревет во всю глотку.

Ветер пытается с корнем выдрать оставшиеся волосы. Косой дождь бьет в лицо. Правый глаз

(который без ресниц) пришлось закрыть – его заливает нещадно. Холодные струи дождевой воды

128

звенят по погонам тупыми иглами – разбиваются об меня ртутными каплями, рассыпаются

тяжелыми брызгами, врезаются в землю градом. Как под обстрелом…

– Крыс, куда дальше?

– Направо. Прямо по улице…

Крыс сжался и цепляется за мою шинель изо всех сил. Одной рукой я придерживаю его, другой

сжимаю излучатель – из-за этой мокроты мне кажется, что он вот-вот выскользнет из перчатки.

Мы, пригибаясь, идем против ветра – каждый его порыв грозит мне тем, что я не устою. Буря

надрывается гортанными выкриками, рваным кашлем отдаленного грома и скрежетом сорванных

панелей… Меня просто сносит – один неверный шаг, и пару метров по осколкам проволочит. К

тому же ливень получил такое ускорение, что намертво прибьет к земле, стоит только оступиться –

еще и утопит в бурлящем у ног ледяном потоке…

Дождь такой частый, что окатывает меня вакуумом. Приходится дышать ртом, наклонять голову

так, чтобы вода стекала со лба. “Защитник” то и дело пропадает из виду. Я почти не ориентируюсь.

Буйство стихии не идет ни в какое сравнение с самыми скверными и хаотичными боями… Ветер

атакует обглоданные остовы домов, воет, залетая в пустые окна, отступает, затихает и ударяет

тараном с новой силой. Ливень кипящей водой пузырится на дорожном покрытии: вот он какой –

холодный кипяток.

– Крыс, направляй…

– За “клыком” направо.

– Ясно.

Стылый ветер чуть притих, перейдя с оглушающего грохота на ровное завывание, похожее на

голос какого-то чудовищного животного, угол ливня поменялся, и я смог отдышаться…

Просветлело… Перевел дух и убрал со лба вымокшие волосы – с них стекают потоки воды,

заливают глаза.

– D40, за этим зданием направо!

Как его Крыс назвал? “Клык”, кажется. Действительно, похоже. От этого узкого серого лезвия

осталось не больше шестидесяти этажей – практически все панели разбиты, и над землей

вздымается только пустой остов со сколом наверху. Это очень старое административное здание –

Расчетное управление Шаттенберга. Сейчас трудно представить эту башню в первоначальном виде,

когда она блекло отражала небо в сером монолите… Теперь в ее останках ветер воет особенно

тоскливо. А вот и он – ударил с новой силой, дождь ливанул в лицо… Я согнулся и опустил голову

так низко, как только смог.

– Крыс, далеко еще?..

– Близко. В конце улицы вход.

Дождь затихает – тяжелый непроницаемый поток сменился острыми редкими струями, стало

потише. Ветер опять присмирел… Обманный маневр! Ударил с такой силой, что мне пришлось

ухватиться за обломок столба – сразу признал в нем одинокий тонкий шпиль “клыка”. Сорвавшись

с вершины, он врезался в землю прямо посреди дороги – памятник погибшему городу… Даже

“защитник” опустился на колени, чтобы удержать равновесие. Я изо всех сил обхватил столб одной

рукой, а другой вцепился в шерсть Крыса – главное не раздавить его ненароком. Его, по-моему, это

уже не волнует – дрожит мелкой дрожью. Обломок шпиля рассекает ветер – свист, вой, грохот…

Здания рушатся! Черт! Отрываюсь от столба, чтобы осмотреться… Ничего. Это где-то дальше…

Ветер бьет в лицо с такой силой, что невозможно вдохнуть. От напряжения руки начало сводить

судорогой – очень сложно ухватившись за столб держать крысу и излучатель и еще закрывать лицо

от ветра, чтобы не задохнуться. “Защитник” такие вещи переносит куда как легче… Какого хрена я

сюда поперся!? Судорога дернула руку – это уже серьезно…

– Крыс, держись! Я отпускаю! Сейчас тебя за ворот посажу…

Боль ужасная!.. Черт! Сползаю на колени… По лицу течет вода – ничего не вижу! Крыс-

передатчик сейчас улетит вслед за сорванными панелями, которые ураган в щепки разбивает о

стены зданий. Пальцы совсем не слушаются… Главное – столб не отпускать!.. Есть! Крыс

схвачен!.. Теперь…

129

Нет! Вдох! Вода заполняет легкие… Только не сейчас! Кашляю… Рука не слушается… Крыс

зажат в кулаке – стараюсь ребра ему не сломать… Суставы заклинивает, каждое движение – боль.

Запихиваю Крыса за ворот шинели. Получилось… Жив он еще? Дорого нам ужин в компании

первого поколения обойдется. Задерживаю дыхание – ветер бьет в лицо, с волос стекают потоки

воды… Я могу не дышать минут десять, а без сознания и дольше, главное – не захлебнуться.

– Я тебя держу, S9.

Отпускаю столб, закрываю лицо… Судорога продолжает ломать руку… Время идет, как в

бреду. Рядом упала и раскололась панельная плита – меня обдало мелкими осколками. В небе

короткое замыкание – искрит только так… Кажется, что молнии впиваются в землю совсем близко,

но это только кажется.

– D40, стихает или я оглох?

– Затишье. Пошли.

– Куда?

Я не ориентируюсь. “Защитник” меня куда-то тащит. Прямо перед глазами разевает пасть

дверной проем…

– D40, сюда!

– Нет. Это здание может обвалиться.

Свет фонарей “защитника” пробивает улицу далеко впереди, но я не могу держать глаза

открытыми дольше секунды – ветер сушит и жжет их. Очередной порыв сбивает с ног, но

“защитник” меня держит, толкает со всех сил в пустой дверной проем… Падаю на сырой пол… На

меня скалятся разошедшиеся, отключенные двери – из них рвется ветер… Когда в лицо ударил

поток холодного воздуха, дыхание вконец сбилось. Пытаюсь сориентироваться… вот фонарь –

пристегнут к портупее, вроде цел…

– Идем, S9. Вставай быстрее.

Фонари “защитника” высвечивают просторный зал – в огромные пустые окна и двери

заливается дождевая вода, и лужи расползаются вглубь помещения. Зал совершенно пуст:

подъемники стоят – сейчас они неотделимы от пола, скульптуры дезактивированы, лестницы нет…

– Место не самое удачное, но до другого объекта не дойдем. Давай наверх…

“Защитник” открывает дверь на боковую лестницу вручную – я бы ее не открыл без помощи

андроида. Это административное здание – тоже какое-то Управление Шаттенберга. Строение

довольно новое, должно бы было открыться, когда полетела его система… Но и сбои бывают – без

электроники людям тут делать нечего…

Проходим второй этаж… D40 раздвигает дверь… Меня швыряет к стене…

– Закрой!

Я уже не понимаю, за что я держусь – перчатка проскользнула по стене, я обхватил поручни

лестницы обеими руками… Ветер завихряется вокруг меня, бьет со всех сторон. От здания здесь

остался только каркас, а на нем кое-где висят и торчат, как сгнившие зубы какой-то чудовищной

твари, обломки панелей. Некоторые половые плиты верхних этажей обрушились под лучами

истребителей и образовали подобие шахты, через которую видны остовы каркасов верхних этажей,

вокруг все завалено обломками, залито дождем…

– Закрой!

“Защитник” задвигает дверь очень медленно – если он потеряет опору, ветер унесет и его…

Бегу вниз, хватаясь за поручни, а ветер бьет мне в спину и, вступив в союз со сквозняками,

завихряется вокруг, скручивая полы длинной шинели…

Запись№41 03. 09. 206 год Новой Техно-Эры 20:50

Устроились в самом дальнем углу зала, где нет ни окон, ни дверей. Ветер оглушает, здания

рушатся… Как там Крыс? Сердце замерает – если он подохнет, я останусь без передатчика. Да,

тогда и в отношениях с крысами могут возникнуть осложнения, хотя они знали, на что идут –

крысы настроены вполне героически… Расстегиваю шинель… Что-то шевелится!.. Сажаю

мокрого, дрожащего Крыса на плечо.

130

– Жив?

– Нужно сушиться.

– Ну да. Ветер сейчас воду сгонит. Когда потише будет, пойдем дальше.

Боевая форма придает мне некоторую неуязвимость, но не скажу, что защита предусмотрена ото

всех бед, которые могут свалиться на наши головы – замерз я ужасно. А крысам в такой шторм и

думать нечего из нор вылезать…

– D40, я не верю, что в бункере 071 нет аппаратуры слежения.

– Я проверил все склады.

– Это входит в стандартную комплектацию.

– Да, и еще много того, чего там нет.

Это я еще перепроверять буду… Боюсь, что D40 до определенного времени нужную

информацию мне не предоставит и, мало того, будет скрывать. Сейчас это не столь важно –

возможности заменить крыс нет и не предвидится. Но я не собираюсь упускать случай снабдить

крыс разведтехникой, чтобы их наблюдения были точнее. Это рискованно – если они обнаружат

обычную крысу, то просто не обратят на нее должного внимания, а вот технически оснащенная

крыса – это серьезно… Ничего не поделаешь, пока придется полностью довериться этим

существам. А там посмотрим…

– D40, что там с Котом?

– Тихо сидит.

– Достань его.

Когда “защитник” извлек Кота из сумки, тот, как труп, повис у него на руке, только глаза

широко раскрыты. Я постарался улыбнуться:

– Есть хочешь? У нас привал.

Здесь ветер разбивается о стены и не такой сильный, только иногда особо мощные порывы,

врывающиеся в окна, ощутимо ударяют. Я распаковал продукты…

– Ну что? Кот, составишь компанию?

“Защитник” поставил Кота на подгибающиеся лапы… Кот съежился в горбатую запятую,

прижал уши, поджал хвост – только шерсть как-то жалко и лишайно ерошится. Я срезал кусок мяса

и положил перед ним…

– Посуды нет, так придется.

Кот не реагирует… Его бьет крупная дрожь…

– D40, да что с ним?!

– Испугался.

– Кот, что это ты?.. Ты вообще у “защитника” сидел – в сумке с двойными пластинами…

Крысу-передатчику хуже пришлось. Это обычный ураган – в Шаттенберге такое не редкость. Зато в

такую погоду ни разведчики, ни “медведи” не летают.

– Он кончается?..

– Понятия не имею. Вообще не похоже, но ветер вроде на спад идет. Есть будешь?

– Не сейчас.

– Ладно, я тебе оставлю.

Из этого вывод – зверушки не едят в стрессовой ситуации. А я ем в стрессовой ситуации

потому, что ситуация может стать еще более стрессовой, и есть будет некогда. Да что с них взять –

они же… Надо отучаться думать о них, как о зверушках – это уже что-то совсем другое. Снова эти

стереотипные подходы.

Ветер ревет, не переставая, и его монотонный шум давит на меня и усыпляет… Борюсь со сном

всеми доступными способами. Кот вроде отходит – пришел ко мне и пристроился сбоку. Пусть

сидит, если ему так лучше…

Тяжелые сны – даже не сны, а видения из полудремы… Открываю глаза и не понимаю: сон это

или уже нет – все рушится…

– Это не наше убежище разрушается?!

– Да, S9. Пока что обваливаются остатки панелей с верхних этажей. Каркас крепкий –

выдержит.

131

– Нас тут не завалит?

– Если хуже не будет – не завалит. Мы не можем сейчас выйти, даже я не удержусь.

– Надо было крепежи брать…

Опять засыпаю…

Запись№42 03. 09. 206 год Новой Техно-Эры 23:02

Шумы наполняют сознание… “Защитник” впился пальцами мне в плечо, Крыс царапает погон

– он боится: озирается и принюхивается… Снаружи громыхает пуще прежнего… Дождь опять

колотит в стены, будто ему открытых дверей мало…

– S9, пойдем наверх.

Вода расползается все дальше, подбираются к нам… Если бы знал, что так будет, не поперся бы

никуда. А нет… Пришлось бы по-любому – время поджимает… Я перестреляю бледных, если не

согласятся…

Кот уткнул морду в лапы – подниматься не хочет…

– Кот, пошли!

– Айнер, мы умрем.

– Мы все умрем. И что?

– Но не сейчас! Только не сейчас… Я никогда не думал, что это по-настоящему! Что когда-то

наступит момент смерти… Я не понимаю… Мне страшно, Айнер…

– Если сейчас не поднимешься, точно умрешь раньше, чем можешь.

– Я не могу.

– Встал и пошел! Быстро!

– Нет… Оставь меня… Мне грустно.

Беру Кота и запихиваю в сумку – он даже не сопротивляется. Пропищал что-то невнятное, когда

застежка ему хвост защемила, и замолк. Если он и дальше будет тупить, то только в карцере.

Смерти он вдруг испугался!.. До него еще не доходит, что через несколько дней перед ним вполне

может предстать угроза неизбежной кончины!

– Кот, ты что думал – мы прогуляться пошли?! Думал, что это киберпространство?! Что у тебя

здесь девять жизней?! И вдруг дошло, что нельзя перезагрузить уровень и пройти его снова?!

Держи себя в лапах! Нигде, никогда такого себе позволять нельзя!

– Ты убьешь меня?

– Если не возьмешь себя в лапы и будешь проблемы создавать – в карцер отправишься!..

– Ты меня все равно убьешь.

– D40, у него крыша поехала.

– Уверен, это временно. Пусть подумает.

– Пошли быстрей!

Запись№43 04. 09. 206 год Новой Техно-Эры 00:00

Сидим на лестнице, вода прибывает. Когда это кончится?! Я должен успеть… Даже страшно

подумать, сколько всего я еще должен успеть. Загружаю карту…

– Отсюда прямой дороги в Ивартэн нет – подземная трасса заблокирована. Преграды –

монолиты на двадцать метров. Открыт один путь – через пятьдесят вторую базу…

– От их базы лучше держаться подальше, S9.

– Это точно. Ничего, блоки снимем… По-другому до города не добраться. Посты в тоннелях не

ставят – только на границах, но надо будет все проверить. Ладно, с этим разберемся… Подземные

пограничные переходы с Центром напрямую не связаны – это автономные объекты. На пост они

докладывают только о нарушениях, а нарушений не будет – нас опознают. У автономных систем

Ивартэна нет сведений о наших действующих подразделениях, но связь нарушена, так что и

вопросов быть не должно.