Текст книги "Укротители велосипедов(СИ)"

Автор книги: Стас Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Трасса

  Поздним вечером того же дня Ежов созвал всех гонщиков на импровизированное собрание на кухне.

  – Есть новости по поводу трассы и приглашённых команд, – сходу заявил Ежов, чем заставил отвлечься от своей книги даже Чавина.

  – И?.. – с надеждой спросил Клясов.

  – В общем, как мы и предполагали, гонка пройдёт здесь. Старт будет в Краснодаре, а финиш – в Сочи. Всего будет три равнинных этапа, один равнинный, но с приличными торчками и финишем с гору, и три горных. Нефёдов прислал мне профили этапов, и порадовать мне тебя, Вадим, нечем. Последние два этапа рассчитаны на чистых горняков, и в них включены подъёмы первой категории сложности длинной по десять-пятнадцать километров с градиентом, местами, за двадцать градусов.

  Пожевав губы, Клясов констатировал:

  – Хреново.

  – Да уж, радоваться нечему. На последних этапах ты обязательно будешь терять. Впрочем, пока рано отчаиваться. У нас есть одно большое преимущество. – Ежов поднял вверх указательный палец. – В отличии от остальных команд мы за оставшийся месяц с небольшим сможем как следует изучить горные этапы и подготовимся ко всем серьёзным подъёмам. Остальные участники гонки этого удовольствия лишены. Можно сказать, мы имеем преимущество домашней трассы, потому что от нашего домика до большинства горных этапов ехать всего ничего. – Ежов хмыкнул и с невольным восхищением сказал: – Вот Нефёдов, вот жучара, наверняка ведь заранее знал, где планируют проложить маршрут гонки, раз поселил нас сюда.

  Почесав щетинистую щёку, Клясов сказал:

  – Ладно, мне должно хватить времени, чтобы заточить себя под крутой градиент. А что у нас с соперниками?

  – С соперниками всё ещё веселее, – ответил Ежов. – Как всем известно, параллельно нашей гонке стартует Тур Швейцарии, поэтому я рассчитывал, что большая часть про-туросвких команд выставит на него свои сильнейшие составы, а к нам приедут гонщики из их вторых составов, однако, – Ежов дёрнул уголком рта, – вышел облом. Пока ничего окончательно не ясно, но Нефёдов уже подсуетился и где-то добыл инфу, которой я склонен верить, что большинство про-туровских команд пришлют свои самые боеспособные кадры именно к нам, а не в Швейцарию.

  – Не понял, – встрял Артём, – что, некоторые команды поедут сразу две гонки?

  – Всё ты правильно понял, так и будет. Ничто не мешает командам участвовать хоть в трёх гонках одновременно, если их приглашают и если их составы позволяют выставить нужное количество гонщиков.

  – Читерство какое-то, – проворчал Артём и приготовился дальше внимать Ежову.

  – В общем, я немного обманулся в своих ожиданиях, – продолжил старик. – И вот почему. Тур Росии закончится всего за две недели до старта Тур де Франс, поэтому большинство менеджеров про-туровских команд рассматривают её как идеальную тренировочную гонку перед гонкой во Франции. Всё-таки Кавказ, как ни крути, будет полегче и пониже Альп. Конечно, генеральщики, которые претендуют на подиум во Франции, приедут не на самом пике формы, и они не будут рвать всех и вся лишь бы взять здесь первое место, потому что побоятся запороть подготовку к Франции, но если им подвернётся случай, своего они не упустят. Гораздо больше стоит опасаться их лейтенантов. Вот эти товарищи знают, что во Франции им быть на вторых ролях, поэтому здесь они постараются выложиться по максимуму. Да и их капитаны, как это часто бывает в Швейцарии, будут помогать своим лейтенантам и будут работать на их, а не на свою победу.

  – Как благородно, – проворчал Артём.

  Злобно зыркнув на Артёма, Ежов сказал:

  – Достал со своими комментариями, ханыга. Если всё ещё хреново – вали страдать к себе в комнату. Или сиди и не перебивай. Обойдусь без твоих замечаний. – Отчитав Артёма, Ежов выдержал театральную паузу, тяжело вздохнул и произнёс: – А теперь самое плохое. Европейцы и американцы приедут к нам на гонку в основном, чтобы потренироваться, но есть команды, которые не прочь взять первое место в первом Туре России. И они уже публично объявили о своих амбициях. Как не трудно догадаться, больше всех желает победить наша российская «Катюша». А она, между прочим, считается одной из лучших велокоманд мира. После «Катюши» о том, что будут бороться только за победу, завили команды из Казахстана и Украины.

  – Казахстана?! – насмешливо воскликнул Артём. – И на чём они поедут гонку, на лошадях? Ну да, тогда их точно не победить.

  – Уж поверь мне, Артёмка, даже если бы ты сам поехал гонку на лошади, любой из казахской команды сделал бы тебя вместе с лошадью на раз-два. Даже их спортивный директор, – съязвил Клясов. – Эти ребята будут нааамного выносливей коней. Вдобавок ещё несколько лет назад за них выступал сам Лэнс Армстронг. А в прошлом году они снова победили на Тур де Франс. И хоть их чемпион сейчас выступает за другую команду, слабее они не стали. Вот так вот.

  – Круто, – восхитился Артём. – Хохлы тоже такие мега-спортсмены?

  – С украинцами все немного попроще, – ответил Ежов. – Они только недавно получили континентальную лицензию, капитаном у них ветеран-француз, но в этом сезоне он, похоже, переживает вторую молодость. На его счету уже три победы в классических однодневках, он взял две недельных гонки и приехал вторым на Джиро`дИталия. К тому же у него в команде есть парочка многообещающих грегори, и его победы во многом их заслуга. – Обведя всех гонщиков взглядом, Ежов констатировал: – В общем, господа, компания у нас подбирается весьма и весьма серьёзная. До гонки остаётся всего месяц с небольшим, поэтому чтобы не облажаться, нам придётся выложиться по-полному.

  Никто не спешил высказаться, поэтому Артём, подводя итог собранию, изрёк:

  – Аминь...

Презентация

   На переполненную народом центральную площадь в Ростове, где проходила презентация команд-участниц Тура России, доблестная полиция отказалась пускать и «тазик» Ежова, и «авенсис» под управлением Кокорина, требуя от водителей пропуска. Даже несмотря на то, что все гонщики, по причине отсутствия клубного автобуса, заранее переоделись в форму команды на подъезде к городу. Краснорожие, тучные полицейские, охреневающие от полуденной жары, кивали головами, соглашаясь, что внутри универсалов находятся действительно спортсмены, но на все крики Ежова вяло отвечали: «Без пропуска не положено, паркуйтесь здесь». Дошло до того, что небольшая перепалка с представителями закона чуть не закончилась арестом Ежова.

  Возможно, старик не стал бы возмущаться столь долго и интенсивно, однако его несколько взбесил тот факт, что ехавший первым ДжиТиАр Димы проехал на площадь без малейшего сопротивления со стороны полицейских, тогда как ему и капитану команды мгновенно перегородили дорогу в огороженную зону, где стояли клубные автобусы других команд.

  – Уроды! Что, если у меня нет дорогой машины, я не человек, что ли? – процедил сквозь зубы возмущенный до глубины души Ежов и, вывернув руль, припарковался на обочине.

  Пока тренер воевал с непреклонными полицейскими, в командной зоне к Диме, Артёму и Чавину подбежал взволнованный Нефёдов, одетый несмотря на жару в чёрный деловой костюм. Предприниматель заметно нервничал, дёргался и, казалось, хотел в этом момент быть где угодно, но только не здесь. Видимо, осознав масштабы гонки, он понял, что его команда по сравнению с остальными предстанет не в самом выгодном свете.

  – Где Ежов, Вадим и Миша? – обменявшись рукопожатиями с гонщиками, спросил Нефёдов.

  Артёму и самому было интересно, где потерялись машины с их товарищами, но ответ его был краток и произнесён с каменным выражением лица:

  – Они попали в аварию.

  После подобного заявления Нефёдов издал горлом придушенный хрип и покачнулся. Пока владелец команды не лишился чувств, Артём поспешил исправиться:

  – Расслабься, Олег. Я без понятия, где они. К площади мы подъезжали все вместе.

  – Точно с ними всё в порядке? – с надеждой уточнил Нефёдов.

  – Да-да, – закивал Артём.

  Не удовлетворившись ответом, Нефёдов накинулся на Диму с тем же вопросом:

  – Артём правду говорит? С Костей и Вадимом всё в порядке?

  – А что с нами должно было случиться? – спросил, перелезая через металлическую стойку ограды, Ежов.

  – Фу, Слава Богу, ты в порядке, – с облегчением произнёс Нефёдов.

  Следом за Ежовым притопал Клясов, и вот тут-то Артём впервые осознал, что последние месяцы тренировался вместе с настоящей знаменитостью, ибо едва Клясов перелез через ограду, как из толпы послышался возглас «Да это же Вадим Клясов!», и к нему, расталкивая зевак, ломанулись услышавшие это журналисты и телевизионщики. Всего через мгновение человек пятнадцать окружили свою жертву и начали тыкать ей в лицо объективами камер, маирофонами и диктофонами.

  – Вадим-Вадим, каковы ваши прогнозы относительно победителя Тура?

  – Вадим, расскажите нам о своей новой команде.

  – Вадим, почему такой именитый гонщик решил выступать за никому не известную команду?

  – Из-за чего вы покинули свою прошлую команду?

  Вопросам на русском вторили вопросы на французском, испанском и английском языках. Скорчив мученическое лицо, Клясов отвечал «без комментариев, я отвечу на все ваши вопросы после презентации».

  – Вадим, – пролез к нему тучный, лысый мужчина с диктофоном, – что вы ответите тем, кто заявляет, что вы собираетесь выступать за самую нелепую команду за всю историю проведения гонок серии ВорлдТур? Многие считают, что выставлять на старт команду, подобную вашей, проявление неуважения к гонке в частности и велоспорту в целом. Ваши комментарии?

  Вспыхнув, Клясов открыл было рот для ответа, но его опередил слышавший вопрос Артём. Вытянув шею, из-за спин толпящихся вокруг капитана журналистов он громко возмутился:

  – Это чья команда здесь нелепая, жиртрест? Да я столько въёбывал, что уделаю всех чемпионов!

  На ломаном русском один из журналистов обратился к своему местному коллеге:

  – Чито значится «виябивали»?

  Рядом с Артёмом мгновенно возник Ежов, схватил его за локоть и потащил подальше от журналистов.

  – Дятел, ещё слово и ударю! – прошипел старик. – Какого хрена ты ругаешься матом на камеру? Вадим сам во всём разберётся и сам отстоит имя команды. А ты не лезь! Иди лучше отмечайся и получай номер. – Ежов указал на несколько тентов, раскинутых за стоянкой автобуса, перед одним из которых в окружении четырёх незнакомых парней, одетых в чёрно-жёлтую форму команды, стоял и махал рукой Нефёдов.

  Четвёрка парней оказалась теми самыми недостающими членами команды. Парни явно смущались своей обтягивающей формы и не вполне понимали, что они здесь делают. По крайней мере, двое из них. Артём, подойдя поближе, тоже задался вопросом, что они тут делают, потому что внешность двух новоявленных «спортсменов» ну никак не соответствовала внешности гонщика шоссейного обычного.

  Первый... первый был спортивным молодым человеком лет двадцати пяти. Пожалуй, даже чересчур спортивным. А точнее, «качком». Как он смог надеть на себя форму – науке неизвестно, но обтягивающие шорты и велофутболку от его мышц распирало так, что парень боялся лишний раз пошевелиться. Пожалуй, проще натянуть на голову презерватив, чем залезть с такими объёмами в тесную и узкую форму. Артём представил, как эта гора мышц будет выглядеть на велосипеде, и невольно согласился с давешним тучным и лысым журналистом, что их команда подходит под определение «нелепая».

  Телосложение второго больше подходило для велосипедиста, однако на его голове красовалась пышная прическа в стиле «афро», из-за чего он напоминал гигантский одуванчик. Он затравленно озирался вокруг, шарахался от каждого резкого звука и, похоже, был не прочь сбежать подальше из этого людного места. Парень явно в этом момент испытывал приступ паники и совершенно очевидно был неслабо обкурен.

  Двое других, впрочем, выглядели более-менее нормально, однако их поведение оставляло желать лучшего и наводило на мысли, что эта парочка не вполне адекватна – один из них где-то надыбал голову от костюма слона, одел её на себя и в таком виде приставал ко всем проходившим мимо девушкам, а его друг снимал всё это безобразие на телефон. Их действия сопровождались громким и мерзким смехом, а звали они друг-друга исключительно «чувак».

  – Ааааахренеть, – простонал Ежов, – у всех команды как команды, а у меня просто зоопарк какой-то. Неуправляемый чемпион, толстый неудачник, самовлюблённый кретин, маньяк, долбанутый любитель, два чувака, качок и наркоман. Ну за что мне такое наказание на старости лет?..

  На подиум команда Urbanvelostore поднялась последней, ведя рядом с собой велосипеды, и выстроилась согласно полученным номерам. Первым под номером 191 шёл Клясов, за ним – Кокорин, Чавин, Дима и Артём. Замыкали шествие четверо приглашённых Нефёдовым гуманоида. Причём «чуваки» попытались отличиться и здесь и не сразу пожелали расстаться с головой слона.

  – Да ладно тебе, дед, – говорил «чувак», не позволяя Ежову сорвать свою маску, – давай приколемся и выйдем в таком виде.

  – Снимай башку, говорю, – дёргая за хобот, приказывал Ежов.

  – Да щас. Без неё меня узнают. Как я потом перед друзьями покажусь? Меня же застебут, если увидят в таком пидорском прикиде.

  Спасло положение явление Нефёдова, который был для парня авторитетом и которого тот беспрекословно слушался.

  Вручая Нефёдову отнятую у парня голову слона, Ежов попросил:

  – Не уходи далеко. Мне самому не справиться с этими кретинами.

  Появление на подиуме команды Клясова вызвало небольшой ажиотаж среди журналистов и смешки у задержавшихся рядом со сценой представителей других команд. Их тоже впечатлили мышцы «качка» и прическа продавца-растамана, и они прекрасно понимали, что эти двое ни разу не велогонщики-профи.

  Пока диктор озвучивал все крупнейшие достижения Клясова, краем рта Артём спросил у Димы:

  – Нам долго тут торчать? Чувствую, надо поскорее сваливать.

  – Почему?

  Вместо ответа Артём кивнул себе за спину, на двух «чуваков», которые вытащили свои сотовые и снимали на камеры телефонов снимающих их телевизионщиков.

  – Рекурсия, бля!.. – заявил ближайший к Артёму «чувак» и разразился вместе со своим другом смехом.

  Пиздец подкрался незаметно и откуда его не ждали. Самый спокойный и скромный из команды Нефёдова, оказавшись выставленным на всеобщее обозрение под объективы телекамер, начал слегка охреневать. Да, наверное, неприятно оказаться объектом пристального внимания миллионов телезрителей со всего мира и нескольких сотен зевак перед подиумом, но оказаться объектом пристального внимания ещё и под воздействием ганжика, вызывающего неслабые приступы паранойи...

  «Афро» старался быть незаметным и держался как мог. До тех пор, пока на него с пристальным интересом не взглянул один из дежуривших перед подиумом полицейских. Полицейский, конечно же, и не думал подозревать в «спортсмене» наркомана, а его внимание привлекла экстравагантная причёска парня, но к этому моменту «афро» окончательно потерялся в пространстве и времени, перестал понимать, где он и кто, а из-за дичайшей паники его сердце буквально выскакивало из груди.

  Диктор только-только перешёл к представлению Кокорина, как до ушей Артёма донеслось жалобное «мама», и «афро», бросив велосипед, бегом помчался прочь со сцены, чем ввёл в ступор диктора и всю публику. При этом он умудрился задеть «качка», взгромоздившегося на велосипед и балансировавшего на нём, и тот всем своим центнером мышц навалился на соседа-«чувака».

  Крякнув от внезапно свалившегося на него немалого груза, «чувак» в свою очередь схватился за своего соседа, отправив в падение и его, а тот навалился и вцепился в Артёма, провожающего взглядом сваливающего в неизвестном направлении «афро» и не ожидавшего подобной подлости.

  Дима же просто отодвинулся подальше и тем самым прервал цепочку досадных падений.

  Пиная прижавшего его ногу «чувака», Артём лежал на подиуме и приказывал слезть с него, сам парень и его друг, запутавшись ногами и руками в рамах велосипедов, лежали, громко ржали и не спешили подниматься на ноги, «качок» сидел на заднице и осматривал свою футболку, рукава которой всё-таки оказались порванными его бицепсами. За всем этим клубком из ржуще-матерящихся тел, покраснев, наблюдали оставшиеся участники команды, Нефёдов почти плакал, публика оглашала площадь громким смехом и откровенно веселилась, а «афро» нёсся куда подальше сквозь расступающуюся толпу зрителей, и ни один из полицейских, которых он так боялся, не думал его останавливать. Впрочем, «афро» был уверен, что злобные стражи порядка преследуют его, потому что за ним с криками «стоять, дебил!» бежал Ежов.

  В общем, именно таким вышло первое появление на публике Континентальной шоссейной велокоманды под названием Urbanvelostore.

Старт

  Минут за пятнадцать до старта первого этапа Тура России команда Urbanvelostore всем составом находилась в самом конце группы из ста девяноста участников гонки, выстроившихся длинной колонной на центральной площади Ростова, где день назад состоялась презентация, ставшая главным событием новостных программ. От зрителей и журналистов участников гонки отделяли металлические ограды, что, впрочем, не мешало некоторым гонщикам раздать автографы и давать интервью. Те же, кто был обделён вниманием зрителей и журналистов, проводили последние перед стартом минуты общаясь между собой или настраиваясь на предстоящую гонку.

  Все были собраны, решительны и серьёзны... все, кроме команды Urbanvelostore.

  Два чувака продолжили выделываться и в данный момент занимались тем, что проверяли на прочность свои шлемы. «Кий-я» кричал чувак и со всего маху заезжал по голове своему товарищу снятым с велосипеда сиденьем. В ответ тот начинал громко ржать и просил повторить. Ибо не больно. Чувак победоносно вскидывал руки вверх и без тени сомнения продолжал охаживать своего друга седушкой.

  Ежов злобно, с явным намерением убить, косился на эту парочку буйно-помешанных гуманоидов, но останавливать их не спешил. Создавалось впечатление, что старик страстно желал, чтобы один наконец порешил второго, и сильно жалел, что в руках чувака всего лишь сиденье от велосипеда на лёгкой углепластиковой трубе, а не чугунный двадцатикилограммовый лом.

  Впрочем, пассивность Ежова в отношении этих двух могла быть объяснена другой причиной – он был занят тем, что в своей агрессивно-громкой манере внушал «афро», что на гонке необходимо носить шлем и что без шлема того снимут с трассы.

  – Одевай шлем, дебил! – плюясь слюной, орал Ежов в лицо перманентно-накуренному парню. – Или хочешь оставить на асфальте последние мозги?!

  – Не буду я одевать шлем, – вяло отмахивался от старика «афро». – Я не хочу испортить причёску. Я за неё отвалил три куска.

  – Слышь, микрофон, я тебя не прошу, а приказываю! Одевай шлем или побрею налысо!

  – Не буду.

  – Одевай шлем или выпотрошу твои шмотки и заберу всю траву!

  – У меня гашиш.

  – Ну, тогда заберу гашиш!

  – Хрен вам, он у меня с собой... Упс, дерьмо!

  – Ага! Ментов сейчас звать или всё-таки оденешь шлем?

  – Нечестно шантажировать людей, – обиделся «афро».

  – А разве ты человек?..

  Особняком ото всех стоял «качок». С ним не возникало вообще никаких проблем. Парень был молчалив и спокоен, как сфинкс, и, похоже, беспокоился лишь о том, как бы не сломать велосипед весом своей немаленькой тушки. Сломает ли он велосипед или нет, интересовало и ближайших к нему представителей других команд. По крайней мере, тех из них, кто пропустил презентацию Urbanvelostore и впервые узрел столь колоритного участника предстоящего заезда. На «качка» поглядывали с нескрываемым любопытством, задаваясь вопросом, что бодибилдер забыл на велогонке, а в некоторых взглядах сквозила откровенная зависть. Что неудивительно – «качок» был раза в два шире и тяжелее всех окружавших его спортсменов и, казалось, мог одной рукой поднять двух-трёх дрыщей-велогонщиков и зашвырнуть их на крышу ближайшей пятиэтажки.

  Тем временем Клясов давал Артёму последние наставления.

  – Не лезь вглубь пелотона. Сам упадёшь и завалишь других. Лучше всего тебе держаться поближе к хвосту и где-нибудь сбоку. Но сильно не опускайся – если выпадешь из пелотона, попадешь под ветер и отстанешь.

  – Ага-ага. Всё ясно. – Артём указал на жёлтую велорубашку Клясова, грудь которой пересекали три поперечные полосы с цветами российского флага. – Лучше ответь, почему у тебя форма не как у нас?

  – Потому что я действующий Чемпион России. – Клясов кивнул на стоящего неподалёку и общающегося с журналистом невысокого мужчину-европейца в светло-серой форме, чью майку на груди также пересекали цветастые полосы, которых было, правда, семь и которые отображали все цвета радуги. – Узнаешь его?

  – Нет, – покачал головой Артём. – Он тоже чемпион своей страны? Только чего-то не припомню, чтобы в Европе были семицветные флаги. Он что, из какой-нибудь Зимбабве?

  – Он из Австралии. Его зовут Кадел, и он Чемпион Мира. Поэтому он носит на своей форме радужные цвета.

  Услышав своё имя, Кадел обернулся, дружелюбно улыбнулся, приветствующие махнул Клясову рукой и продолжил общаться с телевизионщиками.

  Кивнув в знак приветствия Каделу, Клясов сообщил:

  – В прошлом году он занял третье место в генерале Тур де Франс. После этапа я нарулю его майку с персональным автографом для тебя.

  Артём презрительно скривил губы.

  – Фи, нужна мне его потная майка.

  Клясов хитро глянул на Артёма и как бы невзначай заметил:

  – Кстати, до того, как перейти на шоссе, он выступал в кросс-кантри. И был Олимпийским чемпионом. А в шоссе пришёл в возрасте двадцати пяти лет.

  – Даже так... – протянул Артём и с интересом уставился на австралийца. – Ну, тогда я не против его автографа. А кто здесь ещё из знаменитостей? Первое и второе место Тур де Франс тоже едут с нами?

  – Не, эта парочка решила покататься по Швейцарии. Хотя и без них тут достаточно серьёзных людей. Но мне надо следить за этой троицей. – Клясов указал на трёх стоящих рядом гонщиков, которые также давали интервью на телекамеры. Причём на микрофонах журналистов были, в основном, нарисованы логотипы российских телеканалов. – Хм, гонка ещё не началась, а они уже пасут и ходят друг за другом.

  – А кто они? – поинтересовался Артём.

  – Смотри, в бело-голубой форме, – Клясов указал на ближайшего спортсмена – высокого, худого и загорелого мужчину лет тридцати, – Антонио Кальери, капитан «Катюши». Всего месяц назад он приехал первым на Джиро. Он не успеет восстановиться к Франции, чтобы претендовать на подиум, поэтому здесь он будет выкладываться по-полной. Второй, – Клясов перевёл взгляд на невысокого, светловолосого коренастого парня лет двадцати пятит в светло-оливковой форме, – Александр Чепрыкин, второй капитан «Астаны» и сильнейший гонщик из стран СНГ после ухода Винокурова. Его выставили капитаном, чтобы он приехал первым. Он пока слабоват для стабильного выступления на трехнедельных гонках и выступает на них как зам своего капитана, но в этом сезоне он каждый раз поднимался на подиум, когда ехал недельную или однодневную гонку. А в этом году он проехал их уже штук десять-двенадцать. Вдобавок он взял два этапа на Джиро. Никто не понимает, как ему удаётся целых пол-года поддерживать высокую физическую форму без спадов, но он её как-то поддерживает. Он ещё ни разу не лажал в этом году. Ну, а третий, – на лице Клясова проступила печать уважения, когда он начал говорить про мужчину в ядовито-зелёной форме, – можно сказать легенда велоспорта. Это Симон Лакомб, капитан украинской ISD. Когда я только-только начал выступать, он уже был именитым велогонщиком и я равнялся на него. Хоть ему сейчас тридцать девять лет, он, как уже говорил Костя, переживает в этом сезоне вторую молодость. Это, скорее всего, его последний сезон, и он, я уверен, не прочь вписать своё имя в историю Тура России как его первый победитель. Здесь ещё много сильных спортсменов, но кроме этих троих никто в открытую не заявлял о своих амбициях на подиум. Короче, опасаться мне надо многих, но этих троих – больше всего.

  Едва Клясов закончил свою речь, как возле него возник тучный мужчина в чёрных брюках и белой рубашке. Раскинув в стороны руки, он громко, с наигранным воодушевлением, произнёс:

  – Ба, да это же Вадим! Не ожидал увидеть тебя в ВорлдТуре в этом сезоне, не ожидал. Я-то думал ты спокойно пересидишь дисквалификацию и продолжишь гоняться в следующем году, а ты опять отмочил. И как это ты додумался выйти на старт с пародией на команду? Что, опять решил показать всем свою силу и победить в одиночку? Впрочем, что ещё ожидать от самоуверенного идиота.

  Кокорин, покосившись на мужика, заметил:

  – Он не один.

  – А, Миша, привет, – поприветствовал гонщика мужчина. – Ты же вроде завязал со спортом?

  – Я решил вернуться на одну гонку.

  Мужчина насмешливо усмехнулся.

  – Ну, удачи тебе. Надеюсь, ты сможешь доехать до финиша живым.

  – Заткнись, да? – агрессивно пробурчал Кокорин.

  Устав слушать и ничего не понимать, Артём спросил:

  – Вадим, а что это за пухлый хрен и почему он наезжает на нас?

  – Он – спортивный директор Казаков, – ответил Клясов.

  – Украинцев, что ли? – уточнил Артём.

  Хохотнув, Клясов пояснил:

  – Не, он не имеет никакого отношения к украинцам. Казаков – его фамилия. Сейчас он руководит моей бывшей командой «Эстимола». Она из Испании, если ты не в курсе. И именно из-за этого козла я словил дисквалификацию. Серёжа Казаков оказался очень обидчивым и злопамятным спортивным директором, он никак не мог смириться с тем, что я не слушаюсь его приказов и подшучиваю над ним. Мы кое-как уживались прошлый сезон, но в начале этого он окончательно возомнил себя самым великим человеком от велоспорта, начал сильно обижаться на мои шуточки и в конце концов натравил на меня своего братца, спортивного чиновника UCI. Сначала меня долго пытались подловить на допинге, выкачали из меня несколько литров крови, но я выжил, а они обломались. Потом мне припомнили пару интервью, когда я был не в самом хорошем настроении, и начали докапываться по поводу неспортивного поведения и каких-то левых нарушений регламента. Однажды меня достала вся эта канитель и я настучал его братцу по лицу. – Клясов гордо выпятил грудь. – Целых два раза. Правда, меня за это дисквалифицировали, а владелец команды расторг со мной контракт. Нужно было выбирать между мной и Серёжей, и владелец выбрал его. Спортивный директор из него никакой, зато благодаря его братцу «Эстимола» постоянно получает приглашения в трёхнедельные гонки, хотя не имеет лицензии Про-тура. Такие вот дела.

  – Ну и мудак же ваш Серёжа, – раздался из толпы знакомый голос и, грубо растолкав зрителей, к ограде пробился Кеша со своей компанией числом в три человека.

  Один из зрителей попытался было возмутиться, но, увидев, кто его толкнул, счёл за благо смолчать. Такой же стратегии решил последовать и оскорблённый Казаков, потому что четыре крепких парня в кепках-платформах, трениках и майках ну никак не походили на начитанных, интеллигентных юношей. Совсем.

  Всё, что позволил себе Казаков, так это вопрос:

  – А вы ещё кто такие?

  Кеша ткнул себя в грудь большим пальцем и во всеуслышание заявил:

  – Мы – их болельщики.

  – Ясно, – хмыкнул Казаков и сквозь зубы процедил: – Какая команда, такие и болельщики. Одним словом, быдло.

  – А вот за быдло ты по-любому ответишь, – пообещал всё слышавший Кеша. – Теперь ходи осторожно, дядя, и почаще оглядывайся.

  Резко побледневший Казаков скукожился и уже собрался принести свои извинения, как внезапно над площадью прогудела сирена и спортивный директор, крутанувшись на пятках, направился к каравану техничек, выстроившихся сразу за колонной гонщиков.

  – Пять минут до старта, – сообщил Клясов.

  – Ну, с Богом, – напутствовал команду Ежов, заставивший наконец «афро» одеть шлем, и обратился к Кеше с компанией: – Таки приехали, болельщички. А жаловались, что не хватит денег на бензин. Что, опустили кого-нибудь или на сёмках сэкономили?

  – Да пошёл бы ты, Костя, – беззлобно огрызнулся Кеша. И, собираясь уходить, сказал: – Ладно, удачи вам мужики. Мы будем ждать вас на финише. Выиграйте эту гонку!

  – Обязательно, – пообещал Клясов.

  Когда Кеша с компанией затерялся в толпе, а Ежов ушёл к своему «тазику», выполнявшему роль технички, рядом с оградой возник ещё один примечательный персонаж – горбатая, абсолютно седая старуха с чёрном платье из грубой ткани. Её волосы были растрёпаны и клочьями торчали во все стороны, она беззвучно шевелила губами, а её глаза блестели лихорадочным блеском. Старуха казалась сумасшедшей, и того же мнения придерживалось большинство зрителей, потому что вокруг неё мгновенно образовалось свободное пространство.

  Подойдя к ограде, старуха не моргая уставилась на Кокорина, отчего тот съёжился и спрятался за Диму, который, закрыв глаза, то ли медитировал, то ли настраивался на гонку.

  Пробормотав что-то нечленораздельное, старуха вытянула руку, указала на Кокорина, перекрестила его и, развернувшись, побрела восвояси.

  Сглотнув тугой комок, позеленевший Кокорин пробормотал:

  – Почему-то мне резко разонравилась идея снова принять участие в гонке...